Доход от земледелия в рублях

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 2

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

В этой табличке сразу бросается в глаза резкое исключение: громадное понижение процента денежною дохода от земледелия в высшей группе, несмотря на ее наибольшие посевы. Наиболее крупное земледель­ческое хозяйство является таким образом наиболее, по-видимому, натуральным. Чрезвычайно интересно рассмотреть поближе это кажущееся исключение, ко­торое проливает свет на весьма важный вопрос о связи земледелия с “промыслами” предпринимательского ха­рактера. Как мы уже видели, значение этого рода промыслов особенно велико в бюджетах многолошадных хозяев. Судя по рассматриваемым данным, для кре­стьянской буржуазии в этой местности особенно ти­пично стремление соединять земледелие с торгово-про­мышленными предприятиями. Нетрудно видеть, что хозяев подобного рода, во-первых, неправильно сопо­ставлять с чистыми земледельцами; а во-вторых, что земледелие при таких условиях зачастую только ка­жется натуральным. Когда с земледелием соединяется техническая обработка сельскохозяйственных продук­тов (мукомольное, маслобойное, картофельно-крахмаль-ное, винокуренное и другие производства), то денеж­ный доход такого хозяйства может быть отнесен не к доходу от земледелия, а к доходу от промышленного заведения. На самом же деле земледелие будет в этом случае торговым, а не натуральным. То же самое при­дется сказать и про такое хозяйство, в котором масса земледельческих продуктов потребляется натурой на со­держание батраков и лошадей, служащих для какого-либо промышленного предприятия (напр., почтовая гоньба). А именно такого рода хозяйство мы и имеем среди хозяйств высшей группы (бюджет № 1 по Коро-тоякскому уезду. Семья в 18 человек, 4 семейных работ­ника, 5 батраков, 20 лошадей; доход от земледелия — 1294 рубля, почти весь натуральный, а от промышлен­ных предприятий — 2675 рублей. И подобное “нату­ральное крестьянское хозяйство” присоединяется к безлошадным и однолошадным для вывода общей “сред­ней”). Мы видим на этом примере еще раз, как важно соединять группировку по размеру и виду земледель­ческого хозяйства с группировкой по размеру и типу “промыслового” хозяйства.

(В) Посмотрим теперь на данные о жизненном уровне крестьян. Расход на пищу натурой показан в “Сборнике” не весь. Мы выделяем главное: земледельческие про­дукты и мясо.

Приходится на 1 душу обоего пола

Из этой таблички видно, что мы были правы, соеди­няя безлошадных и однолошадных крестьян вместе и противополагая их остальным. Отличительный признак названных групп крестьянства — недостаток питания и ухудшение его качества (картофель). Однолошадный крестьянин питается даже хуже, в некоторых отноше­ниях, чем безлошадный. Общая “средняя” даже по этому вопросу оказывается совершенно фиктивной, прикры­вая недостаточное питание массы крестьян — удовле­творительным питанием состоятельного крестьянства, которое потребляет почти в полтора раза больше земледельческих продуктов и втрое более мяса, чем беднота.

Для сравнения остальных данных о питании крестьян все продукты должны быть взяты по их ценности — в рублях:

Приходится на 1 душу в рублях

Итак, общие данные о питании крестьян подтверждают сказанное выше. Ясно выделяются три группы: низшая (безлошадные и однолошадные), средняя (двух- и трехлошадные) и высшая, которая питается почти вдвое луч­ше, чем низшая. Общая “средняя” стирает обе крайние группы. Денежный расход на пищу оказывается и абсолютно и относительно наибольшим в двух крайних группах: у сельских пролетариев и у сельской буржуа­зии. Первые покупают больше, хотя потребляют меньше среднего крестьянина, покупают самые необходимые земледельческие продукты, в которых они испыты­вают нужду. Последние покупают больше, потому что потребляют больше, расширяя особенно потребление незомледельческих продуктов. Сопоставление этих двух крайних групп наглядно показывает нам, как создастся в капиталистической стране внутренний рынок на пред­меты личного потребления.

Остальные расходы на личное потребление таковы:

Приходится на 1 душу обоего пола в рублях

Расходов на

Эти расходы не всегда правильно рассчитывать на 1 душу об. пола, так как, например, стоимость топлива, освещения, домашнего обзаведения и пр. не пропорцио­нальна числу членов семьи.

