Про то, как у терапевта ум за разум зашёл, да и обратно вышел
Попался как-то нестарому терапевту необычайно умный и эрудированный клиент. Из тех, что в детстве проглатывали книжку «Хочу всё знать!» от первой до последней страницы и всё наизусть запоминали. На все вопросы знает ответы клиент, всему объяснение дать может - хоть на философском, хоть на психологическом, а хоть и на генном уровне. Не говоря уже о физиологическом, биохимическом и биофизическом. Сидит напротив и всё объясняет до последней мелочи и восклицательного знака в конце предложения. Ну, просто ум за разум заходит у терапевта и выходить не желает!
- Это у меня потому, что ограничение моей внутренней и внешней свободы действий гарантирует мне определённую степень безопасности и стабильности.
- А говорю я так жене из-за негативного переноса, служащего защитой от положительных к ней чувств. Позвольте я зачитаю вам цитату из Фюрстенау.
- Кроме того, вы, несомненно, должны понимать, что члены моей семьи поддерживают мой невроз, ибо их бессознательные мотивы позволяют им оказывать лечению только частичную поддержку.
Тут терапевт понял, что достойного психотерапевтического оружия против двухтомника «Современный психоанализ» у него просто нет. Кроме костра и лоботомии! Но за психотерапевтические эти методы сойти никак не могли. А то, что трудный клиент легко объяснит принципиальную невозможность существования волшебной палочки и волшебного зеркала, он уже понял. И в «пространстве Между» кроме вопросов и пары десятков давно протухших объяснений тоже ничего нет. Конечно, терапевт задал свой коронный вопрос про терапевтический запрос, но ответ клиента его тоже не порадовал
- Я бы хотел получить доступ к тем психологическим механизмам контакта, которые обеспечивали бы моё «здесь и сейчас» существование на достаточно приемлемом для меня уровне удовлетворения основных потребностей, - подтвердил своё знакомство с «Теорией гештальт-терапии» клиент.
- Вот засада, так засада! – подумал терапевт, - Как бы тут по уму сделать? Тьфу ты, - с досадой сплюнул он, - контрперенос какой липучий, прямо как репейник! Опять по уму!
Несмотря на неживой способ общения, клиент внушал оптимизм уже тем, что в принципе выглядел живым: двигался, шевелил руками и даже иногда немного розовел. В общем-то, терапевт понимал принципиальную возможность возвращения ума из-за разума, только не мог пока придумать, как это сделать. К супервизору не хотелось…
- Что уж я, сам не креативный?! И ничему у старика не научился?! – подзадорил себя терапевт и задумался лицом. И придумал. На следующую сессию пришёл с ушами завязанными, как будто они у него болят и длинных ответов он слышать не в состоянии.
И как только клиент говорил фразу типа
- И тут я обратился к некоторым аспектам ранних взаимоотношений с матерью для выявления скрытой агрессии, - терапевт кричал:
- Что, что чувствуете сейчас?
- Агрессию к матери, - начинал кричать в ответ клиент.
- Какую агрессию? - продолжал надрываться «глухой» терапевт. Он и вправду с непривычки плохо из-под повязки слышал, так что получалось у него вполне правдоподобно.
- Злость, - отвечал клиент.
- А что хотите, чтобы было? – гремел терапевт.
- Чтоб по голове погладила, - очередной раз выдавал свою тайну клиент.
Вот так они и поладили. А потом клиент привык на вопросы просто отвечать. И отвечать просто. И ум за разум у обоих заходить больше не смог. Там ему места не осталось.
Вот так растут нестарые терапевты
Про терапию на олбанском
Однажды на консультацию к весьма сомнительно, как оказалось, нестарому терапевту девица-красавица пятнадцати с половиной лет явилась-не запылилась и отчего-то на иностранном языке заговорила:
- Кисакуку! Аццкий респект! Кагдила?
Это терапевт, наверное, правильно понял, потому что сначала с ним клиенты обычно здороваются… Ну, терапевт, понятное дело, спросил что беспокоит, да зачем пришла…
- Да, ваще засада! Мать жжот! Фставляет не подеццки!– почти восхищенно выпалила девица и выставила ногу острым каблуком вперед, целясь терапевту прямо в коленку.
- Вас беспокоят ваши отношения с мамой? – попытался утвердиться в своем понимании терапевт отодвинув колено.
- Фтему! Адназначна! Зачот! Етапять! - обрадовалась девица на редкость смышленому старцу.
- И вы хотите наладить с ней отношения? – попытался говорить за девицу терапевт.
- Морозишь, аффтар, - с негодованием отмела версию необычная клиентка, - Гонево! Ф газенваген! Фтопку!
- Куда? – удивился терапевт, учивший в детстве немецкий, но решил на уточнении не настаивать и спросил, что клиентка собирается делать на сессии.
- Обана! – удивилась клиентка, АПВС*? Это же ты - моск!
Терапевт посмотрел на девицу и садистическим голосом доведенного до ручки классного руководителя с наслаждением сказал:
- Вы абсалютна здоровы! Пусть ваша мама ко мне завтра зайдет!
- Гламурненько! Медалько за гатичность! – резво выпрыгнула из кресла девица. И исчезла во мгновение ока. Только он ее и видел!
В коридоре послышался дружный детский смех и ломающийся юношеский басок произнес:
- Йес! Слиф защщитан!
- Шлабытыфсат! - запоздал с осознаванием аннигиляционной агрессии терапевт.
Но решил все-таки о девице-красавице супервизору рассказать, позабавить старика… Да и вообще, может я не прав, может надо было больше ее слушать, общий язык искать, доверие устанавливать…Терапевт почувствовал себя виноватым. Опять же расширять репертуар терапевтических интервенций тоже полезно…
А супервизор от такого случая чуть с ума не сошел. Плакалъ пацталом от такого типа клиентского нарратива.
- Вот сотона! Вот это отжыг! – рыдал он, - Просто чума! Ржунимагу! В мемориз!
* А почему вы об этом спрашиваете? (олб.)