26. Что такое теория несоответствий в переводе
В предыдущей главе мы постарались показать уязвимость определения перевода как воссоздания единства содержания и формы подлинника средствами другого языка. Эта уязвимость объясняется тем, что любое речевое произведение составляют: сумма его формальных компонентов (графические и звуковые комплексы слов, связи между словами), сумма его семантических компонентов (лексические и грамматические значения высказывания), сумма его смысловых единиц. Представить себе полное совпадение этих трех составляющих можно только разве в теоретических рассуждениях. Отсюда вечная антиномия (противоречие) перевода в виде: буквальный — вольный переводы.
Буквальный перевод — это, как вы уже знаете, воспроизведение в переводном тексте формальных и/или семантических компонентов исходного текста. Чаще всего такой перевод порождает непривычные для данного языка конструкции, а иногда и смыслы. В ситуации, связанной с установлением личности человека, можно встретиться с такой французской фразой: «J'ai des papiers». Ее буквальный перевод на русский язык, как с точки зрения конструкции, так и в семантическом плане, мог бы звучать следующим образом: «Я имею бумаги». Правильный же вариант («У меня есть документы») представляет собой вольный перевод, так как здесь нет воссоздания суммы формальных компонентов (синтаксическая структура фразы), а существительное «papiers» переведено не по основному значению. В то же время буквальный перевод немецкой фразы «Ich liebe dich» — «Я люблю тебя» — представляется вполне полноценным вариантом перевода.
Именно чрезвычайная сложность полного выражения средствами одного языка того, что выражено средствами другого языка, породила теорию несоответствий, позволяющую достаточно точно определить количество и качество переданной информации, а значит — и качество перевода.
При передаче информации (а перевод и есть одно из средств передачи информации) ее потери и приобретения — неизбежны. Если информацию на входе и на выходе изобразить в виде наложенных друг на друга кругов, то, как это показывает Дж. А. Миллер1, эти круги никогда не совпадут. Что-то от первоначальной информации будет потеряно, а что-то добавлено « передатчиком ». А переводчик есть всегда передающий, или «передатчик», как это было сказано выше. Значит, в переводе, когда существуют два текста (исходный и переводной), что-то будет опущено, а что-то добавлено, а потому несоответствия и должны отражать в общих чертах процесс перевода со всеми его плюсами и минусами.
Несоответствия выявляются при сопоставлении двух текстов в том случае, если какая-то информация представлена лишь в одном тексте: исходном или переводном. Вот как выглядят несоответствия двух текстов: «21 октября рабочие и служащие крупнейших автомобильных заводов страны объявили забастовку» (исходный текст); «20 октября на крупнейших автомобильных заводах Италии началась забастовка» (переводной текст).
Несоответствий в этом примере немало, но это подобрано специально для большей наглядности. Итак, первое несоответствие заключается в неправильно переданной дате. Это и есть искажение ключевой информации оригинала, что рассматривается как грубая ошибка. Второе несоответствие заключается в непереданных словах «рабочие и служащие». Не передана уточняющая информация, поскольку когда говорят о забастовке на заводе, то подразумевают среди бастующих именно рабочих и служащих. Отсутствие в переводном тексте уточняющей информации, хотя и является несоответствием, тем не менее не рассматривается как смысловая ошибка. Третье несоответствие связано со словом «Италия» в переводном тексте вместо слова «страны» в исходном. Налицо прибавочная (дополнительная) информация, рассчитанная на адресата, который по какой-либо причине не в курсе, в какой стране происходит забастовка. Прибавочная информация может рассматриваться как «услуга» со стороны переводчика, предусмотревшего недостаточность внимания или компетенции у реципиента (получателя).
На рассмотренном примере есть возможность уяснить основные положения теории несоответствий.
Во-первых, вся несовпадающая в исходном и переводном текстах информация подразделяется на информацию непе- реданную и прибавочную.
Во-вторых, несовпадающая информация вычленяется в виде речевых отрезков исходного и переводного текстов и классифицируется с точки зрения ее ценности на ключевую (информация самой высокой ценности), дополнительную (информация для малокомпетентного адресата), уточняющую (информация незначительной ценности), нулевую (информация, не имеющая никакой ценности).
