Ферганские погромы, 1989 г.
Ферганские погромы, это события мая - июня 1989 года в Ферганской области Узбекской ССР, связанные с межэтническим конфликтом между узбеками и турками-месхетинцами. (Википедия)
16 - 18 мая 1989 года в городе Кувасай, на востоке Ферганской области, происходили драки между турецкой и узбекской молодёжью. 23 мая драки в Кувасае возобновились и переросли в крупные столкновения, которые продолжались два дня, в них участвовало несколько сот человек. Толпа узбеков пыталась прорваться в кварталы, населённые турками-месхетинцами и другими меньшинствами, и устроить там погром. Власти попеременно пытались то уговаривать толпу, то разгонять её силой. После прибытия дополнительных сил милиции (около 300 чел.) из других районов и областей беспорядки прекратились, пострадали 58 человек, в том числе 2 милиционера, 32 из них были госпитализированы. На следующий день скончался один из избитых в драке, этнический таджик.
Утром 3 июня в Ташлаке толпа узбекской молодёжи устремилась на улицы, где жили турки-месхетинцы. Начались поджоги их домов и избиение их хозяев. Затем толпа двинулась в посёлок Комсомольский, где им безуспешно пыталось противостоять подразделение внутренних войск. Дома турок-месхетинцев в Комсомольском также были разгромлены и сожжены. Часть погромщиков вернулась в Ташлак, где продолжила нападения на турок; произошли первые убийства. Бежавшие от погромщиков турки-месхетинцы собрались под охраной милиции в райкоме КПСС. К вечеру толпа численностью 300—400 человек учинила погромы и поджоги домов турок-месхетинцев в Маргилане, произошли также нападения на турок-месхетинцев в Фергане.
В ночь с 3 на 4 июня в Фергану стали прибывать подразделения внутренних войск. С утра 4 июня нападения на турок-месхетинцев и поджоги возобновились в Фергане, Маргилане и Ташлаке, погромы начались в других населённых пунктах, где жили турки-месхетинцы. Толпа узбеков требовала освобождения тех, кого милиция задержала накануне, и выдачи им турок-месхетинцев на расправу. В результате нападения погрому подверглись здания Ташлакского районного комитета КПСС и Ташлакского РОВД. Милиции удалось очистить помещение РОВД от погромщиков, но толпа в течение четырёх часов держала здание в осаде. Получили ранения 15 сотрудников милиции, один из них скончался. Во второй половине дня 4 июня толпа ворвалась в Маргиланский горком, но турок-месхетинцев оттуда уже успели эвакуировать. В Фергане с утра в центре города собирались возбуждённые толпы молодых людей, вооружённых палками и арматурой, которые били машины и киоски. Толпа окружила здание обкома КПСС, пыталась прорвать оцепление, бросала камни. Небольшой группе удалось проникнуть в здание. Толпа в 200—300 человек поджигала дома турок-месхетинцев около аэропорта. К вечеру в городе и в близлежащих кишлаках начались погромы турок-месхетинцев.
Был принят Указ Президиума Верховного Совета Узбекской ССР о введении 4 июня комендантского часа в ряде районов Ферганской области.
5 июня погромы в Фергане продолжились, но к исходу дня внутренним войскам и милиции удалось их прекратить.
7 июня более 5 тыс. узбекских сельских жителей на грузовиках, автобусах и тракторных прицепах отправились в Коканд. Там жили около 1,5 тыс. турок-месхетинцев, многие из них в предшествующие дни пытались выехать из города, но их задерживали и отправляли обратно выставленные на окраинах посты милиции. В Коканде толпа захватила кирпичный завод и здание ГОВД, которое вскоре было отбито милицией. Из следственного изолятора были освобождены силой 68 заключённых (по другим данным, они были отпущены властями по требованию толпы). Местным властям удалось собрать на автобазе и в санатории всех оставшихся в городе турок, поэтому жертв среди них (по официальным данным) не было, но погромщики громили и жгли их дома, а также дома местных узбеков. В нескольких населённых пунктах Кировского района были захвачены отделения милиции, у сотрудников было отобрано табельное оружие.
