Часть II. Первый семестр. Глава 1.
Гарри огляделся, ища глазами хоть кого-нибудь с сигаретой. “Здесь что, все сговорились вести здоровый образ жизни?!”
СНЭЙП!!! Он наложил на меня антиникотиновое заклятие на время болезни. Чёрт, мог хотя бы предупредить... Ладно. Пока ещё есть время. Гарри попробовал взять себя в руки. Жаль, что у него только волшебные деньги, но он ещё успеет купить сигареты на платформе № 9 и 3/4. Гарри стремительно шагнул к барьеру и едва не сбил с ног внезапно появившегося из-за угла человека с тележкой. С кучи багажа свалилось несколько свёртков.
— Извините, — пробормотал Гарри, наклоняясь, чтобы подобрать упавшие вещи.
— Не извиняйся, Поттер. Большая честь для меня, — раздался в ответ гибкий тягучий голос.
Гарри медленно поднял голову и встретился с холодными, как замёрзшая родниковая вода, глазами.
Это был Драко Малфой, которому гриффиндорец почему-то несказанно обрадовался. Возможно, от того, что в тонкой руке блондина дымилась сигарета.
— Драко. У тебя есть ещё?
Может, попроси Гарри что-нибудь другое, блондин бы его послал, но солидарность курильщиков преодолела кастовые барьеры. Всем видом демонстрируя своё снисхождение к черни, Малфой протянул гриффиндорцу пачку. Но Гарри сейчас было ни до чего. Он торопливо прикурил от сигареты Драко и глубоко затянулся. Боже. Ну наконец-то! После второй хорошей затяжки прошли и дурнота, и слабость. Фу... Обалдеть. Надо же так.
Они стояли напротив барьера и молча курили. С третьей порцией никотина к Гарри вернулся осмысленный взгляд, а с четвёртой – способность полноценно воспринимать происходящее. Он посмотрел на Драко и в который раз уже удивился его поразительному внешнему сходству с Люциусом. Разница была только в одном: утончённое изящество отца начисто перебивалось бесстыдной чувственностью сына.
— Ты один, без эскорта? – холодно спросил Драко. На нём были тёмно-синие джинсы и такая же рубашка. Магглская одежда плавно облегала фигуру слизеринца, и от этого он казался ещё стройней и тоньше.
— Меня провожали, — Гарри отметил, что голос у Малфоя стал уже совсем мужским и теперь слегка не вяжется с его бесполой красотой. – А ты?...
— Меня тоже провожали, — Малфой выбросил окурок и начал по новой завязывать ремень поверх своего разоренного багажа.
Гарри кивнул и внезапно сообразил, что с ним разговаривает волшебник, который его СОВСЕМ НЕ БОИТСЯ! Это оказалось так здорово, что Гарри просто сказал:
— Давай я тебе помогу, — и взялся за другой конец ремня.
— Я сам, спасибо, — прохладно-вежливо произнёс Драко.
— Да брось, что такого...
— Не надо, Поттер, справлюсь, не немощный, — в голосе Малфоя зазвучал металл, но на застывшем лице слизеринца это никак не отразилось. Всё-таки Драко очень хорошо умел владеть собой. “Чёртова школа проклятого Люциуса...”
Гарри перехватил ручку тележки.
— Драко.
— Что тебе от меня надо? – в голосе Малфоя звучала плохо скрытая неприязнь. – Мне не нужна ничья благотворительность, особенно твоя, ясно? Отцепись.
— Ты что, тоже меня боишься? Как все остальные? – тихо спросил Гарри.
Бледное лицо Малфоя словно заледенело. Шрам на скуле налился кровью.
— Значит, тебе всё-таки страшно? – сказал Гарри, придвинувшись к нему. – Так ты только скажи, я сразу отстану. Я никому не навязываюсь. Просто мне странно, что меня боится сын Люциуса Малфоя.