В-третьих, вычлененные из текстов несоответствия содержат только одну информацию той или иной коммуникативной ценности.
Анализ выявленных при сопоставлении текстов несоответствий в переводе позволяет определить качество перевода, исходя из следующих посылок:
— самой серьезной ошибкой в переводе является появление в переводном тексте прибавочной ключевой информации, которая ведет к дезинформации адресата;
— непереданная в переводном тексте ключевая информация представляет собой ошибку 2-й степени;
— потеря и появление дополнительной или уточняющей информации относятся к незначительным ошибкам, которые иногда могут быть оправданы условиями перевода и, особенно, компетенцией адресата (кое-кому надо объяснять, что Анатоль Франс не военачальник, а классик французской литературы — см. главу 3);
— вполне понятно, что слова, имеющие нулевую информацию (например, слова-паразиты типа «так сказать»), могут не переводиться, и это не рассматривается как ошибка в переводе.
Итак, именно вычленение несоответствий в исходном и переводном текстах может служить средством контроля в работе как квалифицированного, так и начинающего переводчика. Это средство отныне — в ваших руках.
27. ЕДИНИЦЫ ПЕРЕВОДА, КОТОРЫЕ СЛЕДУЕТ ЗНАТЬ
Чтобы окончательно покончить с вопросами теории, которые кое-кому уже надоели, познакомимся с так называемыми единицами перевода. Выделение этих единиц в тексте поможет сделать первые практические шаги в практике перевода.
Единицей какого-нибудь конкретного или абстрактного объекта принято называть его элементарную частицу, сохраняющую все характеристики целого. Исходя из этого положения, единицами перевода как деятельности должны стать такие элементарные действия переводчика, которые сохраняют основные характеристики перевода в целом. А таковыми являются: отбор в исходном тексте информации, предназначенной для передачи, поиск решения на ее перевод, воссоздание информации, предназначенной для передачи на другом языке. Чаще всего, однако, переводчику невозможно принимать решение на перекодировку всего текста, ему приходится ограничиться какой-либо единицей речи. На этом уровне необходима единица перевода, которая, как следует из сказанного, и должна совпадать с единицей речи исходного текста, смысл которой переводчик может и должен понять, эквивалент или толкование кото
рой он может и должен уметь найти, а также включить в переводной текст.
Таким образом, единицу перевода следует искать в исходном тексте. Это положение дало основание французским ученым Ж.П. Вине и Ж. Дарбельне утверждать, что «...единица перевода — это отрезок высказывания, не поддающийся дальнейшему дроблению при переводе»1. Правда, такой пе- реводовед, как А.Д. Швейцер2, вообще отрицает существование единиц перевода, поскольку выделяемые в качестве таковых отрезки речи имеют неодинаковую величину?! На наш взгляд, величина отрезка речи не может быть критерием единицы перевода. Таким критерием должна быть возможность принять решение на перевод. А это решение может приниматься и в отношении целой фразы (особенно часто в письменном переводе и последовательном переводе с записями), и в отношении словосочетания или слова (прежде всего в синхронном переводе). Поэтому более удобно единицу перевода определять как единицу речи, требующую отдельного решения на перевод.
Предусмотреть единицы перевода, а потому и составить заранее список возможных решений на все случаи в практике переводчика, — невозможно. И тем не менее некоторые единицы текста, способные постоянно выступать в качестве единиц перевода, могут быть учтены. К ним с полным основанием относятся штампы, ситуационные клише, термины и прецизионные слова.
Если оставить в стороне синхронный перевод, то переводчик начинает свою работу с восприятия речевого произведения целиком. Речевое произведение может представлять собой целую книгу (роман, повесть, поэма), а может состоять и из одной фразы. Естественно, что принимать одно решение (т. е. определять иноязычный текст на воспринятый текст оригинала) на целую книгу или хотя бы на перевод одного рассказа — невозможно. Это и предопределяет последующие действия переводчика, который начинает дробить большое речевое произведение вплоть до такой единицы речи, которую уже можно перевести целиком.