Утром 8 июня в Коканде и окрестных населённых пунктах вновь вспыхнули беспорядки. Толпе удалось захватить железнодорожный вокзал Коканда, а на путях - состав с горючим. Из одной цистерны было слито топливо, его грозили поджечь и взорвать цистерны, если не будут освобождены задержанные и не будут выданы турки-месхетинцы и стрелявшие в толпу милиционеры. Солдатам внутренних войск удалось отбить вокзал. Большинство турок-месхетинцев было вывезено из города накануне, оставшихся 60 человек эвакуировали вертолётом.
Беспорядки в различных населённых пунктах Ферганской области продолжались до 11 июня. К 18 июня из Ферганской области в 6 областей РСФСР авиацией было вывезено 16282 турка-месхетинца. До конца 1989 года в Ферганской области сохранялся режим комендантского часа.
Во время июньских событий погибло 103 человека, из них 52 турка-месхетинца, 36 узбеков, травмы и увечья получили 1011 человек, было ранено 137 военнослужащих внутренних войск и 110 работников милиции, один из них скончался; было сожжено и разграблено 757 жилых домов, 27 государственных объектов, 275 единиц автотранспорта. Судами за участие в беспорядках было осуждено к 1991 г. около 100 человек, двое (Т. Парпиев и Г. Хуриев) — к смертной казни.
Комментируя эти кровавые события, Председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР (бывший первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана) Рафик Нишанович Нишанов на заседании Съезда народных депутатов заявил, что всё началось со ссоры на базаре из-за «тарелки клубники» (турок нагрубил продавщице-узбечке и опрокинул клубнику, за неё заступились, началась драка и т. д.). Эту же точку зрения высказал в интервью Председатель Совета министров Узбекской ССР Г. Х. Кадыров.
Ферганская резня 1989 г.
Из Справки Главного Управления Внутренних Войск МВД СССР от 05 июня 1989 г.: «В конце мая 1989 г. в Ферганской обл. обострилась обстановка. Несколько столкновений между лицами узбекской и турецкой национальности произошло в гор. Кувасае. С 23 по 25 мая в различных регионах области произошли групповые нападения на турок-месхетинцев. В ходе столкновений пострадало 58 человек.
С утра 3 июня группы агрессивно настроенных молодых людей, узбекской национальности, в гор. Фергана и Маргилан, пгт. Ташлак и Комсомольский завязывали ссоры и драки с турками-месхетинцами. К вечеру толпы экстремистов численностью 300-400 человек (большинство в состоянии опьянения) учинили погромы и поджоги домов в гор. Маргилане.
С утра 4 июня многочисленные группы экстремистов вооружёнными ножами, топорами, металлическими прутьями и другими предметами буквально штурмовали места проживания турок, административные помещения, где они укрылись от расправы. Вновь были учинены погромы и поджоги. Резко ухудшилась обстановка в Фергане, Ташлаке, Ахун-Бабаевском…
В ходе пресечения противоправных действий пострадало 83 военнослужащих, из них 20 человек госпитализировано, в том числе с огнестрельными ранениями. Свыше 100 военнослужащих получили различные травмы и ушибы, но остались в строю…»
Однако было бы неправильным рассматривать произошедшие события исключительно в указанных временных рамках. При более углубленном исследовании можно выяснить, что на самом деле всё началось не в мае 1989 г. в Фергане, а несколько ранее – в декабре 1988 г. на многотысячном митинге в Ташкенте с транспарантами «Русские уезжайте в свою Россию, а крымские татары – в Крым»; в феврале 1989 г. в Ташкенте (как в 1969г) узбеки уже в открытую нападали на граждан славянских национальностей в транспорте и на улицах, распоясавшиеся узбекские экстремисты кричали: «Русских зарежем», «Русских нужно вешать на фонарных столбах» – всё происходило при прямом попустительстве органов милиции Ташкента и органов власти.
