"Я родился здесь. В этом доме. И никто ничего не рассказывал мне! Никогда! Нет уж, теперь Снэйп должен ответить на мои вопросы".
Профессор всё ещё был в библиотеке. Когда леди Гардинер показывала Гарри второй этаж, гриффиндорец упросил её не мешать Снэйпу и не входить туда, но сейчас он сам постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул тяжёлую дверь.
Библиотека оказалась довольно большой и мрачной. От входной двери протянулась длинный ряд высоких книжных шкафов со стеклянными дверцами. Такие же шкафы стояли вдоль стен огромной комнаты. Никаких гобеленов, цветочных орнаментов и напольных ваз здесь не было.
Снэйп что-то писал, сидя за массивным столом чёрного дерева, и головы не поднимал.
Гарри немного постоял у кромки тёмно-красного ковра и осторожно двинулся к столу.
— Присядьте. Я сейчас закончу письмо, — произнёс мастер зелий, не отрывая взгляда от мелко исписанного пергамента.
Гарри послушно сел в большое, обитое бордовым бархатом кресло. Да, похоже, Снэйп ждал его прихода. И уже знает, на какие вопросы придётся отвечать. Гарри украдкой посмотрел на него. Профессор как раз перестал писать и, глядя на письмо, машинально водил пушистым кончиком пера по щеке. У Гарри внезапно что-то случилось с дыханием, и он поспешил опустить глаза. Как же хотелось подойти к нему и обнять. Наверное, это можно было сделать. И скорее всего, Гарри ничего бы за это не было. Ничего. Совсем…
Ну почему Снэйп не позволяет переступить эту черту? Почему?
"Чёрт. Да ты что, в самом деле? ДЕРЖИ-СЕБЯ-В-РУКАХ!!!"
На всякий случай Гарри покрепче вцепился в подлокотники кресла и начал разглядывать комнату. За окнами уже смеркалось, и в библиотеке стали сгущаться тени. Света настольной лампы явно не хватало, а светильники на стенах не горели. В дальних углах сделалось совсем темно. Гарри заметил какое-то движение, прищурился и невольно напрягся. Ему показалось, что между шкафами кто-то притаился. Кто-то очень высокий.
И не успел Гарри опомниться, как библиотеку залил яркий верхний свет. У гриффиндорца даже глаза заслезились от этой неожиданной вспышки. Разумеется, между шкафами никого не было. Или уже не было. Или вообще не было. С самого начала. Чёрт. Неужели нет никакого средства, чтобы хоть как-то помочь его зрению? Почему все эти капли действуют так недолго?
Гарри посмотрел на Снэйпа.
Тот спокойно положил волшебную палочку рядом с письмом.
— Пожалуй, тут слишком темно, — произнёс профессор невыразительным голосом. — Ну, я слушаю вас.
Гарри оглянулся на горящие светильники.
— Значит, при мне все-таки можно использовать магию?
Мастер зелий раздражённо дёрнул уголком рта.
— Можно. При условии, что эта магия не будет направлена на вас. Но в целях безопасности окружающих самым правильным решением было запретить колдовать в вашем присутствии. Во избежание несчастных случаев. Вы об этом хотели со мной поговорить?
— Нет. Я хотел...
Гарри решился поднять на Снэйпа глаза и заметил, что профессор пристально смотрит куда-то поверх его плеча. Так пристально, что Гарри невольно обернулся. Разумеется, там никого не было.
— Итак, вы хотели?..
— Вы ведь знали о предсказании?
Снэйп слегка изменился в лице.
— Поясните.
— Ну... Я имею в виду мою маму. Ей было предсказано, что её сын уничтожит Тёмного Лорда. Поэтому Волдеморт сначала хотел убить маму, а потом меня. Вы это знали?
— Да, — равнодушно проговорил Снэйп. — Это было известно кое-кому из Упивающихся, приближённых к Тёмному Лорду, и некоторым из высших чинов Министерства.
— Но почему мне никогда не рассказывали об этом?
Снэйп сделал неопределённый жест рукой.
— Подобные вещи обычно не рассказывают. Представьте, что вам заранее сообщили бы обо всех событиях вашей жизни. Вы смогли бы после этого жить?
— Но это совсем другое! Я ведь даже не знал, останусь ли в живых!
Снэйп усмехнулся:
— Волдеморт, например, знал, что погибнет. Это знание отравило всё его существование. И ничуть ему не помогло. Судьбу нельзя обмануть или изменить. Это невозможно.
— Рем тоже так сказал.
— Ну конечно же! Рем! — Снэйп встал и подошёл к окну. — Рему стоило держать язык за зубами и не забивать вам голову подобными разговорами. Что ещё он вам рассказал?
