2. Каменская A.A. Письмо Е.И. Рерих 11 марта 1939 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 3
Оценка:
0.00 из 5.00 — оценок
Скачиваний: 0

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «Государственный университет управления»

На правах рукописи

04200853144

НИКАНДРОВА ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА

ТЕОСОФСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РОССИИ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА

Специальность: 07.00.02 - Отечественная история

диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических

наук

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Корчагова М.Н.

МОСКВА - 2008

Содержание

Введение...................................................................................................................... 3-19

Глава 1. Становление и эволюция теософского движения:

международный опыт и российский контекст........................................................ 20-90

§ 1. Предпосылки становления и развития теософского движения

( конец XIX - начало XX вв.).................................................................................. 20-42

§ 2. Социализм и теософия: проблема взаимовлияния........................................ 43-60

§ 3. Российская интеллигенция и теософское движение....................................... 61-90

Глава 2. РТО и его общественная деятельность в конце XIX -

начале XX века....................................................................................................... 91-137

§ 1. Организационная структура Российского теософического общества и

издательско-просветительская деятельность....................................................... 91-100

§ 2. Гуманистическая составляющая в мировоззрении и

социальной практике лидеров РТО..................................................................... 101-117

§ 3. Концепция социального благоденствия в теоретической и

практической деятельности РТО......................................................................... 118-137

Заключение........................................................................................................... 138-146

Библиография....................................................................................................... 147-156

Приложения.......................................................................................................... 157-173

Введение

Актуальность темы исследования

Актуальность представленного к защите диссертационного исследования обуславливается, прежде всего, интересом российского общества к духовным исканиям русской интеллигенции и ростом национального самосознания россиян. На рубеже XIX - начала XX века русское общество этого времени жило в предчувствии грядущих изменений, связанных с новыми условиями социально-экономического развития в эпоху монополистического капитализма, когда обострились все общественные противоречия, формировалось имперское глобальное мировоззрение, которое столкнулось со старой традиционной системой ценностей капитализма. Все слои населения находились в состоянии брожения: крестьяне бунтовали, рабочие бастовали, интеллигенция организовывалась в политические партии, литературные и философско-религиозные кружки. Наблюдался бурный рост общественной активности.

С 90 - х годов XX века по настоящее время Россия находится на пути построения гражданского общества и правового государства. В связи с этим, представляется актуальным обращение к истории общественного движения интеллигенции конца XIX - начала XX веков и как части его - истории теософского движения, стремящегося к проведению реформы человеческой природы и созданию общества всеобщего братства и благосостояния.

Главное направление деятельности теософского общества - поиск путей духовного совершенствования личности и_общества. Оно^вобрало в себя традиции сакральной и светской как восточной, так и западной общественной мысли. Для России как евразийской цивилизации всегда было важно и актуально наличие ментальной связи Востока и Запада. Общеизвестен вклад России в европейскую и общемировую культуру - наша страна транслировала миру достижения не только своего народа, но и являлась передатчиком религиозно-философских идей стран Востока.

Напряженный диалог цивилизаций современного мира сопровождается культурными интервенциями. Многие нации склоняются к заимствованию стандартных норм и унификации ценностей[1]. Инновационный тип развития, предложенный теософским движением, в условиях глобализации требует максимального раскрытия и идентификации специфического творческого потенциала индивида и нации, которая интегрируется в мировое сообщество, отказавшись от самоизоляции.

Исследование общества и массового сознания в периоды изменения общественных систем, ценностей, норм и самих людей оказывается чрезвычайно актуальным. Раскрыть характер менталитета и интеллектуальные искания индивида в эпоху трансформаций (подобных концу XIX - начала XX, начала XXI веков) - значит понять суть изменений и направление развития России, ее перспективы в меняющемся мире.

Актуальное звучание в современных условиях приобретают проблемы глобализации, прав и свобод человека, феминизации, роли и места антисистемных институтов и процессов, общей системы гуманизации общественных отношений. Богатый исторический опыт существования и деятельности теософского общества имеет непреходящее научное значение.

Степень научной разработанности проблемы

Р1стория становления и эволюция теософского движения, его места и роли в общественной жизни и мысли России конца XIX - начала XX веков в отечественной и западной литературе изучена недостаточно полно.

Существует—ряд—работ - как историко-культурологического, - так и философского характера, рассматривающих лишь отдельные аспекты этого движения. Это труды H.A.Бердяева, Вс. Соловьева, JI.A. Тихомирова и др.[2]. Эту тему не обошли и современные исследователи В. Кравченко, В.

Пазилова, М. Карлсон, Е. Кряжева-Карцева и др.[3] Работы, посвященные комплексному изучению роли теософского движения в общественной жизни России конца XIX - начала XX веков, в историографии практически отсутствуют. Сегодня в распоряжении исследователя данной проблемы имеется ряд работ, посвященных общественному движению России конца

XIX - начала XX веков. Это, прежде всего, работа Н.М. Пирумовой, посвященной земской интеллигенции, в которой анализируется численность, занятия и роль интеллигенции в общественном движении в целом до начала

XX века[4]. Работа О. Б. Леонтьевой, рассматривает интеллектуальную историю России и развитие общественной мысли интеллигенции в данный период[5]. Особое внимание автор уделяет становлению мистико-философских организаций и движений, оценивая их место в российской культуре и истории. Теософское движение было также связано с феминизмом. Проблемы феминизма конца XIX - начала XX веков исследовались в диссертации И. В. Куприной, рассказывающая о деятельности А. Философовой в женском движении, которая была одновременно среди основателей и теософского движения в России; а также в работе западного исследователя Р. Стайтса[6].

В философских трудах H.A. Бердяева, В. В. Розанова, С. Л. Франка, Вс. С. Соловьева, В.П. Быкова[7] исследовались истоки эзотерических учений, весьма распространенных в то время.

В книге «Философия свободного духа» H.A. Бердяев объясняет причины такого увлечения интеллигенции теософским учением: «Популярность теософии вполне понятна в нашу синкретическую эпоху. Теософия находит самый легкий путь эволюционного перехода от современного атеизма, материализма, натурализма к признанию и познанию духовных миров. Теософия перебрасывает человека через бездну, отделяющую два мира. Она проповедует совершенствование, развитие новых органов восприимчивости, но это совсем не то, что в пути религиозном или мистическом. Теософия не требует отречения от разума века сего. Она потакает инстинктам современного не высококультурного, а среднекультурного человека, который хотел бы расширить свои владения и умножить свои богатства, слегка прикоснувшись к духовному миру»'. По мнению H.A. Бердяева, на теософии конца XIX - начала XX веков лежит неизгладимая печать той эпохи, в которую она возникла: это время рационализма и материализма. Теософское течение того времени, которое началось с Блаватской, сразу же захотело утвердить особого рода духовный натурализм и духовный эволюционизм, отчасти материализм, синтезировав их основные постулаты. Оно не восстало против навыков мысли человека XIX века, не потребовало от него никаких жертв, никакого подвига веры, никакого духовного переворота.

Среди российских историков начала XX веков можно выделить сочинение JI. А. Тихомирова «Религиозно-философские основы истории», в ко тором автор стремился познать внутренний-смысл—процессов-и-явлений се­точки зрения философии истории и религии, внеся существенный вклад в изучение исторических корней возникновения теософского общества в России: «...теософическое общество нашло и в Европе, и в Индии подготовленную почву для своей проповеди»[8].

Историко-философским изучением мистицизма занимались и западные ученые: К. Ясперс, М. Хайдеггер, Э. Гуссерль, К.Г.Юнг, К. Хюбнер, О. Шпенглер и др[9]. Они давали оценку мистицизму в целом, не выделяя, в частности теософское направление общественной мысли, оставив это сделать современным исследователям.

В США и Западной Европе много уже написано о теософии и теософских обществах, но практически ничего не было сказано об истории теософического общества и его деятельности в России. Между тем, теософия была здесь много большим, нежели поддержкой и утешением в жизни для интеллектуалов - чиновников, докторов, юристов, учителей и уважаемых общественных деятелей, представительниц женского движения в их личном кризисе веры. Она также преобразила мысль, искусство и судьбы многих представителей «творческой интеллигенции», ведущих писателей, музыкантов, философов и художников российского серебряного века. Некоторые аспекты изучения истории этого периода даже не могут быть поняты вне измерений теософии и родственных ей теорий, сколь бы тайными они не казались нам сегодня.

В конце XIX - начале XX веков, по мнению американского исследователя М. Карлсон, «все интеллектуальные стремления взаимодействовали друг с другом и расцвели в великолепии целостного произведения искусств, каким был русский серебряный век. Перед ликом расколовшегося мира, неуклонно маршировавшего к мировой войне и

------------------ революциигроссийская-творческая-интеллигенция стремилась к предельному -

синтезу культуры, в котором искусство отождествлялось с религией, а эстетическая теория преобразовывалась в метафизическое мировоззрение».

Поиск основательного онтологического фундамента вёл её мимо ослабленной церкви к метафизическому идеализму и теософской мысли.

Результатом был не только подлинный расцвет искусств, но также и ренессанс религиозной и идеалистической философии. М. Карлсон первая из зарубежных ученых начала изучать Российское теософическое общество[10].

В советской науке исследование теософии и других эзотерических знаний рассматривалось с критических позиций. Сущность мистических аспектов теософского движения исследовалась в работах Ф.И. Щербатского, В.П. Пазиловой, И.Н. Неманова и других[11]. В работе Ф.И. Щербатского делался вывод о том, что мистические идеи, при включении их в сферу культуры, могут способствовать взаимодействию различных культур, их диалогу (об этом же говорит и историк Е.В. Кряжева - Карцева)[12]. И.Н. Неманов, исследуя истоки возникновения теософского общества, достаточно критически подошел к оценке деятельности как общества в целом, так и отдельных его представителей. С таких же позиций отражен жизненный путь Е.П. Блаватской в книге И.Н. Неманова, М.А. Рожновой, В.Е. Рожнова «Когда духи показывают когти»[13].

До 90-х годов XX века в российской историографии изучение теософии и истории Российского теософского общества практически не проводилось. С этого времени в научном мире стали изучать работы основоположников современного мистицизма (Ж. Бержье, Ч. Гекертона и др.[14]), которые рассказывают о различных мистико-оккультных организациях, в том числе и о теософском обществе, но достаточно кратко, без резких оценок, констатируя факт существования, говоря немного о деятельности этой организации,'созданной Е. П-Блаватской и Г. Олькогтом

В обширной литературе по критике, истории и сущности современных нетрадиционных религий, религиозно-мистических кружков и обществ первой половины XX века многие авторы (B.C. Брачев, П.С. Гуревич, Е.Г. Балагушкин, A.JI. Никитин, диакон А. Кураев, архимандрит Рафаил и другие) рассматривают целый ряд религиозно-философских учений, в том числе и теософию[15]. Особенно представители православной церкви - диакон Кураев и архимандрит Рафаил настраивают читателя на критический лад и оценивают теософское движение как явно антихристианское.

В диссертации Е.В. Кряжевой-Карцевой третья глава посвящается Российского теософическому обществу, его деятельности и представителям, однако вопрос о месте и роли организации в общественном движении России не находит должного отражения. Истории теософского движения посвящен доклад секретаря Московского теософского общества Лебедевой Е.С. на конференции, проведенной к 90-летию Российского теософского общества, размещенного на интернет-сайте организации. Там же опубликована работа В. Тиминского, посвященная истории Калужского теософского общества, приводятся данные о репрессиях в отношении теософов, последовавших в конце 20-х - 30-е годы XX века[16].

В 1990-е годы стали появляться публикации, посвященные Е.П. Блаватской, ее последователям и созданной ею религиозно - философской системе, которые не всегда содержат объективные и точные сведения. Период замалчивания удалось преодолеть, и в течение последующих лет стало выходитыбольшое количество литературы по теософии.

В периодических изданиях: «Ребус», «Дельфис», «Утренняя звезда», «Вопросы Теософии», «Наука и религия», «Мир огненный», «Оккультизм и Йога», историческом альманахе «Минувшее», сборнике «АУМ» (они не

всегда выходят регулярно и издаются и в России, и за границей) и других постоянно публиковались и публикуются, работы по истории Теософического общества, биографические очерки российских теософов (и современных, и прошлого столетия). Этому посвящены как отдельные энциклопедические издания, так и словари-справочники[17].

Множество разрозненной информации можно найти в биографической и научной литературе, касающейся деятелей Теософского общества: Е.П. Блаватской и А. Безант, как англоязычной, так и изданной на русском языке (как критически настроенной, так и «хвалебной» направленности)[18]. Например, А.И. Первушин в главе «Оккультные тайны НКВД» в своей книге говорит о Теософском обществе Блаватской, которая сотрудничала со спецслужбами Российской империи[19]. Эту идею продолжает И.А. Минутко (ссылается на архивные материалы Департамента полиции, на ее письмо начальнику жандармского управления Одессы А.Е. Тимашеву), говоря о том, что Елена Петровна пошла на это во благо своей страны, пытаясь предотвратить грядущую катастрофу в России, предсказывала и мировую войну, и революцию, и распад империи[20]. Эти же данные приводятся в сборнике «Оккультные силы России»[21]. Все эти работы носят несколько субъективный и научно-популярный характер.

В то же время комплексное объективное исследование

рассматриваемой проблемы пока что остается одной из задач отечественной и зарубежной историографии.

Объектом исследования является процесс становления и развития теософского движения в России конца XIX - начала XX веков.

Предметом исследования - концептуальные основы, социальная идеология и основные направления деятельности теософского общества в России.

Цель диссертационного исследования - на основании комплексного изучения существующих источников и историографии исследовать исторические условия возникновения теософского движения, его

организационные и социально-политические формы, место и роль в российском общественном движении конца XIX - начала XX веков.

Для достижения цели потребовалось решить целый ряд

исследовательских задач:

• Провести анализ понятийного аппарата, используемого при

исследовании теософского общественного движения;

• Изучить и систематизировать существующие концептуальные и историографические подходы к определению формы, содержания и сущности антисистемного движения, связанного с теософией;

• Раскрыть специфику и выяснить исторические истоки теософского движения в России конца XIX - начала XX веков;

"Провести системный анализ- и рассмотреть основные исторические этапы развития Российского теософического общества (РТО);

• Изучить организационную структуру и основные социальные направления деятельности Российского теософического общества;

• Исследовать деятельность виднейших представителей теософического общества - Е. П. Блаватской, А. А. Каменской, А. Безант и многих других, сыгравших большую роль в становлении и развитии этого направления общественной мысли России;

• Исследовать вклад теософского общественного движения, как в

развитие общественной мысли России, так и других государств в конце

XIX - начале XX веков.

Территориальные рамки исследования.

В работе рассматривается деятельность Российского теософического общества на всей территории Российской империи.

Хронологические рамки исследования.

Исследование охватывает становление теософского движения в России с середины XIX - до 30-х годов XX века, когда организация была закрыта.

Научная гипотеза исследования заключается в том, что теософское движение сыграло весьма существенную роль в общественном движении России, повлияло на умонастроения столичной и провинциальной интеллигенции и студенчества, явившись очевидной предтечей как политического глобализма, так и современных антиглобалистских тенденций.

Источниковую базу исследования можно разделить на несколько групп. Первая группа источников - это разрозненные неопубликованные архивные материалы: письма деятелей Российского Теософического

Общества A.A. Каменской (Председателя РТО), Е.Ф. Писаревой в адрес Е.Н. Рерих и Н.К. Рериха, ответные письма Николая Константиновича (1936-1938 годов) и Елены Ивановны этим деятелям, Циркову Борису - члену американского отделения Теософического общества, внуку Е.П. Блаватской,

А:М. Асееву редактору журнала «Оккультизм и Йога», ^находящиеся в

отделе рукописей Международного Центра Рерихов (МЦР) в Москве[22]. Интерес представляет архив Московского Теософского общества, в котором

сохранилось множество фотографического материала, отдельные страницы рукописи Блаватской «Теософическое общество - сказка-быль XIX века». Из неопубликованных источников определенный интерес вызывает рукопись, написанная Е.Ф. Писаревой (председателя Калужского отделения Теософического общества, переводчика) «История Русского Теософического движения» (~ 1935 - 1936 года) из архива американской секции Теософического общества г. Витона, штата Иллинойс (копия предоставлена К.А. Зайцевым - членом Московского теософского общества); автобиография J1.H. Писарева - сына Е.Ф. Писаревой, состоявшего в Теософическом обществе, арестованного в 1929 году (Архивно-уголовное дело № П 13158 за 1929-1930 годы архива ФСБ по Калужской области, предоставленного В. Тиминским при содействии сотрудника архива С.В. Милованова). Сложность для исследователя составляет то, что судьба многих архивных материалов до сих пор неизвестна. В фондах Российской национальной библиотеки (РНБ) в Санкт-Петербурге находятся годовые отчеты РТО, в которых содержатся сведения о количественном составе организации, структуре и основных направлениях деятельности, а также Устав Российского теософического общества, содержащий цели, задачи и организационные моменты РТО[23].

Вторая группа источников - мемуары основателей, членов теософического общества и современников. Эти источники раскрывают основные вехи становления теософского учения в России и других странах, цели, идеологию и деятельность, личностные особенности руководителей и выдающихся представителей движения,-Из наиболее_значимыхшсточников_ следует назвать публикации писем Е.П. Блаватской[24] и A.A. Каменской, Е.Ф. Писаревой[25]. Одно из писем Махатмы Кут Хуми (Кутхуми - учителя

теософов) к Анни Безант от 1900 года, опубликованные на интерне - сайте организации (http: // www. theosophy, ru), а все остальные переизданы в Самаре в 1993 году[26].

Вслед за философами интерес к изучению теософии и истории теософского общества проявился в среде российских и зарубежных мистиков, теософов, которые изучали истоки этого процесса, обращаясь к восточным традициям и религиям, оккультизму, спиритизму, масонству: это Е.П. Блаватская, А. Безант, Г.И. Гурджиев, П.Д. Успенский и др.[27].

Среди воспоминаний, мемуаров и дневников особый интерес представляют следующие сочинения: Вс. С. Соловьева «Современная жрица Изиды. Мое знакомство с Е.П. Блаватской и теософическим обществом», в котором автор вспоминает о встрече с теософами и критически оценивает как деятельность всего теософского общества, так и ее членов[28]; воспоминания Б. Шоу о А. Безант, сожалевшем о ее переходе в теософию под влиянием Блаватской[29] и «Автобиографию» самой Безант[30], которая описывает свой жизненный путь достаточно субъективно; дневник A.A. Каменской, в хвалебных тонах описывающий деятельность Российского теософического общества в период с 1909 по 1919 год; воспоминания Е.Ф. Писаревой и А. Гнездилова[31] (внука С.А. Слободинской - главы киевского теософского кружка) и других воспоминаний современников[32], содержащие информацию о деятельности общества, об общественном движении, всемирном теософском

обществе и его представителей. Однако, к этим источникам необходимо подходить избирательно и критически, учитывая субъективный характер приводимых суждений и оценок.

Третья группа источников - философские труды деятелей теософского движения конца XIX - XX веков: сочинения основателя теософского общества Елены Петровны Блаватской, ее ученицы Анни Безант, стремившейся адаптировать теософию к современным для нее условиям с целыо создания широкого круга последователей этого учения. Центральное место в нем занимает «Тайная доктрина» Е.П. Блаватской, которую автор посвящает всем «истинным теософам» различных народов[33]. В своих сочинениях лидеры теософского движения А. Безант, A.A. Каменская, Е.Ф. Писарева, П.Н. Батюшков, С.В. Герье[34] трактуют свое учение как синтез науки, религии и философии разных стран и народов, как доктрину, обладающую истинным знанием и способствующую совершенствованию, воспитанию человека и модернизации общества во всех сферах жизни. Теософы из существующих учений, например социализма, брали лучшее и создавали своеобразную утопию - свою социально-философскую систему. В исследовании была использована статья Безант «Industry under Socialism» в фабианском сборнике «Fabian essays in Socialism», изданном в Лондоне в

1889 году, где она рассматривает проблемы промышленности при капитализме и перспективы ее развития при социализме[35].

К четвертой группе источников относятся периодические и публицистические материалы изучаемого периода. Главным печатным органом РТО был журнал «Вестник теософии», издававшийся в Санкт- Петербурге десять лет (1908-1918 гг.), в котором исследователи могут найти статьи о теософском учении, его популяризации в России, организации Общества, целях и направлениях деятельности, истории теософского движения и международных связях российских теософов. Кроме «Вестника» в столице издавался журнал «Теософическое обозрение. В 1907 и 1910 годах выходил сборник «Вопросы теософии», одной из задач которого являлось обобщение деятельности теософского общества в России. С 1914 по 1917 годы организация издавала газету «Известия Российского Теософического Общества», дающей представление о благотворительной деятельности РТО в годы Первой мировой войны.

В провинции также выходила теософская периодика: в Смоленске - «Теософская жизнь» (1907-1911гг.); Теософическое общество Владивостока выпустило в свет ряд сборников под названием "Новые мысли - новые пути" издавались с 1920 по 1923 год, в которых систематизирует теософские проблемы в оригинальных и переводных произведениях; в Калуге о деятельности РТО и местного отделения сообщалось в газете «Калужский курьер»[36]. Эта информация носит документальный характер и способствует "объективному освещению событий_______________________________________________ _______

Большую ценность представляют помещенные в этих изданиях работы публицистического характера. К ним относятся труды не только теософов, но и критиков учения, относящиеся к концу XIX - XX веков, когда эзотерическое учение вызывало много споров и дискуссий в российской общественной мысли, особенно в среде православного духовенства:

архимандрита Варлаама и священника И. Дмитриевского[37], которые обвиняли теософию во враждебности христианству. К ним также относятся работы бывших теософов - Р. Штайнера, К.Д. Кудрявцева, М.В. Лодыженского[38], которые объясняли, что вышли из общества из-за стремления А.Безапт (она была членом масонской ложи, 33-я степень посвящения и вице-президентом Высшего Совета как представительница его в Британской империи)[39] создать из Международного теософического общества новую церковь, близкую масонам по духу. Они интересны тем, что содержат разные точки зрения на данную философско-религиозную систему и деятельность теософской организации.

Изученные источники и литература имеет важное научное и общественное значение, позволяющее дополнить наше понимание российского серебряного века, его моральных, эстетических, социальных и идейно-политических основ, а также образа жизни интеллигенции начала позапрошлого века.

Методологической основой исследования являются современные методы научного познания, составляющие систему определенных подходов и инструментов изучения поставленной научной проблемы. В основу исследования положено два подхода: формационный и цивилизационный. Формационный подход предполагает поиск предпосылок и закономерностей исторического развития. Цивилизационный подход ориентирует исследователя на поиск особенностей развития теософского движения с учетом субъективных- черт-и-факторов этого направления^ общественной жизни страны. В работе были использованы принципы научной объективности и историзма, а также сравнительно-исторический метод, особенно ценный в изучении предпосылок возникновения теософского

общества в России конца XIX - XX веков на фоне исторического развития страны. В написании диссертации использован проблемно-хронологический метод изложения материала.

Основные результаты исследования, полученные лично автором и их научная новизна заключается в том, что:

• В научный оборот введены редкие архивные документы и материалы;

• Проведен комплексный анализ исторической, философской и религиозной литературы и источников, посвященных теософии и Российскому теософическому обществу, его представителям в России конца XIX - начала XX веков;

• Определены основные этапы становления, развития, существования и деятельности теософского движения в России. Автором предложена и обоснована собственная периодизация теософского движения в России;

• Всесторонне обобщен исторический и социальный опыт деятельности РТО;

• Дана оценка деятельности таких представителей теософского движения как, Е. П. Блаватская, А. Безант, А. А. Каменская, А. П. Философова;

• Показано влияние теософской идеологии и практики на общественную мысль и социальную жизнь России, мировоззрение и творчество ряда русских мыслителей начала XX века (братьев Соловьевых, К. Бальмонта, Д. Мережковского, 3. Гиппиус, А. Белого, М. Волошина и А. Скрябина);

• Выявлены и -прослежены--многообразные^ международные связи российских теософов с аналогичными обществами в Англии, Индии и США, показано глубокое внутреннее взаимодействие этого движения с общественной мыслью данных стран.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования:

В настоящей работе синтезированы концептуальные аспекты узловых проблем истории теософии конца XIX - начала XX веков. Ее теоретическая

значимость определяется возможностью применения основных выводов диссертационного исследования при изучении историками этой переходной эпохи, а также особенностей, характерных для данного исторического этапа истории России.

Положения и выводы данного исследования могут оказать серьезную помощь институтам гражданского общества, занимающимся вопросами политического диалога между народами, странами и цивилизациями, потому что именно в диалоге цивилизаций каждая культура вновь обретает свою идентичность и возвращается к своим традициям и истокам.

Материалы работы также могут быть использованы при подготовке научных публикаций и учебной литературы по истории Росси и по всеобщей истории, при подготовке лекций и спецкурсов по Отечественной истории.

Апробация результатов диссертационного исследования.

Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры истории и политологии Государственного университета управления. По теме диссертационного исследования опубликовано шесть работ. В том числе одна работа в журнале «Вопросы истории», посвященные Анни Безант и истории теософического общества, как в России, так и в Англии. Основные положения работы были изложены в докладах на студенческой научно-практической конференции в Смоленском педагогическом институте (1996 год), на международной научно- практической конференции «Актуальные проблемы управления - 2006», на 21 -й Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов «Реформы в России и проблемы управления - 2006», на 22-й Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов «Реформы в России и проблемы управления - 2007», на 23-й Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов «Реформы в России и проблемы управления - 2008», проводимых в Государственпом университете управления.

Глава 1. Становление и эволюция теософского движения: международный опыт и российский контекст

§ 1. Предпосылки становления и развития теософского движения (конец XIX - начало XX вв.)

Рубеж новой и новейшей истории характеризуется глубокими экономическими, социально-политическими и психологическими изменениями. Менее чем за 50 лет население мира возросло с 1,3 до 1,7 млрд. человек. Мировое производство, сконцентрированное в основном в США, Европе, увеличилось более чем втрое1. А еще более впечатляющим были качественные изменения не только в экономике, но и в политике, идеологии капиталистических стран.

Революции, войны и реформы предшествующих десятилетий обеспечили возникновение в Европе в конце XIX в. новых крупных государств и укрепление власти буржуазии. В ходе стремительного развития промышленности, транспорта и торговли завершился промышленный переворот: в 70-х годах в Австро-Венгрии, в 90-х годах XIX века в России и Италии. Это означало крутое и резкое преобразование всех социальных отношений: происходила сильнейшая деформация устойчивых европейских обществ. Данные процессы приобретают особую остроту с вступлением мира в эпоху империализма: монополизация приводит к углублению противоречий внутри капиталистического общества, к структурной ломке общественного сознания, к разрушению привычного уклада жизни людей, к усилению социальных контрастов, усилению политической активности недовольных происходящим, особенно рабочего класса России и других стран, стремящегося к социальным преобразованиям.

'См.: Новая история стран Европы и Америки/ Под. ред. А.М. Родригеса, М.В.Пономарева. - М., 2005. - С. 40-69.

Последняя треть XIX века была временем распространения идей социализма (в том числе и в России), создания рабочих партий, объединенных П-м Интернационалом, и других общественных организаций, стремящихся создать «государство общего благосостояния». Осознание новой реальности быстрее происходило в низах, нежели в средних и высших классах. До 90 — х годов XIX века буржуазное общество в целом находилось в состоянии эйфории, радуясь победному шествию капитала. И вдруг внешняя и внутренняя сторона мира изменилась. Английская буржуазия оказалась не готова к осознанию этой ситуации. Она привыкла находиться в рамках экономической борьбы. Сейчас налицо был класс, заявивший себя в политической, идеологической области, в ценностных ориентациях культуры, «класс для себя». Цепная реакция распространилась по всему обществу, оформляя пристрастия и антипатии к пролетарскому вызову в различных социальных группах. Общее чувство - «что-то случилось» - влекло за собой интеллигенцию и правящие верхи. Почти одновременно, в 80-е гг., развивалось социалистическое движение. Это время вошло в историю Англии как период «социалистического возрождения». Были созданы Социалистическая лига (1885 год), Фабианское общество (1884 год)[40] и др.

