Кабинет Петра Ивановича. Петр Иванович у письменного стола. Входит Елизавета Александровна.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Петр Иванович! Я к тебе с просьбой.
Петр Иванович достает бумажник.
Нет, не беспокойся, спрячь деньги назад.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не брать денег, когда дают! Это непостижимо!
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Третьего дня был у меня Александр...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Опять изменили, что ли?..
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: На этот раз в дружбе.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: А, слышал о его встрече с Поспеловым...
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Поговори с ним... понеж-нее.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не прикажешь ли заплакать?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Не мешало бы.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: А что пользы ему от этого?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Много... и не ему одному...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Что?..
Елизавета Александровна не отвечает.
Шесть лет вожусь с ним.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Конечно, как нам заниматься такими мелочами... Мы ворочаем судьбами людей. Нашелся б между ними один чувствующий, способный любить...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не сердись, я же делаю все, что ты желаешь. Но это ты подбила его написать повесть...
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Почему я? Он сам чувствует склонность к литературному творчеству.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Полно, Лиза! Склонность склонностью, — кто не чувствует этой склонности в его возрасте. Только чтобы написать повесть, одной склонности мало...
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Ты жесток к Александру, Петр Иванович!
ПЁТР ИВАНОВИЧ: В чем же? Я же взял его повесть, отослал знакомому редактору, да еще сам подписался, дескать, хочу на старости лет прославиться, напечатай, пожалуйста. Вот нынче от него ответ получил.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Что ж он пишет?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не распечатывал. Я вызвал Александра, он мне нужен по делу. Пусть сам прочтет, обрадуется... Так что же прикажешь с ним сделать?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Дай ему легкий урок...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Нагоняй? Изволь, это мое дело.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Не нагоняй!
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Есть ли у него деньги?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Только деньги на уме! Он готов был бы отдать все деньги за одно приветливое слово друга.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Чего доброго, от него станется...