И эти данные показывают разделение крестьянства (по высоте жизненного уровня) на три различные группы. При этом обнаруживается следующая интересная осо­бенность: денежная часть расхода на все личное потреб­ление оказывается наибольшей в низших группах (около половины расхода — деньгами у о), тогда как в высших группах денежный расход не поднимается, составляя лишь около трети. Каким образом примирить это с вышеотмеченным фактом, что процент денежного расхода вообще повышается в обеих крайних группах? Оче­видно, в высших группах денежный расход направлен главным образом на производительное потребление (расходы на хозяйство), тогда как в низших — на личное потребление. Вот точные данные об этом:

Следовательно, превращение крестьянства в сельский пролетариат создает рынок главным образом на пред­меты потребления, а превращение его в сельскую бур­жуазию создает рынок главным образом на средства производства. Иначе говоря, в низших группах “кре­стьянства” мы наблюдаем превращение рабочей силы в товар, в высших — превращение средств производства в капитал. Оба эти превращения и дают именно тот про­цесс создания внутреннего рынка, который установлен теорией по отношению к капиталистическим странам вообще. Поэтому-то Фр. Энгельс и писал о голоде 1891 года, что он означает создание внутреннего рынка для капитализма — положение, не понятное для народ­ников, которые видят в разорении крестьянства лишь упадок “народного производства”, а не превращение патриархального хозяйства в капиталистическое.

Г-н Н. —он написал целую книгу о внутреннем рын­ке, не заметив процесса создания внутреннего рынка разложением крестьянства. В своей статье: “Чем объ­яснить рост наших государственных доходов?” (“Новое Слово”, 1896, № 5, февраль) он касается этого вопроса в следующем рассуждении: таблицы доходов американ­ского рабочего показывают, что, чем ниже доход, тем больше, относительно, расход на пищу. Следовательно, если уменьшается потребление пищи, то еще более уменьшается потребление других продуктов. А в Рос­сии уменьшается потребление хлеба и водки, значит уменьшается также потребление других продуктов, из чего следует, что большее потребление состоятельного “слоя” (стр. 70) крестьянства более чем уравновеши­вается понижением потребления массы. — В этом рас­суждении три ошибки: во-1-х, подменяя крестьянина рабочим, г. Н. —он перепрыгивает через вопрос; дело идет именно о процессе создания рабочих и хозяев. Во-2-х, подменив крестьянина рабочим, г. Н. —он сводит все потребление к личному, забывая о производитель­ном потреблении, о рынке на средства производства. В-З-х; г. Н. —он забывает, что процесс разложения крестьянства есть в то же время процесс смены нату­рального хозяйства товарным, что, следовательно, ры­нок может создаваться не увеличением потребления, а превращением натурального потребления (хотя бы и более обильного) в денежное или платящее потребле­ние (хотя бы и менее обильное). Мы видели сейчас по отношению к предметам личного потребления, что безлошадные крестьяне меньше потребляют, но больше покупают, чем среднее крестьянство. Они становятся беднее, получая и расходуя в то же время больше де­нег, — а именно обе эти стороны процесса и необходимы для капитализма.

В заключение воспользуемся бюджетными данными для сравнения жизненного уровня крестьян и сельских рабочих. Рассчитывая размеры личного потребления не на 1 душу населения, а на одного взрослого работника (по нормам нижегородских статистиков в ука­занном выше сборнике), получаем такую табличку:

Приходится на одного взрослого работника

Для сопоставления с этим данных о жизненном уровне сельских рабочих, мы можем взять, во-1-х, средние цены на труд. За 10 лет (1881—1891) средняя плата годовому батраку в Воронежской губернии была 57 руб., считая же и содержание — 99 руб., так что содержание стоило 42 рубля. Размеры личного потребления батра­ков и поденщиков с наделом (безлошадных и однолошад­ных крестьян) стоят ниже этого уровня. Стоимость всего содержания семьи составляет лишь 78 руб. у безлошад­ного “крестьянина” (при семье в 4 души) и 98 руб. у од­нолошадного (при семье в 5 душ), т. е. меньше, чем стоит содержание батрака. (Мы исключили из бюджетов безлошадного и однолошадного расходы на хозяйство и на подати и повинности, ибо надел сдается в этой мест­ности не дешевле, чем за подати.) Как и следовало ожидать, положение рабочего, привязанного к наделу, оказывается хуже, чем положение рабочего, свободного от этой привязи (мы пе говорим уже о том, в какой громадной степени прикрепление к наделу развивает отношения кабалы и личной зависимости). Денежный расход батрака несравненно выше, чем денежный расход на личное потребление у однолошадного и безлошадного крестьянина. Следовательно, прикрепление к наделу задерживает рост внутреннего рынка.

Во-2-х, мы можем воспользоваться данными земской статистики о потреблении батраков. Возьмем данные из “Сборника стат. свед. по Орловской губ.”, по Карачевскому уезду (т. V, в. 2, 1892), основанные на сведениях о 158 случаях батрачества. Переводя месячный паек на годовой, получаем: