Четвертая беседа. Я обычно стремилась к полному самоконтролю. Теперь я думаю, что хочу быть собой.
Пятая беседа. Я собираюсь отказаться от своих чрезмерно завышенных идеалов.
Восьмая беседа. Но это настоящая потеря — оставить мои фантастические амбиции. Если я буду просто собой, куда это меня приведет?
Десятая беседа. Я всегда хотела быть хорошей, идеальной девочкой. Теперь я хочу быть естественной и юной.
Одиннадцатая беседа. Мои прежние цели — слишком завышенные и довольно высокомерные — это на самом деле “корм для скота”.
II. Представления Барбары о своем социальном “я”.
Пятая беседа. Мне не нравились “наглые” парни. Теперь я допускаю, что у меня тоже есть некоторые “нахальные” желания.
Шестая беседа. Я всегда осуждала девушек, которые носили недостойные и глупые куртки. Теперь я допускаю, что моему настоящему “я” всегда хотелось того же самого.
Десятая беседа. Я хочу научиться контактировать с другими ребятами.
Пятнадцатая беседа. Я больше уже не являюсь чрезмерно набожным человеком, который избегает своих социальных инстинктов. Я очень изменилась.
III. Взгляды Барбары на ее гетеросексуальные интересы.
Четвертая беседа. Я ненавижу всю эту любовную чепуху. Хотя, честно говоря, я в некотором роде влюблена.
Шестая беседа. Любовь и брак идут рука об руку. Я хочу любить, но не хочу выходить замуж. Или хочу?
Восьмая беседа. Мне интересны парни, и я хочу с кем-то из них дружить. Я могу это себе позволить уже сейчас.
Двенадцатая беседа. Я понимаю, что со мной произошло, — это юношеская влюбленность. Теперь я жду других контактов, которые принесут мне любовь.
IV. Представление Барбары о себе как о женщине.
Первая беседа. Я не люблю детей. Я не хочу вступать в брак. Было бы хорошо, если бы я была мужчиной или вела себя как мужчина.
Седьмая беседа. Я ненавидела то, что я женщина. Может быть, кто-нибудь убедит меня в том, что стоит быть женщиной.
Восьмая беседа. Видимо, я все-таки в большей степени люблю детей, чем не люблю их.
Тринадцатая беседа. Я не хочу быть женщиной. Но пока я женщина. Если бы у меня был выбор, то, возможно, все было бы иначе. Возможно, моя попытка быть мужчиной вызвала у меня срыв. Мне кажется, в действительности я довольно женственна.
Пятнадцатая беседа. Я женщина. Я собираюсь быть женщиной. Мне нравится эта мысль. Подобные утверждения, конечно, грубый, но, видимо, достаточно эффективный способ продемонстрировать процесс переориентации, которая стимулирует постепенное созревание инсайга. Но мы можем представить более формальное описание этого процесса. В ходе терапии Барбара превратилась из человека, убежденного в необходимости достижения совершенства, склоняющегося к маскулинному идеалу и отказывающегося от большинства видов социальной активности и всякой “любовной ерунды”, в человека, который может иметь приемлемые цели и достижения, который стремится к социальной активности, ожидает гетеросексуальных контактов и принимает свою женскую сущность. Опишем ли мы это изменение также в русле изменившихся целей и изменившейся мотивации, высвобождения подавляемых эмоций либо переориентированных самопредставлений — в любом случае очевидно, что это весьма важное событие. А сам процесс содержит в себе такой динамичный потенциал, что поглощает все наше внимание.
Приведенные примеры инсайта во многом отражают то, что его смысл для клиента определяется совершенно по-разному в различных случаях. Он может означать обнаружение новых взаимосвязей между старыми событиями, что имело место в случае Барбары, когда она увидела связь между своим первым срывом, с одной стороны, и слишком завышенными идеалами и желанием походить на мужчину — с другой. Или он может означать принятие до сих пор подавляемых установок и импульсов, стремление к признанию и осознанию роли, которую играет человек. Если мы будем рассматривать этот процесс с точки зрения консультанта, то, естественно, на первый план выйдут несколько иные аспекты этой цепи психологических переживаний.