Почва для появления идей, отвергавших неограниченную свободу конкуренции, была в известной степени подготовлена распространением позитивизма. Теоретические предпосылки для новых веяний в идеологии былиХюзданы~также "неогегельянской- оксфордской философской^ школой, выступавшей с обоснованием примата общества над личностью и права общества контролировать деятельность личности[41]. Эти поиски сторонников государственного вмешательства в экономические и социальные отношения шли в двух направлениях: одно из них привело к прямой апологетике государственного капитализма, второе - к адаптации в этом направлении либеральной системы ценностей. В Англии в эти годы многие либералы называли себя социалистами. У. Харкурт - лорд-либерал говорил: «Мы все социалисты сейчас»', признавая новую реальность социальной практики и прикладной политики.

Начиная с 70-х годов, когда в 1871 году Гладстон провел закон, предоставивший тред-юнионам право юридических лиц, а кабинет Дизраэли (1874-1880) в 1875 году провел через парламент закон, разрешивший «мирное пикетирование», далее к середине 80-х годов после парламентской реформы 1884 года значительная часть английских рабочих уже обладала правом голоса. Пролетариат превратился в политическую силу, без поддержки которой ни одна из партий не могла удержаться у власти. Возникает задача включения этой политической силы в существующую систему.

Повышение интереса к социальным проблемам было также проявлением традиционного для английских правящих кругов стремления не допустить взрывоопасного положения, смягчить остроту ситуации путем компромиссов, не допустив революции. В 1883 году маркиз Блендорф писал: «В этой стране революция возможна при условии одновременного краха нашей торговли... и разрушения нашей парламентской системы»[42]. Стремление предотвратить подобное развитие событий - было целью реалистически мыслящей части английской буржуазии и правящих кругов.

Возможность социальных катаклизмов пугала и ту часть интеллигенции^- -которая- искренне - стремилась к изменениям, но боялась революционной активности народа, видя в нем только разрушительную силу. «Если положение рабочих коренным образом не изменится, - говорил фабианец С. Вебб, - то многострадальные массы наконец восстанут... и на ваших глазах пошатнут в отчаянии всю общественную систему. Мы стали

социалистами, чтобы попытаться предотвратить развитие событий в направлении такого всеобщего разрушения»[43].

Те люди, которые задумывались об этих проблемах, искали выход из тупика и создавали различные организации, подобные СДФ, Фабианскому обществу, Социалистической лиге в Англии. «У меня есть идеал человеческой жизни на земле, - писал один из основателей Фабианского общества (куда входила и А. Безант - известная социалистка Англии) У. Кларк, - и работа для достижения его единственная религия, которую я исповедую. Я обратился от потусторонних проблем к реальной жизни: я нашел вокруг себя мужчин, женщин и детей, которые страдают сейчас на этой земле и я делаю все, что могу для них»[44]. На идейные поиски А. Безант, У. Кларка, С. Вебба и других представителей прогрессивной настроенной части интеллигенции, на характер рабочего социалистического движения оказал влияние достаточно высокий уровень демократии в Англии, имеющей давние традиции, дающие возможность вполне легально и открыто говорить о существующих проблемах. В России это стало возможно только в начале XX века после революции 1905-1907 годов, в эпоху серебряного века.

Таким образом, кризисное развитие Англии в последней трети XIX века, а в начале XX- го и Российской империи, стимулировало критически настроенную часть английского и российского общества, в том числе интеллигенцию, на поиски новых путей развития, а начавшиеся изменения в структуре британского и русского капитализма определили направление

ЭТИХ“1ЮИСК0В7—Эти -процессы приводили одних „ людей в социализм,

занимающийся активным преобразованием действительности. Они становились атеистами. Другие под влиянием обстоятельств уходили в мир грез, в таинственный мир мистических учений, религий, ища в них спасение от психологических стрессов, в которые повергал людей безумный XIX век, в конце которого общественные устои особенно сильно изменились.

Уже с 70-х годов XIX века стали говорить о конце света. Это мнение приобрело широкую популярность потому, что отражало определенное общественное настроение, или, как говорили в те времена, «состояние умов»[45]. «Век может быть соотносим с определенным рядом поколений, связанных эстафетой непосредственного личного опыта и общения - традиций, образа жизни, образа мыслей, поведения, наконец, мироощущения, психологического настроя, передаваемых поколением поколению. Так столетия становятся веком - своеобразным психологическим организмом. И для тех, для кого жизнь вступает в противоречия с воспринятым от отцов и дедов, наступает «конец света»... Случилось так, что конец столетия совпадал с началом конца многого привычного, въевшегося в плоть и кровь нескольких поколений. Конец столетия психологически стал «крушением века», мало того крушением вселенной»[46]. Тем более что все экономические устои общества коренным образом изменились. Постепенно менялось и политическое положение отдельных стран в конце XIX - XX века. Например, в Англии и России расширилось избирательное право, произошла легализация профсоюзов, партий и др. У XIX века был свой психологический настрой, унаследованный от французской революции. Это был век промышленной революции, век прогресса, век цивилизации, век научных открытий. Были открыты: спектральный анализ, закон сохранения энергии, рентгеновские лучи и др.[47]. Но конец века принес разочарование и в разуме, и в прогрессе: на смену старому доброму капитализму шел империализм, на смену свободной-конкуренции пришла монополизация _ с__ ее жестокими правилами. «Страх перед теми, кто наверху, и перед клокочущим, бурлящим океаном трудящихся масс»[48], страх перед будущим возникал у среднего человека, который, кроме того, испытывал чувства разочарования, чувство обреченности, отчаяния, презрения к себе, зависти к преуспевающим. Такой человек начинал искать выход, но, видимо, христианская религия не спасала,

так как и она испытывала кризис в конце XIX века. Да многие уже сомневались в верности религиозных постулатов, которые ничего не могли изменить в этом сложном мире. «И усомнившихся, широко и гостеприимно, раскинув объятья, встречала мистика»[49]. Людьми лишь стала овладевать тоска по высшему, идеальному, духовному, тоска по всему, где есть личность и свобода. И вот в этом атеистическом, материалистическом, позитивном культурном мире вдруг со всех сторон открываются ворота для вторжения языческой мистики, которую человечество так решительно отвергало девятнадцать веков назад, для духовной жизни с Христом[50].

Этот поворот произошел еще в первой половине XIX века, но окончательно оформился в конце XIX - начале XX века. Разумеется, элементы языческой мистики явились не из пустого пространства. Зародыши его хранились в огромных запасах пантеизма, оккультизма, масонства и т. д. Но на большую публику мистика хлынула почти внезапно. Со всех сторон явились легионы спиритических духов, пережитки гнозиса, герметизма, новые силы оккультизма, воскресающего индуизма, теософии. Они предлагали алчущим и жаждущим то, что более нравилось: кому колдовство и магию, кому общение с дорогими покойниками, кому философию, кому мистическое могущество превыше всякой власти человеческой. Рационализм и материализм, так авторитетно подрывавшие христианство и его духовную жизнь, стали до чрезвычайности скромны, потому что новые мистики смело бросали им в глаза обвинения в узости и тупости[51].

~~«Материалистические доктрины отжили свой век, - заявляет известный спирит и оккультист Папюс на конгрессе 1908 года. - Эти доктрины хотели разрушить вечные принципы, составляющие сущность жизни общественной, политической и религиозной, но пришли только к пустопорожним и бесплодным отрицаниям. Опытная наука привела ученых, вопреки их желанию, в область чисто духовных сил, посредством гипнотизма и

внушения на расстоянии»[52]. Так, длинным обходным путем - через рационализм, автономизм, деизм, материализм и позитивизм - люди христианского мира, отставившие религиозность в прошлом, но почувствовавшие всю тоску атеизма, были приведены вновь к языческой мистике.

Первый толчок к возрождению мистицизма дал спиритизм, впервые зародившийся в Соединенных Штатах. Быть может, это находится в связи с тем обстоятельством, что в 20-х годах французский тамплиерский орден франкмасонства раскололся на две части - одна - во Франции, другая - в Америке.

Во всяком случае, уже в конце 40-х годов XIX века в Соединенных Штатах Америки обильно проявились спиритические «феномены»- сестры Фокс, а в 1852 году там насчитывалось до 30 тысяч медиумов и несколько миллионов убежденных спиритов. Из Америки в 1853 году спиритизм перекочевал сначала в Англию, потом во Францию, Германию и Россию, проходя везде одну и ту же схему развития: то проявляясь в форме стуков, позже - столоверчения, затем - писания и, наконец - непосредственных сообщений. Это учение в Европе захватило даже таких видных ученых, как Фарадей, Тиндаль, Шеврель, Фламмарион, Крукс, Уоллес, Римман, Цольнер и т. д., которые подошли к изучению спиритических явлений сначала с предубеждением, а затем сделались ярыми последователями спиритизма.

Когда появился спиритизм в России - это не представляется “ возможным точно-установить, но,во всяком случае, не позже середины XIX века, то есть одновременно со всей Европой, притом - в своей законченной форме (столоверчения, пишущего и говорящего медиумизма) и в «такой эпидемической силе», что уже в 1853 году митрополит Филарет Московский счел необходимым выступить с обличениями против него. В 60-х годах спиритическое движение в России еще более усилилось. К нему примкнуло также немало видных ученых и общественных деятелей, как, например, физик Н. Вагнер, профессор Юркевич, Владимир Даль, академик Остроградский, химик Бутлеров и т. д. Популяризацией этого движения также занялся и А. Н. Аксаков. В начале XX века заметную роль в развитии спиритизма сыграл Владимир Павлович Быков, выступивший затем обличителем его и неустанным противником[53].

Спиритические кружки основывают не только помещики, чиновники, священники, лица интеллигентных профессий, но даже и простые крестьяне. Подписчики спиритических журналов распределялись по статистике так: военных - 32%, сельского населения - 27%, чиновников - 21%, свободный профессий - 12% и духовного звания - 8%. Количество спиритических кружков в середине XIX в России превышало 3500, из которых на долю Петрограда приходилось 1000, на Москву - 672, а остальные - в разных других местах[54].

Учение спиритизма сводится к тому, что Мир делится на два плана: план духов незримых, невоплощенных, и план духов воплощенных, каковыми являются люди. Сущности первого плана управляют судьбами второго (воплощенного). Бог существует, но дьявола и вообще злых духов нет. Все безграничное пространство между Богом и людьми заполнено лишь душами умерших людей, которые по степени своей духовной эволюции, бывшей на земле или в других мирах, делятся на высших и низших духов, иногда даже чуждых стремления к усовершенствованию. Эти последние и почитаются людьми, невежественными в спиритизме, за духов зла, демонов, сатану и т. п. Духи постоянно воплощаются и перевоплощаются, каждый из нас уже много раз жил во плоти. При новых воплощениях дух должен исправить несовершенства своего прежнего жития. Это есть цель перевоплощений. Вполне же совершенные духи могут перевоплощаться только с какими-нибудь миссионерскими целями[55].

В то время, когда воскресал гностицизм, спиритизм и оккультизм, противоположностью христианства выступила также индусско-тибетская идея в виде теософии. Собственно, между оккультизмом и теософией трудно провести вполне ясную границу, намечаемую тем, что оккультизм основан, по преимуществу, на западных, а теософия же явилась на основах буддийско- индуистких традициях.

Возможность восточных практик в Европе обусловлена была в значительной степени тем, что христианство, в свою очередь оказывало влияния на индуизм. Часть индусов обратилась в христианство еще в V и VI веках. Возможно представить себе отраженные христианские влияния даже в таких движениях, как философская школа Рама-нуги (XII век), придавшая Брахману известный характер личности, а человеческой душе индивидуальность и бессмертие. Но, оставляя гадания о древних временах, в новой Индии мы не можем не видеть христианского влияния на учение «Брамо Сомандж». Полные безусловного убеждения в своей философской высоте над всеми народами земли, индусы ничуть не шли в учение «Брамо Сомандж» для обращения в христианство, а лишь проявили сознание высоты некоторых пунктов христианского учения или европейского мировоззрения, выросшего на христианстве. Исправив на этих пунктах свою веру, индусский ум думал обратить в нее англичан и других европейцев[56].

Первую попытку обновления индуизма сделал раджа Раммо Хун Рой (родился в 1772 году). Он изучал Библию и Коран и в 1818 году неудачно ~ пробовал основать новое религиозное общество. Попытку эту он повторил, и основанное им общество стало зародышем нынешней «Брамо Сомандж» (в 1835 году он умер в Англии). Созданное им движение нашло таких сильных адептов, как Кетаб Чендер Сен, который основал новое течение «Брамо Сомандж» и в 1870 году пропагандировал свои идеи в Англии. Другое направление этого течения основал Шринивас Састри. Видным деятелем

отделения был Мозумдар, бывший в 1893 году на Конгрессе религий в Чикаго.

Вообще, к христианству в Индии все-таки присматривались. Знаменитый Рамакришна, новейшее воплощение Кришны, задавшийся целью объединить все религии, по его словам, изучал христианство (крайне небрежно) и даже претендовал на то, что в него на два дня вселялся Христос. («Провозвестие Рамакришны»)[57].

Общественная мысль Европы влияла на индусов, конечно, не чисто христианской идеей, а идеями европейской культуры о высоте личности. Поэтому-то и в вероучении «Брамо Сомандж» принято было бытие единого Бога, как самостоятельной Личности и бессмертие души с сознательной жизнью в загробном мире.

В это же время европейские ученые, изучавшие индуизм и буддизм, иногда были покоряемы их глубиной и сделали некоторые попытки для сближения буддизма с христианством. Некоторые ученые, даже индолог Макс Миллер, стали приписывать буддизму на Дальнем Востоке роль будто бы параллельную христианству, иные, как Гартман, «готовы даже отдавать предпочтение человеку-богу Будде перед Богочеловеком Христом»[58]. На этой почве стали появляться опыты построения религиозно-нравственной системы для замены христианства. Таковы произведения Теодора Шульце. По его утверждению, ввиду неизбежного падения христианства нужно подготовить замену ему. Основанием для этого служит, по его мнению, индусская философия в ее этической.переработке буддизмом. «Ей и предстоит обновить ветшающее европейское мировоззрение после окончательного упразднения в нем христианского начала»[59]. Исходя из этого, теософическое общество нашло и в Европе, и в Индии подготовленную почву для своей проповеди.

Таким образом, в конце XIX - начале XX века стали популярными такие учения, которые обладают, по мнению их деятелей, особым смыслом, несущим людям истинное знание, которое способно решить все проблемы человечества не насильственным путем, а путем духовного совершенствования и познания Бога. Эти идеи англичане подхватили из России, русский социальный опыт оказался более обширным, прошедший революционное противоборство крепостничеству, пореформенному капитализму. Важным связующим звеном между Россией и англо­саксонским миром, апостолом новых идей, их трансформатором оказалась Елена Петровна Блаватская (фото см. приложение 2) - дитя русской почвы и немецкого мистицизма, оказавшая влияние на дочь английского народа Анни Безант (фото см. приложение 2), которая разочаровалась в социалистическом движении, сделавшем для улучшения человеческого общества и человеческой природы, по ее мнению, слишком мало. А теософское учение дало Анни тот духовный стержень, которого ей не хватало в социализме, что только его экономическая сторона подходила, по мнению Безант, для создаваемого братства человечества. А. Безант просто не могла пройти мимо идей Блаватской, соединившей русские традиции с философско- религиозными учениями Запада и Востока, предлагавшей тезисы, необходимые для усовершенствования духовного состояния мира.

Как писала сама А. Безант: «в наши дни фабрик и трамваев, обмана и фальсификации возникло представление, что вся жизнь должна идти одинаковыми ритмическими, размеренными шагами и что слава идеала не может более сиять над бледностью современного горизонта. Но недостатка в признаках—что-древний героизм начинает пробуждаться в человеческих сердцах и что страсть к справедливости и к свободе, волновавшая кровь величайших людей в прошлом и пробуждающая ответные биения и в наших сердцах, еще не совсем замерзло в людях. Поиски священного Грааля все еще не потеряли своего бессмертного очарования, но ищущие его уже более не поднимают глаз к небу и не ищут его за морями, зная, что он ждет их в Страданиях, лежащих у их дверей, что посвящение святых происходит среди страждущей массы бедных и впавших в отчаяние; чаша красна от крови

народа, серого, безмолвного...Если есть вера, которая может сдвинуть горы невежества и зла, то это, несомненно, вера в конечное торжество Правды, в окончательное водворение справедливости, из-за которой только и стоит жить, и которая окрашивает самые темные тучи отчаяния радужными цветами бессмертной надежды»[60].

В этих поисках иные склонялись к учению Е.П. Блаватской - русской писательницы, журналистки, мыслителя, медиума и таинственной неординарной харизматической личности. А подобные люди привлекали народ всегда и вели их за собой к чему-то новому, неизведанному, чем в данном случае и была теософия. Термин «теософия» (греч. Шеоь - бог и БорЫа-мудрость) означает «божественная мудрость». Происхождение этого термина, по утверждению А.Безант, восходит к школам неоплатоников (основатель философ Плотин), однако самые ранние элементы теософии сложились в Древней Индии, а термин «теософия» имеет свой аналог на санскрите - «Брахмавидъя» (божественная мудрость). Теософия, по мнению Е.П.Блаватской - это синтез науки, религии и философии, это новый способ изложения религии (фактически, новая религия)[61]. Сама же Блаватская претендовала на роль нового мессии.

В России социальная востребованность идей Блаватской возникает позднее. В 1890-х-1900-х годах русское буржуазное общество в лице его виднейших представителей П.Б.Струве, П.Н. Милюкова и др., которые считали беды России следствием не развития капитализма, а недостатком

этого развития, оптимистично и самоуверенно смотрели в будущее._____________________

Общественное отрезвление приходит с началом кризиса 1900-года, который на Западе был очень острый, но краткий и завершился в 1901 году, а для России принимает характер структурного кризиса основных институтов и отношений общества. Он продолжается до 1903 года, а эпоха войн и революций растянула его до 1910 года. В этот период в буржуазном

обществе, ядром которого в России была интеллигенция, возрастает интерес к Англии (В. Соловьев, П. Виноградов, Н. Бердяев и др.), оно по своему умонастроению открывается мистике всякого рода, в том числе и идеям Блаватской. И теперь уже английская респектабельность освещает новое учение и прорастает на почве русского серебряного века.

Конец XIX - начала XX века для России - эпоха быстрых масштабных социальных перемен. Этот период вместил в себя многое:

бескомпромиссную войну революционеров-народников с императорской властью; попытку консервативных котрреформ, «подмораживанием» Победоносцевым политической жизни страны в период правления

Александра III, формирование массовых политических организаций, первая русская революция, недолгий опыт российского парламентаризма и жестокое политическое противостояние в годы Первой мировой войны, следствием которого стали революции 1917 года. Это историческое движение России сопровождалось интенсивным развитием общественной мысли и

активизацией общественно-политического движения. Все слои населения находились в состоянии брожения. Крестьяне бунтовали, рабочие бастовали, интеллигенция организовывалась в политические партии, литературные, феминистские, творческие и философско-религиозные кружки. Социальные теории народников, пренебрегавших политической борьбой, оказались утопичными, и их главные противники - марксисты заговорили о необходимости покончить с самодержавием в союзе с либеральной буржуазией, а потом- совершить социалистическую революцию. Однако народничество вовсе не собиралось складывать оружие и признавать победу марксизма над собой. На рубеже XIX - начала XX века формируются неонароднические организации (ПСР и др.). Революционный лагерь перестает быть единым и разделяется на социал-демократов и социалистов- революционеров. Если борьба с абсолютизмом объединяла до какой-то степени либералов и революционеров, то им обоим противостоял консервативный лагерь с характерной для него националистической

(черносотенной) окраской. При этом консерваторы тоже отчасти находились в оппозиции, но это была оппозиция не монархии как таковой, а правительственным реформам, стремившимся сделать самодержавную власть в России более гибкой. В своей борьбе они, с одной стороны, использовали авторитет царя и православной церкви, а с другой - опирались на темные инстинкты толпы[62].

В том, что старый мир в ближайшее время погибнет, мало кто сомневался. Многие понимали что абсолютизм в России изжил себя и что никакие серьезные социальные перемены невозможны при его искусственном сохранении. Российское общество переживало «кризис идентичности»: традиционные стандарты и стереотипы мышления уходили в прошлое, стране необходимо было определить исторические перспективы своего развития, выработать новые цели и идеалы. В центре внимания отечественных мыслителей оказались вопросы о месте России во всемирно- историческом процессе, о сходстве и различии российского исторического опыта и опыта других стран; о ходе истории и ее закономерностях, о сущности прогресса и регресса; о том, какова была бы наиболее эффективная модель преобразования общества и государства; наконец в чем смысл жизни, и какие моральные требования предъявляла человеку эпоха[63]...

Условия для поиска ответов на эти вопросы в России в начале XX века были обеспечены развитием гуманитарных наук, расцветом литературы и журналистики, относительной свободой слова, в большей или меньшей степени давшей возможность существования различным общественно-^ политическим течениям, в том числе и теософского движения, которое было основано на синкретическом учении Елены Петровны Блаватской и оказывало мистическое влияние на общественные умы страны эпохи Серебряного века.

Теософская система Блаватской опиралась на фрагменты мистических религиозных традиций. Теософия была романтическим направлением в религиозной философии 19 века. Теософия - это бунт против укоренившихся в XIX веке позитивистских воззрений на человека и систему его ценностей. XIX век проходит под знаком утверждения, казалось бы, окончательного рационалистического знания. Процесс познания трактовался как линейный, имеющий начало и конец. Елена Петровна Блаватская стала свидетелем кризиса этого утилитарно-рационалистического мышления (И. Фихте, Ф. Шеллинга и др.) и разрастающейся критики его А. Шопенгауэром. Она использовала передовые мысли того времени (например, сочинение «Шесть систем индийской философии» М. Миллера) и восточные религиозно­философские учения, а затем составила свою картину мира. Интеллектуальный фон той эпохи - брожение идей - стал основой ее представлений.

Она предчувствовала надвигающуюся катастрофу всей ментальности западного мира и предложила свой путь спасения. Самое впечатляющее ее достижение в том, что она вслед за европейскими романтиками вернула миру полноправное гражданство. Она утверждала, что таинственность жизни - не во внешней ткани событий человеческой истории, а в драме человеческого духа, истоки которой коренятся в древнем времени. В то же время, в отличие от романтизма, как течения европейской мысли и культуры, ее система мифологии была принципиально новой. Это новаторство стало возможным благодаря тому, что Блаватская считала. культуры Запада и Востока равноценными. Такой подход к культурам определил их невиданное соединение. Ведь прежде культурный синтез, как правило, происходил в рамках одной этнокультурной традиции. До Елены Петровны Блаватской мир был поделен на этнокультурные регионы. В теософии этого разделения уже нет. На Востоке Е.П. Блаватская обнаружила не только ни на что не похожий, но и равноценный культурный мир. В теософии произошло преодоление замкнутых границ между Западом и Востоком, между «тем» и «этим» миром.

Она взяла на себя сложную задачу: дать широкой западной аудитории общее представление о содержании кладовых восточной мудрости. Ознакомление с обнаруженными духовными сокровищами натолкнуло Блаватскую на важную и смелую по тем временам мысль, что эзотерические, религиозные знания в той или иной мере подтверждаются научными знаниями. Во взаимном контакте, а не в противоборстве те и другие приобретают позитивные значения для людей. Из этой мысли родилась и другая: о необходимости привнесения духовности и морали в науку. Как тут не вспомнить позднейшее открытие биоэтики Вернадского?[64]. «Только в абстракции и в воображении, не отвечающим действительности, наука и научное мировоззрение могут довлеть сами себя, развиваться помимо участия людей и понятий, развитых в духовной среде, созданной иным путем»[65].

Елена Петровна объясняет, что разные народы, исповедовавшие разные религии в различные эпохи, придавали мистическому восприятию бога оттенок своего образа жизни. Религиозные столкновения, по - мнению Блаватской, являются гниющими плодами человеческой слепоты, ибо источники, которые мы можем назвать священными книгами, не противоречат друг другу, хотя в них очень много оригинальных элементов. Так, жители пустынь представляют себе ад раскаленным, а люди, живущие в полярных областях, видят его темным и ледяным.

В религии позиция Блаватской чисто пантеистическая. Дойдя до крайности, многие народы утверждают, что бог принадлежит только им, что они - избранные, превратив своих врагов в «проклятые» народы. Елена Петровна была противником любой дискриминации на почве веры. Она считала, что никто не владеет полнотой Истины, но обладает лишь ее

частичным, искаженным видением. Она отвергает любую инквизицию, напоминая, что наши собственные верования главным образом связаны с местом нашего рождения, эпохой и семейными обычаями[66].

В основу учения Е.П. Блаватская положила утверждение: «Знание превыше всего. Каждый, кто принес частицу знания, уже есть благодетель человечества. Каждый, собравший искры знания, будет подателем Света. Научимся оберегать каждый шаг научного познавания. Пренебрежение к науке есть погружение во тьму. Каждый имеет право получить доступ к учению. Не забудем принести признательность тем, кто жизнью своей запечатлел Знание»[67].

Существенно то, что у истоков мирового теософского движения соединились Е.П. Блаватская (Россия), А.Безант (Англия) и Г.Олькотта (США). Их последователями были: Р.Штайнер, А.П. Философова, А.Белый, М. Волошин, О. Форш, А. Скрябин, Николай и Елена Рерихи, A.A. Каменская, Е.Ф. Писарева, П.Н. Батюшков и другие. Об этом речь пойдет в последующих частях работы.

Елена Петровна Блаватская - русский мистик-теософ вызывала в людях прямо противоположные эмоции: от ненависти и презрения до обожания и преклонения. И соответственно, ее творчеству давались столь же различные оценки. В нашей стране отношение к Елене Петровне Блаватской до сих пор остается неоднозначным. Однако сегодня в поисках духовности, когда многие начинают увлекаться мистикой, когда общественное сознание " осваивает целые пласты духовной-культуры, ранее забытой или отторгнутой,- возрос интерес к творчеству, биографии Е.П. Блаватской (1831-1891) и истории теософского общества.

Блаватская всегда любила путешествовать и считала себя гражданином не только России, но и всего мира (космополитом), вспоминая свою интернациональную родословную. Где только она не побывала: Северная и

Южная Америка, Германия, Греция, Египет, Малая Азия, Китай, Япония и Индия, предположительно Тибет', где знакомится с историей, традициями, верованиями великих цивилизаций древности, многое берет для своего синтетического учения.

26 декабря 1872 года Блаватская пишет письмо начальнику жандармского управления Одессы, будущему министру внутренних дел А.Е. Тимашеву, в котором она говорила: «...я люблю Россию и готова посвятить ее интересам всю оставшуюся жизнь...»[68]. Первый контакт с российскими спецслужбами произошел еще в 1853 году, когда, проигравшись в рулетку на курорте Баден-Бадена, Блаватская согласилась за 2 тысячи франков выкрасть секретные письма прусского агента графа Квилецкого[69]. Однако от дальнейшего сотрудничества с охранным отделением предположительно Елена отказалась, так как ее больше увлекали путешествия по странам Востока и разгадки тайн человеческого сознания, но авантюристка Е.П. Блаватская навсегда осталась патриоткой России.

В 1873 году в Америке, в городе Читтенден, в штате Вермонт Елена Петровна знакомится с полковником американской армии Генри С. Олькоттом, совместно с которым Елена Петровна 7 сентября 1875 году Блаватская основывает Теософское общество, перед которым ставит задачи глобального характера. Ее программой предусматривались три основных пункта:

1. Образование ядра всемирного братства людей, без различия вероисповедания,^происхождения и общественного положения. Его члены

обязывались стремиться к самосовершенствованию и к взаимопомощи, как нравственной, так и материальной.

