Про способ реанимации терапевта
СКАЗОЧКИ ДЛЯ НЕСТАРЫХ ТЕРАПЕВТОВ
Про первую встречу
Всякий раз случается у психотерапевта первый клиент. И часто случается, что у клиента он первый психотерапевт. И это, на самом деле, первая встреча – у клиента с психотерапией и у терапевта с профессией. И у них обоих – друг с другом! Клиент для психотерапевта в первую встречу – Клиент, а психотерапевт для клиента – Психотерапевт. Клиент от Психотерапевта Чуда ждёт, а психотерапевт того же Чуда от себя самого. Боятся они друг друга, сказки страшные друг о друге слёту сочиняют. Трудно им, помочь им хочется. По голове погладить или колыбельную перед сном напеть:
- Улетел орёл домой, солнце скрылось за горой, я тебя оберегал, колыбелечку качал…
И вот, уже давненько это было, к нашему нестарому терапевту первая клиентка пришла. С вопросом «Почему?». Возраст у неё уже не почемучкин был, а вопрос-то в голове ещё с тех времён так и застрял между лобной долей и теменной. И ждёт она ответа, после которого жизнь изменится и наступит всеобщая семейная гармония. Причём, лучше бы сразу «здесь и сейчас», не отходя от кассы, т.е. терапевта!
- А почему меня дети не слушаются? Как сделать так, чтобы слушались?
- А почему мы с мужем всё время ругаемся? Как сделать так, чтобы не ругались?
- А почему у меня самооценка низкая? Как её повысить?
А терапевт на это «почему», как карась голодный клюёт… с одной стороны хочется ответить немедленно, чтобы гармония всё-таки случилась, а с другой стороны знает ведь, что не знает. Но что несомненно хорошо, а также и плохо одновременно, так это то, что наш терапевт помочь клиентке хочет. Потому, что у него тоже внутри болит, когда у неё болит, потому, что, когда она радуется, то и он на радость отзывается.
И мечется он, бедный, боится, что клиентка уйдёт и не придёт больше НИ-КОГ-ДА. И терапевтом он тоже НИ-КОГ-ДА не станет. Не знает ещё, нестарый, что у каждого терапевта свои клиенты. И они его самого регулярно подлечивать ходят, вот чудо-то какое! Ну, да ничего, узнает ещё и довольно скоро…
Еле дожил терапевт до конца сессии, клиентку проводил и вздохнул с облегчением. А тут супервизор (наставник) на крыльцо идёт, руку жмёт, с боевым крещением поздравляет. Вы, конечно, думаете, я сказки рассказываю, что супервизор сам пришёл, да ещё поздравляет… Сказки, да не совсем сказки – правда пришёл и спросил, как дела. А терапевт ему про свои страхи, да трудности рассказывает и на супервизора всё смотрит. Почти так же как клиентка смотрела. С надеждой великой, что вот сейчас, все трудности разом закончатся, распахнётся Ларец Терапевтических Знаний, и все профессиональные секреты ему и откроются.
Поговорил с ним супервизор про него самого, про то, как и что переживал в первую сессию, про клиентку поговорил, чем она ему понравилась, а чем нет, за искренность поблагодарил и про своего первого клиента рассказал. Как ему тогда тоже трудно было. А потом расстроил, но и обнадёжил тоже. Секрет ему один поведал профессиональный, один, да самый секретный:
- Это тебе только кажется, что от тебя они ответ приходят получить. Они сами его найти приходят. В разговоре с тобой. Так что для каждого клиента свой Ларец имеется, из которого он сам свои ответы и достаёт. А находится этот Ларец в «пространстве Между», про которое философы сказы сказывают и загадки загадывают.
- А твои «потому что» ему ни к чему будут. Потом сам увидишь, на практике…
Про рамку из дубового дерева
Жил-был один ещё нестарый психотерапевт. Вернее не один жил – жили с ним и жена, и дети, и кошка рыжая с хвостом. И вот однажды пришёл к нему клиент. Вернее не пришёл, а опоздал на двадцать две с половиной минуты. И очень был этим горд, поскольку опоздал не на сорок. Но должен он был придти завтра и на двадцать две с половиной минуты раньше. Но совершенно случайно у психотерапевта в это время никого не было, и он со вкусом обедал жениным бифштексом. И, с трудом проглотив кусок недожёванного мяса, пригласил его терапевт в кресло и вопросительно на него поглядел с другого.
