Хагрид прикончил вино и покосился на вторую бутылку. Гарри налил ему ещё и заметил на щеках великана характерный багровый румянец. “Ну, пожалуй, самое время...”
— Расскажи мне, почему моя мама всё-таки не вышла замуж за Снэйпа? – в лоб спросил Гарри, и Хагрид выронил пустой кубок на пол.
— Мерлин великий, кто ж тебе такое-эдакое ляпнул?!
— Хагрид, я хочу знать, как это произошло, — непреклонно сказал Гарри. – Если я на самом деле для тебя хоть что-нибудь значу.
Лицо у Хагрида приняло такое несчастное выражение, что на секунду Гарри стало его жалко. Но только на секунду. Он желал знать правду и больше не мог щадить ничьи чувства.
— Да, в общем, чего... И рассказывать-то нечего... – Хагрид беспомощно развёл руками. – Наверняка в библиотеке вашей подшивочка “Прорицательской” за тот год цела. Там всё, как есть написано. А я что... Я и не знаю толком, что там произошло-то.
— Не ври, Хагрид, ты должен знать, как всё это случилось! – не выдержал Гарри. – Ты уже был здесь, когда они закончили школу! Расскажи мне!
Хагрид страдальчески вздохнул:
— Гарри, так ведь случилось это уже почитай через несколько годков после выпуска! Я сам из газеты узнал!
— Но Снэйп уже должен был тут работать! Хагрид, пожалуйста, расскажи мне, ты же знаешь... Мама что, любила Снэйпа?
Хагрид отвёл глаза:
— Снэйп-то сюда работать пришёл уж после того, как свадьба... э-э-э... того...
Гарри посмотрел на великана в упор.
— Не ври мне.
Хагрид стал тёмно-красного цвета.
— Гарри, да как же я могу-то... Не моё это было дело, я и не совался! К лицу это мужику?! А сплетни слушать – себя не уважать. Ни на грош в них правды нету!
Гарри недоверчиво посмотрел на Хагрида.
— Хорошо. Расскажи, что знаешь.
— Ну-у-у... Что тебе сказать-то... Эх, ладно, — великан махнул рукой. – Расскажу, да только навряд тебе это поможет. Снэйп когда здесь учился, только с Малфоем и общался. Всех остальных за людей не считал. Особо девчонок. Прям просто презирал их. Ещё шибче магглорожденных. Но потом как Малфой школу закончил... У них со Снэйпом пара годков что ли разница? Так вот после того, как Малфой ушёл, Снэйп начал с Лили... Ну... Дружить — не дружить, а общались они. Частенько уроки вместе делали... Врать не стану, очень хорошо друг с другом ладили.
— Так всё-таки?... – начал было Гарри, но Хагрид уже понял, о чём он хочет спросить.
— Я так думаю, она его просто жалела. У Лили сердечко было ангельское. Всё она за всех переживала... А со Снэйпом у ней ничего серьёзного не было. Она ж в то время с Джеймсом начала встречаться.
— А мой папа? Они из-за этого ругались со Снэйпом?
— Да они со Снэйпом сроду из-за неё не ругались, — удивлённо ответил Хагрид. — Они и не видались почти друг с дружкой. Ну, понимаешь – Гриффиндор и Слизерин, дело обычное... Ежели они не ладили, то вовсе не из-за Лили. Снэйп был лучшим учеником, Джеймс – капитаном квиддичной команды... И как бы Снэйп свой факультет не вытягивал, всё одно – Джеймс Слизерину вечно нос утирал, потому что ни единой игры не продул. И Кубок Школы завсегда гриффиндорцы получали. Снэйп ещё возмущался, что за правила такие – мол, за знания дают баллов меньше, чем за какие-то глупые спортивные соревнования. Но из-за Лили у них никогда споров не было. Джеймс помню, всё смеялся: “Если Снэйпу угодно сделать мою Лили дамой сердца, то я не возражаю”.
— Так что, Снэйп, получается, не пытался между ними встать? – чуть слышно спросил Гарри.
— В том-то и дело, что не пытался. Он вроде бы никогда Лили не навязывался, но в то же время постоянно где-нибудь поблизости ошивался. Словно как... Охранял её, что ли? А Лили всё переживала, что он из-за неё мучается.