2. Изучение и распространение восточных языков и литератур, которые приближают к научно-религиозному синтезу, выработанному в колыбели мудрости Востока.

3. Изыскание в области еще неизведанных законов природы и психических сил человека, которые должны усложнить и расширить саму психологию человека, открывая ему возможность все новых и новых восприятий.

В начале, когда дело привлекло своей новизной, энтузиастов было хоть отбавляй. В 1877 году она получает американское гражданство. В 1876 году она пишет свой первый крупный труд «Разоблаченная Изида», который выходит в свет в 1877 году. После выхода этого труда Блаватская и ее учение увеличили ряды не только сторонников теософского общества, по и противников, которые называли ее шарлатанкой. В России мало кто знал об этой работе своей выдающейся соотечественницы, так как ее труды фактически не публиковались на Родине, потому что ее учение противоречило устоям российского общества.

А в 1878 году из-за разногласий, скандалов в среде американских теософов Блаватская и Олькотт принимают решение перенести штаб- квартиру общества на Восток, из Америки в Индию, чтобы быть поближе к истокам тех духовных традиций, которые и привели к созданию общества.

В скандальной славе Блаватской виноваты, прежде всего, ее необычайные экстрасенсорные способности, вернее - их непродуманное использование. Все это, естественно, порождало недоверие, сплетни, скепсис, а значит и отрицание Блаватской и тех идей, которые она несла. В октябре того же года Блаватская и Олькотт приступают к изданию первого теософского журнала «Теософист». Теософское общество, одно из первых познакомивших широкие слои публики с духовными основами буддизма, быстро расширяется. Больший отклик идеи общества имели в Англии и в интеллигентных кругах индийского общества. В мае 1880 года они едут на Цейлон, где оба официально становятся буддистами и ведут работу по возрождению этой религии на острове. Елена Петровна берет себе новое индийское имя Радда-Бай. В это время в Индии начинается кампания по обвинению Блаватской в фальсификации феноменальных явлений.

Чем удивила и озадачила Блаватская современников? Все свойства ее характера отличались решительностью и более подходили бы к мужчине, чем женщине[70]. «Энергия никогда не покидала ее в трудностях и опасностях необычайной жизни ее. С детства у нее быть страсть к путешествиям, к смелым предприятиям, к сильным ощущениям. Она никогда не признавала авторитетов, всегда шла самостоятельно, сама прокладывая пути, задаваясь независимыми целями, презирая условия света, решительно устраняя стеснительное для ее свободы преграды, встречавшиеся на пути...»[71]. Одних это пугало, других восхищало, а иных шокировало. Даже граф С.Ю. Витте очень стеснялся своей станной кузины. Фанатик церковного православия Нилус объявил ее исчадием ада, хором выступали против нее атеисты, поскольку не могли простить ей интереса, который побудила она в людях к духовной жизни Индии и вообще Востока. Владимир Соловьев обвинил Блаватскую в том, что она приспосабливала буддизм к потребностям европейской атеистической мысли, хотя в противовес материалистической и рационалистической науке.

Весной 1884 года- Олькотт и Блаватская выехали по делам распространения теософского учения в Европу, где она в Париже, в Берлине, а затем в 1889 году и в Лондоне основывает Теософские общества. Кампания против нее продолжалась и в Лондоне, так как английское правительство рассматривало ее деятельность по возрождению буддизма как подрыв своего господства в Индии.

Лондон-становится центром мирового теософского движения,.так как в__________________

конце апреля 1889 года Блаватская окончательно переезжает в Англию, где Елена Петровна и ее окружение приступили к изданию нового журнала «Люцифер» (потом назывался «Теософская жизнь») и образованию отдела Лондонского Теософского общества «Blavatsky Lode of London Theosophical Society», которое возглавил Синнет. Несмотря на то, что она часто болеет,

она публикует статьи в журналах: «Люцифер», в парижском журнале «Лотос», в Нью-Иорской газете «Тропа», в мадрасском журнале «Теософист», занимаясь просветительской, писательской, издательской деятельностью, пишет книги "Ключ к теософии", "Перлы Востока", в свет выходят ее книги «Ключ к теософии», «Голос безмолвия», «Перлы Востока», «Словарь теософических терминов», но самое главное: она пишет итоговый труд своей жизни - «Тайную доктрину», «Цель этого труда, - говорит Блаватская, - может быть определена так: доказать что природа не есть случайное сочетание атомов», и указать человеку его законное место по схеме Вселенной; спасти от извращения архаические истины, являющиеся основою всех решений; приоткрыть до некоторой степени единство откуда все произошли»[72]. Она дает четкие пояснения читателю: «Истины ни в коем случае не выдаются за откровение, также автор не претендует на положение разоблачителя мистического знания, впервые обнародуемого в истории мира. Ибо то, что заключается в этом труде, можно найти разбросанным в тысячах томов, вмещающих писания великих азиатских и ранних европейских религий, сокрытых в шифрах и символах и, в силу этого покрова, до сих пор оставленных без внимания. Теперь делается попытка собрать вместе древнейшие основы и сделать из них одно гармоничное и неразрывное целое. Единственное преимущество, которым обладает писательница перед ее предшественниками, заключается в том, что ей не нужно прибегать к личным спекуляциям. Ибо труд сей есть частичное изложение того, что сама она узнала Тэт более знающих и, добавленное в некоторых деталях результатами ее личного изучения и наблюдения»[73]. «Тайная доктрина» Елены Петровны Блаватской представляет интерес для науки, философии, религии, хотя и содержала много спорных моментов. Из священных книг Востока она вычитывала, что существует единая гармонии макро- и микрокосмосов. Весь пафос ее «Тайной доктрины» был направлен против самонадеянного

утверждения европейской культурной традиции о том, что гении появляются наперекор законам природы, как природная аномалия. Недаром «махатмы» Блаватской олицетворяют глубокое знание наиважнейших законов природы и результатов ее эволюции. Мифологическое мышление Елены Петровны Блаватской стало ее специфическим способом осмысления мира. Многие это называют мистификацией, шарлатанством, но, возможно, это просто экстравагантность ее мысли и поведения. «В доктрине Блаватской есть место и для справедливого общества и нравственных руководителей человечества - махатм. Ее мечта - прекращение падения человечества, идущего путем различных конфликтов. Ключом решения всех этих задач было для нее тайное знание, информационная антисистема, а путь к истине видела она в нравственном самоусовершенствовании человека, в упрочении связи космоса и человечества. Ее мечту питала вера в безграничные возможности человека»[74].

В конечном счете, то, что мы знаем о Вселенной, есть образ, меняющийся с течением истории. За пределами этих познаний, соответствующих эпохе и отраженных в культуре, и представлениях каждого периода человеческого развития, существует древнее учение, которое, как предполагается, было передано людям богами[75].

В 90-е годы XIX века произошло стремительное изменение сути капитализма как формации и его перехода в империалистическую стадию. Произошел качественный серьезный кризис в Великобритании, России и других капиталистических странах-Европы. В этой обстановке всеобщего кризиса появилась антисистемная социальная идеология и политика - теософия, которая была нацелена на совершенно новую гуманитарную парадигму развития. Этот «конец столетия психологически стал крушением века, мало того стал крушением вселенной»[76].

Исходя из сказанного выше, можно сделать следующий вывод: духовные истоки теософского движения - это, прежде всего восточные религии индуизма, даосизма и буддизма, синтезированные Е.П. Блаватской, русский серебряный век, западные теории нигилизма и социализма. Идеи этих учений были обобщены и дополнены Анни Безант - видным общественным и политическим деятелем Англии и Индии, лидером мирового теософского движения, связанного с социалистическими организациями, имевшие идейное взаимовлияния, речь о котором пойдет в следующем параграфе исследования.

§ 2. Социализм и теософия: проблема взаимовлияния

Ей нужен вечный ребус, перманентная тайна

Н.К. Михайловский

Проблема взаимовлияния и взаимодействия социалистического и теософского движения будет рассмотрена на примере жизни и деятельности Анни Безант (1847-1933), которая стала третьим председателем Международного теософского общества в 1907 году и продолжила работу над новой религиозно-философской и социально-политической системой, совмещая социализм и теософско-масонскую духовность. Деятельность Анни также связана с социалистическим и национально-освободительным движением в этих странах. В работе «Автобиография» собрана воедино крайне разрозненная информация об А. Безант, ее стремлениях найти истину, найти лучшее устройство общества, которое отразилось на развитии теософского движения в России'. Русские, увлекшись теософией, усмотрели в деятельности Безант руководство к действию.

Впоследствии А.Безант считала, что атеизм был промежуточным этапом эволюции души, дальнейшая эволюция ее знания, душевной организации привела к поискам духовности в период ее увлечения теософией[77]. То, что не может быть предметом знания, не должно быть и предметом веры - вот позиция атеистки А.Безант, отраженная в ее книге «Евангелие атеизма» (1876 г). В 1877 году в своей книге «Почему я не верю в Бога» Анни писала, что до сих пор не было определения Бога, которое не противоречило бы самому себе, и не было нелепым. Атеист вериг, в существование Вселенной и не верит в Бога, его ум не находит почвы для разумной веры, но он верит в человека, в его силы, в его возрождение, в его приближающееся торжество через знание, любовь к труду[78].

Такова была атеистическая философия. Атеисты по Безант - это авангард армии свободной мысли, прогресса, которые подчиняются только законам природы и с помощью труда совершенствуют мир. По мнению Безант, человек, входящий в ряды общества Свободомыслия должен помнить о сохранении нравственности и помнить о долге человека перед человеком. «Истинная основа нравственности есть польза, то есть приспособление наших действий к увеличению общего благополучия и счастья, стремления так устроить нашу жизнь, чтобы служить человечеству и благодетельствовать ему»[79]. Человек должен жить в соответствии с нравственными принципами независимо от религии. «Нравственность, - пишет Безант в своей книге «Истинные основы нравственности» (1874), - должна опираться на установленную свободу, чтобы путем политических и религиозных изменений, реформ человеческая жизнь становилась чище и возвышеннее. Равенство перед законом всякого мужчины и женщины - необходимое право для свободного индивидуального развития каждого человека с помощью нравственного совершенствования»[80].

По мере эволюции человечество должно бороться со злом и помочь может только наука. Корень зла - невежество, бедность, неправильное воспитание, то есть плохая окружающая среда. Всю деятельность человека надо направить на ес совершенствование. Спасти цивилизацию смогут только сами люди. Многое Безант вынесла из этих идей свободомыслия, но главное, что ее ум был открыт для восприятия все новых и новых истин, для поиска путей развития ее мировоззрения и человечества вообще. Анни Безант в политике в большей степени интересовали проблемы непосредственно связанные с жизнью народа: народное образование, земельный вопрос, налоги, содержание королевского дома, обструкционная власть палаты лордов. Безант была поборницей и Гомруля (автономии Индии в рамках Британской империи), и страшной противницей всякой

несправедливости по отношению к народам более слабым, подчиненным Англией. Она всегда оказывалась в оппозиции к правительству. А. Безант выступала против английской агрессивной политики в Ирландии, Индии, Афганистане, Бирме, Египте, стараясь пробудить совесть людей и осознание безнравственности захватов, выступала против войн, смертной казни, против телесных наказаний.

С 1874 года она стала работать вместе с Ч. Бредлоу в редакции «National Reformer». Все чаще А. Безант стала выступать публично: первое выступление посвятила женскому вопросу, назвав ее «Политический идеал женщины». Анни занималась распространением атеизма, идей общества Свободомыслия и социальных реформ. Все чаще и чаще она выступает с такими лекциями, как «Гражданская и религиозная свобода», «Существование Бога» и другими, ездит с ними по стране; в это время Безант читает и издает лекции о французской революции, изучив всю историю Луи Блана, Мишеля Ломартина и других.

В июне 1882 года Безант знакомится впервые с идеями теософии, с идеями Олькотта, поклонника и соратника Блаватской[81].

С 1884 года А. Безант увлекается различными социалистическими учениями, ища в них решение множества социальных, политических и духовных проблем. Она писала: «Я сознавала, что земля должна быть общей собственностью, но еще не проникла в более глубокие экономические причины бедности, хотя вопрос этот все с нарастающей силой напрашивался __ щуме-и сердце.-Социалистическое-учение я вовсе не знала,-изучив.лишь_

более старых английских экономистов в молодые годы»[82].

Она знакомится ближе с деятельностью Социалистической Демократической федерации (СДФ), выступлениями в печати и на публичных лекциях представителей социалистического движения, посвятивших себя народному делу[83]. Воплощение этой цели социального

братства Безант увидела в социализме. Она предлагала помогать бедным выжить, организовывая бесплатные обеды, открывая школы для неимущих.

А. Безант постоянно видела бедствия людей, которые явились

результатом капиталистической системы: «Пока рабочий является лишь вещью и продает свой труд согласно закону спроса и предложения, он должен остаться беспомощным в тисках работодателей, и рост промышленности приведет к усилению борьбы, необходимой на время, как средство самозащиты, а такая борьба есть уже не братское сотрудничество на благо всех, а постоянная война»[84]. Она ставила своей целью -

предотвращение этих войн. А. Безант решает примкнуть к социализму. Она публикует ряд статей в газете «Our Conner», отражающих ее

социалистические взгляды: «Современный социализм», «Эволюция

общества» и другие. Социалистка Безант утверждала, что величие нации зависит не от количества крупных собственников, не от богатства больших капиталистов или от роскоши капиталистов или от роскоши вельмож, а от отсутствия бедности среди народа, от воспитания культуры масс. Она верила, что бедность есть результат невежества и дурного общественного устройства, и может быть устранена знанием и социальным

преобразованиями, не дожидаясь пока народ дойдет до крайностей и взбунтуется[85].

В мае 1895 года Анни Безант, по предложению Б. Шоу, вступает в Фабианское общество. Члены Фабианского общества занимались популяризацией социалистических идей, распространением экономических знаний, старались обратить внимание рабочих не только на политические, но на социальные преобразования. С января 1886 года начал выходить фабианский журнал «Практический социализм»: главная идея журнала - «Общество должно быть преобразовано путем медленной эволюции, а не революции»[86]. «Наши попытки организовать отряды рабочих провалились.

Где «материал», с которым можно бороться за совершенное общественное устройство? Отчаяние захватывало меня, когда я его искала и не находила»1... Эта идея привела ее в последствии к теософии.

Фабианские лидеры теперь ставили своей целью «реконструкцию» общества, основанного на конкурсной системе, чтобы «обеспечить всеобщее благо и счастье». Они оставались сторонниками реформационного изменения существующего строя и были противниками революционной ломки государственных устоев, ожесточенно выступали против марксизма2. Общество, по мнению фабианца С. Вебба, А. Безант и других, должно было избавиться от своих зол путем постепенного проведения в жизнь реформ, в чем главная роль должна принадлежать государству. Фабианцы открыто отвергли насильственный путь решения государственных проблем. Они выдвинули конкретную программу первоочередных преобразований, которые должны были создать необходимую базу для «бессознательного» продвижения к социализму. Эта программа затрагивала различные стороны экономической, политической, социальной жизни и включала: 1) реформу парламента (подготовить парламентскую программу для премьер-министра, «обращенного» в социализм, 2) расширение прав муниципалитетов, 3) социальное законодательство, 4) налоговую реформу, 5) национализацию и государственный контроль, 6) муниципализацию3.

Анни Безант на этом поприще много работала, вела активную педагогическую работу среди неграмотных рабочих, принимала участие в - организации одной крупной стачки работниц спичечной фабрики и активно боролась за права женщин-работниц. Если «Решением вопросов общенациональной политики занимались центральные органы управления, то местные дела должны находиться в ведении муниципалитетов»4, - писала А. Безант в своей статье «Промышленность при социализме», в которой она говорила, что преобразование общества на социалистических началах

1 Галкина Л.Л. К критике идеологии фабианства. - С. 39.

2 Там же. - С. 45.

3 Туполева Л.Ф. Социалистическое движение в Англии в 80-е годы XIX века. - М., 1973. - С. 100,

4 Там же. - С. 180.

возможно только через муниципалитеты без вмешательства центра[87]. В основе представлений фабианцев о социалистическом обществе лежала идея установления муниципальной и общественной собственности на средства производства: «Все то, что организовано, как трест, синдикат созрело для перехода в ведение общества в целом»[88].

Безант, которая продолжает искать пути создания народного братства, где служение человеку заняло бы главное место, где труд являлся бы молитвой, а любовь - крещением, где никто не считался бы чуждым, кто работал бы для блага человечества. В основе этого братства лежало бы учение социального долга, поддержание социальной справедливости, создание настоящей коммуны. Анни сознательно шла к теософии, ставшей смыслом ее жизни. В 1889 году она знакомится с Е.П. Блаватской и ее учением, в котором Безант находит, как она считала, ту духовность, практически отсутствовавшей в социализме, который не привел к серьезным изменениям в английском обществе конца XIX века. А. Безант просто не могла пройти мимо учения, которое предлагает идеи необходимые для усовершенствования духовного состояния мира, которого она так искала: «Искать и добиваться правды во всем», «стремиться к достижению возможного человеку усовершенствования»; «Расширять его научные и философские понятия»; «Стремиться к международному братству: водворение всеобщего мира и упрочнение человеколюбия и бескорыстия между всеми людьми, в ущерб всем личным чувствам и расчетам».

Анни писала: «Как бессознательно я шла к теософии, ставшей счастьем моей жизни, отыскивая слепо и во тьме, братство, определенно осуществленное по тем же линиям теми Старшими братьями нашей расы, к ногам которых мне суждено было броситься, как глубоко укоренилась в моей жизни жажда чего-то более высокого, чем то, что я нашла (в социализме) как сильно становилось убеждение в существовании чего-то, к чему придти

можно было путем служения человеку...»[89]. Она объявляла о своем намерении создать новую церковь, посвященную служению человеку. Экономическая сторона социализма подходила, по мнению Безант, для создаваемого братства человечества. Она пыталась синтезировать несовместимые вещи: экономика социализма не всегда сочетается с теософской духовностью и иногда даже может противоречить ей.

Она продолжала искать и духовные основы нового братства, не видя их в социализме. А. Безант продолжала изучать различные философские учения, психологию и другие науки. Она видела, что жизнь и ум человека - нечто более сложное, чем кажется. Психология в то время делала большие успехи в изучении человека: «...гипнотические опыты раскрывали неожиданные сложные стороны человеческого сознания, непонятные загадки сложных и разнообразных индивидуальностей... Факт за фактом вставал передо мною, требуя объяснений, которых я не в силах была дать, - писала А. Безант. - Я изучала более темную сторону сознания, слов, галлюцинаций, иллюзий, безумия. Мрак вдруг прорезался лучом света» . Огромное впечатление на нее произвела книга Е.П. Блаватской «Тайная доктрина», на которую У. Стэд просил А. Безант сделать рецензию, она писала после прочтения книги: «...Я увидела свет и в этой вспышке просветления я поняла, что томительные поиски закончились, что я нашла самую истину»[90]. Анни вместе с Г. Берроусом посетили Блаватскую в доме на Лэндоун роуд, где они и познакомились. Анни второй раз появилась в доме Е.П. Блаватской для того, чтобы расспросить ее о теософском обществе, желая примкнуть к нему, но, борясь с этим желанием: она боялась сделаться за непопулярную истину предметом осмеяния. Анни было тяжело отказаться от своих завоеваний, от материализма, от социализма. «Борьба была сильная и острая, но уже не сопровождалась болью прежних дней. Боец сражался уже много раз, и

многочисленные раны его закалили»[91]. Безант читает различные отклики на теософское учение. 10 мая 1889 года Анни Безант написала заявление о вступлении в члены теософского общества. Она признает Елену Петровну своим Учителем, указавшим путь к истине.

Анни Безант нашла то, что ей было нужно, мечты ее молодости воплотились в идеях теософии - для нее это было открытие. «Я знаю, личным опытом, что душа существует, и что моя душа, а не мое тело составляет мое «я», что она по желанию может покинуть тело, что развоплотившись, она может увидеть живых святых Учителей, учиться у них и вернуться и запечатлеть в физическом мозгу то, что узнала»[92], ее состояние - только начало познания истины. Кроме того, Анни узнала, что «... сознание не только не зависит от мозга, а что оно более деятельно, будучи освобождено от грубых форм материи, чем когда оно заключено в них, что Великие мудрецы, о которых говорила Е.П. Блаватская, существуют, что они обладают силами и знаниями, в сравнении с которыми наша власть над природой и познание ее сил являются лишь детской игрой... Тот путь познания, по которому я иду, открыт для всех тех, кто согласен заплатить дань, требуемую у входа - и этой данью является готовность отказаться от всего ради духовной истины и отдать всю приобретенную истину на служение человеку, не оставляя себе ни малейшей доли ее»[93].

А. Безант глубоко увлеклась теософским учением, способствовала публикации работ Е.П. Блаватской и стала одной из самых ревностных последовательниц теософского учения._ С того времени Анни Безант никогда не колебалась в своей вере, которая являлась ключом к братству людей, которое она долго искала, хотя раньше она негативно отзывалась о теософии[94].

Е.П. Блаватская писала о А. Безант в письме родственникам осенью 1889 года: «Война у меня с материалистами и атеистами хуже, чем когда-

нибудь!... Восстали на меня все либеральные безбожники - друзья Бредлоу, - за то, что я будто бы совратила с пути истинного их возлюбленную Анни Безант. Правда, что я из этой правой руки атеиста Бредлоу, материалистки убежденной и деятельной, сделала наиярчайшую теософку... Прочтите ее Profession de foi: «Почему я стала теософисткой», брошюру, где она объясняет, почему она сделалась теософисткой убежденной... Церковники так обрадовались ее отречению от безверия, что даже позабыли свою ненависть ко мне и хвалят Теософию! !!»'.

Поиски истины привели Анни Безант к теософии. Скорее всего, это произошло потому, что борьба за социализм, за реформы, мало, что изменила в жизни общества. Кроме того, Безант всегда была склонна к мистицизму, который лежал в основе идеологии Фабианского общества. Переход в лагерь теософистов этой «заступницы» пролетариев, популярной в низших слоях общества, известной всей Англии своей педагогической деятельностью, привел к большим волнениям в социалистических кругах и во всей прессе. «Ист-Энд - это нищенское царство Лондона, особенно его несчастные работницы возопили, думая, что она их покидает. Но эта энергичная женщина успокоила их, объяснив, что, напротив, сделавшись членом общества, одна из главных целей которого - практическая филантропия, она будет им еще лучшей помощницей и слугой»[95].

С ее помощью первые значительные деньги, предоставленные на благотворение одним богатым членом общества Е.П, Блаватской, тысяча - - фунтов-стерлингов, были положены: на долгосрочное приобретение дома в Ист-Энде, где открыт был приют для женщин-работниц. Открытие этого клуба - приюта на 300 женщин с дешевейшим прокормлением, с даровой библиотекой, воскресными уроками, швейными и другими машинами, сорок мест для ночлега женщин-сирот, произвело самое лучшее впечатление и дало много сторонников Теософскому обществу[96].

Для А. Безант многие трагедии ее прошлого - одна из причин вступления в теософское общество. 15 июня 1889 года в журнале «Люцифер» вышла статья Анни «Практическая работа для теософистов», где она давала новый поворот всему теософскому движению в Англии, ибо предлагала гуманистский и альтруистский совет его членам: работать в свободное время в госпиталях, служить бедным людям, покупать акции компаний, нуждающихся в реформе рабочего времени и условий труда и др. Безант пыталась соединить практический социализм - в экономической сфере с теософским учением - в духовной сфере, в науке, которая «стояла на самом пороге знания, которое сделает все ее прошлое ничтожно малым»[97]. Многое из этого знания уже стало возможным благодаря теософии, которая имеет огромный потенциал, если его как следует использовать. Теософия как принципиально новая антисистема - противовес консервативным и демократическим ценностям, очень опасна в руках эгоистов и алчных людей, так как может привести к созданию новой теории заговора: «Следовательно, мудрость этих Мастеров, от чьего имени говорит мадам Блаватская, отрицает знание, которое имеет власть до тех пор, пока изучались уроки любви и дает в руки бескорыстных управление над теми естественными силами, которые при дурном обращении могли бы вызвать крушение общества»[98].

При такой многообещающей перспективе как мог ищущий интеллигентный человек вроде А. Безант не вступить в теософское общество?[99]. Несмотря на все нападки А. Безант вела активную работу в теософском- обществе, писала- статьи и книги по теософищ систематизировала и адаптировала для более простого изложения идей теософии, выдвинутых Блаватской. В апреле 1890 года по направлению Е.П. Блаватской А. Безант и Арчибальд Китлей едут делегатами Бостонского съезда Американской секции теософского общества. Блаватская послала с ними письмо «К своим первообращенным братьям по теософии и согражданам», где делилась своими впечатлениями о влиянии теософии на американцев. Учение Блаватской - теософия стала для нее смыслом жизни.

В своей книге «Древняя мудрость» Анни Безант писала о теософском учении: «Чтобы хорошо жить, нужно хорошо мыслить, и Божественная Мудрость - назовем ли мы ее другим санскритским именем Brahma Vidya или более современным греческим именем Теософия - является именно таким широким мировоззрением, которое способно удовлетворить разум как философии и, в тоже время, дать миру всеобъемлющую религию и этику...»[100].

Давно уже замечено, что великие мировые религии имеют много общих религиозных, этических и философских идей. Другое объяснение общих черт в мировых религиях, с точки зрения Безант, утверждает существование единого первоначального учения, охраняемого Братством великих духовных Учителей, происхождение которых относится к иной более ранней эволюции. Все учения происходят из единого источника. Этому единому источнику мы даем имя Божественной Мудрости, в греческом переводе теософии. Как происхождение и основа всех религий она не может быть враждебна ни одной религии. Она лишь очищает их, раскрывая ценное внутреннее значение многого, что утеряло свой первоначальный истинный вид вследствие невежественного извращения, благодаря наносным суевериям. Но теософия пребывает во всех религиях и в каждой стремится раскрыть заключенную в ней мудрость[101].

Чтобы стать теософистом, по-мнению А.Безант, не нужно отказываться от своей религии. Необходимо лишь более глубоко проникнуть в суть своей собственной веры, тверже овладеть ее духовными истинами и с более широким кругозором подойти к ее священным учениям. Теософия и есть та скала, из которой все они (мировые религии) были высечены, тот родник, из которого они вытекают. «По верному замечанию Макса Мюллера, величайшие умы, появлявшиеся среди человечества, принимали идею

перевоплощения: об этом говорят индусские писания, Пифагор, Платон, Вергилий и Овидий признавали истинность этой идеи, в позднейшее время Фихте, Шеллинг и Лессинг признавали его; Гете в старости смотрел с радостным упованием на свое возвращение на землю; Юм заявлял, что это учение - единственная теория бессмертия, которую может принять философ»[102].

По мнению А. Безант, всю свою жизнь человек должен стремиться познать Бога, его Божественную мудрость или высший разум, чтобы обрести покой. Найти его можно всюду: в каждом человеке, растении и животном, во всех явлениях жизни. Для достижения этого нужно создать новое общество, новую цивилизацию, «новый век», так как идти по старому пути уже невозможно. Анни Безант предлагает четыре ключа основных областей человеческой жизни для выхода из «темницы» тупиков цивилизации. «Прежде всего - ключ религии, а затем ключ воспитания... Каждому мыслящему человеку ясно, что для построения нового века мы должны обратиться к молодежи и что ее способность построить этот новый век будет в значительной степени зависеть от того, какого рода воспитание она получит...Старшие не должны препятствовать развитию детей, дав им такое воспитание, которое научит их обязанностям гражданина..., которое сделает их более способными на самопожертвование, чем на соперничество, чтобы они употребляли свою силу на защиту слабых; и тогда они действительно явятся вестниками нового счастливого века, когда все человечество будет сознавать себя единой дружной семьей»[103].

