Чёрт, перед кем я притворяюсь? Люциуса Драко всегда любил, и это чертовски осложняло ему жизнь. Может быть, всё сложилось бы иначе, если бы он узнал о чувствах отца чуть раньше…
Драко осторожно коснулся пальцами шрама на щеке.
— И тебя бы здесь не было, — прошептал он чуть слышно.
Перед глазами всё встало так ясно, словно случилось вчера: подземелья, окровавленное тело Поттера на полу, искажённое лицо отца, собственный крик. И БОЛЬ, Мерлин, как же было больно… Казалось, голова раскололась словно орех.
Но в то же время Драко знал, что Люциус никогда не причинил бы ему боль намеренно. Просто в тот момент…
Ты любви не ведал, ты не знал печали…
Драко всегда думал, что отцу абсолютно неинтересно, кем занято сердце наследника. А на самом деле? На самом деле это единственное, что занимало мысли Люциуса. Такая вот ирония…
Привязанности. Святое небо, с помощью какой магии можно избавиться от привязанностей? Как же Драко хотел перестать зависеть от них. Но ведь и Люциус хотел… Стало быть, они товарищи по несчастью.
Конечно, это не значит, что Драко принимал страсть отца как данность. Принимаешь, Драко Малфой… Тебе всегда нравилось сводить людей с ума. Разве Люциус не самая большая твоя победа? Ну… Да. Но это не значит, что я стану… Не зарекайся. И всё же, как бы там ни было, Драко не собирался избегать встреч с Люциусом. Наоборот, он хотел с ним увидеться.
Драко заставил себя прекратить думать на эту тему. Близился час ужина. Надо принять выражение лица, наиболее подобающее его нынешнему положению. Нельзя распускаться и настолько давать волю чувствам.
За спиной раздался хлопок, и в комнате объявился… Малфой решил, что его подводит зрение.
— Добби? – на всякий случай спросил он.
Домовый эльф поклонился:
— Мистер Малфой узнал Добби.
— И что же ты тут делаешь?
— Принёс вечернюю почту мистеру Малфою, — Добби положил на край постели несколько конвертов и «Вечерние новости Прорицательской».
— Обычно почту мне приносит Панч, — Драко с подозрением глядел на эльфа.
Тот поклонился и, ничуть не смутившись, ответил:
— Панч заболел, сэр.
— Вот как, — произнёс Драко и протянул руку за письмами. – Значит, ты сам вызвался прийти сюда?
Добби ещё раз поклонился.
— Как любезно с твоей стороны, — сквозь зубы ответил Малфой и схватил эльфа за шиворот. — Для чего ты пришёл?
Добби сжался, как нашкодивший кот, но исчезать даже не подумал.
— Добби хотел сказать о мистере Гарри Поттере, сэр.
Драко от неожиданности разжал пальцы и отпустил его.
— Что? – тихо спросил он.
— Мистер Малфой был так добр к мистеру Гарри Поттеру последнее время, что Добби решил сказать. Мистеру Поттеру пришло письмо.
Драко нахмурил брови, и Добби сделал над собой видимое усилие, чтобы не бухнуться на колени – всё-таки старинные привычки ещё крепко держались в этом свободолюбивом эльфе. Юноша понял, почему Добби так напрягся – видимо, Драко сейчас очень напомнил ему Люциуса.
— Поттеру приходит много писем, — холодно сказал Малфой.
— Добби решил, что это важное письмо. Из-за них мистера Гарри Поттера не пускают на улицу. Добби знает всё, что происходит, сэр. Мистеру Гарри Поттеру сейчас не стоит получать странные письма, сэр.
— Странные?
— Волшебники не отправляют таких писем, сэр.
Домовый эльф протянул Драко письмо.
Малфой взял его.
На узком маггловском конверте стояло имя Поттера и адрес, выведенный неровным скачущим почерком, словно отправитель подписывал письмо на ходу. Драко пригляделся. На конверте была маленькая картинка, изображающая собор на морском берегу, и надпись: Мон Сен-Мишель.
Драко помедлил секунду и надорвал конверт.
Оттуда выпала обгорелая фотография. Рыжеволосая девушка с правильными чертами лица серьёзно и внимательно смотрела на него. Драко она показалась смутно знакомой. Словно… Разрез глаз и что-то в линии губ… Он повернул фотографию и прочитал: «Лили Поттер». Имя было выведено выцветшими от времени чернилами. А ниже, неровным почерком, словно писали сломанным пером, шла надпись: «Как насчёт чая, Гарри? Я зайду за тобой на днях. С.» .
— Это принесла сова?
— Да, мистер Малфой.
— Где сейчас Поттер? – резко спросил Драко.
— Он на школьном дворе, сэр. Добби говорил с ним несколько минут назад, сэр, — эльф снова поклонился, но сделал это скорее машинально. Разумеется, его волновал только великий и ужасный Поттер. Но Драко его в этом не винил. – Гарри Поттер хотел увидеть директора, но директора нет в Хогвартсе, сэр.
А Люпин в Министерстве. Драко его туда отправил, чтобы решить вопрос с охранными заклинаниями… Дьявол! Нужно было поехать в Министерство самому. Но ведь невозможно взвалить на себя все хозяйственные дела! Да, он в Совете попечителей, но это не значит, что раз Малфой постоянно находится в Хогвартсе, то теперь на нём все обязанности… Может, ему ещё начать подметать двор и чистить камины? Безопасностью школы занимается Люпин, а значит он должен... Довольно оправдываться. Я всё сделал правильно. Я не мог знать, что Снэйпа на ночь глядя вызовут из Хогвартса, а Поттера именно сегодня чёрт понесёт на улицу! Сейчас семь. Люпин уехал два часа назад. Значит, должен вернуться с минуты на минуту.
Малфой выругался и, сжимая письмо в руке, быстро вышел из комнаты.
* * *
Стоял прекрасный тёплый вечер, и Драко, в общем-то, понял желание Гарри выбраться на свежий воздух. Надо хоть изредка вылезать из подземелий…
Поттера он нашёл у загороженной лесами каменной террасы, прилегающей к главному входу. В этом году террасой никто не пользовался, она нуждалась в ремонте, а приступить к нему у руководства школы с зимы никак не доходили руки. Капитальное восстановление замка началось неделю назад – Драко не стал ждать окончания семестра и отдал распоряжение сперва заняться террасой. (Всё равно остальные части здания нельзя ремонтировать, пока школа полна народу).
Бригада волшебников рабочий день на сегодня закончила и как раз направлялась к воротам. За ними, гремя связкой ключей, шаркал Хагрид. Драко машинально проводил их взглядом и заметил, что две разрушенные колонны восстановлены. Оставалась одна. Несколько косметических заклинаний, и леса можно убирать. Необходимо заняться Центральной башней и её своенравными лестницами. Но это уже в каникулы… Мысли о ремонте промелькнули в голове слизеринца в единый миг. На данный момент Драко волновало другое.
Гарри он заметил сидящим на каменном парапете недалеко от той секции, где стояли леса.
— Какого чёрта ты тут делаешь? – с ходу набросился на него Драко.
— Я сижу на территории замка и, по-моему, не нарушаю никаких правил. К тому же, тут был Хагрид, — Поттер, не оглядываясь, указал в ту сторону, куда ушли колдуны-ремонтники.
— Ты не должен оставаться один, — сказал слизеринец.
— Так я, кажется, с тобой.
— И всё-таки не нужно рисковать. Пойдём ужинать.
— Я не голодный, — Гарри смотрел в пол. — Ты, случайно, не знаешь, где Северус?
— Нет, — осторожно ответил Драко. – Что-то случилось?
— Просто хотел поговорить… Но его нет в школе, — голос Гарри звучал тускло и безучастно.
— Я могу помочь?
— Нет. Я думал, у него есть какие-нибудь новости о Сириусе. Рем по-прежнему ничего не знает…
— Я знаю, — сказал Драко.
Гарри резко выпрямился, и его глаза за стёклами тёмных очков на мгновение вспыхнули яркой зеленью.
— Что?
— Да. И я тебе расскажу. Идём, нельзя тут оставаться, — Драко поймал себя на том, что вглядывается в сумрак загороженной лесами террасы. Там мелькнула ядовито-салатовая мантия волшебника из ремонтной бригады. Но они обязательно должны уходить отсюда на ночь. Никаких посторонних после семи часов вечера. Что за?..