— Иди к дьяволу, Поттер, мне нет до тебя никакого дела! – едва слышным от ярости голосом произнёс Драко.
— Было дело, — возразил Гарри. – Ты из-за меня сцепился с отцом. Думаешь, я не знаю, откуда у тебя шрам? Я тогда ещё не ослеп.
Нежные щёки блондина ярко вспыхнули, и Гарри внезапно оцепенел, словно увидел его впервые. Чёрт, надо было на самом деле выйти из себя, чтобы испортить это идеальное лицо... Драко был чертовски красив. Просто ненормально. И вообще, это было более, чем ненормально... Всё, что Гарри вдруг вспомнил. Про подземелье... “Как обрывок из ночного кошмара”. После того, как Люциус бежал...
— Что ты пялишься? – у блондина вдруг сорвался голос.
— Ничего, — Гарри заставил себя говорить спокойно. – Брось, Драко. Давай не будем вспоминать. К чёрту всё. Я серьёзно.
Малфой не ответил, но Гарри не отступил.
— Пойдём вместе?
— Мне всё равно, — холодно ответил слизеринец.
Гарри закинул свой свёрток на тележку, и оба молодых человека пошли навстречу барьеру.
Платформа № 9 и 3/4 жила своей обычной жизнью. Хогвартс-экспресс шипел и пускал в небо кольца дыма. Суетились станционные служащие, ухали совы, раздавался громкий женский голос, зовущий некую Мэри Блу. Наверное, первоклашку, Гарри никогда не слышал этого имени раньше.
— Ну, всё снова, — прошептал Гарри и посмотрел на Малфоя. Тот не ответил, но по тому, как Драко вцепился в ручку своей тележки, стало ясно, что он боится туда идти. Так же, как и сам Гарри. Да, но утешает хотя бы то, что они вместе, а вместе уже не так страшно.
— Идём, — Гарри положил руку поверх побелевших пальцев Малфоя и в первый раз заметил в застывших, как льдинки, глазах проблеск чего-то живого.
Драко не ответил, но руку не убрал.
Вместе и в самом деле было легче. Гарри даже немного расслабился. Они шли рядом, толкая тележку, и, по мере их продвижения к багажному вагону, на платформе становилось всё тише и тише.
Их провожали десятки остекленевших глаз. Гарри видел знакомые, но очень чужие лица, и ему от чего-то вдруг стало радостно, что все эти лживые люди, когда-то приветствовавшие его аплодисментами, теперь сторонятся его. “Трусливые лицемеры и предатели. И наплевать на вас!”
Приёмщик багажа взял у них тележку. Гарри забрал свой пакетик. Надо хоть посмотреть, что там.
— Какой у тебя вагон? – спросил он у блондина.
— Девятый, — тихо ответил Драко, глядя прямо перед собой.
— А купе?
— Третье.
В связи с военными действиями Министерство уже второй год требовало, чтобы студенты находились исключительно на тех местах, которые указаны в билетах. Теперь на них штамповались имена пассажиров, и было строго запрещено самовольно меняться купе, не предупредив кассира. Никто особенно не протестовал относительно этих правил. Учитывая то, что происходило последние два года, не было желающих нарушать какие-либо нововведения. Сейчас, конечно, боевые действия закончились, но военных правил никто не отменял. Может быть, из-за того, что Гарри всё ещё учился в Хогвартсе... Наверное, это было правильно.
Гарри развернул свой билет.
Вагон девять, купе три. Как у Драко.
— Соседи... Идём?
— Ну, идём, — неуверенно отозвался Малфой. Кажется, он, как и Гарри, не совсем понимал – хорошо это или плохо, что судьба столкнула их, и им некуда деваться.
Драко шёл, не глядя по сторонам, но голову держал высоко. Поверженный, но не сломленный. Волосы, ставшие такими же длинными, как у Люциуса, теперь свободно падали на спину блондина, и это делало его ещё больше похожим на отца. Кажется, Драко нарочно делал всё, чтобы это сходство сильнее бросалась в глаза. Смело, учитывая его положение в школе в этом году...
