« Сердце охотника »: Астрель / АСТ ; М

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Роберт Лоуренс Стайн

Сердце охотника

Саги улицы страха – 56

« Сердце охотника »: Астрель / АСТ ; М

Оригинал : R. L. Stine, “Heart of the Hunter”,

Перевод: М. Торчинской

Аннотация

Тёмная власть проклятья семьи Фиар

Знахарка обещала помочь ему завоевать сердце любимой девушки. Теперь у него есть всё. Но каждое полнолуние он снова и снова становится диким зверем, жаждущим крови. Существует лишь одно «но»... если возлюбленная увидит его в обличии волка, он так и останется им... навсегда.

Роберт Стайн

Сердце охотника

За решёткой

Пойман! Посажен в клетку! Он попытался про­тиснуться сквозь железные прутья, но расстояние между ними было слишком мало. Тогда он попро­бовал раздвинуть их. Он напрягался изо всех сил, но холодный металл не поддавался. Прутья даже не дрогнули.

«Я хочу бежать, — подумал он. — Быстро. Мчаться, как ветер. Я хочу бежать неслышно. Скользить беззвучно, как тень».

Он заходил из угла в угол по тесной, сковываю­щей движения площадке.

Бежать, бежать... С каждым шагом слово эхом отдавалось в мозгу. Он метался по клетке, по­ка не закружилась голова. До чего тесно! Бежать хотелось так сильно, что ныли мускулы ног.

Он застыл на месте. Его бледные светло-голубые глаза смотрели сквозь прутья на полную, яркую луну, которая напоминала сияющий блин на чер­ном небосводе. Когда-то она вела его сквозь тьму. Но только не сегодня. Сегодня она его предала.

Он снова заходил вперед-назад, ускоряя шаги, думая, вспоминая. Встряхивал головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли, не думать о том, что привело его сюда. Но воспоминания не уходили. Они теснились в голове, давили, как прутья ре­шетки.

Он вжался в угол, закрыл ладонями уши, чтобы не слышать вой — вой из далекого прошлого. При­жался лицом к холодным прутьям и снова почув­ствовал железистый запах крови. Сколько было крови! Горячей, густой, липкой... Он зажмурил­ся. Но ужасное видение все так же стояло перед глазами.

«Я был молод, наивен. Я знал слишком мало, чтобы бояться. А следовало бы испугаться... ужас­нуться».

Воспоминания неумолимо уносили его в про­шлое — в другое время, другие места. Тогда он еще не был пленником. Он не сидел за решеткой. Он не понимал в полной мере, что такое страх.

Глава 1

Глушь, Кентукки, 1792

Джеми Файр заерзал на жесткой деревянной скамье. Лошади несли их по узкой горной дороге, вьющейся через Аппалачи. Дорога была неров­ной, колеса подпрыгивали на выбоинах и ухабах, и фургон все время потряхивало. Дорога в глушь, так ее называли. Дэниел Бун и прочие проложили этот путь через Камберлендский перевал всего два года назад. Скоро Вирджиния останется позади. Да уж поскорей бы.

Юноша размахнулся и шлепнул поводьями по крупам двух гнедых лошадей. Ему было семнад­цать — вполне достаточно, чтобы править фурго­ном вместо отца. Джеми снова взмахнул поводья­ми. Звук удара эхом разнесся в горах.

— Спокойнее, — прикрикнул отец, усаживаясь на скамью около Джеми. — Мы все равно не можем ехать быстрее тех, кто впереди нас.

«А я хочу быстрее», — упрямо подумал Джеми.

Дорога змеилась между гор, точно длинный черный язык чудовища, к которому они въезжают в пасть. А высокие сосны напоминали огромные клыки. Эта бескрайняя глушь легко могла погло­тить все их фургоны. Навсегда.

Густая завеса ветвей над головой заслоняла солнечный свет. Может быть, среди глубоких теней скрываются дикие звери — высматрива­ют, выслеживают. Поджидают удобного момен­та, чтобы наброситься на лошадей или на отца. Или на Джеми. У них острые когти и огромные клыки.

Джеми вздрогнул и, зябко передернув плечами, запахнул на груди фланелевую куртку, хотя день выдался на редкость теплый.

А ведь всего два месяца назад он так радовался, когда отец внезапно сообщил, что они переезжают в Кентукки. Вот это приключение! Новые неиссле­дованные земли, пограничный район. Отец тогда сказал, что они могут страшно разбогатеть.

— Не поеду, не хочу, — плача, твердила мама. — Там же совершенно необжитые места, Джон. Это слишком опасно.

И все-таки она поехала. Сложила в фургон все свои миски, плошки и кастрюльки, все свои по­душки и одеяла, а затем забралась туда сама и от­правилась в далекое путешествие. И уже не раз сильно об этом пожалела.

Снова колесо попало в выбоину. Фургон дер­нулся, и Джеми услышал, как вскрикнула мама.

— Что это было? — позвала она. — Джон, что случилось?

Отец слегка повернул голову.

— Ничего страшного, Дора Мэй, — сказал он в проем между двумя занавесками, прикрывающи­ми вход в фургон. — Просто наткнулись на буго­рок. Не о чем беспокоиться.

— Джон, прошу тебя, давай вернемся в Вирд­жинию.

Джеми поморщился. Каждый день она просила отца вернуться. И каждый раз он отвечал ей одно и то же.

— Нам нечего делать в Вирджинии, — буркнул Джон раздраженно, вновь поворачиваясь лицом к дороге. — Мы там подохнем с голоду.

Джеми потихоньку покосился на отца. Тот си­дел помрачневший и осунувшийся. Светло-голу­бые — в точности как у Джеми — глаза сощури­лись, впалая щека слегка подергивается. Значит, сейчас заговорит о проклятье.

— Это все проклятье Файров, — пробормотал отец. — Я хороший фермер, но проклятье висит надо мной точно меч. Это из-за него погибла наша табачная плантация. Нечего стало продавать — вот и нет денег. Денег нет — нет и еды.

Его худые твердые пальцы впились в колено Джеми.

— Вот увидишь, сынок, теперь все будет иначе. Мы сбежали от этого горя.

Джеми слышал о проклятье всю свою жизнь. О том, как оно преследовало всех Файров, о том, что никому из их рода еще не удавалось освобо­диться от него. Во всяком случае, так отец расска­зывал раньше. Но сейчас он сказал, что им уда­лось сбежать. Где тут правда, а где ложь, — неиз­вестно.

«Не буду верить в проклятье, — решил про себя Джеми. — Дело не в проклятье. В Вирджинии бы­ла плохая почва, слишком мало дождей и черес­чур жаркое солнце. Вот табак и погиб. И вовсе тут ни при чем какое-то дурацкое семейное проклятье, наложенное сотни лет назад.

Он решительно взмахнул поводьями, затем, подавшись вперед, положил локти на колени и снова задумался. Отец только и делает, что переживает из-за этого несчастного проклятья. Если бы он, вместо того чтобы вздыхать и жаловаться, поболь­ше работал в поле, урожай был бы цел...

Взгляд юноши задержался на переднем фурго­не. Занавески перед входом слегка колыхались. Хорошо бы, из-за них выглянула Лора Гуд!

В проеме мелькнули светлые кудри. Джеми по­спешно выпрямился, лизнул пальцы и пригладил свои встрепанные черные волосы.

Лора Гуд была самой прекрасной девчонкой из всех, каких он встречал за свою жизнь.

Каждое утро он старался пристроить фургон по­зади фургона Гудов в надежде хотя бы мельком уви­деть Лору — красавицу с длинными белокурыми во­лосами и глазами, зелеными, как молодая трава.

Из-за занавески выглянула девочка. Но, увы, это была не Лора, а ее младшая сестра, пятнадца­тилетняя Аманда. Светлые волосы девочки, расче­санные на прямой пробор, лежали по плечам дву­мя длинными косами, перехваченными у концов красными лентами. Глаза у нее были карие, но ка­кого-то неприятного, грязноватого, оттенка.

Аманда радостно замахала ему рукой, но Дже­ми не ответил на бурное приветствие. Как она на­доела со своими нежностями! Вечно бегает за ним по всему лагерю и рассказывает, как он ей нравит­ся... Аманда прижала кончики пальцев к губам, а затем вытянула ладошку и дунула. Она дослала ему воздушный поцелуй! Джеми раздраженно за­катил глаза. Какая дурочка! Маленькая дурочка! Не хватало еще, чтобы Лора подумала, будто он влюблен в Аманду. Впрочем, у него в любом случае мало надежды на Лорину взаимность. Их отцы терпеть друг друга не могут. За все это время они едва перемолвились словом.

Джеми никогда не видел, чтобы отец ненавидел кого-то до такой степени, до какой он ненавидел Люсьена Гуда. Правда, у него были на это все осно­вания. С самого первого дня пути Люсьен повел се­бя как лентяй, эгоист и лжец. Он постоянно засы­пал во время ночного дежурства по лагерю, а по утрам не раз втискивал свой фургон перед фурго­ном Файров, хотя была его очередь замыкать ко­лонну. А однажды, при раздаче свежего мяса, Файрам не досталась их порция. Зато Гуду уда­лось получить вдвое больше положенного. Отец Джеми попытался объясниться с Люсьеном, и в результате дело чуть было не дошло до драки. Да, у отца был повод ненавидеть Люсьена Гуда.

— Уууууу…

От долгого, протяжного воя по спине у Джеми пробежали мурашки. Неужели волк? Юноша на­пряженно замер, прислушиваясь.

— Уууууу…

Интересно, вой и впрямь звучит так близко или это только кажется?

— Ууууу...

«Нет, близко, действительно близко. Даже слишком. Он идет по нашему следу».

Юноша бросил тревожный взгляд на темные кроны деревьев, крепко сжимая кожаные пово­дья. Он посмотрел на Аманду. Глаза у нее стали ог­ромными и круглыми, как блюдца.

А может быть, это вовсе и не волк? Может, это индейцы перекликаются? Они ведь умеют подра­жать голосам всех животных. Интересно, есть ли индейцы в этой части Кентукки? Джеми приходилось слышать немало историй про то, как ин­дейцы похищали поселенцев, уводили их в плен и заставляли на себя работать. Он знал, что индей­цы шауни не хотели пускать белых на земли Кен­тукки.

— Бах!

Джеми подскочил от неожиданности. Что-то упало на крышу их фургона. Он изогнулся и по­смотрел назад. Ничего не видно. Может быть, про­сто ветка... Или все-таки индейцы? А вдруг они готовятся к нападению.

«Мы едем слишком медленно, — мелькнуло у него в голове. — Кто угодно легко может забрать­ся к нам в фургон, а мы даже не заметим этого. Или заметим, когда будет слишком поздно!»

Джеми рванул поводья, но лошади словно не почувствовали этого. Фургон двигался все так же медленно.

— Бах. Бух.

Звуки раздавались внутри фургона. У Джеми похолодело внутри.

— Отец, ты слы...— начал он.

— Джеми, позади тебя! — пронзительно закри­чала Аманда.

Юноша резко обернулся. Перед ним зияло дуло кремневого ружья.

Ружье было направлено ему прямо в сердце.

Глава 2

Джеми потрясенно уставился на маму. Она стояла, крепко сжимая заряженное ружье, туск­ло поблескивающее в лучах заходящего солнца. У юноши перехватило дыхание.

— Дора Мэй! Что ты делаешь? — отец вырвал ружье из дрожащих рук.

Джёми с трудом вздохнул. «Она целилась в не­го! В своего собственного сына!»

— Я услышала этот ужасный вой, — всхлипну­ла мать, и глаза ее наполнились слезами. Ее трясу­щиеся пальцы впились в руку сына. — Джеми, уговори отца вернуться домой.

Джеми смущенно кашлянул.

— Я хочу жить в Кентукки.

Слезы градом катились по щекам матери.

— Мы не найдем там ничего кроме горя, Джон. Ты не можешь убежать от проклятия — оно в твоей крови. И в крови Джеми тоже.

Она медленно повернулась и скрылась в глубине фургона, отец, не поднимая глаз, сунул ружье под скамью.

— Пусть будет под рукой. Похоже, волки где-то рядом.

— Ты не думаешь, что это были индейцы? — шепнул Джеми.

— Нас слишком много, они бы не посмели, — буркнул отец. — Мы в безопасности!

«Хорошо бы, коли так», — согласился Джеми.

— Скоро мы свернем с дороги, — продолжал Джон. — Так ты, смотри, не отставай от Гудов, на них ведь положиться нельзя.

Юноша промолчал. Не хотелось слушать, как отец опять будет ругать Люсьена Гуда.

— Этот Люсьен Гуд... хуже него не встречал че­ловека. Низкий подлый обманщик. Жадная сви­нья. Ни в чем себе отказать не умеет. Он думает, я не вижу, как он поглядывает на наши запасы во­ды, — свою-то, небось, почти всю выпили. — Отец потянулся к ружью. — Мать правильно сделала, что достала его.

Наконец колонна достигла небольшой поля­ны. Привал. Джеми наизусть знал обычный рас­порядок. Сейчас фургоны встанут кругом, — в случае нападения это поможет переселенцам обо­роняться.

Юноша остановил фургон, затем спрыгнул вниз, обошел вокруг него и заглянул внутрь. Мать, дрожа, сидела, забившись в угол.

— Почему мы остановились? — спросила она.

— Уже вечер. Сегодня мы не поедем дальше. Выходи, мама, — он протянул матери руку. — Пора готовить ужин.

— Ужин, — механически повторила она. — Да-да, готовить ужин. Джеми помог ей выбраться на фургона. Она схватила его за руку, тревожно огля­дываясь.

— Мне не нравятся эти новые места, — зашеп­тала она. — Здесь слишком много теней.

— Как только мы спустимся в долину, тени ис­чезнут, — сказал он успокаивающе.

— Ты у меня такой добрый, Джеми, такой хоро­ший мальчик, — мама улыбнулась и легко прове­ла рукой по его волосам.

Он хотел напомнить ей, что уже не маленький, а почти взрослый мужчина, но она быстро про­скользнула мимо.

— Сегодня на ужин только крекеры, — распо­рядился отец.

Джеми украдкой посмотрел на соседей. Никто не ограничивал себя так, как они. Отец слишком уж экономил.

«Я так похудел за это время, — думал он, доста­вая из фургона мешки с овсом и посматривая на отца, который распрягал лошадей и привязывал их к кустам. — Как еще штаны с меня не падают. Ладно, пусть я буду голодный, но хоть лошади по­едят».

— Джеми! Джеми Файр!

Юноша быстро обернулся. К нему торопливо шла Аманда Гуд.

— Ты почему не ответил мне, когда я махала те­бе рукой? — спросила она с упреком.

— Извини, Аманда, я думал, ты мух отгоня­ешь, — солгал он.

Девочка хихикнула.

— Ты такой смешной! — Она схватила его за ру­ку. — Я так испугалась, когда увидела, что из ва­шего фургона высовывается ружье. Думала, тебя сейчас пристрелят. И что это нашло на твою мать?

Если бы в тот момент ваш фургон дернулся, от тебя осталось бы мокрое место! Он сердито отодвинулся от нее.

— Маме показалось, что на нас напали волки! Аманда широко раскрыла свои карие глаза.

— А я уж решила, что это индейцы, — зашепта­ла она. — У нас раньше в услужении была инди­анка. Она рассказывала мне такие истории, про­сто невероятные...

Девочка весело тараторила, выкладывая все, что знала про индейцев, но Джеми уже не слушал.

— Ты извини, Аманда, но у меня много дел.

— А мне сегодня делать ничего не надо, я тебе помогу!

Джеми тяжело вздохнул.

— Аманда, мне нужно побыть одному.

Она продолжала болтать как ни в чем не бывало.

— Папа так беспокоится. Колонна все еще не добралась до поселения, а у нас уже заканчивает­ся еда. Если охотник вернется с пустыми руками, то просто неизвестно, что нам делать.

— Я уверен, что все будет хорошо. В Кентукки полно диких зверей.

— Все так говорят! Но где эти звери? За все вре­мя пути я не видела ни одного оленя или хотя бы зайца, — Аманда развела руками. — Папа говорит, что наше путешествие проклято. Вдруг он прав?

— Нет, — рассердился Джеми.

«Если я еще раз услышу это слово «прокля­тье», — то сойду с ума», — подумал он.

— А что, если охотник не вернется? Или ничего не найдет? — настаивала Аманда. Она схватила юношу за руку и легонько тряхнула, чтобы он про­никся ее тревогой. — Джеми, мы все тут умрем с голоду.

— Ничего подобного, у нас осталась еще куча еды.

— Это у вас, но не у нас. Наши запасы на исхо­де. Может быть, уже сегодня Лоре придется ва­рить на ужин грязные носки.

— Аманда!

Оба вздрогнули от резкого окрика. Неподалеку стояла Лора, уперев руки в бока и хмуро глядя на сестру.

«Она такая красивая, — подумал Джеми. — Ну почему я при ней теряюсь и не могу слова из себя выдавить?»

— Аманда, мы с папой хотим есть. Хватит бездельничать, иди, приготовь что-нибудь на ужин.

— Сегодня твоя очередь готовить, а я хочу по­мочь Джеми.

Лора потерла лоб кончиками пальцев.

— Но у меня опять начинается мигрень: мне на­до прилечь. Разбудишь меня, когда ужин будет го­тов. — Она направилась к своему фургону.

— Она что, правда заболела? — Джеми ужасно хотелось проводить Лору до фургона, но он постес­нялся предложить свою помощь.

— Она очень слабая и быстро устает, — объяс­нила Аманда, лучезарно улыбаясь. — Однажды она потеряла сознание во время обеда и упала ли­цом в тарелку с супом. Вот было смеху!

В этот момент со стороны фургонов донеслись громкие взволнованные голоса.

— Может, охотник вернулся, — бросил он Аманде и быстро зашагал к лагерю. Девочка не от­ставала.

В центре кольца, образованного фургонами, яр­ко горел костер. Языки пламени отбрасывали дрожащий свет на столпившихся мужчин, но охотни­ка среди них не было.

— Мы должны что-то делать, — кричал Люсьен Гуд. — Охотник не вернулся, а моим детям нечего есть.

— Подождем еще хотя бы один день, — убеж­дал начальник колонны, Томас. — Источники во­ды недалеко, и охотничьи угодья тоже. Возможно, уже завтра он появится с хорошими новостями.

— Его давно нет в живых! — кричал Люсьен. — Прошло уже четыре дня!

Джеми заметил, что часть мужчин согласно ки­вали головами. Женщины смотрели испуганно, дети прятались за материнские юбки.

— Это путешествие проклято! — завопил Люсь­ен. — Если бы наши фургоны не сломались по до­роге, мы бы уже давно были на месте. Если мы хо­тим добраться туда живыми, нужно срочно при­нять меры.

— Какие меры? — выкрикнул кто-то из толпы. Люсьен указал пальцем на отца Джеми.

— На Фаирах лежит проклятие. Я сам слышал, как он это говорил. Они едут с нами, а значит про­падем мы все. Все!

Гуд шагнул в сторону Джона Файра. Глаза его ярко блестели в отсветах костра.

— Мы должны забрать у Файров еду и оставить их здесь, — кричал Люсьен. — Пусть сдохнут вме­сте со своим проклятием!

Глава 3

— Нееееет!

От отчаянного вопля матери сердце Джеми за­билось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Вы не оставите нас умирать! — закричал он. Никто не обратил на их крики внимания.

— Их нужно оставить, —^заявила какая-то женщина.

— Нельзя забирать у них еду, — негромко про­изнес седой мужчина.

И тут заговорили все, кто собрались у костра. Голоса становились все громче и громче.

— Никогда не поделится едой! Ни одной крош­кой! — слышался чей-то голос.

— Я тоже слышала, как Джон Файр жаловался жене, что их семья проклята, — заговорила еще одна женщина. — Проклята на века!

— Мы не прокляты! — протестовал Джеми. — Просто мы еду поделили на небольшие порции, поэтому она у нас и осталась.