Поттер встал.
— Я не понимаю, откуда…
— Идём, — настойчиво повторил Драко и потянул его за руку.
— Ладно, — растерянно сказал Гарри и двинулся за ним.
И в следующую секунду на них обрушились камни и обломки лесов.
* * *
Драко пришёл в себя. Он лежал в полумраке больничного крыла, отгороженный ширмой. Левая рука была туго забинтована и привязана к кровати. Правая, кажется, не пострадала, но он так и не смог ею шевельнуть.
Несмотря на дурман обезболивающих зелий и заклинаний, Драко помнил, как мадам Помфри и Снэйп колдовали над его ногой. Кажется, у них что-то не получалось. Потом Драко дали выпить крепкого сонного зелья. Он отключился мгновенно. Сейчас ногу от ступни до бедра покрывал плотный слой бинта. Сколько времени прошло? Это ещё сегодня или уже завтра?
Драко снова попробовал двинуть рукой, но она не слушалась.
Мадам Помфри возникла как из-под земли и поднесла к его губам небольшой стаканчик.
— Пейте, мистер Малфой. Теперь всё будет хорошо. Вы скоро пойдёте на поправку.
— Что случилось? Где Гарри? – хрипло выдохнул Драко.
— Всё будет в порядке. Вам нельзя разговаривать. Пейте.
Драко сделал глоток и провалился в сон.
Когда он проснулся, за окнами снова было темно. Драко по-прежнему ничего не чувствовал и не мог шевельнуть даже пальцем. В любую секунду рядом могла появиться мадам Помфри с очередной порцией снотворного, а меньше всего на свете ему хотелось снова отключиться. Здравый смысл подсказывал Драко, что спать необходимо, судя по всему, он серьёзно пострадал, раз на него наложили заклятие неподвижности и поят таким сильным зельем. Эффективнее и быстрее всего лечение проходит во сне, и нельзя бодрствовать долго, иначе действие лекарств закончится, и он почувствует сразу все свои сломанные кости и разорванные мышцы. Драко умел терпеть боль, но намеренно нарываться на подобный подвиг ему совсем не улыбалось. Надо спать… Только сначала он должен выяснить, что произошло, и в порядке ли Гарри. Совершенно потерянный во времени и лишённый способности двигаться, Драко уже хотел позвать кого-нибудь, но тут услышал приглушённые голоса. Он сразу узнал крёстного. Второй голос, кажется, принадлежал Люпину. Драко открыл рот, чтобы окликнуть Северуса, но решил сначала послушать, о чём они говорят. Наверняка, даже если он спросит, что случилось, то получит стандартный ответ «всё в порядке, надо спать».
— Уже четыре часа. А он до сих пор не проявил себя.
— Ему нужно время.
— Возможно, он без сознания.
— Он больше не подвержен долгим обморокам.
— Ты же видел, что стало с Драко. А если Гарри…
— Рем, сколько ещё раз повторить? Он не может серьёзно пострадать. Любая его рана заживёт в считанные минуты.
— А если…
— Никаких «если»! – сердито отрезал Снэйп.
— Северус, я о другом. Сможем ли мы его отыскать?
— Вне всякого сомнения. Если не сегодня, то завтра – непременно.
— Но вдруг он не захочет звать тебя? И решит остаться с ним?
Снэйп ответил не сразу.
— Да… Я не смогу увезти его силой, если он примет такое решение… Но едва ли Блэк сумеет предложить ему что-то настолько заманчивое.
На мгновение воцарилась тишина. Драко боялся дышать, чтобы не выдать себя. С минуты на минуту мадам Помфри должна принести новую порцию зелья, а ему очень хотелось узнать, что случилось с Гарри. Похоже, он исчез, и они не знают, где он. Чёрт.
— Я со своей стороны сделал, что мог. Мы проверили все места, которые мне известны.
— Я верю, Рем.
Опять пауза.
— Что мы станем делать, Северус? Если с ним что-то случится… Как мы будем жить дальше?
— Я не знаю, — ответил Снэйп.
К кровати подошла мадам Помфри. Она появилась подобно карающему ангелу – безжалостная и неумолимая.
— Пейте, мистер Малфой.
— Письмо, — язык во рту с трудом ворочался.
— Вам нельзя говорить.
— Пожалуйста… Это очень важно, — Драко уже чувствовал, как тело начинает оживать, ногу под бинтом словно пронзил удар молнии. – Отдайте им письмо.
— Хорошо, мистер Малфой, не нужно так беспокоиться. Я отдам.
Драко собрал остатки сил.
— Это нужно сделать сейчас же, — в его голосе прорезались властные нотки. – Где моя одежда?
Раздались шаги, и к кровати подошёл Снэйп.
— Что случилось?
— Письмо, — хрипло ответил Драко. – У меня в кармане, Северус.
Снэйп зашуршал чем-то в полумраке.
— Я нашёл его, — сказал профессор и взял из рук мадам Помфри лекарство. – А сейчас ты должен принять зелье.
К губам настойчиво прижался стеклянный край стакана.
Драко ничего не оставалось, как выпить его содержимое.
Глава 11.
В лицо ударил свежий морской ветер, и Гарри открыл глаза.
Шрам.
Шрам?
Гарри потрогал лоб. Конечно же, никакого шрама давно нет и в помине. Просто он опять разбил голову. Волосы под пальцами были какими-то жёсткими… Словно их склеила запёкшаяся кровь. Память тяжело заворочалась, как дракон в пещере. Что-то случилось. Камни. Камни… Неужели это сделал я? Нет, не может быть. Драко… Где он? Где я? Что произошло?
Гарри сел, и спина тут же отозвалась тянущей болью.
Было темно. Внизу билось море. А он… Он, оказывается, находился на открытой террасе деревянного дома, скрипящего под сильными порывами ветра.
В мозгу кружился миллион вопросов, но ни на один из них Гарри не знал ответа. Как я сюда попал? Здесь море… Значит, я за чёртову уйму миль от Хогвартса. Неожиданно Гарри озарило. Он понял, что случилось. Но легче от этого ему не стало.
Гарри огляделся и увидел в двух шагах от своего ложа длинный чёрный силуэт. Кто-то большой и высокий стоял, прислонившись к перилам террасы, и молча наблюдал за ним.
— Сириус, — шёпотом позвал юноша.
— Да, Гарри. Как ты?
— Нормально.
— Можешь встать?
— Не знаю… — Гарри медленно опустил ноги на пол и осторожно поднялся со скамьи.
— Всё в порядке?
— Угу.
— Тогда пойдём в дом. Я нарочно оставил тебя тут. Подумал, что на свежем воздухе ты скорее придёшь в себя.
Гарри шагнул в дверной проём и оказался в плохо освещённой кухне. Обставлена она была скудно: чугунная раковина с погнутым краном, слегка покосившийся кухонный стол, старая дровяная плита, три плетёных кресла и посудный шкафчик – белая краска на нём облупилась от сырости.
На спинке одного из кресел висела ярко-салатовая мантия. В таких ходили колдуны, которые делали ремонт в Хогвартсе.
Гарри сообразил, что на нём самом мантии нет. И тёмных очков тоже. А рубашка и джинсы спереди заляпаны бурыми пятнами. Чёрт возьми… Он растерянно поглядел на руки, покрытые запёкшейся кровью. Просто отлично…
Блэк вошёл в кухню следом и прикрыл за собой дверь.
— Сириус, где мы?
— Кажется, ты мне не очень-то рад.
— Я рад. Но я не понимаю, что происходит. Почему мы тут?
Гарри старался говорить спокойно и в то же время пытался рассмотреть крёстного в неровном свете свечей.
— Завтра мы отсюда уедем в более приятное место.
На Сириусе был маггловский наряд – синие брюки и синий спортивный свитер с накинутым на голову капюшоном. Блэк не стал его снимать, когда вошёл в дом. Глаза Сириуса прятались за стёклами солнцезащитных очков, а правую часть лица закрывали длинные волосы. Но не чёрные, как раньше, а совершенно белые. Смерть-огонь обесцветил то, до чего не смог добраться.
— Почему так темно?
— У меня болят глаза от яркого света. А у тебя разве нет?
Гарри подумал, что лгать не стоит. У него больше не было проблем со зрением.
— Нет. Я теперь хорошо вижу.
— Я рад, — сдержанно ответил Сириус.
— Объясни, что случилось.
— Не хочешь для начала меня обнять?
