Об устранении угнетения

Угнетать (масдар). Имя существительное от этого глагола — угнетатель, испытывающий его действия — угнетенный. Чтобы устранить угнетение, являющееся основным злом в обществе, нужны две вещи.

Либо угнетатель должен отказаться от угнетения, либо же угнетенный должен, не примиряясь с угнетением, ликвидировать его по велению своего разума. Кроме этих двух путей, невоз­можно представить себе какой-либо другой путь.

...До начала нашего столетия в течение почти десяти тысяч лет все пророки, философы и поэты, горя желанием устранить угнетение, считали, что для этого нужно читать проповеди и да­вать наставления угнетателю. И поэтому в течение этого длитель­ного времени каждый из них по-своему претворял в жизнь свои убеждения. Например, пророки обещали рай тому, кто устранит угнетение, и пугали угнетателей адом. Философы же, считая угнетение причиной распада и гибели государства^ совето­вали [угнетателю] быть справедливым в целях сохранения госу­дарства.

По этому поводу пророки сочинили много легенд и преданий, философы написали бесчисленное множество произведений, а поэты как в Азии, так и в Европе в своих произведениях пори­цали угнетение и восхваляли справедливость, как это делал Саади 19, с тем чтобы угнетатель отказался от угнетения и стал справедливым. Однако многочисленные опыты совершенно ясно показали, что труды этих людей, славнейших представителей че­ловечества, в течение многих веков во имя устранения угнетения оказались совершенно безрезультатными и бесполезными. Угне­тение так и осталось на земле. Проповеди и наставления, направ­ленные на устранение угнетения, абсолютно не подействовали на природу угнетателя.

Наконец незадолго до нынешнего века Вольтер, Руссо, Мон­тескье, Мирабо и другие европейские философы, подобно Сохбану, красноречивые поэты, ораторы и ученые поняли, что для устра­нения угнетения вовсе не следует обращаться к угнетателям, а, может быть, напротив, нужно сказать угнетенному: «О пребы­вающий в неведении, ты же ведь во много раз превосходишь угнетателя своей силой, числом и умением, так почему же ты примиряешься с угнетением? Пробудись от векового сна и задай угнетателю такого жару, чтобы чертям стало тошно».

После появления на свет божий этого второго воззрения европейские философы разъяснили народу свои новые идеи. Угнетенные, ознакомившись с этими новыми идеями умных лю­дей, разом проявили энергию и рвение. Устранив угнетение, они создали такие законы в целях улучшения своего положения, благосостояния и сохранения спокойствия, что ни один человек по этим законам не был в состоянии угнетать людей, работаю­щих под его руководством.

582

Конституционный государственный строй, существующий в настоящее время во многих странах Европы, является воплоще­нием идей тех философов.

... Одно совершенно ясно здравомыслящим людям, что пропо­ведь и наставления совсем бесполезны и не могут оказать ника­кого воздействия на природу людей (стр. 210—211).

О ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЯХ

Лет шестьдесят тому назад в Европе, и особенно в Англии, философы написали ряд произведений, в которых разъясняли народу сугубую необходимость труда и старательности. Сила ло­гики, убедительность доводов и жизненность их суждений были до того правдивы, что народ ревностно принялся за изучение наук и приобретение знаний. Результатом этого явилось то, что французы и англичане лихорадочно стали строить фабрику за фабрикой, стали развивать свою промышленность. За короткое время появилось такое изобилие товаров и мануфактуры, что все это стало превышать потребное для населения количество. Ба­зары и рынки городов Франции и других стран Европы оказа­лись заваленными всякого рода товарами. Но они (англичане и. французы) недопонимали последствий гонки производства. Им и в ум не приходило, что в результате такого интенсивного произ­водства капиталисты будут иметь дело с кризисом, что это при­ведет их к банкротству, к краху, ибо в жизни рода человеческого имеется троякого рода потребность. Первая человеческая потреб­ность — это потребность физическая, вторая — умственная, а третья — духовная.

Человек в продолжение всей своей жизни стремится к тому, чтобы удовлетворить все эти три потребности и получить удо­вольствие от всех благ своего существования.

Что способно удовлетворить физическую потребность? Одеж­да, питание, жилище и обеспеченность.

Умственная потребность удовлетворяется изучением наук, познаванием законов и тайн природы (если же человек не будет стремиться к удовлетворению этой второй потребности, то между ним и животным не будет никакой разницы).