- Проблему хочу решить, - заявил клиент, - очень сложную!
- Опаздываю я всё время. Или раньше прихожу. Или не туда. Что делать будем? Терапевт подавился съеденным бифштексом повторно и начал прояснять проблему. И так прояснял её до конца сессии. Уходя, клиент вынул калькулятор, что-то посчитал и заплатил терапевту за тридцать семь с половиной минут сессии. С понижающим коэффициентом 0,5, поскольку проблема решена не была. Терапевт подавился в третий раз и опять ничего не сказал.
Но через пять минут почувствовал, что хочет клиента убить. И даже фантазирует, как именно он это сделает. Сначала он заставил клиента съесть калькулятор, тщательно пережёвывая пластмассу. Затем он привязал его креслу и оставил до следующей сессии, чтоб неповадно было одновременно опаздывать и раньше приходить. А потом заклеил ему рот скотчем и с наслаждением спрашивал «А что ты чувствуешь?»… А после осознал всё и испугался. И пошёл к супервизору.
И пришёл он на пять минут раньше. Звонил-звонил все пять минут – нет супервизора!... Но ровно в назначенное время дверь открылась, и улыбающийся супервизор пригласил его в кабинет. И вопросительно поглядел с другого кресла.
- Проблему хочу решить. Сложную, - терапевт потупился – Клыента нэнавижу. От волнения он стал говорить с угрожающе-кавказким акцентом. И доложил в подробностях случай.
Супервизор встал и вышел в соседнюю комнату. Минут 10 из неё доносились звуки пилы, молотка и напильника, а также неразличимая в словах, но исключительно энергичная песенка. Приятно запахло деревом. Вернулся супервизор и протянул терапевту рамку из дубового дерева.
- Патентованное средство от ненависти к клиентам. "Фэйс-боди-контроль-1" называется. Каждого клиента пропускаешь через эту рамку в самую первую сессию. Кто не пролезет – руками-ногами упирается или ещё как топорщатся, или рожи корчит недовольные, пусть идут домой и живут без тебя. А кто пролезет, но станет опаздывать или раньше приходить, показывай пальцем на рамку да и спрашивай «Что ты чувствуешь?»
Уходя от супервизора ровно через час, воодушевлённый профессиональным открытием, терапевт услышал вслед патетически-бодрое «Слышишь, время гудит – БАМмм?! По просторам гудит – БАМмм!»…
Про способ реанимации терапевта
Пришёл однажды совсем нестарый терапевт к супервизору случай докладывать и вопросы по тому случаю решать. А случай всё никак не рассказывается, мысли путаются, да в кудель свиваются, голос как треснутый горшок звучит, а выражение лица так и вовсе недифференцированное. Супервизор и так спросит, и эдак скажет, и по голове погладит – нет эффекта!...
Тогда засунул супервизор руку поглубже в пространство «между стульями» да и отдёрнул – колётся что-то… Решил он это что-то на свет Божий вытащить, потянул, а там… проекция за проекцией и, главное, на интроеции сидят и конфлюэнцией погоняют. И узнал супервизор, что он «тупой му..ак», ничего в терапии не понимающий, садист терапевта и мазохист своей жены. А также экзаменатор по жизни и рвач денежный обыкновенный. А также ещё и свинья порядочный, поскольку терапевта совсем не ценит.
Улыбнулся в бороду супервизор и песенку стал насвистывать… Падампампам…да, я садист…падампампам... и мазохист… падампампам – тупица я, падампам пам – ещё свинья… А сам думает, что же с ним, бедолагой, делать? Ведь, ежели, с непривычки такую проекцию на себя примерить, таки летальный исход неизбежен… и так уже сидит, ни жив, ни мёртв, хоть реанимацию вызывай…
И придумал супервизор с терапевтом обзываться, а терапевт-то уже почти в коме был, поэтому и согласился. И они начали:
- Стяжатель! Деньги за работу берёшь – завопил вдруг прорезавшимся голосом терапевт.
- А ты спасатель хренов и скоро с голоду помрёшь. – гордо ответствовал супервизор – А я и себя и детей прокормлю!
- А ты свои садистические проблемы на мне решаешь. Кто тебе право дал меня оценивать?
- А кто в прошлый раз спрашивал, на какую оценку работаешь? Вот и получи фашист гранату!