Другие ключи - науки и искусства, которые необходимы в эволюции человечества. Наука и искусство - способ познания бога. Наука, давая знания, должна делать людей более человечными. А искусство должно украшать жизнь каждого гражданина страны, развить способность восхищаться красотой, которая станет наследием каждой нации, которая может называть

себя цивилизованной. Все это приведет к созданию нового общества взамен старого, при котором существует борьба человека против человека, класса против класса, бедность и пороки. Но построить новую цивилизацию на развалинах старой нельзя. «Могучие строители будущего будут строить заново; они очистят мир от старых развалин и создадут новую жизнь»[104], - утверждает Безант, забывая о том, что надо в будущем использовать выдающиеся достижения прошлого. А. Безант придает религиозному ключу в построении нового общества особенно большое значение: «Религию можно определить как искания человеческой душою Бога»[105]. Представители разных мировых религий в течение многих веков соперничали между собой, доказывая, что их вера лучше (христианство - единственная религия, которая не зашла в непроходимый тупик, но она не стала господствующей во всех странах мира)». «И ключ, который может отпереть выход из этого тупика - один, имя этого ключа мистицизм... ». Для Безант существует еще ключ- оккультизм, который «отличается тем, что искание Бога происходит через проникновение в Его внешние проявления, в природу тех миров, где мы находимся по воле Его...»[106]. «Отсутствие мистицизма в современных религиях - причина того, что они почти не влияют на современное человечество», - утверждает Безант. Но она забывает о том, что христианство, хотя и переживало кризис в конце XIX века, но сохранило свое влияние на человечество.

Таким образом, теософ Безант призывает поклониться Богу во всех существах, где есть нужда. Теософ должен содействовать созданию Царства божьего на земле: «Будем работать над возведением Царства религиозной истины, религиозного мира и религиозной свободы на земле, - над возведением царства божьего»[107]. Это стало целью и смыслом жизни Анни Безант, которая до конца своих дней оставалась верна Е.П. Блаватской и ее учению, внеся в него идеи масонства, к которому принадлежала Анни, являясь посвященной 33-й степени (об этом пишет аббат Барбье «Проникновение масонов в Церковь», ссылаясь на масонскую газету «Акация»)[108], это подтверждается и в письме Н.К. Рериха из Индии известной российской теософке Е.Ф. Писаревой[109]. Это вызвало критику Бсзант, например, немецкий теософ Р. Штайнер по этой причине вышел из организации и основал Антропософское общество. Ошибкой А. Безант было то, что она хотела придать теософскому движению тайный и догматический характер масонской антисистемы, что порождало противоречивые чувства в отношении Теософского общества, и не смотря на это, приобрело сторонников по всему миру, особенно в России и Индии, куда в 1893 году уехала Анни.

Как уже говорилось, основным источником теософского учениями, были восточные религии, которые Елена Петровна Блаватская использовала для создания своей так называемой «новой религии» или «синтеза науки, религии и философии», как она называла свое учение. Именно в Индии она основала штаб-квартиру Всемирного теософского общества. Её ярчайшая последовательница и ученица Анни Безант продолжает работу в Индии, считая её святой землей, благоприятной для более серьёзных занятий теософией. Там Анни Безант участвует в работе Индийского теософского общества, читает публичные лекции, ведет активную общественную работу, сотрудничает с Индийским национальным конгрессом. В своей книге «Взгляд на всемирную историю» Д. Неру писал о Анни Безант: «...правительство-сочло ее пропагандистскую деятельность столь опасной, что на несколько месяцев даже интернировало ее вместе с двумя ее соратниками. В 1916 году она председательствовала на сессии Конгресса в Калькутте и стала первой женщиной - председателем Конгресса...»[110].

После смерти Г. Олькотта, который возглавлял Теософское общество, Анни Безант в 1907 году возглавила работу штаб-квартиры Теософского общества в Адьяре, занималась редактированием журнала «ТЬеозорЬіБЬ), публиковала свои работы по теософии «Загадки жизни и как теософия отвечает на них», «Братство религий», «Вселенская религия» и др. Параллельно, борясь за самоуправление Индии, Анни Безант и Чарльз Ледбитер стали более активно пропагандировать теософское учение со своим сторонником Кришнамурти. Для этого был создан Орден Звезды на Востоке, что отвернуло от теософского движения Р. Штайнера, считавшего что Безант стремится создать новую церковь, а это против заветов Блаватской. В 1926- 27 годах А. Безант со своим протеже (Кришнамурти) путешествовала по Англии и Америке, распространяя свои идеи, считая его новым мессией[111]. А. Безант к концу 20-х годов окончательно отошла от индийского национально- освободительного движения, целиком посвятив себя теософии, и до конца жизни оставалась верна идеям Божественной мудрости.

В этот сложный период истории для Англии и Индии Анни Безант соединила в себе социалистический реформизм и теософскую духовность, воплощая на практике идеи создания нового обществ, развитие которого будет идти эволюционным путем через практическую работу в школах, больницах и бедных кварталах, в мастерских и на фабриках. Это было трудно в те годы, когда женщина в Англии и России, да в мире вообще не могла показаться на общественной арене. Свобода совести, свобода слова и собраний, свобода научных исследований, свобода организации труда, свобода религии и духа, все права человека - за это боролась суфражистка Анни Безант.-Изучая ее жизнь, нельзя не видеть, как росла и расширялась арена ее деятельности. С каждым новым этапом жизни этой англичанки, ставшей космополитом, и, как естественно, после многих исканий, она пришла к теософии, основные положения которой она привела в систему или антисистему, в ее планах на будущее было то, что постепенно люди, сочувствующие теософии или теософы придут к власти и создадут новое социальное государство. Она внесла много нового в теософское учение, подробно разработав учение о человеке. Когда Безант становится главой Всемирного Теософского общества в Индии, влияние которого распространяется на весь мир, она делится своим внутренним опытом, раскрывает новые глубины древней мудрости Востока. Она исследует истоки мировых религий и устанавливает научно-религиозный синтез, окружает себя друзьями и последователями. Конечно, теософская система во многом спорна, но подводит к идее глобализации и создания государства социального благоденствия.

Жизнь Безант превратилась в борьбу за создание нового европейского общества, хотя она не избежала перекосов в сторону масонства, испытав на себе его противоречивый мистическо-заговорщический характер. Анни Безант - дочь своей переходной эпохи, ища свой путь методом проб и ошибок, эпохи изменений и в политической, и в экономической жизни Англии, времени духовных и общественных исканий человека в период перехода к империализму. Анни стремилась найти себя, свое предназначение в мире, попыталась понять, каким образом надо всё менять, и, разочаровавшись в социализме, перешла в ряды теософов, считая, что благодаря ненасильственным эволюционными способами борьбы можно улучшить мир, что теософские идеи помогут улучшить не только окружающий мир, но и человека. Огромно значение её деятельности в области философии, истории и культуры. Как сказал Н. Бердяев: «Анни Безант смягчила отношение теософии к христианству, у неё не было вражды, как у Блаватской»[112]. Она считала теософию источником всего сущего.„Таким образом, можно на примере Безант показать, какое на человека переходной эпохи оказывает большое влияние мистическое сознание и мистическое представление о мире.

О роли Анни Безант в индийской политической жизни сказал Д. Неру в своей книге «Открытие Индии»: «Госпожа Анни Безант сыграла

значительную роль, усилив веру индусских средних классов в их духовное и

национальное наследие... Поднимавшаяся буржуазия проявляла склонность не столько к религиозным исканиям, сколько к политике, но ей нужны были какие-то культы, корни, на которые она могла бы опереться, что дало бы ей уверенность в своей собственной ценности»[113]. Эти корни обрести им помогла Анни Безант, которая усвоила и развила дальше Теософское учение Е.П. Блаватской, которое было основано на древних индийских религиях. Кроме того, Анни много сделала для обретения независимости Индии. Как прекрасный оратор, писательница и общественный деятель Анни Безант представляет собой уникальное явление в мировом общественно- политическом процессе. Ее идеи распространились во многих странах мира, в том числе и в нашей стране, где было образовано Российское теософическое общество (РТО) - Русская секция Международного теософского общества, члены которого считали себя учениками А.Безант, открывшей для России идеи нашей соотечественницы Блаватской, восстановив, таким образом, историческую справедливость и дав с английской практичностью ответы на многие насущные вопросы российской действительности. И, наконец, она использовала потенциал быстро формирующейся профессиональной и творческой российской интеллигенции как особой социальной группы, особенностью которой было то, что она осознавала себя не просто как общность, но как «духовный орден», сплоченный единой системой ценностей, долг которого - быть идейным лидером общества, используя и идеологию теософского движения, оказавшее -нравственное _ и гуманитарное воздействие на общественно- политическую жизнь России конца XIX - начала XX века, которое будет рассмотрено в последующих частях исследования.

Таким образом, в документах многих демократических движений, в том числе и социалистических, в России и других стран сказывается очевидное влияние теософии. Это понятно, так как все они берут за основу первый и фундаментальный принцип последней - братство и единство всего человечества. Необычным и новым для того времени стал предложенный теософами синтез самых разных (западных, российских, восточных) духовных ценностей, они смогли предложить новые формы социального и политического мышления, ориентированного на высокие гуманистические идеалы, в противовес сухой и холодной рациональности и атеизму социалистического учения.

§ 3. Российская интеллигенция и теософское движение

Изучение теософского движения и осознание его роли в российском общественном движении отражает стремление современного историка- исследователя восстановить недостающую часть исторической картины в сложной композиции общественно-политической и культурной жизни России конца XIX - начала XX века. Серебряный век, охватывающий приблизительно 1890 - 1914 годы, широко признанный критическим переходным периодом российской истории и культуры, пользуется заслуженным вниманием российских и западных ученых в области истории, литературы, искусства и философии. Обращаясь в этом сложном периоде в большей мере к глубокому интеллектуальному брожению и социальному перевороту, они неизбежно осознавали существование в своей научной мозаике некоторых пробелов. Одно из таких белых пятен истории - это страсть серебряного века к оккультизму, мистицизму и теософскому учению, которым преимущественно увлекались представители интеллигенции, создавшие Российское теософическое общество.

На этом этапе истории значительно возросла роль интеллектуальной элиты в российском обществе. Бурное развитие промышленности, культуры, науки, рост государственного аппарата в начале 20 века требовали постоянного притока новых кадров. Интеллигенция в России этого периода насчитывала примерно около 800 тыс. человек, что составляло вместе с

- семьями 2,2 %-населения. Из них вземских учреждениях числилось 26 546

человек[114]. По переписи 1897 года работники в области просвещения и медицины составляли 240 тысяч или 30 % общего числа интеллигенции, из них учителя - две трети. К ним примыкали ученые, актеры, литераторы и музыканты - 22 тысячи, они вместе с юристами (12 тыс.) были самой

политически активной частью общества[115]. Всего в области культуры работала треть интеллигенции. Вторую группу составляли служащие в промышленности, финансовых учреждениях, на транспорте и в сельском хозяйстве - 350 тысяч (44 %)[116]. В последнюю небольшую группу входили служащие госаппарата (105 тыс.), армии (52 тыс.), земств и городских дум (50 тыс.)[117]. Особенно быстро росли ряды учителей (в связи с подготовкой всеобщего начального образования), интеллигенции в сфере производства, а в годы войны - офицерский корпус, служащие земств, городских дум, кооперации.

Духовное и политическое влияние интеллигенции усиливалось тем, что она концентрировалась в крупных городах и, прежде всего в обеих столицах. В них были сосредоточены наиболее материально обеспеченные и квалифицированные верхи интеллигенции, влиятельные деятели культуры и науки. Для них рубеж XIX - XX веков был временем переоценки ценностей, рефлексии над собственными традициями и стереотипами.

Все интеллектуальные течения общественно-политической мысли претерпели существенные изменения: в марксизме (почувствовав близость победы) лидеры большевистского крыла социал-демократии отбросили тезис

0 том, что социалистическая революция в России должна быть предварительно подготовлена развитием производительных сил в рамках капитализма; в народничестве (изучив крестьянское хозяйство) его представители оставили мысль об общине как готовой ячейке будущего строя и занялись проблемами кооперации - нового пути к социализму; в либерализме под влиянием изменившейся политической конъюнктуры русские либералы отошли от доктрины «естественного права» и попытались использовать социал-демократические идеи социальной защиты и права на труд. В методологии гуманитарных наук позитивизм отжил свое, марксизм отталкивал интеллигенцию своей классовой нетерпимостью, а неокантианство не смогло составить ему достойной конкуренции из-за чрезмерной теоретической сложности. Эти составные части целостного общеинтеллигентского мировоззрения оказались в ситуации поиска, кризиса и обновления.

В конце XIX - начале XX века небольшая, но влиятельная группа интеллигентных общественных деятелей и мыслителей попыталась найти самый радикальный выход из тупика, разработав принципиально новую идеологию. Критической атаке подверглась методология мышления всей русской интеллигенции: ее атеизм и материализм, вера в силу

естественнонаучного знания.

Центрами носителей новой идеологии были: в области искусства - группа «Мир искусства», в философии и общественной жизни - Российское теософическое общество (о нем подробнее далее), Московское психологическое общество и другие религиозно-философские общества в Москве и Петербурге. Их целью было не просто предложить русскому образованному обществу новые социально-философские и эстетические учения. Речь шла о большем: совершить «революцию духа», добиться внутреннего перерождения человеческой души, выхода на новый уровень бытия, мышления, общения, творчества, любви и счастья. И, конечно, создать на этой основе новое общество благоденствия, свободное от «буржуазного» духа наживы, фальши и условностей, общество одухотворенных, творческих людей, повседневная жизнь которых была таким же произведением искусства и истинного знания, как ^творение их рук и нового мировоззрения. Все это означало, что в Россию пришло общеевропейское оригинальное течение модерна-декаданса и глобалистское теософское движение с характерным для них культом свободы самовыражения, богемной эксцентричности, иррационализма во всем - от политики до теории познания. Ожидание Апокалипсиса старого мира и гибели его культуры соединились тогда с попытками проникновения в доселе запретные области человеческого духа - мистического общения с

потусторонними силами, якобы способных помочь создать новый мир. Идейными предшественниками и вдохновителями этих течений и движений были норвежский драматург-символист Ибсен, композитор-романтик Вагнер, немецкие философы Ницше, Шопенгауэр, русский религиозный философ Владимир Соловьев[118] и его идеологические противники - теософы Е. П. Блаватская, А. Безант, которые создали идейную базу для развития в России неизвестного доселс теософского движения.

Теософия и спиритизм были двумя наиболее важными оккультными движениями в конце XIX - начале XX века России. Они имели наибольшее число последователей и доминировали в журналах и других изданиях. Из этих двух теософия была более значима и влиятельна в философском и культурном отношении, хотя спиритизм обладал большим числом сторонников и пользовался большим вниманием прессы.

Накануне Первой мировой войны только в С.-Петербурге помимо более чем 35 оккультных кружков, имеющих свой устав и прошедших официальную регистрацию, действовали сотни неофициальных и неформальных кружков. Подобные кружки были зарегистрированы в Вязьме, Благовещенске, Тифлисе, Усть-Каменогорске и во многих других местах. За период с 1881 по 1918 год в России насчитывалось более 30 оккультных журналов и газет. Учитывая высокий уровень неграмотности и строгость российской светской и церковной цензуры, эти данные представляют значительный интерес для исследователя. Старейший из этих журналов — «Ребус»-выходил еженедельно-в течение 37 лет; к 1905 году он имел свыше 16 тысяч подписчиков. Страсть к тайным знаниям была повсеместной[119].

До начала XX века теософия была совершенно неизвестна в России, несмотря па то, что ее учение были принесены в западный мир русской женщиной. По мнению Е.Ф. Писаревой, председателя Калужской отделения Российского теософического общества, причин было две: первая - в России

во главе церковных дел, в числе которых находилась и цензура русских и иностранных изданий, касающихся религиозных вопросов, стоял обер- прокурор синода К.П. Победоносцев, наложивший запрет на все несогласное с догматами православной церкви. Его влияние во время царствования Александра III, затем молодого царя Николая II было роковым для России; он был непримиримым фанатиком православия и самодержавия, и сознательно строил стену между царем и передовым русским обществом, интеллигенцией, что вызывало недовольство и разочарование; второй причиной послужило то обстоятельство, что Е.П. Блаватская, родившаяся и воспитанная в России, но проведшая почти всю остальную жизнь вне России, была почти совершенно неизвестна в русских интеллигентных кругах. Единственным источником сведений о ней и ее деятельности служила изданная уже после смерти Елены Петровны в России книга «Разоблаченная жрица Изиды» В. Соловьева, который изобразил ее в роли обманщицы и авантюристки, и не один голос не поднялся на ее защиту до 1906 года, когда появилась в переводе на русский язык ее первая теософская книга «Голос безмолвия», прочитав ее, общество стало понимать духовное значение теософского учения[120]. Может быть, есть и третья причина: Блаватская, по исследованиям А.И. Первушина и др., была агентом российских спецслужб, поэтому ее деятельность была засекречена[121].

До 1901 года в провинции, Москве и Петербурге существовали немногочисленные маленькие частные теософские кружки, однако русская публика^в целом-имела-общее представление о теософическом движении и его целях. В 1901 г. положение изменилось благодаря пропагандистским усилиям Веры Желиховской, информации журнала "Ребус" и некоторых других журналов и газет, а также растущему количеству русских и европейцев, приносивших с собою теософию из Европы. Итак, теософия распространялась в России благодаря отдельным энтузиастам, таким,

например, как купец Г.А. Цорн из Одессы, который в 1880-х собрал одну из первых теософских библиотек в России и открыл (неофициально) первый филиал Международного теософского общества, председателем предположительно была H.A. Фадеева (тетя Е.П. Блаватской)[122]; как Мария Рабинович из Владикавказа, которая в 1890-е годы заинтересовалась работами Блаватской и была вдохновлена встречей с Анни Безант во время своей поездки в Англию, а также благодаря другим русским, которые, увлёкшись теософией во время пребывания за границей, делились затем своими открытиями и книгами дома, со своими друзьями и коллегами[123].

Среди независимых групп теософов были смоляне, учредившие за год до официальной регистрации 30 июля 1907 года Смоленское теософское общество. Инициаторами его были В.И. Штальберг, Фон-дер-Рааб-Тилен, настоятель мужского монастыря архимандрит отец Игнатий. Среди членов общества был целый ряд церковных иерархов. Это общество носило ярко выраженный православный патриотический характер. При открытии общества в Смоленске, член правления Общества архимандрит Игнатий отслужил литургию в честь покровительствующей иконы Святого Михаила в Чернигове и молитву за Романовых. На службе присутствовало духовенство ближайшего монастыря, и была отправлена телеграмма Николаю II, испрашивая его поддержки. Кредо общества было опубликовано в журнале «Теософская жизнь», издаваемом в Смоленске. «Что такое Теософское Общество? Теософское общество формирует ядро христианского братства,

которое изучает религиозные _системы, философику и естественные науки,

исследует силы природы, скрытые в человеке, борется против материальной стороны человеческой сущности, распространяет принципы духа истины; развивает духовные силы и устанавливает превосходство духа над материей.

Главное для членов общества - «Возлюби ближнего своего как самое себя»'. Их главная задача - жить истинно по-христиански, а не удовлетворяться только тем, что называешься христианином; призывать других к тому же; служить подлинным примером и образцом христианской жизни и на словах и в делах. Теософическое общество - не тайное общество, не секта и не являет специфической веры. Оно стремится собрать всех христиан под его знаменем - на деле, а не просто в заявленном намерении.

Члены теософского общества относятся ко всем людям, следуя примеру своего божественного Учителя, с честью, любовью, терпимостью, уважением и кротостью; они строго соблюдают христианские теософские принципы и не отступают от Устава общества. Следовательно, не на словах, но в делах - люби Бога, люби ближнего, знай себя, развивай крепость духа, подавляй силу страстей, служи добрым примером своему соседу; учи его быть честным, справедливым, терпимым, почтительным, кротким и верным Уставу.

Смоленские теософы говорили о теософии, но утверждали этическое христианство и христианское милосердие. Владимир Иванович Шталберг, редактор «Теософической Жизни» и видный член Смоленского общества, считал, что Россия - страна фундаментально христианская; даже её сектанты, по его мнению, были искренние христиане. «В самом деле, - спрашивал он, - какой смысл в трансплантации чистой теософии на российскую почву? Её принципы не сольются с духовными взглядами россиян, но останутся лишь наростом на-духовном и моральном организме русских людей, не имеющих с ними ничего общего». Иными словами, смоленские теософы хотели придать российской теософии свой собственный прирождённый славянский облик, что означало вливание сильного православного элемента. В этом Смоленское общество имело поддержку некоторой части местного клира. Архимандрит Александр, как и член-основатель архимандрит Игнатий, рассматривали растущий интерес к теософии как ещё одно проявление роста духовности России.

Участие духовенства в Смоленском обществе было, однако, кратковременным. Напрасно Шталберг обращался с петицией в Синод за разрешением клерикальным членам продолжать своё участие в работе общества, доказывая, что оно имело признанный законом Устав[124]. Но 25 апреля 1908 года своим декретом святейший Синод запретил православным иерархам участвовать в деятельности или поддерживать подобные общества, считая их враждебными по отношению к православному христианству.

Синод был недоволен волной откликов в прессе, вызванной самим фактом вступления архимандритов в члены Смоленского теософического общества. В «Колоколе» - газете, связанной с влиятельными реакционными кругами черносотенцев, Н. Мариупольский выразил типичную позицию реакционеров в отношении теософии. «В прошлом году, - жаловался он, - в Смоленске было организовано «теософское общество». Подобные «общества» ныне возникают, как грибы». Он был обеспокоен тем, что «теперь, когда Православная церковь разрушается различными сектами и недостатком веры, мы находим среди монашеской братии и даже среди монастырских чинов тех, кто основывает общества, враждебные христианству, тех, кто организует лекции о спиритизме, оккультизме, телепатии, ясновидении, сомнамбулизме и других «измах» и даже устраивает сеансы». Очевидно, что всё это - часть масонского заговора; Мариупольский желал узнать, как это губернатор мог разрешить регистрацию такого общества?»[125].

На сентябрь 1908 года Смоленское теософское общество насчитывало 33 постоянных члена, журнал Общества "Теософская жизнь" имел 130 годовых подписчиков и еще 105 экземпляров распространялось в розницу. Журнал «Теософская Жизнь» публиковал смешанные материалы; здесь были переводы из работ Р. Штайнера, пересказы статей А. Безант, некоторые перепевы жизнеописаний Блаватской, а также работы теософских мистиков (Э. Сведенберга, Экхарта) и спиритов, с приправой из поэм местных членов общества и описаний страшных и непонятных вещей, происходивших с ними или с их друзьями. В результате этот журнал являл собой дилетантское мистическое смешение неопределённых оккультных убеждений. Английские теософы отклонили просьбу Смоленского теософического общества о вхождении в центральную теософскую организацию.

В августе того же года Смоленское теософическое общество изменило свое название на Смоленское христианское теософское общество. Через год в 1909 году редактор журнала и член общества В.И. Штальберг посчитал ошибкой использовать в названии журнала слово "Теософия" и помещение на обложке теософской символики. С января 1910 года журнал стал называться "Жизнь Духа" и был представлен как спиритуалистический и религиозно-философский. Скорое прекращение деятельности Смоленского теософического общества было неизбежным. Оно распалось в самом начале 1911 года; многие его члены продолжали заниматься эзотерикой в других организациях. A.B. Борнио присоединился к Московскому отделению РТО, Николай Бойанус вошёл в (не присоединившийся к РТО) теософский кружок К.П. Христофоровой в Москве, Фёдор Потехин примкнул к независимым оккультистам, связанным с журналом прогерметического направления «Изида» и печатался в нём, а также в новом «Теософическом Обозрении». Более мощное. Санкт-Петербургское РТО и его новый журнал были серьёзной конкуренцией, и Шталберг прекратил борьбу.

Попытки распространения новой доктрины в России были не всегда успешными. Усилия М. Рабинович служили тому предостерегающим примером. По возвращении из-за границы она попыталась организовать кружок во Владикавказе, но немедленно столкнулась с препятствиями, чинимыми местными властями: те усматривали в её действиях не только еретическое нарушение постулатов Русской православной церкви на

духовную гегемонию, но и политическую неблагонадёжность её самой. Её усилия остались в кругу домашних; она увлекла своих детей и мать. Мария Рабинович была в числе первых переводчиков теософской литературы на русский язык. В течение многих лет эта литература распространялась в России через нелегальную доставку книг (главным образом на английском и французском языках) либо в рукописных переводах.

С 1901 года развитие российского теософического движения было теснейшим образом связано с именем Анны Алексеевны Каменской. Вместе с теософом Цецилией Людвиговной Гельмбольдт они недолго вели свою собственную прогрессивную школу. Обладая высокоразвитым общественным сознанием, Каменская была активна и в социальной области и предпринимала усилия по организации женского движения.

Каменская приобщилась к теософии благодаря знакомству с Марией Рабинович и с другим пионером российского теософского движения - Ниной Константиновной Гернет (о ней речь так же пойдет в следующей главе).

Летом 1902 г. Каменская на две недели отправилась с Гернет в Англию, где там они не вступили в ряды теософов и имели возможность слышать выступления Анни Безант о теософии. В то время Безант, которая в 1907 г. станет президентом общества, была одним из наиболее влиятельных теософов.

Анни Безант была привлекательной, искренней и полной энтузиазма; она тотчас же покорила Анну Каменскую. «После этого, - писала Каменская, — каждый раз, когда Анни Безант была в Европе, я ездила, послушать её. Я присутствовала на всех теософских конгрессах и время от времени сопровождала А.Б. в её поездках...»[126]. В течение всей жизни Каменская останется личным другом и непоколебимым защитником Безант; она называла её «мой друг и мой гуру». Личная преданность Каменской Безант сыграла определяющую роль в формировании характера Российского теософического общества и в конечном счёте определила и её собственную

судьбу. Именно тогда же и там же, в 1902 г. она приняла решение распространять теософию в России.

Анна Каменская в тот же год стала зарегистрированным членом Английской секции Международного теософического общества, вернулась в Россию, полная идей, и немедленно начала теософскую работу. Если не оригинальный, то умелый оратор, она читала лекции по сравнительному религиоведению и теософии в избранных частных салонах Санкт- Петербурга. Она очень скоро нашла энтузиастов-единомышленников и, в их числе, Марию фон Штраух-Спеттини (1847-1904), актрису, недавно покинувшую сцену петербургского Императорского театра1. Фон Штраух была членом Берлинского отделения Теософического общества и уже обдумывала возможности создания отделения в С.-Петербурге. «Я уже несколько раз встречалась с фройляйн Каменской, и теперь мы находимся в постоянном контакте», - писала она из С.-Петербурга (31.10.1902) своему близкому другу Марии фон Сивере, которая, работая с Рудольфом Штайнером, была тогда в Берлине. После преждевременной смерти Марии фон Штраух в конце 1904 г. её именем был назван первый теософский кружок2. Спустя почти 6 лет он стал основой Российского теософического общества.

К 1905 году кружок Марии фон Штраух настолько разросся, что стало возможным создать ещё один кружок - «Гипатии». Отныне теософы смогли развивать свои организационные планы и за пределами С.-Петербурга. Росло — _число неофициальных теософских кружков.которые возникали в различных городах империи, главным образом, благодаря усилиям Нины Гернет, которая, переезжая из одного места в другое, была объединяющей силой на

раннем этапе развития российского движения. Через неё Каменская со временем встретилась с Еленой Писаревой из Калуги, с Ниной Пшенецкой и Павлом Батюшковым из Москвы, Елизаветой Радзевич из Киева и многими другими, позднее сыгравшими большую роль при официальном создании Российского теософического общества.