По городу Андижану распространялись листовки на узбекском языке с такими словами «…если вы являетесь истинными сынами узбекского народа, ни в чём не уступайте русским… в Узбекистане им нет места». В Ферганской обл. почти открыто проводилась запись в «добровольцы» – участников будущих погромов, а затем они все получили оповещение – «Ждите сигнала!».
В Коканде прошли религиозные собрания, в которых приняли участие делегаты практически всех областей УзССР! Речь на этих сборищах шла, в том числе, об объединении мусульман в действиях против других народов и поднимался вопрос об образовании «Исламской Республики Узбекистан». До начала событий лидерам турок-месхетинцев было сделано вполне официальное предложение объединиться в «крепкий мусульманский союз» против других народов, а когда те отказались, пригрозили расправиться с ними. Затем с турками-месхетинцами узбеки жестоко расправились за этот отказ!
Накануне по области гуляла по рукам такая листовка: «Убивайте турок, иначе будете наказаны! Оказывайте помощь поджигателям! Юноши собирайтесь..., если хоть один юноша останется дома и не будет действовать, он может умереть под ударами камней. Сегодня даст Бог – и загорится дом турка!» Подписано: «Союз узбеков». На предприятиях Ферганской области почти в открытую стали изготовлять оружие – пики из арматуры, самодельные бомбы, бутылки с зажигательной смесью – и в том числе для будущей борьбы с органами правопорядка и с войсками!
В феврале 1989 года зам. министра МВД УзССР Э. Дидоренко в интервью газете «Ташкентская правда» бил тревогу: в Узбекистане только за 3 года (1986-88гг.) органы МВД обезвредили около 700 новых вооружённых организованных преступных групп (численностью до 5 тыс. боевиков!), в Узбекистане действуют широко разветвлённые штабы экстремистов!
Республиканская газета «Правда Востока» на тревожные факты предшествующие погромам в Узбекистане отреагировала статьёй в которой сообщила, что слова зам. министра МВД УзССР Э. Дидоренко только «будоражат людей» редакция газеты возмущалась «откуда такая уверенность». Зато потом, когда по Узбекистану катились волны погромов и беззаконий газета «хранила глухое молчание»! (И по сей день газета «Правда Востока» в Узбекистане – это не демократическая, а про-националистическая, про-правительственная газета, покрывающая беззакония узбекских властей, скрывающая факты массовой дискриминации русских и других национальных меньшинств в Узбекистане!)
Если в Ташкенте экстремисты большого разгула бандитизма не достигли, то в конце мая 1989 года начались организованные погромы в Ферганской области в г. Кувасае, Фергане, Маргилане, Коканде, Ташлаке и других посёлках; экстремисты действовали толпами по 100-400 человек, вооруженные заготовленными железными прутьями, топорами, вилами, ножами и другими предметами. Начались избиение мирных, ни в чём не повинных людей (в том числе стариков, женщин, детей), начались массовые поджоги домов, были совершены многочисленные убийства не только турков-месхетинцев, но и русских (славянских) и людей других национальностей. У узбекских бандитов в Фергане были лозунги: «УЗБЕКИСТАН-УЗБЕКАМ», «ДУШИМ ТУРОК, ДУШИМ РУССКИХ», «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИСЛАМСКОЕ ЗНАМЯ, МУСУЛЬМАНСКАЯ ВЕРА». Бандитам кем-то раздавались бесплатно спиртные напитки (хотя пьянство запрещается исламом, но в данном случае были «все средства хороши»), многие экстремисты были явно под воздействием наркотиков.
В срочном порядке в Узбекистан были переброшены части и подразделения МВД СССР - всего около 12 тысяч человек. Причём, по решению ЦК КП Узбекистана, количество жертв и факты беспорядков были строго засекречены и скрыты от обнародования, до сих пор нынешние узбекские власти скрывают и хранят все факты и свидетельства кровавых бесчинств узбеков в глубокой тайне.