На них все пялились. Кто-то исподтишка, кто-то – не в силах оторваться. Гарри заметил Рона и Гермиону, прильнувших к окну купе. Они неуверенно улыбнулись ему, и Гарри, помахав им рукой в качестве приветствия, прошёл мимо. “Пусть не нервничают, я не собираюсь приставать к ним с разговорами...”
Неожиданно под ноги юношам выпал Невилл Лонгботтом, на четвереньках ползавший в поисках своей новой жабы. Ничто не менялось, хотя Невилл давно превратился из пухленького румяного мальчика в крепко сбитого коренастого парня с абсолютно взрослым голосом и уже заметно темнеющей полоской усов над верхней губой.
— О, привет! — Невилл поднял голову и неожиданно адресовал приветствие обоим ребятам. – Рад вас видеть. Гарри, как твои глаза? Лучше?
— Да, спасибо, — удивлённо ответил Гарри. Уж кому-кому, а Невиллу сам Бог велел бежать прочь при одном упоминании Гарриного имени. Несмотря на свои внушительные габариты, Невилл оставался Невиллом. Может быть от того, что он до сих пор жил под присмотром своей бабули и боялся её ничуть не меньше, чем в детстве.
— Привет, Гарри!
Он обернулся на приятный грудной голос и увидел перед собой Джинни Уизли. Та даже не пыталась делать вид, что здоровается с обоими юношами. Её серо-зелёные глаза в обрамлении сильно накрашенных ресниц скользнули мимо изящной фигуры слизеринца так, словно его рядом с Гарри вообще не было.
— Здравствуй, Джинни.
За лето она окончательно оформилась и превратилась в чертовски сексуальную штучку. Ярко-красный свитер туго обтягивал не по годам развитую грудь. Может быть, в бёдрах она была полновата, но от этого, пожалуй, выглядела только аппетитней. “Чёрт, что мне помешало выбрать её? Она же прохода мне не давала в прошлом году... Почему Гермиона? Потому что я в неё влюбился, как последний дурак, вот почему...”
— Как дела?
— У меня всё хорошо, спасибо, — Джинни смотрела ему прямо в глаза. – Я не писала тебе, потому что мне запрещали. Говорят, что это опасно... Не знаю, почему. Наверное, все боятся, что мои письма пробудят в тебе Тёмного Лорда.
— Джинни Уизли, у тебя реально едет крыша от избытка гормонов.
— Отойди, женщина, дай нам облобызать его величество!
Это были близнецы. Вот уж сюрприз! Теперь их можно было чуть ли не каждый день слышать, но чтобы увидеть... Два года назад Фред и Джордж продали сеть своих магазинов с весёлыми ужасами и купили эфир на одной из развлекательных радиостанций Магической волны. В мире магглов это радио было не услышать, но зато весь прошлый год на переменах и после занятий Хогвартс сотрясался от переборов хард-рока и перчёных шуток Фреда и Джорджа. Миссис Уизли требовала, чтобы близнецы взяли псевдонимы и не позорили отца, занимавшего не последнее место в Министерстве. Но Фред и Джордж ни в какую не желали менять фамилии, потому что в противном случае им пришлось бы менять и все свои программные заставки, а ничто так хорошо не рифмовалось со словам “повисли” и “закисли”, как многострадальная фамилия “Уизли”. Перси, женившийся в июне на Пенелопе Кристалл, демонстративно не пригласил близнецов на свадьбу и теперь везде категорически отрицал своё родство с “этими однофамильцами-радиоведущими”, но Фред и Джордж чихать на всё это хотели.
— Как дела, Гарри? Как поживает его величество?
— Извини, что мы так запросто. Мы по старой дружбе. Как насчёт небольшого интервью?