Позади раздался скрежет металла. Обернувшись, Джеми увидел, что отец в фургоне зарядил ружье, взвел курок и направил его на Люсьена Гуда.

— Только попробуй забрать мою еду, и ты узна­ешь проклятье пули, — подначивал он Люсьена.

«Угрозы тут не спасут», — понял Джеми.

— Отец! — позвал он.

Тот медленно обернулся. Глаза его горели нена­вистью.

— Томас прав. Охотник скоро вернется, а сегод­ня вечером мы можем поделиться с другими.

— Нет! — взревел отец. — Это наша еда и наша вода!

У кого-то под ногами хрустнула ветка. Огля­нувшись, Джеми вдруг заметил, что люди окру­жили их тесным кольцом.

— Отдай нам половину своей еды, — потребовал Люсьен, — и мы разрешим тебе остаться с нами.

«Скажи «да», — мысленно умолял Джеми. — Я не хочу ехать дальше в одиночку. Мы одни не выживем: нас растерзают дикие звери или индей­цы».

— Пожалуйста, отец, соглашайся, — произнес он вслух.

— Ни за что! — отрезал тот, поднимая ружье на уровень глаз.

Но было уже поздно. Люди подошли близко, очень близко.

— Тогда мы заберем все сами! — заорал Люсьен. Мужчины бросились на Файра.

— Нет! — Джеми рванулся к Люсьену, но тот с силой отшвырнул его. Со всего маху юноша упал на землю, ударившись головой о колесо фургона Затылок пронзила острая боль, в глазах вспыхнули красные пятна. Где-то далеко-далеко вскрик­нула женщина.

— Джеми, как ты?

Он с трудом открыл глаза и увидел склонившу­юся над ним Аманду, почувствовал, как ее пальцы легко ощупывают его голову.

— Все в порядке, — буркнул он и сбросил ее ру­ки. Попробовал встать, но ноги не слушались. Бы­ло видно, как мужчины, столпившись вокруг от­ца, стараются отнять у него ружье. Отец отбивал­ся, он силился сбросить с себя Люсьена, крепко сжимая ружье в руках. Люсьен тряс отца из сторо­ны в сторону.

Джеми видел, как лицо отца исказила страш­ная гримаса. Собрав все свои силы, он пытался на­править дуло в грудь Люсьену, но тот сжимал ствол обеими ручищами, отодвигая его от себя.

Прогремел выстрел, и тотчас раздался истош­ный женский крик.

Глава 4

Прижимая руки к груди, мать Джеми медленно опускалась на землю. Отец выронил ружьё. Он случайно застрелил мать! Джеми рванулся к маме, упал рядом с ней на колени.

Кровь растекалась по груди и подолу её платья, лужа крови становилась всё больше и больше.

— Что они наделали? Что они с тобой сделали? – плакал он.

Он прижал руку к чёрной дыре на её платье, но кровь продолжала струиться через его пальцы. Мать ухватила Джеми за рубашку и тянула к себе, пытаясь что-то сказать. Рот её беззвучно открывался, из уголка губ стекала алая струйка.

— Что, что, мама? — плакал Джеми.

Мать задыхалась. Тело её дрогнуло в его руках раз, другой, затем она затихла. Кровь всё ещё текла из уголка рта, но она уже не пыталась говорить. Глаза закрылись, пальцы ослабили свою хватку.

— Нееет! — раздался вопль отца.

Он вырвался из рук Люсьена и бросился к жене.

Оттолкнув Джеми, он подхватил ее на руки и на­чал укачивать, приговаривая: «Все в порядке, Дора Мэй, все в порядке».

Но Джеми знал, что это неправда, что никогда уже ничего не будет в порядке. Глаза матери от­крыты, но не видят; рот ничего не скажет; руки и ноги обвисли, как у тряпичной куклы. Она была мертва.

Позади раздался взволнованный возглас, затем стук копыт. Вернулся охотник.

— Я нашел воду! — кричал он, натягивая пово­дья. — Горный ручей! Меньше половины дня пу­ти!

Джеми посмотрел на мать и коснулся пальцами ее холодной щеки.

Ей уже не нужна вода. Ничего ей не нужно. Все, что ей требуется, это могила.

После смерти матери дни покатились так же медленно, как и фургоны. Джеми казалось, что они уже никогда не доберутся до поселения.

— У нас будет большой дом из трех комнат, Дора Мэй. — Отец слегка повернул голову в сторону, где обычно сидела мать.

Джеми сжался и затаил дыхание.

— Как тебе это, Дора Мэй? — Отец склонил го­лову набок, словно прислушиваясь. — Знаю, знаю, тебе понравится! — Твою маму так легко об­радовать! — шепнул он, поворачиваясь к сыну и хватая его за руку костлявыми пальцами.

«Потому что ее нет в живых», — хотелось за­кричать Джеми.

Но отец словно все позабыл. День и ночь он раз­говаривал с матерью.

«Он сошел с ума, — мрачно думал Джеми. — Ведь это его ружье ее убило. Он знал, что она не хо тела уезжать из Вирджинии».

— А какую мебель мы сделаем для матери? — спросил отец.

Джеми крепко зажмурился, сглатывая ком, внезапно подступивший к горлу.

«Маме не нужна никакая мебель», — поду­мал он.

Но отец все описывал комод, который смасте­рит для нее. Он продолжал разговаривать с ней и после того, как они остановились на ночлег, и в те­чение всего ужина.

Когда они укладывались спать, отец заставил Джеми пожелать маме спокойной ночи. Хотелось тряхнуть его и закричать: «Ее нет, она умерла!». Но сын должен уважать отца и подчиняться ему. Джеми натянул на голову одеяло и попытался за­снуть. Ничего не получалось. Огромный костер в центре лагеря отбрасывал пляшущие тени на по­лотняные стенки фургона. Джеми смотрел на них, широко раскрыв глаза. Его не оставляли тревож­ные мысли.

Что делать? Отец все время ведет себя так, как будто мама жива. Пожаловался Томасу, что она устала от постоянных переездов. А на днях при­гласил Люсьена с дочерьми на обед, когда матери станет получше. Люсьена, которого он ненавидел и презирал. Расскажет ли Люсьен остальным о приглашении отца? Что он говорит людям о Файрах? Настраивает ли он всех против них? Шепчет ли о проклятии? Рассказывает о том, что отец со­шел с ума?

Последнее время люди начали сторониться его и отца. Несколько раз Джеми слышал намеки, что Файры не должны находиться в круге фургонов.

«Но ведь быть вместе со всеми гораздо безопас­нее», — думал юноша.

Отец что-то пробормотал во сне.

Джеми тихо откинул одеяло и выбрался из фур­гона. На черном небе сиял лунный серп и мерцали звезды. Лагерь спал. Часовые обходили стоянку.

«Сторожат от индейцев», — подумал Джеми.

Чем дальше путешественники углублялись в Кентукки, тем сильнее опасались нападения.

Джеми крадучись двинулся в сторону леса. Ему хотелось побыть одному.

Люсьен Гуд. Он презирал его, тайком наблюдал за ним, мечтал отомстить. Это Люеьен придумал бросить Файров одних, из-за него погибла мать. Но что можно сделать с Люсьеном? Его все слуша­ются. Если он потребует прогнать их с отцом из ко­лонны, ему подчинятся.

Джеми споткнулся и остановился. Погружен­ный в свои мысли, он шел не разбирая дороги и за­брел слишком глубоко в лес. Ночные тени окру­жили его со всех сторон. Лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев и разливался по земле.

Шихх!

Откуда-то сверху стремительно метнулась сова. Джеми едва успел пригнуться, и все же почувство­вал на лице дуновение от взмаха ее крыльев. Где-то очень далеко послышался тоскливый вой. Волк? Или ветер? По спине пробежал холодок.

Он потер руки, чтобы согреться. Деревья рас­качивались от ветра, сплетая и расплетая ветви. И вдруг всплыли слова матери: «Проклятие в твоей крови! Тебе не избежать его!»

Но он избежит. Он приложит все силы и преодо­леет его, хотя еще не знает, как это произойдет и когда.

Что это? У Джеми перехватило дыхание. В кустах что-то зашуршало, потом все стихло. Юноша поежился.

Здесь кто-то есть. Зверь или индеец? Эх, жаль, он не взял с собой ружье.

И тут кто-то тихо произнес его имя.

— Джеми! Джеемиии!

Он обернулся. К нему плавно двигалась фигура в белом.

— Джемиии...

Женщина. В развевающейся одежде. С распу­щенными волосами. Бе силуэт светился в лунном свете.

— Мама! — закричал он.

Глава 5

Кровь стучала в висках. Он попятился.

— Мама?

Он не мог оторвать взгляд от приближающейся фигуры. Вот она споткнулась... Споткнулась? Раз­ве, привидения спотыкаются? Он вгляделся во тьму. Аманда! В развевающейся белоснежной ноч­ной рубашке. Она за ним следила!

— Я видела, как ты уходил из лагеря, — зашеп­тала она, словно кто-нибудь мог их здесь подслу­шать. — Я помню — когда умерла моя мама, я то­же много месяцев не могла спать по ночам.

— Моя мать не умерла, — оборвал ее Джеми. — Ее убил твой отец.

— Твой отец застрелил ее, — поправила Аман­да. — Незачем ему было хвататься за ружье. Но ты не думай, я его не обвиняю! И ты не должен. Это случилось нечаянно.

— Твой отец хотел украсть наши запасы, — на­помнил он.

— Ой, Джеми, не будем сейчас об этом говорить, — воскликнула Аманда. — Мне нужно пре­дупредить тебя.

— О чем это?

Она придвинулась к нему и пугливо оглянулась по сторонам.

— Как ты думаешь, мы здесь в безопасности? Мне кажется, что за нами следят из-за каждого куста.

— Если бы здесь были индейцы, они бы уже давно напали, — сердито ответил Джеми. — Ну, о чем ты хочешь меня предупредить?

Она бросила на него неуверенный взгляд и при­двинулась еще ближе.

— Я слышала всякие разговоры, — сказала она тихо. — Многие верят, что вы прокляты. Они бо­ятся, что проклятье перекинется и на них.

— Проклятье. Их главное проклятье — это их собственная жадность. — Джеми презрительно фыркнул, хотя внутри у него все перевернулось.

— Кто-то слышал, как твой отец разговаривает с матерью как с живой. — Аманда схватила его за руку. — Джеми, они хотят бросить вас!

Его охватила ярость.

— Они думают, это решит все их проблемы? Бро­сить нас на съедение хищникам и диким индейцам?

— Они не дикие, Джеми. Я тебе уже рассказыва­ла. Помнишь, я говорила про ту служанку. Она была очень добрая. Научила меня всяким удивительным вещам. Если вы встретите индейцев шауни, они от­несутся к твоему отцу с большим уважением — из-за его возраста. И тебя они не обидят, я уверена.

— Спорим, твой отец больше всех хочет, чтобы нас здесь бросили. Он и остальных подговаривает.

Аманда опустила голову.

— Мне очень стыдно за него. Но это так, — ска­зала она внезапно охрипшим голосом. — Мне так страшно становится от всех этих разговоров. Я не хочу, чтобы вас бросили.

Она крепко сжала его руку.

— Женись на мне, Джеми. Если ты женишься на мне, ему придется взять тебя с собой.

— Жениться на тебе?! — Джеми поперхнулся от неожиданности. — Да я на ком угодно женюсь, только не на тебе!

Он услышал, как Аманда втянула в себя воз­дух. Наступила тишина.

«Может, она хоть теперь сообразит, что я не же­лаю иметь с ней ничего общего», — подумал он.

— Ты считаешь, что я не понимаю, как ты ко мне относишься? — прошептала Аманда. — Не та­кая уж я дурочка.

— Да я не...

— Я знаю, что ты не любишь меня, — перебила его девочка. — Но сейчас не время думать о любви, Джеми. Это вопрос жизни и смерти. Женись на мне, и ты спасешься. По-моему, выбор ясен.

Ее уверенность покоробила его.

— А что будет с моим отцом? — спросил он. Она снова потупилась.

— Извини, но мы не сможем ему помочь. Если он и вправду проклят...

Джеми выдернул у нее свою руку.

— Я не хочу быть твоим мужем. Я ненавижу те­бя. Тебя, и твоего отца, и всю твою семью.

Он повернулся и; спотыкаясь, пошел к лагерю.

— Я люблю тебя, Джеми! Женись на мне! Он резко обернулся.

— Никогда! Из-за твоего отца погибла моя мать. Из-за него мой отец медленно сходит с ума. Он погубил все наши надежды. Я отомщу Люсьену Гуду» даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

Глава 6

Джеми посмотрел вниз. Далеко у подножия го­ры зеленела цветущая долина Райские сады.

«Мы добирались сюда целых два дня, — поду­мал он. — А до долины еще так далеко».

Фургоны начали спуск с горы. Джеми дождал­ся, пока повозка Гуда удалится на некоторое рас­стояние, затем тронул лошадей. Они заржали, на­прягаясь. Фургон медленно двинулся с места.

Спускаться с горы должно быть проще, чем взбираться на нее, успокаивал себя Джеми. Фур­гон мелко затрясло. Колеса вращались все быстрее и быстрее. Лошади занервничали.

— Придержи лошадей! — закричал отец. Фургон набирал скорость. «Он едет быстрее ло­шадей, — понял Джеми. — Сейчас они врежутся Гудов и разобьются!»

Юноша, вцепившись в тормоз, потянул его на себя, пытаясь замедлить ход фургона до того, как он сшибет лошадей.

«Ось? Или колесо?» Лошади громко заржали, фургон начал медленно крениться.

— Прыгай, Джеми! — закричал отец. — Пры­гай, Дора Мэй!

Джеми прыгнул. Он упал со всего маху на твер­дую землю. В нескольких шагах от него шумно рухнул отец. Раздался громкий скрежет, треск. Колесо отлетело и бодро запрыгало вниз по скло­ну. Фургон завалился набок и замер.

—- Ось, — пробормотал отец. — Проклятье пре­следует нас. Дора Мэй права. От него не убежишь.

Джеми, шатаясь, поднялся и помог встать отцу.

— Надо узнать, что с твоей матерью, — сбивчи­во заговорил отец. — Она не успела спрыгнуть. — Он торопливо направился к фургону.

Джеми зажмурился. «Господи, ну что же с ним делать? Когда же он поймет, что мать мертва?»

Все остальные фургоны уже остановились. Отовсюду раздавались возбужденные голоса. Дже­ми открыл глаза. К ним подбегали люди. Он мед­ленно двинулся им навстречу.

— Ну, что у вас опять стряслось? — поинтересо­вался Люсьен Гуд.

— Похоже, ось полетела, — устало ответил Джеми.

Старший колонны Томас присел у перевернуто­го фургона.

— Треснула прямо посередине, — подтвердил он. — Быстро не починишь.

— Придется дальше ехать без них, — объявил Гуд.

— Мне бы не хотелось оставлять кого-то поза­ди, — произнес Томас, поднимаясь с земли. — Особенно по эту сторону гор. Это земли шауни.

— Тем более не следует здесь задерживаться, 2 констатировал Гуд.

— Я согласен, что останавливаться нельзя, — сказал Томас. — Кто-то должен взять Файров свой фургон.

Джеми переводил взгляд с лица на лицо. Все отворачивались или отводили глаза. Ни один чело­век не предложил им помощь.

— Ну? — рявкнул Томас. Джеми молча ждал.

— Файры прокляты, — проговорил наконец кто-то из толпы. — Как-то не хочется селить их в своем фургоне.

— Это точно, — согласился другой голос. Остальные бормотали что-то невнятное, но

смысл был очевиден. Люсьен Гуд сумел убедить их, что Файры действительно прокляты. Он сумел убедить всех!

— Да не больно-то вы нам нужны!

Джеми вздрогнул от резкого отцовского голоса. Отец размахивал костлявым кулаком.

— Давайте! Езжайте! За все это время никто из вас и словом не перекинулся с Дорой Мэй!

Неожиданно в руку Джеми скользнула чья-то теплая ладонь. Он торопливо обернулся и встре­тился взглядом с Амандой.

— Поедем с нами, Джеми, — сказала она с мольбой. — Твой отец сошел с ума. Оставь его. По­ехали с нами.

— Никогда! — процедил Джеми сквозь зубы. — Твой отец — вот наше проклятье.

— Отойди от него, Аманда, — прикрикнула Ло­ра Гуд, презрительно морщась. — Отец все равно никогда не пустит его к нам в фургон.

Джеми посмотрел на Лору.

«Как я мог считать ее хорошенькой, — вздох­нул он. — Аманда, по крайней мере, беспокоит­ся обо мне. А эта не беспокоится ни о ком, кроме себя».

Люди поспешно расходились. Старший колон­ны повернулся к Джеми. На лице его читались со­чувствие и страх за себя.

— Мы поедем как можно медленнее. Может быть, вам удастся быстро починить фургон и на­гнать колонну. Главное — не съезжайте с дороги, — предостерег он. — Не пытайтесь срезать путь.

Джеми смотрел ему вслед.

«Они бегут от нас, как от зачумленных, — ду­мал он. — Бросили нас. Оставили на верную смерть».

— Скатертью дорога! — зло воскликнул отец. — Без вас-то быстрее доберемся.

Фургоны удалялись. Удалялись, оставляя на дороге Джеми, его сумасшедшего отца и их сло­манный фургон.

Наступила ночь. Джеми сидел, сжавшись, около маленького костра и счищал ножом кору с длинной крепкой ветки.

«Из нее получится неплохая ось, — размышлял он. — Если мы провозимся всего один день, то, мо­жет быть, еще сумеем нагнать колонну. Лошади у нас выносливые. Если вынуть из фургона все, что не нужно... разные мамины вещи, то можно ехать еще быстрее».

Тишину ночи прорезал тоскливый волчий вой.

Джеми окаменел. Отец, который весь вечер не отрываясь смотрел на огонь, даже головы не по­вернул. Интересно, он слышал? Внезапно отец поднялся.

— Папа! — Джеми рванулся к отцу, схватил его за руку. — Не ходи в лес, прошу тебя, там волю.

— Мама зовет, — упрямо отвечал отец, вырываясь. — Надо идти, я ей нужен.

Тени в мгновение ока поглотили его. Джеми ки­нулся следом, но почти сразу же споткнулся о камень и упал. Вскочив на ноги, он отчаянно огля­дывался вокруг, но отца уже не было видно. Лишь шуршала и потрескивала где-то сухая листва под его ногами.

— Папа, постой! — закричал Джеми, рупором прижимая руки ко рту. — Вернись! Пожалуйста! Я тебя не вижу. Папа, вернись!

Отец уходил. Джеми замер, прислушиваясь. Тишина.

Прохладный сырой воздух лип к разгоряченному телу. Юноша почувствовал, что коченеет.

«Может быть, он скоро вернется? Поймет, что мамы там нет, и вернется? »

Джеми пошел к костру. Он нашел патронташ и привязал его к поясу. Перекинул через плечо ремень, на котором висел рог с порохом. Ружье поло­жил у ног. Затем поднял с земли нож и снова начал выстругивать ось. Некоторое время в тишине раздавалось лишь поскрипывание ножа, режущего дерево. Потрескивал костер, вспыхивая и рассыпая время от времени снопы искр. Джеми дернулся и слегка отодвинулся от огня.

Крик. Отчаянный, раздирающий душу, прорезающий тьму крик. Это отец. Почему он так кричал?!

Глава 7

— Отец! — позвал Джеми. Нет ответа.

Он швырнул ветку на землю и сунул нож в ножны на поясе. Схватил ружье, фонарь и бросился в лес.

Густой туман растекался между деревьями. Джеми почти ничего не видел перед собой.

— Папа? — прошептал он хрипло. — Папа? Молчание.

Где он может быть? Джеми опустил фонарь, ос­вещая землю. Сосновые иглы, сломанный сучок... может быть, отец наступил...

