Глава XXV. Автор описывает все свое путешествие из Москвы в Астрахань, столь причудливое, что мало кому из испанцев доводилось его совершать, если доводилось вовсе[56].
Я отплыл из Москвы, столицы (Metrópoli) великой России, в сопровождении царского посла, направлявшегося в Персию[57]. Погрузившись на корабль в Москве, мы заночевали в доме одного московского дворянина в восемнадцати итальянских милях от города[58]. От дома этого московита путь идет в село Марчуги (Morcuch), до которого сорок миль; из Марчуг – в город Коломну (Coluna), восемнадцать миль; оттуда – в сельцо и монастырь Бобренево (?) (Porchines)[59], отдаленный на шестнадцать миль. Через три мили после Коломны Москва-река, где мы начали путешествие, сливается с другой рекой под названием Ока (Occa), текущей на юг. В начале слияния с Окой стоит монастырь именем Голутвин-Сергиевский (Sergios Colutin), а рядом там село Дединово (Gedinon), знаменитое и полное всего необходимого. Через тридцать пять миль есть другое село Омут (Muta), в трех милях от него есть длинный остров, а рядом с ним – множество деревенек, которые не стану перечислять, чтобы не быть многословным.
Рядом расположены еще два селения (pagos), называемые Сельцо и Морозово (Silsa, y Moroso). Рядом с городом Переяславлем (Pereslla) есть другой, именуемый Рязань (Russara), в древности столица этой провинции; но теперь главный город на юго-востоке и называется Переяславль-Рязанский (Reysara)[60]. На берегах реки расположены следующие села и монастыри: Шилово (?) (Cheloy), Киструс (Chistrus), Обложицкий монастырь (Oblocisa), Ляпуновы Исады[61] (Liponoysado). В двух милях от Ляпуновых Исадов лежат Муратово (Muratoff) и Калинино (Calemino), оттуда ближе всего Пустополь (Pestapoli) и Новоселки (Novosolqui); в трех милях оттуда – Шилово (Squilco). Еще в двух располагается монастырь именем Терехов (Terigo), за ним идет Тырново (?) (Teneycoa); десятью милями дальше Свинчус (Subintoros), восемью – Копаново (Capanovo), от Копанова же до острова – 20 миль. Затем в трех милях лежит Добрынин остров (Dobran), а рядом там река названием Таловка (?) (Copona), близ которой – сельцо названием Рубецкое (Rubech). По левую руку лежит Курман (Norman), а в поймах (riberas) – еще одно сельцо, Малеево (Meleoba); через две мили есть еще одно, именуемое Вабино (Papino); еще через три – Касимов-город (Casimogrot); а там уже недалеко начинается Азиатская Тартария.
В тридцати трех милях лежит Перьево (?) (Pubas); в семи – другое сельцо, рекомое Кабак (?)[62] (Capa); в восьми милях – Брод (Brol); на расстоянии восьми миль справа протекает река Мокша (Mosqui), и в двух милях оттуда городок Кабак (?) (Cop) и другой, называемый Сатеево (Satroba); в тринадцати милях городок Андреянова Пустынь (Adranop), а четырьмя милями далее город, называемый Елатьма (Yaxatoba). Дальше на три мили простираются поля, где не видать ни единого дерева, а двумя милями дальше есть монастырь Пречистой Рязанской (?) (Quisterqui); в пяти милях от оного сельцо Ляховское (?) (Preasque) и другое Решное (Recesco). В десяти милях расположен другой город, называемый Муром (Moron), в котором обитают татары, именуемые мордвинами (Morbinos); затем до острова Жукова (?) (Sucoff)[63] оттуда пятьдесят две мили. Справа, минуя пойму, расположено небольшое взгорье (colina), а на нем селения Избылец, Троицкая слобода, Дудин монастырь, Бобрищино (?) и Нижний Новгород (Hispoliz, Theborea, Eslaboda, Totina, Monos, Bobisch, Nisba, Novogrot); и простирается это взгорье на сто пятьдесят миль.
Справа расположена Themisba[64], и оттуда видны малозначительные островки, а именно: Thenisba, Chintinqui, Столбищи (?) (Sunsinchi), Stylin, Стоба (Stropa); а в пятнадцати милях есть еще села, называемые Великой Враг (Bellicabrit) и Зименки (Symoisch). Еще в двадцати милях – села Безводное (Bodina), Кадница (Casnica), Работки (Rupurca), Чеченино (Setichina), Татинец (Tadchinea), Юркино (Turquin). В шестидесяти милях есть другое, названием Маза (Masa), и еще одно, называемое Кременки (?) (Parmino). В девяти милях лежит город Васильсурск (Besilli), а в ста двадцати милях среди лесов и чащ течет река Сура (Sura).