Они со своим всегдашним хохотом и улюлюканьем загребли его в двойные объятья, и хоть не было ничего такого в том, чтобы обнять старого знакомого при встрече, Гарри не мог избавиться от ощущения, что его облапали сразу два парня. Выглядели братья потрясающе, даже Драко посмотрел на них со слабым интересом. Гарри, оглушённый их воплями и придушенный капканом из четырёх рук, всё же попробовал разобраться, кто из них Фред, а кто Джордж. Сейчас оба брата были в кожаных байкерских прикидах с лисьими хвостами на рукавах. Единственное, что отличало их друг от друга – это разноцветные пряди в непокорных рыжих вихрах. У одного пряди были зелёные, у другого синие. Но уже через мгновение Гарри понял, что это ему ничего не даёт: пряди постоянно меняли цвет, и теперь стали малиновыми и белыми.
— Ладно, не парься, какая, к чёрту, разница, кто из нас кто, — расхохотался один близнец, как-то чересчур уж интимно обнимая Гарри за талию. – Что я, что он – всё равно. Я сам, порой, в сомнениях... Фред вон уже третий год пользуется моей ксивой. У него ведь лицензию отобрали за дезаппарирование в нетрезвом виде... Что я, не так, что ли, говорю? А, блин, да, забыл, прости, это ещё видела целая площадь магглов... Где тебя сподобило-то, Фредди? На Трафальгар-сквер?
— Иди ты, Джей, куда подальше, а? Чьи у тебя права на вождение мотоцикла? Мои, Джей, потому что тебе ясно было сказано: не фиг садиться в седло, когда ни хренища не рубишь, чего вокруг творится.
— Ну ладно тебе нудить, ну дёрнул лишнюю кружку пива...
— Кружку?! Уизли, ты кому эту туфту вешаешь, я там был, и вот этими вот глазами всё видел. Взорвал косяк в одно рыло – так признайся честно! Не по-братски это, я тебе скажу, в одинаре закидываться.
— Заткни пасть, Уизли. Тебе вообще дурь нельзя, что, забыл, как весь Вест-Энд обблевал на Рождество?
Гарри, тесно прижатый к крепкой груди Джорджа, неуверенно улыбнулся. Неудивительно, что Молли так болезненно реагирует. Да, после каникул со Снэйпом было странно видеть себя в кругу нормальных людей... “Нормальных? Да, весёлых, молодых, бесшабашных и шумных”. Гарри на полном серьёзе отвык от такого общества за последнее время.
— Мы хотим сделать небольшую программку на предмет того, как Великий Гарри Поттер возвращается в Хогвартс, — сказал Фред, достав из кармана обычный маггловский диктофон. – Ты не против?
Гарри уставился на Фреда:
— Зачем?
— Отстаньте от него, — вступилась Джинни, — это не смешно.
— Мисс Уизли, не лезь в наши дела, ты ничего не понимаешь в шоу-бизнесе. У нас рейтинг упал на шесть позиций, надо срочно что-то делать. Мы первые поймали Гарри Поттера после всей этой заварухи. Неужели ты думаешь, что людей не интересует, как прошли каникулы его величества Тёмного Лорда?
— Фред, это в самом деле не смешно! – Джинни недовольно посмотрела на брата. – Вы ведь знаете, что он не любит всё это...
— Это чтобы Тёмный Лорд не любил интервью?! Насколько мне помнится, он всегда с удовольствием разговаривал с журналистами... Ладно, Гарри, тебе что, в падлу сказать пару слов? — Фред сунул Гарри под нос диктофон. — Ну-ка, малыш, расскажи нам, как ты провёл лето?
— Я не знаю, что рассказывать, — Гарри попробовал отступить, но обнимающий его за талию Джордж не дал ему отодвинуться. – Ну, правда. Я почти всё лето провалялся в кровати...