Он шел по следу. Неуверенно, осторожно, при­слушиваясь к каждому шороху. Фонарь раскачи­вался, отбрасывая пятна света на темные стволы и густой кустарник. На землю.

На неподвижное тело его отца.

Сердце заколотилось как бешеное. Джеми мед­ленно приблизился. Фонарь осветил лицо отца — его немигающие распахнутые глаза, широко рас­крытый в беззвучном крике рот. Его горло было порвано. Порвано так, что виднелись белые кости. Джеми почувствовал, как подступает тошнота.

«Что это? Кто это? Кто мог сделать такое? — Глаза уже застилали жгучие слезы. Он торопливо вытер их рукавом. — Кто убил отца? Волк? Мед­ведь? Индейцы?»

И снова вдали раздался тонкий жалобный вой. Волк или индейцы. Они умеют подражать животным.

Джеми в ужасе оглянулся. Неожиданно стало трудно дышать. Он вдруг почувствовал запах отцовской крови.

«Если уж я его чувствую, — подумалось ему, — то хищники тем более почуют. Здесь оставаться нельзя».

Он кинулся бежать обратно к костру. Ветви це­плялись за его одежду, сучья трещали под ногами. «Бежать отсюда, скорее, скорее». Среди деревьев мелькнул огонек. Костер. Там он будет в безопасности. Но долго ли? Не очень долго. Он теперь один. Совсем один.

Юноша рухнул около костра и, тяжело дыша, огляделся. Все было по-старому. Нет. Что-то не так. Но что?

Он снова медленно осмотрелся. Ветка лежала на том же месте. Огонь по-прежнему горел. Фургон ле­жал на боку. Лошади! Он вскочил. Лошади исчезли! Джеми осторожно поставил фонарь на землю, затем трясущимися руками зарядил ружье. Он знал, что ес­ли насыпать слишком много пороха, приклад при вы­стреле разорвет, но отмеривать порох было некогда.

— Только бы не пересыпать, — шептал он дро­жащими губами, засыпая порох. — Только бы не пересыпать.

Зарядив ружье, он оглянулся по сторонам. Вокруг не было слышно ничего, кроме его собственного тяжелого дыхания; не видно ничего, кроме пляшущих теней, отбрасываемых костром. Чернели деревья.

Какой же он дурак! Стоит на самом свету, где рвго отлично видно из темноты. Джеми метнулся в тень и присел у ствола.

«А может, лошади убежали сами. И никто их не крал. Просто отец плохо стреножил их. Да, да, ко-щечно. Так оно и было. Они убежали. А на отца на­пал волк. Волка можно пристрелить одной пулей. А потом сразу же перезарядить ружье. Ружье всегда должно быть заряженным, всегда наготове. — Юно­ша бросил взгляд через плечо. Позади в лунном све­те белела дорога. — Если пойти очень быстро, мож­но нагнать остальных, — решил он. — А если никто не пустит меня в свой фургон, я так и буду идти пеш­ком до конца пути. Главное, не остаться одному».

Он вглядывался в темноту до тех пор, пока у не­го не заслезились глаза. Но все было неподвижно.

— Не пойду по дороге, — сказал себе Джеми. — Меня будет слишком хорошо видно в свете луны. Лучше идти вдоль дороги, но по лесу. В тени меня никто не заметит.

Он повернулся и быстро пошел вдоль дороги. Быстро. Тихо.

Очень скоро до него донесся какой-то звук. Он замер, прислушиваясь. «Что это было? Шаги? Да нет, это просто ветви шумят от ветра, и больше ничего». Юно­ша снова двинулся вперед. И вновь раздался шорох.

— У-у-у...

По коже побежали мурашки.

— У-у-у...

«Волк, который убил отца? Теперь он преследу­ет меня!»

Юноша ускорил шаги.

Что-то метнулось с дерева и с мягким стуком упало на землю прямо перед ним. Это был индеец!

Глава 8

Джеми попятился, споткнулся о камень и упал. Ружье выстрелило. Он торопливо вскочил на но­ги. Перезаряжать было некогда. Да и слишком темно. Он схватил ружье как палицу и замер, ожидая нападения. Во рту пересохло.

Но индеец не спешил. До сих пор Джеми нико­гда не видел индейцев и сейчас с невольным инте­ресом смотрел на человека, стоящего напротив не­го. Лоб и щеки индейца украшали синие полосы. Почти вся голова была чисто выбрита, лишь по центру — ото лба к затылку — шла узкая полоса коротко остриженных волос с вплетенными в них перьями. Вокруг шеи болталось ожерелье из ост­рых зубов.

Индеец запрокинул голову и издал протяжный

вой.

«Совсем как волк! — подумал Джеми. — Так это были индейцы! Они шли за нами все эти дни. И что мне теперь делать? Бежать назад, к фурго­ну? Или в другую сторону? Налево? Направо?

Индейский воин снова завыл. Позади раздался звук легкого удара. Джеми быстро обернулся — еще один индеец! Слева что-то зашуршало. Потом справа. Они окружили его со всех сторон! Ноги стали как ватные, в голове шумело, серд­це бешено колотилось. Ружье дрогнуло в потных руках. Индеец победоносно улыбнулся, и его белые зубы сверкнули в лунном свете. Закричав от ужаса, Джеми кинулся на индейца, размахивая ружьем. И тут же веревка обвила его ноги, сбила с ног. Юноша рухнул как подкошенный. Один из индейцев ловко выхватил у него ружье, другой схватил его за ноги, третий — за руки. Джеми бил­ся и извивался, но очень скоро был крепко-на­крепко связан узкими кожаными ремнями, кото­рые больно впивались в кожу.

Он катался по земле, отбиваясь от индейцев. — Пустите меня! Убирайтесь! Только эхо откликнулось на его отчаянные при­швы. Кричать было бесполезно. Кто его здесь услышит? Узкий кожаный ремень обхватил горло Джеми и начал давить. Рывок, еще рывок. Он перестал со­противляться и лежал теперь совершенно спокой­но, ожидая.

Вокруг громко засмеялись. Ремень впился в ( горло, сжимая, не давая дышать. Горло начало го­реть как в огне. Стало больно в груди. Он поднял связанные руки, пытаясь ухватить, оттянуть удавку, но петля лишь затянулась еще туже. Руки его упали, тело дернулось и замерло. Глаза застилала красная пелена.

«Я умираю», — подумал Джеми.

Глава 9

Петля ослабла. Джеми, задыхаясь и кашляя, вдыхал свежий ночной воздух. Грудь болела. Он почувствовал, как кто-то схватил его за плечо и за­ставил подняться. Он посмотрел на своего победи­теля. Индеец ухмылялся, скаля большие белые зубы. Белки его глаз казались еще ярче по сравне­нию с темными полосами на лице. На сильных ру­ках под смуглой кожей перекатывались мускулы. Индеец дернул за ремень, связывающий руки Джеми. От неожиданного рывка юноша покачнул­ся и упал. Индейцы громко рассмеялись.

Джеми, медленно поднявшись, рванул кожа­ный ремень. Индеец нахмурился и сильным уда­ром снова сбил пленника с ног.

— Что вам от меня надо? — спросил Джеми, с трудом вставая.

Индеец, не отвечая, быстро пошел вперед и тянул за собой ремень, обхватывающий шею Джеми, — потянул юношу за собой, как собачонку на поводке. Скоро они вышли на поляну, где были привязаны их лошади. Индейцы оседлали лошадей и поехали шагом, чтобы Джеми, пеший, поспевал за ними.

Они путешествовали всю ночь. В тот момент, когда первые лучи солнца пробились сквозь лес­ную чащу, глаза Джеми закрылись, и он упал, — наверное, в десятый раз за последние сутки. Но вставать ему больше не хотелось. Ему хотелось только спать. Индеец дергал за ремень, но юноша не в силах был открыть глаза. Тогда воин соскочил с коня, и через мгновение кожаный мокасин ударил Джеми под ребра. Он застонал и перевер­нулся на бок. И тут же на него выплеснули при­горшню воды. Он медленно сел, и индеец протянул ему кожаный бурдюк с водой. Джеми начал жадно пить, но воду быстро — слишком быстро — забрали. Затем индеец дал ему полоску вяленого мяса. Джеми осторожно понюхал — пахло против­но. Тошнота поднялась к горлу.

Индеец рассерженно закричал. Джеми отрица­тельно замотал головой — он ничего не понимал. Тогда воин схватил его за волосы и ткнул носом в мясо. Пришлось задержать дыхание и откусить кусочек.

Джеми подержал мясо на языке — похоже на тухлую рыбу. Он с отвращением плюнул и случай­но попал на кончик мокасина своего хозяина. Ос­тальные расхохотались, зато его индеец пришел в бешенство. Еще крепче вцепившись в волосы Дже­ми, он заставил его подняться, а затем резко отпу­стил руку, так что голова пленника мотнулась вперед. Потом он снял с лошади какой-то кожаный мешок, прижал его к груди Джеми и быстро при­вязал тонким кожаным ремнем. От мешка шел от­вратительный запах — то самое вяленое мясо.

Через несколько минут они снова тронулись в путь. Джеми пытался отворачиваться, задержи­вать дыхание, но мерзкий запах тухлятины лез в ноздри, окружал плотным покрывалом. Каждый раз, когда юноша замедлял шаги, хозяин с силой дергал за «поводок». С каждым шагом мешок ста­новился* все тяжелее. Ноги с трудом передвига­лись.

Ночью они снова сделали небольшой привал, на котором ему дали немного попить.

Индейцы развлекались, со смехом тыча в лицо Джеми куски вяленого мяса из мешка. Но пере­дышка кончилась очень быстро. Они двинулись вперед. Юноше казалось, что он не сделает больше ни одного шага. И все же шел.

Снова наступил рассвет. В затуманенном моз­гу Джеми вспыхивали обрывки мыслей: «Что они сделают со мной? Убьют? Заставят работать на себя?»

Он поднял голову и увидел раскаленное солнце на ярко-синем небе. В глазах помутнело, и он по­терял сознание.

Джеми медленно приходил в себя. Земля под ним куда-то плыла, и прямо перед глазами мед­ленно переступали лошадиные копыта. Припод­няв голову, он понял, что перекинут через седло. Один из индейцев бежал впереди, к просвету меж­ду деревьями, и что-то громко кричал. Потом раз­дались другие голоса — ему отвечали.

Лошадь остановилась, и хозяин скинул Джеми на землю. Он с трудом встал и посмотрел вперед. Перед ним раскинулась большая поляна. Повсюду стояли низкие шатры из кожи, горели костры.

Индейская деревня.

Навстречу выбежали ребятишки. При виде Джеми они начали хохотать и тыкать в него пал-ками. Взрослые собирались группками, глазели, перешептывались.

«Кажется, они говорят про меня», — устало по­думал юноша.

Хозяин втащил его в низкую, крытую корой хижину. У огня сидела седая старуха со сморщен­ным лицом. Индеец подергал за ремень и сказал что-то старухе. Она подошла, прихрамывая, и заглянула Джеми в лицо. Затем провела скрючен­ным пальцем по его щеке. Он содрогнулся.

— У тебя глаза волка, — произнесла она.

— Вы говорите по-английски! — Джеми не ве­рил своим ушам.

— Мой отец был торговцем мехом. Бледноли­цым, — объяснила женщина. — А мать — шауни. Меня зовут Древняя Женщина.

— Почему?

— Потому что я всегда казалась старой. И все­гда была мудрой. А это Потерянные шауни. Мы живем отдельно от остальных племен шауни и ни­как от них не зависим.

Она сказала что-то индейцу, и тот достал из-за пояса большой нож. Джеми замер. Интересно, что старуха приказала воину? Но индеец разрезал ремни, стягивавшие руки и шею Джеми. Юноша глубоко вздохнул.

— Это Бегущий Лось. Он наш вождь, — сообщи­ла старуха.

Джеми кивнул индейцу. Тот лишь мрачно по­смотрел в ответ.

— Иди сюда, — Древняя Женщина поманила Джеми пальцем. — Сядь у моего очага.

Она уселась на землю, поджав под себя ноги, Джеми почти упал рядом. Обернувшись, он увидел людей, которые привели его в деревню. Ин­дейцы стояли у входа в шатер, скрестив руки на голой груди.

— Они никогда еще не видели таких глаз, как у тебя, — пояснила женщина.

Она взяла Джеми за руку и вдруг, не успел он даже охнуть, схватила нож и с силой провела ост­рием по его ладони.

Он закричал и попытался вырваться, но кост­лявые пальцы держали крепко. Бегущий Лось сжимал его плечи, не давая дергаться. Древняя Женщина подставила миску под кровоточащую ладонь. Кац, кап, кап — миска постепенно напол­нялась. Когда кровь дошла до краев, старуха отпу­стила его руку. Джеми прижал ладонь к груди.

«Что она собирается делать с моей кровью?» — подумал он.

Старуха зачмокала губами и поднесла миску ко рту.

«Нет! Не может быть! — думал он в смятении. — Она не станет ее пить!»

Древняя женщина залпом осушила миску. Две тонкие струйки сбежали с уголков губ. Затем она отодвинула миску и улыбнулась, показав красные от его крови зубы.

— Ты тот самый, — просипела она. — Тот, кого мы ждали.

Глава 10

— Ты тот самый, — повторила она уверенно. Джеми растерянно смотрел на старуху. «Они

его ждали?» Он встряхнул головой.

— О чем вы? — спросил он осторожно.

— Когда-то у нас было все. Вокруг бродили ста­да бизонов, и еды было вдоволь. Но теперь бизоны ушли. Племя голодает.

«А я-то здесь при чем?» — испуганно подумал Джеми, но промолчал.

— Однажды ночью, когда я смотрела в огонь, мне было видение, — продолжала Древняя Жен­щина. — Я увидела мальчика с такими же глаза­ми, как у тебя. Я поняла, что он отведет нас туда, где пасутся бизоны. Ты — тот самый мальчик.

— Но я не умею выслеживать бизонов, — возра­зил Джеми.

— Не важно. Ты — тот самый, — она схватила его за руку и заставила подняться. — Пойдем. Ты должен показать, чего ты стоишь.

Джеми вдруг понял, что воины уже покинули шатер. Так быстро и беззвучно, что он и не заметил. Юноша послушно вышел из шатра вслед за старухой. И тут же увидел девушку примерно сво­его возраста. На ней была рубаха из мягкой оленьей кожи, шею украшало несколько ниток ярких черных и красных бусин, а блестящие чер­ные волосы были заплетены в две длинные косы. Девушка повернула голову, и глаза их встрети­лись.

У Джеми перехватило дыхание. У нее была та­кая гладкая смуглая кожа, такие глубокие тем­ные глаза. И она была так нежна и изящна. А он-то считал Лору Гуд красавицей!

Джеми смотрел на девушку не отрываясь.

— Кто это? — спросил он у старухи.

— Шепот Ветра, — ответила та. — Пойдем, ты должен показать себя.

— Что? — переспросил он, помотав головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.

— Тебе надо пройти через строй воинов.

Он бросил взгляд туда, куда указывал ее скрю­ченный палец, и похолодел.

Мужчины племени выстроились в две парал­лельные линии. Их лица были вымазаны краской, из волос торчали перья. Смуглые мускулистые ру­ки и груди были обнажены. Индейцы притопыва­ли ногами, размахивали дубинками, прутьями... томагавками. Время от времени то один, то другой откидывал голову назад и издавал тот самый ду­шераздирающий вой, которой преследовал Джеми все последние дни.

Лезвия томагавков, сверкая на солнце, со сви­стом рассекали воздух. С такой же легкостью они рассекут его кожу.

— Ты должен пробежать сквозь строй как можно скорее, — разъяснила старуха. — Иначе воины убьют тебя.

Джеми попятился.

— Да ведь они в любом случае меня зарубят!

— Не зарубят, если ты — тот самый, — она ука­зала двумя пальцами на его лицо. — Следи за ни­ми своими волчьими глазами. Беги быстро.

Джеми почувствовал, как колотится его серд­це. Он покосился на Шепот Ветра, но она больше не замечала его. Девушка смотрела на воинов, улыбаясь кому-то в строю. Юноше вдруг страстно захотелось, чтобы она обратила на него внимание.

— Что я должен делать? — спросил он, повора­чиваясь к Древней Женщине.

— Сними рубаху и обувь. Вообрази себя волком. Беги быстро. Очень быстро.

«Вообразить себя волком! Интересно, как?»

Он скинул рубашку, затем присел на землю и содрал ботинки. За спиной послышался тихий мех. Он резко обернулся. Шепот Ветра с хихи­каньем разглядывала его твердые грубые ботин­ки. Сама-то она носила легкую обувь из мягкой кожи.

«Если я пройду испытание, она перестанет сме­яться надо мной, — мелькнуло у него в голове. — Она зауважает меня».

Джеми встал с земли. И тотчас забили барабаны. Бум, бум, бум... Во рту пересохло, лоб стал влажным от пота, сердце яростно билось в груди, вторя барабанному то.

— Как волк, — шепнула Древняя Женщина, — очень быстро.

«Быстро, — повторял про себя Джеми. — Очень быстро».

Барабаны били все громче и громче. Воины от­кинули головы и завыли. Затем все разом смолкли и уставились на него вызывающе. Они вызывали его — вызывали пробежать сквозь строй. Джеми набрал в грудь побольше воздуха и ринулся впе­ред. Он увернулся от томагавка и тут же почувст­вовал обжигающий удар прута на своей спине. Но не остановился.

«Беги. Беги быстро. Быстро. Беги. Пригнись. Выпрямись. Левее. Беги».

Томагавки взлетали и падали все быстрее. В воздухе стоял непрерывный свист. Джеми упал на землю и покатился. Затем вскочил на ноги и снова побежал. Пот заливал глаза, но сквозь розо­вый туман он уже видел конец строя.

«Я выдержу, — билась в голове мысль, — я про­бегу».

Бегущий Лось выскочил ему навстречу со вски­нутым томагавком. Черные глаза его холодно бле­стели.

«Волк, я волк. Надо двигаться по-волчьи».

Джеми пригнул голову и с размаху ударил Бе­гущего Лося в грудь. От неожиданности тот не удержался и отлетел в сторону. Джеми переско­чил через тело вождя и промчался мимо послед­них воинов.

Он стоял, обхватив руками ствол дерева и пре­рывисто дыша. Его трясло, ноги подгибались. Но он выдержал испытание! Прижавшись спиной к дереву, Джеми вскинул руки — он победил.

К нему бежала Шепот Ветра с испуганным ли­цом.

«Теперь она знает, какой я смелый, — подумал он. — Теперь ей не все равно».

Девушка бросила на него яростный взгляд и опустилась на колени около Бегущего Лося. И вся радость победы тут же куда-то испарилась. Джеми вдруг снова почувствовал, как ужасно он устал. Тело словно налилось свинцом.

Опираясь на ствол, чтобы не упасть, Джеми опустил глаза. Все его тело покрывали сочащиеся царапины, порезы, раны. Штаны были покрыты темными пятнами крови. Кровь текла по ногам, капала на землю. Он поднял голову. Воины окру­жили его тесным кольцом.

Глава 11

Боль. Все его тело горело и ломило от боли. Он лежал на спине, не в силах пошевельнуться. Боле­ли даже глаза. Джеми с трудом приподнял веки. На темных, покрытых корой стенах плясали странные тени. Где он? Что он здесь делает?

— Ты очнулся. Хорошо.

Он медленно повернул голову и увидел старуху. Она сидела у очага, подбрасывая в огонь сухие ли­стья. Сразу вспомнилось все: шауни, плен, испы­тание.

«Я был без сознания, — догадался Джеми. — Я потерял слишком много крови».

Он перевел взгляд на свою грудь. Раны были по­крыты какой-то липкой темной массой. Он осто­рожно потрогал ее пальцем.

—Что это?

— Лекарство. Оно залечит твои раны. А вол­шебный порошок из сухой листвы, который я сы­плю в огонь, снимет жар.

«Значит, я не умру», — он облегченно вздохнул.