— Снэйп мучился? – недоверчиво спросил Гарри.
— Ну, не знаю, как насчёт дел сердечных, но лупили его ваши гриффиндорские – не приведи Мерлин кому так попадать, — Хагрид отпил вина прямо из бутылки. – Сколько раз я сам их разнимал... Блэк, конечно, в самых первых рядах... Всё кричал, чтоб Снэйп отвязался от Лили со своими ухаживаниями.
— Ухаживаниями?! – Гарри посмотрел на Хагрида с подозрением – не перебрал ли тот?
— О, да кабы ты знал... Всё ж таки, как ни крути, а эти благородные и ухаживают по-благородному... Я такое только у магглов в кино и видал... Ты не подумай там чего, Снэйп к ней ближе, чем на два шага не подходил никогда. Но надо было видеть, как он с ней обращался. Как с ней говорил! А как смотрел!... Как на богиню! Странно это тебе покажется, Гарри, только я клянусь: Снэйп твою мамку... Эх, да любил он её, как ещё это понимать! А то с чего бы он себя так вёл? – Хагрид поднял на Гарри увлажнившийся взгляд. – Ведь всех остальных он просто ненавидел лютой ненавистью! Ну, разве что, кроме этого проклятого Малфоя...
Гарри попробовал разложить полученную информацию по полочкам. “Что-то тут не складывается... Что-то... Какой-то фрагмент, который я упускаю... Но какой?”
— Хагрид, а почему мама решила выйти замуж за Снэйпа? Она поссорилась с папой?
Великан пожал плечами:
— А вот этого не знаю. Как они там потом разбирались – одному Мерлину известно. Да только не по-людски всё было как-то. Заместо свадьбы – скандалище до небес... Снэйп, он ведь не из простых, фамилия известная, так уж газеты своего не упустили. Лили с Джеймсом сбежали... Снэйп... Да что вспоминать, дело прошлое. Ну а потом уж слух пошёл, что Лили с Джеймсом вроде как поженились, и беременна девочка наша, а скоренько и ты на свет появился... А как ты народился, Сам-Знаешь-Кто начал вас искать... До сих пор ума не приложу, за каким таким дьяволом ты ему нужен был! Много непонятного. Говорю же тебе, Гарри, я сам ничего не знаю толком. Один разок, правда довелось чудное услышать...
Гарри вскинул на Хагрида глаза.
— Снэйп тогда у нас работать начал. Пришёл в себя после Азкабана, ну, и Дамблдор, значит, пристроил его к должности-то... И вдруг приезжает Джеймс. Вроде как Дамблдора навестить. Я тем вечером мётлы хотел разобрать, подошёл к сараю и вдруг слышу – ругается что ль кто? Глядь – а это Снэйп с твоим папкой. Они меня увидали да и разошлись сразу в разные стороны. Но кой-что я всё-таки услыхал. Джеймс, значит, Снэйпу говорит: “Я не хуже тебя могу Лили защитить. За тобой сейчас надзор похлеще, чем в тюрьме, а я вольный человек, я о ней по-настоящему позабочусь.” А Снэйп ему в ответ: “Ты её погубишь и сам пропадёшь. Ты всё в игры играешь, а тут не квиддич. И не путай в это Блэка, в таких делах каждый лишний человек – лишняя опасность. Тем более Блэк”. Вот. Всё, что знаю...
Гарри потёр ладонью лоб. “Чёрт возьми, да что же никто не может толком рассказать, что случилось? Просто издевательство”.
— Хагрид... А когда мои родители... Когда Волдеморт их убил... Снэйп... Он как?
Хагрид опустил голову.
— Как... Мы все тогда переживали... А он... Ежели б я сам не видал, чего с ним творилось, не поверил бы... Вот тогда я и понял, что есть в нём сердце-то... Только не показывает он этого никому.
— Это точно... – пробормотал Гарри. – Он сегодня нас заставил мыть Большой зал. За то, что мы опоздали. Э-э-э... Из-за лестницы.
Хагрид уставился на Гарри:
— Да ты чего?! И с кем же это ты так попал-то?
— С Малфоем, — вздохнул Гарри.