— Ничего, — испуганно ответил Гарри и тут же пожалел об этом. Надо было промолчать. Глупо. Наверняка Снэйпу известно гораздо больше, чем он пытается показать. Но теперь поздно. Теперь он ни слова не скажет.
Снэйп, очевидно, заметил разочарование на лице гриффиндорца, и лоб мастера зелий разгладился — явный признак того, что профессор успокоился. Гарри мысленно обругал себя. Надо же было так сглупить!
— Сэр, не могли бы вы всё-таки рассказать, как это было. Ну, со свадьбой. И со всем остальным. И как мои родители оказались тут?
Снэйп внимательно посмотрел на него.
— Разве Рем вас в это не посвятил?
Гарри смутился.
— Нет... Он... Он сказал, что не имеет права выдавать чужой секрет.
— Неужели? Неслыханное благородство! И на том ему спасибо.
— Вы мне расскажете?
— Почему нет, — Снэйп отошёл от окна и сел в кресло, стоящее рядом с Гарриным. — Видите ли, вся эта нелепая история с побегом была придумана Министерством магии. С целью спасти вас и Лили. А я должен был сыграть в этом фарсе одну из главных ролей.
Гарри изумлённо воззрился на него.
— О том, что сын Лили уничтожит Тёмного Лорда, стало известно почти сразу после её рождения. Чтобы уберечь Лили от Волдеморта, было решено спрятать её в магглской семье. Выбор Министерства пал на одну пожилую пару, неких Эвансов. Своих детей у них не было, они воспитывали приёмную дочь и собирались взять ещё одного ребёнка. Опуская ненужные подробности, скажу лишь, что Лили вошла в их семью, когда ей исполнилось два года.
— Вошла в семью? — машинально повторил Гарри. — Значит, моя мама не родная сестра тёти Петунии…
— Поттер, а вы никогда не задумывались над тем, почему между вашей тётушкой и Лили нет никакого внешнего сходства?
Нет, Гарри не задумывался. Да это, впрочем, не имело большого значения. Тогда. В той, прежней жизни. Он вспомнил слова Драко. "Ты чистокровный маг". Чистокровный. Значит...
— Моя мама была из волшебной семьи, — тихо сказал Гарри. Здорово! Да Бог с ней, с чистой кровью, приятна была уже сама мысль, что Дурсли ему совсем не родственники!
Заметив, что гриффиндорец снова готов слушать его, профессор продолжил:
— Когда Лили родилась, Отдел Судеб выяснил, что ей предстоит стать матерью мальчика, который уничтожит Волдеморта. Министерство опасалось, что рано или поздно Тёмный Лорд узнает об этом и захочет немедленно избавиться от Лили. Поэтому ей дали новое имя и спрятали у магглов. Её постоянно охраняли, в любой момент ожидая нападения, но Тёмный Лорд узнал об этом предсказании лишь через много лет после рождения Лили, когда Упивающиеся разгромили Отдел Судеб. Как только стало известно, что Волдеморт начал охоту за вашей матерью, сразу возник вопрос, где её спрятать. Было несколько вариантов, из которых выбрали Гардинер-Парк. На нём стоит Защита Крови, и без приглашения хозяина чужому сюда не попасть.
— Но почему её сразу не привезли в Гардинер-Парк?
— Когда она родилась, это было невозможно, — сказал Снэйп. — К тому же, если бы сюда явились все воины Тёмного легиона, не помогла бы никакая защитная магия. Нужно было сделать так, чтобы никому просто не приходило в голову искать Лили здесь. Поэтому Министерство разработало совершенно безумный план. Нас заставили инсценировать помолвку и начали подготовку к свадьбе.
— Но разве Волдеморт не почувствовал обмана?
— А я и не думал обманывать его, Поттер, я сразу всё ему рассказал.
— Как это — всё? — не понял Гарри. — То есть… Выходит, Волдеморт всегда знал, что вы работаете на Министерство?!
— Волдеморт всегда знал, что я работаю на него, — криво улыбнулся Снэйп. — Поэтому я до сих пор жив. Да, Поттер, не делайте таких удивлённых глаз. Я понимаю, что это выходит за рамки вашего гриффиндорских понятий, но увы! Да, я вовсе не собирался геройски погибнуть во цвете лет. Так вот, Тёмный Лорд сказал мне, чтобы я пока ничего не предпринимал и не отказывался сотрудничать с Сопротивлением. Я исполнял всё, что мне было приказано. А потом ваши родители сбежали. Министерство предусмотрительно не сообщило мне дату побега. Я на самом деле ничего не знал, и мне не пришлось лгать Волдеморту. А вот скандал, разразившийся после исчезновения ваших родителей, превзошёл все мои ожидания, — Снэйп мрачно усмехнулся. — Я полгода не мог нигде появиться… Мало кому было известно, что это всего лишь тщательно разработанная операция. Но одно все знали точно: накануне свадьбы моя невеста сбежала с другим. О подобных вещах, Поттер, долго не забывают. Я по сей день слышу у себя за спиной насмешки. Вероятно, это считают забавным.