Как консультант стимулирует развитие инсайта
Прямой способ. Переориентация и самотрансформация, которая была проиллюстрирована случаем Барбары, — безусловно, основная цель и задача консультанта. Естественно, возникает вопрос, как консультант может стимулировать это возрастающее самопонимание, эту переориентацию на новые цели. Ответ непременно разочарует тех, кто стремится к некоей совершенной схеме. Основной способ, подводящий клиента к достижению инсайта, — это тот, который скорее требует от консультанта максимальной сдержанности, нежели чрезмерной активности. Основной метод заключается в том, чтобы способствовать проявлению установок и различных эмоций клиента, что уже обсуждалось в предыдущей главе, до тех пор, пока не произойдет спонтанного озаряющего самоосмысления. Инсайт часто сдерживается, а иногда его невозможно создать даже при помощи усилий со стороны консультанта или сделать так, чтобы он был выражен. Он может и не сдерживаться, и, конечно, нет таких случаев, когда он принципиально невозможен, но достичь его можно только при условии применения в беседе таких подходов, которые предполагают полное выражение отношений, установок и чувств клиента.
Следует отметить, что, несмотря на использование в случае с Барбарой и некоторых других методов, — мы обсудим их позднее, — наиболее фундаментальные и плодотворные инсайты, а также вспышки самоосознавания, которые быстрее всего приводили к реорганизации, — это те, что она выражала спонтанно. Таким образом, основная цель консультанта — помочь клиенту снять с себя всякую защиту. Отбросить убеждения в том, что якобы некоторые установки или отношения не должны выставляться напоказ. Отказаться от любых страхов по поводу того, что консультант может начать критиковать или приказывать. Если такая цель достигнута, то клиент сможет свободно взглянуть на всю ситуацию в целом, исходя из ее реальности, не чувствуя необходимости оправдываться или защищаться. Тогда он сможет четко и ясно воспринимать отношения и осознать до этого момента скрытые внутренние импульсы.
Такой стиль работы обязывает консультанта к жесткому самоконтролю. Причина проста. Когда в ходе терапевтической беседы клиент начинает раскрывать себя все больше и больше, консультант должен стимулировать инсайт в проблемной зоне индивида. Нередко основные паттерны поведения в общем уже понятны консультанту к концу первой или второй беседы. У большинства консультантов — особенно если они профессиональные психиатры, психологи или социальные работники — возникает огромный соблазн оценить модель поведения клиента, проинтерпретировать его действия и охарактеризовать личность в целом. Мы уже наблюдали (глава 2) тип принятия, который предпочтительнее получить. Чем точнее интерпретация, тем больше вероятность того, что она встретит сопротивление защитного характера. Консультант и, соответственно, его интерпретации становятся объектом, вызывающим страх. Устоять перед соблазном слишком поспешной интерпретации, осознать тот факт, что инсайт — это переживание, которое необходимо достичь, но которое нельзя вызвать насильно, — это важный шаг консультанта к успеху.
На самом деле можно сказать, что для менее опытного консультанта гораздо эффективнее и безопаснее вообще не использовать интерпретирующие или какие-то специальные техники для стимуляции инсайта. Если консультант адекватно оценивает установки клиента, помогает ему прояснить некоторые его чувства, а также стимулирует свободный выход эмоций, новый инсайт возникает сам собой, а когда это произойдет, консультант сумеет его распознать. Однако существуют и другие приемы и способы, которые, по-видимому, способствуют развитию и углублению самопонимания клиента, и они, несомненно, заслуживают нашего внимания.
