Дверь открывается. На пороге стоит Елизавета Александровна.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА (спокойно). А жена должна не показывать вида, что понимает эту великую школу мужа, и завести маленькую свою, но не болтать о ней за бутылкой вина. (Переменила на столе свечи и ушла.)
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Некстати похвастался. Урок!
АЛЕКСАНДР: Боитесь?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Чего бояться? Сделал ошибку — умей выпутаться... О чем мы говорили?.. Да, ты, кажется, хотел убить эту свою... как ее?
АЛЕКСАНДР: Я ее слишком глубоко презираю.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: А скажи, за что ты ее презираешь?
АЛЕКСАНДР: Заплатить неблагодарностью...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: За что ж тут благодарить? Разве ты для нее, из угождения к ней любил? Хотел услужить ей, что ли? Ты не должен был обнаруживать перед ней чувства во всей силе. Женщина охлаждается, когда мужчина выскажется весь. Разве от нее зависело полюбить графа? Зачем такой-то умер, такая-то с ума сошла? Как отвечать на такие вопросы? Любовь должна же кончиться когда-нибудь, она не может продолжаться век.
АЛЕКСАНДР (всхлипывая). Как она переменилась! Как стала наряжаться для графа! Если б мне осталось утешение, что я потерял ее по обстоятельствам, если бы неволя принудила ее... пусть бы даже умерла... и тогда легче было бы перенести... а то нет, нет... другой! Я не хочу жить, я не хочу жить...
ПЕТР ИВАНОВИЧ (растерянно ходит по комнате. Зовет). Лиза!
Входит Елизавета Александровна. Они стоят вдали от Александра и говорят шепотом.
Что мне делать с Александром? совсем измучился с ним. Разревелся... (Сказал ей что-то на ухо.)
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Бедный... пусти меня, я пойду к нему.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Но ничего не сделаешь, это уж такая натура. Весь в тетку! Я немало убеждал его.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Только убеждал?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: И убедил. Он согласился со мной.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Я не сомневаюсь. Ты очень умен и... хитер!
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Слава богу, если так. Тут , кажется, все, что нужно.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Кажется, все — а он плачет.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Я не виноват, я сделал все, чтобы утешить его.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Что ж ты сделал?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Говорил битый час... даже в горле пересохло...
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: А он все плачет? Удивительно! Пусти, я попробую. А ты иди — обдумай пока свою новую методу.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Что, что?
Елизавета Александровна не ответила, направилась к Александру. Петр Иванович ушел, Елизавета Александровна подошла к племяннику, гладит его по голове: Александр поднял голову, увидел тетушку, схватил ее руку, прижал к щеке.
АЛЕКСАНДР: Ма тант, я не хочу жить, не хочу жить.