— Что же тут забавного? — не удержался Гарри.
— А по-вашему, Поттер, это разве не смешно? — саркастически спросил мастер зелий.
— По-моему, это просто отвратительно.
— Неужели? Хотите сказать, что не стали бы смеяться вместе с остальными?
— Сейчас не стал бы, — тихо ответил Гарри.
Снэйп смерил его взглядом и продолжил:
— Когда Лили убежала, я был уверен, что Волдеморт заподозрит неладное и немедленно избавится от меня, но он этого не сделал. Возможно, его устроила версия, что Министерство изменило свои планы и решило вывести меня из игры. Не знаю. Но главное, никто даже мысли не допускал, что после этого происшествия ваши родители могут скрываться в Гардинер-Парке.
Снэйп снова сделал паузу. Гарри снял очки и потёр ладонями лицо. Можно сойти с ума. В голове царил хаос. В груди бушевал ураган. Хотя, пожалуй, это нормальное состояние для человека, который за один день узнал о своих родителях больше, чем за семнадцать лет жизни.
— Прорицание — занятная вещь, Поттер. Можно предвидеть и предсказать очень многое, но узнать, каким образом судьба всё это устроит, нельзя, — неожиданно проговорил Снэйп. — Волдеморт непременно убил бы вас, но Лили отдала свою жизнь в обмен на вашу и спутала ему все карты. Что бы мне ни говорили, в этом предсказании была неточность. Волдеморту следовало в первую очередь опасаться Лили.
Гарри подумал и решил, что это, наверное, правильно.
— Но почему всё-таки вы ничего не рассказывали мне раньше?
— А зачем? Что изменилось, если бы вы узнали это?
Гарри пожал плечами.
— Ну… Я же…
— Дамблдор решил, что вам сначала надо прийти в себя после событий прошлого лета.
— А… — Гарри рассеянно кивнул. — Профессор, а почему мои родители решили уехать отсюда?
Лицо Снэйпа внезапно застыло, и бледные губы исказила нехорошая улыбка.
— Если бы ваш незабвенный папенька не вбил себе в голову...
— Что?
Снэйп встал.
— Не важно. Так или иначе, они уехали. Блэк уговорил их назначить его хранителем секрета. Вероятно, это тоже был выход. Блэк не выдал бы секрета ни под какими пытками. Если бы только Джеймс не решил в последний момент перестраховаться…
— Но почему он это сделал?
— Вероятно, потому, что я знал про их с Блэком планы. Джеймс хотел вычеркнуть меня из своей жизни.
— Почему? — повторил Гарри.
— Потому что он был... — Снэйп с трудом заставил себя замолчать. — Не важно. В любом случае, этого не удалось бы избежать.
Гарри поднял на Снэйпа глаза.
— Вам пришлось столько всего сделать.
Мастер зелий вплотную подошёл к Гарриному креслу.
— Да, пришлось. Но я делал это вовсе не потому, что мне хотелось погеройствовать. У меня просто не было выбора. Вы не знаете и половины того, что происходило тогда. Конечно же, вам ничего не рассказывали. Но это был ад, Поттер. Волдеморт совершил много убийств, но Министерство убивало ничуть не меньше. Поверьте мне, я знаю, о чём говорю. Расправы Тёмного Лорда были куда милосерднее, чем справедливый суд Сопротивления. Это только считается, что я добровольно перешёл на сторону Министерства. На самом деле всё было иначе. Мне просто не повезло. Неудачное стечение обстоятельств. Я попался во время одной из облав, которую устраивали ауроры, и был единственным, кого им удалось взять живым. Министерству как раз нужен был агент, и они решили, что я и подойду. Они решили, Поттер. Не я. Ауроры это умеют. Через несколько дней общения с ними я сломался. Я был не намного старше вас, и умирать мне совершенно не хотелось. Пришлось согласиться на весь этот идиотский фарс с помолвкой и предоставить Министерству свой дом.
— А Дамблдор говорил, что вы перешли на сторону Сопротивления по собственной воле, — осторожно напомнил Гарри. Почти все откровения мастера зелий гриффиндорец пропустил мимо ушей, потому что отлично знал: Снэйп никогда не откроет настоящей причины, заставившей его работать на Сопротивление.