— Ещё не легче!
— Знаешь, я даже рад, что это он, а не... – Гарри резко встал. — Ладно. Извини. Я пойду. Мне надо подумать... Знаешь... Это всё так...
Хагрид с пониманием кивнул и молча придвинул ему пачку мятных тянучек. Очень предусмотрительно. Хагрид, как человек, всем лекарствам предпочитающий алкоголь, знал, что лучше подстраховаться заранее, если пьёшь средь бела дня. Гарри сунул в рот сразу две тянучки и отправился в замок. Судя по соплям, которые прошибли слегка нетрезвого гриффиндорца, тянучки были с эвкалиптом. “Термоядерно, но действенно. Спасибо, Хагрид. Пожалуй, надо прикупить таких конфеток...”
Войдя в холл, Гарри ещё раз возблагодарил привратника за предусмотрительность. У лестницы стояли все старшие Уизли. С ума сойти! Точно. Все, кроме близнецов. А ещё Гарри увидел профессора МакГонагалл. Судя по всему, Уизли только что прибыли в школу, и Минерва вышла их встретить. У Перси был такой вид, словно его облили кипятком. Сногсшибательный Билл по обыкновению старался сохранять серьёзное и озабоченное выражение лица, но Гарри сразу понял, что Билла откровенно развлекает встрёпанный вид Персиваля. Чарли скучал, Артур Уизли выглядел слегка рассеянным и утомлённым. А вот миссис Уизли, кажется, была на грани апоплексического удара.
Они заметили Гарри, и он медленно двинулся им навстречу. “Сейчас начнётся... Фред, Джордж, что же вы, чёрт возьми, натворили?! И что я, чтоб мне лопнуть, наделал?!”
Гарри остановился, не подходя очень близко. “Интересно, по мне очень заметно, что я выпил? Вообще, это могут только младшие Уизли заметить. И Гермиона. Остальные никогда не видели меня пьяным, им сравнить не с чем”.
Перси с видом мученика первым протянул Гарри руку.
— Мне жаль, — сказал он так, словно у него умер кто-то из близких.
— Мне тоже, — чуть слышно ответил гриффиндорец и почти шёпотом поздоровался с мистером и миссис Уизли.
Артур рассеянно кивнул в ответ. А Молли, встав на цыпочки, поцеловала Гарри в щёку со словами:
— О, мой дорогой! Я убью их обоих, я обещаю!
Гарри стало невыносимо стыдно от того, что миссис Уизли так искренне считает, что во всём виноваты близнецы. Нет, конечно, они были виноваты, но если бы он сдуру не поддержал тот идиотский разговор, то ничего бы не было! “Господи, ну почему я такой кретин?!”
— Сто лет тебя не видел, — приветливо улыбнулся Билл, легонько похлопав Гарри по плечу. Чарли, никогда многословностью не отличавшийся, молча пожал ему руку, и Гарри заметил, что обветренное лицо второго Уизли несколько оживилось. Словно сейчас должно было случиться что-то интересное.
В последний год войны Чарли и Билл получили столько ранений, что хватило бы на целый взвод магов. Несмотря на все Гаррины несчастья, можно было уверенно сказать, что он легко отделался, потому что ему не пришлось учиться жить с искусственным глазом, как Биллу, и он не остался хромым на всю жизнь, как Чарли. Разумеется, миссис Уизли настояла, чтобы старшие сыновья забыли о своей работе за границей. И Билл с Чарлзом осели в Лондоне. Они сняли квартиру где-то в Сохо, Чарли получил должность директора в отделе защиты редких животных, а Билл пристроился в бухгалтерию Министерства.
Правда, всё указывало на то, что старшие сыновья собирались остаться холостяками до конца жизни. Гарри знал, что Молли немного расстраивает отсутствие у Билла и Чарли невест. Но всё равно Уизли были большой счастливой семьёй... Были БЫ. Если бы не близнецы. Хотя Гарри даже сейчас не мог на них злиться. Он не мог злиться ни на кого из Уизли. Даже на Рона. Просто Рон... Да и Гермиона тоже ни в чём не виновата... Ладно. Гарри отогнал от себя эти мысли. Какая теперь разница.