В былые времена в крепости, которая среди прочих мест там располагается, жили казанские (Casaneses) татары[65], но теперь она во владении московитов. Слева обитают татары-черемисы (Ceremissios), а земли их весьма обширны; ниже Казани, справа, обитают другие татары, называемые нагорными (Negoreos, ó Monteses); третьи же обитают в подземных пещерах, словно звери, а зовут их местные «заволжскими» (?) (Zopobinos). Дальше лежит город Космодемьянск (Chismidomiensque), в четырех милях от острова Криуши (Grigus). До другого острова, именем Мокрица (Mocuris), – еще двадцать миль, а до города Чебоксар (Capazar) – четыре. В двенадцати милях оттуда лежит остров Казин (Cosin), а справа – селение Сундырь (Sondir); в двенадцати милях город Кокшайск (Cocsaga). Через двадцать пять миль другое селение, Cavasarnepe, а через две мили еще одно – Capocusobacha[66], до города Свияжска (Suesqui), отстоящего на две мили. Этот город по правую руку Волги удален на две мили, и в том же направлении на расстоянии семи миль – Казань (Casan). По левую же руку течет река Казанка (Casan), от которой и берет название город, некогда столица казанских татар, а ныне владение московитов. Река Волга, иначе называемая Ра (Raaha), cтоль известная у космографов, берет свой исток в Гиперборейских (Hiperboreos) горах или на их хребтах (cordilleras)[67]. Казанка же, о которой мы уже говорили, течет на юго-восток, но ее [основное] течение склоняется к востоку; впрочем, от Казани к Астрахани и Каспийскому, или Гирканскому морю (Caspio, o Hyrcano), оно более склоняется на юг.
От города Казани до сельца Ключищи (Klitizischa) двадцать шесть миль; оттуда до кабака Теньковского (Kabach Tenabsgui) четыре мили; от него до кабака Кетовского (Kesthosffsha) три мили к реке, называемой Кама (Kama), которая с левой стороны впадает в Волгу у берегов местечка, именуемого Поганщиной (Paganzinà). Оттуда до другой деревушки именем Каратаи (Orotay) три мили, а до еще одной, именем Киреевское (Hiriostra) – семь; а там другая река, именем Чертык (Zordiche), которая есть рукав Камы. Через тридцать миль Кама впадает в Волгу у города Тетюши (Tetris); и на двадцать миль от Казани там, где истекает Волга, нет ни одного села и ни единого городка.
Близ острова Старицы (Histanzo) в пятнадцати милях лежит Унеровская гора (Vynerosfagora), древний татарский город[68], около острова Ботемского (Bolthiensga). До реки Ботьмы (Bertmà), которую считают рукавом Камы, – три мили; а там есть другой город, именуемый Симбирская гора (Asimbergamgorà), который, как рассказывают, был возведен великим Тамерланом (Tamorlán)[69]. Рядом с горой, именуемой Арбуженской (Aebnchin), и рекой Арбуга (Atrobe) есть остров Костоватый (Constonbatha); гору и городок называют Усой (Ussa), и так же – рукав Волги; а в шести милях расположена Самара (Samaran). Затем вы оказываетесь на Волге как таковой, и здесь путь труден из-за разбойных казаков, нападающих с Девичьей (Dinaza) горы и других гор.
Этот город Самара отдален от Казани на триста пятьдесят миль, и есть там еще один город, называемый Сын-Самары (Sinsamar)[70]. Через три мили после города вы попадаете в другую реку именем Аскула (Astrilla). Совсем рядом с какими-то горами и островами есть река Сызрань (Syssran) и гора, называемая Казацкой (de los Cosacos). Река Паньщина (Panzimà) впадает в Волгу у острова Сагеринского (?) (Saperinsgò)[71]; ниже его в Волгу впадает река Чагра (Zagra). Ниже острова Соснового (Sosnon), в четырех милях от горы Тихой (Fichi), Волга весьма широка и неглубока. Корабельщикам приходится с большой осторожностью идти по самой глубокой протоке (canal), чтобы не угодить на песчаную мель, а случается это сплошь и рядом. Оттуда надо следовать к острову Осиновому (Oxino) и еще одному, названием Колтов (Koltife), где расположен город Саратов (Saratoff).
Нужно отметить, что, когда я там проплывал, возводился новый город Саратов, а старый был уже оставлен[72], как ранее мог убедиться любознательный читатель. Как мне рассказывал городской инженер (Ingeniero) по имени Александр Шель (Alejandro Cbal)[73], рядом с этим городом Саратовом, на другом берегу Волги, обитают различные дикие народы, живущие под землей в особых пещерах. Лица у них не как наши, а квадратные, словно бараньи головы. И поэтому, а также из-за своей свирепости, когда они кого-нибудь поймают, то вспарывают ему бок, а кровь выпивают. Зовутся они башкирами (Paskyrios) и до сих пор есть сомнения, люди это или звери. Впрочем, мне сказали, что у них был царь (Rey), под чьим владычеством они жили, и что в Саратове был один из них, и он [А. Шель] видел его живьем. Но я видел от него только череп, и он был подобен бараньей голове.