— Ты понравился воинам. «Но не Шепоту Ветра, — подумал он с грустью. —

Ей я совсем не понравился».

— Скоро они решат, — сообщила ему Древняя Женщина.

— Решат что? — спросил он, с трудом припод­нимаясь на постели.

И тут снаружи раздался громкий крик.

— Время пришло, — сказала старуха. — Идем, узнаем твою судьбу.

Его судьбу? Неужели ему снова придется бе­жать через строй? Но он не сможет. Он не выдер­жит на этот раз. Он слишком слаб и измучен. Как жаль, что он не слушал когда-то болтовню Аманды об обычаях индейцев. Может быть, сейчас это ему помогло бы.

Джеми последовал за Древней Женщиной на дрожащих от слабости ногах. На улице была ночь. В небе сиял тонкий серебристый серп. В центре се­ления горел огромный костер, разбрасывая крас­ные искры.

Как только Джеми и старуха подошли к костру, индейцы обступили их тесным кругом. Один из воинов поднял ярко раскрашенную деревянную палицу и передал ее соседу.

— Он хочет оставить тебе жизнь, — объяснила старуха.

Следующий воин бросил палицу на землю. Древняя Женщина крепко взяла его за руку.

— Он хочет твоей смерти.

«Смерть! Они голосуют, оставлять его в живых или нет!»

Третий воин также швырнул палицу на землю. Четвертый поднял ее и передал другому. Жизнь. Жизнь. Смерть. Жизнь. Смерть.

Джеми сбился со счета. Сколько человек хочет его смерти? Сколько хотят оставить его в живых? Его руки сжались в кулаки, он стиснул зубы, что­бы не закричать. Но ведь он же выдержал испыта­ние! Он пробежал, он выжил!

Воины продолжали передавать и кидать пали­цу. Последним стоял Бегущий Лось.

— Что они решили? — спросил Джеми у старухи.

— Голоса разделились поровну. Двадцать пять человек — за жизнь, двадцать пять — за смерть. Все решит Бегущий Лось.

— Тогда я погиб, — шепнул Джеми. Он вспом­нил бешенство в глазах индейца, когда он выплю­нул ему на мокасин кусок мяса, его ярость, когда Джеми сбил его с ног.

Бегущий Лось смотрел на Джеми. Остальные стояли молча, ожидая решения вождя. Тишину нарушал лишь треск пламени. Джеми не отводил взгляда от глаз воина. Он хотел сам узнать, уви­деть в его черных зрачках свою судьбу. Бегущий Лось передал палицу стоящему рядом воину. Об­легчение тяжелой ношей навалилось на Джеми. Он упал на колени и закрыл глаза.

«Жизнь! Они не убьют меня. Я буду жить, — он снова поднял взгляд на Бегущего Лося. — Но как долго?»

Глава 12

Бегущий Лось жестами приказал Джеми вер­нуться в хижину Древней Женщины. Старуха по­тянула юношу за собой. Он вошел в дом и уселся у огня. Вслед за ним вошли остальные воины. Они встали вдоль стен, Окрестив руки на груди.

«А что теперь?» — устало подумал Джеми.

Воины стояли с каменными лицами. Старуха уселась у огня рядом с Джеми. Затем она запусти­ла руку в его волосы и резко вырвала прядку.

— Ой, что вы делаете?

— Я должна подготовить тебя к церемонии, — она придвинулась к нему и зашептала. — Сиди спокойно. Думай только о своей жизни. Если ты рассердишь их, они могут решить твою судьбу иначе.

Джеми поднял глаза на воинов и встретился с разъяренным взглядом Бегущего Лося. «Чтобы выжить, я должен стать одним из них», — подумал юноша.

Он кивнул воинам, а затем заставил себя сидеть спокойно и бесстрастно, пока Древняя Женщина выдирала у него волосы — прядку за прядкой. Он закусил губу, чтобы не закричать.

Надо думать о чем-нибудь другом. О чем угод­но. Главное — не показать, что ему больно. Джеми уставился в огонь. Он представил себе Шепот Вет­ра. Она с улыбкой протягивала к нему руки.

Старуха с силой рванула очередную прядь. Ше­пот Ветра исчезла, и на ее месте возник Люсьен Гуд. Джеми представил, как Гуд корчится в'язы­ках пламени, как медленно горит его тело, сгорает дотла, и чуть не рассмеялся. Да, он должен вы­жить. Хотя бы для того, чтобы отомстить Гуду.

— Ну вот, почти готово, — сообщила Древняя. Женщина.

Джеми потрогал виски и затылок — его пальцы нащупали лишь голую кожу.

«Ощипали, как цыпленка», — подумал он.

В оставшуюся полоску волос старуха вплела разноцветные бусины.

— Теперь пойдем, — сказала она, поднимаясь. Джеми тоже встал. Без волос он чувствовал се­бя так неуютно, словно его раздели догола.

— Куда мы идем?

— В Дом большого совета.

Впереди шел Бегущий Лось. Они направились к деревянному строению, на двери которого был на­рисован волк. Вождь открыл дверь и знаком велел Джеми войти. Напряженно сглотнув, юноша сту­пил внутрь. Перед ним открылась одна большая комната. Вдоль стен стояли длинные скамьи. В дальнем конце сгрудились женщины и дети. Джеми бросил взгляд через плечо — воин остался снаружи. Затем к юноше стали подходить женщи­ны. Каждая протягивала ему какой-нибудь подарок: рубаху, вышитые ножны, кремень, мешочек для табака. Последней приблизилась Шепот Ветра. В руках у нее были мокасины. Джеми улыбнулся и в первый раз пожалел, что не знает языка шауни.

— Спасибо, — сказал он ей по-английски. Девушка отпрянула.

— Сядь, — приказала ему Древняя Женщина. Джеми опустился на медвежью шкуру, броше-

ную у огня. Теперь в комнату начали заходить во­ины и рассаживаться кругом. Напротив Джеми сел Бегущий Лось с трубкой в руке. Он вытянул из огня горящий прутик, зажег трубку и закурил. Наступила тишина.

Тонкий голубой дымок, извиваясь и закручива­ясь, поднимался к потолку. Бегущий Лось протя­нул трубку юноше.

Когда-то, когда у них была своя плантация, Джеми уже пробовал курить. Он знал, что можно вдыхать дым совсем чуть-чуть, иначе закашля­ешься. Юноша поднес ярко расписанную трубку к губам и осторожно затянулся, а потом протянул ее обратно Бегущему Лосю. Вождь кивнул.

— Дело сделано! — объявила Древняя Женщи­на. — Теперь ты шауни.

Время летело незаметно. Джеми жил с шауни, и его уважение к ним росло с каждым днем. Он начал понимать их язык, носил их одежду. Его штаны ук­рашала длинная бахрома, на ногах красовались мо­касины. Он научился ходить по лесу легко и без­звучно, словно тень, не оставляя после себя следов.

Каждое утро Бегущий Лось разрисовывал лицо и грудь Джеми, — чтобы ему сопутствовали муд­рость и удача. Каждое утро они отправлялись на поиски бизонов. Каждый вечер они возвращались домой ни с чем.

Однажды вечером, когда Джеми собирался вой­ти в свою хижину, Бегущий Лось преградил ему дорогу.

— Где бизоны? — спросил он сурово.

— Они неподалеку, — ответил Джеми, который уже неплохо понимал язык шауни.

Вождь поглядел на него с подозрением.

— Если ты лжешь, ты умрешь.

Джеми смотрел вслед удаляющемуся индейцу. Что будет с ним, если он не найдет бизонов?

«Меня оставили жить только потому, что я по­хож на мальчика из видения Древней Женщины, — подумал он горько. — Мальчика, который отве­дет их к бизонам. Но я не тот мальчик. Я не могу им помочь. И скоро они об этом догадаются».

Неподалеку раздался звонкий смех. Джеми обернулся и увидел несколько женщин, которые гоняли ногами деревянный шар. Мужчины стара­лись помешать им. Все смеялись и перекрикива­лись.

«Играют, — догадался юноша. Он вдруг почув­ствовал себя ужасно одиноким. Он бы с удовольст­вием поиграл вместе со всеми, но вряд ли ему бу­дут рады. — Я живу с шауни, но я не шауни», — подумал он грустно.

Ему приходилось разговаривать только с Бегу­щим Лосем и Древней Женщиной. Утром и вече­ром он ел у старухи, а ночью спал один в своей хи­жине.

Группа переместилась ближе к нему. Джеми наблюдал, как один из индейцев перехватил шар у женщины и повел его в другой конец деревни. За воином погналась Шепот Ветра. Она легко прегра­дила индейцу дорогу и ловким ударом выбила шар у него из-под ног. С довольной улыбкой она покатила шар туда, где стоял Джеми. Он смотрел на нее, словно очарованный, чувствуя себя все более одиноким.

Девушка подняла взгляд от шара и заметила Джеми.

«Как мне хочется поиграть с ними, — подумал он с отчаянием. — Но они не позволят. Я чужой для них».

Шепот Ветра с силой ударила по Шару. Он пока­тился и замер у самых ног Джеми. Он глянул на шар, затем на девушку. Она смущенно улыбну­лась и махнула ему рукой. Джеми посмотрел на остальных игроков. Все кивали и взмахами при­глашали его в игру. Ощущение счастья и необы­чайной легкости переполнило его. Он несильно стукнул по шару, затем ударил покрепче. Шар по­катился в сторону леса. Джеми помчался за ним. За спиной раздался веселый беззлобный смех. Его догоняла Шепот Ветра.

— Разве твои люди не играют? — спросила она.

— Нет, в такую игру я играть не умею.

— Смотри, — приказала девушка. Она приме­рилась и легко ударила по шару ногой. Шар по­слушно покатился в сторону поселения.

— Значит, я должен бить не носком, а боком ступни?

— И все равно проиграешь, — рассмеялась Ше­пот Ветра.

Она ударила по мячу и побежала обратно к иг­рающим.

«Ну, это мы еще посмотрим», — мысленно отве­тил Джеми и припустил вслед за ней.

Вскоре он уже вместе со всеми носился за ша­ром. Они веселились, пока не стемнело. Шепот Ве­тра оказалась права. Мужчины проиграли.

В ту ночь Джеми долго не мог уснуть. Он лежал, глядя на звезды, сияющие сквозь небольшое от­верстие в крыше, и думал о Шепоте Ветра. Рядом с ней он не чувствовал себя чужим.

Темное облако закрыло звезды. Перед глазами юноши встало лицо Люсьена Гуда.

«Шауни многому меня научили, — думал Дже­ми. — Многому такому, что поможет мне отом­стить за родителей. Теперь я умею охотиться и ид­ти по следу. Я легко найду Гуда. Когда захочу. Но пока мне не хочется уходить от шауни. Кажется, я влюбился».

Его глаза медленно закрылись. Сон вступил в свои права. Образы Шепота Ветра и Люсьена Гуда расплывались перед глазами. Или он, или она. Любовь или месть. Он не может получить и то, и другое. Нужно выбирать.

На следующее утро индейцы радушно привет­ствовали его. Их отношение переменилось после того, как Шепот Ветра пригласила его поиграть с ними. И, кажется, индейцы еще больше поверили в то, что он тот самый человек, который поможет им найти бизонов. Но они ошибались. Джеми все время помнил об этом. Он думал об этом каждый день, пробираясь по лесу вместе с остальными во­инами в поисках следов священного животного. Но дни шли, а они так и не напали на след бизо­нов.

Воины стали молчаливее и беспокойнее. Они перестали болтать и смеяться с Джеми; снова смо­трели на него хмуро и подозрительно. Скоро они догадаются, что он не тот, кто им нужен, что ни­чем не может им помочь. Тогда они убьют Джеми. Без всякой жалости.

Глава 13

Усталый и отчаявшийся после целого дня поис­ков, Джеми возвращался в деревню вместе с остальными индейцами. Ужасно хотелось есть. И не ему одному.

«Если бы мы только нашли бизонов, — горест­но подумал он, — они поверили бы в меня. И, мо­жет быть, тогда Шепот Ветра посмотрела бы на ме­ня так, как она смотрит на Бегущего Лося.

Тут он заметил Шепот Ветра. Она сидела около своей хижины перед ткацким станком. Джеми огляделся по сторонам — Бегущего Лося нигде не было видно. Тогда он направился к девушке и при­сел возле нее.

— Привет, Шепот Ветра, — сказал он негромко на шауни.

Она в ответ, как всегда, застенчиво улыбнулась, продолжая быстро перебирать нити.

— Знаешь, у меня ведь до сих пор нет одеяла, — сказал он, легонько щупая полотно, сотканное ее тонкими пальчиками.

- Это одеяло для воина, за которого я выйду за­муж, — ответила она, снимая руку юноши с мате­рии. — Когда я закончу ткать, я подарю его воину» которого выберу себе в мужья. И тогда я стану его женой.

— Подари его мне, Шепот Ветра, — попросил он мягко. — Я буду тебе хорошим мужем.

Она рассмеялась в ответ.

— Глаза Волка, ты не можешь жениться на мне. У тебя даже нет перьев, отмечающих твои славные дела. А женщина зовет к себе в дом само­го смелого воина.

«Она права, — подумал он. — У меня нет перь­ев. Только шрамы на спине и груди, оставшиеся после бега через строй воинов».

— Глаза Волка!

Он обернулся. В дверях своей хижины стояла Древняя Женщина. Она поманила его к себе.

— До свидания, Шепот Ветра, — сказал он все так же негромко.

Она не ответила, продолжая ловко ткать свое свадебное одеяло.

Джеми приблизился к старухе.

— Зайди ко мне, — шепнула та хрипло, глядя куда-то мимо него.

Он вошел в хижину. Тени обступили его со всех сторон. Ему даже показалось, что он чует застаре­лый запах крови.

— Ты не нашел бизонов, — прохрипела старуха. Джеми пожал плечами.

— Я ищу их каждый день с рассвета до заката. Может быть, завтра мы наткнемся на след.

— Может быть, — передразнила его старуха. — А может быть, завтра ночью твоя жизнь оборвётся.

— Оборвется? — Джеми шагнул к ней. — О чем ты говоришь?

— Люди больше не доверяют тебе. Они погова­ривают о том, что следует заново решить твою судьбу.

Джеми закрыл глаза. У него нет никакой наде­жды. Они все потребуют его смерти. Он заходил по хижине.

— Я пытаюсь. Но я ведь ничего не знаю о бизо­нах. Я ищу следы бизонов, а вижу лишь Шепот Ве­тра. Я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме нее. — Он посмотрел на Древнюю Женщину. — Я влюбился в нее. Но ей нужен лишь смелый воин.

— Я могу помочь тебе, — сказала старуха.

— Но как?

— С помощью колдовства. Я знаю приворотный заговор, который заставит ее полюбить тебя.

В нем снова вспыхнула надежда.

— Заговори ее. Пусть она полюбит меня. Тогда я смогу найти бизонов.

Старуха посмотрела на него, сузив глаза.

— Подумай хорошенько, Глаза Волка, нужно ли тебе это колдовство. Ведь сделанного не воро­тишь.

— Я хочу, чтобы Шепот Ветра стала моей же­ной, — настаивал он.

— Но цена будет высока.

— Я готов заплатить любую цену, лишь бы она полюбила меня. Скажи, скажи, что от меня требу­ется.

Голос старухи понизился до шепота.

— В полнолуние ты отдашь мне свою душу.

За решёткой

Его душу!

Он посмотрел на железные прутья.

«Она хотела мою душу! Как я мог согласиться?»

Он вскочил и снова забегал по клетке. Вперед — назад, вперед — назад, словно пытаясь убежать от преследовавших его воспоминаний.

«Я хотел жениться на Шепоте Ветра. Она поч­ти закончила свое свадебное одеяло. Я знал, что она отдаст его Бегущему Лосю, если я не сделаю что-нибудь. Что-нибудь, что заставит ее выйти за меня.

Я даже не понимал тогда, что это такое — моя душа. Я не чувствовал ее. Не мог прикоснуться к ней. Казалось, это так легко — отдать ее. Обме­нять на любовь Шепота Ветра».

Он замер и поднял глаза к луне. Полной луне, которая стала его врагом.

«Тогда я еще не знал, как сильна власть полной луны. Как опасна полная луна. Я с нетерпением ожидал полнолуния. Потому что в эту ночь Шепот Ветра станет моей. Так обещала Древняя Женщина».

Он метался по клетке. Но воспоминания не от­ставали.

— Я любил Шепот Ветра. Я мечтал жениться на ней. А старуха была единственной, кто не сомневался во мне с самого начала. Я думал, она и вправду хотела помочь мне. Она называла меня «Глаза Волка». Вот я и стал Глазами Волка.

Тогда, в деревне, я сделал свой выбор. Решил забыть про Люсьена Гуда и остаться с шауни. Жениться на Шепоте Ветра и зажить счастливо.

В ночь полнолуния я выбрался из своей хижи­ны и пошел за Древней Женщиной в лес. Если бы только она рассказала мне все до конца! Если бы только я знал все, что со мной случится в лесу!

Если бы только я понимал, что это такое — от­дать свою душу.

Глава 14

Джеми уходил за Древней Женщиной все даль­ше и дальше в лес. Сырой воздух холодил кожу. Ветки раскачивались от ветра, словно пытаясь схватить его, удержать, утянуть в непроглядный сумрак ночи. Ему вдруг захотелось повернуть на­зад, убежать обратно в деревню, спрятаться в хи-, жине. «Что наколдует старуха? Может быть, ее колдовство сделает ему больно... убьет его».

Он вдруг замер на месте. Древняя Женщина смотрела на него в упор с легкой улыбкой, как будто читала его мысли.

— Иногда это очень мудро — вовремя испугать­ся, — сказала она просто. — Но ты уже зашел слишком далеко. Поздно отступать. Иди, сядь ря­дом со мной, — добавила она, опускаясь на колени.

Джеми присел рядом.

— Что ты будешь сейчас делать?

— Ш-ш, молчи, — предупредила она. — Ты должен молчать, пока не закончится колдовство.

«Когда колдовство закончится, у меня уже не будет души, — подумал Джеми. — Интересно, это больно?»

Полная луна ярко освещала прогалину, бросая серебряные отсветы на Древнюю Женщину. Та сняла с шеи узкую полоску кожи, на которой бол­тался острый зуб.

— Это волчий клык, — уважительно шепнула старуха. — Волк силен, умен, быстр.

Она положила клык на ладонь. Луна ярко освети­ла вырезанный на нем странный рисунок — коготь с пятью кольцами. Без всякого предупреждения стару­ха резанула клыком по груди Джеми. Он испуганно закричал и дернулся назад. Капли крови сверкнули в лунном свете. Такие теплые на его холодной груди.

Древняя Женщина накинула полоску кожи ему на шею. Клык лег точно в ямку под горлом. Дже­ми показалось, что он слышит стук собственного сердца, эхом отдающийся в клыке. Тем временем старуха достала из своего узла кожаный мешочек и деревянную миску.

Она перелила жидкость из мешочка в миску, запрокинула голову и сделала несколько глотков. Затем протянула миску Джеми.

— Пей, — приказала она.

— Что это?

— Оно даст тебе все, что ты заслуживаешь. Те­перь, как только Шепот Ветра увидит тебя, она сра­зу же влюбится, — пообещала Древняя Женщина.

Джеми на мгновение прикрыл глаза. Он услы­шал смех своей любимой, увидел ее улыбку, ее тонкие пальцы, ткущие пестрые нити.

Сегодня она закончила свое одеяло. Завтра она отдаст его Бегущему Лосю. После этого она уже никогда не сможет принадлежать Джеми.

Он решительно поднес миску к губам. В нос ударил острый запах крови. Чьей? Неважно, если это приведет к нему Шепот Ветра.

Джеми сделал большой глоток густой темной жидкости и тут же поперхнулся, закашлялся. Древняя Женщина наблюдала за ним. Она снова поднесла миску к его губам. Джеми допил остаток одним глотком, облизнул губы.