Увидев, что Гарри застрял надолго, Драко направился было к своему вагону, но его задержала Панси Паркинсон, красивая синеглазая слизеринка с длинными пепельными кудрями. Панси стала что-то говорить, смущённая и слегка испуганная, а Малфой рассеянно слушал. Вид у него был какой-то слишком уж отсутствующий.
— Провалялся в кровати? Это уже интересно. И кто же составлял тебе компанию? – поинтересовался Джордж, наклонившись к Гарриной щеке.
— Северус Снэйп, — вымучил из себя почему-то покрасневший Гарри и искренне понадеялся, что это выведет разговор на другую тему, но не тут-то было! Руки Джорджа впились в его бока с удвоенной силой.
— Едрит твою налево!!! Ты серьёзно?!
Глаза у близнецов стали чуть ли не в пол-лица.
— Говорят, он любит это... Плётки, кляпы, зажимы... Это правда?
— То-то я смотрю, ты какой-то слишком уж пришибленный...
— Джордж, ты с ума сошёл?! – лицо у Джинни стало ярче кофты. – Джордж, Фред, вы оба обалдели! Гарри! Не говори им ничего, ты что, не понимаешь, они же используют это в программе!
Гарри посмотрел на Джинни. Она права. Шутки шутками, но не на такую же тему! И если это услышит Снэйп...
— Не надо ничего записывать, — сказал Гарри, и это прозвучало несколько серьёзней, чем он хотел бы.
— Ну, ладно-ладно, вот, я выключил, — Фред с видимой неохотой убрал диктофон в карман. – Слушай, Гарри, ну не терзай, расскажи, а? Не каждому ведь так везёт. Не жмись, чего там, свои же люди...
— Так как у Снэйпа с садо...
— Никак, — перебил Гарри.
— Нет, в самом деле?!
— А с размерами?... Если судить о длине члена по длине носа...
— При чём тут длина, Джей, ты ведь знаешь, что дело не в длине, а в умении пользоваться тем, что дала природа. Гарри, так тебе понравилось? Как оно было?
— Обалдеть, — ответил Гарри.
— То есть, ты хочешь сказать, что у вас всё было по обоюдному согласию, и всё такое, да?
— Фред, я бы не хотел разглашать такие интимные подробности, — Гарри представил, как бы сейчас себя чувствовал, если бы всё, что он говорил, было правдой... Джинни права, это не смешно... Особенно если вспомнить, как выглядит Снэйп в джинсах и футболке...
— Ва-а-у! Северус Снэйп – романтическое увлечение Гарри Поттера! Гарри, и как он в постели?
Гарри посмотрел на близнецов и понял, что так просто они от него не отстанут.
— Очень нежный и внимательный.
— В самом деле? Это надо же! Так вот что скрывается под неприступной внешностью профессора Снэйпа... Кто бы, блин, мог подумать, а?
— А это был твой первый опыт с мужчиной? Есть с кем сравнить?
— Не с кем, — Гарри уже от всей души жалел, что поддержал этот идиотский разговор. Но близнецы были не из тех людей, от кого можно легко отделаться. Если не эта глупость, так другая, и кто знает, может быть, та была бы ещё страшнее этой...
— И как тебе твой первый раз?
— Первый?... Слушайте, это... – Гарри умоляюще посмотрел на Джорджа, но тот только крепче обнял его в ответ и придвинулся поближе к брату.
— Да прекратите же! – Джинни сердито дёрнула за рукав Фреда. – Вы просто чокнулись на этих вещах!
— Будет скромницу из себя строить, сестрёнка.
— Точно, Джинни Уизли, нам про тебя всё известно, и если не хочешь, чтобы об этом узнала мама, то сделай вид, что не понимаешь, о чём базар.
— Джордж, я тебя убью! – прошипела Джинни.
— Договорились, детка, только после. Гарри, ну и как тебе первый раз?
— Да вроде, нормально, — вяло ответил Гарри.
— Да? А чего так неуверенно?
