– Ну вы сами уже , наверное , поняли , что бумаг у меня нет, – произнесла она холодным тоном.
Грей в ответ на этот выпад ничуть не смутился, а лишь слегка кивнул, продемонстрировал спокойствие, уверенность в себе и готовность слушать.
– Я не в претензии , полковник, – она вымученно улыбнулась, – если бы вы не сунули свой нос в мои вещи , то грош вам цена , как посланнику Гренвилла . Но пакета , который Эдвард собрал для адмирала , у меня действительно нет . Возможно , что бумаги утрачены навсегда …
От недосыпа начинала болеть голова. Мэгги плотнее закуталась в плед и замолчала, невидяще глядя перед собой.
Заметив краем глаза, что Грей зябко передёрнул плечами, она подняла глаза и повернулась к нему. Мужчина растёр ладонью плечо, до которого не доходило тепло от камина, и продолжил свои расспросы.
– А почему же тогда ключ оказался у вас , а не у Эсмонда ? Как вообще получилось , что вы не поехали с детьми ?
Маргарет вздохнула. «Придётся кое – что ему рассказать».
Во–первых, не отстанет же, а во–вторых, он прав – в таком состоянии и без посторонней помощи она далеко не уедет, а если лорд Джон не будет удовлетворён её ответами, у герра подполковника хватит полномочий, возможностей и решимости силой затащить её на корабль и поручить капитану не сводить с пассажирки глаз до самой Англии, ссылаясь на приказ того же Гренвилла.
– Налейте мне ещё этого биттера, – попросила она.
Джон понял её правильно и снова наполнил рюмку. Чуть задумался, и, поискав глазами, взял с полки ещё одну и налил себе.
– Я не хочу сейчас вдаваться в детали, – начала она, когда он снова устроился в кресле, – скажу только , что мы действительно должны были сесть на корабль ещё в начале ноября , всей семьёй . Мы уже грузились . В первой лодке отправили слуг , детей и часть багажа . Во второй должны были быть мы и все остальные вещи . В этот момент Эдварда арестовали .
Маргарет замолчала, снова переживая весь тот ужас, который она испытала в тот момент, когда их окружили рослые гвардейцы и какой–то поручик потребовал у Эдварда шпагу.
Как тот же рослый поручик дал ей понять, что арест её не касается. И как удивленно он на нее посмотрел, когда она заявила, что остается с мужем...
Джон не торопил. Он встал и подбросил в камин ещё пару поленьев.
– Уже находясь в крепости , муж сумел передать своим , что на корабль сесть ему не удалось , но у русских нет оснований нас задерживать, – Мэгги вертела в руках полупустую рюмку, глядя сквозь тёмную жидкость на языки пламени, – навигация уже заканчивалась , и на случай , если нам пришлось бы выбираться по суше , Эдвард попросил прислать агента в Мемель – тут близко и от Курляндии , и от Польши .
Эти выматывающие недели неизвестности!
Её саму поначалу не тронули, но потом что–то изменилось, и она пережила пару изматывающих допросов в «Тайной экспедиции». Маргарет прекрасно понимала, что жизнь Эдварда висит на волоске, и что достаточно одного неосторожного движения с её или его стороны, и будет официально и с прискорбием объявлено, что англичанин на днях скончался от горячки, и в лучшем случае у неё получится выцарапать тело.
Но обошлось. Вельможи и чиновники грызлись между собой, и, опасаясь, что конкурент прознает про их историю и придаст её огласке, Шешковский из своих когтей Эдварда выпустил. Но недалеко.
– Муж оказался прав , его отпустили . Но несмотря на отсутствие каких – либо обвинений , нас объявили персонами нон грата и отправили под конвоем к границе , даже не стали ждать пока сойдёт лёд и откроется морской путь, – Мэгги резким жестом отправила остатки содержимого рюмки в рот, повернулась к собеседнику и продолжила свой рассказ, – очевидно , что о том , что мы что – то везём знали и люди короля Людовика , и « Тайная экспедиция » . Но конвой , к счастью , ни во что не посвятили , так что солдаты не столько не давали нам сбежать , сколько охраняли от « разбойников » .
Маргарет заулыбалась, вспомнив моложавого капитана, который явно неровно дышал к опальной англичанке и, не подозревая, что она его понимает, рассказывал приятелям, как ладно лютеранка скроена, и, что если бы не обстоятельства, то плюнул бы на всё, и женился бы.
– Как только мы достигли границы , конвой нас оставил . Защиты у нас больше не было , а вот преследователи наши никуда не делись, – она чуть пожала плечами, отчего плед немного сполз – но нам посчастливилось , и мы смогли присоединиться к купеческому поезду и часть пути проделали с ним . Но в какой – то момент Эдвард решил , что с ним мне будет небезопасно . Так что он оставил обоз , собираясь сам пробираться просёлками . До Мемеля я доехала в безопасности , но Эдварда мне встретить не удалось , зато появились люди Людовика . Вот , сударь , и вся история .
Маргарет поправила плед, и снова уставилась на огонь. Грей молчал, обдумывая её рассказ. Она так и не смогла прочесть по его лицу, насколько он ей поверил.
– А зачем муж отдал вам ключ ? И почему вы хранили его в тайнике? – спросил он спустя несколько минут.
– Чтобы никто посторонний не смог водить за нос человека Гренвилла ! Вас , как я понимаю, – сейчас Маргарет улыбнулась искренне. Раздражение и отчаяние прошли, и она знала, что будет делать и как себя с ним вести.
– Так и куда же всё – таки вы собирались ехать ? – вернулся он к дню сегодняшнему.
Либо его устроила её история, либо посланец Гренвилла решил, что его сейчас больше волнует её неудавшийся побег, чем дела трехмесячной давности.
– После того , как арестовали Эдварда , я решила , что не оставлю его одного . Поручив гувернантке и камердинеру довезти до Лондона детей и большую часть багажа , я вернулась в посольство и стала ждать новостей, – начала она свои объяснения, – недель через восемь неожиданно письмо из Кёнигсберга . Мисс Дейли , гувернантка , написала , что Никита , мой доверенный слуга , приставленный к мальчикам камердинером , заметил на корабле человека , про которого мы точно знали , что он – французский шпион . Шхуна была голландская , так что помощи от капитана ждать не стоило . Камердинер решил , что правильнее будет сойти на берег в Кёнигсберге . Тут у моря , как раз между Мемелем и Кёнигсбергом , есть одно укромное место , небольшая мыза , про которую наши недоброжелатели знать не могли . Дети сейчас должны быть там . Я очень на это надеюсь .
Лорд Джон неожиданно вскочил на ноги и повернулся к ней, разведя руки в каком–то отчаянном жесте, не то возмущаясь, не то недоумевая.
– Но про детей – то вы зачем от меня скрывали ? – в голосе его явственно сквозила обида, – бог с ними , с бумагами и секретами ! Почему сразу не сказали , что вас ждут ! Неужели вы настолько дурно обо мне думаете , что считаете будто я не помог бы матери воссоединиться с сыном !?
Порыв этот был совершенно искренним, и обида за недоверие – тоже. Маргарет почувствовала лёгкий укор совести – она действительно думала о нём хуже, чем он оказался.
– С сыновьями, – поправила она машинально, пытаясь подобрать какие–то подходящие слова для объяснения, – понимаете , лорд Джон , я как – то с юности привыкла в основном полагаться на себя … И на Эдварда – губы её дрогнули и по щекам потекли слезы.
Напряжение, в котором она находилась последнюю пару часов дало о себе знать.