Нужно обращать острие ума на самые незначитель ные и простые вещи и долго останавливаться на них, пока не привыкнем отчетливо и ясно прозревать в них
истину [...].
[...] Как нужно пользоваться интуицией ума, мы познаем уже из сравнения ее со зрением, ибо тот, кто хочет охватить одним взглядом одновременно большое количество объектов, не различает ясно ни одного из них; равным образом и тот, кто имеет обыкновение обращаться одним актом мысли одновременно ко многим объектам, имеет смутный ум. Однако мастера, которые занимаются тонкими ремеслами и привыкают тщательно рассматривать каждую точку, путем упражнения приобретают способность в совершенстве различать самые незаметные и тонкие вещи; равным образом и всякий, кто никогда не разбрасывается мыслью по различным объектам одновременно, но всецело направляет ее на исследование всегда самых простых и легких вещей, становится проницательным. [...]
Следовательно, всякому надлежит привыкнуть одновременно охватывать мыслью столь .малое количество объектов, и объектов столь простых, чтобы он никогда не считал себя знающим то, что не постигается так же ясно, как и то, что постигается с наибольшей отчетливостью. Конечно, одни рождаются гораздо более одаренными в этом отношении, чем другие, но наука и упражнение могут сделать ум гораздо более искусным. Здесь есть пункт, который, мне кажется, необходимо особенно подчеркнуть, а именно: каждый должен быть твердо убежден, что не из многозначительных, но темных, а только из самых простых и наиболее доступных вещей должны выводиться самые сокровенные истины. [...]
281
ПРАВИЛО X
Для того чтобы сделать ум проницательным, необходимо упражнять его в исследовании вещей, уже най денных другими, и методически изучать все, даже са мые незначительные, искусства, но в особенности те, которые объясняют или предполагают порядок.
[...] Так как не все одарены от природы одинаковой способностью производить исследования только своими собственными силами, то настоящее правило учит нас, что не следует с первого раза приступать к изучению трудных и недоступных вещей, но необходимо начинать с самых легких и простых, и главным образом таких, в которых более всего господствует порядок. Примером последнего может служить искусство ткачей и обойщиков, искусство женщин вязать спицами или переплетать нити тканей в бесконечно разнообразные узоры; таковы все действия над числами и вообще все, что относится к арифметике, и т. п. Все эти искусства удивительно хорошо развивают ум, если только мы постигаем их не с помощью других, а самостоятельно. Не заключая в себе ничего темного и будучи всецело доступными человеческому уму, они с необыкновенной отчетливостью вскрывают перед нами бесчисленное множество систем, хотя и отличающихся друг от друга, но тем не менее правильных, в надлежащем соблюдении которых заключается почти вся проницательность человеческого ума.
Поэтому мы^ и напоминали здесь о необходимости методического подхода к изучению их, ибо метод является для этих незначительных искусств не чем иным, как постоянным соблюдением порядка, присущего им самим по себе или введенного в них остроумной изобретательностью (стр. 112—115).
Надлежит заметить, что диалектики не могут составить ни одного силлогизма, дающего правильное заключение, если они для этого не имеют материала, то есть если они уже не знают выводимой ими таким образом истины. Отсюда следует, что с помощью этих форм рассуждений они сами не познают ничего нового и обычная диалектика совершенно бесполезна для
282
того, кто хочет достичь знаний, но что иногда она может быть полезна лишь для лучшего изложения другим уже известного, почему ее и нужно перенести из области философии в область риторики.
ПРАВИЛО XI
[...] Мы [...] предъявляем к интуиции два требования, а именно: рассматриваемые положения должны быть ясными и отчетливыми и постигаться одновременно, а не последовательно одно за другим. Дедукция же, если мы будем рассматривать ее так, как это делалось в правиле III, является не одновременным действием, но как бы посредством некоторого движения мысли выводит одно положение из другого; это и давало нам право отличать ее от интуиции. Однако же если мы будем рассматривать ее уже как завершенную, то, по сказанному нами в правиле VII, она не будет больше представлять собой никакого движения, но будет пределом движения. Поэтому мы и полагаем, что ее надлежит рассматривать как интуицию, когда она проста и очевидна, но не тогда, когда она сложна и темна. Мы называли ее в этом случае энумерацией, или индукцией, потому что она не может быть целиком охвачена.интеллектом и ее достоверность в известной мере зависит от памяти, которая должна удерживать суждения, вынесенные о каждом отдельном члене энумерации, для того чтобы из всех этих суждений было возможно вывести нечто единое (стр. 117—118).
ПРАВИЛО XII
[...] Для того чтобы достичь познания вещей, нужно рассмотреть только два рода объектов, а именно: нас, познающих, и сами подлежащие познанию вещи. Мы обладаем лишь четырьмя способностями, для этой цели, а именно: разумом, воображением, чувствами и памятью. Конечно, только один разум способен познавать истину, хотя он и должен прибегать к помощи воображения, чувств и памяти, чтобы не оставлять без употребления ни одно из средств, находящихся в нашем
283
распоряжении. Что же касается предметов познания|
то достаточно рассмотреть их трояко, а именно: снача||
ла то, что обнаруживается для нас само собой, затем|
как познается одна вещь через другую, и, наконец^
какие выводы можно сделать из каждой вещи. Такая^
энумерация мне кажется полной и не упускающей ни-:
чего из того, на что могут простираться способности!