Наиболее выдающимся членом - основателем Российского теософического общества была Анна Павловна Философова (урожд. Дягилева, 1837-1912). Влиятельная и независимая женщина, она была матерью писателя и философа Дмитрия Философова и тёткой Сергея Дягилева, организатора общества-движения «Мир Искусства» и русской балетной труппы. Ее муж В.Д. Философов, государственный деятель, реформатор, старше её на 15 лет, оказал влияние на формирование её характера и интересов. Как филантроп с либеральными воззрениями, Философова очень скоро была вовлечена в женское движение, она руководила женским Взаимо-Благотворительным обществом вместе с А.Н. Шабановой, боролась за политическое равноправие женщин, работала с крестьянами, основывала школы, миссии и больницы для бедных1. В конце 1879 г. за свои прогрессивные идеи и политические настроения, неприемлемые для жены государственного чиновника высокого ранга, она была выслана за границу. В Висбадене она открыла для себя теософию. В начале 1881 г. ей было разрешено вернуться в Россию и продолжать благотворительную и феминистскую деятельность.

Анна Философова впервые встретилась с Анной Каменской в 1902 г.ща. одной из её частных лекций. Философова осваивала теософскую доктрину в годы своего пребывания за границей; она «нашла в ней не только полное выражение её собственных, наиболее сокровенных убеждений, но также и ясное объяснение тому активному идеализму, который наполнял всю её жизнь»[127]. В России она не находила выхода своим устремлениям, но

Каменская с энтузиазмом сообщила ей о том, что в С.-Петербурге уже действует небольшой теософский кружок, и вскоре Анна Павловна стала членом кружка Марии фон Штраух-Сиеттини; объединённые усилия этих двух динамичных женщин - Каменской и Философовой - весьма способствовали прогрессу российского теософского движения.

Выдающийся деятель российских теософов, Философова поддерживала их значительными финансовыми средствами, трудилась ради этого дела, и даже в своём престижном салоне, куда часто съезжались сливки петербургского общества и интеллигенции, устраивая там дискуссии и лекции, могла распространять идеи «Тайной Доктрины». Она часто представляла Россию на различных теософских конгрессах и собраниях за рубежом. На родине в 1906 г. она была избрана руководителем делегации теософов на Конгресс спиритов. До самой смерти 17 марта 1912 г. Философова оставалась активным и видным членом РТО. В штаб-квартире Международного теософического общества (Адьяр), на представительной выставке, посвященной знаменательному Дню Белого Лотоса (8 мая - день годовщины «ухода Блаватской с физического плана» - день ее смерти), портрет Философовой как «пионера движения в России» был присоединён к портретам Блаватской и Олькотта. Её вклад на благо России и, в частности, в развитие российского теософского движения был значительным.

Теософические кружки продолжали свою скромную работу в течение первых лет нового столетия. Обсуждались вопросы создания журнала, официальной регистрации кружков, наконец, объединения их в центральном теософическом обществе; но в течение нескольких лет осуществление этого было невозможно. Православная церковь не потерпела бы теософское общество, и ему бы, конечно, отказали в правах. Положение в России радикально изменилось в связи с революцией 1905 - 1907 гг.; последовало введение более либеральных правил цензуры.

Этот дебют не остался незамеченным. «В начале января 1908 года, - писал «Ребус», - в Москве состоялось собрание представителей российских теософских кружков; обсуждался вопрос об их объединении и присоединении к европейскому теософскому движению». Многие русские теософы не спешили однако присоединиться к центральному обществу. «Участники собрания, - сообщал также «Русский Франкмасон», - пришли к заключению, что такой шаг был бы преждевременным и что вообще нежелательно подчинять теософское движение в России директивам из Англии»[128].

Дискуссия эта продолжалась на протяжении 1908 года, пока, наконец, представители большинства кружков не решили объединиться; при этом значительное число кружков, особенно в Москве, предпочло оставаться независимыми. Преодолев многочисленные бюрократические препятствия, новое Российское теософическое общество (РТО) было официально зарегистрировано 30 сентября 1908 года. Теперь оно могло стать русской секцией Международного теософического общества со штаб-квартирой в Адьяре, возглавляемого А. Безант. Торжественное открытие Российского теософического общества состоялось 17 ноября 1908 года, в 33-ю годовщину основания общества Блаватской и полковником Олькоттом; предполагалось, что штаб-квартира новой секции будет в С.-Петербурге[129]. Анна Каменская была избрана генеральным секретарём.

Как уже упоминалось, теософия не случайно появилась в конце прошлого столетия. Она стремились к поиску вечных истин, к утверждению достоинства человека, а находили грязные фабрики, отчуждённых рабочих, преступность, мещанство и общий упадок. Этим обделённым искателям- интеллигентам теософское учение Блаватской - Безант предлагало разрешение мучивших их вопросов на основе высокоорганизованного мировоззрения и строго нравственной этики. Можно сказать, что значительное влияние теософии недооценивалось в начале прошлого века, и

недооценивается нашими современниками. В 1915г. известный историк и литературный критик Иванов-Разумник (1878-1946) писал: «Будущий историк... несомненно должен предпринять раскопки в многотомной «теософии» нашего времени; без этого ни Андрей Белый, ни Вячеслав Иванов, ни многочисленные «Жоржи Нулковы»[130] символизма и псевдосимволизма не будут всесторонне освещены. Психолог и историк найдёт много интересного при изучении этой секты, характерной для нашего времени; историк литературы не может себе позволить пройти мимо этого явления»[131]. Русский серебряный век стал частью не только российской, но и мировой культуры.

А теософское движение без больших усилий нашло свою собственную нишу в истории и культуре российского серебряного века по простой причине: несмотря на свою экзотическую окраску, теософия, в российском варианте, разделяла главные заботы и язык творческой и богоискательской интеллигенции. Теософия отвергла физическую реальность и её теряющий силы позитивизм и повернулась к миру духа; теософия была захвачена историей религиозной мысли, особенно тайными культами и древними ритуалами; теософия верила и стремилась к осуществлению культурной миссии России в мире и подписывалась под «Русской идеей». Теософия с живым интересом отнеслась к российской сектантской и мистической теологии с их сильным неоплатоническим и гностическим подтекстом. Голос теософии (ныне безмолвный и забытый) был важен в страстных религиозных диалогах российского серебряного века[132].

Интерес выдающихся представителей российской культуры к теософской доктрине влиял на их труды, их философию и в наиболее крайних случаях даже выливался в цельное мировоззрение. Как ведущие культурные и литературные деятели, имевшие свою образованную и преданную им аудиторию, они сами распространяли некоторые аспекты теософской мысли. Значение роли теософского учения и деятельности Российского теософического общества в общественном движении серебряного века России отразилось в работах Андрея Белого, которого философ-идеалист Николай Бердяев назвал «наиболее характерной фигурой этой эпохи». Бердяев уточнял: «Белый - типичен для различных направлений начала века, так как он был не в состоянии оставаться в пределах чистой литературы и эстетического сознания; его Символизм носил мистический и оккультный характер, он отражал все духовные настроения и поиски этого периода»[133].

Одарённый, влиятельный, приводящий в восторг и глубоко чувствующий страхи, неврозы и надежды, которые мучили его поколение, Андрей Белый в своей личной жизни и в своём искусстве явил символику духовной драмы своего времени. Белый разделял символизм на две области: эстетическую школу и мировоззренческую. Он пошёл так далеко, что определял символистское мировоззрение в теософских терминах как «новую религиозно-философскую доктрину», синтетическую по своей природе и основанную на идеалистической религиозной и эзотерической философиях. Современному учёному довольно легко увидеть в мысли Белого элементы идей Владимира Соловьёва или неокантианства, но опознать третью линию - тесофскую более проблематично. В философии Белого эта линия ведёт в различных направлениях, но, главным образом, в сторону теософии и её модификации - антропософии и их влияния на _ мысль и общественное движение конца XIX - начала XX века. Белый вёл всё поколение молодых, хорошо образованных россиян в этом направлении; воздействие их на русскую культуру не прекратилось в 1917 году, а продолжилось вплоть до 30-х годов; при желании это можно увидеть даже в сегодняшней России. Сегодня многие учёные не подозревают о той степени, в какой теософский

словарь и образность языка оставляли свой утончённый след в искусстве, литературе и публицистике этого периода. Знание эзотерического подтекста на метафорическом и семантическом уровне открывает новые перспективы, которые приведут к возможностям новых интерпретаций.

В то время теософия обращалась к европейцам по трём главным направлениям. Во-первых, она предлагала разрешить противоречие между наукой и религией, знанием и верой; этим она лечила психическое безумие, последовавшее за эпохой Просвещения, непосредственно вызвавшей кризис культуры и сознания общества. Во-вторых, она обходилась без отчуждающего материализма, просто называя его «иллюзорным», и вместо него предлагала современному человеку вечную духовную жизнь. И, в- третьих, она заменила тускнеющую угрозу христианства о нестерпимых и вечных мучениях в аду более мягкими концепциями кармы и реинкарнации, продолжая тем самым существование души и являя мир-общество космически прекрасным и справедливым.

К русским, образованным в европейском духе, теософия обращалась с теми же основными положениями. Русские также испытывали кризис идеологии, культуры и сознания. Они также стремились построить мост над пропастью между наукой и религией. И, конечно, русские преломляли теософию через призму своего собственного национального видения, в результате чего российская теософия развивалась под мессианским, сугубо славянским покровом.

Теософское учение занимало особое место в среде российских писателей, критиков, музыкантов, художников и философов; отклики с их стороны были иногда позитивные, иногда негативные, а часто сочетали и то и другое. Позиция интеллигенции по отношению к теософии была более сложной, нежели простое её принятие; она или отражала настроения, отвечавшие кризису духовности XIX столетия, или отвергала её, стоя на твёрдых моральных и религиозных основах. Её полемика с теософией отличалась от позиции теософских отступников (как К. Кудрявцев), духовенства, теологов и учёных. Российская творческая интеллигенция не отметала теософов в сторону, но вступала с ними в серьёзный диалог; она или принимала их законный голос в ширившемся диалоге по вопросам культуры, религии, общественного развития и философии, или видела их частью общего интереса к восточным религиям и культурам, столь очевидного на рубеже столетий среди российских эрудитов в науке, литературе, музыке, живописи и даже в архитектуре. Теософия была одним из нескольких необычных путей, исследуемых серебряным веком в её различных духовных, философских и эстетических исканиях. Творческая интеллигенция чутко замечала и откликалась не только на религиозные и философские аспекты, но и на мифологические, поэтические, социальные и эстетические подтексты теософской мысли.

Это было особенно верно в отношении русских писателей- символистов, которые вдохновлялись идеями теософии и даже использовали её космогоническую парадигму для обоснования своих собственных теорий о том, что искусство - это религиозное творение, как это доказывал, например, Андрей Белый в своих романах и теоретических статьях. Среди символистов были не только признанные теософы, такие как Константин Бальмонт, Николай Минский, Максимилиан Волошин и Андрей Белый, но также и философы - искатели, такие как Николай Бердяев, Алексей Ремизов, Валерий Брюсов и Вячеслав Иванов, которые заигрывали с теософией, но, в конце концов оставляли её.

- - Некоторые -российские художники-модернисты (среди них _ Николай Рерих, Маргарита Сабашникова и Василий Кандинский) чувствовали, что теософия помогла расширить духовное и интеллектуальное содержание их живописи. Композитор Александр Скрябин, член бельгийской секции теософического общества, обосновывал непосредственно на теософской доктрине свою теорию о том, что творение музыки - это теургический акт божественной игры. Как и литераторы-символисты, Скрябин интересовался теософской концепцией теургии, значением заклинаний и ритма как глубоко магического акта, соборностью как мистическим опытом, искусством как формой религиозного действия, синтезом материи и духа; а это всё - центральные понятия в теософии.

Творческая интеллигенция и теософы говорили на понятном обоим, если не идентичном языке. Они использовали те же обороты речи, как и другие интеллектуальные движения начала двадцатого столетия, российская теософия явно отражала апокалипсические настроения своего века. Некоторые аспекты её доктрины вписывались в различные эсхатологические представления и ожидания серебряного века. Теософические идеи мировой катастрофы, очищающего разрушения, страдания и строительства нового более высокого уровня развития культуры и общества, в которой России будет принадлежать ведущая роль, были вариациями всё той же мессианской темы, близкой и богоискателям, и богостроителям. Теософия откликалась не только на религиозные мечтания Николая Фёдорова, Владимира Соловьёва и Дмитрия Мережковского, но и на теургические устремления Максима Горького, основанные на его собственных преображениях современной теософии и славянско - сектантского гностицизма. Предвидения Горьким новой природы и нового мира (впоследствии слившиеся с социалистической экспрессией светлого будущего) являются в своём основании теософскими.

Многие представители интеллигенции, особенно среди модернистских писателей и религиозных мыслителей, также нашли общее с теософами, поскольку их собственные взгляды на религию имели тенденцию одобрять всё нестандартное. Как и теософы, они также интересовались древними мистериальными культами, сектантством, гностицизмом и историей религиозной мысли. Время от времени такие взгляды выражались на собраниях различных религиозно-философских обществ, созданных в Санкт- Петербурге, Москве, Киеве и других городах Российской империи. Теософы- интеллектуалы также принадлежали к этим обществам и участвовали в их дискуссиях. Имена ведущих российских философов-идеалистов (С. Булгаков, Е. Трубецкой, С. Франк, Н. Бердяев, В. Розанов, А. Мейер, Д. Философов и

Н. Лосский) часто появлялись в «Вестнике теософии», их лекции и статьи регулярно публиковались и обсуждались на его страницах. Особенно близкими Анна Каменская считала мысли Владимира Соловьёва и Николая Бердяева и часто цитировала их. Несмотря на критику ими некоторых аспектов теософии, Каменская находила их взгляды совместимыми с теософской мыслью и использовала их высказывания для подкрепления собственных воззрений в брошюрах и лекциях. Оба, Соловьёв и Бердяев, считали теософский феномен значительным явлением истории и культуры.

«Как бы то ни было, - писал Соловьёв, - при всех теоретических и нравственных изъянах в теософическом обществе, если не ему самому в его настоящем виде, то возбуждённому им необуддийскому движению предстоит, по-видимому, важная историческая роль в недалёком будущем»[134].

Н. Бердяев таюке признавал важное значение теософии и её вариантной формы - антропософии для роста религиозных устремлений в России. Он совершенно свободно допускал, что роль теософского движения в России выросла и будет продолжать расти[135].

Теософы чувствовали свою близость не только с философами- богоискателями, но также и с представителями литературного модернизма с характерными для них сильными религиозно-философскими устремлениями. Поэмы Максимилиана Волошина, Константина Бальмонта и Александра Добролюбова (поэта-декадента, который отрицал современное ему общество и основал свою религиозную секту) печатались в «Вестнике теософии». Журнал ссылался и на других модернистов, таких как А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов и Г. Чулков. «Вестник» часто публиковал целиком статьи Льва Толстого и материалы о нём самом. Теософы создали свой культ Толстого, объединяя теософию, толстовство и восточную мысль в некую экзотическую теософскую версию «Русской идеи».

Теософы были приверженцами Толстого, и он также проявлял интерес к их идеям, хотя и был сдержан в отношении теософского общества как организации; он чувствовал, что теософы, имеющие хорошие намерения, часто путали и искажали изначально верные идеи. Толстой впервые услышал

0 теософии и Е.П.Блаватской в начале 1884 года от своего друга Николая Александровича Львова (1834-1887), хорошо известного московского спирита. «Львов рассказывал мне о Блаватской, о переселении душ, силах духа, белом слоне и новой вере»[136].

Снова он услышал о ней в мае 1884 года, когда его друг Леонид Дмитриевич Урусов написал ему из Парижа о том, что туда только что прибыла из Индии Е.П.Блаватская, накануне расследований, предпринятых Обществом психических исследований. Незадолго до своей смерти Л.Н.Толстой подписался на ряд европейских теософских журналов и стал читателем «Вестника теософии». Он также читал материалы, публикуемые Российским теософическим обществом, от Бхагавадгигы до переводов из высказываний Шри Рамакришны и других восточных философов. И он с интересом читал Блаватскую; ему нравился её вдохновенный труд - «Голос Безмолвия».

Толстой был знаком с несколькими ведущими теософами. Так сложилось, что первым ему был представлен Дмитрий Сгранден, правая рука Каменской, когда тот был репетитором сына Владимира Григорьевича Черткова, друга и секретаря Толстого. 29 июня 1908 года Анна Каменская и

Елена-Писарева совершили паломничество в усадьбу Толстого-«Ясная_________________________

Поляна», чтобы обсудить вопросы буддизма и судьбы России. Толстой также переписывался с мужем Елены Писаревой, Николаем.

Теософия была предметом жарких дискуссий в утонченной атмосфере Российского религиозно-философского общества в Санкт-Петербурге. В конце 1909 года это общество посвятило целую сессию рассмотрению теософии. 24 ноября главным оратором на этой сессии была Анна Каменская, председательствовал секретарь РТО К.Д. Кудрявцев. Её доклад на тему «Теософия и богостроительство» вызвал бурную полемику; одной из главных тем дискуссии был вопрос о религиозном синкретизме теософии. Каменская, которая была знакома с большинством постоянных членов религиозно­философского общества и легко предупреждала их критику, обороняла теософию, акцентируя внимание на следующих пунктах: теософия - это не необуддизм; теософия - это не материалистический пантеизм; теософия - это не искусственно созданная эклектическая религиозно-философская система; теософия есть универсальный научно-религиозный синтез, на основе которого утверждается Доктрина Логоса, Доктрина Пути и Этики1.

Религиовед, поэт-символист и критик Вячеслав Иванов был первым оппонентом по докладу в ходе его живого обсуждения. Он подчеркнул различие между «теософией», как мистическим гнозисом, к которому он испытывает огромное уважение, и «теософией» как доктрины Российского теософического общества, к которой он относится с осторожностью. Его главное возражение состояло в том, что теософия как доктрина, была чрезмерно синкретична. Этот русский писатель, стремившийся в XX столетии возродить мистериальные культы древней Греции, полагал, что такая синкретичность потенциально опасна, поскольку смешение религий приводит только к разрушению их всех. Иванов хотел знать, считает ли себя Теософическое Общество церковью. Он выразил опасение, что все теософы в

_ _ __ _ действительности были буддистами и, что Блаватская в глубине своей души_____________

была против христианства. Единственный теософ, о котором он отозвался с одобрением, был «христианский теософ» - Рудольф Штайнер, взгляды которого, благодаря Анне Минцловой, оказывали на него влияние.

Следующим критиком был религиозный мыслитель и писатель Дмитрий Мережковский, который не только посещал теософские лекции,

слушал цикл лекций Рудольфа Штайнера в Париже в 1906 году, но и принимал участие в теософских дискуссиях в салоне Анны Философовой, как друг её сына, Дмитрия Философова. Мережковский заявил, что теософия ему совершенно не интересна; он чувствовал к ней лишь «мрачное любопытство»; что касается самих теософов, то он находил их «безжалостно добрыми». Характерно, что Мережковский ни недооценивал, ни преуменьшал значимость теософии как интеллектуальной силы, но чрезмерно сгущал краски, он назвал её «ужасной ловушкой». Она, безусловно, конкурировала с его собственной версией неохристианства и отвлекала внимание от него самого. Позицию теософов защищали Анна Каменская, К.Д. Кудрявцев[137] и Елена Писарева. Писарева, в своём ответном слове, сказала, что церкви основаны на экзотерических догматах, созданных разумом человека. Теософия же синтезирует эзотерическое учение, которое едино, безотносительно внешних экзотерических покровов, принимающих исторические формы. А потому синкретизм здесь не играет никакой роли. Теософия не может быть ни «религией», ни «церковью», ибо это научное знание. Каменская - компетентный, если не вдохновенный оратор, отстаивала теософию весьма разумно, хотя так и не смогла пробиться через проблему терминологий. Кудрявцев был полон энтузиазма, но проявил себя как неубедительный защитник: он настаивал на том, что Дмитрий Мережковский как религиозный мыслитель оказался «не пробудившимся». В своём заключительном слове Каменская смягчила отношение богоискательской ” аудитории к теософии, коснувшись и «русской идеи»: «Если мы допустили, что русский народ, славяне, действительно обладают особой склонностью к мистицизму, то мы должны признать, что именно через нас (русских) должно

войти (в мир) новое слово и новое откровение»[138]. Будучи после революции за границей, выступая на Венском Теософическом Конгрессе, A.A. Каменская говорила о ключевом значение славянской нации в мировой истории; она была напечатана в «Вестнике» в начале 1925 года и внимательно прочитывалась в различных теософских группах, становясь неписаным законом для движения. «Славянская раса не знает своей судьбы, она живёт в ожидании, она принадлежит будущему, - писала Каменская, давая полный простор надеждам и страстным желаниям эмиграции. - Само название "славяне" окружено тайной; ибо, с одной стороны, оно напоминает о вечной карме страдания и рабства, в то время с другой, как бы возвещает великолепное (славное) будущее»[139]. Свою речь она заключала победной песней мистицизму, теософии, интуиции, энтузиазму, любви и духовности, которые она полагала неотъемлемой частью славянской души. Каменская хвалила славянское презрение к материальным благам. Подобное отношение, она подчеркивала, позволило многим русским интеллектуалам видеть в конфискации их собственности справедливый акт и начало новой эры.

Страстно преданная индийской культуре, Каменская определённо чувствовала, что в славянах «ещё живут древние арийские традиции и дух ведических героев». Славяне - молодая нация, напоминала она, они ещё многому должны поучиться, но со временем поймут ответственность, связанную с их свободой, достигнут самосознания и поймут свою судьбу, свою дхарму, которую им предназначено осуществить всем вместе. «В этот час, - предсказывала она, - распятая Россия сойдёт с Креста, к которому она была пригвождена в течение этих лет неописуемого страдания, и создаст долгожданный мост, объединяющий Восток и Запад»[140].

Позиция философов-богоискателей в отношении Штайнера и его «христианской теософии» явно отличалась от их отношения к Блаватской и Безант; то, что они отдавали предпочтение деятельности немецкого теософа.

Тем не менее, штайнеровская «христианизированная» теософия- антропософия не избежала критики российских богоискателей. Н. Бердяев определил антропософию как «гностическую христологию», а антропософов как «гностических сектантов»; так он воспринимал сё до Первой мировой войны, когда сам был под влиянием гностической ереси, но не позднее. Отец Георгий Флоровский охарактеризовал антропософию как «психологический рецидив гностицизма». Главная критика Штайнера со стороны наиболее широко мыслящих русских богоискателей состояла в том, что немецкий оккультист был недостаточно непосредственным и интуитивным, а потому и не истинно творческим. «Тайная наука Штайнера производит впечатление не интуитивного знания, не цельного, глубинного проникновения в таинства существования, но анатомического разбора бытия», - жаловался Бердяев[141].

Как оказалось, российская богоискательская интеллигенция и теософия находились в поисках одного и того же: религиозного чувства и понятного, исполненного смысла систематизированного представления о Вселенной, проникнутой божественным бытием. Теософия (и антропософия) демонстрировали стремление вернуться на духовный путь, к Богу, от которого человечество было насильственно отделено современной наукой и материализмом. В своей попытке примирить науку, философию и религию, теософия искала порядок в хаосе современной реальности. Если теософы временами подходили в чем-то более упрощённо и ограниченно в своей области (здесь богоискатели предпочитали антропософию как более — утончённую и-более «правильную»), они, тем не менее, способствовали воспитанию стремлений и исканий духовности и подготавливали путь для будущего откровения, для творческого развития и роста, который они, как и богоискательская интеллигенция, отождествляли с софиологией, а также с толстовством - «духовным христианством» и некоторыми формами российского сектантства. В результате, богоискатели были самыми мягкими критиками теософии.

Исходя из вышесказанного, историю теософского движения в России можно разделить на три этапа:

I. Становление-генезис теософского движения в мире и в России - начало - XIX - начало XX веков: от восточных практик, спиритизма, оккультизма Е. П. Блаватской, социализма А.Безант и женского движения к созданию Российского Теософического Общества по инициативе А. П. Философовой и А. А. Каменской, как Русской секции Международного Теософского Общества в 1908 году;

II. Расцвет деятельности Российского Теософического Общества (РТО) - начало XX века - 1908 - 1918 годы: от официального открытия до 1918 года ;

III. Закрытие общества большевиками 1918 - 1923 годы; Создание Российского Теософского Общества вне России (РТвР).

В первой главе речь шла о первом периоде становления и возникновения РТО, теософские идеи распространились во многих странах мира, в том числе и в нашей стране, где было образовано Российское теософическое общество (РТО) - Русская секция Международного теософского общества, члены которого считали себя учениками А.Безант, открывшей для России идеи нашей соотечественницы Блаватской, восстановив, таким образом, историческую справедливость и дав с английской практичностью ответы на многие насущные вопросы российской действительности. И, наконец, она использовала потенциал быстро формирующейся профессиональной и творческой российской интеллигенции как особой социальной группы, особенностью которой было то, что она осознавала себя не просто как общность, но как «духовный орден», сплоченный единой системой ценностей, долг которого - быть идейным лидером общества, используя и идеологию теософского движения, оказавшее нравственное и гуманитарное воздействие па общественно- политическую жизнь России конца XIX - начала XX века, которое будет рассмотрено в последующих частях исследования.

Разумеется, религиозно-теософский характер постановки общественных и культурных проблем был отличительной чертой лишь некоторой части в целом атеистически настроенной интеллигенции; вместе с тем можно утверждать, что наиболее творчески активные представители интеллигенции (ее, так сказать, "цвет") были вовлечены в процесс нравственных исканий. Русская культура в этом процессе внесла особый духовный вклад в мировую и европейскую культуру. Свидетельством тому служат множество религиозных направлений и групп, образовавшихся в начале века, религиозно-философские собрания и общества, действовавшие, прежде всего, в Москве и Петербурге, а также разнообразие периодических изданий, альманахов и сборников, разрабатывающих на своих страницах общественную проблематику в синтезе с идеями религиозными. Именно такой синтез придавал вполне прозаичным политическим идеям XIX века привкус интеллектуальной, а подчас даже эпатирующей новизны, вписывал привычные идеалы русского радикализма в широкий историко-культурный контекст, придавал и тем и другим - за счет непредсказуемой ассоциативности и предельной обобщенности - необычный символический масштаб и нравственно-эстетический, социальный, культурно-философский смысл, который в том числе несла идеология Российского теософического общества, имеющего руководителей, четкую структуру, цели, членство и Устав, обеспечивающий основные направления деятельности организации. О деятельности РТО в рамках второго и третьего исторических этапов теософского движения будет рассказано в последующей главе.

Это движение представляло собой определенный вариант глобализма и антиимпериализма, которое выступило с серьезной критикой этатизма, милитаризма и колониализма. В этом процессе теософами (в России и в Англии), была обоснована оригинальная теория социального благоденствия (о ней речь пойдет в следующей главе), вобравшая в себя начало раннего либерализма и христианского гуманизма. В ее содержательной части теософы имели представление о воспитании нового человека, новой этики, «новой религии» и новой культуры В наступивше!м XX веке. Они поняли, что путь рационального осмысления окружающего мира оказался во многом тупиковым. Деятели теософского общества пытались обосновать гуманную общечеловеческую перспективу в диалоге культур, религий и цивилизаций.

В конце XIX - начале XX века стали необычайно популярны учения в России и Великобритании, которые обладали, по - мнению их деятелей, особым смыслом, особой философией и новым истинным знанием. Важным связующим звеном между Россией и англосаксонским миром, глашатаем новых идей и их реализатором стала Е.П. Блаватская вместе с А. Безант и Г. Олькоттом. Они создали теософское общество и учение, которое сохранилось до нашего времени как необычайный синтез науки, «религии» и оккультно - социалистической философии и идеологии.

Теософы убеждали своих читателей, что путь капиталистической эволюции и рациональной научной теории, развивавшийся на протяжении всего XX века оказался во многом тупиковым. Homo Sapiens проявил себя злобным, агрессивным и коварным существом, следовательно, необходима реформа человеческой природы. Каждому человеку необходимо начать совершенствование и реформирование самого себя, а затем уже изменить общество и его политическую систему.

