Последствия «арабской весны»
События, развернувшиеся после смены авторитарных режимов, подтвердили, что на Арабском Востоке западная модель демократии абсолютно неосуществима. Очевидно, нереалистично предполагать, что модель западной демократии станет приемлемой и для тех, кто приходит к власти в Египте и Тунисе. На смену свергнутым авторитарным правителям могут прийти такие же авторитарные власти, может быть несколько смягченные в своем авторитаризме революционными событиями. «Арабская весна» все-таки не уйдет в небытие. Меры хотя бы по частичной демократизации арабских стран становятся необходимыми не только для новых руководителей, но и «старых», которые сохранились у власти. Дифференциация, по-видимому, усилится и в лагере исламистов в пользу конституционной деятельности.
Огромное воздействие на соотношение политических сил в странах «арабской весны», особенно в Египте и Сирии, будет оказывать резкое ухудшение экономической ситуации. Экономическая дестабилизация в этих странах очевидна.
В целом на Арабском Востоке усилились исламистские организации. На выборах, состоявшихся в Тунисе в октябре 2011 года, победу одержала исламская партия «Ан-Нахда». Избирательная система в Египте разделена на три этапа, которые закончатся в марте 2012 года. В момент написания книги закончились выборы в нижнюю палату парламента. Более 40 процентов голосов завоевала организованная «Братьями-мусульманами» в течение «арабской весны» «Партия свободы и справедливости». И тунисская «Ан-Нахда», и египетские «Братья-мусульмане» были запрещены прежними режимами. Ныне они рассматриваются как умеренные исламские организации. Лидеры «Ан-Нахды» публично обещали строить светское государство. Характерно также заявление генерального секретаря египетской «Свободы и справедливости» Мухаммеда Саада Кататни: «Наша партия не религиозная, она гражданская, добивающаяся создания современного и демократического государства, но со ссылкой на ислам… Мы не против различных других направлений до тех пор, пока они не приходят в конфликт с конституцией (Египта. — Е. П .). Важный аспект — не иметь партий, базирующихся на религии и с собственными военными образованиями для достижения любых целей»[76].
Однако на всем этом рано ставить точку. В ходе египетских выборов почти четверть мест в нижней палате парламента получила салафитская партия «Ан-Нур». Это стало неожиданностью для многих наблюдателей. Во время предвыборной кампании она отстаивала идею ввести законы шариата в юридическую практику Египта. Салафиты стояли за нападениями на египетских христиан-коптов и поджогами их церквей. Экстремисты доказывали, что в Египте должна быть только одна религия — ислам.
Время покажет, как произойдет изменение соотношения сил в исламском движении в Египте, приобретут ли события окраску столкновений между умеренными и экстремистскими исламскими организациями после создания парламента и выборов президента Египта. «Братья-мусульмане» в настоящее время не выступают с критикой в адрес салафитов, и многие эксперты даже считают, что «Партия свободы и справедливости» предпочтет создать коалиции со светскими партиями и движениями. Вместе с тем в Египте продолжаются столкновения с военными властями.
Россия исходила всегда из того, что внутренние перемены — дело каждого суверенного государства. Я считаю, что Россия и Китай, которые не наложили вето на резолюцию по Ливии, были обмануты: им говорили, что принимается резолюция по закрытию неба над Ливией, чтобы авиация Каддафи не бомбила мирных жителей, но все вылилось в военную операцию, которая прямо поставила своей целью свержение режима Каддафи. Я не хочу выглядеть защитником этого диктаторского режима, но вмешательство в гражданскую войну, которая, по сути, шла в Ливии, — недопустимо.
Что касается Сирии, то здесь, мне кажется, Россия заняла позицию с учетом оценки произошедшего в Ливии. И это правильно.
Глава 22