— Я был пьян и плохо помню, — буркнул Гарри и решительно высвободился из рук Джорджа, который, похоже, уже почувствовал его своей собственностью. – Ну всё, ребята, хватит, я больше не могу о таком говорить. Это ужасно. Неужели вы не понимаете, что это...
— Замечательно! Потянет на сенсацию...
— ФРЕД, ДЖОРДЖ, ПРЕКРАТИТЬ СЕЙЧАС ЖЕ!!!
— Ну мама!
— Оставьте Гарри в покое! Джинни, иди в вагон. Иди, я сказала! А вы двое... Если я только узнаю, что вы хоть словом упомянули Гарри в своей ужасной программе...
— Ну мама!
— Ладно, дай нам хотя бы попрощаться с Гарри!
— Пока, конфетка!
— До встречи в эфире, детка!
Они снова зажали Гарри в удушающих объятьях, и Гарри во второй раз за пятнадцать минут оказался облапанным средь бела дня.
— Как поедем, братец Дред?
— Есть маза дезаппарировать на мотоцикле, братец Фордж.
— О, крутая идея. По дороге в “Котёл” свернём. По одной пропустим... И в монтажную...
— ВОН ОТСЮДА! ОБА!!! Здравствуй, мой дорогой.
Гарри пришлось наклониться, чтобы обнять миссис Уизли. Вот кого годы совершенно не меняли. Она как и прежде была кругленькой, ярко-рыжей, энергичной и деловитой. Её не состарили никакие передряги. Даже полуголодное, почти нищенское существование, которое Уизли вели вплоть до прошлого года. Сейчас Артур вошёл в состав Временного Правления, и с деньгами в доме стало лучше. К тому же все старшие теперь работали, а на семью из четырёх человек министерского жалования хватало. Это было видно даже по одежде: Молли была одета в модное осеннее пальто, а на подошедшем к ним Артуре Уизли был совершенно новый костюм.
— Ну, как ты, Гарри, дорогой? – Молли заботливо смотрела на него. — Как себя чувствуешь?
— Со мной всё хорошо, — негромко ответил Гарри. В этот момент Панси что-то вложила в руку Малфоя и ушла. А Драко остался стоять. Мертвенно спокойный. Он с рассеянным видом надел себе что-то на палец, и Гарри сообразил, что Панси вернула своему жениху кольцо.
— Я рад, что с тобой всё в порядке. Снэйп оказался на высоте. Я уж было решил, что только мы с Дамблдором тебя и отбиваем... Кто бы мог подумать, что Северус... — Артур устало улыбнулся и положил ему руку на плечо. – Гарри. Мне очень неудобно говорить тебе это, особенно после всего, что ты пережил, но... Мы беспокоимся за Джинни. То есть, ты не подумай, что мы... Просто в связи с тем, что происходит, не мог бы ты...
— Оставить Джинни в покое, чтобы её не заподозрили в близких отношениях с Волдемортом, — понимающе договорил Гарри.
Молли сильно покраснела и уничтожающе посмотрела на мужа.
— Артур! Гарри, дорогой, мы просто хотели предупредить тебя, чтобы ты был осторожней и ей тоже сказал... Ну, чтобы она не вела себя так вызывающе... Это опасно для вас обоих. Сейчас так неспокойно!
— Я понимаю, — тихо ответил Гарри. – Но я не могу запретить ей общаться со мной.
— Гарри, я не имею в виду совсем не общаться! Просто будьте осторожны. Оба. Хотя в Хогвартсе в этом году будет безопасно. Дамблдор обо всём позаботился...
— Мы со своей стороны делаем, что можем, — добавил Артур.
Гарри вспомнил, что говорил Снэйп, вернувшись из Министерства. Нет, кажется, он упоминал кого-то из молодых членов правления. Фамилия Уизли в тот день не прозвучала. Конечно же, Артур не участвовал в найме тех, кто искромсал Гарри в “Кровавой бане”. Но Артуру явно не хотелось, чтобы его дочь пострадала из-за парня, которого считают Тёмным Лордом. Никому бы не хотелось. Гарри всё понимал и принял это очень спокойно. Как взрослый.