В центре внимания этих мыслителей оказались острые проблемы: осознания места России в ряду мировых цивилизаций, ее роли во всемирно- историческом процессе, компаративные характеристики российского исторического опыта и опыта других стран; сущности прогресса и регресса, поиски смысла жизни и наиболее эффективной модели преобразования общества и государства.

В документах многих демократических движений, в том числе и социалистических, в России и других стран сказывается очевидное влияние теософии. Это понятно, так как все они берут за основу первый и фундаментальный принцип последней - братство и единство всего человечества. Необычным и новым для того времени стал предложенный

теософами синтез самых разных (западных, российских, восточных) духовных ценностей, они смогли предложить новые формы социального и политического мышления, ориентированного на высокие гуманистические идеалы, в противовес сухой и холодной рациональности и атеизму.

Духовные истоки теософского движения - это, прежде всего русский серебряный век, западные теории нигилизма и социализма, восточные религии индуизма, даосизма и буддизма.

Организационными основами теософского движения стали - большой опыт масонского и социалистического движения на Западе, сектантских и еретических движений в Северной Америке, спиритических кружков Старого и Нового Света.

Теософское движение в России имело серьезную социальную базу - студенчество и творческая интеллигенцию как особые социальные группы. Особенность этой группы интеллигенции состояла в том, что она осознавала себя неким духовным орденом, кастой избранных, сплоченной единой системой ценностей. Назначением каждого человека в этой группе - быть духовным лидером, вождем и учителем, который якобы призван высшими силами - оказать новое нравственное воздействие на людей, пробудить их к новой жизни, утвердить новую идентичность и новый менталитет.

Основными направлениями влияния теософов на общество стали - идейно-политическое (критика самодержавия, капитализма и империализма), моральное воздействие (становление новой этики и нового гуманизма), «религиозная» (развитие магии, символизма и оккультизма), социальное (развитие российского феминизма), внедрение основ нового образа жизни (трезвость и вегетарианство).

Организационными центрами и носителями новой идеологии стали: в области искусства - организация «Мир искусства», в науке и общественной жизни - Российское теософическое общество, Российское психологическое общество и другие религиозно - философские общества Москвы и Петербурга. Все это означало, что в Россию пришло глобалистское теософское движение с характерным для него культом свободы и прав человека.

Всестороннее воздействие теософского движения отразилось на работе и жизненной судьбе классиков русского серебряного века — К. Бальмонта, М. Волошина, А. Белого, В. Кандинского, А Скрябина и других.

Деятельность Российского теософического общества носила не только российский, но и международный характер. Теоретики - теософы обращались к европейской аудитории по трем главным направлениям: во- первых, оно ставило и разрешало противоречия между научным и религиозным познанием, Знанием и Верой; во- вторых - она критиковала сухой материализм, технологический активизм и атеизм; в - третьих - претендовала на осуществление глубокой реформы христианства и христианской церкви.

Таким образом, теософское движение стало важным социально- политическим актором (субъектом) на исторической арене России в конце XIX - начале XX века, обозначив себя постановкой острейших и важнейших мировоззренческих, социально-культурных и политических проблем.

Глава 2. РТО и его общественная деятельность в конце XIX - начала XX века

§ 1. Организационная структура Российского теософического общества и издательско- просветительская деятельность

Как уже упоминалось, Российское теософическое общество (РТО) появилось «30 сентября 1908 г. Определением СПб. Городского по делам об обществах присутствия внесено в реестр обществ г. С.-Петербурга «Российское Теософическое Общество» за N 304, имеющее право открывать свои отделения в других городах Империи»[142]. Девиз общества «Нет религии выше истины» был обозначен на эмблеме организации (См. приложение 2, С. 163). Российское общество, используя цели Международного теософского общества, отразила их в своем Уставе (См. приложение 1, С. 152 - 162):

1. Основать ядро международного братства без различия расы, веры, пола, касты и т.п.

2. Поощрять сравнительное изучение религий, философий и наук.

3. Исследовать необъясненные законы природы и скрытые силы человека.

Руководящим органом Общества являлся Совет, в который входили Председатель, Секретарь, Казначей и три члена Совета, которые выбирались на общем собрании. Председатель и члены Совета выбирались из какого- либо одного отделения, и Совет работал по месту нахождения данного отделения. На Председателя возлагалось руководство Советом, контроль за выполнением Устава и различных постановлений, представительство на международных конгрессах, хранение и пользование печатью. Секретарь вел делопроизводство - протоколы, списки, отчеты. Казначей производил все денежные операции от приема до выдачи сумм, ведение соответствующих документов (приходно-расходные книги). На Совет в целом возлагалась работа по организации деятельности Общества: созывы собраний, связи с другими организациями, утверждение отчетов и смет, распоряжение имуществом и т.д.

Совет имел право приглашать на заседания людей, не входящих, как в сам Совет, так и в Общество, если считал это необходимым и данное лицо имело право голоса. Общие собрания могли быть как закрытые, только для членов Общества, так и открытые, куда приглашались гости, это зависело от вопросов, стоящих на повестке дня.

Общие собрания созывались через публикации в газетах и по повесткам за две недели до собрания. Они проводились 1 раз в год (обычно декабрь-январь). Решения принимались большинством голосов.

Согласно утвержденному Уставу, Общество имело право открывать свои Отделения, приобретать и отчуждать недвижимость, заключать договора, открывать детские колонии, начальные и средние профессиональные школы, библиотеки и другие научно-просветительские учреждения, учреждать стипендии, издавать книги, делегировать своих членов на различные съезды, включая международные.

Первое учредительное собрание «Российского Теософического Общества» состоялось 17 ноября 1908 года в день основания мирового Теософского общества. Представителем движения и председателем Совета была избрана Анна Алексеевна Каменская. Членами Совета на первые три года выбраны: Анна Павловна Философова, Константин Дмитриевич Кудрявцев (он стал секретарем и казначеем), Маргарита Алексеевна Каменская, Цецилия Людвиговна Гельмбольдт, Дмитрий Владимирович Странден, Эмма Дмитриевна Пантениус. (Фото A.A. Каменской и других членов общества представлены во 2 приложении)

Общественная деятельность этой организации началась через несколько дней: в декабрьском номере журнала «Вестник Теософии» поместили сообщение о первом публичном собрании: «Получен ряд приветствий и поздравлений из других городов.

Общество объявлено открытым.

21 ноября сего года, в помещении женского Взаимо- Благотворительного Общества (Спасская, 18) состоялось I открытое собрание Российского теософического общества.

А.Каменская сказала вступительную речь о значении теософского движения.

К.Д.Кудрявцев прочитал реферат доктора философии Р. Штайнера: «Теософия и наука».

В виду торжества открытия, в конце вечера было исполнено несколько музыкальных №№. Гостей было свыше ста человек. Собрание прошло очень оживленно»[143].

Исходя из хроники журнала «Вестник Теософии» и воспоминаний теософов следует, что существовали отделения общества в таких городах, как:

Москва. Председатель - С.В.Герье (После отъезда А.А.Каменской в 1922 году за границу стала председателем РТО).

Киев. Председатель отделения - Е.В.Родзевич[144].

Калуга. Председатель отделения - Е.Ф.Писарева. При калужском отделении функционировало книгоиздательство «Лотос».

Ростов. Председатель отделения - М.Г.Федорова[145]. Существовали теософские центры, например, в Лазаревке - Сочи (устраивал Усов (Чеглок))[146], Смоленске, Житомире, Одессе, Владивостоке и др.

- Одним --ИЗ- главных направлений _ деятельности теософов было издательско-просветительская работа. Это направление способствовало распространению учения. Центральным печатным органом российских теософов был журнал «Вестник Теософии» (первый выпуск появился 7 января 1908 г.), издававшийся с 1908 по 1917 год в Петербурге, главным редактором которого была A.A. Каменская (печатали работы известных теософов Е.П. Блаватской, А. Безант и др.; давали обзор деятельности отделений общества; рассказывали о новинках и т.п.); газета «Известия Российского Теософического Общества» (1914 - 1917; данное издание содержало хронику российского и мирового теософского движения); публиковались книги и брошюры.

В числе первых публикаций был и сборник теософских статей «Вопросы теософии», поступивший в продажу в декабре 1907 года. Пять разделов первого сборника «Вопросы теософии» были посвящены почти исключительно переводам и пересказам недавних лекций и статей ведущих теософов; большинство из статей были подготовлены Анной Каменской, Еленой Писаревой, Дмитрием Странден, Павлом Батюшковым и Анной Минцловой. Сюда были включены работы Анни Безант («Искание Бога», «Теософия и новая психология», «Противоречит ли теософия христианству?» и «Необходимость перевоплощения»), Рудольфа Штайнера («Культуры пятой арийской расы», «Фауст»), Эдит Уорд («Теософия и наука») и Блаватской («Голос Безмолвия»), Были включены также выдержки из Бхагавадгиты[147].

Второй сборник «Вопросов теософии» вышел в 1910 г. и был переиздан в 1911 г.; это собрание было посвящено Блаватской и включало её новую биографию, подготовленную Еленой Писаревой, обсуждение вопроса о миссии лидера, представленное Анной Каменской, и воспоминания о Блаватской её коллег-теософов. Самым важным материалом в этом первом томе было Введение и Пролог к "Тайной доктрине" Блаватской, её статья "Практический оккультизм" и некоторые меньшие отрывки, в т.ч. её рассказ "Заколдованная жизнь". Появление «Вопросов теософии» стало официальным дебютом теософов и подняло их авторитет в образованных кругах российского общества.

Многие представители Российского Теософического Общества читали лекции о теософии в разных городах: в 1911 году в Ростове-на-Дону прочел публичные лекции Е.М.Кузьмин («Бегство от жизни», «Задачи нового искусства») ; в 1912 году в Риге читали лекции Е.В.Родзевич («Основные положения Теософии», «Практическое применение теософии к жизни») и А.А.Каменская («Вопросы воспитания в связи с задачами духовной культуры»)[148] и др. Тематика лекций была связана с профессией докладчиков. В основном эти собрания проходили в Москве и Санкт-Петербурге.

Большинство членов Общества были яркими и незаурядными личностями (Н. Рерих, А. Каменская, Е. Писарева, С. Терье и др.), что отразилось на деятельности Общества. Работа велась в разных областях. К 1913 году в Российском теософском обществе были следующие секции:

1) секция Е.П.Блаватской, где изучались труды Елены Петровны Блаватской, А. Безант, Ч. Ледбитера, Дж. Кришнамурти и другие теософские труды;

2) христианская секция, изучала эзотерическое христианство;

3) педагогическая секция;

4) этическая секция, предметом изучения были идеи братства и их осуществление; 5) восточная секция, занималась сравнительным изучением религий;

6) секция искусства;

7) оккультная секция.

A.A. Каменская- также упоминает такие кружки: Религиозно­философский, Этический, Исторический, Литературный и Педагогический[149], «Союз воспитания свободного человека», созданный при Теософическом обществе в Петрограде. Девиз союза был таков: «Свободная родина нуждается в свободных сынах»; его главные задачи: 1) объединение «всех признающих, что свобода и счастье народа зависит от внутренней культуры составляющих его людей»; 2) выработка методов для создания ... культуры. В Исполнительный комитет союза (располагался в Петербурге, на Ивановской, 22), входили лидеры Теософского общества А.А.Каменская, Е.Н.Писарева, а через год образовано пять районных комитетов союза в Петрограде, Московской и Калужский городские комитеты[150].

Из дневника А.А.Каменской видно, что эти кружки вошли в состав союза: «У меня был представитель Ученической Секции «Союза воспитания свободного человека» Тима Тимофеевский. Он мне рассказал о работе кружков молодежи (Служения, Исторического, Литературного, Религиозно­философского), и о помощи, которую оказывали молодые члены союза при организации лекций в народных аудиториях на Выборгской стороне». К «Союзу воспитания свободного человека» и другим кружкам примыкали: «Трест воспитания», «Братство Искусств и ремесел». Они были призваны создавать искусство будущего под «гармонично светлым венцом духа» - теософии. Эти певцы будущего готовились под руководством А. Унковской и Ю. Львовой. Проводились общие собрания Теософского общества и этих союзов с рабочими. Каменская вспоминала о подобной встрече 3 мая 1918 года: «...Собрались рабочие нашей типографии,...заведующая переплетной и их ученицы. Я сказала им слово о книге, о Теософическом обществе и приветствовала их, как друзей и сотрудников... После концерта представитель от рабочих сказал маленькую благодарственную речь от имени товарищей»[151].

При обществе была создана Лига духовных течений, которая пыталась реализовывать теософские идеи на межконфессиональном уровне. Известно (это упоминает Е.В. Кряжева-Карцева) одно из собраний Лиги 1917 года, где встречались служители лютеранской, католической, еврейской, мусульманской, буддийской религий и представители разных духовных

течений, философии и науки[152]. Итогом собрания - выработка общих программных положений и целей: «Бог есть. Все люди - братья. Эволюция должна идти от духа, а не от материи, от внутреннего человека, а не от формы», - и следующей платформы: «Единство Бога, Братство человечества и во имя Бога жертвенное служение человечеству»[153].

Теософское движение расширяло свою деятельность год от года: появлялись новые издания, увеличивалось число членов организации. Например, на 1-е января 1908 года в обществе состояло уже 72 действительных члена, а к концу их число выросло до 113 человек[154]; к 1 ноября 1912 года число членов составило 230 человек[155]; к сентябрю 1914 года

- 359 человек[156]; в сентябре 1916 в РТО состояло 437 человек[157].

Приход к власти большевиков не помешал работе Общества, хотя во многом ее осложнил: так, временно была остановлена работа типографии и издание «Вестника теософии» и «Известий Российского Теософического общества», но несмотря на это, 23 ноября 1918 года общество открыло магазин «Вестник», к декабрю того же года издательство напечатало около 40 названий книг, проводились даже детские утренники.

В 1918 году общество было официально закрыто, участники ушли в подполье. Дневник Каменской останавливается на записи 30 мая 1919 года, которая говорит об аресте одного из членов общества[158]. Многих сослали в отдаленные районы Советского Союза, другие теософы, в их числе A.A. Каменская, эмигрировали. Волна обысков и арестов накрыла теософов и толстовцев после убийства П.Л. Войкова в 1927 году. Закрытие общества сопровождалось конфискацией библиотеки и большей части архивов, судьба которых точно неизвестна. Возможно, что документы попали в английское отделение теософского общества, с которым русское отделение всегда было связано (сейчас существует архив Московского теософического общества, архив американской секции теософского общества и штаб-квартиры Всемирного теософского общества в Индии, Адьяре и др.).

Между июнем 1922 и июлем 1923 года были выпущены декреты правительства, которые окончательно официально ликвидировали все мистические, религиозные и оккультные группы. Теософская пресса была закрыта, имущество теософского общества конфисковано, все собрания запрещены. Попытки пробовать работать в провинции, в частности во Владимирской области претерпели неудачу из-за стремительного распространения советской власти в России.

Многие теософы в годы сталинских репрессий разделили судьбу русской интеллигенции. А. Каменская по приглашению А. Безант эмигрировала из страны и стала прикладывать все силы для восстановления Российского теософского общества (РТО) за границей. После ее отъезда во главе общества в России встала Софья Владимировна Герье. За 1922-24 годы А. Каменская смогла установить контакты со многими русскими теософами, разбросанными по всему миру. Некоторые из них установили связь с национальными секциями других стран. Профессор Н.И. Эрасси, член РТО сформировал теософский кружок в 1921 году в Ревеле (Таллин) и установил контакт с Английской секцией международного Общества. Три кружка были организованы Финской секцией между 1920 - 24 годами. Один из них был в Куоккала, его лидером была Вера Холшевникова. Подобные кружки образовались во Владивостоке, Шанхае, Тянь-цзине, Гонконге, Берлине, Париже, Лионе, Флоренции, Турине, Константинополе, Сан-Франциско, Бруклине и в некоторых городах Южной Америки. А. Каменская получала сведения обо всей их деятельности.

Летом 1924 года А. Безант и международный Теософский Совет дали разрешение на организацию "Русского объединения", как предварительного

шага к официальному учреждению Российского теософского общества вне России. А.Каменская стала председателем Русской Ассоциации. На 50-ом Конгрессе теософского Общества в Адьяре (24-31 декабря 1925г.). Генеральный Совет теософского общества рассмотрел петицию Русской Ассоциации по представлению ей опять статуса Русской национальной секции; 1 января 1926 года А.Каменская получила от А.Безант Устав Русского теософского общества вне России (РТОвР). Этот Устав восстанавливал статус РТО, как 14-й национальной секции Общества. К этому моменту РТОвР имело 10 лож, 20 центров, 175 зарегистрированных членов.

Членами «Российского Теософического Общества» были представители интеллигенции. Они переосмыслили главные идеи теософии, предложенные Е.П. Блаватской и А. Безант. «Общество занималось пропагандой нового Учения. Привлекало в нем, прежде всего то, что оно обнимало собой внутреннюю суть всех религий, всех философий и всех наук... Учение представляло собой симбиоз человеческих архетипов. Человек возвращался к своим корням, обретал уверенность в условиях кризиса науки, веры»1. Это общество было хорошо организовано и четко спланировано, ставило целью пропаганду своего учения, а затем уже просвещение, благотворительность и др.

Таким образом, Общество было организовано во многих странах мира, Российское теософское общество влилось в состав мирового теософского

—---------- движения и имело хорошо отлаженный механизм деятельности, ставящий

цель - распространение теософии. Все идеи Е.П. Блаватской и А. Безант были необходимы, по их мнению, для усовершенствования духовного состояния мира. Говоря об организации РТО можно отметить, что его структура отвечала всем требованиям легальной гражданской организации с центром в Санкт-Петербурге и региональными отделениями по всей стране.

'Кряжева-Карцева Е.В. Эзотерическая традиция в России: русский мистицизм на рубеже XIX -XX веков. - С. 90.

Организационные подразделения РТО сумели внедриться в некоторые общественные структуры империи.

Незадолго до создания РТО, в редакционной статье «Ребуса» подчёркивалось: «Существует несколько фракций внутри теософского движения; из них наиболее рациональной и близкой к образцам западноевропейской мысли является Германская фракция под руководством Р. Штайнера. Следует отметить, что Англо-индийская фракция выдвигает в настоящее время ясно очерченную догматическую позицию, придающую ей до некоторой степени замкнутый характер. Создавшаяся ситуация привела к появлению многих (российских) теософских организаций, не связанных с центрами теософического движения, но объявляющих себя независимыми последователями теософической доктрины. Таков, например, теософский кружок в Москве и другой в Одессе»[159].

Российское теософическое общество (РТО) было официально признанной национальной секцией Теософического Центра (Адьяр), лояльной к А. Безант. Российские теософы были подвержены тем же политическим и идеологическим спорам, характерным для движения в целом, и поэтому статистика членства РТО является не более чем верхушкой айсберга.

Не смотря на все идеологические, религиозно - философские и политические предпочтения и разногласия, члены этого общества сочетали в себе социалистический реформизм и теософско-гуманистическую духовность, явили миру феномен слияния российской интеллигентности и практического мистицизма. Это исследуется в следующем параграфе работы.

§ 2. Гуманистическая составляющая в мировоззрении и социальной практике лидеров РТО

Теософское движение в России имело серьезную социальную базу - студенчество и творческая интеллигенцию как особые социальные группы. Особенность этой группы интеллигенции состояла в том, что она осознавала себя неким духовным орденом, кастой избранных, сплоченной единой системой ценностей. Назначением каждого человека в этой группе - быть духовным лидером, вождем и учителем, который якобы призван высшими силами - оказать новое нравственное воздействие на людей, пробудить их к новой жизни, утвердить новую идентичность и новый менталитет.

Накануне Первой мировой войны теософии симпатизировали, по- видимому, несколько сотен тысяч россиян, но только 300 человек были официально зарегистрированы в РТО в 1913 году. Эта цифра более чем втрое превышает членство общества во времена его официального признания в конце 1908 года, что свидетельствует о неуклонном росте этой организации.

Для сравнения, в том же 1913 г. Финляндия имела 518 зарегистрированных членов, Америка - 4145 (плюс тысячи в отделившемся Американском Обществе), Англия - 2280. Членство в Германии сократилось до 218 по сравнению с 2447 человек за предыдущий год - так отразился уход немецких теософов в Антропософское Общество Рудольфа Штайнера. Всего в 1913 г. общее число членов организаций, примыкающих к Адьярскому Центру в различных странах мира, составляло 25 тысяч человек, хотя членство заинтересованных объединений было гораздо большим. В 1911 г. имелось более 50 теософских журналов (различных степеней лояльности), издававшихся в Европе, Америке и Индии. В России таких журналов было четыре, и только один представлял РТО. Всего же с 1881 по 1918 год в России выходило почти 30 оккультных журналов: большинство из них, не будучи преданными исключительно теософии, публиковали также и теософские материалы.

Что касается Российской Секции, то официальные цифры членства не точно отражают существовавший интерес к её деятельности. Некоторые российские теософы ещё до 1907 г. были зарегистрированными членами европейских отделений (главным образом Бельгии, Англии и Германии) и никогда не меняли своё членство, хотя и посещали собрания и участвовали в мероприятиях РТО. Были и другие, которые воздерживались от официальной регистрации, поскольку Русская Православная Церковь, активными членами которой были многие теософы, относилась к этому обществу с неодобрением. Обычно консервативные государственные учреждения (а многие теософы находились на гражданской и военной службе) также неодобрительно относились к служащим, принадлежащим к объединениям, на которые хмуро взирала православная церковь. Общество, действительно, время от времени испытывало неприятности, и его приверженцы из средних слоев часто находили целесообразным вообще официально не регистрироваться.

Большинство зарегистрированных членов жили в больших городах, где активно действовали филиалы; теософы в провинциях нередко вовсе не беспокоились о регистрации.

Были и другие теософы-одиночки, разделявшие идеи теософии, но не присоединявшиеся к Обществу, выражая таким образом своё неодобрение линии А. Безант и Ч. Ледбитера. Они объединялись в независимые теософские кружки, не вошедшие по различным причинам в Российскую Секцию и тем самым не охваченные общей статистикой. Среди российских теософов, так же как и в европейских и американских отделениях, существовало много внутреннего политиканства. Но при всём том, тысячи россиян со всей страны регулярно посещали теософские лекции и другие их собрания. Посещаемость общественных мероприятий РТО была необычайно высокой, так как большинство членов Общества были носителями гуманистической духовности, которая отражалась на их деятельности и судьбе. Гуманизм теософов притягивал к ним взгляды современников.

Духовным лидером была и Председателем РТО была Анна Алексеевна Каменская. Она родилась 25 августа 1867 года в городе Павловске вблизи Петербурга. Родители её были дворяне средней состоятельности и раннее детство она провела в Германии (Баварии и Вюртемберге), потом с девяти до пятнадцати лет она прожила в Женеве в Швейцарии и по окончании средней школы вернулась в Петербург. Здесь Анна поступила на Высшие Женские Курсы.

В это время материальное положение её родителей очень пошатнулось и ей пришлось по окончании курсов начать работать. Она занялась педагогической деятельностью. Долгое время А. Каменская преподавала французский язык в гимназиях кн. Оболенской и Стоюниной. Одновременно вместе с Ц. Л. Гельмбольд она организовала детскую начальную школу. Вечерами и по воскресеньям они занимались в бесплатной школе для взрослых в рабочем районе. Анну Алексеевну также очень интересовали социальные вопросы и она принимала живое участие в организации бесплатных столовых и народных библиотек. Женский вопрос был ей тоже близок и на этой почве произошло первоначальное сближение с А. П. Философовой. Эта энергичная женщина, с сильной волей и преданная идее, была движущей силой Российского теософского Общества; она создавала и сохраняла его единство. Под псевдонимом «А1Ьа» Каменская выступала автором огромного числа оригинальных статей и переводов теософской классики, она непрерывно и неустанно вела лекционную работу, редактировала журнал общества «Вестник теософии» и следила за другими многочисленными публикациями.

Анна Каменская обладала очень сильной волей и точно знала, чего хотела и к чему стремилась. В ней было много обаяния и все знавшие её лично рассказывали о ней с восторгом. Эти черты характера помогли ей собрать вокруг себя талантливых и преданных работников, таких как Цецилия Людвиговна Гельмбольд, Варвара Николаевна Пушкина, Елена Феодоровна Писарева, Анна Павловна Философова, Софья Владимировна

Герье, Елизавета Вильгельмовна Радзевич, Павел Ильич Тимофеевский, Кирпичникова, Минцлова, супруги Лалетины, Евгений Михайлович Кузьмин, доктор Виктор Викторович Гинце и многих других. В ряде городов не было отделов, но были группы теософов и интересующихся, как например в Полтаве, Кисловодске и др. К РТО присоединился и немецкий теософический кружок в Петербурге, собиравшийся у Пантениус. Почти ежегодно А. А. Каменская делала лекционное турне по России, посещая не только города, где были Отделы, но и ряд других городов, где возможно было организовать лекции. Она не теряла связи и с Международным теософским обществом и постоянно бывала на теософских конгрессах. Она была членом Английского теософического общества и работала с филиалами в Германии, Швейцарии, Франции и Италии. Она часто курсировала между Европой и Россией, переправляя запрещённые теософские книги на родину, создав теософский кружок в Ревеле (Таллинне)1. С ранних лет интересуясь восточными религиями и мистицизмом, Н. Гернет стала ревностным теософом, почувствовав, что теософия дала выход её интересам и стала целью её жизни. Многие русские впервые пришли к теософии благодаря её усилиям. Она пользовалась большим уважением в Английском теософском обществе и печаталась в его главном органе «Теософикал Ревыо». Она явилась основателем библиотеки теософской литературы в Петербурге.

Анна Каменская поначалу испытывала антагонизм к теософии, ошибочно считая это учение аристократическим, благом лишь для немногих и опасным, поскольку оно могло отвлечь силы, необходимые для поддержки беспомощных. Обеспокоенная своим бездельем, Каменская, наконец, решилась взглянуть на некоторые из книг, оставленных для неё Гернет. «Внезапно я вспомнила о сундучке со "странной" литературой и, взяв первую из книг, увидела, что это была "In the Outer Court" (В преддверии храма) Безант. Уже с первых двух страниц я глубоко заинтересовалась ею.. .»[160].

В Петербургском Отделе она вела отдельные кружки и организовала систематические публичные лекции, обычно происходившие в зале Тенишевского училища. Значительную часть этих лекций читала сама Каменская. Одна из таких её лекций "Что такое Теософия?" была издана. Это была небольшая книжка, в которой были просто, ясно и серьезно изложено основы теософии.

Хотя деятельность РТО началась после 1905 года, когда в России были официально разрешены свобода слова и собраний, но правительство не совсем дружелюбно относилось к публичным лекциям. В 1910 или 1911 году прокурор возбудил против Каменской дело в суде по обвинению её в оскорблении святыни. В одной из публичных лекций она выразила сомнение, был ли Константин Великий действительно таким святым, так как факты истории говорят противоположное. Состоялся суд, который полностью оправдал Каменскую. Это была со стороны правительства неудачная попытка дискредитировать теософское движение в глазах русской публики.

С открытием РТО деятельность А. А. Каменской еще больше расширилась. Она начала издавать журнал "Вестник Теософии", выходивший 10 раз в году. Это был серьезный объёмистый (около 100 или больше страниц) журнал, помещавший переводные и оригинальные статьи. Передовую статью "На сторожевом посту" всегда писала Каменская (Alba); она же по большей части вела отделы "Теософские хроники", "Библиография" и "Духовные искания". А. А. Каменская часто писала предисловия к издаваемым теософическим книгам. За время с 1908 по 1919_г. "Вестником" в Санкт - Петербурге и "Лотосом" (издательство Е. Ф. Писаревой) было издано более 40 разных теософических книг, многие из которых имели два или даже три издания.

