Глава 6 Эмоциональные высвобождения
Как бы ни были важны те аспекты консультирования, которые обсуждались нами ранее, они тем не менее по своей сути являются преамбулой процесса консультирования как такового. Теперь мы перейдем к тому, что многие считают одним из центральных моментов любого вида терапии, — высвобождению чувств. Конечно, одной из важнейших задач любого опыта консультирования является вскрытие тех мыслей, установок, чувств, эмоционально окрашенных импульсов, которые тесно связаны с проблемами и конфликтами индивида. Эта задача осложняется тем, что легкие, поверхностные отношения, сложившиеся с клиентом, не всегда обладают значимостью и мотивирующей силой. Поэтому консультант должен быть по-настоящему профессионалом, чтобы дать выход высвобождению, позволить клиенту отреагировать на ключевые моменты своей ситуации. Непосредственно терапевтические взаимоотношения, как было показано, способствуют этому процессу. В данной главе мы коснемся тех способов, с помощью которых консультант может управлять процессом беседы, чтобы помочь клиенту выразить именно те установки, которые он может раскрыть с пользой для себя.
Поощрение высвобождения
Клиент как самый лучший гид. Самый верный путь к выявлению значимых проблем и конфликтов, являющихся весьма болезненными, а также к тем сферам, на которые консультирование могло бы оказать конструктивное воздействие, заключается в том, чтобы следовать за паттернами чувств клиента по мере их свободного выражения. Когда человек говорит о себе и своих проблемах, особенно во время терапевтического сеанса, где нет необходимости защищать себя, именно реальные затруднения становятся все более и более очевидными для наблюдательного собеседника. Отчасти справедливо, что эту же самую информацию можно получить, терпеливо задавая вопросы, касающиеся всех сфер жизни, которые могут быть значимыми для клиента. Но, как мы увидим далее, это скорее всего будет весьма длительный процесс, и всплывающие проблемы могут оказаться в большей мере проблемами консультанта, нежели клиента. Следовательно, лучшие способы беседы — те, которые помогают человеку выражать себя настолько свободно, насколько это возможно. Консультант сознательно пытается воздерживаться от любой активности или любого высказывания, которое может каким-то образом направлять течение беседы и привносимого в нее содержания.
Основания для такого подхода очевидны. Некоторые проблемы являются исключительно интеллектуальными по своей природе, и, будучи таковыми, они не требуют вмешательства консультанта. Если единственная проблема студента в том, что он не может разобраться в уравнении с двумя неизвестными, или не понимает инструкции к психологическому тесту, или ломает голову над тем, какова разница между кретином и монголоидом, то ему, очевидно, нужны дополнительные знания. Решение таких проблем происходит на интеллектуальном уровне. Но проблемы приспособления редко бывают связаны с интеллектом. Интеллектуальные факторы в проблемах приспособления часто встречаются только у детей. Обычно именно неосознаваемые эмоциональные факторы являются основой.
Эти эмоциональные факторы довольно быстро открываются клиенту и консультанту, если в процессе консультирования терапевт принимает выражаемые клиентом чувства и затем следует за ними. Так, студент, который не может разобраться в своих мыслях, рассказывает о своем затруднении в выборе между двумя профессиями. В его описании обе профессии имеют почти равные преимущества, о которых он рассказывает подробно, со всеми деталями, поскольку затрагивается тема его собственного будущего. Они представляются ему математически равноценными по значимости, поэтому и дилемма, кажется, не имеет решения. Только потом, когда он рассказывает, что в свое время он также не мог решить, какой из двух институтов выбрать, и что решение было принято при вмешательстве друга, и что он часто не может выбрать, в какой кинотеатр пойти, и поэтому подчиняется мнению компании, то начинает проявляться подлинная структура его проблем, сводимая к эмоциональным элементам. Постепенно начинает высвечиваться тот факт, что нерешительность имеет для него свою ценность. Клиент — единственный, кто может подвести нас к подобным фактам, и мы можем не сомневаться в том, что устойчивые паттерны, которые способны привести к возникновению проблем жизненного приспособления, будут снова и снова проявляться в процессе рассказа о самом себе, при условии, что беседа лишена сдерживающих факторов и ограничений. Один из самых широко распространенных принципов психоаналитической терапии можно определить фразой: “Все дороги ведут в Рим”, то есть любой способ эмоционального высвобождения, если ему свободно следовать, приводит к вскрытию основного конфликта. Метод беседы предлагает в этом смысле лишь более прямое и менее мистифицированное использование этого факта.
