Александр остается один и вдруг начинает рыдать.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина девятая
Кабинет Петра Ивановича. Поздний вечер. Петр Иванович за столом, пишет. Он в халате. Елизавета Александровна подходит к мужу и, обняв его шею руками, целует его.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Ты не утомился?
ПЕТР ИВАНОВИЧ (целуя жене руку). Нет, Лиза.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Я не предполагала, что у меня будет такой умный муж.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Это ирония?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Что ты! Ты прекрасен!
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Тебе не нужны деньги?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Нет. Мне с тобой хорошо и без них.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Без них, Лиза, никому и никогда не может быть хорошо.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Почему Александр перестал бывать у нас?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Видимо, нет нужды. Понадобится — явится.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Я полюбила его.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: В вас много общего. Только ты умнее.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Ах, я тоже глупа.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не клевещи на себя. Я не взял бы в жены глупую женщину. Как и ты, вероятно, не вышла бы замуж за глупого мужчину.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Я люблю тебя, Петр Иванович.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Значит, мой ум.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА: Не знаю... Спокойной ночи.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Прощай...
Елизавета Александровна ушла. Петр Иванович дописал бумагу, погасил одну свечу, другую взял в руки, и пошел в спальню.
Входит Александр. Он похудел, повзрослел, стал суше, категоричнее в интонациях.
Батюшки! То днем тебя не дождешься, а тут вдруг бац — ночью! Здравствуй! (Здороваются.) Здоров ли ты?
АЛЕКСАНДР: Да, двигаюсь, ем, пью, следовательно, здоров.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не проигрался ли ты или не потерял ли деньги?
АЛЕКСАНДР: Вы никак не можете представить себе безденежного горя!
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Что ж за горе, если оно медного гроша не стоит?
АЛЕКСАНДР: Когда узнаете, что случилось, ужаснетесь...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Расскажи-ка, давно я не ужасался. (Вглядывается в племянника.) А впрочем, немудрено и угадать. Вероятно, надули?..
АЛЕКСАНДР (вскочил, что-то хотел сказать, но снова сел). Можно ли было предчувствовать!
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Надо было не предчувствовать, а предвидеть.
АЛЕКСАНДР: Вы так покойно можете рассуждать...
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Да мне-то что?
АЛЕКСАНДР: Яи забыл: вам хоть весь город сгори или провались, все равно.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Слуга покорный! а завод?
АЛЕКСАНДР: Утешения я у вас не найду, да и не требую. Я прошу вашей помощи, как у родственника.
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Изволь. Не надо ли денег?
АЛЕКСАНДР: Если б мое несчастье было в безденежьи, я бы благословил судьбу!
ПЕТР ИВАНОВИЧ (серьезно). Не говори этого... Ты долго пробудешь, Александр?
АЛЕКСАНДР: Да, мне нужно все ваше внимание. А что?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Я, было, собрался спать без ужина, а теперь...
АЛЕКСАНДР: Вы можете ужинать?
ПЁТР ИВАНОВИЧ: Да, и очень могу. А ты разве не станешь?
АЛЕКСАНДР: Да и вы не проглотите куска, когда узнаете, что дело идет о жизни и смерти.