На берегах этой реки есть и другие татары[74], называемые мордвой (?) (Matdoas). Их я видел, но они не свирепы, а, напротив, крайне приветливы. Они тоже живут, словно звери, в пещерах (grutas) и густых лесах. Никакого бога они не знают и никакой веры (Religión) не имеют. Вот все, что я у них видел: они, как поедят, поднимают взор к небесам и больше ничего не делают. Но когда кто-то из них умирает, его закапывают рядом с дорогой, потом закалывают коня и хоронят вместе с ним, отрубив коню голову. Потом надевают голову на пику и ставят на ту же могилу, а под ней что-то наподобие улья[75]. Это я видел в лесу совсем рядом с Саратовом, но, как ни старался, дознаться о причине этого не мог, ибо никто не понимал их языка.
В этих лесах кочуют еще одни татары, обычно называемые калмыками (Calamucos), самый жестокий и зловредный из всех этих народов и при этом – самый отважный в бою. У них нет ни домов, ни хижин, ни шатров, а живут они под открытым небом, снося непогоду и разгулы стихии, не боясь ни вихрей, ни дождей, ни льда, ни холода, ни ненастья, рыща по лесам, как звери. Живут они одним только грабежом и убийством. Как наступает зима, все они удаляются в пределы Азии, Армении и Персии, добираясь даже и до Ост-Индии, ибо из этих мест путь туда короче всего. Проплывая мимо, я видел их на берегах реки: одни гуляли, другие искали у себя блох, третьи, растянувшись на солнцепеке, стирали одежду; также среди них было много женщин. У описываемых мною калмыцких татар есть царь (Rey), но он, как и все, тоже рыщет по лесам. Впрочем, когда мы плыли по реке, нам встретилась небольшая ладья (barco) калмыцкого татарина, посланная от князя Булата (Duque Balat), царского шурина (cuñado)[76], из другого леса. С нее спросили тех татар, что были на берегу, в котором лесу находится их царь; ответили, что в Черном Яру (?) (el de Carnahar). Тогда люди с ладьи попрыгали на землю и ушли туда. Видишь, благочестивый читатель, что за добрые люди обитают на берегах этой реки.
Но вернемся к моему путешествию от острова Золотого (Soltoy); от него двадцать миль до горы Меловой (Mislobot), оттуда сорок миль до горы Федоровской (?) (Foylorbarch), рядом с которой еще одна, именем Еруслан (Rusana)[77]. От реки названием Камышинка (Kimansbintra) сто пятьдесят миль; до другой, названием Еруслан (Bolosdan), девять; и столько же до города Царицына (Zarista). Затем лежит Ахтубское устье (Actos Kaustga), где Волга делает первое ответвление (salida); а через тридцать миль – другая река именем Нижняя Мечетка (Notodimieschiusga). Еще через сорок миль ниже по течению Волга делает второе ответвление, и называется оно Ахтубское нижнее устье (Acthobenisnam Vstga), а вместе с первым они сливаются в городе, называемом Черный Яр (Tzornogor), в трехстах милях от Царицына.
Затем идет гора Половина (Pelonon).Через двадцать пять миль, у острова Кизяр (Kigiar), Волга делает третье ответвление, которое зовется Бухвостов рукав (?) (Britonosano) и сливается с первыми двумя у острова Копановского (Copeno), от которого до крупного города Астрахани расстояние сто пятьдесят миль. Чуть ниже есть четвертое ответвление, называемое Даниловское устье (Daniloschi). Чуть дальше есть весьма приятный островок Екатерининский (Katarinshi), а еще дальше – остров Пирушки (?) (Pirungi) в пятидесяти милях от Астрахани. Пятое же ответвление зовется Митюшка (Mithusho), и там есть несколько островов.
Шестое ответвление называется Болчуг (Baltzisch); и в другом ответвлении, называемом Гнилуша (Kinilus), есть город Астрахань, расположенный на острове Долгий (Dolgo), на одной из главнейших проток Волги. Он, раньше бывший столицей ногайских (Nagatoros) татар, отдален от Царицына на пятьсот миль, от Саратова на восемьсот, а от Москвы – на две тысячи. Расстояние это с извивами и изгибами реки, а прямого пути в Астрахань четыреста испанских лиг.
Я изложил это путешествие настолько подробно, насколько смог выведать, ибо у нас в Испании подобное странствие в диковинку, и тем более удивительно то, что его совершил испанский патер. Кроме того, на всех картах, мной виденных, эта река, столь прославленная по свету, изображается пустынной и безлюдной. Потому, думается мне, что ученые мужи будут мне признательны, ибо за все свое паломничество я ничего не описывал с таким тщанием и усердием, как это плавание по реке Волга, или Ра, до торгового порта (Emporio) Астрахани[78]. Если я где и ошибся, в том вина не моя, а переводчика, все мне рассказывавшего; а поскольку мы плавали по ночам, большего я никаким усилием не мог добиться. Пусть же мой испанский народ примет то добровольное усердие, с которым я ему послужил.