Искажение процесса обобщения. Нарушения системы отвлечения и обобщения могут принять другой характер, являясь как бы антиподом только что описанных.
Если суждения описанных выше больных не выходят за пределы частных, единичных связей, то у больных, о которых сейчас будет идти речь, «отлет» от конкретных связей выражен в чрезвычайно утрированной форме. Их суждения отражают лишь случайную сторону явлений, а не существенные отношения между предметами.
При решении экспериментальных заданий актуализируются случайные ассоциации, оторванные от конкретного опыта больного. Связи, которыми оперирует больной, не отражают ни содержания явлений, ни смысловых отношений между ними. Так, например, выполняя задание «классификация предметов», больные руководствуются чрезмерно общими признаками, неадекватными реальными отношениями между предметами. Например, больной М. объединяет вилку, стол и лопату по принципу «твердости»; гриб, лошадь и карандаш он относит в одну группу по «принципу» связи «органического с неорганическим».
Подобные нарушения мыслительной деятельности мы обозначаем как искажение процесса обобщения. Они встречаются чаще всего у больных шизофренией простой, вялотекущей и при галлюцинаторно-параноидной форме течения болезни, но могут наблюдаться и при других формах заболевания.
Подобные больные живут в мире своих бредовых переживаний, мало интересуются реальной обстановкой, пытаются к незначительным, обыденным явлениям подходить с «теоретических позиций». В беседе они способны затронуть вопросы общего характера, но часто не в состоянии ответить на конкретный вопрос. Так, например, говоря о шкафе, один такой больной называет его «ограниченной частью пространства»; рассказывая о товарище, которого он характеризовал как доброго человека, замечает: «Определение добра относительно, положительное и отрицательное, как вопрос об электронах и вселенной. Плохое — это качественная сторона, значит, надо хорошую. Но плохое может сойти за хорошее, противоположности не бывает». Сравнивая два понятия, «луну» и «чернильницу», другой больной говорит: «Оба эти предмета в себе содержат что-то; луна что-то содержит и чернильница. Луна из чего-то состоит и чернильница. Обе круглые. И обе с отверстиями: в чернильнице — горлышко, на луне — кратеры. Еще сходство — луна светит, и если в чернильницу положить чернила и писать, то они тоже светят. Грамотность — свет. А различие — луну нельзя положить на стол, а чернильницу — можно где угодно держать».
В табл. 2 приведены наиболее показательные примеры того, как подобные больные выполняют задание классификации. Они проводят ее либо на основании столь общих признаков и свойств (твердость, движение), что выходит за пределы содержательной стороны явлений, либо на основании чисто внешних, несущественных признаков (отверстие).
Особенно отчетливо бессодержательный характер суждений больных определенной категории выступает при выполнении задания «составление пиктограмм». Так, один из больных рисует для запоминания слов «теплый ветер» два треугольника, для запоминания выражения «веселый ужин» — два кружка. Другой больной этой группы для запоминания слова «сомнение» изображает сома, для слова «разлука» — лук.
Если для больных со сниженным уровнем обобщения задание составить пиктограмму представляет трудность в силу того, что они не могут отвлечься от отдельных конкретных значений слова, то описываемые нами больные выполняют это задание с большой легкостью, они могут образовать любую связь безотносительно к содержанию поставленной перед ними задачи. Условность рисунка становится столь широкой и беспредметной, что он не отражает реального содержания слова, запоминание которого он должен опосредовать; больные могут, не задумываясь, предложить любую схему в качестве условного обозначения слова.
В табл. 2 приведены наиболее типичные образцы выполнения этого задания по типу бессодержательных, формальных связей. Не менее резко подобное нарушение мышления проявляется в опыте на определение и сравнение понятий. Особенно четко эти нарушения выступают при составлении пиктограмм (табл. 3).
