Памяти Нины Искренко
1.
не место красит человека
а человек красит место
валиком и кистью
днём и ночью
в крапинку и в полоску
а потом вешает табличку
ОСТОРОЖНО
ОКРАШЕНО
ибо сказано
не место красит человека
а человек место
если конечно оно свято
пусто
и не бывает
2.
не место красит человека
а обстоятельства места
а также обстоятельства времени
образа действия
и семейные обстоятельства
красят они человека
красят
пока не скажут человеку
экий ты сегодня крашеный
краше в гроб кладут
и кладут
Воспользуюсь-ка я приёмом, столь упротребляемым в стихах Искренко – зачёркиванием. Как тут:
Шёл мокрый снег Стонали бурлаки
И был невыносимо генитален гениален
его
кадык
переходящий в
голень
(Нина Искренко, "Секс-Пятиминутка")
Ничуть не сомневаясь в искренности чувств Евгения Бунимовича, вынужден признать, что в текст под названием "Памяти Нины Искренко" он их вместить не сумел. Не такими словами надо о поразившем тебя горе писать. Поскольку если всю жизнь кривляешься красуешься, то даже смерь очень близкого человека за один миг тебя переделать не сможет. Так убожество художество художеством и останется. Примерно так же, как говорят, знаменитый каламбурист 19-го века Дмитрий Дмитриевич Минаев, пробираясь через толпу к гробу своего брата, приговаривал "Дайте до братца добраться!" Даже в столь трагический момент без каламбуров не мог обойтись.
На мой взгляд, стихотворцам надо очень опасаться подпадания под власть какого-то одного выразительного средства. Так как инерция бывает очень велика и очень трудно даже при сильном желании выехать из столь хорошо наезженной колеи. Тем паче, если это средство негодное.
В целом, приходится отметить, что упомянутые неточности – гости весьма привечаемые среди начинающих стихотворцев и, случается, перекочёвывают в произведения уже искушённых авторов.
Невнимательность к расстановке знаков препинания
Я не должен верить всему тому, что мне рассказывают другие люди. Я не верю этому до тех про, пока сам не пойму смысл их слов.
(Милтон Эриксон[133])
Однако есть одно дельце, которое в сравнении с остальными закавыками смотрится сущей безделицей. И тут есть, где разгуляться дипломированному филологу. Начинающие авторы частенько в порыве вдохновения забывают расставлять знаки препинания. Вот, хотя бы, тут:
Очень лёгкое падение
Падаю и падаю
Я в страсть огня желаний
От неги нежно мучительной
Закрываю глаза свои
Боже милостивый!
Прости меня пожалуйста
Ведь не так-то просто
От радости уйти...
Наличие правильно расставленных знаков препинания облегчает читателю восприятие текста – это очевидно. Для того эти знаки и придуманы. Далеко не всегда отсутствие знаков препинания свидетельствует о безграмотности. Пропускают их и вследствие рассеянности, спешки. Но иногда нелишне бывает заглянуть в справочник или учебник. Однако и среди признанных публикой авторов попадаются новаторы, которые сознательно пренебрегают знаками препинания. Но даже и этим непримиримым борцам с препинаниями и заглавными буквами оказывается никак не возможным обойтись без какой-то скобки:
(не притязая на глубину ума
в скобках отмечу в последнее время не с кем
словом обмолвиться ни обменяться веским
взглядом ввиду отсутствия слова в карма-
не обольщён кругосветным застольем одесским
а в остальные покуда не вхож дома
бывший герой перестрелки бульварных мо
нынче за словом в проруби шарю донкой
наедине с собой словно кот в трюмо
перестаю разбираться в оптике тонкой
понаторевший во всем помыкать в семье
с детства уже ничем не взорву этот плоский
стиль и пишу с анжамбеман как иосиф бродский
чтоб от его лица возразить себе
даже дефектом оптики не страдая
свет отраженья не удержать в горстях
это понятно по вечерам когда я
сам у себя безуспешно сижу в гостях