В этот момент Чарли положил Биллу руку на плечо, и Бог знает, почему, но Гарри вдруг стало как-то не по себе. “Хотя что странного? Синдром Невилла, не иначе... Чёрт знает что мерещится. Они же братья... Так, Гарри, кажется, ты уже порядком окосел...”
— Просто катастрофа, — простонала Молли. – Наш долг извиниться перед Северусом за ЭТО.
— Он сейчас поднимется, — сухо сказала профессор МакГонагалл.
Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Он умоляюще поглядел на своего декана, но суровая дама неотрывно смотрела на боковую дверь, ведущую в подземелье.
— Возмутительная история, — изрёк Перси. – Мы должны добиться закрытия этой радиостанции. Это позор для всей семьи!
Гарри поймал взгляд Билла. Потом посмотрел на Чарли. “Ну конечно. Им смешно. А мне что делать? Наверняка Снэйп сейчас разговаривает с кем-нибудь из правления школы. И если у Снэйпа из-за этой катавасии будут неприятности, то лучше сразу пойти и собрать вещи”. Гарри опустил голову и начал считать. Лучше так, чем стоять и мучаться, гадая, каким будет приговор.
Дверь распахнулась, и в холле возник Снэйп. Все обернулись к нему. Все, кроме Гарри.
— Сегодня что, день открытых дверей? – спросил он ничего не выражающим голосом, кивая Уизли в знак приветствия.
Билл и Чарли постарались придать лицам серьёзные выражения, но Гарри даже с пьяных глаз видел, что они не очень-то стараются выглядеть удручёнными. Хорошо, что Молли не до них сейчас... Судя по всему, Персиваля в эту секунду посетили те же мысли, поэтому он быстро обогнул старших братьев и встал перед Снэйпом.
— Здравствуйте, профессор! – произнёс Перси таким голосом, будто Снэйп был неизлечимо болен.
— Северус! Это просто ужас. Я не знаю, что сказать... Боже мой! — Кажется, у миссис Уизли больше не было сил, чтобы гневаться.
“Всё-таки близнецы её добили. И я им чертовски в этом помог!”
— Надеюсь, что впредь нам не придётся вспоминать об этом недоразумении, уважаемая миссис Уизли, – сдержанно отозвался Снэйп.
“Неужели пронесло?!” Гарри осмелился поднять голову и заметил на бледных щеках Снэйпа яркие пятна. А ещё на виске у него сильно билась жилка. Но тем не менее, учитель выглядел так, словно ничего не произошло.
— Если всё уже разъяснилось, то мне бы хотелось дезаппарировать, — устало произнёс Артур. – Мне в самом деле необходимо быть в Министерстве. Я ушёл с заседания.
— Заодно захвати с собой коллег, — отозвался Снэйп с кривой улыбкой. – Горран сейчас придёт. Он, кажется, пошёл навестить дочь.
Гарри похолодел. Горран? Чёрт возьми. Горран стоял во главе школьного правления и считался одним из самых консервативных людей колдовского мира Великобритании. В прошлом году благодаря ему Министерство приняло новый закон об усилении мер наказания для преподавателей, вступивших в интимную связь с учащимися. Теперь не имело значения, была ли связь по обоюдному желанию, исполнилось ли ученику шестнадцати лет, и будет ли его семья обращаться в суд. Неуставные отношения между преподавателями и учащимися теперь считались преступлением без смягчающих обстоятельств и карались уже не увольнением без права преподавать, а заключением в Азкабан. Даже родители учеников считали, что это уже чересчур, но закон приняли. Наверное, из-за войны. “И я, зная всё это, так подставил Снэйпа... Драко прав, чёрт его побери... Я до сих пор гвоздь сезона... Среди придурков”.
— Что они использовали? – профессор МакГонагалл встревоженно смотрела на Снэйпа.
— Веритас, — ответил Снэйп, слегка скривившись. – Один раз.
Гарри по себе знал, что это за штука. Это было весьма болезненное заклинание, действие которого использовали, чтобы быстро узнать ответ на конкретно поставленный вопрос. Слава Мерлину, что Снэйпа не заставили пить веритасерум... Впрочем, веритасерум требовался для длительных дознаний, а правление сейчас интересовал лишь один вопрос. И Снэйп на него ответил. Боже. “Что он теперь со мной сделает? А почему ты раньше об этом не подумал, идиот?!”