Таблица2
Примеры выполнения задания «классификация предметов»
по типу формальных бессодержательных связей
| Предметы, объединенные в одну группу | Больные | Объяснение |
| Шкаф, кастрюля Свинья, коза, бабочка Шкаф, ботинок с шурупами Ласточка, куст Автомобиль, ложка, телега Жук, лопата Цветок, ложка, лопата Гусь, поросенок Лопата, лошадь Часы, велосипед | М. (шизофрения, параноидная форма) В.П. (шизофрения, параноидная форма) Тоже Г-н (шизофрения, параноидная форма) Г-н (шизофрения, параноидная форма) Д-н (шизофрения) К-в (шизофрения) Э-н (шизофрения, параноидная форма) М. (шизофрения) | У обоих предметов есть отверстие. Они волосатые. Сходство! Это предметы с дыркой. С гвоздями, с шурупами. Ласточка и листочки на дереве. Говорится одинаково, и звучат, и поют на ветру, и летят как сирень в космос на ракете! По принципу движения. Ложку тоже двигают ко рту. Лопатой роют землю, жук тоже роется в земле. Это все предметы, вытянутые в длину. Гусь свинье — не товарищ. Начинаются на букву «л». Часы измеряют время, а когда едут на велосипеде, измеряется пространство. |
В упомянутой выше работе С.В.Лонгиновой приводится анализ бессодержательных схематических рисунков. Автор с полным правом отмечает, что условность рисунков подобных больных доходит до абсурдности, до полной схематизации. В результате в рисунках ничего не содержится от нужного понятия; они не могут служить средством опосредования. Приводим некоторые иллюстрации, любезно представленные нам С.В.Лонгиновой (рис. 2).
Таблица 3
Примеры выполнения пиктограмм
по типу формальных бессодержательных связей
| Слова, предложенные для запоминания | Больные | Рисунки больных и объяснения |
| Развитие Развитие Разлука Сомнение Сомнение Девочке холодно Девочке холодно Печаль | М-в (шизофрения) О-ов (шизофрения) М-в (шизофрения) Э-н (шизофрения) С-в (шизофрения) Р-в (шизофрения) К-в (шизофрения) Л-на (шизофрения) | Две стрелки. Веревка. «Она может развиваться». Лук. Начинается на «л». Рыба «сом». Ком глины. «У Глинки есть романс «Сомнение». Пусть будет глина». Два квадрата. «Два слова вы сказали». Точки и треугольники. «Означает снег...» Печка. Начинается на «п». |
Рис. 2. Примеры бессодержательных формальных образов при выполнении задания «метод пиктограмм» (данные С.В.Лонгиновой)
Для примера приводим данные больного Т. (история болезни доктора Гроссман).
Больной Т., 1940 г. рождения. Диагноз шизофрения, простая форма. Находился на исследовании и лечении в больнице им. Ганнушкина дважды, с 18.VII по 20.VIII и с 5.II по 4.IV 1964 г. Наследственность отягощена: брат отца страдает шизофренией. Больной развивался правильно. В школу пошел 7 лет, до 5-го класса учился очень хорошо. В школьные годы был тихим, послушным, пугливым. Очень любил книги о путешественниках и приключениях, был добрым и отзывчивым, преданно любил мать.
С 5-го класса успеваемость резко снизилась. Плохо понимал объяснения, особенно по математике. Стал замкнутым, угрюмым, легко раздражался, вступал в драки с товарищами. Изменилось отношение к матери. Стал «критично», со слов больного, к ней «присматриваться». Не называл ее больше мамой. Поведение стало странным: мог уйти на базар вместо школы и целый день собирать там конфетные обертки, из детского ружья стрелял в мебель, в фонари на улицах. Поведение в школе вызывало нарекания учителей. Легко поддавался внушению. Дома становился «невыносимым». Ненавидел родителей. Относился к ним, особенно к матери, со злобой. Отказывался мыться и менять белье.
В 1957 г. поведение его стало еще более странным. Заявлял матери, что «она разлагается», что «от нее исходит ужасный запах», бросал в нее вещи. Был зачислен на заочный факультет института. Успеваемость в институте была крайне низкой. Жаловался, что плохо понимает материал, не усваивает его. Дома оставался крайне тяжелым. Часами лежал в постели, плевал в окружающие предметы, раскачивался на стуле, пощипывал себя за щеку. Стал работать геодезистом, каменщиком, рабочим в типографии, но отовсюду уходил или его увольняли за грубость и нарушение дисциплины.
По настоянию матери обратился в больницу им. Ганнушкина, где пробыл месяц. В отделении замкнут, отгорожен от больных, некритичен к своему состоянию. Большую часть времени где-нибудь сидел, безучастно наблюдая за окружающим. Не читал, так как «мысли обрывались и не мог сосредоточиться». Ничем не занимался. Лечился инсулином.
После выписки не работал. Успеваемость была несколько лучше, но легко утомлялся, отмечал, что трудно думать, в «голове что-то творится». Не мог организовать свой рабочий день, большую часть которого бродил по улицам, приставал к прохожим.