В 1916 г. Анна и её сестра Маргарита Алексеевна Каменская ездили в Адьяр, где Alba прожила более года. Кроме личной работы, она изучала санскритские рукописи, результатом чего явился её большой труд - прекрасный перевод Бхагавад-Гиты (Песни Господней). После эмиграции она возглавляла Российское теософское общество вне России (РТОвР)[161].

Подавляющее большинство членов РТО принадлежало к мелкопоместному дворянству, среднему слою гражданской службы, к военным, лицам свободных профессий, к творческой интеллигенции и другим представителям небольшого, но растущего образованного среднего класса. Теософия привлекала также некоторых членов из слоев аристократии. К примеру: невестка Льва Николаевича Толстого - графиня Софья Николаевна Толстая, жена второго сына Толстого - Ильи, друг А. Каменской и член Калужского отделения; Варвара Пушкина; княгиня Ада Трубецкая; князь Сергей Михайлович Волконский, директор Императорского театра; княгиня Софья Владимировна Урусова, которая была первым секретарём и, позднее, президентом Московского отделения и др.

В Российском теософическом обществе преобладали женщины; по имеющимся данным, мужчины составляли менее трети его членов. Женщины занимали и большинство высших административных должностей. Теософское движение имело оригинальное гендерное измерение. В среде российского образованного слоя, ещё очень небольшого накануне Первой мировой войны, теософы составляли представительный контингент и в численном, и в материальном отношении.

Из семи филиалов Российской Секции теософического общества крупнейшим было Санкт-Петербургское отделение. Оно объединяло 10 кружков, представляющих, возможно, более половины общего членства РТО. Отражая интересы санкт-петербургских теософов, здесь действовали кружки - Марии Штраух, «Гипатии», «Восточный», «Педагогический», искусств, по изучению идей Рудольфа Штайнера, по изучению «Тайной Доктрины», христианский, а также кружок Союза Рас[162].

Активное Киевское отделение насчитывало более 40 зарегистрированных членов; Москва - около 30 плюс два кружка - Анни Безант и по изучению идей Владимира Соловьёва. Калужское отделение, основанное 21 апреля 1909 года, насчитывало менее 20 формально зарегистрированных членов, но значение его было высочайшим среди других; оно шло следующим за Санкт-Петербургским отделением. Самое молодое отделение в Ялте, открывшееся 7 апреля 1914 года, было наименьшим по численности; Каменская отмечает, что в феврале 1914 г. там было менее дюжины членов, но более 30 заинтересованных групп; последнее, возможно, даёт некоторое приближённое представление о соотношении регистрируемых и нерегистрируемых теософов1.

Тифлис, Ростов-на-Дону (общество открылось 10 мая 1910 г.) и другие провинциальные города охватывали остальных зарегистрированных членов. В Харькове, Полтаве, Риге и Ярославле действовали региональные филиалы, но не отделения. Различные отделения имели свою направленность по интересам: Калуга, например, уделяла внимание музыке и ремёслам; Киев был философским (многие его члены принимали также активное участие в работе Киевского религиозно-философского общества), тифлисский кружок интересовался всеми формами оккультной философии и спиритизма.

Калужское отделение РТО, несмотря на его небольшой состав, было самым значительным после Санкт-Петербургского благодаря своему президенту Елене Фёдоровне Писаревой и её семье. Писарева впервые - — - начала проводить-теософские собрания для заинтересованных друзей в Калуге в 1906 году, хотя сама уже несколько лет была теософом. Она была

знакома с Марией фон Штраух и являлась близким другом Анны Философовой. Её муж, Николай Писарев (секретарь Калужского отделения), владел издательством «Лотос» - первой теософской типографией в России. С 1905 по октябрь 1917 «Лотос» опубликовал 21 издание; его типография были разгромлены после прихода к власти большевиков. Дочь Писаревой, Наталья, также была вовлечена в движение как переводчик теософских текстов; со временем она вышла замуж за итальянского теософа Пиетро Бокка и уехала за границу.

Семья Писаревых предложила своё загородное (близ Калуги) поместье «Подборки» в качестве теософского центра. «Подборки» находились всего в 18 верстах от монастыря Оптина Пустынь, частыми посетителями которого были теософы. Анна Каменская с 1903 года проводила там летние месяцы и писала об этом позднее: «С годами "Подборки" стал духовным центром, в котором проводилась активная теософская работа; к нему тянулись ищущие и устремлённые сердца». «Подборки» стал российской версией штаб- квартиры Т.О. в Адьяре (Мадрас). Елена Писарева была хорошо известна среди европейских теософов. Она была лично знакома с Анни Безант, Рудольфом Штайнером, Марией фон Сивере, Дж. Мидом, Купер-Окли и Бертрамом Китли. Хотя она жила в Калуге, но она часто посещала теософские кружки в Санкт-Петербурге и Москве, и её контакты охватывали как главные неофициальные теософские кружки, так и те, что входили в Российскую Секцию. Из российских теософов, после смерти Философовой, Каменская -и - Писарева пользовались, без сомнения, наибольшим международным признанием. В течение нескольких лет, пока ещё не существовало Российской Секции, они, участвуя в европейских теософских мероприятиях, учились поддерживать их высокий европейский уровень. Каменская, Писарева и их российские коллеги неизменно присутствовали на теософских конгрессах, конференциях, летних курсах, лекционных сериях и других формах активности в Англии и на континенте. Возвращаясь домой, они делились с коллегами лекциями, уроками и другими материалами. В

результате, в России довольно быстро узнавали о европейских событиях и публикациях.

Елена Писарева первоначально присоединилась к Германской Секции теософского общества; она стала членом Берлинского отделения в 1905 г. и с 1908 г. возглавляла отделение Рудольфа Штайнера в Калуге. Писарева организовала для Штайнера специальный цикл лекций для русских, в мае- июне 1906 г., приурочив его к Международному Теософическому Конгрессу, который состоялся в Париже (3-6 июня). На этом штайнеровском парижском цикле присутствовали писатели: Николай Минский (Виленкин), Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус, критик Дмитрий Философов (сын Анны Философовой), Максимилиан Волошин и его жена Маргарита Сабашникова, другие русские в Париже, а также делегация теософов из России, включая Елену Писареву, Анну Каменскую, Нину Гернет, Анну Философову и Анну Минцлову. Парижский цикл был не первым и не последним в сериях лекций Штайнера, предназначенных для русских. Такие специальные циклы проходили в 1904 и 1905 гг., затем в 1912 и 1913 гг. По дороге обратно с европейских мероприятий русские теософы часто останавливались в Берлине и Кёльне послушать лекции Штайнера. Парижский цикл, однако, был исторически важен и для Штайнера, и для дальнейшего развития российской теософии. Темы этих важных лекций (эволюция космоса, Земли и человека) уже содержали основное ядро последующих идей Штайнера и потому оказывали сильное влияние на слушателей. Многие из присутствовавших теософов делали записки, которые потом читали в своих кружках дома, что внесло свой вклад в высокую репутацию Штайнера у российских оккультистов.

Встреча с Штайнером и парижский конгресс 1906 г. также послужили знакомству российских теософов между собой. Здесь ведущую роль сыгала щедрая и гостеприимная Анна Философова. Её близкая подруга, теософка A.B. Тыркова писала: «На конгрессе было много русских теософов. Они не были ещё организованы; фактически многие из них не были даже знакомы, но вскоре подружились в её гостиной»1.

Общий вклад Е.Ф. Писаревой в дело Российского теософического общества был огромным. Вдобавок, к усилиям по активному продвижению варианта теософии по Штайнеру, она переводила многочисленные теософские тексты, написала биографию Блаватской, публиковала памфлеты, была связной между РТО и кружками, не входящими в него, а также между Российской и Германской секциями, участвовала в подготовке редакционных статей для «Вестника теософии» и вела широкую лекционную работу. Как Каменская и Философова, Елена Писарева посвятила свою жизнь делу теософии. Даже после большевистской революции, когда она была вынуждена эмигрировать в 1922 году, она продолжала работу в Италии и затем с Каменской в Женеве для Российского теософического общества вне России.

Третьим членом маленького, но полного энергии Калужского отделения была Александра Васильевна Унковская (1857-1929). Окончив Санкт-Петербургскую консерваторию, став профессиональной скрипачкой и достигнув известности, Александра Васильевна (вдова знаменитого оперного баритона Н.В. Унковского) работала над вопросами синестезии звука и цвета, интерпретируемой мистическим путём. Она читала лекции и писала в духе идей теософии о звуке, цвете и музыке. Она была близким другом Каменской и активно участвовала в издании «Вестника теософии». Часто путешествуя,

подобно -Писаревой и. Каменской, она имела широкие контакта с

европейскими теософами и была знакома со многими выдающимися деятелями в мире музыки и искусства. Другими членами Калужского отделения были: Ираида Чулитская, одна из членов-основателей РТО, а позднее - секретарь Московского отделения; М.Ф. Васильева и деятельный филантроп графиня С.Н. Толстая.

Чиркова Л.В. Международный теософический конгресс // Вестник теософии. - СПб., 1913. - № 12 . - С. 20.

Киевское и Московское отделения следовали за Санкт-Петербургом и Калугой. Киевское отделение было основано Ариадной Вельтс и Елизаветой Вильгельмовной Радзевич. В числе его выдающихся членов был Е.Г. Бердиев, член киевского религиозно-философского общества и руководитель недолго просуществовавшего кружка Софии для изучения теософии и христианства (основанного 15 февраля 1915 г.), Василий Алексеевич Соболев, Евгений Кузьмин и Евгения Васильевна Пальто.

Другая известная теософка Слободинская София Александровна, 1870 г.р., жила в Киеве и руководила местным отделением РТО. Она вела кружок, изучавший труды Е. П. Блаватской, А. Безант, Ч. Ледбитера и других в начале 1900-х годов. По воспоминаниям ее дочери Нины Конрадовны Слободинской, это была очень одаренная, увлеченная женщина, которая притягивала к теософическому движению всех своих близких и знакомых. Конечно же, разделял интересы Софии Александровны и её муж, Конрад Владимирович Слободинский. Поначалу он увлекался спиритическими сеансами, затем серьезно занялся теософией. Пытался изучать санскрит, помогал переводить Бхагавад-Гиту, стихи Рабиндраната Тагора, собирался в Адьяр, но обстоятельства ему помешали. После революции как чуждый элемент, имевший несовместимые взгляды, он был арестован и погиб в Ташкенте, в тюрьме в 20-х годах1.

Еще один теософ Усов Александр Александрович, родной брат Софии Александровны (1872 - 1941), детский писатель, путешественник. Писал рассказы о животных под псевдонимом Чеглок. Дважды обошел вокруг света вместе со своим другом, разделявшим его теософические идеи, художником- анималистом Ватагиным Василием Васильевичем. В 1905 году участвовал в революционном движении в городе Сочи, затем жил за границей. Был дружен с A.A. Луначарским, будущим наркомом просвещения, на которого оказывал влияние. В 1914-1915 годах вместе с единомышленниками основал

'Cm.: Carlson M. No religion higher than truth: a history of the Theosophical movement in Russia, 1875 - 1922. - C. 219-230.

на Кавказе маленький теософический ашрам в Лазаревском, близ города Сочи. Пытался построить в местечке Гуарек храм Солнца в виде звезды, где через систему зеркал солнечный свет был целый день в каждом помещении.

Сын Софии Александровны Слободинской, Леонид Конрадович принимал участие в «Ордене Звезды на Востоке», «детской ложе» - движении духовных рыцарей и «пажей». Название этого рыцарского общества было «Золотая цепь» или «Звено золотой цепи». Теософические идеи постоянно присутствовали в жизни Леонида Слободинского. Он был агрономом и еще - вел дневник своей жизни. Поскольку атмосфера, в которой он находился, не исключала доносов, то свой дневник он вел в символических рисунках, и отражением его участия в духовном движении «пажей» явилась форма щита, внутри которой находился рисунок. Леониду Слободинскому удалось избежать репрессий, хотя принимал активное участие в деятельности теософского центра в Лазаревке, который устраивал Усов (Чеглок).

К этому же кружку относилась семья Тимофеевских. Глава семьи, генерал санитарной службы, Павел Ильич Тимофеевский, Друг известного академика В. М. Бехтерева, занимал видное место среди членов Петербургского отделения теософического общества. Известны его публикации о духовной свободе человека, о бессмертии, выдержанные в традициях теософических взглядов. После революции он был репрессирован и отправлен в заключение, где и скончался в 1943 году. Его, Екатерина Павловна Тимофеевская, находилась на поселении без тюремного заключения. Сын, Тимофей Павлович, подвергался притеснениям на работе как «сын врага народа», отказавшийся признать официально эту формулировку.

Екатерина Павловна Тимофеевская - художник и поэт. Ее произведения не печатались, так как были религиозными по содержанию. К счастью, ее стихи сохранились в рукописях и сейчас опубликованы. Героический пафос и удивительная искренность этих стихов говорят сами за себя. Основная идея их - преодоление себя и доверие к водительству Высших Сил. Если применим эпитет рыцаря к женщине, то это относится к Катерине Тимофеевской. Совершенная честность в мыслях, словах и поступках привлекала к ней тех, кто с ней сталкивался. Она скончалась в 1987 году. Ее нашли у постели стоящей на коленях. Голова лежала на стопке старых журналов «Вестник Теософии».

Московское отделение было официально основано 14 марта 1910 года, но никогда не насчитывало много членов. Это не означало, однако, что москвичи не интересовались теософией; напротив, Москва, в действительности, имела наибольшее число независимых теософских кружков в России. Административное руководство Московским отделением было в умелых руках Анны Яковлевны Рабинович - известного московского дантиста. Его первым Президентом была Ю.Н. Кирпичникова. Среди других видных московских теософов были: Николай Карлович Бойанус, A.B. Борнио, Софья Владимировна Герье (которая, будучи президентом, руководила Московским отделением в годы Октябрьской революции и в последующие годы), Е.Е. Линева, Е. Недович и княгиня С. Урусова, которая одно время также возглавляла это отделение в качестве президента.

Ариадна Александровна Арендт - скульптор-анималист, потомок врача, лечившего Пушкина, великого русского поэта. Женщина, еще в молодости лишившаяся ног, но сохранившая удивительно волю и жизнерадостность. Она была дружна с Максом Волошиным, прониклась идеями и учением Живой Этики Рерихов. Дом ее всегда был открыт для молодежи, и библиотека была к услугам каждого интересующегося человека. Книги Блаватской, Рерихов, Р. Штейнера, переводы Кришнамурти, Рамачараки, оккультные произведения, романы Крыжановской (Рочестер) можно было найти у нее, несмотря на тяжелые времена. Ее инвалидность или слишком большая открытость защищали от репрессий ее саму и ее мужа,

Анатолия Ивановича Григорьева, который был с ней рядом и служил ей до последнего своего дня1.

В числе русских теософов была и знакомая Максимилиана Волошина, поэтесса Аделаида Герцык-Жуковская, жившая в Крыму, в Судаке. Это была очень мужественная женщина. Побывав в тюрьме после Октябрьской революции, она написала воспоминания, ходящие в рукописях, - «Подвальные очерки», представлявшее собой очень тонкое психологическое наблюдение над людьми, попавшими в тюрьму за дворянское происхождение либо за религиозные и иные убеждения. Можно судить об этих очерках по названию серии, посвященной тюрьме - «Санаторий Душ». Аделаида Герцык-Жуковская увидела, как невыносимые условия изменяли психику людей, как они преображались. Исчезало обыденное, внешняя мишура, и в людях проявлялись необыкновенно глубокие, благородные черты. Исчезала вражда меж старыми противниками, связанными одной участью. Близость смерти примиряла со многим, заставляла по-новому оценить жизнь, красоту. Люди, которые в обычной жизни были незаметными, охваченными эгоизмом, вдруг, попав в тюрьму, превращались в героев, проявляли чуткость и глубину, взаимопонимание и мудрость. В них - мужество самой Аделаиды Герцык-Жуковской, сумевшей трансформировать тяжелейшие испытания в урок, который она смогла выучить, не озлобившись.

Столь же интересна личность ее сестры, Евгении Казимировны Герцык. Она тоже разделяла теософические взгляды, была исследователем творчества Эдгара По, дружила Н. Бердяевым, другим философом - Н. Лосским. Муж Аделаиды Герцык, Дмитрий Жуковский, также имел отношение к духовному движению в России конца XIX — начала XX века. Его дядя, Жуковский, был дружен с поэтом Андреем Белым, известным русским антропософом. Они вместе принимали участие в создании усадьбы в Крыму, которая и сейчас называется его именем - Жуковка, и в растениях

'См.: Гнездилов А. Судьбы русских теософов начала XX века// Путь теософии. - Петрозаводск, 1992. - С. 34 -39.

парка пытались заложить оккультную символику. Скульптура парка создана известным скульптором Матвеевым и сохранена до настоящего времени. Парк разбит вблизи развалин древнего храма, и его атмосфера наполнена медитативной тишиной, возвышенными мыслеобразами и плеском моря. В Крыму трудно найти более красивое место, где так сосредоточены красота и мудрость. Пожалуй, еще одно подобное место есть в Коктебеле, рядом с усадьбой М. Волошина, на месте бывшего вулкана.

В числе участников этого теософского кружка была чета Обнорских: Алексей Николаевич, 1898 года рождения, и его жена, Ольга Борисовна. Алексей Николаевич принадлежал к старинному русскому дворянскому роду, был исключительно высокообразованным человеком, знал около 6 языков, очень глубоко интересовался философией и исповедовал теософические идеи. Обаятельный, всегда подтянутый, он всегда был окружен молодежью, которую и снабжал тогда запрещенными книгами по теософии. Сам переводил работы Джидду Кришнамурти, поддерживал связи между оставшимися в живых теософами Москвы, Ленинграда и других мест. В 1952 году был арестован за революционную пропаганду по доносу, и только смерть Сталина и последующая амнистия уберегли его от лагерей. Ольга Борисовна Обнорская - человек исключительных духовных качеств, писала стихи, рисовала, была необычайно сильным медиумом. По - ее словам, она получала информацию путем телепатической связи с Учителями Востока, оформленную в поэтической рукописи «Сад Учителя». Скончалась - — в 1957 году.-Интересно, что она. предсказала с точностью дату своей смерти за несколько лет до того, как она случилась. Любопытно также, что ее дар предсказаний сбывался в отношении близких людей с изумительной точностью[163]. Вокруг семейства Обнорских, живших в Ленинграде, всегда собирались бывшие теософы. Среди них следует назвать Ольгу Владимировну Енько. Удивительно светлый человек, всегда радостный, легкий и счастливый. Она помогала своему мужу в переводе на русский язык «Калевалы» и с глубоким почтением упоминала о розенкрейцерском движении. Была близким другом Унковской, чье творение «Цвет - Звук - Число» было опубликовано теософическим издательством в Петербурге.

В этом же кружке находилась Софья Факионовна Лесман. Вместе с мужем, скрипачом из камерного оркестра Ауэра, Иосифом Антоновичем Лесманом, состояла в теософическом обществе. Дочь крупного греческого промышленника, жившего в России, она ушла из дома помогать голодающим в Поволжье. Испытала многие тяготы. Была другом и доверенным лицом Анны Алексеевны Каменской - лидера российского теософического движения. После разгрома теософического общества и отъезда Каменской из России Софья Лесман осталась вместо нее, хранила литературу, оказывала помощь нуждающимся, поддерживала связи между теософами. Была репрессирована и с мужем выслана в Алма-Ату, где муж создал музыкальную школу. Ученики его испытывали влияние теософических идей. Она мало рассказывала о себе, боясь повторных репрессий, но даже одно ее присутствие в собраниях создавало атмосферу серьезности, глубины, мудрости. Удивительный человек, умевший завоевывать любовь окружающих людей. Свою нелегкую судьбу Софья Лесман переносила с удивительной стойкостью, видя в ней проявление кармы.

Многие члены РТО переносили все трудности стойко и были для людей примером гуманистическо-теософской духовности, которая несла благо российскому обществу, в частности представителям дворянской интеллигенции, осуществляющей поиск лучшего пути развития России.

Таким образом, в результате исследования было установлено, что Российское теософическое общество официально существовало в период с 1908 по 1923 годы в Санкт-Петербурге, с рядом отделений в других городах (Москве, Киеве, Калуге, Житомире и других). Оно имело свою организационную структуру и Устав. Движение переосмысляло основные идеи теософии Е.П. Блаватской и А. Безант, приближая ее к практическим нуждам и потребностям российской общественной жизни. Общество занималось просвещением, благотворительностью и пропагандой нового учения. Привлекало в нем прежде всего то, что оно охватывало своей внутренней силой и стремлением к совершенствованию социума через активное практическое участие в событиях жизни страны его членов, через благотворительность и человеколюбие. Оно принимало активное участие в идеологических и информационных войнах того времени, однако одновременно не скатываясь на политическую деятельность, как того не хотела их идеолог А. Безант. Российские теософы отказались от теории мирового заговора и идеи создания нового теософского государства и новой церкви. В теософское общество входили представители интеллигенции, люди образованные и тонко чувствующие, ставящие своей целью духовно­социальное эволюционное преобразование общества на основе концепции социального благоденствия и партнерства, отражавшаяся на деятельности общества. Об этом речь пойдет в следующей части исследования.

Общей чертой теософской формы сознания и практики является их транзитивность, то есть переходный характер в самом полном смысле слова. Теософия родилась в условиях перехода от одной стадии до другой внутри данной формации, то есть от домонополистического капитализма к империализму. Формы теософского сознания, несмотря на их религиозно­мистическую оболочку, смогли с большой силой выразить остроту конфликтных ситуаций эпохи и предвосхитить неизбежность реальной гибели некоторых империй конца XIX - начала XX века (Британской и Российской) и предложить миру реформу человеческой природы, транслируя ее через концепцию социального благоденствия.

§ 3. Концепция социального благоденствия в теоретической и практической деятельности РТО

Исходя из сказанного выше, в своей практической деятельности теософы воплощали концепцию социального благоденствия. Они предлагали начать ее воплощение с реформы человеческой природы, а уж затем переходить к политическим ре формам. Теософы предпочитали участвовать не в политических процессах, а в просветительстве и духовном совершенствовании российского общества, которое постепенно, эволюционно, что для них важно, без насилия неизбежно приведет к изменению в государственном устройстве.

Теософ считает своим долгом полное признание равных прав и привилегий для всех, без различия расы, цвета кожи, социального положения или происхождения. В современном обществе этот долг не исполняется, когда совершается малейшее посягательство на права другого - будь то человек или народ; когда мы хоть в какой-то степени неспособны проявить к нему ту же справедливость, доброту, внимание и милосердие, каких желаем для себя. Вся нынешняя политическая система построена на забвении этих прав и на самом яростном утверждении национального эгоизма. Французы говорят: "Каков хозяин, таков и слуга"; им следовало бы добавить: "Какова национальная политика, таковы и граждане"1. Теософское общество, тщательно избегало участия в политике на этапе конца XIX - начала XX века, -по—мнению Блаватской - вот по_. каким ., причинам: стремиться_ к успешному осуществлению политических реформ, прежде чем совершена реформа человеческой природы, - это то же самое, что вливать новое вино в старые мехи. Заставьте людей признать и почувствовать всем сердцем, в чём состоит их настоящий, истинный долг по отношению ко всем людям,- и все злоупотребления властью, все несправедливые законы национальной

'Блаватская Е.П. Ключ к теософии. Ясное изложение в форме вопросов и ответов этики, науки и философии // http: //www. theosophy, ru.

политики, основанные на человеческом, общественном или политическом эгоизме, исчезнут сами по себе. Глуп тот садовник, который пытается избавить свою цветочную клумбу от ядовитых растений, срезая их с поверхности земли вместо того, чтобы вырвать с корнем. Нельзя осуществить ни одной долговечной политической реформы, пока дела вершат, как и прежде, всё те же эгоистичные люди'. Каждому человеку необходимо начать, прежде всего, с самосовершенствования и самопросвещения - в теософском учении остро стоял вопрос о социальных правах лица.

В Уставах многих партий в России и мире сказывается влияние теософии и теософского общества. Это очевидно, поскольку все они берут за основу первый и фундаментальный принцип - братство человечества - как тому учит теософия. В своих декларациях и уставах они провозглашают: - "Принцип братства человечества - одна из вечных истин, ведущих мировой прогресс по путям, отличающим человеческую природу от животной"[164]. Теософы должны способствовать как развитию человека, так и социума.

Как общество, так и теософы могут вместе действовать в политике, что является общим для всех них, то есть в том, что касается самой теософии; как индивидуумы, они вольны следовать своим собственным принципам политического мышления и деятельности в той мере, в какой это не противоречит теософическим принципам или не вредит теософическому обществу.

Но, - конечно--же,- теософическое общество не может находиться

совершенно в стороне от социальных вопросов, которые сейчас столь быстро выходят на передний план. Сами принципы теософического общества служат доказательством того, что оно - или, скорее, большинство его членов - конечно же, не стоит от них в стороне. Если человечество может развиваться умственно и духовно, лишь следуя здравым и научным физиологическим законам, то долгом всех тех, кто борется за его развитие, будет делать все возможное, чтобы эти принципы стали общепринятыми. Все теософы лишь с глубокой грустью сознают, что социальное положение огромных масс людей, в особенности в западных странах, делает невозможным надлежащее воспитание их тела и духа, чем пресекается развитие и того, и другого. А так как это воспитание и развитие является одной из основных целей теософии, Теософическое Общество полностью симпатизирует всем истинным усилиям в этом направлении.

Что имеется в виду под "истинными усилиями"? У каждого общественного реформатора - своя собственная панацея, и каждый верит, что именно она и является той одной-единственной вещыо, которая может улучшить и спасти человечество. Совершенно верно, и это истинная причина того, почему работа, проводимая в социальной сфере, имеет такие незначительные результаты. На самом деле у большинства этих идей нет ведущего принципа, и уж конечно, нет ни одного принципа, который бы все их связывал. Таким образом, ценное время и энергия тратятся зря, поскольку люди, вместо того, чтобы сотрудничать, борются друг с другом, и часто — и этого следует опасаться - из-за славы и наград, а не ради того великого дела, которому, по их собственному утверждению, они преданы всем сердцем и которое должно быть главным делом их жизни.

Как же тогда применить теософические принципы к продвижению общественной кооперации и истинным усилиям по усовершенствованию общества? Это принципы: всеобщие единство и причинность; человеческая солидарность и партнерство; закон кармы; перевоплощение. Вот четыре звена той золотой цепи, которая должна соединить человечество в одну семью, одно мировое Братство.

При теперешнем состоянии общества, особенно в так называемых цивилизованных странах это сделать крайне трудно, теософы постоянно сталкивались с тем, что огромное число людей страдает от невзгод, бедности и болезней. Их физическое состояние несчастно, а их умственные и духовные способности зачастую находятся почти в спящем состоянии. С другой стороны, множество людей на противоположном конце социальной лестницы ведут жизнь беззаботную, равнодушную, полную материальной роскоши и эгоистического потворства своим желаниям. Ни одна из этих форм существования не является простой случайностью. Обе они - следствие тех условий, которые окружают людей и определяют их поведение. Пренебрежение своим общественным долгом одних, имеющих власть, может привести к задержке и остановке развития других, зависящих от вышестоящих слоев общества. В социологии, как и во всех разделах подлинной науки, в полной мере выполняется закон всеобщей причинности. Но эта причинность обязательно предполагает в качестве логического следствия ту человеческую солидарность, на которой так сильно настаивает теософия. Если действие одного влияет на жизни всех, а это поистипе научная идея, то только тогда, когда все люди станут братьями и сёстрами и станут практиковать в своей повседневной жизни истинно братские и сестринские отношения - только тогда может быть достигнута подлинная человеческая солидарность, лежащая в основе подъёма человечества. Это действие и взаимодействие, это истинное братство и сестринство (близкое к социалистической идее, но обладающее духовностью, которая отсутствует в социализме), в котором каждый будет жить для всех и все - для каждого, и является одним из фундаментальных принципов теософского движения, которому каждый теософ не только должен учить других, но который ему надлежит выполнять и в своей личной жизни.