Вы уже, наверное, понимаете, что слово, как правило, не может выступать постоянной единицей перевода: в большинстве случаев значение слова определяется в контексте, причем в переводе его значение будет зависеть и от контекста воспринятого текста, и от контекста текста перевода. Кстати, слово относится к тем единицам речи, которые еще не нашли общепринятого и исчерпывающего определения. Это тем более сложно при сопоставлении двух языков. Сравните русский вариант обозначения наиболее популярного гарнира ко вторым блюдам (картофель) и французский (les pommes de terre). Неужели на одно русское слово приходится четыре французских? На наш взгляд, в переводе слово следует определять как наименьшую единицу языка, способную получать статус единицы речи и выполнять коммуникативную функцию. Напомним, что среди единиц языка более низкого уровня, чем слово, выделяют обычно морфемы, которые включаются в речь в составе слова или для его оформления (pommes de terre; les pommes).
Впрочем, и слово нельзя рассматривать как постоянную единицу перевода, потому что очень часто для принятия решения переводчику необходимо воспринять несколько слов (например, министр иностранных дел), а еще лучше — целое предложение. В то же время есть такие слова, о которых можно заранее сказать, что они потребуют своего решения на перевод. Это слова, которые во всех контекстах сохраняют одно и то же значение. Вы их уже знаете: речь идет о терминах и прецизионных словах.
И те, и другие обычно определяются как однозначные слова. Насколько это справедливо, можно судить по многочисленным примерам: «Отделение, равняйсь!» (команда), «В среду он уезжал в командировку». Термин «отделение» означает самую мелкую войсковую единицу, состоящую из 1012 человек, а прецизионное слово «среда» — третий день недели. Но разве это их единственное значение?
Термин отличается от прецизионного слова тем, что он всегда связан с определенной областью деятельности человека, а прецизионное слово — общедоступно, им владеют не профессионально, а в повседневной жизни. Как вы уже знаете, к прецизионным словам относятся числительные, названия дней недели и месяцев, имена собственные. Но и у прецизионных слов, и у терминов есть еще одно сходство. И те и другие не составляют отдельную группу слов, они выступают как результат приобретения нового качества общеупотребительными словами. Проанализируем только что приведенные примеры. Термин «отделение» военные теоретики взяли из повседневной жизни, где часто можно встретить следующие значения этого слова: «Концерт состоит из двух отделений», «Советы провозгласили отделение церкви от государства»... Прецизионное слово «среда» было придумано только потому, что этот день недели находится в середине недели; и мы до сих пор говорим «о среде обитания», «о языковой среде». Итак, можно со спокойной совестью говорить об однозначности термина или прецизионного слова, которые, однако, составляют не особую группу слов, а особое качество слов, включенных в семантические системы, определяющие жизнедеятельность всего общества или его части.
Сказанное позволяет сделать два важных для подготовки переводчика вывода. Во-первых, переводчик должен уметь отличать термин или прецизионное слово от слова, употребляемого в другом качестве. А во-вторых, только в первом случае, т. е. при употреблении этого слова в функции термина или прецизионного слова, переводчик имеет право принимать на основании этих слов решение на перевод.
Само собой разумеется, что такое решение возможно, если вы знаете иноязычный эквивалент термина или прецизионного слова. Заранее выучить все иностранные термины и их эквиваленты невозможно и не нужно, термины какой- либо одной специальности можно усвоить при необходимости в достаточно короткий срок, а вот прецизионные слова нужны в любой области жизни. А это значит, что прецизионные слова нужно не просто знать, а знать в связи с их эквивалентами в другом языке. В этом отношении необходима специальная работа с именами собственными, с числительными (см. главу 10), с днями недели и названиями месяцев. Тренировку с днями недели и названиями месяцев лучше всего построить не на основе чисто знаковых связей (Tuesday — четверг или апрель — April), а путем включения этих слов в системы, где и у апреля, и у четверга будет четвертый порядковый номер. А потому важно научиться свободно читать на всех знакомых вам языках такие обозначения, как: 3.12.1922; в первый 2 10месяца (3 декабря 1922 года; в первый вторник октября) и т. п. Только потом рекомендуется переходить к упражнениям на устный перевод прецизионных слов как в контексте, так и вне его.