Вот свидетельства очевидцев: журналист полковник П. Студеникин («Чисты перед нашим народом» М. «Патриот», изд. 1991 г.):
«Нам, журналистам и народным депутатам СССР в Фергане показали, правда под нажимом, видеозапись, сделанную в те дни в местах, где события носили наиболее ожесточённый характер: как безнаказанно, не получая никакого противодействия, собирались для погромов, чем только ни вооружённые молодчики, как пылали жилища, мародёров, грабящих разгромленные дома, и сожженные, изуродованные трупы – их немало попало в объектив. От жестокости и насилия ещё кровь стынет в жилах. Фотографии-свидетельства вакханалии безумия и садизма: сожженный труп – невозможно опознать мужчина это или женщина; убитые мужчина и подросток – видимо отец с сыном – и рядом дубинка, которыми они были убиты; сброшенный в канаву труп женщины –изуродованный, с разбитыми до кости пятками; сожженные дома с зияющими ранами погромов, с запахом гари… Будто Чингис-хан ворвался со своей ордой в наш просвещенный век.»
«Подлетая к Коканду, ещё издали увидели десятки столбов чёрного дыма, а потом яркие факелы пылающих внизу домов. Вдруг внизу картина: с двух сторон центральную площадь перекрыли цепочки солдат, пред которыми собрались две огромные толпы, а рядом пылал дом, горели перевёрнутые машины. В толпе даже можно было различить отдельные разъярённые лица, палки в руках. Можно было хорошо различить бегущих…это были молодчики не старше 25-30 лет. С яростью грозили они нам кулаками и дубинками, а некоторые не выдерживали – швыряли в бессильной злобе в вертолёт камнями», «Защитники правопорядка…видели…как из автобусов выволакивали турецких девчонок и совершали над ними надругательства, как с крыши дома сбросили русского, а потом, ещё живого сожгли его…»
«Около полуночи…сообщения: в аэропорту группа экстремистов пытается воспрепятствовать вылету самолёта с беженцами, второе – в пригородных кишлаках замечены 4 КАМАЗа с вооружёнными бандитами. Мы выезжаем с группой ст. лейтенанта А. Сандалова…на перехват КАМАЗов. В п. Горский в дирекции совхоза увидели затаившихся людей…Они рассказали, что экстремисты на 4-х машинах проехали здесь пол-часа назад… ночью были разгромлены 2 турецких дома, хозяина одного из которых сожгли живьём на костре. Невозможно описать, что открылось нашим глазам в доме сожжённого на костре Юнуса Османова. Всё в доме пошло под топор – мебель, сундуки, платья, кухонная утварь, книги и даже семейные фотоальбомы. Сосед Османова – инвалид войны А. Абдуллаев рассказал: «2-х сыновей Юнуса увезли ещё раньше – в контору, а жена с младшим убежала. Эти звери вернулись ночью. Соседей разогнали по домам, пригрозили: не высовывайтесь, иначе с вами то же самое сделаем. Громили дом, старик кричал – звал на помощь. Потом костёр запылал – они жгли Юнуса… ещё живого. Окружили костёр толпой... Потом орали, смеялись. Он… откинул грязное покрывало и мы содрогнулись от увиденного: от человека остался обгорелый пенёк, но здесь же лежали уцелевшие ступни – видимо выступали из костра, так и отпали, не тронутые огнём»,
«К нашему автобусу подошло несколько парней-узбеков, один из них фамилию назвать отказался, начал ругать корреспондентов, что те не поддерживают узбеков в их «праведном» деле.
– Жечь живьём стариков, убивать, истязать людей – это праведное дело?
– Туркам нет места на узбекской земле…
– Убьёте турок, потом за кого приметесь?