— Мне кажется, что нам всем сейчас не помешает чашка чая, — проговорила Минерва МакГонагалл и посмотрела на семейство Уизли.
Но Чарли и Билл отказались, сославшись на то, что им нужно возвращаться к делам, и едва Горран с коллегами из правления появились в холле, все они отправились в Хогсмед, чтобы оттуда дезаппарировать в Министерство. А вот Перси и Молли на чай согласились, и судя по их лицам, они рассчитывали не только на чай, но и на что-нибудь покрепче. Судя по виду миссис Уизли, ей вообще было бы лучше принять что-то из запасов мадам Помфри – какое-нибудь сильное успокоительное, к примеру.
— Северус, присоединишься к нам? – спросила профессор МакГонагалл, встревоженно глядя на Снэйпа. Гарри подумал, что она не зря так обеспокоена. Если Снэйп задастся мыслью отомстить, то Гриффиндору в этом году крышка.
— Да, спасибо, — медленно ответил декан Слизерина. – Я приду. Мне только нужно сказать несколько слов мистеру Поттеру.
Профессор МакГонагалл кивнула и повела миссис Уизли и Перси наверх. А Снэйп, не говоря ни слова, схватил Гарри за шиворот и потащил за собой. Каким чудом гриффиндорцу удалось не грохнуться на лестнице – одному Мерлину известно. Ноги плохо слушались своего владельца, и Гарри едва поспевал за учителем.
Пока они спускались в подземелье, Гарри даже не задумывался над тем, куда Снэйп его ведёт. Алкоголь уже во всю гулял в крови, и гриффиндорцу всё было безразлично. Как сказали бы проклятые близнецы, “фиолетово”. Примерно в таких тонах Гарри и воспринимал сейчас мир. Мелькнула мысль, что надо было получше поесть за обедом, тогда бы вино не подействовало так сильно... И так не вовремя...
Снэйп достал палочку и ткнул ею в стену. И тут только Гарри сообразил, что стоит на пороге собственной комнаты. Надо же... “Интересно, Снэйп думает, что я не нашёл бы дорогу сам? Между прочим, не так уж я и пьян... Хотя наверняка он уже понял, что я..”
Снэйп пихнул Гарри в образовавшуюся в стене дверь с такой силой, что гриффиндорец пролетел через всю комнату, и его полёт завершился у подножия кровати. “Хорошо хоть, это не комод, — подумал Гарри, с размаха ткнувшись лбом в матрас. Подняться удалось не сразу. — Да, если у Снэйпа и были сомнения насчёт моего состояния, то теперь он точно больше не сомневается...”
Профессор молча сверлил его взглядом. Словно решал, что делать. Судя по виду Снэйпа, ничего хорошего Гарри не ожидало. Но гриффиндорца это сейчас мало беспокоило. Алкоголь – неплохое лекарство от страха. Может, храбрости он не добавляет, но чувство опасности притупляет – это точно. Внезапно, несмотря на своё состояние, Гарри заметил (или скорее, почувствовал), что с профессором что-то не так. У Снэйпа было такое лицо, словно он заставлял себя принять какое-то очень нелёгкое решение... Интересно, какое?
— Не желаете объясниться, мистер Поттер? – спросил наконец Снэйп, и Гарри подумал, что именно таким тоном произносят запрещённые заклинания.
— Простите, сэр. Я очень сожалею.
“Уууу, вот это да...” Язык заплетался так, что Снэйп наверняка не понял и половины сказанного. “Так, Гарри Поттер, возьми себя в руки”. Гриффиндорец откашлялся и произнёс почти по слогам, стараясь смотреть учителю прямо в глаза:
— Этого больше не повторится. Я клянусь вам.
— Трогательно, Поттер, но я уже не в том возрасте, когда верят детскому вранью, — ледяным голосом ответил Снэйп. – Раз ничего, кроме этого, вы сказать не в состоянии, то разрешите взять слово мне. Коль скоро мы с вами теперь почти родственники, хотелось бы дать вам ценный совет. Существует специальный эликсир, отбивающий запах алкоголя. Эвкалиптовые конфеты его только подчёркивают. Так что советую вам больше их не использовать.