Сколько раз в минуты отчаянья и одиночества Гарри мечтал об этом, но в данный момент хотелось только одного: оказаться подальше отсюда.
Он подошёл к крёстному, подсознательно ожидая, что тот сейчас снесёт ему голову. Но Блэк лишь привлёк юношу к себе и обнял. Бережно, словно в его руках находилось хрупкое растение
Гарри удивился. Блэку не свойственно было такое поведение. Неужели, он действительно соскучился? А я? Я скучал? Положа руку на сердце, Гарри не мог сказать, что ему сильно не хватало крёстного. Конечно же, Гарри беспокоился о нём. Но не более того. Время детских грёз прошло, и вернуть его невозможно. Два года назад Гарри спросил Блэка, можно ли по окончании школы уехать от Дурслей и поселиться у него. Сириус сказал, что не создан для семейной жизни да к тому же начисто лишён каких бы то ни было родительских качеств, ну, и… Разумеется, Гарри потребовалось много месяцев глупых надежд и бессмысленного ожидания: вдруг Сириус передумает? А потом всё перегорело. Прошло. И крёстный стал просто… хорошим знакомым. За хороших знакомых искренне переживаешь, если с ними случаются неприятности, но о них не вспоминаешь, если нет повода.
И всё же, Гарри осторожно обнял Блэка в ответ и почувствовал, до чего исхудало некогда мощное мускулистое тело. Ох, чёрт возьми. Сириус…
Они стояли, обнявшись, наверное, минуту. И целую минуту Гарри чувствовал, что Рем не обманывал, и Сириус действительно его любит… Но едва Блэк разжал руки и отступил, тоненькая ниточка надежды оборвалась. Сириус стоял перед ним как обычно отстранённый и далёкий. Чужой. Недосягаемая мечта о семье и доме.
Гарри не без усилий проглотил застрявший в горле комок и спросил:
— Что всё-таки произошло?
— Хочешь умыться? Вот раковина, — сказал Сириус. – Правда, вода только холодная.
— Не страшно. Спасибо. Но, может, ты объяснишь наконец?
Гарри чувствовал изучающий взгляд Блэка, и попробовал себе представить, что видит крёстный. Пожалуй, лучше поскорее умыться. Жаль, нельзя снять испачканную рубашку.
— Это ты сделал? – спросил Гарри, включая единственный кран и подставляя ладони под мутную ледяную воду.
— Да.
У Гарри внутри что-то ёкнуло. Он чуть не выронил кусок мыла, но ему удалось намылить руки и ополоснуть лицо. Гарри не знал, увенчались ли его попытки хоть каким-то успехом – зеркала тут не было.
Он закрыл кран и украдкой поглядел на Сириуса. Тот достал из шкафчика две разных чашки и поставил их на стол с таким видом, словно Гарри просто заскочил к нему выпить чаю.
— Зачем, Сириус?
— Садись, — сказал Блэк, отодвигая кресло от стола.
Гарри подчинился, по-прежнему не сводя с него глаз.
— Где мы?
— В Нормандии. Но завтра нас отсюда заберёт катер. Мы поедем на юг.
В Нормандии?! Гарри растерянно оглянулся на тёмное окно. В стекле отражались два огонька свечи.
— Но почему…
— Тебе больше нельзя там оставаться.
— Где? В школе?
Сириус кивнул, отпивая из своей чашки. В левой руке, затянутой в перчатку, он держал волшебную палочку.
— Ты разрушил террасу, — тихо сказал Гарри. С его мокрых волос капала вода. Он пытался смыть с них кровь, но, похоже, ничего не получилось.
Сириус молча пил, и Гарри заметил: когда крёстный подносит к губам чашку, рот у него болезненно кривится, будто ему больно глотать.
— Пей чай.
Юноша машинально сделал глоток.
— Что случилось с Драко? Ты видел?
— Его достали из-под завала.
— Он… Он жив?
Сириус пожал плечами.
— Не имею понятия. Я не стал задерживаться, чтобы узнать о его здоровье.
Гарри похолодел. А если Драко истёк кровью? Господи. Только не…
— А если он…
Блэк равнодушно молчал.
Да, Сириус смог противостоять разрушительной силе дементоров, но за это пришлось дорого заплатить. Последние годы Блэк вёл себя так, словно подвергся воздействию замораживающих чар. Застывшие черты его красивого лица не искажал гнев, не оживляла улыбка. Независимо от обстоятельств – в кругу друзей, в момент опасности, на празднике или на панихиде – Сириус взирал на мир без тени интереса. И без тени сомнения. Он точно знал, чего хочет, и как это получить. И он ни перед чем не остановится.
— Главное, что ты в порядке, — наконец, произнёс Сириус. – Кстати, ты получил моё письмо?
— Письмо?
Гарри показалось, что Блэк слегка нахмурился.
— Ну, не имеет значения, — ответил Сириус. – Завтра рано утром нас тут уже не будет. В любом случае, они не смогут обыскать остров за несколько часов.
— Я не видел никакого письма. Наверное, просто не успел получить.
— Не важно.
— Сириус, я не понимаю…
— Прекрасно понимаешь. Неужели твои новые друзья ничего не рассказали? Ты ведь всё знаешь.
— Мои… Кто?
— Снэйп. Наверняка, это была его идея с охраной. Я почти отчаялся пробраться в замок.
— Но тебе всё-таки удалось.
— Конечно. Это было не слишком сложно. Правда, Люпин почти не отлучался из Хогвартса. Он сразу почувствовал бы моё присутствие. И я ждал.
Несмотря на смятение и растерянность, Гарри не удержался от вопроса:
— Но замок охраняли…Как ты попал в школу?
— С помощью Карты Мародёров, — ответил Блэк.
Гарри недоверчиво посмотрел на него.
— Ну… Да… Но ведь все подземные ходы засыпаны.
— Не все, — сказал Сириус.
— Я же сам слышал…
— Да. Подземные тоннели были уничтожены в прошлом году. Ауроры пользовались Картой и действовали согласно чертежу. Но дело в том, что этот чертёж делали мы с Джеймсом, и когда рисовали план школы, Гарри, я предложил ему не наносить на карту всё. Только я и он знали, где есть ещё два подземных хода. Один, к несчастью, обвалился, но второй остался цел. Хотя, толку от него не было никакого, потому что Рем сторожил тебя днём и ночью.
Гарри не мог не согласиться с тем, что отец и крёстный приняли чертовски мудрое решение. Теперь бы разобраться с последствиями… Но погодите-ка…
— Откуда ты знаешь, что Рем?..
— Я встречался с ним в Хогсмиде неделю назад. Мы разговаривали… Рем пытался убедить меня в том, что я ошибаюсь, — Сириус покачал головой. – Но он изменил бы своё мнение, если бы прочитал дневник Лили.
— Дневник? Где он сейчас?
— Я его уничтожил. Больше никто не должен узнать то, что там написано.
— И что же там написано? – севшим голосом спросил Гарри.
Сириус переплёл свои красивые длинные пальцы и подпёр ими точёный подбородок. Прядь волос слегка ушла в сторону, и Гарри, даже в тусклом неровном свете, рассмотрел, что половина лица, которую не скрывали волосы, была в порядке. А вот другая половина…
— Неужели твой новый опекун тебе не рассказал?
— Ты так говоришь, словно я всю жизнь только и мечтал стать его подопечным.
— А разве нет?
— Нет, — тихо, но твёрдо ответил Гарри. – Но он спас мне жизнь. И больше никогда не оставлял меня одного.
— Ещё бы, — обронил Сириус, и его чётко очерченные губы презрительно изогнулись.
— Это правда.
— Я уже понял. Ты не рад находиться рядом со мной. Снэйп напел тебе в уши, что я не в своём уме, да? – в голосе Блэка прозвучала едва различимая усмешка.
— Дело не в Снэйпе. Просто я очень долго тебя ждал, а тебе всё время было некогда. А теперь… Теперь слишком поздно, — сказал Гарри.
Он не боялся. Он только хотел поскорее вернуться в Хогвартс. Вот и всё. Гарри осторожно коснулся браслета. Снэйп не рассказывал, как он действует на таких больших расстояниях. Это ведь совсем не то, что находиться в одном здании. Сюда надо аппарировать… Наверняка, есть какой-то секрет… Но Снэйп ему этого не объяснял.
Северус.