человеческого ума. [...] !
Сила, посредством которой мы, собственно, познаем-
вещи, является чисто духовной, отличающейся от все-|
го телесного не менее, чем кровь от костей или рука]
от глаза, единственной в своем роде, хотя она вместе!
с фантазией то воспринимает фигуры, исходящие от|
общего чувствилища, то оперирует фигурами, сохра
няющимися в памяти, то создает новые (стр. 124).
Итак, мы говорим, во-первых, что вещи должны
быть рассматриваемы по отношению к нашему интел
лекту иначе, чем по отношению к их реальному суще-1
ствованию. Ибо если, например, мы рассмотрим какое-1
нибудь тело, обладающее протяжением и фигурой, то|
мы без труда признаем, что оно само по себе есть не-|
что единое и простое и в этом смысле его нельзя!
считать составленным из телесности, протяжения и i
фигуры как частей, которые реально никогда не суще
ствуют в отдельности. Но по отношению к нашему;
интеллекту мы считаем данное тело составленным из
этих трех естеств, ибо мы мыслим каждое из них в
отдельности прежде, чем будем иметь возможность
говорить о том, что они все находятся в одной и той;
же вещи. Поэтому, говоря здесь о вещах лишь в том
виде, как они постигаются интеллектом, мы называем
простыми только те, которые мы познаем столь ясно
и отчетливо, что ум не может их разделить на некото-i
рое число частей, познаваемых еще более отчетливо.
Такими частями являются фигура, протяжение, дви-;
жение и т. д. Все же остальное мы представляем себе
как бы составленным из этих частей. [...] !
Во-вторых, мы говорим, что вещи, называемые!
нами простыми по отношению к нашему интеллекту,!
являются или чисто интеллектуальными, или чисто;
материальными, или общими. Чисто интеллектуальны!
284
те вещи, которые познаются интеллектом посредством некоторого прирожденного ему света, без всякого участия какого-либо телесного образа. Действительно, интеллекту присуще нечто подобное, ибо мы не можем вообразить ничего телесного, для того чтобы представить, что такое знание, сомнение, незнание, а также и действие воли, которое, если будет позволено, я назвал бы волением (volitio), и тому подобное; тем не менее все это реально познается нами с такой легкостью, что для этого нам достаточно быть только одаренными разумом. Чисто материальными являются вещи, познаваемые нами только в телах, такие, как фигура, протяжение, движение и т. п. Наконец, общими называются те, которые без различия относятся к материальным и духовным вещам, например существование, единство, длительность и т. п. К этой же группе должны быть отнесены все общие понятия, которые являются как бы своего рода связками для соединения различных простых естеств; на очевидности их мы основываем все выводы рассуждений. Примером этого может служить положение: две величины, равные третьей, равны между собой, а также: две вещи, которые не находятся в одинаковом отношении к третьей, имеют между собой некоторое различие и т. д. (стр. 126-128).
ПРАВИЛО XIII
Когда мы хорошо понимаем вопрос, нужно освобо дить его от всех излишних представлений, свести его к простейшим элементам и разбить его на такое же количество возможных частей посредством энумерации. Мы уподобляемся диалектикам лишь в том отношении, что как они при обучении формам силлогизмов предполагают их термины или материал уже известными, так и мы требуем здесь прежде всего, чтобы вопрос был в совершенстве понят. Но мы не различаем подобно им двух крайних и одного среднего терминов, а рассматриваем всю эту вещь таким образом: во-первых, во всяком вопросе необходимо должно быть налицо некоторое неизвестное, ибо иначе вопрос бесполезен;
285"
во-вторых, это неизвестное должно быть чем-нибудь| отмечено, иначе ничто не направляло бы нас к иссле-1 дованию данной вещи, а не какой-нибудь другой; в-третьих, вопрос должен быть отмечен только чем-нибудь известным (стр. 137).
ПРАВИЛО XIV
[...] Так как формы силлогизмов, как мы уже неоднократно упоминали, не оказывают никакой помощи в познании истин, то читателю будет полезно отбросить их совсем и понять, что всякое знание, не получаемое посредством простой и чистой интуиции отдельной вещи, достигается путем сравнения двух или многих вещей друг с другом. И конечно, почти все искусство человеческого разума заключается в умении подготовлять это действие. В самом деле, когда оно очевидно и ясно, то для его выполнения совершенно не требуется никакого искусства, а нужен лишь естественный свет для прозрения истины, которая им вскрывается (стр. 144).
[...] Однако ученые часто пользуются столь тонкими различиями, что утрачивают естественный свет и находят мрак даже в таких вещах, которые понятны крестьянам (стр. 146).