впору в трюмо огласить манифест и будто
дело к реформе но как обойтись без бунта
где-то под тверью в неведомых волостях)
(Алексей Цветков)
Но подобные шаги, как правило, так и остаются на уровне экспериментов. Зато подобным способом легко скрыть свою безграмотность, объявляя написанный сплошняком текст без точек, запятых и прочих грамматических премудростей своим индивидуальным стилем (ну, типа, авангард – как только что процитированный Цветков). Вот образец творчества автора менее известного на ту же примерно тему:
лю да лю
хотел написать солоно
рубануть про здорово живёте
и подумал а надо ли
бить стихом по усталой жопе
без меня есть кому
слоганы сыпятся
и множатся
а вот опять подумал
ещё умею
что со своей сопливой лирикой
надоел всем как попка
всё лю да лю
махнуть стопку
да ни на шаг к бумаге
но всё же люблю
я во мраке
начертить строку
Сравнивая оба стихотворения, нетрудно заметить, что отсутствие знаков препинания величия им не прибавило, хотя богатство лексики и изысканность синтаксиса (который приходится, чертыхаясь, угадывать в связи с отсутствием знаков препинания) выгодно отличают первое стихотворение от второго. Но и там есть какое-то непонятное "мо", и "анжанбеман" (фр. Enjambement – поэтический перенос) надо бы снабдить падежным окончанием. Так и написать: "и пишу с анжанбеманами, как Иосиф Бродский".
Нетрудно догадаться, что такие "целинные" строки (в смысле их непаханности пунктуацией) навлекают на себя негодование консервативной публики – чай, не я один такой отсталый. В ответ можно услышать нечто вроде этого агрессивного пассажа Марины Зиминой: "Вся-то и штука в том, что в массе своей этим критикам доступна лишь не требующая размышлений поэзия: поэзия-настроение, поэзия-ассоциация. Поэзию-голограмму никто осилить не может, потому и злятся. Господа, это проблема вашего понятийного аппарата, эрудиции, способности вживаться в текст. <> Да, стихи Цветкова нужно уметь читать. Нужно научиться его языку, языку его образов. И вот, пожалуй, что главное для этого. Для того чтобы читать стихи Цветкова, не нужно пытаться привести их мысленно к канонам обычного русского языка и мышления, то есть не стоит достраивать их, представляя, как выглядело бы предложение, сформулируй он его грамматически и синтаксически традиционно. Главное в них – говорение, лавина мысли и поток мгновенных смысловых ощущений. <> Нужно уметь проникнуть в промежутки между словами, между смыслами и открыть другие смыслы, которые несомненно стоят за поверхностными. Пройдя сквозь эти ущелья, мы увидим всю гряду, весь горный массив. Работа сложная, но интересная. Это – методология достижения собственных интеллектуальных результатов."[134]
Так и проглядывает за всей этой не лишённой красноречия тирадой сердитая отповедь – "сам дурак!" Насчёт того, что "стихи Цветкова нужно уметь читать", могу сказать, что и остальные стихи тоже "нужно уметь читать". А "открыть другие смыслы, которые несомненно стоят за поверхностными" в своей практике постоянно старался и Милтон Эриксон – всемирно знаменитый психотерапевт и гипнотизёр. Одним из методов его работы было составление внушений таким способом, который пациент не мог бы сознательно распознать и ему противодействовать. "Открыв другие смыслы", он тщательно продумывал свою следующую беседу с пациентом и поговорив немного о том и о сём, приступал к самому главному: "Остальную часть времени мы провели в "объяснении значения переориентации паттернов поведения на будущее, на завтрашний день, чтобы реализовать важные жизненные цели". Всё это высказывалось достаточно туманно, и эти кажущиеся объяснения на самом деле были продуманными постгипнотическими внушениями, предназначенными для того, чтобы пациент мог проинтерпретировать их согласно своим собственным нуждам."[135]