— Может быть, ещё не поздно, — задумчиво отозвался Блэк. – Мы уедем отсюда. Вместе. И всё будет по-другому.
— Сириус, нас будут искать, — Гарри постарался, чтобы его слова звучали убедительно. – Ты попал в серьёзный переплёт. Если я для тебя хоть что-то значу, пожалуйста, вернёмся.
— Ты хочешь вернуться? – удивлённо спросил Блэк.
— Хочу.
— Снэйп уже пообещал тебе власть над миром?
Гарри непонимающе вскинул брови.
— Нет.
— Напрасно он скрыл. Гарри, если ты вернёшься, всё начнётся снова. Я не могу этого допустить.
— Господи, да что начнётся? Я превращусь в Тёмного Лорда?
— Гораздо хуже, — тихо ответил Сириус.
— Разве может быть ещё хуже?!
— Может. Если ты останешься с теми, кто хочет тебя использовать.
— Думаешь, я кому-то позволю использовать себя? – вспылил Гарри. – Как ты не понимаешь, теперь я делаю то, что я хочу. И никто не смеет мне приказывать.
— Да. Но если ты останешься с ними, то сам не заметишь, как…
— Что?
— Как всё случится, — сказал Блэк.
Гарри медленно встал и вышел из-за стола.
— Сириус, мне наплевать, кем я стану. Я хочу вернуться домой.
— Домой?
— Что тебя удивляет? Да, у меня появился дом, – с вызовом сказал Гарри. – И есть, куда податься после школы. Здорово, правда?
— Гарри, святое небо, как ты не понимаешь? — Сириус тоже встал и подошёл к нему. – Ты должен исчезнуть, пока не стало слишком поздно.
— Я не хочу исчезать!
— Ты не знаешь…
— Это ты не знаешь! Меня признали безопасным. Они хотят вернуть мне волшебную палочку! Нашлись люди, которые защитили меня и встали на мою сторону, Сириус!
Блэк отпрянул от него и прижал ладонь к губам.
— Вот оно. Уже начинается, — прошептал он. – Так быстро…
— Ничего не начинается! Ты заблуждаешься! – горячо возразил Гарри. – Я не собираюсь порабощать мир! Мне это просто не нужно!
— Зато это нужно им.
— Дамблдору, например?
— При чём тут Дамблдор?
— Ну как же. Ведь он целый год держал ситуацию под контролем и не давал меня убить! Или, ты сожалеешь, что я остался жив?
— Гарри…
— Я мог погибнуть под завалом, который ты устроил!
— Я знал, что тебе ничего не грозит, — негромко ответил Блэк.
— Правда? А Драко Малфой? Если он… Если с ним…
— Ах, ну да, — чуть слышно проговорил Сириус. – Значит, ты готов убить меня ради него?
— Бога ради, Сириус! Ты на целый год выпал из реальности! Ты не знаешь, что происходит.
— Я знаю достаточно. И ты не вернёшься назад, — спокойно, как о деле решённом, сказал Блэк.
— Значит, ты уже всё решил.
— Решил.
— Сириус, послушай. Сейчас ты не являешься моим опекуном. Ты не понимаешь, что это значит? Ты не можешь просто взять и увезти меня. Ты совершил нападение на школу. Пострадал человек. Пока мы ещё можем вернуться назад и всё замять. Но если поднимется шум… Я ничем не смогу тебе помочь!
— Мне не нужна твоя помощь, — мягко ответил Блэк. – Пути назад нет. Я не могу этого допустить, — Сириус покачал головой и произнёс, словно думая вслух: — Ты говоришь совсем как он… И у тебя его лицо.
— Чьё? – непонимающе спросил Гарри, непроизвольно потрогав лоб и щёку. Он посмотрел на крёстного и увидел, как в тёмных стёклах его очков на мгновение отразились две яркие зелёные искры. Чёрт. Очень некстати. — Ты можешь объяснить толком?
— Потом.
— Нет, сейчас!
— Гарри, я твой крёстный. Мы же сражались с тобой бок о бок! — Блэк взял его за плечи. — Неужели это больше ничего для тебя не значит? Теперь только Снэйп, да? Ты мне не доверяешь?
— Ты всё перепутал, Сириус, — сказал Гарри.
— Значит, ты выбрал Снэйпа? – опасно тихим голосом спросил Блэк.
— А что мне оставалось? Я был один, а он оказался единственным, кто предложил помощь. И я не интересовался причинами, по которым Снэйп это делал.
— Но Гарри… — Блэк на мгновение растерялся. – Я…
— Ты спасал мир. Я понимаю. Просто я думал, что ты вернулся ко мне… — Гарри освободился от его рук. – Но я ошибся. Ты и на этот раз пришёл не за мной. Ты снова спасаешь мир. Опять. Ты ведь даже не спросил, как я жил всё это время!
— Это был не ты, а то, что они пытались из тебя сделать.
— Никто не пытается ничего со мной делать! Они не желают мне зла! И, по крайней мере, я точно знаю, что им нужно. А что хочешь сделать ты? Спрятать меня в какой-нибудь пещере и засыпать вход камнями? Ты хотя бы будешь меня там навещать, Сириус? Или предпочтёшь поселиться в пустыне, чтобы никто не нарушал твоё одиночество? Ты ведь даже Рема прогнал, потому что он мешал тебе!
— Ты ошибаешься!
Гарри не ожидал от Сириуса такой страсти. Кто бы мог подумать, что Блэк всё ещё способен на столь бурные эмоции.
— Сириус. Давай посмотрим правде в глаза. Мы чужие друг другу люди.
— А кто близкий? Этот твой Малфой? – Сириус произнёс его фамилию с явным отвращением.
— Да. И Северус Снэйп. И ещё Рэм. И кое-кто из Уизли. Они тоже не оставались в стороне, пока шла война. Но на меня у них хватало времени, — Гарри увидел, что Блэк собирается что-то сказать, и перебил его: – Я устал приносить себя в жертву. И я больше не хочу играть в спасение мира. Я просто хочу жить. Война закончилась.
— Она начнётся снова, — как во сне проговорил Блэк. – И этого нельзя допустить.
— Чего «этого»?
— Разве Снэйп тебе не говорил?
— Говорил. Но он Хранитель секрета и не мог рассказать всё до конца.
— Что ты знаешь?
— Только то, что магия Волдеморта проснулась, и я должен учиться управлять ею.
Блэк кивнул.
— А дальше?
— Не имею понятия, но возможны варианты. Один из них – что Тёмный Лорд проснётся во мне и захватит моё сознание.
— О нет, — Сириус почти шептал. – Всё гораздо хуже. Тебе суждено стать магом, в сравнении с которым имя Волдеморта померкнет и забудется.
Гарри замер, не в силах произнести ни слова.
— Это и есть секрет Предсказания. Волдеморт ошибался, считая, что оно замыкается только на нём. Если на то пошло, то он был всего лишь пешкой. Просто вехой в истории, на которую опирался ты.
— Нет, — выдохнул Гарри. – Не может быть.
— Но так будет.
— Не будет! – воскликнул юноша. – Неужели ты действительно веришь, что я стану ещё более страшным магом?
— Так было предсказано задолго до твоего рождения, — тусклым голосом ответил Сириус.
— Предсказано? И что же там конкретно говорилось? Чем я займусь, когда научусь пользоваться магией? Я знаю, его магия – это безграничные возможности, но их можно использовать по-разному! И никакое окружение не заставит меня измениться настолько, чтобы я превратился в злодея и убийцу! Я Гарри, Сириус! Гарри!
— Возможно, — чуть слышно ответил Блэк.
— Возможно? – не поверил своим ушам Гарри. – Может быть, ты забыл? Дамблдор любил говорить о разнице между Волдемортом и мной. И, видимо, он делал это не просто так. Он хотел, чтобы я всегда помнил об этом! Во мне есть душа и любовь. А в нем ничего подобного не было. Его знания и сила достались живому мертвецу, который не понимал… Не чувствовал! А я чувствую! И пока во мне есть любовь, я никогда не стану таким, как он! И ни у кого нет власти изменить это!
Запястью вдруг стало очень жарко, и рука непроизвольно взлетела вверх. Гарри поздно спохватился и случайно зацепил плечо Сириуса. Удар был несильным, но Блэк с трудом сдержал крик и прижал руку к тому месту, где только что побывала Гаррина ладонь.
— Прости… — Гарри растерянно смотрел на него. – Я не хотел.