Примеры способов, позволяющих прояснять взаимосвязи. При определенных обстоятельствах допускается интерпретация некоторых данных, полученных консультантом от клиента. Когда интерпретация всецело опирается на утверждения клиента и когда она является простым объяснением того, что клиент уже осознал для себя, то такой подход может быть вполне успешен. Пример подобной интерпретации уже приводился нами в случае с Барбарой в восьмой беседе. Консультант подвел итоги произошедшего с Барбарой в процессе беседы, отмечая тот факт, что если прежде она отрицала наличие каких-то стремлений социального характера или сексуальные влечения, то теперь она может принять эти установки как часть себя. Такую интерпретацию Барбара не только принимает, но и развивает дальше. Такое восприятие очень значимо. Если интерпретация не принимается полностью, это порождает сопротивление и вряд ли принесет какую-то пользу в лечении.
Чтобы получить более конкретное представление о подобных приемах консультанта, обратимся к отрывку из четвертой беседы с Гербертом Брайеном, молодым человеком лет тридцати. Мистер Брайен обратился в клинику, поскольку страдал от различных невротических симптомов — физическая боль, не имеющая никакой органической причины, апатичное и подавленное состояние, снижающее его работоспособность, и общее невезение, причиной которого он считал свой невроз. Это был человек с тонким философским складом ума, очень начитанный в области психологии, вследствие чего легко и точно использовал в своей речи психологические термины. На своих первых беседах он на весьма абстрактном и интеллектуальном уровне обсуждал беспокоящие его проблемы. Во время четвертой беседы он невольно заметил, что всякий раз, когда он ощущал в себе запрет на реализацию “мужественной, сильной роли”, он вызывал в себе невротические симптомы, которые совершенно точно доставляют ему удовлетворение определенного характера. Потом он пересмотрел все свои попытки избавиться от своих невротических симптомов, предпринятые им в прошлом. В выбранном нами фрагменте из беседы он достаточно ясно осознает, что перед ним стоит выбор — продолжать следовать своей невротической роли или бороться с собой и достичь здорового уровня адаптации. Читатель увидит, каким образом консультанту удается помочь клиенту достичь инсайта на основе ясного осмысления своих чувств, выраженных в ходе наглядной демонстрации выбора, перед которым он оказался, а также посредством интерпретации некоторых взаимосвязей, имеющих место в его ситуации. Фонографическая запись.
К. Это привело вас к нынешнему состоянию, когда вы...
С. Да, когда я принял решение прийти к вам. Как я уже говорил раньше, мне кажется, что усилия с моей стороны не были чистосердечными, иначе... иначе они бы сработали, а то, что я делал, было просто данью незрелости (До этого он говорил о преобладании в себе невротических импульсов над здоровыми.). Поэтому я думаю, что вы могли бы указать мне путь к истине, следуя которому я изменил бы себя.
К. Учитывая сказанное вами сегодня, можно считать, что ключ к истине, по крайней мере отчасти, лежит в ясном осознании выбора, который вы делаете. Я хочу сказать, совершенно очевидно, что сегодня вы намного четче определили контраст между движением вперед, которое включает ответственность и несет в себе как удовлетворенность, так и неудовлетворенность, и возвращением назад к более легкой возможности сосуществования со своими симптомами.
С. На последнем сеансе я понял, что наслаждаюсь невротическими симптомами больше, но при этом отношусь к ним хуже.
К. Да, это хороший способ...
С. Или, другими словами, я подозреваю, что сейчас начинаю в большей степени ценить самоуважение, иначе мне было бы все равно.
К. Да, верно. При нашей первой встрече вы описали ситуацию так, как вы ее тогда представляли, откуда же теперь могла взяться мотивация для изменения? Выходит, что в значительной мере она обуславливается тем, что вы более четко осознаете, какой из аспектов этой ситуации в целом хотели бы сохранить в качестве базового уровня.