— Что теперь?

— Теперь будем ждать, — она странно улыбну­лась.

От этой улыбки у него по коже пробежал холо­док. Но он заставил себя сидеть спокойно. И ждать. Внезапно боль пронзила его внутренности.

— Что ты мне дала? — прохрипел он, сгибаясь пополам и задыхаясь.

— Силу. Власть, — отвечала она спокойно. Джеми почувствовал, как тело его заледенело,

затем начало гореть как в огне. Сначала кончики пальцев, а потом и все тело закололо мелкими иго­лочками. Он сжался в комок, стиснул зубы. Его трясло, по телу пробегали судороги.

—- Господи, что со мной? Что происходит? Он вытянул одну руку — кожа на ней растяги­валась, выгибалась, вздымалась волной, словно что-то перекатывалось под ней. Раздался треск ко­стей — его костей. Густая шерсть пробилась сквозь кожу. Лицо вдруг вытянулось, превраща­ясь во что-то, — в морду! Зубы стали длинными и острыми. Он дышал тяжело и быстро, высунув язык. Он стоял на четвереньках — и никак не мог подняться на ноги... точнее, на задние лапы. — Нет! — закричал Джеми в ужасе. — Нет! Слова произносились с трудом, язык не слу­шался его. Он посмотрел на Древнюю Женщину — словно заглянул в зеркало. Джеми понял, кем он стал. Он превратился в волка!

Глава 15

Он — волк! Древняя Женщина — волчица! Она превратила его в волка! Бежать, бежать or нее.

Он кинулся бежать. Он мчался так, как никогда не бегал до сих пор. На четырех ногах. На мягких лапах. Сильные конечности несли его, словно по воздуху, — он едва касался земли. Он бежал очень тихо. Скользил, как индеец, как тень. Как волк!

«Я вижу в темноте! — удивился он. — Я чувст­вую... я чую других животных. Я чую сову высоко в ветвях; слышу, как мышь скребется под землей, слышу мышиный писк».

Он не знал, куда бежит, просто хотел убежать.

«Древняя Женщина обманула меня! Перехитри­ла! Шепот Ветра никогда не полюбит меня, волка. За что? Почему старуха так поступила? Зачем ей это?»

Он легко перескочил через поваленное дерево и помчался дальше. У самого обрыва ноги дрогнули, и он замер, тяжело дыша, С длинного языка капала слюна. Он облизнулся, ощутив свои острые клыки.

Внизу темнели зеленые луга, извилистые реки сверкали серебром в лунном свете. Стадо бизонов пришло на водопой. Бизоны! Тысячи бизонов, а может, и больше... Он нашел их!

Волк навострил уши, прислушался — он слышал шум воды, топот сотен копыт. Чуткий нос дрогнул — в воздухе разносился терпкий запах бизонов, запах их густой шерсти. Джеми легко спустился с обрыва.

В желудке заурчало. Звериный инстинкт легко взял верх. Волк кинулся на стадо. Бизоны с топо­том разбегались в разные стороны. Огромные живот­ные — медлительные, неповоротливые. Джеми гнался за ними, стремительно нагоняя. Он был очень силен, очень могуч — гораздо сильнее обычного вол­ка. Крупный бизон резко остановился и повернул на­встречу Джеми. Волк также замедлил бег. Он видел, как от ноздрей гиганта валит пар, слышал его фыр­канье. Джеми оскалился и издал низкий рык. Бизон кинулся на волка. Волк ловко отскочил в сторону. Тяжелая туша пронеслась мимо. Затем бизон развер­нулся и громко заревел. Волк откинул голову назад и завыл; потом щелкнул зубами, словно дразня бизо­на. Тот в ярости начал рыть копытами землю. Дже­ми пригнулся, готовясь к прыжку. Мускулы задро­жали, но не от страха — от предвкушения.

Бизон фыркнул. И снова кинулся на волка. Волк напрягся, превратившись в туго натянутую пружину, готовую развернуться в любой момент. Бизон мчался навстречу — огромный, мощный, тяжелый, как паровоз.

Мчался прямо на волка. Надвигался. В самый последний момент Джеми рванулся вверх и повис на могучей шее, вонзил в нее клыки. Бизон заре­вел, зашатался и рухнул на землю. Волк погрузил клыки еще глубже в тело врага, ощущая вкус кро­ви. Густой. Горячей. Вкусной.

Глава 16

Волк низко заворчал. Он рвал клыками окровавленную плоть. Кровь била толчками, лилась рекой. Бизон ещё мычал, рвался. Наконец он дернулся последний раз и затих.

Свежее мясо. Хорошо. Он ел и ел, набивая желудок. Затем долго вылизывался. Потом свернулся рядом с поверженной тушей и сладко заснул.

Джеми проснулся от яркого солнечного света, бившего прямо в глаза. В горле пересохло. Отвратительно пахло кровью. И повсюду вокруг него гудели, жужжали, толпами вились мухи. Он посмотрел на себя и охнул от ужаса — он весь был покрыт коркой засохшей крови. Что случилось? Он перевел взгляд и увидел растерзанную, покрытую мухами тушу бизона. Джеми торопливо вскочил. Воспоминания прошлой ночи нахлынули на него, как кровь бизона. Он пожирал сырое мясо, он пил кровь… Как он мог?! Его выворачивало наизнанку.

Джеми упал на колени, раскачиваясь из стороны в сторону. Это был не сон, навеянный странным напитком. Древняя женщина действительно превратила его в волка. Юноша посмотрел на свои руки — обычные, человеческие. Только сплошь покрыты кровью. Под ногтями присохли кусочки мяса и шерсти.

Он вскочил на ноги и кинулся к реке. Бросился со всего маху в воду, быстро поплыл к середине. Он окунался снова и снова, яростно тер руки, лицо, всё тело.

Сколько крови! Она не отмывается, не отскребается. Он тер кожу до тех пор, пока не понял, что исцарапал себя. До собственной крови.

Только тогда он медленно выбрался на берег. Что теперь делать? Джеми посмотрел на бизона. Если отрезать ему голову, никто не догадается, как он погиб. Можно будет сказать, что он убил гиганта своим ножом.

Юноша вошёл в лес, наломал длинных крепких веток и связал их вместе полосками бахромы со штанов. Затем вернулся к бизону и отрезал ему голову. С огромными усилиями он втащил тушу на ветки, ухватился за концы ветвей. И начал долгий путь к селению.

Он вошёл в деревню поздно вечером. Подтащил тело бизона к ногам Бегущего Лося.

— Теперь вы снова поверите в меня.

Индейцы обступили его, прикасаясь к нему руками, поглаживая, глядя как на героя. Он пробился через толпу. Шёпот Ветра стояла чуть в стороне, застенчиво улыбаясь ему. У него сжалось горло. «Стоит ли она того, что случилось с ним этой ночью?» Он повернулся и кинулся к хижине Древней Женщины.

При виде него она откинула голову и хрипло рассмеялась.

— Ты хорошо поохотился.

— Что ты сделала со мной?

— Я сделала тебя своим!

Он посмотрел на старуху. Её смех эхом отдавался у него в ушах.

— В следующее полнолуние ты снова превратишься в волка. Ты станешь моим — проведёшь со мной всю ночь.

— Никогда! — закричал он в ярости. — Я больше никогда не выпью твоей отравы!

— А больше и не надо. Одного раза вполне достаточно.

— Преврати меня обратно в обычного человека!

— Сделанного не воротишь, — она взмахнула рукой. — Каждое полнолуние ты будешь превращаться в волка. Всю свою жизнь.

— А как же Шёпот Ветра? Ты солгала про неё?

— Иди, попроси Шёпот Ветра стать твоей женой. Она согласится.

Джеми опустил глаза. Она лжёт. Наверняка лжёт. Один раз она его уже обманула. А сейчас хочет обмануть снова. Он повернулся и ринулся к выходу.

— Постой! — окликнула его Древняя Женщина.

Он замер и оглянулся через плечо. Она смотрела на него с хищной улыбкой.

— Будь осторожен, — предупредила старуха. — Если когда-нибудь женщина, которая любит тебя по-настоящему, увидит тебя в обличье волка, ты останешься волком навсегда.

Глава 17

Джеми выскочил из хижины. «Не может быть. Я никогда больше не превращусь в волка. Прошлой ночью она меня перехитрила. Но никогда больше этого не повторится». Юноша услышал позади лёгкие шаги и быстро обернулся. К нему шла Шёпот Ветра со свадебным одеялом в руках. Приблизившись, она протянула одеяло Джеми.

— Я люблю тебя, — сказала она тихо, опустив глаза. — Я хочу, чтобы ты был моим мужем, если ты согласен взять меня в жёны.

Джеми смотрел на переплетение ярких нитей. Что бы она сказала, если бы узнала всю правду? Полюбила бы она его?

Он молча взял одеяло из рук девушки, тем самым отвечая на её вопрос, — да, он хочет жениться на ней.

— Ты должен скрепить наш уговор поцелуем, — сказала она мягко.

Джеми не верил своим ушам. Да, Древняя Женщина действительно дала ему власть. Он прижался губами к губам Шёпот Ветра, а она обхватила его руками за шею и крепко поцеловала в ответ.

Сердце его переполняла радость. Но мысли текли своим чередом. «Стала бы она целовать меня, если бы узнала правду? Стала бы она меня вот так же обнимать?»

Шёпот Ветра отступила на шаг и осторожно дотронулась рукой до волчьего клыка, висевшего у него на шее.

— Откуда это у тебя? — спросила она с интересом.

— Древняя Женщина подарила мне его, — ответил ей Джеми. — Она сказала, что этот клык принесёт мне удачу, — он улыбнулся. — И так оно и получилось.

Прошёл месяц. Джеми лежал в своей хижине, натянув свадебное одеяло на себя и свою молодую жену. Шёпот Ветра прижималась к его плечу.

Бегущий Лось поженил их этим вечером. Он смотрел на Джеми с ненавистью, но вёл себя как настоящий вождь. В первую очередь он думал о людях своего племени. А Джеми нашёл для них еду. Он был нужен племени.

Джеми с трудом верил своему счастью.

Шёпот Ветра принадлежит ему. Он отдал за неё душу. Она останется его навсегда. Джеми любовался своей прекрасной женой. Лунный свет струился через отверстие на крыше, серебря её длинные чёрные волосы. Он любил её. А она любила его. За последний месяц она столько раз говорила ему об этом. Она говорила это каждый раз, когда он возвращался с охоты.

Джеми и другие воины не раз спускались в ту долину, где он обнаружил бизонов. В деревне появилась еда — много еды. Всё племя уважало его.

Джеми избегал Древней Женщины. Он никогда больше не выпьет ее зелья, не превратится в волка. Правда, старуха говорила, что одного раза достаточно. Но она лгала. Наверняка лгала.

Джеми смотрел на звезды и улыбался. Перед сном Шепот Ветра загадала желание — чтобы они жили долго и счастливо. Он хотел закрыть глаза, и тут в отверстие заглянула полная луна. Яркая и оранжевая, как апельсин.

Джеми бросило в холод. Затем в жар. Он ски­нул одеяло. Шепот Ветра повернулась на другой бок.

— Что такое, любимый? — спросила она сонно.

— Ничего, — ответил он. — Мне надо выйти. Я сейчас вернусь. — Он сел и накинул одеяло на плечи Шепота Ветра. — Спи, я скоро.

Он выскользнул из хижины и побежал к лесу. Мучительная боль пронзила все его тело, согнула пополам.

— Нет! — крикнул он. — Нет! Тоскливый вой вырвался из его пасти.

— Глаза Волка, где ты? — крикнула Шепот Ве­тра где-то вдали.

Предупреждение Древней Женщины вспыхну­ло в его мозгу.

«Она не должна увидеть меня волком, не должна — думал он с отчаянием. — Она любит меня те­перь. Если она увидит меня, я останусь волком на­всегда»

С трудом поднявшись на ноги, он бросился в гу­стые заросли, упал среди ветвей. Кости трещали, мускулы вытягивались.

— Глаза Волка! Где ты? Вернись домой! — звала Шепот Ветра.

— Если она увидит меня, я обречён.

Шаги приближались. Он уже видел ее силуэт на фоне лунного неба.

— Глаза Волка, ты где?

Он пополз на животе. Его руки и ноги уже не напоминали человеческие. Но они еще не стали волчьими. Он почти не мог двигаться.

— Глаза Волка, ты здесь? — она раздвинула ветки.

Он видел ее ноги и продолжал медленно отпол­зать.

Она не должна увидеть его. Не должна.

Тело дернулось в последний раз. Боль проходи­ла. Превращение завершилось. Он вскочил, гото­вый бежать... Но бежать было некуда. Перед ним возвышалась скала. Тупик! Ему преградила доро­гу гора! Он подпрыгнул в отчаянии. И тут же ус­лышал испуганный возглас. Низко ворча, волк повернулся, готовый к атаке. И замер. Прямо на него смотрела Шепот Ветра.

Глава 18

Ее лицо в темноте казалось очень белым, а гла­за — огромными темными озерами. Своим острым волчьим зрением Джеми видел, как дрожат ее ру­ки. Он слышал, как стучит ее сердце, как кровь пульсирует в жилах. Он чувствовал ее страх.

Шепот Ветра с ужасом смотрела на тонкий ре­мешок с клыком, охватывающий шею волка.

— Глаза Волка. Ты — Глаза Волка! Так ты и правда настоящий волк! Я должна сказать Бегу­щему Лосю... должна предупредить остальных. Она повернулась и кинулась назад к деревне. «Ее надо остановить, — понял Джеми. — Во что бы то ни стало. Если другие узнают, кем я теперь стал, они убьют меня. Выследят. Они не оставят меня в покое до тех пор, покуда не убедятся, что я мертв».

Волк ринулся за девушкой. Он гнался не за Ше­потом Ветра, не за любимой, не за женой — он преследовал врага, добычу. Шепот Ветра закричала. Волк легко нагонял ее. Он видел ее силуэт, мелькавший среди деревьев. Он слышал ее затруднённое дыхание. Она почти выбилась из сил. Споткнулась, упала, с ужасом оглянулась. И снова вскочила. Но было уже поздно. Волк кинулся на неё, одним прыжком сбил с ног.

Она пыталась отбиваться, молотя кулачками по его морде, по ушам. Волк оскалил зубы. Долгий отчаянный крик разнесся по лесу.

Глава 19

Джеми проснулся с первыми лучами солнца. Он посмотрел на свои руки — это были человече­ские руки. Он вздохнул с глубоким облегчением. Глянул на тело — человеческое. Он — снова чело­век. Какое счастье! Значит, старуха все-таки сол­гала. Ведь Шепот Ветра видела его, а он все-таки остался человеком.

Джеми радостно вскочил. И тут же запах кро­ви ударил в ноздри. Он резко обернулся. Шепот Ветра!

Она смотрела на него ничего не видящими гла­зами. Вместо горла зияла огромная рваная рана.

Джеми зажал обеими руками рот, чтобы не за­кричать, и со стоном упал на колени рядом с без­жизненным телом. Он схватил ее в свои объятия.

— Шепот Ветра, о, Шепот Ветра... Я любил те­бя. Я не хотел этого. Но ты не оставила мне выбо­ра, ты хотела все рассказать Бегущему Лосю. Он убил бы меня...

Джеми молча поднялся.

Когда он вошел в деревню с мертвой на руках, женщины, бросив свои обычные занятия, испу­ганно окружили его. Он мягко положил тело у порога своей хижины.

— Она вышла из дому поздно вечером и не вер­нулась. Похоже, на нее напал волк.

Одна из женщин подошла ближе и положила руку ему на плечо.

— Мы все сделаем. Иди, отдохни.

Джеми послушно кивнул и вдруг увидел Древ­нюю Женщину. Та стояла у порога своей хижины и понимающе смотрела на него с жестокой усмеш­кой. Он торопливо отвернулся и вошел в дом. Затем упал на одеяло, сотканное Шепотом Ветра, и провалился в сон.

Джеми проснулся на закате. Протирая глаза, вышел на улицу. В деревне стояла тишина. Тело Шепота Ветра исчезло. Зато у входа в свою хижи­ну сидела Древняя Женщина. При виде Джеми она поднялась и поманила его за собой. Он сжался, испытывая страстное желание скрыться. Но сила ее была велика.

Он покорно направился к ней и вошел в ее дом.

— Почему ты не пришел ко мне прошлой но­чью? — спросила она, зло сверкнув черными гла­зами.

— Я был слишком занят, — огрызнулся он. — Убивал собственную жену. Ты солгала, — он вы­тянул руку. — Шепот Ветра видела меня, но я не остался волком.

— Шепот Ветра никогда не любила тебя.

— Она любила, я знаю, — настаивал Джеми.

— Она любила только потому, что я околдовала ее. А это не настоящая любовь. От настоящей любви не скроешься, — продолжила старуха. — Она видит тебя насквозь. Ни боль, ни горе, ни время не разрушат ее. Настоящая любовь оставляет свой след в душе навсегда. А любовь Шепота Ветра не была настоящей, я просто околдовала ее.

— Околдовала! — произнес он с горечью. — Ты превратила меня в зверя!

— Я дала тебе власть.

«Да, она дала мне власть...»

Не говоря больше ни слова, Джеми выбрался из хижины и побежал. Он бежал очень тихо, не оста­вляя следов. Быстро. Далеко.

Добежав до края обрыва, он, наконец, остано­вился, чтобы перевести дух. Тяжело дыша, он под­нял голову и увидел луну. Прекрасный серебря­ный диск, который стал его врагом.

За решёткой

Врагом! Луна стала его самым ненавистным врагом.

Он ходил по клетке. Шесть шагов в одну сторо­ну, шесть шагов — в другую.

Воспоминания шли за ним след в след.

Он ушел от шауни. Он больше не мог жить с ни­ми. Все напоминало ему о Шепоте Ветра и о том, что с нею стало. Он жил в лесу. И каждое полнолу­ние превращался в волка. Рвал зубами сырое мя­со, пил горячую кровь.

Скрывался и выслеживал. Убивал без жалости — слабых и маленьких, сильных и больших.

Ему хотелось обвинить во всем Древнюю Жен­щину. Но он понимал, что она искала товарища, кого-то, с кем можно было разделить свою ужас­ную тайну. На самом деле во всем был виноват Люсьен Гуд, который пытался отнять у Файров за­пасы еды и воду. Он был виновен в смерти матери. Из-за него отец сошел с ума и погиб. Из-за него тогда переселенцы покинули их с отцом — ведь он убедил всех, что Файры прокляты. Если бы не Люсьен, Джеми никогда не был бы похищен ин­дейцами шауни. Не встретил бы Древнюю Жен­щину. Не стал бы волком. Он отомстит Люсьену Гуду и всей его семье. Он ненавидел их всеми сила­ми своей пропащей души. Он жил только для того, чтобы отомстить.

Три года он искал Гудов. За это время волосы его поседели — стали похожи на волчью шерсть. Глаза сузились.

Казалось, что с каждым превращением в нем появлялось все больше волчьих черт. Появлялось и не исчезало, а оставалось навсегда.

И вот, однажды ночью, в полнолуние, когда он обследовал очередную долину, в ноздри его ударил знакомый, долгожданный запах. Запах Люсьена Гуда.

Глава 20

Поселение Кримсон Фолс, 1781

Стоя на гребне горы, щуря свои бледно-голубые глаза, Джеми смотрел на ферму Гудов. Ветер тере­бил его длинные, до плеч, волосы.

«Я нашел тебя, Люсьен Гуд, — думал он мрач­но. — Теперь ты поплатишься за все, что со мной включилось».

Обширная ферма раскинулась на богатых, пло­дородных землях. Вдали паслись многочисленные стада овец и коров, слышалось лошадиное ржа-е. Амбары ломились от зерна. Прямо напротив Джеми возвышался доброт­ный двухэтажный дом — белый, с черными став­нями. Его окружали высокие деревья. Дом богато­го человека, без всяких сомнений.