— Ты не виноват, — хрипло отозвался Сириус. – Я несколько не в форме. Слишком много сил потратил, пока нёс тебя через тоннель в Хогсмид. Потом пришлось аппарировать в паре с тобой… А я сейчас не могу аппарировать часто. Если бы не это, мы бы не стали дожидаться катера.
— Ты плохо себя чувствуешь, — Гарри было тяжело смотреть, как этот большой сильный мужчина борется с болью. Ту часть лица, которую не закрывали волосы, свело судорогой, на подбородке блестели капли пота. – Сириус, ты должен вернуться в больницу. Мы найдём другую, где никто не посмеет читать твои письма. Я стану навещать тебя там. Теперь всё будет иначе. Поверь!
— Да. Теперь уж деваться некуда. Я знаю, — Сириус сцепил зубы. – Хотелось бы мне, чтобы это иначе не наступало как можно дольше.
— Ну вот ты опять! Сириус, это магия! И её можно использовать по-разному!
Сириус дал Гарри закончить, а потом заговорил с ним удивительно спокойным и разумным голосом.
— Значит, ты считаешь, это просто магия? По-твоему, Волдеморт всего лишь неправильно использовал её? Думаешь, он изучал изящные искусства? Это самая чёрная магия, какая только существует на земле. И он ею пользовался. А сейчас она в тебе. Как ты собираешься применять её в быту?
— Я…
— Нет, Гарри, ты должен знать, что делает твоя «просто магия». Ты думаешь, я ненормальный, правда? Они убедили тебя, им, в отличие от меня, ты веришь. Кто я такой? Всего лишь сумасшедший, который хочет спрятать тебя подальше от твоих друзей.
— Нет, Сириус…
— А мне кажется, это ты сошёл с ума, Гарри. В тот миг, когда поверил им. Ты был с нами и видел, что Волдеморт делает с людьми, — Блэк наклонился к нему. – Неужели ты так быстро избавился от воспоминаний? Ты можешь легко вызвать Смерть-огонь. Или Пыточную Дугу.
— Но я не собираюсь этим пользоваться!
— А они думают, что собираешься.
— Они так не думают! Им это не нужно! Ни Драко, ни Снэйпу! Снэйпу вообще нужно меньше, чем кому бы то ни было!
— Правда?
— Я не верю тому, что ты говоришь, — Гарри сделал шаг назад. – И я никуда не пойду с тобой.
— Тебе придётся, — Сириус шагнул за ним.
— Ты не сможешь меня заставить.
Ещё шаг.
— Я тебя не отпущу.
Ещё шаг.
— Я здесь не останусь.
— Да? И что же ты сделаешь? Убьёшь меня?
Гарри почти касался спиной двери. Блэк навис над ним.
— Я тебя?.. Сириус, ты не в себе!
— Вот это верно, — кивнул Блэк. – Боль можно перенести. В конце концов, к ней даже можно привыкнуть. Но когда у тебя перед глазами каждый день такое… Сложно быть в себе!
Он сдёрнул с головы капюшон.
То, что предстало перед Гарри, не сразу дошло до его сознания. Одна половина лица Сириуса была почти нормальной. На ней только прибавилось морщин. А вот вторая напоминала рисунок пастелью, по которому неосторожно провели ладонью, стирая резкость и чёткость черт. Только тут стёрли кожу. Новая уже начала затягивать плоть, но была ещё слишком тонкой и бледной, чтобы закрыть обнажённые мышцы. С темени клоками свисали белые мёртвые волосы. Сириус отбросил их назад.
— Ты с кем угодно можешь делать это. Стоит только пожелать, — сказал Блэк и снял очки. – Просто магия, Гарри. Правда?
Ни ресниц, ни бровей у Сириуса не было. Вместо век остались лишь полупрозрачные плёнки.
Уже позже Гарри думал, что не вскрикнуть ему помог шок, от которого на мгновение пропал голос. А когда первое потрясение прошло, он протянул к крёстному руки. Гарри хотел обнять его, но побоялся причинить ему боль.
— Он делал это, — сказал Сириус тихо. – И я не позволю делать это тебе. Даже если нам обоим придётся умереть.
Дверь с треском сорвалась с петель и улетела в ночь.
Гарри обернулся, но тут же его горло было зажато локтем.
— Спокойно, — проговорил Блэк, и в висок Гарри упёрся кончик волшебной палочки.
Юноша успел подумать только о том, что Сириусу, наверное, страшно больно держать его так.
В пяти футах от них на ступенях террасы стояли Снэйп и Рем.
— Сириус Блэк собственной персоной, — произнёс мастер зелий. – Какая приятная встреча.
— Сириус, я прошу тебя… — голос оборотня звучал слабо и беспомощно.
— Мы уже всё обсудили, Люпин, — отозвался Блэк.
Несмотря ни на что, хватка у Сириуса была железная. Дышать удавалось с большим трудом. Гарри не двигался, лихорадочно стараясь придумать что-нибудь. Едва ли Сириус собирается его убивать. Но… Не зря ведь Снэйп опасался Блэка. Если в дело ввязывался Сириус, никто не смог бы ручаться за последствия. Он всегда был… не совсем нормальным. Возможно, именно безумие помогало Сириусу выжить там, где не выживали другие.
— Я до последнего надеялся… Но ты не понял ни слова из того, что узнал, — с явным сожалением в голосе сказал Снэйп. – Ну, и чего ты добиваешься? Решил умереть мучительной смертью? Не смею мешать, конечно… Но не кажется ли тебе, что это несколько… неразумно?
— Неразумно и дальше оставлять вас вместе. Хватит и того, что он говорит твоими словами, — Блэк слегка разжал локоть, и Гарри наконец-то смог вдохнуть полной грудью. – Я хочу видеть твою волшебную палочку, Снэйп. Так. Брось-ка её подальше. И без фокусов. Давай.
И Гарри не без удивления увидел, что мастер зелий подчинился. Палочка улетела в темноту. Профессор показал пустые ладони.
— А теперь сделай два шага вперёд, чтобы мне тебя было лучше видно. Очень хорошо.
— Сириус, ты болен, — умоляюще проговорил Рем. – Вы не сможете аппарировать вдвоём. Пожалуйста.
— Тогда дайте нам уйти, — спокойно ответил Блэк. В его голосе не было никакого сомнения.
— Извини, но, по-моему, это не слишком вежливо по отношению к Поттеру, — сказал Снэйп. – Мне кажется, он не хочет идти с тобой.
Гарри очень надеялся получить хоть какой-нибудь намёк на то, что делать дальше, но учитель стоял неподвижно, и лицо его ничего не выражало.
Чёрт возьми, я ведь могу сотворить что угодно! А б с о л ю т н о что угодно! Но что? Сириус сразу почувствует… Мы можем исчезнуть раньше, чем… Блокировать аппарирование? Но я понятия не имею, как это делается. Только всё испорчу… И, чёрт возьми, я теряю время!
— Сириус, я прошу тебя. Ты не понимаешь. Это не решит твоих проблем и не даст ответов на твои вопросы.
— Мне не нужны ответы. Я их прекрасно знаю. А вот тебя, боюсь, обманули.
— Нет, — возразил Рем.
— Да, — Блэк отвёл волшебную палочку от виска Гарри. – Ты всегда был склонен верить всяким подонкам вроде него.
— Сириус, если ты меня выслушаешь…
— Я сыт историями по горло, — рука Блэка ушла в сторону, чтобы сделать решающее движение для аппарирования.
— Сириус, я прошу тебя.
— Нет.
— Тогда... Извини. Но у меня нет другого выхода.
И в тот момент, когда волшебная палочка Блэка уже завершала магический круг, необходимый для исчезновения, Рем произнёс:
— Империо.
Рука Сириуса разжалась, и Гарри оказался на свободе. Снэйп по-прежнему не двигался с места, но по лицу профессора Гарри понял: он не ожидал подобного поворота дел.
— Не надо, — прошептал Блэк, медленно опускаясь на колени. Его изуродованное лицо попало в тусклый квадрат света, падающий из кухни.
— Дело в том, Сириус, что тебе известно не всё. Незадолго до своей гибели Джеймс назначил меня Хранителем своего секрета. Питеру, как потом выяснилось, достался секрет последнего убежища Лили и Джеймса. А мне – секрет Предсказания Гарри, — спокойно проговорил оборотень. – Так уж получилось, но я всегда понимал, что делаю. Прости меня.