— Не беспокойтесь. Я сделаю всё, что от меня зависит, — сказал он.
— Мы тебя очень любим, — искренне сказала Молли. И Гарри отчего-то поверил ей. По крайней мере, относительно миссис Уизли у него сомнений не было. — Береги себя, мой милый, — она потянулась было обнять его, но в этот момент Хогвартс-экспресс дал первый гудок, и миссис Уизли пришлось ограничиться быстрым поцелуем. Гарри с благодарностью поцеловал её в ответ. Слава Богу, есть хоть кто-то кроме Снэйпа, кто не боится к нему прикоснуться... Гарри почти на ходу пожал руку Артуру и поспешил к вагону.
Снова захотелось курить. “Чёрт бы побрал близнецов с их дурацкими разговорами. Совсем забыл про сигареты... Что ж, придётся до конца пути стрелять у Малфоя...Ладно, прорвёмся...” Идя по тамбуру к своему купе, Гарри машинально разворачивал бумажный свёрток. Хорошо, конечно, что Снэйп позаботился о деньгах. Жаль только, что он не подумал о сига... Гарри затормозил в дверях, увидев содержимое свёртка. “Я люблю Снэйпа. Честное слово”.
— Не знал, что у тебя есть привычка побираться, — холодно произнёс Драко, заметив у Гарри в руках две пачки “Мальборо” и коробку спичек.
— Я понятия не имел, что здесь такое, — пробормотал Гарри, всё ещё ошарашенный.
— Подарок от общества сироток? – ядовито спросил Малфой.
— Что-то вроде, — Гарри не собирался реагировать на эти нападки. Он твёрдо решил, что не станет ссориться с Драко, потому как, судя по всему, этот год им суждено провести вместе, как двум паршивым овцам. Что ж, возможно, это не самый ужасный вариант... Уж наверняка не хуже, чем просидеть целый месяц со Снэйпом в одной комнате.
Гарри распечатал пачку и протянул её Драко:
— Будешь?
— Я уже курил, — холодно ответил Малфой.
Поезд тронулся, а к ним в купе так никто и не подсел. Наверняка всё было заранее спланировано Дамблдором, Снэйпом и правлением...
Гарри молча курил, глядя в окно. День обещал быть тёплым. Утреннего заморозка как не бывало. Стекло нагрелось, и в купе стало жарко. Гарри машинально стащил с себя свитер и вдруг заметил, что Драко как-то странно смотрит на него.
— Что? – Гарри непонимающе поглядел на Малфоя, гадая, что его так сильно заинтересовало.
— Боевые шрамы, Поттер?
Гарри посмотрел на свои руки. Ну, в общем, впечатляло. Четыре белых рубца на левой руке, розовые, совсем свежие полосы после сан-жуна на правой руке, следы от ожогов, браслетами опоясывающие обе кисти. И сетка тонких белых шрамов, убегающих по предплечьям вверх, под рукава футболки.
— Девочки без ума, наверное? – на нежных губах блондина мелькнула короткая издевательская улыбка.
— Я стараюсь так не ходить, — буркнул Гарри. – Не думай, что это очень приятно – носить на себе такое.
— А зачем же ты носишь? – спросил Драко, но тут же сообразил, что Гарри нельзя пользоваться магией. – Ну да, ты ведь не можешь их убрать... Я понял. Но ведь они не болят.
— Не болят, — ответил Гарри и тихо добавил: — Снаружи уже ничего не болит. А ты почему оставил свой?...
Малфой едва заметно улыбнувшись, осторожно провел ладонью по рассечённой скуле.
— На память об отце, — медленно, глядя Гарри прямо в глаза, проговорил слизеринец.