Замечали вы или нет, но все более или менее разумные животные имеют в психике программу: относись ко всему непонятному как к потенциально опасному. В данном случае при отсутствии знаков препинания в тексте его непонятность возрастает в сравнении с текстом "дружественным", снабжённым знаками препинания. И "новое платье короля" столь же агрессивно, поскольку объявляется, что воспринять это платье могут только особо развитые граждане, способные в этом невидимом платье признать "платье-голограмму". Всё может оказаться гораздо проще – эпатаж – и больше ничего. Хотел привлечь к себе побольше внимания – привлёк. Но если М. Эриксон внимательно наблюдал за пациентами во время общения с ними, а потом тщательно продумывал как им эффективно помочь и только после этого точно, целево, производил свои внушения, то в случае с непонятными текстами последствия их воздействий на читателей проследить весьма затруднительно. Такие тексты могут вполне (вследствие своей непонятности, неподконтрольности сознанию) произвести гипнотическое внушение на подсознательном уровне. И что за каша в читательских представлениях взбаламутиться после прочтения таких текстов – большой вопрос! Ведь люди склонны – порой чрезвычайно причудливо – приписывать словам свои значения.
Так что установка знаков препинания в стихотворениях – это проявление элементарной чистоплотности писателя. Проявление элементарной психогигиены.
Смешения стихотворных размеров
Искусство нуждается в препонах. Всё не так просто, и непредвиденным следствием свалившейся на нас свободы стало отсутствие дисциплины ума, потеря, вследствие этого, профессиональных навыков. Безоглядно самовыражаться так легко. И так соблазнительно!
(Елена Невзглядова, "Редеет облаков летучая гряда" "Звезда", 2007 № 5)
Начинающим стихотворцам очень свойственно увлекаться содержанием в ущерб форме. Им поскорей хочется передать в стихах своё – выстраданное, пережитое, наболевшее. Форма же для них всё ещё кажется чем-то неуловимым. Как правило, они не разбираются в хореях и анапестах и, тем более, в каких-то там дольниках и ударниках. То, что количество стоп колыхается в очень больших пределах, авторов совсем не тревожит. Хорошо уже если от начала до конца стихотворения выдержан один какой-нибудь метр. Они ещё не выработали привычной для умельца чуткости к ритму стиха. Оттого нередко в пределах одного стихотворения попадаются переходы с одного стихотворного размера на другой, которые авторами совсем не воспринимаются как какие-то огрехи (ударные слоги опять обозначены длинными чертами, безударные – короткими):
Не грози мне, мерзкий, гадкий свет, _-_-_-_-_
Мне плевать на светопреставленье! _-_-_---_-
Разве можно жить, свалившись в пропасть лет… _-_-_-_-_-_
Боже мой, вот это невезенье! _-_-_---_-
Дурное утро. День. За днем идут года, -_-_-_-_-_-_
На утро сыр, к обеду ложка дёгтя, -_-_-_-_-_-
Под вечер холод, с мыслями беда, -_-_-_---_
Бездумно отрезаю четверть ногтя. -_---_-_-_-
Здесь курсивом обозначен ямб. Автор этого стихотворения начал писать пятистопным хореем, но потом перескочил на пятистопный ямб. И в обоих случаях не удержался от шестистопных вставок в третьей и пятой строках. При этом продолжает писать, как ни в чём не бывало.
В следующем фрагменте поначалу слышится сильно пиррихированный, но вполне различимый пятистопный ямб:
Нас время вяжет,
И тащит всех к единому костру;
И мы в своей вязанке успеваем
Предать, возненавидеть, умертвить!
Глупцы, что ценностями называем?
Рабы ежеминутного, что пить
Не научились из ключа свободы!
Но далее ритм сбивается:
Роса под солнцем, хлопок на ветру,
Облака безводные под небом,
Пусть язык, прикованный под нёбом,
Не отопрёт из недр срамотных воды!