– Всех гнать будем из Узбекистана – татар, евреев, русских. У нас безработных много, а земли мало…»
«Коканд. Кровавые стычки солдат с экстремистами ещё продолжались. На центральной площади во время затишья пожилая еврейка, хоронясь за автобусами от узбеков поила солдат холодной водой и всё повторяла с надеждой: «Ведь вы не уйдёте, да?!» И услышав ответ: «Не беспокойтесь, мамаша, не уйдём» вытирая ладонью слёзы, растроганно благодарила: «Спасибо вам! Спасибо милые!»
Из интервью журналистам начальника ВВ МВД СССР генерал-полковника Ю. Шаталина: «Обстановка в Коканде обострилась во второй половине дня…Организованные группы хулиганствующих молодчиков на различных видах автотранспорта (ок. 5 тыс чел) двинулись к городу из близлежащих районов. Они ехали что бы запугивать, жечь, совершать акты насилия. Приехавшим удалось захватить горотдел Внутренних дел, освободить 69 задержанных. Затем толпа бросилась в места компактного проживания турок-месхетинцев, но к этому времени их укрыли (около 1,5 тыс. человек, кот. ещё не были эвакуированны) и взяли под охрану. Этим удалось предотвратить расправу. За…день убито 5 человек, 93 ранено, 60 госпитализировано. Впервые бандиты применили так много оружия. Стрельба велась из ружей и автоматов. Сожжено 80 домов, 9 авто, совершено нападение на 9 магазинов, отмечены грабежи»
Интервью журналистам очевидца сержанта МВД Г. Хасанова, спасавшего людей от узбекской толпы: «Они шли на всё. Жгли дома, грабили, измывались над людьми. Эти подонки…окружали дома, выносили всё ценное, а потом забрасывали в окна горящие факелы. Жителей не выпускали за порог, пока они заживо не сгорали. Крики, мольбы о пощади, просьбы и призывы к человечности только подогревали их. И они продолжали своё кровавое побоище…Практически все мои товарищи получили ожоги и ранения…»
Почему на несколько дней люди были отданы во власть погромщиков? Где были руководители? Создавалось впечатление, будто «мощная рука» специально оберегала погромщиков – создавала все условия для безнаказанного произвола. Вот это бездействие, проявленное властями в первые дни, и обеспечило на начальном этапе победу экстремистских сил.
Из копии коллективного письма из Ферганы адресованное Президиуму I-го Съезда народных депутатов СССР, заседавшему в те дни: «События в Узбекистане назревали давно. Но сегодня совершенно очевидно, что о предстоящей резне в Фергане – знали и говорили чуть ли не по всему Узбекистану ещё задолго до начала событий. Но власти ничего не сделали для спасения обречённых людей. Бездеятельность милиции, нейтралитет властей, ненаказуемость за преступления и дикие зверства окрылили бандитов. Из города в город прокатилась страшная лавина погромов. Ночь и день полыхали над Ферганой пожарища, город стонал от боли и ужаса, а власти молчали. Только 6 июня (а погромы начались в ночь на 3 июня) власти дали распоряжение вывезти из города полураздетых, голодных, перепуганных женщин и детей...»
Узбекские власти (узбеки из руководящего состава области и республики) знали о готовящейся резне, но умышленно ничего не сделали для спасения обречённых людей. Прокурор Ферганской обл. А. Атаджанов в интервью журналистам объяснил, что будто бы руководство МВД Узбекистана и УВД Ферганской обл. «не пошло на крайности из гуманных соображений». Вот так лживая «гуманность» узбекских властей к «своим» узбекским бандитам, палачам и садистам обернулась разгулом бандитизма и гибелью многих жизней ни в чём не повинных людей.
Из Ферганской обл. было изгнано около 20 тысяч турков-месхетинцев, а сколько их было убито, много людей пропало без вести - это до сих пор узбекские официальные власти скрывают в глубокой тайне (журналистами-очевидцами назывались цифры убитых от 300 до 500 человек); лозунги почти как в 1969 году: «УЗБЕКИСТАН – УЗБЕКАМ» и другие, в том числе многие лозунги исламские.