- Так я же отличную оценку в виду имел, тупец непроходимый! Понимать надо… Эх, и дурак же я! Надо мне было так и сказать...
Тут они друг на друга посмотрели и засмеялись… проекция оказалась впору... Пространство «между стульями» на минуточку стало тёплым и пушистым… А тут и случай клиентский оказался похожим на то, что между ними было. Вот ведь как бывает!
Про очень-очень-очень глубокую эмпатию
Один очень нестарый и симпатичный собой терапевт сидел в своём терапевтическом кресле и с эмпатией смотрел на клиентку. С чем - с чем, спрашиваете, смотрел? Ну, это такими добрыми-добрыми глазами смотрел, взгляда не отводил, … да и не дышал почти, чтоб не мешать ей рассказывать. А клиентка это видела и тоже на терапевта глазами смотрела, но только несчастными-несчастными и умоляющими-умоляющими. И говорила дрожащим голосом, что не знает, как быть да что делать. И просила терапевта за руку её подержать-поддержать.
Терапевт согласился и подержал её за руку. Рука была маленькая, тёплая и мокрая от слёз. У терапевта в глазах предательски защипало. Неожиданно он вспомнил своё босоногое детство, ссадину на коленке от велосипеда и бабку с кружкой парного молока. Пришлось отвернуться в окно и усилием воли разглядывать берёзу. Время, однако, шло и от берёзы пора было переходить к терапевтическим интервенциям… Как раз во время обдумывания этой мысли клиентка заплакала и жалобным голосом сказала:
- Ну, понимаете, не могу я больше, не могу…
Терапевт снова впал в состояние глубокой эмпатии. Выйти из него сейчас оказалось намного сложнее, чем минутой раньше. Очень скоро он обнаружил себя рядом с клиенткой. Обе её руки лежали в его руках. Глаза смотрели в глаза. Было это не особенно удобно, потому что лицо клиентки несколько расплывалось. Не задействованные в процессе глубокой эмпатии психические процессы сигнализировали терапевту о необходимости что-то изменить. Задействованные – фокусировались на поддержке. Последние уверенно доминировали, и терапевт уже было начал фантазировать о том, как берёт клиентку на руки, целует её мокрое от слёз лицо и…
- Мама меня так любила, - всхлипнула клиентка, - Никто больше меня так не любит!
При упоминании о маме терапевт вздрогнул и внутренне отодвинулся, хотя внешне диспозиция нисколько не изменилась. Мама появилась, как всегда, некстати. А, может быть, и вовремя, поскольку он успел сориентироваться в месте пребывания, времени, собственной личности и профессии. Место пребывания было, мягко говоря, странное, практически - клиентское кресло, время сессии фактически истекло, с именем и фамилией пока вроде бы ничего не произошло, а, вот, с профессией всё оказалось проблематично.
- Можно я глаза подкрашу – неожиданно спросила клиентка и вытащила пудреницу. Ловко ликвидировав остатки наводнения на лице, она ушла.
- Кто я? Откуда? – экзистенциально спросил себя терапевт и ответил, - Ежели я терапевт, то мне явно к супервизору. А ежели не терапевт, то ещё более явно.
Супервизор по обыкновению поглаживал свою окладистую бороду и ласково смотрел на терапевта. Репертуар его мурлыканья сегодня ограничивался любимой песней афроамериканских детей "О, мамми блю!", что значит «такая чёрная, что аж синяя!».
- И что же ты хочешь?- спросил он расстроенного вконец терапевта.
- Мочь хочу. Работать!
- Да, ладно, - ласково сказал он, - Лучше конфетку возьми… печеньице ещё вот.
Терапевт насторожился, но конфетку съел. И снова на супервизора вопросительно поглядел, что-то он ещё мудрого придумает… Супервизор достал из угла свой знаменитый, со всякой всячиной, сундучок и порылся там.
- Вот ещё тебе в помощь! – и мишку плюшевого протягивает. Терапевт мишку автоматически берёт и на колени-то и сажает. И опять на супервизора смотрит, мудрых мыслей ждёт. Вздохнул супервизор:
- Ладно! – сказал, - Не дождешься! Все мудрые мысли на сегодня закончились, глупые остались. Давай-ка, лучше, в супервизию поиграем! Как будто ты терапевт, а я супервизор… Тут-то у терапевта инсайт и случился.
Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец. А кто не слушал и кашку манную кушал - тоже молодец. Вполне возможно.