Если с отдельных слов перейти на более высокий уровень, а именно: на словосочетания и предложения, то здесь появятся другие постоянные единицы перевода: штампы и ситуационные клише. Штампы представляют собой также разновидность клише, но имеют при этом свои особенности: они лишены смысла.
Штамп, как и клише, является часто повторяющейся в устной или письменной речи речевой формулой. Такие речевые формулы представляют собой довольно удобное явление, поскольку облегчают общение между людьми и изучение нового языка. Они в значительной степени определяют квалификацию журналиста, т. е. его способность быстро и доступно для любого читателя донести информацию. Готовые речевые формулы определяют, кроме того, границу, которая отделяет больших писателей от их многочисленных собратьев по перу. Большой писатель всегда имеет свой почерк в литературе и свое осмысление действительности. Хороший журналист, прежде всего, в совершенстве владеет газетными клише, которые помогают ему не только быстро и правильно писать, но и писать доступно для читателя.
Повторяемость — важнейший признак клише, но повторяемость имеет и обратную сторону, она постепенно выхолащивает содержание клише, превращая его в речевую формулу с положительной или отрицательной окраской. Вот несколько примеров: вахта труда, поднять вопрос на должную высоту, тщетные потуги, пустить на самотек. Такие обороты теряют связь с денотатом (обозначаемым явлением или предметом) и вызывают у реципиента (читателя или слушателя) лишь положительную или отрицательную реакцию. Клише, которые частично или полностью потеряли информативность, принято называть штампами.
Штампы вызывают большие трудности в переводе, они не поддаются смысловому способу перевода, их семантический анализ ничего не дает; в то же время они придают положительную или отрицательную окраску сказанному. Поэтому в переводе для них нужно либо иметь готовые эквиваленты, либо находить замену, способную вызвать у адресата адекватную инициальной реакцию.
Это обстоятельство говорит о пользе предварительных «заготовок» эквивалентов для наиболее распространенных газетных штампов, появление которых в исходном тексте не будет вызывать заминок и неоправданных пауз в переводе. Отсутствие строго обозначенного смысла в штампах подчеркивает необходимость создания знаковых связей между аналогичными штампами двух языков, а значит и упражнений в устном переводе со все более ускоренным темпом.
Предварительные «заготовки» необходимы и для ситуационных клише, о которых уже говорилось в главе 12 настоящей книги. Напомним, что ситуационные клише — это клише, привязанные к конкретной ситуации. Когда старшина роты дает команду: «Рота, смирно!», то это он обязан сделать в ряде стандартных ситуаций только при помощи вышеозначенных слов в соответствии со строевым уставом. Когда на свадьбе гости кричат «горько», то это тоже ситуационное клише, заключенное в одном слове и обусловленное традициями свадебного стола. Когда вы встречаетесь со знакомым, то, в зависимости от обстоятельств, вам следует сказать либо «здравствуйте», либо «добрый день (утро, вечер)», либо «привет», что предусмотрено ситуацией и элементарной воспитанностью. Все это — ситуационные клише разной степени закрепленности за стандартной ситуацией, и владе
ние ими в первую очередь определяет принадлежность человека к данному социуму. Именно поэтому изучение ситуационных клише предусматривается не только при подготовке переводчика, но и при изучении иностранного языка как такового.
Единицы перевода можно искать и среди других клишированных оборотов и, в первую очередь, среди пословиц, поговорок и просто фразеологизмов. Впрочем, последние очень часто растворяются в более крупных единицах перевода, таких как предложение или сверхфразовое единство.
Рассмотрение штампов и ситуационных клише исчерпывает наше знакомство с единицами речи, решение на перевод которых может быть предусмотрено заранее. Все остальное составляет творческую сторону в деятельности переводчика и сохраняет прелесть непредсказуемого.