Скрываясь в лесных зарослях, с холодной улыбкой наблюдал он за Люсьеном Гудом, верхом на лошади объезжающим поля. Он видел дочерей Гуда, Аманду и Лору, трудившихся в саду позади кухни или сидящих на веранде с шитьем. «Я уничтожу тебя, Гуд, — думал Джеми с ненавистью. — Я отниму у тебя все, что тебе так дорого, — твою землю, твои стада, твой дом и экипаж. Я женюсь на твоей дочери Лоре. Симпатичной Лоре, которая всегда считала, что она слишком хороша для меня. А потом я убью тебя. И тогда все твое имущество станет моим. После этого я прикончу Лору — а заодно и Аманду. Я не успокоюсь, пока не сотру с лица земли тебя и все, что имеет к тебе хоть какое-нибудь отно­шение».

Полная луна взошла на ночном небе. Сквозь лесные заросли неслышно пробирался волк. Все живое замирало при его приближении. Весь лес принадлежал ему.

Вот уже три месяца Джеми жил неподалеку от фермы Гудов — строил планы, выжидал. Ждал, когда взойдет полная луна. В полнолуние он пре­вращался в волка и нападал — на коров, телят, ло­шадей, даже на кур. На любое животное или пти­цу, которые давали пищу Люсьену Гуду.

Сегодня его желудок был полон говядины. Одну корову он разорвал и сожрал, тела других разбро­сал вокруг дома Гуда. Ненавистный хозяин обна­ружит их рано поутру — как было уже не раз. А Джеми будет наблюдать из леса. Лицо у Гуда нальется темной кровью, глаза вылезут из орбит. И он начнет орать — громко и долго. Опять будет приказывать своим людям немедленно найти и прикончить проклятого волка. Они обыщут всю округу — и никого не найдут. А тем временем про­клятый волк будет преспокойно разгуливать сре­ди них на двух ногах.

Где-то треснула ветка. Джеми насторожился. Принюхался. В воздухе разливался аромат крови — напоминание о делах этой ночи. Его звериная сущность протестовала против бессмысленной резни, зато человек был доволен своей местью.

Раздался громкий шелест. Кто это? В прошлом месяце ему пришлось сразиться с медведем, а до этого с рысью. Кто бродит по его лесу сегодня? И тут до него донесся характерный запах. Человек.

Среди деревьев замелькали огни. Зашумели го­лоса.

— Я напал на свежий след! — закричал кто-то позади Джеми. — Это, должно быть, тот самый волк, что повадился на вашу ферму.

Джеми оглянулся: факелы со всех сторон! И лю­ди с ружьями.

— Окружайте! Мы возьмем его сегодня! Джеми заметался. Круг сужался.

«Я вел себя слишком легкомысленно, — понял он. — Потерял бдительность».

Волк пригнулся к земле, побежал. И тут же по­чувствовал, как что-то обвилось вокруг его задней лапы. Неведомая сила оторвала его от земли. Дже­ми вскрикнул. Он болтался в воздухе вниз голо­вой. Веревочная петля, свисающая с высокой вет­ки, крепко стягивала его заднюю лапу. Он в ло­вушке!

— Кажется, попался, — кричал кто-то. — Я слы­шал шум.

Шаги приближались. Бежать. Вырваться. Не­медленно.

Джеми попытался изогнуться и зацепить верев­ку передней лапой. Промашка. Он снова раскачи­вался вниз головой. Огни становились все ярче.

Они скоро будут здесь.

Он собрался с силами и рванулся вверх. Захва­тил передней лапой веревку, вцепился зубами и начал грызть. Острые зубы, словно зубья пилы, трепали жесткую твердую веревку. Голоса звуча­ли все громче, он грыз все быстрее.

— Стойте! — закричал кто-то. — Это моя земля. Добыча моя!

Чутье подсказывало Джеми, что человек отде­лился от остальных и бежит сюда впереди всех. Было слышно его тяжелое прерывистое дыхание. Шаги замерли.

— Попался! — воскликнул голос.

Джеми снова сорвался и повис в петле. Прямо на него было наставлено ружье. Он приподнял го­лову и увидел Люсьена Гуда!

Яростное рычание вырвалось из его горла. За­пах Гуда бил в нос.

— Рычи, рычи, — засмеялся Гуд. — Ты теперь мой. Никто не смеет красть у Люсьена Гуда. Даже волки. — Он прицелился.

Глава 21

Джеми яростно извивался. Внезапно плечо обожгла резкая боль. Пуля! Люсьен Гуд опустился на одно колено и начал перезаряжать ружье. Это может занять много времени, особенно в темноте. Джеми снова начал раскачиваться, пытаясь ухва­тить веревку. Промахнулся. Щелк!

Веревка лопнула в том самом месте, где он ее грыз. Джеми упал на землю. Рог с порохом вы­скользнул из рук Гуда, глаза широко раскрылись от ужаса.

Волк сделал шаг вперед, оскалил зубы и низко зарычал.

— Помогите! — завопил Гуд. — На помощь! Кто-нибудь!

Волк шагнул еще ближе. Ноздри его наполнял ненавистный запах, с оскаленных клыков капала слюна. Люсьен попятился, споткнулся и рухнул на землю.

— Помогите! — почти визжал он. Волк пригнулся, готовясь к прыжку. Но тут же уши его настороженно дрогнули. Сюда бежал люди. Много людей. Они были слишком близко. Гуд сжался в комок, он всхлипывал от страха.

Джеми улыбнулся про себя. «Месть подожди Ничего. Они еще встретятся».

Волк повернулся и бесшумно исчез в темном лесу. Теперь он был осторожен и принюхивался в по. исках других ловушек. Позади еще раздавались голоса, топот, выстрелы. Один раз пуля просви­стела у самого его уха.

«Повезло», — мелькнуло в голове. Охотники выстраивались цепью. Вдали сверка­ли огни. Волк побежал быстрее. Он мчался вперед легко и свободно.

Он почти ощущал на языке вкус крови своего врага. Вкус мести.

Неделей позже Джеми, уже в обличье человека, шел через лес. Неожиданно его внимание привлек листок бумаги, приколотый к одному из деревьев. Он осторожно подошел и протянул руку. «Объявлена награда!

Тот, кто принесет мне голову серебристого вол­ка, получит от меня пятьсот долларов.

Люсьен Гуд»

Джеми громко рассмеялся и сорвал бумажку со ствола.

«Пятьсот долларов! Сумасшедшие деньги! И это все, что ты готов заплатить за поимку волка? И те­бя не удивляет, что он нападает лишь на твои ста­да? Ты кричал, что моя семья проклята. Теперь проклятье лежит на тебе. Волчье проклятье».

Джеми шел через лес. Пришла пора действо

Глава 22

Джеми стоял перед входом в дом Люсьена Гуда. На нем были кожаные штаны и куртка, и он выглядел сейчас, как обычный колонист, исходивший Кентук­ки вдоль и поперек. Правда, он был мало похож на того испуганного паренька, путешествовавшего в фур­гоне с родителями. Юноше недавно исполнилось двадцать, но на вид можно было дать гораздо больше. Тем лучше. Он не хотел, чтобы Гуд узнал его. «Назовусь Джеком Сноу, — решил Джеми. — Джеми Файра больше не существует. Глаз Волка тоже. Пора взять себе новое имя. И начать новую жизнь». Он легонько постучал в дверь и замер в ожидании. Через несколько мгновений дверь распахнулась. Перед ним стояла девушка. Аманда Гуд. Он часто видел ее издалека. Но ни разу — так близко. Поверх нарядного голубого платья был накинут фартук. Светлые волосы зачесаны в клубок. На нежной белой шее билась голубая жилка. Быстро-быстро. Джеми представил, как вонзает зубы в эту...

— Джеми Файр!

Он испуганно уставился в ее лицо. Все те же ка­рие глаза. Она узнала его! Как она сумела?

— Ты, наверное, не помнишь меня! — рассмея­лась девушка. - Я - Аманда. Аманда Гуд.

— Я помню тебя. Я просто удивился, что ты меня узнала. — Он быстро снял шляпу. — Я сильно

изменился за это время.

— У тебя все те же глаза, — ответила она с улыб­кой. — Мне всегда казалось, что у тебя необыкновен­ные глаза. — Она взяла его за руку. — Я так рада ви­деть тебя. Мы как раз собирались ужинать. Заходи.;

«Придется поступить немного иначе», — мелькнуло в голове у Джеми.

— Мне бы не хотелось мешать вам... — начал он с вежливой улыбкой.

— Но ты совсем не помешаешь, — заверила она, впуская его в дом.

Джеми втянул в себя запах человеческого жи­лья. Как давно он не был в доме.

Он ощутил запах еды и мебели. Ему вдруг стало душно. Захотелось очутиться в лесу, в поле, на свежем воздухе. Но придется потерпеть.

Джеми прошел вслед за Амандой мимо гостиной мимо кабинета, прямо в столовую. В камине ярко горел огонь. Аманда подошла к буфету, дос­тала еще одну тарелку и поставила ее на стол.

— Пожалуйста, садись. Он присел и осмотрелся.

— Мы что, будем вдвоем?

— Нет, что ты. Сейчас придет папа. И моя сест­ра. Ты должен ее помнить, — она подошла к две­рям. — Лора, ужин готов!

Аманда бросила взгляд на Джеми.

— Лоре нездоровится. Она терпеть не может эти места. Особенно с тех пор, как здесь завелся этот ужасный волк.

Послышались легкие шаги. Казалось, Лора не идет, а плывет, едва касаясь ногами пола. Белокурые волосы развевались за спиной, зеленые глаза сияли. «Она еще прекраснее, чем я ее помнил», — подумал он.

Лора смотрела на него с брезгливым удивлением.

— Кто вы? — спросила она, поморщившись.

— Это же Джеми Файр! — воскликнула Аманда, ставя на стол большую высокую миску. — Помнишь? Его семья ехала вместе с нами через Камберлендский перевал.

Лора вздернула брови.

— Ах, да. Проклятый мальчик.

— Мы не были прокляты, — вставил Джеми.

— Неважно, — она махнула рукой и уселась за стол напротив него.

«А ведь она совсем не изменилась, — подумал Дже­ми. Все так же интересуется только собой и любит только себя. Ну что ж, это ему только на руку. Еще не хватало, чтобы она полюбила его по-настоящему».

Дверь в дальнем конце комнаты распахнулась и в столовую тяжело вошел Люсьен Гуд. Ноздри Джеми дрогнули — этот запах, его не спутать ни с каким другим. Гуд казался старым и встревожен­ным. Как видно, та встреча в лесу подействовала на него не лучшим образом. Хорошо. Старей до времени, Люсьен Гуд. Старей и слабей.

— Папа! — сказала Аманда. — Посмотри, кто к нам пришел!

Люсьен недоуменно уставился на юношу. Тот расправил плечи и выставил вперед подбородок.

— Это Джеми Файр, папа.

— Файр? — его глаза сузились. — Я был уве­рен, что вы оба погибли.

— Нет, — ответил Джеми, не в силах сдержать злость. — Вам удалось прикончить только мою мать, а потом отца.

— Я не виновен в смерти твоего отца, — буркнул Гуд. — Да и в смерти матери тоже.

«Держи себя в руках, — мысленно приказал себе Джеми. — Твое время еще не пришло. Терпи. Смакуй свою месть. Так она будет еще слаще. Сладкой, как кровь Гуда».

— Извините меня, мистер Гуд, — произнес он вслух. — Вы, конечно, правы. Но я был молод, и мне легче было винить во всем вас, чем родных.

— Как погиб твой отец? — спросила Аманда с искренним сочувствием.

— Какой-то хищник перегрыз ему горло, спокойно ответил Джеми.

Лора охнула и прижала ладонь к губам.

— Меня сейчас стошнит! Нельзя поговорить пе­ред ужином о чем-нибудь другом?

— Она права, — согласился Гуд. — Вам сейчас придется уйти, молодой человек...

— Я уже пригласила его к ужину, — поспешно вставила Аманда.

— Дуреха, — вспыхнул отец. — Надо было сна­чала спросить у меня. — Он встряхнул головой. — Ну да ладно. Мы поделимся с тобой своей едой. Хотя вы не очень-то хотели делиться с нами.

«Так он все помнит. Что ж, от этого месть будет еще слаще».

Аманда разложила по тарелкам большие пор­ции тушеного мяса, выложила на стол буханку ржаного хлеба.

Джеми украдкой следил за Лорой.

«Из нее выйдет отличная жена, — думал он. — Она никогда не полюбит меня. Эгоистка. Вечно всем недовольна. Как моя жена, она будет вполне несчастна. И познает настоящий страх и настоящую боль».

— Расскажи, что с вами случилось после того» как мы уехали, — попросила Аманда.

— Меня похитили индейцы шауни. Аманда ахнула, прижимая руки к горлу.

— Какой ужас! Но ты сбежал? Через какое-то время, — ответил Джеми, жуя кусок мяса. — Но я многому научился у них. Могу ходить по лесу очень тихо. Как тень.

— Никто не может ходить как тень, — фыркнул Гуд.

— Я стал хорошим охотником, — Джеми откинулся на спинку стула. — Собственно говоря, поэтому я сюда и пришел. Он сунул руку в нагрудный карман и достал сложенный листок бумаги. Развернул и протянул Гуду, делая вид, что смотрит на него с сомнением.

— Вы обещаете за поимку волка пятьсот долла­ров золотом. Это большие деньги. Вы, должно быть, очень богаты, мистер Гуд.

— Чрезвычайно! — хвастливо заявила Лора.

— Лора, — одернул ее отец. — Девушкам не пристало так разговаривать.

— Он и так это знает, папа, — Лора передерну­ла плечами. — Я уверена. Все знают, что мы самая богатая семья в долине.

— Нам сильно повезло, — скромно прибавила Аманда.

«Скоро вам сильно не повезет», — мысленно от­ветил Джеми.

— Я могу поймать этого волка, — сообщил он Люсьену, отодвигаясь от стола.

— Ты? — Гуд громко рассмеялся. — Да его ловили е лучшие охотники в здешних местах. Люди, которые знают окрестные леса, как свои пять пальцев.

Вполне возможно, но я по-прежнему утверждаю, что могу его поймать.

Можешь утверждать все, что хочешь, парень, — хмыкнул Люсьен. — Но этот волк... он не такой, как обычные волки. Он поумнее многих людей. Мы чуть не поймали его несколько дней назад, но он все-таки ушел. Он смотрел мне в гла­за так, как будто знает меня.

— Я поймаю и убью его, — заявил Джеми, скла­дывая объявление и засовывая обратно в карман.

— Лови на здоровье, если тебе больше нечем за­няться.

— Только покажите мне то место, где он напал в последний раз. Может быть, ваша дочь...

— Ладно, ладно, — пробурчал Гуд. — У Аманды утром масса разных дел, но Лора вполне сво­бодна. Лора, покажешь ему все, что он захочет увидеть. Я желаю, чтобы голова этого волка висе­ла у меня в кабинете на стене, а его шкура лежала у камина. Я буду вытирать о нее ноги.

— Тогда осталось решить еще один вопрос, — сказал Джеми.

— Ну? — Гуд поднял на него подозрительный взгляд.

— Мне не нужны деньги, — пояснил Джеми.

— Ты хочешь поработать бесплатно? — Люсьен Гуд иронически вскинул брови.

— Мне нужна плата, но не в деньгах.

— Да? А в чем же?

Джеми смотрел на него в упор.

— Я хочу жениться на вашей дочери. Люсьен Гуд сцепил руки на толстом животе и

расхохотался.

— Вот что я тебе скажу, Джеми Файр. Убей это­го волка, который мешает мне жить, и ты полу­чишь все, что захочешь. А пока — подождем.

«Подожди, — подумал Джеми. — Поживи. Жи­ви, пока живется ».

На следующее утро Джеми бодро постучался в дверь Гудов.

«Целый день с Лорой,— думал он с улыбкой. — Может быть, даже я смогу поцеловать ее пару раз. Надо получать удовольствие, пока это возможно».

Дверь отворилась. На пороге стояла Аманда. В руках она сжимала корзинку для пикников.

— Привет, Джеми, — проговорила она тороп­ливо. — Я подумала, мы сможем перекусить не­умного после того, как я тебе все покажу.

— Где Лора? — удивленно спросил он. — Меня должна была водить она.

— У нее ужасно разболелась голова, и ей при­члось прилечь. Она все такая же слабая, как и раньше. Ее часто мучают мигрени.

Джеми внимательно смотрел на Аманду.

Честное слово, — сказала девушка, словно догадываясь, что он ей не верит. Негромко рассмеявшись, она сбежала с веранды. — Пойдем, Дже­ми, я тебе все покажу.

Юноша бросил взгляд на окна второго этажа, где располагались спальни. «Ничего, ты от меня не уйдешь...»

Затем отвернулся и посмотрел на Аманду. Она шла впереди, весело размахивая корзинкой для пикника. Он встряхнул головой, вспомнив, как она бегала за ним повсюду, словно собачонка.

«А она подросла, — подумал он. — Она была рада мне. Встретила, как друга. Но она тоже Гуд. И значит, тоже должна умереть. Они все умрут».

Он догнал ее в несколько шагов и взял из ее рук корзинку. Затем осмотрелся. Впереди расстилались луга.

Мать была бы счастлива здесь. Эта земля долж­на была принадлежать нам. И скоро будет нашей.

Неподалеку от леса паслись коровы. Он услы­шал их встревоженное мычание. Они чуяли его так же, как он чуял их.

Обычно волк нападает на тех коров, которые пасутся ближе к лесу, — пояснила Аманда.

— Ему легче прятаться среди деревьев, — заметил он.

Она повернулась к Джеми.

— Ты действительно веришь, что сможешь его поймать?

— Когда он проголодается... — Джеми пожал плечами.

Аманда прибавила шаг.

— Идем скорее, я хочу показать тебе кое-что интересное.

Он сделал вид, что не может идти быстро из-за корзинки. Не стоило демонстрировать свою насто­ящую скорость.

Они вошли в лес. Платье Аманды мелькало далеко впереди между деревьями. Теряя ее из виду, Джеми глубоко вдыхал воздух и шел по запаху. После каждо­го превращения в нем оставалось все больше волчьего.

Вскоре он услышал шум воды. За лесом начи­нался обрыв, с которого стремительно падали про­хладные струи. Водопад.

Аманда уселась на землю и махнула ему рукой. Он поставил корзинку и присел рядом с девушкой.

— Правда, красиво? — спросила она. — Иногда на струях можно увидеть радугу.

Аманда открыла корзинку и, покопавшись там, протянула Джеми куриную ножку. Он покорно от­кусил кусочек сухого, как бумага, мяса. Пожалуй, она несколько пережарила курицу — на его вкус.

— Ты вспоминал обо мне когда-нибудь? — спро­сила Аманда.

— Да, — ответил он честно. Он действительно ча­сто думал о ее отце, о Лоре и о ней. Мечтал о мести.

— Я думала о тебе постоянно. Я умоляла папу вер­нуться за вами. — Аманда тяжело вздохнула. Но он меня не слушал. — Девушка осторожно накрыла его ладонь своей рукой. — Я всегда знала, что когда-нибудь ты станешь моим. Я всегда любила тебя.

Глава 23

Джеми похолодел. Она не может любить его! Не должна! Никто не должен его любить. Только не теперь. Никогда.

— Мне так хочется поскорее выйти за тебя за­муж, — призналась Аманда. — Я знаю, ты пойма­ешь волка. Только бы поскорее.

Аманда думает, что он хочет жениться на ней, а не на Лоре! Он вспомнил, как она когда-то умоля­ла его жениться на ней, как бегала за ним, поми­нутно признаваясь в любви. Но это было так дав­но. Она была совсем девчонкой. Неужели она и вправду любит его?

Его сердце сжалось. Ей нельзя любить его. Это слишком опасно. Если она увидит его в обличье волка, он останется таким навсегда.