Гарри растерянно перевёл взгляд с Люпина на Блэка.
В голове было пусто, в ушах стоял стеклянный звон.
— Ты ещё вспомнишь… — Сириус оседал на пол. – И пожалеешь.
Пальцы Блэка разжались, и волшебная палочка покатилась по серым некрашеным доскам.
Гарри не мог смотреть на это.
— Сириус.
Блэк из последних сил поднял руку, чтобы остановить его.
— Я никогда никому не сделаю ничего плохого. Поверь. Позволь мне доказать. Пожалуйста.
— Нет! – выдохнул Блэк.
Гарри почувствовал, как Снэйп вцепился ему в плечо, пытаясь удержать, но Гарри вырвался и шагнул к крёстному.
Вид поверженного в нечестном бою больного человека пробудил в груди Гарри огромную, неуправляемую жалость. Он подошёл к крёстному вплотную и встал перед ним на колени.
— Всё будет хорошо, — вымолвил он непослушными губами. – Я помогу тебе.
Перед мысленным Гарриным взором проплыли воспоминания из думоотвода Снэйпа, замелькали старые школьные фотографии родителей… Сириус. Такой, каким он был тогда. Невероятно красивый молодой волшебник, излучающий силу и здоровье. Блестящие чёрные волосы, волной спадающие на плечи, белая гладкая кожа… Гарри прижал ладони к вискам крёстного, и из кончиков пальцев выстрелили ослепительные лучи, которые в одно мгновение превратили неподвижно лежащего мужчину в золотой кокон.
На этот раз Гарри точно знал, что делает, и что должно получиться. Глаза у него слезились от яркого света, но он всё равно видел, как вокруг головы Сириуса заклубились длинные чёрные пряди.
Когда сияние померкло, Гарри отстранился от Блэка. Сердце стучало словно сумасшедшее, но чувствовал он себя гораздо лучше, чем после исцеления Эмили.
Несколько секунд было тихо, и никто не двигался. Потом Сириус медленно приподнялся и убрал с лица волосы. Гарри услышал, как негромко ахнул Рем.
Блэк осторожно провёл рукой по груди и шее. Негнущимися пальцами стащил с руки перчатку и поднёс ладонь к глазам. Потом потрогал лицо. И потрясённо посмотрел на крестника.
— Как всегда перестарались, Поттер, — тихо сказал Снэйп.
Гарри обернулся.
— Почему?
— Он выглядит на пятнадцать лет моложе, чем есть на самом деле. Впрочем, вынужден признать, что на этот раз у вас получилось лучше, чем тогда, с грозой. А сейчас, я думаю, нам пора, — проговорил мастер зелий.
— Но как же… тут? – Гарри нерешительно посмотрел на крёстного, который, кажется, пребывал в шоке от того, что у него больше ничего не болит.
— Рем о нём позаботится, — ответил Снэйп. – Вы готовы?
— Да, — Гарри в последний раз взглянул на Блэка и Люпина и шагнул к учителю.
* * *
Небо было светло-голубым, с розовыми и золотистыми облаками, и отражалось в неподвижной воде озера. Из трубы хижины Хагрида поднимался лёгкий дымок. Гарри, так долго просидевший затворником в замке, вдруг подумал, что не видел всё это целую вечность.
Хогвартс мирно дремал перед началом нового дня.
Снэйп молчал, Гарри тоже. Он не чувствовал своей вины в том, что произошло, только очень переживал за Драко. Сам-то Гарри был цел и невредим, и, похоже, впервые за время учёбы в Хогвартсе ему не придётся заканчивать учебный год в больничном крыле. Правда, немного болело между лопатками, но несильно – словно после небольшого растяжения. Не стоило даже обращать внимания.
Они вошли во двор, и Гарри увидел, как колдуны в пропылённых рабочих мантиях суетятся вокруг огороженного участка каменной террасы. Завал разобрали, и теперь бригаде волшебников предстояло проделать двойную работу: заново восстановить все упавшие колонны.
Снэйп и Гарри прошли мимо них, миновали вестибюль и направились в подземелья. Снэйп по-прежнему держал юношу за руку, хотя, кажется, в этом уже не было никакой необходимости. Но Гарри не спешил освободиться.
Его комната была аккуратно прибрана, и Гарри успел заметить Добби, который исчез, стоило им переступить порог.
— Я могу навестить Драко?
— Не раньше, чем приведёте себя в порядок.
Гарри опустил глаза на свою жуткого вида рубашку и послушно кивнул.
— Меня пустят к нему?
— Конечно. К тому моменту, как вы примете надлежащий вид, мадам Помфри начнёт пускать посетителей в больничное крыло.
Гарри с неохотой отпустил руку Снэйпа и направился в ванную. В зеркале отразилось нечто ужасное. Да, заявись Гарри в больничное крыло в таком виде, его бы точно не выпустили оттуда без тщательного осмотра.
Наливая в ванну горячую воду, он раздевался, с удовольствием выпутываясь из испачканных кровью одежд.
Гарри нарочно не стал закрывать дверь и отсюда, из ванной, наблюдал за Снэйпом, сидевшим спиной к нему за письменным столом.
— Профессор.
— Да?
— Что с Драко?
— Он сильно пострадал. Если бы помощь не подоспела вовремя, то, скорее всего, мистер Малфой на всю жизнь остался бы калекой. Но к счастью, всё позади. Через пару недель он будет здоров.
— Я могу ему помочь?
— Нет. Малфою была оказана профессиональная помощь, и сейчас его состояние можно оценить как стабильное. Он больше ни в чём не нуждается. Ему нужен только покой и своевременный приём лекарств.
— Но я…
— Поттер, ваш целительский дар, конечно, не идёт ни в какое сравнение с нашими скромными возможностями, но при таких повреждениях его надо использовать или сразу, или после небольшого перерыва, когда организм придёт в себя после традиционного лечения. Смешение магии может повредить больному.
— Но я ведь должен что-то сделать.
— Не должны, Поттер. Я уверен, мистер Малфой посчитал особой честью пострадать за вас. Правда, я подобных почестей не удостоился, но зато извлёк полезный урок.
— Какой? – Гарри застыл с мыльной мочалкой в руке.
— Мне не стоило доверять Люпину.
— Но… — у Гарри не хватало сил произнести это вслух. – Рем сделал такое…
— Он заплатил за собственную глупость, Поттер. Люпин знал, что Блэк объявился в Хогсмиде, но вместо того, чтобы сообщить мне, попытался поговорить с ним, чем только усугубил ситуацию. Сентиментальность Люпина могла обернуться настоящей трагедией.
— Рем не дал бы Сириусу пробраться в замок, — упрямо сказал Гарри.
— Я никогда не разделял вашей уверенности, но у меня не оставалось выбора: я рассчитывал на способности Люпина – он мог почувствовать появление Блэка… Жаль, мы позабыли о том, что Блэк тоже мог кое-что чувствовать. Поэтому, едва Люпин отлучился из замка, ваш любезный крёстный немедленно воспользовался моментом.
— Ему повезло, что я стоял на террасе. А если бы нет? Как бы он искал меня в замке? Он же не знал, где я нахожусь.
— Не думаю, что его это сильно смущало. Тем более, что вы так удачно оказались на всеобщем обозрении. Не пришлось идти далеко.
— Я не нарушал предписаний, — быстро сказал Гарри, выбираясь из ванной. – Я даже во двор не выходил.
— Я не предъявляю никаких претензий, — раздражённо перебил Снэйп, появляясь в дверях. – Не торопитесь, Поттер, я бы хотел вас осмотреть.
— А… Я нормально себя чувствую, — Гарри растерянно застыл с халатом в руках.
— Не сомневаюсь. И всё-таки, хотелось бы убедиться.
Гарри повесил халат на место, кое-как вытер полотенцем мокрые волосы и приготовился к очередному испытанию. Прохладные руки мастера зелий ощупывали его затылок, позвоночник, грудь, живот. В голове бродили тоскливые мысли, что, наверное, это их последний физический контакт. Гарри не надеялся на возобновление отношений. Отношений? Очень смешно. Хотя бы секса.
— Чувствуете что-нибудь здесь? – ладонь Снэйпа прижалась сзади к Гарриной шее.
— Да, — мрачно ответил Гарри. – Вашу руку.
— Весьма остроумно, — сухо отозвался профессор.