“А никто кроме него не заметил... Ну не блин, нет?”
— Да, сэр.
— Ну, а раз вы со мной согласны, то думаю, будет справедливо снять с Гриффиндора пятьдесят очков за то, что вы распиваете спиртное в школе.
Гарри мог поклясться, что эти несчастные пятьдесят очков – всего лишь миллионная доля того, что хотел на данный момент сделать с ним профессор. Гарри понимал, что натворил, и был готов даже к пыточному проклятью. Но Снэйп сдерживался. По причинам, известным ему одному.
— Вы, без сомнения, думали, что это будет очень смешно.
— Я не знал, что они сделают из этого программу! – возразил Гарри. – Это был просто дурацкий разговор!
— ВЫ БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА НА ДУРАЦКИЕ РАЗГОВОРЫ! – заорал было Снэйп, но тут же с видимым усилием взял себя в руки и заговорил своим обычным голосом: – Хорошо, я допускаю, что вы сделали это, как всегда, не подумав. Но возьмите же наконец себе за правило держать свой проклятый язык за зубами!
— Я правда не хотел!
Снэйп схватил его за плечи и резко дёрнул к себе. Немного больно, но совсем не страшно... “Наверное, я на самом деле сильно напился...” Их лица внезапно оказались очень близко, и Гарри ощутил на своих губах его дыхание.
— Поттер, вы вообще понимаете, что в вашем положении любое неверно сказанное слово может подписать вам смертный приговор? Если бы вы думали, прежде чем что-то делать...
— Я в самом деле не хотел, — слабо возразил Гарри. Ему почему-то вдруг стало жарко. Пальцы Снэйпа, кажется, жгли через несколько слоёв плотной ткани. И волосы... Какие у него красивые волосы. Их так хочется набрать в пригоршни, как воду... И окунуть в них лицо...
— На этот раз всё обошлось. На ЭТОТ раз. Может быть, вы будете так любезны и сразу расскажете, к чему мне готовиться дальше? Что ещё увлекательного вы успели рассказать о своей бурной личной жизни, пока меня не было рядом мистер Поттер?
— Я не знал, что всё так будет... — пробормотал Гарри, вдруг осознав, что уже давно и безнадёжно повис в учительских объятьях, и если Снэйп его сейчас, отпустит, то он непременно рухнет на пол. — Я не хотел, чтобы у вас были неприятности, правда.
— Да неужели? Странно. А ведёте вы себя так, словно всеми силами пытаетесь от меня избавиться! – язвительно ответил Снэйп, делая шаг в направлении кровати и отпуская плечи гриффиндорца. Лишившись поддержки, Гарри тут же повалился на постель. Тело было словно свинцовое, хотя соображалось в то же время неплохо... Ну, конечно же, это ведь как-никак не дешёвый виски, а вино из подвалов Хогвартса! “Молодец, Гарри. Что ещё сказать”.
— Великий Гарри Поттер. Наше национальное достояние, — с презрением произнёс Снэйп и закинул Гаррины ноги на кровать. – У вас ещё есть время, чтобы прийти в себя. И не забывайте, что вы наказаны. Так что в восемь я вас жду в своём кабинете.
Гарри подумал, что профессор сейчас уйдёт, но Снэйп вдруг наклонился к нему. Очень низко. Как тогда, в мотеле. Волосы учителя закрыли свет свечей и коснулись щёк гриффиндорца. У Гарри внутри что-то сладко оборвалось, и он почему-то закрыл глаза. Почему-то...
– Ах да, и хочу предупредить вас... На тот случай, если вы снова соберётесь давать интервью. По крайней мере пусть ваши заявления для прессы будут похожи на правду... Если бы между нами хоть что-нибудь было, то вы бы этого не забыли ни при каких обстоятельствах. Даже если бы были мертвецки пьяны. Особенно свой первый раз, Поттер. Поверьте мне.
Шелковистые волосы мягко скользнули по его губам. Гарри немедленно открыл глаза, но в комнате уже никого не было.
Глава 5.