— Джеми, что с тобой? — тревожно спросила Аманда.

Он нервно сглотнул. Надо обмануть Аманду. Сделать вид, что он хочет жениться на ней. А потом в последний момент выбрать Лору. Тогда Аманда возненавидит его. Это подходящая месть для нее. А он будет в безопасности.

— Я совсем забыл, какая ты хорошенькая, — солгал он, поднимая на нее свой бледно-голубой, серебристый взгляд.

Аманда вспыхнула.

— О Джеми, я так долго ждала от тебя этих слов. Мне так хотелось, чтобы ты заметил меня. Обратил на меня внимание.

Он склонился над ней. Ниже, еще ниже. При­жал свои губы к ее рту. Она тотчас же вернула ему поцелуй. Джеми поспешно отодвинулся. Ему вдруг стало неловко перед Амандой.

«Но ведь она — из семьи Гудов, — напомнил он себе. — Она — враг, она — опасна». Аманда легко вскочила на ноги. — Пойдем, постоим на краю, — девушка подо­шла к обрыву.

Как просто приблизиться к ней сзади — и толк­нуть. Только короткий крик прозвенит над водопа­дом. Надо столкнуть ее и навсегда избавиться от опасности — от её любви. Джеми медленно поднял­ся с земли. На нем по-прежнему были мокасины. Он сделал несколько шагов. Совершенно беззвучно.

Толкнуть — сильно или чуть-чуть. Не важно. Она стоит так близко к краю, что это не имеет зна­чения. Но он не должен этого делать. Ее убьет волк. Всю их семью убьет волк.

Аманда слегка повернула голову и зажмури­лась.

— А на тебя летят брызги?

Водопад ревел. Вода с силой ударялась о камни.

— Кримсон Фолс, — прошептала она задумчи­во. — Алый водопад. Знаешь, почему он так назы­вается?

— Нет.

Она обернулась к нему с улыбкой.

— Это старинная индейская легенда. Один воин полюбил прекрасную девушку. Но ему казалось, она не отвечает ему взаимностью. А он так мечтал о ее любви, что в полнолуние отдал свою душу волку в обмен на брак с ней. Холодок пробежал у него по спине. Легенда была слишком близка к правде. Джеми не хотел знать, что было дальше, и все же не удержался и спросил.

— А что потом?

— Однажды в полнолуние он выскользнул из рей хижины. Он не знал, что девушка следит за ним. Когда он превратился в волка, она поняла, жизнь ее разбита, и кинулась в водопад. Нехорошее предчувствие охватило Джеми.

— А что случилось с воином?

— Он бросился за своей любимой. И тогда водопад окрасился в красный цвет, и оставался таким целый месяц. Поэтому его так и назвали — Алый водопад.

— Дурацкая история, — Джеми отвернулся, страстно желая, чтобы все это было только леген­дой и не более.

— А знаешь, почему он прыгнул?

Джеми оглянулся. Аманда больше не улыба­лась. Темные глаза ее взволнованно блестели. Она шагнула к нему.

— Он слишком поздно узнал, что она любит его по-настоящему. А если та, которая и вправду любит, посмотрит на человека в обличье волка, то он останется таким навсегда.

— Это просто легенда, — сказал Джеми равнодушно. Но он слишком хорошо знал, что все легенды уходят корнями в правду.

Аманда протянула руку и дотронулась до волчьего клыка, висевшего у него на шее.

— Какая странная подвеска! В легенде говорится, что тот воин носил на шее волчий клык.

Джеми сжался. И откуда только она все знает!

— Это подарок шауни. Он ничего не означает. А твоя история — просто сказка, — сказал он раз­драженно.

— Наверное, ты прав. Наша служанка знала столько всяких легенд, и она так хорошо их рас­сказывала, что я ей почти верила.

— Какая еще служанка? — хмуро спросил Дже­ми.

— Ты что, забыл? Помнишь, я рассказывала те­бе про индианку, которая служила у нас, когда мы были маленькими. — Аманда взяла его за руку и медленно пошла назад.

Теперь он вспомнил. Точно, она вечно трещала про индейцев и про свою служанку.

— Она рассказывала нам, что у волков очень острое обоняние, — продолжала Аманда. — Они прекрасно видят в темноте. Наша индианка столь­ко всего знала о них, что иногда мне казалось, что она и сама волчица,

Джеми споткнулся и вырвал у Аманды свою ру­ку. Она смотрела на него с изумлением.

— Что с тобой?

— А куда делась твоя служанка потом? — спро­сил он со смутным чувством страха.

— Она была очень несчастна. Ее отец был французом, он торговал мехами. А мать — щауни. Люди плохо относились к ней из-за того, что она полукровка. И в конце концов она вернулась к шауни.

Его сердце упало.

— А ты встречалась с ней после того, как вы переехали в Кентукки?

— Нет, — Аманда покачала головой. — Но я хотела бы повидать её. Я бы её сразу узнала. Она выглядела так необычно.

— Как? — он уже знал ответ, но хотел, чтобы Аманда произнесла вслух то, о чем он боялся даже думать.

— Трудно объяснить. Она была всего лет на десять старше меня, а выглядела, как старуха. Вся в морщинах, сгорбленная, седая, — Аманда весело улыбнулась Джеми. — За это индейцы называли ее Древней Женщиной.

Глава 24

Древняя Женщина!

Джеми почувствовал, как кровь отлила у него от сердца.

«Интересно, что еще рассказывала старуха? Признавалась ли, что каждое полнолуние сама превращается в волчицу?»

— Джеми, Джеми!

Голос Аманды доносился откуда-то издалека. В ушах стоял шум воды. Перед глазами медленно кружились горы, деревья, водопад... Аманда... Её большие темные глаза, серьезные и вниматель­ные. Почему она так смотрит? Во что вглядывает­ся? Неужели догадывается? Неужели она знает, что случится с ним в полнолуние? И поэтому все время говорит о волках, об оборотнях...

Джеми шагнул к обрыву. Возможно, легенда об Алом водопаде — вовсе и не легенда, и Древней Женщине уже не раз приходилось околдовывать людей и покупать их души. Кто знает, быть мо­жет, старуха вовсе не так молода, как утверждает Аманда. На самом деле, она ровесница этих гор и этого ветра...

— Джеми?

Нежные пальчики Аманды мягко коснулись его руки.

— Джеми, что с тобой? Ты так побледнел. Тебе плохо? — спрашивала она с тревогой.

— От кого ты слышала легенду о водопаде? — спросил он хрипло.

— От Древней Женщины. Она так красиво рас­сказывала, что папа решил переехать в эти места.

— А что еще она говорила?

— Она научила меня разным медицинским ре­цептам, — со вздохом ответила Аманда. — Так, кое-чему, по мелочи. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

Джеми заглянул девушке в лицо. Аманда смот­рела на него доверчиво и безмятежно.

«Она ни о чем не догадывается, — решил Дже­ми. — Просто слышала легенду».

— Пора возвращаться, — произнес он вслух. — Скоро стемнеет. Страшно подумать, что может случиться, если ты встретишься с волком.

— Ну и как? — поинтересовался Гуд, набивая трубку табаком. — Ты по-прежнему намерен поймать этого бандюгу? Не передумал?

— Нет, сэр, — спокойно ответил Джеми. — По­лагаю, он живет в горах и спускается в долину, только когда проголодается.

Джеми с удовольствием поужинал с Гудами. Он старался делать вид, что с нежностью смотрит на Аманду, но взгляд его невольно все время обращался к Лоре.

В этот вечер она сидела в гостиной вместе со всеми. Положив на колени шитье, девушка изредка делала ленивые стежки, словно на самом деле и бота была ей глубоко безразлична.

«Может быть, я убью тебя не сразу, — думал Джеми, искоса поглядывая на Лору и с трудом сдерживая усмешку. — По крайней мере, мне будет с кем коротать долгие вечера. А может, я и вообще не стану тебя убивать. Ведь ты мне совершен­но не опасна. Смотри на меня в обличье волка сколько угодно, мне это не повредит. Да, тебе я отомщу иначе. Твоим наказанием будет мое отно­шение к тебе — жестокость и равнодушие, кото­рые ты всегда выказывала по отношению ко мне. Ты проклянешь тот день, в который выйдешь за меня замуж.

А как быть с Амандой? Пожалуй, ее я также не стану убивать. Пусть мучается от ревности, от бо­ли обиды и от одиночества, такого же глубокого, как ее так называемая любовь ко мне.

Но Люсьен... Люсьен должен умереть — той же смертью, что и мой отец».

— Я уж думала, что никогда не закончу мыть эти грязные тарелки, — воскликнула Аманда, вбегая в комнату. — Они какие-то бесконечные.

Джеми поднял взгляд от огня — Аманда смот­рела на него с нежностью и любовью. Он понял, что не успокоится до тех пор, пока ее глаза не на­полнятся горечью и ненавистью. Скоро. Это будет скоро.

— Ты показала Джеми то место, где мы чуть бы­ло не поймали волка? — спросил Гуд.

— Нет, папа. Мне показалось, что это ни к чему. Зато я показала ему водопад, — Аманда бросила на Джеми лукавый взгляд. — И узнала его тайну.

Глава 25

Джеми окаменел. «Его тайну! Она все поняла!»

— Обожаю тайны! — воскликнула Лора, выпрямляясь в кресле. — Расскажи!

«Нет, нет, не говори», — мысленно умолял Джеми. У него перехватило дыхание. Ему хотелось бежать, спрятаться — точно волку. Аманда смотрела на него, покусывая нижнюю губу и слегка улыбаясь.

— Он считает, что легенды — это всякая ерунда.

Джеми с трудом перевел дыхание. Лора разочарованно откинулась на спинку кресла.

— Ты что, рассказала ему эту дурацкую сказку о Кримсон Фолс?

— А по-моему, она совсем не дурацкая, а очень ре романтичная, — слегка обиделась Аманда.

— Очень романтично! — ехидно заметила Лора. — двое бросаются с обрыва и разбиваются насмерть! Воин превращается в волка. Кто этому поверит?

— Я же не говорила, что верю, — оправдывалась Аманда. — Просто интересная легенда.

Джеми вздохнул с облегчением. Она ни о чем не догадалась.

— История действительно интересная, но абсолютно неправдоподобная, — сказал он.

Лора повернула голову в его сторону.

— Кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь сойдемся во мнениях?

— Чего в жизни не бывает, — улыбнулся Джеми. Лора со скучающим видом воткнула иголку в

шитье. И тут же вскинула голову, потерла глаза

— Кажется, мне скоро понадобятся очки, — за­явила она. — У меня в глазах все расплывается, я ничего не вижу.

— Наверное, ты просто устала, — заботливо сказала Аман да.

— Думаю, ты права, — Лора демонстративно прижала ладонь ко лбу. — Мне пора в постель.

Она решительно отложила шитье и встала. За­тем вдруг покачнулась. Аманда тут же подхватила ее под локоть.

— Что с тобой?

— Голова закружилась. Ты принесешь мне в по­стель теплого молока?

Джеми чуть не расхохотался. «Какая притвор­щица! Изображает слабую и больную, чтобы все плясали вокруг нее. Лора прекрасно себя чувство­вала до появления Аманды. И ела с аппетитом. А теперь Аманда должна прислуживать ей. Ну, ничего, после свадьбы все переменится».

Несколько ночей спустя Джеми пробирался по горной местности, сжимая в руках ружье. Он знал, что неподалеку находится волчье логово.

Ему больше не нравилось охотиться так, как это делали люди. Сидеть в засаде, стрелять с большого расстояния — никакого удовольствия. Хотелось увидеть глаза жертвы, почувствовать ее страх; померяться силами с противником. Но сегодня не до того» Пора привести план в исполнение.

Обнаружив пустую пещеру, где жили волки, Джеми спрятался в кустах неподалеку от входа, прицелился и стал ждать.

На рассвете послышались громкое тявканье и повизгивание, и перед входом в пещеру появился крупный серебристый волк. Тот самый, который был ему нужен. За волком следовали коричневатая волчица и три волчонка. Семья. Ему придется разрушить семью.

Внезапно волки остановились. Самец начал принюхиваться.

«Он чует меня так же, как я чую его», — дога­дался Джеми.

Он торопливо прицелился и спустил курок. Осечка. Волк зарычал и, рванувшись в кусты, одним прыжком опрокинул охотника и придавил его к зем­ле. Прямо перед глазами Джеми оскалилась огром­ная пасть, полная острых зубов. На лицо ему капала волчья слюна. Чувствуя, что задыхается под тяже­стью зверя, Джеми собрал все свои силы и запустил руки в густую жесткую шерсть, пытаясь нащупать горло. Волк щелкнул зубами, обдав, человека горя­чим дыханием. Джеми изо всех сил оттолкнулся ногой от земли, и враги кубарем покатились вниз по склону холма — до самого его основания. Волк под­нялся одним прыжком и отскочил в сторону. Охот­ник выхватил из-за пояса нож и тоже вскочил.

Волк зарычал и прижался к земле. Джеми хорошо знал, что за этим последует. Он замер в ожидании. Волк кинулся на человека, снова сбил его с ног. Вцепившись одной рукой в густую шерсть на загривке, Джеми отогнул назад волчью голову, и вонзил нож в самое сердце хищника. Серебристый зверь взвыл, дернулся и замер. Джеми спихнул с себя тяжелое тело.

— В твоей смерти виноват Люсьен Гуд, — сказал он мертвому волку. — Я отомщу и за себя, и за тебя.

Он взвалил волчье тело себе на плечи и напра­вился к ферме Гудов — с трофеем.

«Да, бедняга, ты совсем не тот волк, который наводил ужас на стада Гуда. Ты и сам стал жерт­вой того волка».

Просто удивительно, как часто он теперь думал о себе, как о волке. С каждым полнолунием чувст­ва его становились все острее и острее. Он слышал, как под корой старых деревьев шуршат жучки, как белки посапывают в своих дуплах.

Вот уже и ферма показалась вдали. Джеми по­вел плечами, придавленными тяжелым телом, и принюхался. Да, Люсьен дома.

Он пересек двор и громко постучал в дверь. Ему открыл сам хозяин.

— Я пришел за обещанным вознаграждением, — юноша бросил мертвое тело к ногам Гуда.

Глаза Люсьена широко раскрылись.

— Да, это он, это он нападал на мой скот! Я его сразу узнал! — он присел на корточки, разгляды­вая зверя. — Как тебе это удалось?

— Я убил его своим охотничьим ножом. Он на­пал на меня, и у меня не было другого выхода.

Люсьен посмотрел на него внимательно и с ува­жением.

— Ты удивил меня, Джеми Файр. Не ждал от те­бя подобного поступка, — он поднялся с земли. — Давай пройдем в мой кабинет. Обсудим твое возна­граждение.

Мужчины вошли в дом.

— Аманда, Лора! — зычно крикнул Гуд. Девушки выбежали из кухни.

— Джеми убил волка и пришел за наградой. Идите все за мной.

Они вошли в кабинет, и Люсьен уселся за рабочий стол.

— О Джеми! — Аманда кинулась юноше на шею. — Я так счастлива, что ты убил этого волка. Теперь мы можем пожениться.

Джеми схватил ее за руки и легко оттолкнул от себя.

— Но я не собираюсь жениться на тебе. Я хочу жениться на Лоре.

Аманда побелела. В ее огромных темных глазах читалось все, что так надеялся увидеть в них Джеми, — боль, горечь, тяжкая обида.

— Не может быть, — всхлипнула девушка, хва­тая его за рукав. — Она не любит тебя. Никогда не полюбит так, как я.

— Но я хочу жениться именно на ней, — Дже­ми отступил от Аманды и снова повернулся к Гуду. — Вы благословите наш брак с Лорой?

— О господи! — ахнула Лора, прижимая ладонь ко лбу. — Кажется, мне сейчас станет плохо, — она изящно опустилась на пол.

Люсьен кинулся к дочери и, кряхтя, подхватил ее на руки.

— Я уже становлюсь слишком стар для того, чтобы каждый раз, как она падает в обморок, на руках тащить ее в комнату. Пусть этим муж зани­мается. Благословляю вас.

Ощущение победы охватило Джеми. Месть была близка, он уже чуял ее запах, ее восхитительный вкус.

Аманда сделала шаг вперед и с размаху шлеп­нула его по лицу. Щека заныла, но смотреть на ос­корбленную Аманду было все равно приятно.

— Ты обманул меня, сделал вид, что хочешь на мне жениться. Я ненавижу тебя, Джеми Файр! Ты еще об этом пожалеешь!

Глава 26

Заливаясь слезами, девушка выбежала из ком­наты. Он посмотрел ей вслед с легкой жалостью, но и с глубоким облегчением. Он не мог поступить иначе. Зато теперь она его ненавидит. Она ему больше не опасна. Неплохо было бы, если бы она заодно возненавидела и своего отца. Он разрушил семью Джеми, а теперь Джеми разрушит его се­мью.

На следующий день Лора и Джеми пожени­лись. Правда, за завтраком Лора заявила, что слишком слаба для поездки в городок, но Джеми настоял на своем. И Люсьен его полностью поддер­жал.

В фургоне Джеми и Аманда оказались вместе на заднем сиденье. Люсьен и Лора сели на передней скамье снаружи.

Джеми с довольным видом поглядывал на Аманду, которая сидела молча, скрестив руки на груди. Со вчерашнего дня она не сказала ему ни слова, лишь изредка бросала на него ненавидящие взгляды. Зато Лора жаловалась и ныла не переставая: у нее колет сердце, она чувствует страшную слабость, ее сейчас стошнит... Джеми ухмыльнулся. Ничто ей не помогло.

— Надеюсь, тебе понравится разыгрывать няньку своей хилой супруги, — сквозь зубы про­редила Аманда.

— Но она так прекрасна, — благодушно ответил Джеми. — Думаю, что я буду счастлив с ней.

— Она не станет ни готовить, ни стирать, ни ухаживать за тобой, — Аманда подалась вперед, глядя прямо перед собой невидящими глазами. — Она никогда не будет любить тебя так, как любила бы я, Джеми.

— Я давным-давно, еще на Камберлендском пе­ревале, говорил, что никогда на тебе не женюсь, — напомнил он.

— Ты все еще ненавидишь нас, да? — прошеп­тала она хрипло. — Ты мстишь мне за то, что сде­лал папа.

Джеми отвернулся, чтобы не выдать свои мысли. «Да, она права. Он все еще ненавидит их. Аманду, Лору, их отца. Если бы они только знали, что с ним приключилось... и все из-за Люсьена».

— Видеть тебя не могу, — яростно прошептала Аманда.

«Ну и прекрасно». Эти слова звучали для него как музыка, обещали спокойствие и безопасность. Фургон въехал в ворота форта — сердца поселе­ния Кримсон Фолс. Только часть фермеров — сре­ди них и Гуд, — жили вдали от центра. Многие предпочитали селиться поближе к форту или даже непосредственно в его стенах.

Джеми еще никогда не бывал внутри форта и сейчас с интересом осматривался. Домики вплот

ную примыкали к стенам этого огромного прямо­угольного сооружения, создавая дополнительную защиту на случай нападения индейцев. Крыши были скошены только в одну сторону — это выгля­дело несколько странно, но, опять же, в случае на­падения с них удобно было отстреливаться от вра­гов, находясь под прикрытием крепостной стены. В самом центре форта на площади стояли три главных здания — оружейный магазин, тюрьма и зал собраний. Напротив последнего Люсьен и при­тормозил. Джеми быстро выскочил из фургона и помог спуститься Лоре. Едва коснувшись ногами земли, она тут же привалилась к юноше.

— Джеми, у меня так кружится голова, такая слабость. Может быть, перенесем свадьбу на дру­гой день? Я еле стою.

Он приподнял ее лицо за подбородок и с удивле­нием заметил, что она и вправду сильно побледне­ла. На лбу и верхней губе выступила испарина.

— Ты просто волнуешься; — сказал он коротко. — После свадьбы тебе сразу станет лучше.

— По-моему, станет только хуже.