Курсивом выделены хореические строки. И далее снова ямб – автору кажется, что всё происходит нормально (разбираться с эпитетом для "вод" мы здесь не станем).
Я осуждать Творца, не склонен, (ямб) ---_-_-_-
Что мир контрастно так построен,
За старым – новый век грядёт,
Вслед за зимой, весна придёт.
Жизнь, как океанская волна, (то ли пиррихированный хорей, то ли пеон первый)[136] _---_---_
Крутых изгибов || всегда полна, (ямб. Лишний слог -_-_--_-_ пауза после 5-го слога нужна, чтоб
И вслед за жизненною прозой, ударения не смещались, либо читать напропалую, тогда сместятся
Она раскроется вдруг розой, ударения)
И твои слёзы иссушит…
В следующем стихотворении присутствуют все три трёхсложных метра (амфибрахий выделен цветом). Похоже на то, что это задумывалось как песня:
У сломанной ели
Холодно. Тихо. Колышется дымка тумана. _--_--_--_--_- дактиль
Озябшей рукою гранату достал из кармана. -_--_--_--_--_-
Оглохший от взрывов валяюсь я в луже окопной, -_--_--_--_--_- амфибрахий
А рядом, с простреленной грудью, - весёлый наш ротный. -_--_--_--_--_-
Что ж ты, дружище, так смотришь на мир удивлённо? _--_--_--_--_- дактиль
Капли снежинок застыли в глазах воспалённых. _--_--_--_--_-
Русые волосы ветер осенний колышет. _--_--_--_--_-
Наш командир никогда уже нас не услышит. _--_--_--_--_-
Взгляд отрываю и вижу: чужие солдаты _--_--_--_--_-
Что-то кричат и стреляют из автоматов, _--_--_-_--_- если петь "стреля-а-ают" то сбой не заметен.
Яростно рвутся в давно уж пустые окопы - _--_--_--_--_-
Я лишь остался от нашей растерзанной роты. _--_--_--_--_-
Стою окружённый врагами у сломанной ели. -_--_--_--_--_- амфибрахий
Что-то печальное лебеди в небе пропели. _--_--_--_--_- дактиль
Скорее, друзья, улетайте из этого ада! -_--_--_--_--_- амфибрахий
А мне кроме этой гранаты уже ничего и не надо… -_--_--_--_--_--_- 6 стоп – амфибрахий
Рванул я чеку и четыре секунды осталось. -_--_--_--_--_-
Сердце последние жизни мгновенья считало. _--_--_--_--_-
Взрыв раздаётся - и вражье кольцо поредело, _--_--_--_--_- дактиль
Дух мой навеки покинул дырявое тело… _--_--_--_--_-
Лебеди плыли в суровом грохочущем небе. _--_--_--_--_- дактиль
От меня ничего не осталось - как будто и не жил. --_--_--_--_--_- анапест
Здравствуй, земля! Я навечно с тобой породнился. _--_--_--_--_-
В землю вошёл и бесследно в земле растворился… _--_--_--_--_-
В общем, трёхсложие стоп выдержано верно, за исключением одного сбоя во втором стихе третьей строфы. Зато решительно перепутаны сами трёхсложные метры.
Важно отметить, что даже начав обращать внимание на сбои в своих стихотворениях, многие начинающие авторы, пользуясь силлабо-тоническим стихосложением, всё-таки считают не стопы, а слоги. По количеству слогов получается всё в порядке, а стихотворные метры и размеры в каждой строке разные. Разумеется, наличие в одном и том же стихотворении строк разной длины может быть вполне обосновано какими-либо художественными задачами. В каком-нибудь драматическом стихотворном произведении высказывания разных действующих лиц могут быть переданы разными метрами для того, чтобы подчеркнуть их какие-то личностные черты. Бывает, и в пределах одного небольшого стихотворения в строках чередуются разные стихотворные размеры и даже метры (полиметрия. Г. Шенгели предлагал называть такие строфы "простыми логаэдами"). Но это всякий раз делается автором сознательно, с вполне определённой художественной целью.