Духовная потребность человека удовлетворяется чувством любви к семье, чувством любви к родственникам и друзьям, лю­бовью к своей родине. Любовь к семье и к родине до такой сте­пени воздействует на душу человека, что разлука с семьей и родиной приводит даже к гибели человека.

Средства, нужные для удовлетворения первой, то есть физи­ческой, потребности, как было сказано выше, являются перво­степенной, важной жизненной необходимостью (стр. 214—215).

О МОЛЛАПИ-РУМИ И ЕГО ПРОИЗВЕДЕНИИ 2°

Уважаемый мною господин шейх уль-Ислам!2| Я прочел «Месневи»22 с начала до конца. Поэтому, придер­живаясь метода европейских писателей, я высказываю о Мол* лайи-Руми и его сочинении свое мнение. [...]


АРМЕНИЯ


Теперь перейдем к цели.

Моллайи-Руми — незаменимый ученый и бесподобный муд­рец, владеющий в совершенстве персидским и арабским языками, досконально знакомый со стихами Корана и преданиями о про­роке; убеждения его сходны с убеждениями индийских филосо­фов, то есть он пантеист, он признает Вселенную исходящей от единого света. Этот свет он предполагает в виде моря, в сравне­нии с которым все мироздание и все видимое представляют собой лишь капли и волны.

Это море будто и есть «целое бытие», а все прочие творения и все видимое составляют лишь частицы этого целого, которые, отделяясь на некоторое время от этого моря в виде капель и волн, вновь возвращаются к нему и соединяются с этим «целым бытием».

Но ошибка его заключается в том, что он приписывает этому «целому» волю и желания. Вот один из аргументов его по этому поводу: «Не спадет ни одного листка, чтобы оно того не знало». Будто это «целое бытие» по своему желанию и воле наделило частицы количеством и назначением. Итак, эти частицы должны заботиться о том, чтобы после некоторого странствования опять вернуться к «целому» и слиться с ним, и будто основным сред­ством этого соединения является фена23, то есть уничтожение, ибо вечное существование будет происходить через это уничто­жение.

Еще другая его ошибка заключается в признании этого фена. Это пустой, бессмысленный звук. Ни философы Индии, ни фило­софы ислама не смогли постичь смысл его; тот, кто слышал о нем, претендовал, однако, на разумение его якобы смысла [...].

Говорят, будто это убеждение впервые было распространено Буддой, который считал фена средством к соединению с «целым бытием». Но какова должна быть эта тленность (фена), возможна ли она и что она собой представляет, — на эти вопросы никто не в состоянии дать ясный, исчерпывающий ответ. [...]

Еще одна ошибка Моллайи-Руми в том, что он верит в душу в том смысле, будто душа после разлуки с телом вечна и будет сливаться с «целым бытием».

Европейские философы не признают душу самостоятельно су­ществующей; убеждение их таково, что душа — одна из функций тела и существует вместе с телом, подобно тому как электриче­ская сила появляется от соединения некоторых химических со­ставов и исчезает при их разъединении.

То же самое и душа; она появляется при сформировании тела и исчезает с его расстройством, но никто' не может знать, что такое душа или что такое электрическая сила.

.Эти ошибки, которые я нахожу у Моллайи-Руми, не только одно мое убеждение, оно является мнением и европейских фило­софов (стр. 272—274J.

НАЛБАНДЯН

Микаел Лазаревич Налбандян (1829—1866) — великий оржяк-ский мыслитель, революционный демократ, основоположник мате­риалистической философии в Армении. Воспитанный на идеях русского революционно-демо­кратического движения и на демократических традициях армянской культуры, он сво­ей творческой деятельностью вписал новую страницу в историю философской и об­щественно-политической мыс­ли армянского народа.

Налбандян родился в г. Новая Нахичевань (ныне пролетарский район Ростова- на-Дону), в семье кузнеца. В 1846 г. окончил духовную школу, получил звание дьяч­ка и работал секретарем епар­хиального правления в Нахи­чевани. В 1854 г. Налбандян поступает на · медицинский факультет Московского уни­верситета. Здесь он изучает естественные и гуманитарные науки, завязывает тесные связи с передовыми научными и политическими деятелями Москвы и Петербурга. В 1860—1862 гг. совершает по­ездку в Индию, Англию, Францию, Италию, Турцию и другие страны. В июле 1862 г. был арестован одновременно с Чернышев­ским и А. Серно-Соловьёвичем и заключен в Петропавловскую крепость. Умер Налбандян β марте 1866 г. в ссылке в Камышине Саратовской губернии.

585