— Как мне теперь к вам обращаться? Господин директор? – Гарри ахнул, потому что цепкие пальцы мастера зелий вдруг вонзились между лопатками. Гарри стиснул зубы, чтобы сдержать стон. Было больно. И Снэйп это знал.
— Прошу меня извинить, но что изменилось с тех пор, как мы с вами расстались неделю назад, мистер Поттер?
— А что, всё по-прежнему? – Гарри старался говорить беспечным тоном, хотя у него из глаз летели искры – пальцы Снэйпа переместились чуть выше и теперь, кажется, извлекали из позвоночника какой-то фрагмент.
— Если только вы сами не желаете внести изменения.
— Чёрт! – Гарри дёрнулся, ослеплённый вспышкой боли, но профессор удержал его.
— Терпите, Поттер.
— Ай… Что вы делаете?
— У вас небольшая травма.
— Вы же говорили, больше никаких…
— Говорил. Процесс заживления может занять полгода. Если вам угодно терпеть боль несколько месяцев – я прекращу.
При других обстоятельствах Гарри потребовал бы прекратить. Но сейчас выдержать экзекуцию до конца было просто делом чести. И разумеется, Снэйп не станет осторожничать. Ох, дьявол!!!
— Стойте спокойно, Поттер.
— Как действует этот браслет на больших расстояниях? – Гарри попытался завязать беседу, чтобы хоть на минутку отвлечься от чертовски болезненных ощущений.
— Действие идентично на любом расстоянии. Главное, правильно аппарировать. Браслет служит своеобразным компасом. Со временем я вас этому научу.
Гарри показалось, что большой и указательный пальцы Снэйпа проткнули его спину где-то в районе поясницы. Если это не разновидность сан-жуна, то я готов съесть свою экзаменационную работу по трансфигурации.
— И ещё нам помогло письмо Блэка.
— Он что-то говорил о письме, — у Гарри слёзы навернулись на глаза, и он уже поднял руку, чтобы вытереть их, но профессор схватил его за запястье.
— Стойте спокойно. Ваш верный слуга, домовый эльф Добби, немало поспособствовал тому, чтобы письмо не попало к адресату.
— Но с чего он решил?..
— Добби посчитал, что письмо выглядит странно, и, так как меня не было в Хогвартсе, отнёс его мистеру Малфою.
— Да… Ой… У Добби есть опыт в таких делах, — морщась от боли, подтвердил Гарри.
— На конверте был рисунок с названием острова. Подобные конверты не продаются нигде, кроме Мон Сен-Мишель. Мне доводилось посещать это место.
— Там, кажется, было какое-то древнее кладбище, — припомнив что-то из уроков истории, простонал Гарри сквозь зубы. – Поэтому магглы построили на острове собор.
— Совершенно верно. Магглы полагали, что смогут очистить остров от магии. Но это не сильно помогло в их тщаниях. Могильная гора, где некогда находилось старинное кельтское кладбище, по сей день сохранила свои магические свойства… Блэк оказался там не просто так. Ни один волшебник не нашёл бы лучшего места для скорого восстановления сил после утомительного путешествия, — Снэйп перешёл к следующему позвонку. – Когда вы позвали меня, и мы с Люпином оказались на Мон Сен-Мишель, то сразу поняли, что ведём поиски в нужном направлении.
— Что теперь будет с Сириусом?
— Не имею ни малейшего понятия. С ним останется Люпин. Коль скоро он сам выразил желание стать ему нянькой.
— Значит, школе придётся искать кого-то другого вместо Рема?
— Разумеется. После его поступка – может ли быть иначе?
— Понятно.
— Всё, Поттер, — учитель оставил в покое Гаррин позвоночник, и гриффиндорец осторожно обернулся. Они посмотрели друг на друга. По лицу Снэйпа, как обычно, нельзя было понять, о чём он думает. Сжатые в полоску губы, нахмуренные брови. Ну, в общем, наверное, это на самом деле «всё, Поттер».
И тут Снэйп его обнял. Порывисто, крепко, почти больно. К Гарриному лбу прижались холодные губы, но юношу бросило в жар от этого поцелуя. Не веря сам себе, Гарри поднял на Снэйпа глаза, но профессор отстранился с совершенно невозмутимым видом, словно ничего особенного не произошло. Гарри стоял перед ним голый, с мокрыми волосами, и совершенно сбитый с толку.
— Собираетесь идти в больничное крыло в таком виде? – насмешливо поинтересовался мастер зелий.
Гарри метнулся к шкафу и начал торопливо одеваться.
* * *
Мадам Помфри встретила ранних гостей недовольным ворчанием.
— Ровно десять минут. Не больше! Вам повезло, мистер Малфой только что проснулся и, нет необходимости торопиться с приёмом зелья.
Снэйп кивнул.
— Я думаю, сегодня уже можно увеличить интервалы между приёмами.
— Не слишком ли рано? – засомневалась мадам Помфри.
— Посмотрим на его самочувствие, но не стоит слишком долго держать Малфоя на снотворном.
Мадам Помфри согласилась, что много снотворного – тоже не на пользу, и, наконец, пропустила их за ширму.
На белом лице слизеринца выделялось только два ярких пятна: ссадина во всю щёку и зловещего вида кровоподтёк на подбородке. Голова забинтована, рука тоже в бинтах и крепко привязана к кровати. Драко был накрыт простынёй, но Гарри заметил, что одна нога у него кажется больше другой – из-за толстой повязки. А на мне всё зажило за несколько минут… Снэйп только вправил пару позвонков. Года полтора назад после такой переделки Гарри, наверное, был бы обеспечен перелом позвоночника и верная смерть. Надо бы радоваться переменам, но Гарри стало стыдно за свой здоровый цветущий вид.
— Поттер, — прошептал Драко.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я совсем ничего не чувствую, — Малфой слабо улыбнулся. – Меня обездвижили и беспрерывно пичкают снотворным.
— Мы можем прекратить, — холодно ответил Снэйп. – В том случае, разумеется, если вы желаете находиться в сознании, покуда ваши конечности прирастают к телу.
Драко не пожелал и перевёл взгляд на Гарри.
— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — чуть слышно сказал он и добавил: — Живым.
— Я тоже, — Гарри осторожно дотронулся до его здоровой руки.
— У тебя всё в порядке?
— Да. В полном. И ты скоро тоже будешь здоров.
— Конечно. Только в квиддич в этом году мне играть не придётся, — отозвался Малфой и снова улыбнулся, но улыбка получилась горькой. – А ты ещё спрашивал, почему не получится… Теперь веришь в прорицание?
У Гарри запылали щёки.
— Главное, что ты жив, — сказал он решительно. – Квиддич – это ерунда. Всё равно Кубок школы достанется Рейвенкло. Было бы из-за чего напрягаться.
— Правда. Но всё-таки хотелось бы научить Криви хорошим манерам.
— Довольно разговаривать, — мадам Помфри вынырнула из-за ширмы, как чёртик из табакерки. – Мистер Поттер, вы утомляете больного!
— Я вовсе не…
— Достаточно для первого раза. Если бы не разрешение директора… — произнеся это слово, фельдшерица на мгновение поджала губы, и Гарри понял, что она не согласна с результатами голосования, даже несмотря на всё своё уважение к Снэйпу. – Мистер Малфой ещё слишком слаб для длинных бесед. Я сейчас принесу лекарство.
— Хорошо, — прошептал Драко.
Мадам Помфри скрылась за ширмой.
— Последи за Оборотным зельем, ладно? Вряд ли меня освободят от выпускных экзаменов из-за болезни.
— Я послежу, — пообещал Гарри.
— И заходи почаще.
— Конечно, — гриффиндорец склонился над ним и осторожно поцеловал бинт, перехватывающий лоб слизеринца.
— Ваше зелье, мистер Малфой.
Драко послушно выпил лекарство, и мадам Помфри потребовала оставить пациента одного.
* * *
Удивительно, но это событие оставило едва заметный след в истории. В «Прорицательской» появилась небольшая статья о несчастном случае в школе. Была упомянута фамилия Малфоя, пострадавшего во время обрушения конструкций. По такому случаю в Хогвартс вызвали эксперта, который обследовал место происшествия и вынес вердикт: неудовлетворительное состояние несущей стены. В общем-то, ничего странного – во время войны замку основательно досталось, но Министерство не оставляло надежды полностью восстановить школу за летние каникулы.