Тут, чередуются 3-хстопный дактиль в нечётных стихах и 3-хстопный амфибрахий – в остальных:
Русская весна
Скучно в лощинах берёзам, _--_--_-
Туманная муть на полях, -_--_--_
Конским размокшим навозом _--_--_-
В тумане чернеется шлях. -_--_--_
В сонной степной деревушке _--_--_-
Пахучие хлебы пекут. -_--_--_
Медленно две побирушки _--_--_-
По деревушке бредут. _--_--_
Там, среди улицы, лужи, _--_--_-
Зола и весенняя грязь, -_--_--_
В избах угар, а снаружи _--_--_-
Завалинки тлеют, дымясь. -_--_--_
Жмурясь, сидит у амбара _--_--_-
Овчарка на ржавой цепи. -_--_--_
В избах — темно от угара, _--_--_-
Туманно и тихо — в степи. -_--_--_
Только петух беззаботно _--_--_-
Весну воспевает весь день. -_--_--_
В поле тепло и дремотно, _--_--_-
А в сердце счастливая лень. -_--_--_
(Иван Бунин)
Во второй строфе, всё-таки, просочились два дактиля подряд.
Тут чередуются: в нечётных стихах 3-хстопный амфибрахий, в чётных – 3-хстопный анапест:
Ветер
Я жить не могу настоящим, -_--_--_-
Я люблю беспокойные сны, --_--_--_
Под солнечным блеском палящим -_--_--_-
И под влажным мерцаньем Луны. --_--_--_
Я жить не хочу настоящим,
Я внимаю намёкам струны.
Цветам и деревьям шумящим,
И легендам приморской волны.
Желаньем томясь несказанным,
Я в неясном грядущем живу,
Вздыхаю в рассвете туманном,
И с вечернею тучкой плыву.
И часто в восторге нежданном
Поцелуем тревожу листву,
Я в бегстве живу неустанном,
В ненасытной тревоге живу.
(Константин Бальмонт)
В следующем примере чередуются в нечётных строках трёхстопный дактиль, в чётных – двустопный ямб:
В дамаск
Губы мои приближаются _--_--_--
К твоим губам, -_-_
Таинства снова свершаются, _--_--_--
И мир как храм. -_-_
Мы, как священнослужители,
Творим обряд.
Строго в великой обители
Слова звучат.
Ангелы, ниц преклонённые,
Поют тропарь.
Звезды – лампады зажжённые,
И ночь – алтарь.
Что нас влечёт с неизбежностью,
Как сталь магнит?
Дышим мы страстью и нежностью,
Но взор закрыт.
Водоворотом мы схвачены
Последних ласк.
Вот он, от века назначенный,
Наш путь в Дамаск!
(Валерий Брюсов)
(Пожалуй, поясню в скобках, что "тропарь" – это молитвенное песнопение.)
В том и отличие начинающих стихотворцев, что они на все эти премудрости внимания не обращают. И это свидетельствует о неразвитости поэтического слуха.
Хочу ещё обратить внимание на предшествующий опыт стихотворца. Во многих книгах и сборниках добрых советов для начинающих стихотворцев повторяется такое заблуждение: "Хорошей тренировкой для молодых поэтов может стать попытка положить свои стихи на музыку. Любой, даже самый простой мотив поможет выявить ритмические ошибки. Если стихотворение удаётся "пропеть" без единого сбоя, значит, его ритмический рисунок безупречен"[137].
Мои наблюдения показывают, что выходцы из певческой среды оказываются наиболее нечуткими к стихотворным размерам. Они же всё это напевают! И то, что при проговаривании сразу же замечается как пропуск, например, слога, то при пении заполняется растяжкой какого-нибудь гласного звука. Так что для обнаружения метрических сбоев, стихи лучше всё-таки проговаривать, даже скандировать, а не напевать.