Реакция на чувства вместо реакции на смысловое содержание. Видимо, самое трудное, чему нужно научиться в процессе консультирования, — это искусство чутко воспринимать и реагировать на выражаемые чувства клиента, в отличие от внимания исключительно к смысловому аспекту информации. В нашей культуре большинство взрослых приучены близко воспринимать идеи, но никак не чувства. Только дети или поэты проявляют более глубинное понимание чувств, так же как и драматурги, один из которых заметил, что эмоциональные отношения являются составляющей любого нашего изречения. Осознавать и способствовать выражению этих скрытых отношений — эффективная помощь консультированию. Для подтверждения этого мнения приведем несколько примеров.
В предлагаемом фрагменте беседы консультант реагирует, в основном, на содержание высказываний, а не на чувства, сопровождающие их. Студент на первой встрече с консультантом говорит о своей проблеме следующее (фонограмма):
С. Я всегда осознавал, что мой подход к учебе, мои учебные навыки неверны. Я не считаю себя выдающимся человеком, но я не думаю, что настолько глуп, как это можно подумать,увидев мои оценки.
Читатель может спросить себя, что чувствует студент, когда делает такое заявление. Очевидно, что он испытывает разочарование по поводу расхождения между своими способностями и своими оценками и крайне обеспокоен тем, что его оценки могут рассматриваться другими в качестве истинного мерила его способностей. Чтобы как-то отозваться на это переживание, уместно было бы сделать еще один шаг к более глубокому обнаружению проблемы, но консультант отвечает:
К. Так, а насколько неудовлетворительны твои оценки? Я думал, они достаточно неплохие.
С. Мой средний балл — примерно 2,3 или 2,4. В прошлой четверти у меня было 3,1.
К. М-м.
С. Сознаюсь, что сейчас я должен много работать, чтобы обеспечить себя. В большинстве случаев я все же хожу в школу, но вот другие делают то же самое и другие получают оценки. Я хочу знать, почему я не могу.
К. М-м.
С. Я еще не закончил школу. Я учусь только четвертый год.
Консультант, реагируя на один из смысловых элементов беседы, временно задерживает развитие беседы, но студент возвращается к своей проблеме, его ощущение замешательства и разочарования становится более четким, и намек на его определенность (“Я еще не закончил школу”) более очевиден. Реакция на эти эмоциональные аспекты могла бы оказаться весьма полезной в дальнейшем, но консультант опять, акцентируя внимание на одном из смысловых аспектов, задает вопрос о том, влияет ли его временная работа на оценки.
К. Итак, из-за своей работы ты, конечно, вынужден учиться по сокращенному расписанию?
С. Нет, у меня никогда не было такого рода ограничения, никакого сокращенного расписания.
К. Так, не было.
С. Понимаете, я хочу поступить в медицинскую школу, а сейчас складывается такое впечатление, что я не поступлю из-за оценок. В настоящее время я в основном занимаюсь музыкой, но все еще выполняю свои медицинские задания и все-таки надеюсь поступить в медицинскую школу.
К. Хм. Представим, что ты не поступишь. Что это будет означать для тебя?
С. Это значит, что мне, видимо, придется учиться музыке.
К. А это так плохо?
С. Это вовсе не так уж плохо, но я долгое время думал о медицине, и я не думаю, что есть нечто, чем мне бы хотелось заниматься так же сильно, как медициной. Не то чтобы я собирался спасти мир или что-то в этом роде, просто мне нравится заниматься этим.
К. М-м. В твоих амбициях определенно нет ничего дурного, и я не хочу это отрицать. Мне просто интересно, что это значит для тебя, если, как ты предполагаешь, ты не способен продолжать заниматься медициной, какова же альтернатива, как ты ее себе представляешь?
За исключением вопроса “А это так плохо?”, комментарии консультанта в каждом случае переводят внимание с эмоционального аспекта ситуации на тот или иной смысловой аспект. Некоторое время студент сопротивляется этому и продолжает проявлять свои истинные чувства, но, как мы видим в конце отрывка, он уступает давлению консультанта и немного поддерживает беседу на содержательном уровне, обсуждая достоинства музыки и медицины. Настоящая возможность для выражения студентом его мотивационных установок и более глубоких аспектов его проблемы была упущена.
Далее, для сравнения приведем другой пример, в котором реакция консультанта на выражаемые другим студентом эмоции более адекватна. Во второй беседе Пол говорит о том, что его университетские занятия идут еще хуже, чем когда он приходил на сеанс в первый раз (фонограмма, реплики пронумерованы для того, чтобы можно было ссылаться на них в дальнейшем):
1. С. Я вообще не писал своим родителям об этом. В прошлом они никак не помогали мне с этой проблемой, и если мне удастся скрыть от них как можно больше, то я так и сделаю. Но есть небольшая проблема с оценками, они у меня плохие, и я не знаю, как я им это объясню, не касаясь той темы. (Имеется в виду его расстроенное эмоциональное состояние, которое, как он сказал, и вызывает его проблемы.) Вы бы посоветовали мне рассказать им об этом?