Сожженные, исколотые, разрубленные топорами трупы (узбеки садистски глумились не только над живыми, но даже над убитыми), сожженные дома, в них узбеки заживо сжигали людей, массовые погромы, убийства людей других национальностей (среди убитых кроме турок, есть русские и татары, всего убитых около 10 национальностей). Прошли погромы и националистические бесчинства не только в Ферганской, но и в Ташкентской и Андижанской областях Узбекистана.
https://www.youtube.com/watch?v=enfRwmwVd0c
Ошская резня 1990 года. Хронология трагедии
4 июня 1990 года, началась так называемая Ошская резня (иначе – «ошские события», «узгенские события») – когда противостояние узбеков и киргизов на юге Кыргызстана перешло в погромы, убийства, изнасилования и грабежи с обеих сторон.
Нурбек Ашимканович Омуралиев, глава центра методологии и социальных исследований Академии наук Кыргызстана. «Фергана.Ру» предлагает краткую хронологию того, что произошло в июне 1990 года в Оше и Узгене, основанную на публикации 2007 года, в которой Н. Омуралиев комментирует документы того времени. Полный вариант этой работы доступен на сайте московского журнала «Новое литературное обозрение».
Весна 1990 года - время подъема национального самосознания как узбеков, так и киргизов. Одновременно обостряются социально-экономические проблемы, особо чувствительной становится нехватка земельных участков для жилищного строительства. Как правило, землю требовали выходцы из сельской местности – этнические киргизы, живущие во Фрунзе (Бишкеке) и Оше. Законодательство СССР запрещало выделять земли под индивидуальную застройку в столицах союзных республик. Москва не разрешала выделять землю и недовольство киргизской молодежи, живущей во Фрунзе, росло.
Всю весну 1990 года в столице Киргизии шли митинги киргизской молодежи, требующей земли. В пригородах столицы не прекращались попытки самозахвата земельных участков.
В Оше с ранней весны 1990 г. активизируются неформальное узбекское объединение «Адолат» (сохранение и развитие культуры, языка, традиций узбекского народа) и киргизская общественная организация «Ош-аймагы» (обеспечение киргизов земельными участками для строительства домов).
Май 1990 года
Фрунзе. Митинги идут на центральной площади города почти постоянно. Образовывается несколько молодежных объединений, одни требуют только разрешения жилищной проблемы, вторые выдвигают политические требования (например, ускорить темпы реформ), третьи озабочены сохранением и развитием киргизской национальной культуры и языка.
7 мая проходит встреча руководства Киргизской ССР с представителями молодежи в Доме политпросвещения ЦК КПК. Встреча продолжалась восемь с половиной часов с одним 20-минутным перерывом.
Джалал-Абад. Группа узбекских аксакалов из Джалал-Абадской области обращается к руководству СССР (Председателю совета национальностей Верховного совета СССР Р.Нишанову, первому секретарю КПК А.Масалиеву и др.) с требованием предоставить автономию узбекскому населению юга Киргизии. Возмущение узбеков вызвал принятый закон о языке, в котором государственным языком признан киргизский, а языком межнационального общения – русский.
Из текста обращения: «Коренным населением области фактически являются узбеки, численность которых в области насчитывается в пределах 560 тыс. человек. Если в целом по республике численность узбеков составляет 30 процентов от общего населения республики, то в Ошской области, то есть в зоне компактного проживания, составляет больше 50 процентов… Язык компактно проживающего большинства населения узбеков остался ущемленным. Вместе с тем следует отметить, что киргизское население области по сложившейся веками укладке жизни, традициями и обычаями, по диалекту речи и по роду производственной деятельности, по семейно-бытовым переплетениям весьма схоже с узбеками, поэтому киргизы северных районов республики шутливо называют своих южных сородичей-киргизов сартами. Во всех 119 школах области, в которых обучение ведется на узбекском языке, свободно обучаются дети и киргизов, не испытывая никаких затруднений в языке.