— Да, — кивнул Снэйп. — Он так говорил.
— Говорил? — непонимающе переспросил Гарри.
Мастер зелий прищурился, и сквозь его чёрные ресницы блеснули хищные огоньки.
— Дамблдор никогда не избавлялся от тех, кто ещё мог ему пригодиться.
— Что вы имеете в виду? — чуть слышно спросил Гарри.
Снэйп посмотрел на него и отвернулся к окну.
— В юности люди всегда совершают непоправимые ошибки, Поттер, — тусклым, невыразительным голосом отозвался мастер зелий. — И всегда находятся те, кто не упустит случая этим воспользоваться. Ладно. Довольно об этом. Вы узнали то, что хотели?
— Наверное. Мне надо подумать. Столько всего сразу... — Гарри потёр виски. — Сэр, мне говорили, что вы дружили с моей мамой в школе. Это правда?
Снэйп резко развернулся на каблуках:
— Всё-таки провели собственное расследование, Поттер!
— Нет. Я просто спросил у…
— У кого? — Снэйп посмотрел на Гарри в упор. — Можете не отвечать. Это вам рассказал Хагрид. Не так ли?
Гарри понял, что попался, и решил ничего не выдумывать.
— Да. Хагрид сказал, что вы и Лили… Что вы её…
— Хагрид ничего не знает, — перебил его Снэйп.
— Он просто рассказал о том, что видел. Вот и всё.
Некоторое время в библиотеке царило молчание. Профессор размышлял. Гарри наблюдал за ним и был почти уверен, что Снэйп чего-то не договаривает.
— Ну хорошо, я не стану скрывать от вас эту историю, но едва ли она вам понравится, — наконец произнёс Снэйп, и Гарри обратился в слух. — Однажды небезызвестный вам Пивз пробрался в школьный архив и учинил там настоящий разбой. Перемешал все личные карточки учащихся. А я в тот день… В общем, меня наказали и отправили наводить порядок в архиве. Вы когда-нибудь там бывали?
Гарри отрицательно покачал головой.
— Личные дела учащихся находятся в общей секции. Всё, соответственно, поделено по факультетам и классам. Но существует — с ним и по сей день ничего не случилось — специальный отдел, где хранятся другие данные об учениках. Он делится на две секции. Для магглорождённых и детей с чистой кровью, — Снэйп бросил на гриффиндорца короткий пронзительный взгляд. — Меня заставили разбираться в этой секции. И когда мне попалась карточка Лили Эванс, я увидел, что она синего цвета. А карточки для магглорождённых были зелёными. Я спросил у архивариуса, нет ли в тут какой-то ошибки. Он испугался, начал плести что-то бессвязное и постарался побыстрее от меня избавиться. Я узнал, что Лили родилась в семье с чистой кровью, и...
— И вы начали к ней хорошо относиться? — тихо спросил Гарри.
— Да.
— Я не понимаю, — гриффиндорец гневно посмотрел на мастера зелий. — Я этого не понимаю! Вы придаёте такое большое значение чистой крови, а ведь ваш обожаемый Том Риддл был магглорождённым!
Вопреки Гарриным ожиданиям губы Снэйпа тронула холодная улыбка.
— Да будет вам известно, Поттер, что в Слизерин, начиная со дня основания Хогвартса, не попало ни одного магглорождённого волшебника.
— Но ведь все знают, что отцом Тома был маггл!
— Все знают, что мать Тома была замужем за магглом. Но это вовсе не означает, что его отцом был маггл. Сортировочная Шляпа никогда не ошибается, Поттер.
На это было нечего возразить. Семь лет назад Шляпа предлагала ему выбрать Слизерин. Теперь понятно, почему. Чистая кровь. Чёрт бы её побрал…
— Но ведь Сириус Блэк… Он ведь тоже из семьи с чистой кровью. Почему у вас с ним такие… Натянутые отношения?
— А это вас совершенно не касается, — ответил Снэйп и подошёл к нему. — Не желаете партию в шахматы?
— О… — Гарри растерялся от столь резкой перемены темы. — Но я не очень хорошо играю.
— Это не имеет никакого значения. Вам надо отвлечься.
Гарри совсем не хотелось отвлекаться, но он не нашёл в себе сил ответить отказом. Хотелось поговорить о родителях, но он заставил себя сдержаться, вспомнив, что Снэйпу, должно быть, нелегко вспоминать о них, ведь леди Каталина утверждает, что он всё ещё винит себя в их смерти. Как и Сириус... А между тем никто из них ничего не смог бы изменить. Даже если бы очень постарался. Так было предсказано. И мама знала, что погибнет. И жила с этой мыслью.