Он крепко взял Лору за руку и повел в зал, где уже ожидал священник. Затем обхватил ее за пле­чи и поддерживал в течение всей церемонии.

«А ведь она, наверное, талантлива, — думал Джеми, чувствуя, как по ее телу пробегает дрожь. — Могла бы стать прекрасной актрисой».

— Известны ли кому-либо из присутствующих причины, по которым этот брак не может состо­яться? — спросил священник, откашлявшись.

Джеми глянул на Лору, затем посмотрел на Аманду. Губы девушки дрогнули. Но тут она встретилась взглядом с Джеми и тотчас снова сжа­ла рот.

— Hy, хорошо, — сказал священник. — Согласна ли ты, Лора Гуд, взять в мужья Джеми Файра?

— Да, — прошептала та.

Согласен ли ты, Джеми Файр, взять в жены Лору Гуд?

— Да, — звонко ответил Джеми.

В таком случае, объявляю вас мужем и женой.

Лора потеряла сознание.

Джеми торопливо опустился на колени рядом с женой и легонько похлопал ее по щеке.

— Лора? Лора, очнись.

Глаза девушки медленно открылись.

— Мне нехорошо, — выдохнула она.

— Ну конечно, ты переволновалась, — ласково сказала Аманда сестре, приподнимая ей голову.

— Я не сильно волновалась, я просто очень ус­тала.

Аманда бросила на Джеми яростный взгляд. Джеми молча подхватил Лору на руки.

— Она только и делает, что падает в обморок, — сообщил Люсьен, вытирая взмокший лоб. — Хо­рошо, что теперь есть, кому ее таскать на руках.

Джеми отнес Лору в фургон и положил на заднее сиденье. Начался долгий путь домой. К тому времени, как они добрались до фермы, уже стем­нело.

— Вылезай, Лора, — сказал Джеми, выпрыги­вая из фургона. Он грубо потянул ее за руку.

— Джеми, — пробормотала та, — мне плохо.

— Ну ладно, — он снова схватил Лору на руки. Ее голова свесилась на его плечо.

— Аманда, — слабо позвала девушка.

— Что, Лора? — Аманда выбралась из фургона и подошла к сестре.

— У меня так кружится голова. Ты сделаешь мне теплого молока? Мне всегда так хорошо спит­ся после него.

— Ну, конечно, — Аманда ушла не оглядыва­ясь.

«Интересно, почему она так ничего и не сказала во время церемонии, — подумал Джеми. — Может быть, решила, что женитьба на Лоре — достаточно суровое наказание?»

Он втащил жену в дом и поднялся наверх. С ка­ждым шагом тело ее становилось все тяжелее.

— Последняя спальня справа, — чуть слышно произнесла Лора.

Джеми протопал по коридору и ввалился в ее комнату — их комнату.

«Теперь ты моя жена, Лора. Но как мало ты знаешь о своем муже! Как интересно, что наша первая брачная ночь совпала с полнолунием...»

Он положил ее на кровать. Лора прикрыла гла­за рукой.

— Мне так жаль, Джеми. Так жаль, что я поте­ряла сознание во время церемонии.

— Ничего страшного, Лора, — он похлопал ее по руке. — Мы все же поженились, и это уже на­всегда.

Она коротко, прерывисто, задышала, пытаясь расстегнуть ворот платья.

— Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха. Пожа­луйста, отвори окно.

Он подошел к окошку и, приоткрыв занавеску, бросил взгляд на небо. Скоро взойдет луна.

Послышались тихие шаги, и он обернулся. В темном дверном проеме стояла Аманда, едва ос­вещаемая свечой, которую она принесла с собой. Он заглянул в ее глаза. Огромные темные озера.

Загадочные и таинственные. О чем она думает сей­час, что чувствует, — неизвестно.

В другой руке Аманда держала стакан с моло­ком. Она вошла в комнату и поставила свечу на маленький столик у кровати. Пламя заколеба­лось. Словно не замечая Джеми, девушка присела на постель возле сестры и приподняла ей голову. Та застонала.

— Ну же, Лора, выпей молока.

Джеми смотрел, как его жена пьет, держась обеими руками за стакан.

— Мне нужно потолковать с вашим отцом, — сказал он Аманде, подходя к двери. — Ты пока по­будешь с Лорой?

Аманда кивнула.

— Я сделаю для тебя все. Все, что угодно. Я люблю тебя, Джеми, хотя понимаю, что не должна. Мне бы следовало ненавидеть тебя, но у меня ничего не получается. Я по-прежнему тебя люблю.

Глава 27

Джеми замер и резко обернулся, чувствуя, как заколотилось сердце и кровь прилила к голове.

— Ты не можешь меня любить!

— Да, я сказала, что ненавижу тебя. Я пыта­лась. Но, наверное, я всегда буду любить тебя не­смотря ни на что. И я желаю вам с Лорой счастья, — прибавила она, снова поворачиваясь к сестре.

Джеми вышел из комнаты, не чуя под собой ног. Она по-прежнему любит его! Ее придется убить! У него нет выбора. Но сначала надо разо­браться с отцом.

Юноша сбежал вниз по ступенькам и вошел в кабинет Гуда.

Тот сидел в кресле у огня и, попыхивая труб­кой, читал газету.

— Видимо, теперь ты будешь жить у нас, — ска­зал он равнодушно, едва поднимая глаза от газеты.

— Да, сэр, похоже, что так, — ответил Джеми, тяжело дыша, и подошел к окну. — Вы не возра­жаете, если я раздвину занавески?

— Чувствуй себя, как дома, — Люсьен добродушно помахал рукой.

Джеми отодвинул занавеску и, глядя в черную ночь стал ждать. Ветер крепчал, и деревья с шелестом раскачивали длинными ветвями. Сквозь темные тучи просочилось слабое лунное сияние. А он все ждал.

— Папа?

Джеми вздрогнул. В дверях стояла Аманда.

— Папа, можно я пойду прогуляться? Теперь, когда волка больше нет, это совершенно безопасно.

Люсьен указал на ружье, висящее над камином.

— Заряди его и захвати с собой на всякий случай. Аманда неторопливо вошла в комнату. «Скорее, — мысленно торопил ее Джеми. — Ну, скорее же. Луна почти взошла. Оставалось всего несколько минут до полнолуния. Она не должна увидеть меня в обличье волка». Девушка сняла ружье со стены и подошла к столу. Стала открывать рог с порохом, все рассыпала.

— Давай я тебе помогу, — бросился к ней Джеми. Он схватил рог.

— Не пересыпь, Джеми, — заметил Люсьен. — А то ствол разорвет.

Джеми дрожащими руками заряжал ружье.

— Вот, — сказал он, протягивая его, наконец, Аманде.

— Спасибо, — она бросила на него нежный взгляд. — Лора заснула, и я подумала, что могу спокойно уйти.

— Да, конечно. Иди скорее и возвращайся по­скорей. И так уже довольно поздно.

Ты не хочешь пойти со мной?

— Нет!

Глаза ее обиженно распахнулись. Джеми г лубе! ко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Мне нужно поговорить с твоим отцом. Девушка чмокнула отца в щеку.

— Спокойной ночи, папа. Не дожидайся меня. Гуд что-то буркнул и уткнулся в газету. Аманда

вышла из комнаты, а Джеми снова вернулся к ок­ну. Ему не обязательно было видеть луну, чтобы стать волком, но он предпочитал знать, в какой момент начнется превращение.

И вот серебряный диск окончательно утвердил­ся на небе, разливая вокруг себя бледное сияние. Джеми ощутил знакомое покалывание в конеч­ностях, услышал собственное тяжелое дыхание. А потом пришла боль — острая и мучительная, как удар ножа в сердце. Он упал на колени.

— Что с тобой? Ты что, тоже болен? — тревож­но спросил Гуд, вскакивая с кресла.

— Наблюдай за мной, Люсьен Гуд, — с ненави­стью ответил ему юноша. — Смотри, чего мне сто­ило твое предательство.

— О чем ты?

Джеми тихо зарычал и оскалил зубы. Он знал, что взгляд его сейчас кажется диким и безумным. Он чувствовал это.

— Что с тобой? Что происходит? — допытывал­ся Гуд, осторожно пятясь назад.

Джеми чуял его страх, чуял, как пот выступает у Гуда на коже. Скоро! Уже скоро он попробует на вкус кровь Люсьена Гуда. Джеми закрыл глаза, полностью отдаваясь превращению.

И вот наконец он открыл их и снова посмотрел на Гуда. Посмотрел глазами волка. Тот прижимался к стене, укрывшись за письменным столом. Глаза его от ужаса вылезли из орбит, трубка выпала из рук.

— Древняя Женщина... — бормотал он, — она рассказывала нам всякие сказки, легенды. Кто бы мог подумать, что она говорила правду! Ни за что бы не поверил в эту чушь, если бы не увидел все собственными глазами... — он растерянно огляделся.

Ищи оружие, Люсьен Гуд. Защищайся. Продли свою смерть.

Волк зарычал. Запах ударил ему в ноздри — от­лагательный и сладостный в одно и то же время, запах страха. В желудке заурчало, пасть наполнилась слюной.

Люсьен кинулся к камину, схватил кочергу и {вставил перед собой. - Я должен был догадаться. Ты же говорил, был похищен шауни. Но теперь я начинаю понимать. Ты и есть тот самый волк, который убивал мой скот. Ты меня обманул!

Люсьен сжимал кочергу. Глаза его вспыхнули Ненавистью.

— Жаль, что ты не погиб вместе со своими родителями. Но ничего, ты погибнешь сейчас.

Он кинулся на Джеми. Конец кочерги задел морду волка. Джеми облизнулся и почувствовал собственную кровь. Он прижался к полу. Люсьен стоял у окна, размахивая кочергой. Их глаза встретились. Глаза заклятых врагов. Джеми щелкнул зубами и низко зарычал, пригнулся к полу, напряг все свои мускулы. И вдруг в мощном прыжке оторвался от пола. На мгновение он завис в воздухе, глядя на бледное горло Люсьена Гуда. И в тот же миг Гуд метнул кочергу. Она летела, смертоносная, как копье, прямо в сердце Джеми.

Глава 28

Джеми перевернулся в воздухе, и кочерга про­летела мимо, лишь слегка зацепив бок. Передние лапы волка ударили Люсьена в грудь; тот заша­тался и с грохотом и звоном вывалился через окно, неся волка на себе. Он тяжело упал спиной на зем­лю. Волк, не слезая с его груди, медленно прибли­зил свою морду к лицу Гуда и обнажил острые бе­лые клыки.

— Неет! — Люсьен изо всех сил лупил Джеми по груди.

Но тот почти не чувствовал ударов. Наконец Гуд перестал сопротивляться. Он смотрел на Дже­ми с ужасом, он догадывался, что будет дальше.

— Я знаю, — прохрипел он. — Ты во всем ви­нишь меня. Но смерть твоей матери — просто не­счастный случай. А потом... потом у нас не было выхода. Нам пришлось оставить вас с отцом. Мы видели шауни, знали, что они бродят где-то побли­зости. Мы не могли ждать, пока вы почините свой фургон! Это ставило под угрозу всех!

Так он знал! Знал, что приговаривает Файров к смерти! Ну, так теперь приговорен он сам!» Волк зарычал и вонзил клыки в горло Гуда. Тот пронзительно закричал, а потом внезапно замолк, поперхнувшись собственной кровью. Тело его дер­нулось несколько раз, прежде чем затихнуть. Навсегда.

Волк посмотрел в остекленевшие глаза Гуда, а потом запрокинул голову и завыл — громко и тоскливо.

Но у него оставалось мало времени. Джеми торопливо оглянулся. Если Аманда слышала звон стекла и крики отца, она наверняка кинется ему помощь.

А ведь достаточно одного взгляда, чтобы решить судьбу Джеми.

Треснула ветка. Волк вскинул голову. Неужели Аманда где-то рядом? Он должен скрыться. Спря­таться от ее влюбленных глаз. Джеми медленно попятился. Нужно вернуться в комнату Лоры — там он будет в безопасности. Можно остаться там до утра. Затем настанет очередь Аманды.

Он бросил последний взгляд на тело Гуда, рас­простертое в луже собственной крови, и запрыгнул через окно обратно в кабинет. Медленно, осто­рожно он вышел из комнаты и поднялся по ступе­ням. В коридоре было темно. Он замер и прислу­шался. В доме стояла мертвая тишина. Слыша­лось пение сверчков на улице и уханье совы где-то вдали. Но в доме — ничего. Нехорошая тишина, рис будто кто-то — или что-то — поджидает его.

«Тебе все это мерещится, — сказал он себе. — Руанда гуляет, Лора спит, Люсьен Гуд мертв».

Из комнаты Лоры лился слабый свет. Он при­близился и глубоко вдохнул. На шерсти еще оставался запах крови. А так... пахло Лорой, лаван­дой... и страхом.

Неужели она слышала крики отца и сейчас прячется там, в глубине комнаты, дрожа от ужа­са? Неужели придется убить и Лору?

Он подкрался к приоткрытой двери, толкнул ее носом. Ржавые петли тихо скрипнули. Волк за­мер, выжидая. Ничего. Ни звука. Он заглянул внутрь. Горящая свеча отбрасывала пляшущие те­ни на стены и предметы. С постели свешивалась Лорина рука.

«Твой отец мертв, Лора. Ты унаследуешь все его земли и отдашь их мне. Я стану владельцем бо­гатой фермы. Именно об этом мечтал когда-то мой отец».

Джеми скользнул в комнату и подошел к крова­ти. Он не хотел будить Лору — только посмотреть на нее. Волк встал на задние лапы, опершись пе­редними о постель, и заглянул ей в лицо — оно по­казалось ему каким-то бледно-белоснежным. Мяг­кие губы слегка приоткрыты... подернуты стран­ной синевой. Он вскочил на постель. Девушка не шевельнулась. Он коснулся носом ее щеки. Холод­ная. Совершенно ледяная.

«Ее сердце не билось! Как я не понял этого сра­зу! — Волк низко зарычал. — Лора не унаследует ничего. Она ничего не даст мне. Она тоже мерт­ва...»

Глава 29

«Интересно, как она умерла? Была ли она и вправду так сильно больна или все-таки прикидывалась?»

Он носом повернул ее голову так, чтобы видеть горло, — белое, чистое, никаких следов насилия.

Джеми настороженно огляделся. Ни звука. Он обнюхал Лору. Губы пахли чем-то горьким. Он спрыгнул с кровати — на полу валялся разбитый вдребезги стакан, молоко растеклось белой лужи­цей. Волк понюхал молоко. Оно пахло той же го­речью. Лору кто-то отравил!

«Аманда! — вспыхнуло у него в мозгу. — Она отравила свою сестру. Но за что? За то, что я же­нился на ней? Может быть, она хочет убить и ме­ня? Осторожно, она не должна меня увидеть».

Он выглянул из комнаты — коридор тонул во мгле. Тишина. Где она прячется?

И тут в тишине раздался отчаянный крик. Аманда нашла отца!

Надо бежать в лес, а утром, на рассвете, можно будет вернуться в человеческом обличье и разо­браться с ней.

Он выбрался из комнаты и крадучись спустил­ся по лестнице. Входная дверь была заперта. Ему не открыть. Через окно кабинета он тоже не вый­дет — Аманда увидит. Волк направился к кухне. Он выбьет там окно. Подумаешь, несколько поре­зов; разве они сравнятся со смертью — или с судь­бой пострашнее смерти?

Задняя дверь была открыта. Наверное, Аманда забыла ее запереть, уходя на прогулку.

С минуты на минуту она кинется за помощью. Надо уходить, пока его еще не начали искать. Он пробежал кухню, проскочил через заднюю дверь и ... с размаху ударился грудью о железные прутья.

Волк зацепился лапой за какую-то веревку, по­тянул. .. и тут же раздался скрежет металла. Дверь клетки захлопнулась за ним.

Джеми завертелся на месте. Сверху, снизу, со всех сторон — его окружала узкая клетка, в кото­рой он с трудом мог сделать несколько шагов.

Пойман! Заперт в клетке, как животное! Спасе­ния нет!

— Джеми! — раздался голос Аманды.

Он услышал ее шаги — вот она прошла через холл, через кухню. Джеми попятился. Он сжался в комок, вдавился всем телом в железные прутья, не дыша, не двигаясь. Шаги все приближались. Слабый огонек осветил заднюю дверь. Он поднял голову. Напротив стояла Аманда и, не шевелясь, смотрела на него.

Глава 30

Страшная боль пронзила все его тело, его грудь, его сердце. Он упал на пол, содрогаясь.

«Нет, этого не может быть. Она даже не дотро­нулась до меня, но она убивает меня своим взгля­дом».

Но он не умер. Боль достигла своей высшей точ­ки и спала. Волк завыл. Он начал кататься по клетке, ударяясь телом о железные прутья, ощу­щая, как кровь пульсирует в жилах. Аманда подошла и присела около клетки.

— Джеми, я люблю тебя. Я пыталась вознена­видеть тебя, на у меня ничего не вышло. Я любила тебя так долго — и по-настоящему.

Джеми почувствовал, как тело успокаивается, принимая обычные, привычные очертания — очертания волка. Тяжело дыша, он смотрел на Аманду.

— Не сердись на меня, — прошептала она. — Я всегда любила тебя и хотела, чтобы ты был моим.

Я знаю, что ты не любишь меня. Но это ничего. Со временем ты привыкнешь и полюбишь, потому что я буду ухаживать за тобой. Он зарычал.

— Я сразу поняла, что ты волк, — сообщила она. — Тебя выдал клык на шее. Он был в точно­сти такой, как клык из той легенды. А я всегда в нее верила.

Он оскалил зубы.

— Не беспокойся насчет папиного тела. Я сде­лаю все, что надо. Я понимаю, почему ты убил его. Он обидел тебя и твою семью. Но больше тебя уже никто не обидит. Никогда. — Аманда вздохнула. — Ты, наверное, сердишься из-за Лоры. Я тебе все расскажу. Я начала потихоньку давать ей яд с то­го дня, как ты у нас появился. Каждый вечер пос­ле ужина. В тот самый первый вечер ты от нее глаз не мог отвести, и я приревновала.

Он громко зарычал.

— Конечно, это неправильно. Но ее так легко было отравить. Она вечно притворялась больной, чтобы ничего не делать. И поэтому, когда ей дейст­вительно стало плохо, никто не поверил, — де­вушка придвинулась к клетке. — Я была так сча­стлива, когда ты сделал вид, что хочешь на мне жениться. Но когда ты выбрал Лору, я чуть не умерла от горя.

«Ее надо было убить еще тогда, на водопаде, — осознал Джеми. Но теперь уже поздно. У него больше не будет такой возможности. Никогда».

Он поднял глаза к ее горлу — на шее билась тон­кая голубая жилка. Только ему никогда не дотя­нуться до этого горла. Аманда в полной безопасно­сти.

— Мне очень жаль, что ты не любишь меня, — сказала она тихо. — Мне жаль, что пришлось превратить тебя в волка. Я представляла нашу с тобой местную жизнь совсем иначе. Но теперь уж ничего не попишешь. Сделанного не воротишь. Джеми содрогнулся. Именно так сказала ему когда-то Древняя Женщина. Сделанного не воротишь. Он припомнил другие слова, сказанные ему старухой: только настоящая любовь способна пре­вратить его в волка. Но как может Аманда любить по-настоящему, если он не отвечает ей взаимностью?

- Я понимаю, ты на меня сейчас сердишься, — указала Аманда, поднимаясь и направляясь к двери. — Но я ведь говорила, что когда-нибудь ты бу­дешь моим. — Она вошла в кухню и потянула за собой дверь. — И вот теперь ты мой. Навсегда.

За решеткой

Навсегда.

От этих слов кровь заледенела в моих жилах.

Аманда закрыла за собой дверь. Я заходил по клетке.

Взад — вперед. Вперед — назад. Пленник без надежды на спасение. Запертый в теле волка. Навсегда.