С. Я изобрел утонченный философский метод самообмана, о котором, как мне кажется, следует упомянуть. Конечно, я знаком с философской позицией, согласно которой нет объективного критерия для измерения значимости тех или иных ценностей. Я знаю, что любая попытка определить, чем один набор ценностей лучше другого, всегда имеет два варианта решения проблемы. Это либо логическая тавтология, когда ты подбираешь для выражения одной и той же мысли разные слова: “Эти ценности лучше, потому-то и потому-то” — то есть они лучше просто оттого, что лучше; либо ты апеллируешь к некоему божественному предписанию: “Эти ценности лучше, потому что так повелел Господь”, или к определенному естественному стечению обстоятельств, которое с философской точки зрения совершенно бездоказательно. Поэтому, когда я ловлю себя на том, что пытаюсь оценить с интеллектуальной точки зрения близкие мне ценности и оправдать положительную роль, другая часть меня говорит: “Хорошо, но ты не можешь доказать, что эти ценности лучше”. У меня есть своего рода философский фетиш, если бы я смог доказать... если бы была какая-то вселенская шкала, некий мировой абсолют, сравнимый лишь с безапелляционной верой в Бога, понимаете... тогда бы я нашел философские доказательства того, что один набор ценностей определенно лучше другого. Но я знаю, что, к сожалению, таких философских доказательств нет, по крайней мере я не сталкивался с ними. Мы никогда не сможем обосновать выбор ценностей, мы лишь вынуждены принимать их. Я думаю, как философ вы должны со мной согласиться.
К. Я не знаю, насколько это справедливо с философской точки зрения, но могу согласиться с вами, что в ситуациях такого рода вряд ли существуют какие-то доказательства, которые говорили бы в пользу одной системы ценностей перед другой.
С. Не нужно взывать ко вселенной. Все это должно находиться внутри нас.
К. Все опять сводится к голому “я”, не правда ли? Вот две главных дороги: какую ты предпочтешь? Необходимость выбора буквально обрушивается на человека, и, видимо, это совсем не философский выбор.
С. Да, другими словами, я не могу... я не могу вопрошать, обращаясь к небесам: “Скажи, какую из двух дорог ты одобришь?” Я не могу...
К. Вы можете, и другие люди могут, но все равно возникает сомнение, правильно ли на самом деле все разрешается.
С. Да, я представляю, что человек, добившись каких-то изменений, часто думает, что сделал это ради Господа, хотя в действительности он сделал это для себя. Ну (задумчиво), тогда, видимо, мне нечего искать на небесах.
К. Да, это просто тот случай, когда все, что вам нужно, можно найти в себе самом.
С. Да, здесь вы правы. Мои философские рассуждения, направленные на поиск во вселенной какого-то оправдания выбора одной из двух жизненных линий, на самом деле ни к чему бы не привели.
К. М-м.
С. Я достаточно разумен, чтобы понять, что никогда не получу знака свыше, указывающего, какую тропу избрать.
И поэтому я оправдывал собственный недостаток мотивации отсутствием такого знака.
К. Нет никакой ошибки в вашем самоосмыслении, когда вы позволяете ему расшириться.
С. Да, я думаю, первоочередная задача — узнать себя.
К. Верно.
С. Поэтому сейчас я собираюсь работать. Не искать подтверждения своим ценностям, а идти вперед и ориентироваться на те, за которые мог бы себя уважать и одновременно получать от этого удовлетворение.
К. Те ценности, к которым вы стремитесь сильнее всего? Я думаю, что это реальная ситуация и люди выбирают разные пути. Существует, как вы знаете, определенное удовлетворение, связанное с избеганием жизни и возведением для себя неких барьеров, которые позволяют не выходить наружу, сражаться и брать на себя какую-то ответственность и так далее. Некоторые люди выбирают такой путь. С другой стороны, есть и другое удовлетворение, которое сопутствует более трудной дороге.
С. Я думаю, что мое отношение к религии не дает мне попасть в зависимость от каких-то божьих знаков. Когда я потерял веру в индивидуальную диету, то стал искать сигналы от самой природы и других подобных источников. Однако я должен учиться принимать свои ценности без подтверждения их справедливости со стороны. В конце концов все это сведется к тому, чего я действительно хочу. (Пауза.) Я думаю, что битва близка.
К. Я тоже так думаю. Если быть совершенно искренним, я с вами абсолютно согласен.