Был вторично направлен в больницу им. Ганнушкина, где больной находился с 5.II по 4.III 1964г.
Психический статус. Полностью ориентируется в месте и времени. Себя больным не считает. Не высказывает никаких жалоб. Сведения о себе сообщает крайне бессистемно, относится к своему поведению и высказыванию без критики. Дает им нелепые объяснения, пытается рассуждать, подводя какую-то «теорию» под свои отношения с матерью. «Мужчина — существо более высоко организованное» и т.п.
Выписка из экспериментально-психологического исследования. По своей инициативе больной во время эксперимента никаких жалоб на состояние умственной работоспособности не высказывает, но при настойчивых расспросах признает, что в голове бывает «пустота», что читать и учиться «нудно». Экспериментальные задания быстро выполняет, но к своим ошибкам относится без должной критики. При классификации предметов объединяет ребенка и бабочку, так как «они нарисованы красочно»; при сравнении понятий «тарелка — лодка» говорит «состоят из молекул»; при сравнении «воробей — соловей» объясняет «птицы», но тут же добавляет «состоят оба из 3 слогов и оканчиваются на «и». В пиктограмме для запоминания выражения «больная женщина» пытается нарисовать стадион — «на нем болельщики сидят». Для слова «разлука» рисует луковицу.
Таким образом, при выполнении экспериментальных заданий больные сближают любые отношения между предметами и явлениями, даже если они не адекватны конкретным жизненным фактам. Реальные же различия и сходства между предметами не принимаются больными во внимание, не служат контролем и проверкой их суждений и действий. Следует отметить, что у подобных больных речь не облегчает выполнение задачи, а затрудняет его: произносимые больными слова вызывают новые, часто случайные ассоциации, которые больными не оттормаживаются. Выполнив в реальном действии задание правильно, больные нелепо рассуждают по поводу него.
О нарушениях мышления у больных шизофренией писал Л.С.Выготский. Он высказывал предположение, что у них имеет место распад функции образования понятий — последние снижаются до уровня комплексов, т.е. конкретных смыслообразований — и что в основе этого нарушения лежит изменение значения слов.
Соглашаясь с Л.С.Выготским в том, что у больных шизофренией может часто обнаруживаться изменение значения слова, мы не можем считать, что в этих случаях речь идет о снижении понятийного уровня больных до уровня комплексных решений (в понимании Л.С.Выготского комплексное решение означает обобщение явлений на основании конкретных связей, конкретных представлений). Как показали наши эксперименты, это имеет место лишь у весьма ограниченной части больных шизофренией, находящихся в так называемом исходном состоянии, т.е. в состоянии дефекта. В большинстве случаев их мышление оказывается нарушенным не потому, что они оперируют конкретными связями, а наоборот, потому, что в их суждениях доминируют, как мы говорили выше, связи, не адекватные конкретным жизненным отношениям. Даже в тех случаях, когда их суждения конкретны, они не отражают истинные реальные отношения между явлениями или предметами, а скорее означают сближение, сгущение их отдельных случайных сторон и свойств. Это сближение происходит не из-за нарушения понятийного уровня, а потому, что у больных утрачивается направленность на объективное содержание явлений и предметов. Подобную «необычность» мышления больных шизофренией описывают многие авторы. Одни из них, как Н.Камерон [727], Д.Чепмен [722], Р.Пейн [133], пытаются объяснить изменения мышления больных шизофренией тем, что больные используют широкий круг свойств предметов, не относящихся к информации о них. Другие, как Ю.Ф.Поляков [83], Т.К.Мелешко [73], говорят о том, что нарушение мышления больных шизофренией связано с тем, что у них актуализируются малозначимые в прошлом опыте знания. Особенно интересны в этом направлении работы Ю.Ф.Полякова, Т.К.Мелешко, которые разработали серию методик (видоизмененные варианты метода исключения, сравнения понятий) для исследования мышления больных шизофренией. Они показали, что больные используют при сравнении понятий в 2,5 раза больше, чем здоровые, нестандартные свойства предметов.
Таким образом, исследования многих авторов приводят с разных позиций к положению о том, что мышление больных шизофренией, обозначенных нами как искажение процесса обобщения, не отражает реальные соотношения предметов и явлений. Анализ этого вида патологии мышления может быть дан, если подойти к мышлению как деятельности мотивированной, в структуру которой включен и личностный компонент (см. § 3).