— Как вы стали играть на барабанах, кто вас на это вдохновил?
— Я начал играть на барабанах, когда мне было 15 лет. Это было больше, чем игра, это был поиск подхода к этому инструменту. Мы учились в школе и вместе с несколькими одноклассниками создали хэви-метал группу под названием Nilo. Я играл на барабанах, потому что бас уже был занят, ха-ха. В то время я был большим поклонником Стива Харриса (Iron Maiden), и я был потрясен его способностью стучать сразу по четырем струнам. Все очень ритмично.
— Ну, я начал играть на барабанах, потому что другие инструменты уже были заняты, когда мы с одноклассниками сформировали нашу первую группу еще в школе, ха-ха… мы назвали себя Nilo. Это было в 1988 году, если я правильно помню. Через год мы дебютировали на школьных вечеринках, это было радостью. Звучало, конечно, ужасно, но мы чувствовали себя рокерами. Думаю, многие коллеги начинали точно так же, обычное дело, хе-хе. Моей любимой группой всегда была Iron Maiden, поэтому мое внимание привлек Нико Макбрэйн. Тем не менее, на меня больше всего повлияли Педро Ландаче (Cicatriz, Anticuerpos) и Роберто Кастресана (Soziedad Alkoholika).
К счастью, мне довелось разделить сцену с ними обоими, и я это запомнил на всю жизнь. От Педро я перенял удар, а от Роберто — скорость. Хотя я ходил на занятия в течение года, я всегда был самоучкой.
— Что побудило вас выбрать именно этот инструмент?
— Мне всегда казалось, что это очень громоздкий инструмент, доставляющий массу удовольствия. Если добавить к этому, что я всегда был довольно застенчивым, потому что играл в глубине сцены и сидел… это было круто. Барабанщики всегда остаются незамеченными публикой, нравится нам это или нет, и мне это понравилось.
— Каковы были ваши основные ориентиры в первые дни? Были ли у вас кумиры?
— Ну, прежде всего (хотя у меня много любимых барабанщиков) я думаю, что в основном их было три — те, которые сильно на меня повлияли. Первый — Нико Нико Макбрэйн из Iron Maiden, благодаря его особому стилю игры и той музыкальности, которая ее характеризует. Кто не заметит эту установку, полную барабанов и тарелок, когда тебе 15 или 16 лет! Пять лет назад я имел удовольствие встретиться с ним лично. Я запомню эти минуты, проведенные рядом с ним, на всю жизнь.
На втором месте — Роберто Кастресана из Soziedad Alkoholika. Его техника огромна, и в то время (начало 90-х) он был эталоном для нас, молодых падаванов. В то время, когда я играл в Barra Libre, у нас была возможность выступить на разогреве перед их концертом, и Робер оставил мне свои барабаны, чтобы я играл. В тот день я осуществил мечту, она была жестокой. После этого у меня была возможность разделить с ним больше моментов за эти годы, и он все еще у меня на алтаре; по моему скромному мнению, это — лучший вариант.
И последний, но не в последнюю очередь, покойный Педро Ландаче из Cicatriz. Мне хочется верить, что если у меня есть удар в барабанах, то это благодаря ему. Я пытался копировать его стиль, очень агрессивный и искренний. Он двигал песни с огромной силой, и его стиль был супер узнаваемым.
У него была большая индивидуальность, это было позором, когда он ушел таким молодым. У меня была возможность открывать его выступления несколько раз, когда он играл в Anticuerpos, и он всегда хорошо ко мне относился. Это очень важно для вас, когда вы молодой двадцатилетний человек.
— Назовите барабанщика, которого вы еще никогда не видели вживую и которого хотели бы увидеть.
— Что ж, таких барабанщиков несколько, и оба они скончались: Бадди Рич и Джо Морелло. Из ныне здравствующих я видел много очень хороших — благодаря тому, что целых 8 лет сотрудничал с организацией LRDF (La Rioja Drumming Festival), — среди прочих, например, у меня есть Стив Гэдд на примете.
— Помимо барабанов, вы играете на каких-нибудь других инструментах?
— Да, гитара…. и плохо. Я знаю… у всех нас есть недостатки, ха-ха-ха. Однажды мне подарили пианино, я даже купил неплохой синтезатор. Но ничего…
— Вы придерживаетесь постоянного режима тренировок?
— Я стараюсь заниматься каждый день около часа. Я провел пару лет без барабанов, научился играть на саксофоне (а также изучал теорию музыки), и мне нужно восстановить то небольшое искусство, которое я сохранил в прошлом, ха-ха.