С. Это не просто обывательский оптимизм и не пустые слова: “Ну, теперь я получил более совершенное представление, и это даст свои плоды”.
К Нет.
С. Я думаю, что это не так.
К. Нет. Мне кажется... э-э, мне кажется, что, исходя из вашего опыта, становится ясно, что близится час, когда решение будет принято.
Это хороший пример кооперации между консультантом и консультируемым, который привел к очень глубокому инсайту. Первый ответ консультанта обнаруживает его понимание чувства, которое было выражено до этого, а также включает более четкую интерпретацию того факта, что клиент стоит перед выбором уже с учетом полученных в ходе предыдущего обсуждения результатов. Будучи принятым, мистер Брайен впоследствии приходит к очень важному осознанию, что большое удовлетворение он испытывает от своих невротических симптомов, но стыдится их и не уважает себя за это. Когда консультант повторяет замечание о том, что он столкнулся с выбором, клиент формулирует следующую мысль: ничто не может подтвердить того, что дорога, которая поведет его к росту, лучше той, которая уводит его в невротические симптомы. Когда и это, в чем-то не совсем ясное и смутное ощущение понято и принято, клиент постепенно приходит к самому глубокому осмыслению происходящего, пониманию того, что, возможно, силы, заставляющие его сделать этот выбор, находятся где-то глубоко внутри, что в нем самом есть способность и силы для роста и независимости.
Это именно тот способ реагирования со стороны консультанта, который увеличивает глубину инсайта. Нет ни одной интерпретации, не принимаемой клиентом. Большинство ответов консультанта просто подтверждают и усиливают те новые ощущения, которые возникают у клиента. Заметим, что, когда процесс продолжается, мы видим, что достигнутый ранее инсайг незамедлительно продуцируется на новую ситуацию, как в случае, когда мистер Брайен столкнулся с тем фактом, что ожидание знака свыше было просто рационализацией, которая помогала ему избегать реального выбора. Также нужно отметить, что консультант не делает никаких попыток как-то оценить его выбор, но указывает, что существует удовлетворение, которое имеет место как при невротическом поведении и избегании трудностей, так и от ощущения себя более зрелым человеком. Как было отмечено ранее, настоящая терапия опирается на существующую у каждого мотивацию, направленную в сторону достижения зрелости и нормы. Если эти импульсы сильны не настолько, чтобы осуществить позитивный выбор, когда есть такая возможность, вряд ли можно надеяться на терапевтический успех.
Поскольку способы стимуляции инсайта — весьма тонкий материал и трудно провести линию между успешной и неуспешной интерпретацией, мы хотим предложить еще один пример подобной процедуры. В этом примере консультант принимает поспешные решения, не дожидаясь спонтанного проявления инсайта, и склоняется в сторону более прямой интерпретации. Поэтому общий итог менее удовлетворителен, и, несмотря на то, что в какой-то степени инсайт достигается, возникает, помимо прочего, вопрос о том, является ли он действительно искренним и будет ли он развиваться дальше.
Пол, студент, отрывки из бесед с которым мы приводили ранее, часть второй беседы посвятил обсуждению того, что он унаследовал способности, ему ненужные — музыкальные и литературные, — и только несколько качеств, которые ему нравятся. Он ненавидит свои музыкальные и литературные наклонности, потому что они связаны с эмоциями. В детстве над ним смеялись и издевались за эти “слюнтяйские” увлечения. Продолжение беседы (фонографическая запись с указанием номеров для удобства ссылок в ходе дальнейшего анализа):
1. К. Тебе кажется, что ты чувствовал бы себя гораздо счастливее, будь ты таким, как другие ребята, и не столь эмоциональным?
2. С. Да, именно. Конечно, я бы хотел быть не... не испытывать эти страхи. (Пауза.) Я бы хотел быть спокойным и здравомыслящим в любых ситуациях.
3. К. Вместо этого ты замечаешь, что ты являешься в той или иной степени эмоциональным человеком.
4. С. Я вспыхиваю и краснею. (Смех, после которого наступает пауза.)