Летний бал для выпускников в связи с капитальным ремонтом было решено перенести в Большой Министерский зал. Поэтому девушкам не пришлось, как год назад, отсылать в салон мод мадам Малкин отказы на пошив вечерних платьев.
А пока предстояло сдать экзамены и… пропустить финальную игру года. Последнего учебного года Гарри Поттера. Гарри никогда не думал, что он закончится так.
Драко понемногу поправлялся. Мадам Помфри даже разрешила ему готовиться к предстоящим экзаменам, и Драко читал учебники под неусыпным оком школьной фельдшерицы, но, расстроенный тем, что придётся пропустить квиддич, Малфой крайне мало беспокоился о своих итоговых оценках.
Однажды, навещая слизеринца, Гарри столкнулся с Эвереттом, который принёс на подпись Малфою какие-то бумаги. Гарри торопливо поздоровался с Кромвелем и поспешил пройти мимо, чтобы избежать разговоров о предстоящем интервью для «Прорицательской» или – ещё лучше – о фотосессии для «Ведьмополитена». Гарри видел, что Кромвель хочет его остановить, но только прибавил шагу. До интервью ли сейчас! Скорее бы уж прошёл квиддич. Когда он будет в прошлом, всем станет легче. А пока…
Узнав о том, что Малфой выбыл из игры, Деннис Криви ходил по школе с таким видом, словно Гриффиндор уже выиграл финальный матч. Восхищённые девчонки вились за ним стайками. Один раз Гарри слышал, как Лоуренс, капитан гриффиндорской команды, отличавшийся спокойным и ровным характером, в довольно резкой форме потребовал у Денниса вести себя посдержаннее и не дёргать дракона за усы.
Да, чертовски обидно, что так вышло. Гарри, в общем-то, было всё равно, кто выиграет. Но хотелось бы поставить Денниса на место. Увы, не в этот раз.
Гарри исправно навещал Малфоя утром и вечером. Драко теперь больше бодрствовал, чем спал, и в четверг мадам Помфри даже разрешила ему встать на несколько минут. Но Малфой этому мало радовался, в то время как Панси в Большом зале заливалась соловьём, рассказывая подругам о своём платье для Летнего бала, и какое счастье, что Драко через две недели уже совсем поправится и сможет танцевать. Конечно, Драко человек светский, и бал для него, попечителя школы, важное мероприятие, а не простое развлечение… Но Гарри точно знал, что Малфой готов променять все балы мира на один квиддичный матч. Драко ждал эту игру почти полгода! И хотя слизеринец заранее знал, что ему не суждено участвовать в игре, от этого было не намного легче. И Гарри не представлял, чем тут можно помочь.
Желая Драко спокойной ночи в четверг вечером, он с трудом выдержал взгляд Малфоя. Ладно, осталась пятница, а в субботу уже всё случится, и пусть квиддич провалится в преисподнюю. Святое небо, и я так говорю о квиддиче! Никогда ещё Гарри столь остро не ощущал свою никчёмность и бессилие. Вот тебе и самый страшный маг. Волдеморт живот бы надорвал от смеха… Или Сириус что-то перепутал, или…
Гарри прихватил в своей комнате стеклянную коробочку с шелкокрылыми мухами и отправился в класс зельеделия, чтобы добавить немного крылышек в готовое зелье. Пробовать его они должны были в понедельник. Профессор МакГонагалл, как всегда крайне недовольная подобными экспериментами с участием Гарри, и мадам Помфри, которая считала, что Малфою ещё слишком рано подвергать свой организм таким испытаниям, с большой неохотой дали Снэйпу разрешение на участие Гарри и Драко в практическом экзамене по зельям.
Гарри помешал булькающую жижу, убрал коробочку с мухами в карман мантии и посмотрел на закрытую дверь апартаментов Снэйпа. Интересно, он сейчас у себя или в кабинете директора? Хотя профессор и утверждал, что его кандидатуру обязательно пересмотрят, никто пока не собирался устраивать перевыборы. Похоже, Министерство и Совет попечителей школы решили для начала посмотреть, как Снэйп будет справляться со своими обязанностями. Теперь мастера зелий всё реже можно было застать в его кабинете. Пароль у каменной горгульи сменился с «Вишнёвых пирожков» на «Безоаровый камень», а учителя постепенно начали обращаться к Снэйпу «господин директор». После целой недели пауз, недовольных гримас и заиканий дело постепенно пошло на лад, и школа смирилась с новым директором. (Многие, вероятно, смирились в надежде на скорые перевыборы). Но так или иначе, Северус Снэйп был официально объявлен директором и утверждён в этой должности приказом Совета попечителей Хогвартса и Министерством магии.
Гарри подошёл к двери и прислушался. До него донёсся скрип пера и шорох пергамента. Отлично, он тут. Гриффиндорец оглянулся, убедился, что класс по-прежнему пуст, и решительно шагнул вперёд. Охранное заклинание не хотело его пускать, но Гарри поднажал, и через мгновение оказался по ту сторону двери.
Снэйп, обложившись бумагами, проверял письменные работы по зельям.
— Поттер, — не поднимая головы, проговорил профессор, — я, конечно, понимаю, что вам не пристало пользоваться дверью, как делают простые смертные, но потрудитесь хотя бы стучать. Это было бы вежливо.
Гарри громко постучал по дверному косяку.
— Восхищён вашими изысканными манерами. Так чем обязан?
— Я хотел спросить, не можем ли мы… — Гарри понимал, что городит бред, но Снэйп был его последней надеждой.
— Что мы не можем?
— Ну… В общем… Что-нибудь придумать с квиддичем?
Снэйп посмотрел на него с некоторым недоумением.
— Например?
Гарри со вздохом пожал плечами.
— Не знаю.
— Матч никто не отменял, и у Морра есть вполне реальный шанс получить кубок.
— Нереальный, — мрачно отозвался Гарри.
— Это уж как повезёт.
— Северус, я…
— Дай мне закончить с контрольными, и мы вместе выпьем чаю, — Снэйп вывел на пергаменте надпись «удовлетворительно» и потянулся за следующим свитком. – Я уже давно собирался сделать перерыв.
— Хорошо, — Гарри остановился перед книжным шкафом. Книги тут, конечно, не для лёгкого чтения. «Побочные действия трёхступенчатых зелий», «Опасные зелья и яды», «Запрещённые зелья», «Алхимия: чёрная магия или шарлатанство?», «Большой справочник зельевара» в десяти томах, «Магические травы и растения: превратите воду в лекарство». Наверное, её можно полистать, чтобы убить время – книга была наименее увесистой, и, судя по названию, вполне безобидной. Гарри, не спрашивая разрешения, достал «Превратите воду в лекарство» и сел в кресло.
«В ваших руках книга, которая научит вас не просто готовить зелья. Вы сможете создать настоящий живительный эликсир на основе обычного отвара ромашки. Экспериментируйте! Сто рецептов как быть в тонусе: сделайте полезным свой утренний чай! Добавьте щепотку измельчённого мистахского корня в морскую воду и навсегда избавьтесь от насморка».
Гарри машинально перелистал начало. Полезная штука, но к ней должны прилагаться недюжинные способности к зельеварению. Третий раздел назывался «Лечебные и нелечебные зелья: в ваших силах придать им целебные свойства». В качестве примера автор приводил историю о том, как плохо его печень переносит зелье от артрита, которое ему приходится принимать каждый день. «Побочные действия зелья можно блокировать, не потеряв при этом его прямых свойств. Так я нашёл компоненты, отменно успокаивающие печень и не мешающие Антиартритуму лечить мои суставы». Дальше Гарри ознакомился с рассказом о внуке автора, который начал лысеть в довольно юном возрасте и пользовался каким-то особенным зельем для интенсивного роста волос. Зелье было весьма эффективным, но вызывало у бедняги ужасную аллергию. И любящий дедушка нашёл панацею от этой напасти. Теперь зелье не вызывает никакой сыпи, а шевелюра внука — предмет зависти друзей и знакомых.
И всё так просто… Гарри пробежал глазами длинный рецепт Антиаллергенного зелья, а потом с недоверием посмотрел на обложку. Кругленький румяный старичок на фотографии взирал на мир с выражением полного довольства. Нет, этот Анавериус Бановенутти не был похож на Локхарта. Наверняка, то, что тут написано – правда. Не стал бы Снэйп держать у себя в кабинете бесполезную книгу.