Сопоставив жизнь не только народных масс, но и множества тех, кого называют средним и высшим классом, с тем фактом, что они могли бы быть в более здоровых и благородных условиях, где преобладали бы справедливость, доброжелательность и любовь, а не эгоизм, равнодушие и жестокость, которые, похоже, слишком часто преобладают сейчас. Всё доброе и злое в человечестве коренится в человеческом характере, а характер этот раньше был, да и теперь обусловлен бесконечной цепью причин и

следствий. Но это можно применить, как и к будущему, также как к прошлому и настоящему. Эгоизм, равнодушие и зверство не могут быть нормальным состоянием расы; считать по-другому - значит отчаяться в человечестве, чего не может позволить себе ни один теософ. Прогресс может быть достигнут только через развитие более благородных качеств, и никак иначе. А настоящая эволюция учит нас, что, изменяя окружающую среду, в которой находится организм, мы можем изменить и улучшить его; и в самом строгом смысле это истинно и в отношении человека. Потому каждый теософ, используя все доступные ему средства, должен делать всё возможное, чтобы оказать помощь всякому мудрому и хорошо продуманному социальному усилию, задачей которого является улучшение положения бедных. И усилия эти должны совершаться так, чтобы в конечном счёте вести к их социальному освобождению и развитию чувства долга в тех, кто сейчас так часто пренебрегает им почти во всех ситуациях жизни. Это трудно. Ни один человек и ни одно общество не могут установить в этом отношении твёрдого правила. Многое неизбежно придется оставить на личное усмотрение. Можно указать, тем не менее, один общий критерий: "Будет ли предлагаемое действие способствовать развитию того истинного братства, осуществление которого и является целью теософии?" У истинного теософа не будет больших затруднений в применении подобного критерия; и если это требование, по его мнению, удовлетворяется, то его долг будет состоять в формировании общественного мнения. А этого можно добиться — — лишь путём распространения тех высоких и благородных понятий об общественном и личном долге, которые лежат в основе и духовного, и материального совершенствования. В любом мыслимом случае он сам должен быть центром духовного действия, и от него и его собственной повседневной жизни должны исходить те высшие духовные силы, которые одни только и могут возродить его собратьев1.

'Блавлтская Е.П. Ключ к теософии. Ясное изложение в форме вопросов и ответов этики, науки и философии// http: // wwvv. theosophy, ru.

Например, в благотворительности, по мнению теософов, надо действовать индивидуально, а не массово (это приводит к утечке средств - следуя заповедям северных буддистов):

Никогда не клади пищи в рот голодному чужими руками.

Никогда не позволяй тени твоего соседа (кого-то третьего) лечь между тобой и объектом твоей щедрости.

Никогда не допускай, чтобы солнце успело высушить слезу, прежде чем ты сам не сотрёшь её.

Никогда не давай через своих слуг денег нуждающемуся и еды монаху, просящим милостыни у твоих дверей, дабы деньги твои не унизили благодарность и еда твоя не обернулась желчью1.

Но как это можно применить практически?

Теософское представление о милосердии подразумевает личные усилия для блага других; личное милосердие и доброту; личную заинтересованность в благополучии страждущих; личное сочувствие, предупредительность и участие в их бедах и нуждах. Проанализировав эти идеи, можно прийти к выводу, что представители этого ученияконстатируя факт о том, что другие современные им идеологии не способствуют развитию милосердия и благотворительности «Мы, теософы, не верим в раздачу денег (если бы они у нас были, надо уточнить) через посредство других людей или организаций. Мы верим, что придаём деньгам в тысячу раз большую силу и эффективность путём личного контакта и сочувствия тем, кто в них нуждается. Мы верим в утоление душевной жажды так же, если не более, как и в насыщение желудка, поскольку благодарность приносит больше пользы тому, кто её чувствует, чем тому, кому благодарны»2.

Эти идеи теософской антисистемы, обобщенные Е.ГІ. Блаватской претендовали стать истиной в последней инстанции, отразившейся в теософской идеологии, которая постепенно стремилась к преобразованию,

'Блаватская Е.П. Ключ к теософии. Ясное изложение в форме вопросов и ответов этики, науки и философии // http: // www. theosophy, ru.

'Там же модернизации общества и создания новой реальности на основе концепции социального благоденствия, которую могут использовать и политические лидеры, сочувствующие теософам. Постепенно, придя к власти, они создадут новое общество в противовес и традиционным монархическим, демократическим, и тоталитарно-социалистическим политическим режимам. Особенно такая идея заметна в деятельности ученицы Елены Петровны - Анни Безант, которая практически воплощала теорию заговора, но только мирного, эволюционного ее развития, то есть постепенного прихода к власти людей, посвященных или приобщенных к теософскому учению, обладающих новой духовностью и вооруженных новыми благородными идеями всеобщего благоденствия, которые Российское теософическое общество воплощало в жизнь. Российские теософы отказались от политической деятельности, боясь обвинения в стремлении захватить власть в государстве, и сосредоточились на социальном аспекте общественной жизни.

В период своего существования общество занималось научной, благотворительной, просветительской и воспитательной деятельностью, так как теософы думали об общественных проблемах, стремились заботиться о людях. Служение обществу - вот основная задача российской интеллигенции и теософов (это уменьшало церковную критику теософского учения). Для выполнения этого в Обществе существовали различные дочерние организации: Кружок Служения, о котором упоминала Е.Ф. Писарева, когда говорила про итоговое (в конце года) собрание «Теософического Общества» 17 ноября-1911 года и упоминает,_что этот кружок образовался для оказания посильной помощи везде, где представится случай1. Во время Первой мировой войны все силы Общество отдавало помощи людям в адаптации их к военной жизни, в "Вестнике Теософии" этих лет читаем: "Мы - Теософы, мы беспощадные мечтатели, лишний балласт; загасив сколько есть сил личные чувства, будем дружно работать во имя любви и служения. Зная, что обрушившееся бедствие не злая случайность, не ошибка наших слабых умов

'Писарева Е.Ф. Памяти Лины Павловны Философовой. - СПб., 1912,- с.58.

и что впереди народ ожидает поворот к новой благословенной культуре, i\ibi можем и должны перенести испытания мужественно и стойко...". Кружком Служения были организованы курсы оказания первой помощи раненным и шитья белья, организована бесплатная раздача обедов, производились осмотры районов по поиску пострадавших, велась работа в лазаретах, собирались среди членов Общества пожертвования на так называемые койки имени Общества. Такие койки содержались в разных Лазаретах: Вольного экономического Общества, Каменноостровского Дворца принцессы Саксен- Альтенбургской и имени Русского учительства на передовых позициях. Свое помещение Теософское общество предоставило под сборный пункт, несколько членов Общества ушли на фронт в качестве врачей, сестер милосердия, санитаров[165].

Российские теософы имели свой собственный особый стиль жизни. Их «сезон» открывался 18 сентября (1 октября по новому календарю) — в день рождения Безант, - и закрывался 25 апреля (8 мая по новому стилю) в День Белого Лотоса. Главным событием сезона было празднование годовщины основания Теософического общества - 17 ноября. По традиции члены РТО из провинции приезжали в Санкт-Петербург на «Золотую неделю», в течение которой проводили серии специальных лекций, встречи за чаем, музыкальные вечера, выставки индийского искусства и другие мероприятия.

Каждую неделю этого сезона Санкт-Петербургское отделение устраивало 2-3 собрания, гостеприимно открытые для широкой публики. Эти --собрания-были столь популярны, что к концу 1913 г. РТО проводило свои публичные лекции в главном зале Тенишевской Академии (413 мест)[166]. Многие из ведущих членов деятельно расширяли лекционную работу общества в провинциях. Теософы вообще относились к проведению лекций с большим энтузиазмом и часто собирали аудитории на такие темы, как «Теософия и жизнь», «Структура Космоса и структура человека»,

«Перевоплощение», «Доктрина кармы и дхарма», «Развитие психических сил и воспитание нового человека», «Путь ученичества и Миссия человечества».

Публичные лекции обозревались в местной прессе и иногда в «Ребусе», который продолжал наблюдать за российским теософическим движением. С первого дня с образования Теософического Общества его главный редактор Чистяков сообщал о его деятельности и целях, считая своим долгом информировать публику и заставлять теософов быть честными. Имея к самой Бсзант лишь немного возражений, Чистяков вовсе не был хорошо расположен к её окружению. Так что когда Ю.М. Кирпичникова, председатель Московского Отделения, прочитала на лекции «Краткий очерк теософии» постоянно проблематичного Ледбитера, Чистяков написал:

«Мы уже не раз имели повод на страницах Ребуса отметить фантастические фабрикации Ледбитера... например о том, на какой арфе играет логос или какого цвета нимф можно встретить в разных странах. ... Любое движение должно отмежеваться от таких несдержанных последователей, и мы думаем, что Теософическое Общество в Петербурге должно установить на некоторое время контроль над Московским Отделением, во избежание появления его на публике с такими рискованными и компрометирующими именами и идеями»1.

Однако в целом русским теософам удавалось избегать самых эксцентричных крайностей, к которым, похоже, склонялась определённая фракция в теософском движении, которая стремилась превратить теософское

-общество в узко-догматическое и элитарно-масонское сообщество тайного,

закрытого типа.

Еженедельно устраивалось также равное число закрытых собраний только для членов и специально приглашённых гостей. Регулярно проводились и заседания членов различных кружков. На них председатель часто зачитывал последние статьи светил центрального Общества или

проводились симпозиумы по классике теософии или какому-то аспекту учения. Публичные лекции и лекционные циклы для членов общества были частью «экзотерической теософии», доступные для всех, кто желал присоединиться и участвовать в чтениях; но общество имело и внутреннюю, закрытую «эзотерическую секцию» для немногих избранных, чьё духовное развитие было более продвинутым и готовым к восприятию наиболее утончённых вопросов эзотерической философии (руководитель неизвестен). На всех встречах практиковались музыкальные антракты, декламация вдохновляющей поэзии, индусских писаний и ароматы ладана. По пятницам устраивали чай и открытые собеседования в элегантном, декорированном центре РТО, который предполагалось расширить, чтобы вмещалось по крайней мере сотню членов во время закрытых заседаний.

Теософы посещали не только свои лекции, но и лекции своих оппонентов. Когда в начале 1912 года Ментин читал лекцию в Калуге, направленную против теософии (Теософия - это «опасная эпидемия»), чтобы защитить общество, на ней присутствовали Елена Писарева, её муж Н.В. Писарев и Г. Гагарин. В Полтаве во время лекции недружественного ректора местной семинарии архимандрита Варлаама «о вредном влиянии модной, теософской доктрины, которая начинает сильно прельщать нашу молодежь », теософы защищали свои позиции и на лекции, и в местной газете.

Вообще же теософы предпочитали свою собственную компанию и проводили свободное время в своей среде. Они имели собственный вегетарианский ресторан и даже дачу. для вегетарианцев - пансион «Васанта» в деревне «Самопомощь» в 45 минутах езды от Санкт-Петербурга, где они проводили время на свежем воздухе. Это был дар члена РТО Ивана Анучкина; в декабре 1915 г. эта дача сгорела. К этому времени теософы уже собирали средства для строительства современного санатория - «Бела» на берегу Чёрного моря. «Подборки» Писаревых также предлагали свой кров для тех, кто в этом нуждался. Наконец, общество с энтузиазмом участвовало в планах создания в Санкт-Петербурге буддийского храма.

Хотя теософы воспринимались многими как элитное сообщество, исключительное и даже высокомерное, они не были изолированы от других социальных движений1. Фактически рост Теософического общества шёл рука об руку с женским движением. Одна из причин этого была широта воззрений и глубокая убеждённость женщин-теософов. Блаватская была уникальной женщиной для своего времени; но не смотря на противоречивость личности, достойна уважения за совершение того, чего в том веке могли достигнуть лишь немногие мужчины. Её бабушка была выдающейся женщиной, её мать была в числе первых писательниц-феминисток. Анна Каменская, например была профессионально вовлечена в педагогику и детское воспитание. Многие женщины, участвуя в теософском движении, владели собственным бизнесом, были врачами, учителями или специалистами в других областях. Анна Философова была главным двигателем, способствующим вовлечению теософских обществ в филантропические и социальные проекты. Она была и главной фигурой в российском женском движении; вместе с А.Н. Шабановой она помогла организовать первый Всероссийский Конгресс женщин (1908), в котором участвовали теософы - и мужчины, и женщины. Она была также участницей многочисленных благотворительных начинаний, включая строительство первого общежития для работающих женщин в Санкт- Петербурге.

Женское движение, которое, борясь за права женщин, взяло на вооружение новую теософско-демократическую идеологию. Оно было — естественным союзником Теософического Общества, поскольку это была группа меньшинства с большим контингентом женщин и устремлением к социально-благотворительной деятельности. Теософы видели в нём союзника, потому что вовлечённые в него женщины обладали «видением

’Когда РТО было официально легализовано, «Ребус» поздравил новое Теософическое Общество и пожелал ему удачи, выразив надежду, что «В новом Обществе братская терпимость и отсутствие догматических предрассудков против связанных с ним движении, школ и направлений будут действительно процветать». Статья продолжала: «Мы выражаем это пожелание, потому что большинство русских представителей теософического мировоззрения не отличаются адекватной терпимостью и широтой взглядов, а очень склонны к догматической узости взглядов и самовосхищению». (Ребус. - №32 за 1908),

проблемы». «Голоса с высших планов находят естественный отклик в сердце женщины. По этой причине женское движение сильно, и по этой причине оно долясно быть успешным. В его мечте о человеческом братстве вне зависимости от пола и класса оно приближается к теософии и соединяется с ней» - объясняла Надежда Трофименко-Дмитриева[167]. В этом взгляде теософы были своеобразным эхом позиции Лиги Свободных Женщин в Лондоне и других международных женских организаций. Они выступали за семью, за большие возможности для женщин в получении образования и за полное равенство с мужчинами. Участие в различной филантропической деятельности было вообще характерно для теософического движения. Теософы открывали вегетарианские кафетерии и кухни питания для бедных, работали в больницах, вели детские сады, организовывали для нуждающихся повседневную работу, устраивали рождественские ёлки для детей из бедных семей, распределяли среди них сласти, книги, игрушки и проводили развлекательные вечера для нуждающихся стариков. Об этом упоминает Анна Алексеевна Каменская в своей книге «Из дневника теософа. 1918 - 1919»[168]. Теософы были в числе первых, проявивших интерес к новому методу преподавания Марии Монтессори и применяли его в своей воспитательной работе; они вообще были деятельны в области педагогики. В РТО был педагогический кружок, который регулярно проводил свои занятия; члены его работали в детских садах и создали небольшую библиотеку литературы по вопросам воспитания и начального обучения[169].

Наконец, теософы участвовали в движениях, связанных с развитием разных видов ремесленного искусства, ибо, по их теории, люди стали бы здоровее и счастливее, если бы работали и своими руками. Российское Теософическое Общество было связано с Международным Союзом Ручного Труда. Особенно активной по этой линии была Александра Логиновна- Погосская; она писала и переводила для «Вестника теософии» под

псевдонимом «Дана». Она жила во Флориде и в Англии, часто бывала в России с лекциями в Калужском отделении РТО. В течение 22 лет она участвовала в экспорте крестьянских кустарных и ремесленных изделий за границу. Она была также вдохновителем сотрудничества между российскими и британскими теософами, часто посещая обе страны.

Нельзя сказать, что современники были в неведении об этой стороне деятельности теософического общества. В своей книге о теософии отец Дмитревский писал: «Для того, чтобы дать реальное представление о социальной силе этого движения, достаточно перечислить те лиги и союзы, которые в настоящее время признают Устав теософического общества. Это: "Лига распространения теософской литературы"; "Лига развития силы мысли с целью самосовершенствования", "Лига Эстетики": её цель

распространение в обществе идеала Красоты; "Лига нравственного воспитания молодёжи"; "Союз Изиды", цель которого - внесение красоты и понимания искусства в жизнь бедняков; "Братство рабочих", продвигающее идею святости труда и солидарности рабочих; "Международный Союз Ручного Труда"; "Союз защиты животных"; "Лига за действие против вивисекции и прививок"»1.

Теософы активно занимались благотворительностью. Большинство членов РТО были исполнены добрых намерений, благородства, идеалистических устремлений; это были мужчины и женщины, которые видели в теософии не только псевдорелигию или эзотерическое учение, но - -также и форму социальной и филантропической помощи. Они^горячо верили в теософскую концепцию «активного идеализма» и подписывались под её принципом: «В социальной сфере теософия учит необходимости

строительства новой жизни на основе братства и нравственной ответственности каждого человека за других людей и других людей за каждого человека». Теософия удовлетворяла их потребность «причастности» к деланию «добрых дел» на благо человечества во имя высокой идеи. Вот

почему Дмитрий Мережковский снисходительно называл их «безжалостно добрыми».

В 1915 году - следующем году после начала Первой мировой войны, РТО праздновало седьмую годовщину своей деятельности. Это была важная веха, поскольку принцип «семи», значительный почти во всех оккультных системах, указывает на завершение цикла или фазы в процессе духовного развития. Это первое семилетие было посвящено, главным образом, строительству общества и пропаганде теософии; и накануне войны РТО имело достаточно членов и сторонников, что позволяет без всяких оговорок констатировать, что теософы действительно утвердили себя как заметное культурное и социальное явление в российском обществе1.

В 1916 году, в начале второго семилетнего цикла, теософы были уже общественной силой, с которой надо было считаться. Слушателям обычно не хватало мест на теософских лекциях, и на каждом таком собрании выручка от продажи книг и брошюр, стоивших копейки, превышала сотню рублей. В популярных журналах, таких как «Русская мысль», регулярно помещались серьезные обозрения теософских изданий. В 1916 году Анна Каменская, которая обычно была осторожна в переоценках и редко преувеличивала влияние российской теософии, гордо поясняла: «В течение первой фазы нашего существования (первое семилетие) мы были новым явлением, непонятным и непризнанным в российском обществе; нас не принимали во внимание, мы были тем, что называется в науке «циоШйе neglibiable»[170]. Но теперь положение изменилось... Люди относятся к нам с уважением, они начали признавать нас и приходят к нам за помощью и советом»[171]. В течение Первой мировой войны Российское теософическое общество было на вершине успеха и влияния.

Теософы были людьми предвидения. Теософия, в особенности российская, должна была содействовать культурному и духовному обновлению мира; это была надежда на будущее для мира, ввергнутого в войну.

В сентябре 1914 года Каменская открыла в «Вестнике теософии» новый раздел - «На сторожевом посту», сохранявшийся до прекращения выхода в свет самого журнала. Она убеждала теософов смотреть на войну как на космическое событие оккультного значения, как на очищающий огонь, в пламени которого, благодаря российской духовности, будет скован новый духовный союз религиозного Востока и научной мысли Запада. Россия, со столь важной исторической миссией, несомненно одержит победу. Эту точку зрения Каменской (отвлекаясь от её образов и терминологии) разделяли многие представители творческой и богоискательской интеллигенции.

В Адьяре Безант незамедлительно выступила с заявлением о войне; но её высказывания не появились в «Вестнике теософии» до октября 1915 года. Безант убеждала теософов принять то, что случилось, и занять нейтральную позицию. Отказы от нейтральной позиции имели место и среди теософов Запада.

Каменская не могла поддерживать нейтралитет, на котором настаивала А. Безант. Истинные теософы, подчёркивала она, не бегут от войны. Они видят в ней проявление низкого уровня сознания человечества и отличают войну справедливую (оборонительную) от войны греховной (захватнической).-Они чувствуют себя частью своей нации и должны быть готовы нести свою долю национальной кармы. Карма России, полагала она, связана с миссией славян; она выражала надежду, что Россия осознает, что именно через теософию ей суждено стать связующим звеном между Западом и Востоком, о чём мечтал и Владимир Соловьев.

Нет ничего удивительного в том, что российские теософы разделяли мессианские взгляды богоискательской интеллигенции. Как и многие образованные русские люди, они ощущали силу эмоциональной и

интеллектуальной энергии в германской культуре Шопенгауэра, Гёте, Шеллинга, Шиллера и Ницше, не говоря уже о признании немецкой эрудиции и науки. Но сразу же, после того как началась война, Николай Рерих, Дмитрий Философов, Дмитрий Мережковский, Сергей Булгаков и многие другие интеллектуалы писали в газетах и журналах о своём возмущении «культурными» немцами ныне выявившими свой «звериный облик». Богоискательская интеллигенция чувствовала, что только на неё одну в мире возложено несение знамени культуры. Теософы разделяли эту позицию.

Начало Первой мировой войны ясно показало, насколько совпадало видение «Пути Святой Софии» российских теософов и «Русской идеи» богоискателей. Риторика могла облачаться в универсальные теософские покровы, но за выступлениями «На сторожевом посту» и другими негодующими статьями, число которых росло в «Вестнике теософии», утверждались те же явления великодержавного шовинизма и патриотического оптимизма, смешанные с чувством вины и одновременно - снисходительности к простому народу; та же вера в русскую духовность, та же защита религиозного разрешения ближайших проблем, то же апокалиптическое видение богоискателей. Теософы отражали те же идеи, что и богоискательская интеллигенция; это была миссия некультурной, но одухотворённой России показать культурному, но бездушному Западу, какой именно должна быть действительная культура. И те и другие утверждали - самопожертвование, пользовались христианскими образами крестных мук, распятия и воскрешения. Каменская писала о необходимости «мужественно испить чашу страданий до дна, никогда не прекращая служения России». Всё это соответствовало теософской парадигме начального пути: чтобы родиться, должно умереть; чтобы вырасти духовно, должно страдать.

Не было никаких признаков скорого окончания войны. Теософы стали более сдержанными в риторике и вернулись к своей лекционной деятельности, благочестивой и оккультной литературе и обычным заботам.

Война, однако, оставалась с ними; теософы призывались и уходили сражаться, работали на военные нужды. РТО создало «Кружок служения» под руководством В.Н. Пушкиной и Ц.Л. Гельмбольдт для организации помощи военным нуждам. Этот кружок работал в тесном контакте с другими объединениями, такими, например, как Международный Красный Крест. Теософы организовали вегетарианские кухни для солдат и их семей, оставшихся без поддержки, шили и собирали бельё и одежду для солдат и беженцев; в военных госпиталях дарили и читали литературу раненым; помогали с бухгалтерией и учётом; осуществляли педагогическую работу; обучали первой помощи; вели добровольные дежурства в госпиталях. Многие ушли на фронт сестрами милосердия. В 1916 году теософы, как и все россияне, ощутили тяготы военной экономики.

Блаватская считала, что если деятельность организации, которая приняла форму Российского теософического общества, увенчается большим успехом, то к тому моменту, когда придёт время для двадцать первого века, оно уже будет организованной, живой и здоровой структурой. По мнению Е.П. Блаватской: «Общее состояние людских умов и сердец будет улучшено и исправлено путем распространения его учений, и, их предубеждения и догматические иллюзии будут, по крайней мере до некоторой степени, устранены. К тому же, благодаря наличию обширной и доступной литературы, следующий импульс будет встречен многочисленной и единой группой людей, готовых приветствовать нового факелоносца Истины. Он найдёт умы людей уже готовыми воспринять его послание; готовый язык, позволяющий выразить новые истины, которые он принесёт; и организацию, ждущую его прихода, которая устранит с его пути все чисто механические и материальные препятствия. Подумайте, сколь многое сможет исполнить тот, кому будет предоставлена такая возможность. Вы можете представить себе это путём сравнения с тем, чего действительно удалось достичь за последние четырнадцать лет теософическому обществу, не имевшему ни одного из этих преимуществ и окруженному множеством препятствий, которые уже не

смогут помешать новому водителю. Если Теософическое Общество выстоит и будет верно своей миссии, своим изначальным побуждениям в течение последующей сотни лет - утверждая, что тогда в двадцать первом веке земля станет небом по сравнению с тем, какова она сейчас?»1.

В своей теоретико-идеологической деятельности теософы подвергали серьезной критике весь строй капиталистической действительности в целом - как в России, так и на Западе, вскрывая его антигуманную сущность. Лейтмотивом их идейных постулатов стала концепция кризиса, который усматривался везде и во всем. Кризисные процессы в современной авторам цивилизации впервые стали рассматриваться не как временные, а как постоянные. Можно говорить о перекличке подобных идей с теорией социализма.

Теософы убеждали своих читателей, что путь капиталистической эволюции и рациональной научной теории, развивавшийся на протяжении всего XX века оказался во многом тупиковым. Homo Sapiens проявил себя злобным, агрессивным и коварным существом, следовательно необходима реформа человеческой природы. Каждому человеку необходимо начать совершенствование и реформирование самого себя, а затем уже изменить общество и его политическую систему.

В ходе острой критике теософами (в России и в Англии) этатизма, колониализма и империализма, была обоснована оригинальная теория социального благоденствия, вобравшая в себя начало раннего либерализма и

- - христианского гуманизма. В ее содержательной части - представление о

воспитании нового человека, новой этики, «новой религии» и новой культуры в наступившем XX веке.

Будучи по своей форме глубоко архаичными (черная и белая магия, оккультизм, мистика) теории теософов оказываются интересными и поучительными с точки зрения их содержательной стороны. По сути, они

'Блаватская Е.П. Ключ к теософии. Ясное изложение в форме вопросов и ответов этики, науки и философии // http: // www. theosophy, ru.

сформулировали новую гуманитарную парадигму социального развития; их работы наполнены глубоким внутренним побуждением, новым одушевлением мира и его сакрализация. Теософы поставили перед собой нетривиальную историческую задачу - вернуть человечеству воодушевление нравственных и духовных истин, вдохнуть в него утерянную в ходе истории веру в единство правды, добра и красоты.

В документах многих демократических движений и других стран сказывается очевидное влияние теософии. Это понятно, так как все они берут за основу их первый и фундаментальный принцип - братство и единство всего человечества, Необычным и новы для того времени стал предложенный теософами синтез самых разных (западных, российских, восточных) духовных ценностей, предложить новые формы социального и политического мышления, ориентированного на высокие гуманистические идеалы, в противовес сухой и холодной рациональности и атеизму.

По существу, исторический и социологический анализ деятельности идеологов теософии, Российского теософического общества и их многочисленных последователей в нашей стране и за рубежом подводит к неизбежному выводу о том, что они стали творцами оригинальной романтической Утопии, густо окрашенной в религиозные и магико- оккультистстские тона. Утопия рассматривается ими как модель некоего идеального социума, в котором по мысли его творцов, устанавливается самое гармоническое соотношение социальных и мировоззренчесих структур1.

Это обуславливает двойственность теории и практики российского теософского движения: с одной стороны она была порождена конкретной исторической обстановкой, сложившейся в России, Англии и Британской Индии, она учитывала реальное положение вещей, а с другой стороны эта Утопия стремилась кардинально изменить существующие условия, решительно их переделать, изменить, предполагая высокую инновационную решимость своего реформизма.

'Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России. Конец XIX - начало XX вв. - М.,1991. - С. 3 - 5.

Исходя из проведенного исследования, можно сделать вывод о том, что теософское движение, не смотря на то, что оно не носило массового характера в России на рубеже XIX - XX веков, оставило глубокий след в душах интеллектуалов и во многом его идеи воплотились и воплощаются в нашем обществе, хотя большинство современников не подозревают, что идеи социального партнерства, социального благоденствия и глобализации, которые так актуальны в современном мире, предлагались еще сто лет назад теософами, опередившими свое время и прогнозирующими рост интереса к этой идеологии в далеком будущем. Сейчас все это воплощается в реальности, хотя авторы и были практически забыты. Данное исследование - это один из первых шагов по восстановлению объективной исторической реальности, связанной с поиском истоков становления, деятельности и определения места и роли теософского движения в общественной жизни России означенного периода.

Заключение

В своей теоретической, организационной, миссионерской и педагогической деятельности участники теософского движения не затерялись среди вершин социологической и философской мысли своей эпохи. Они заняли в ней прочное общественное место, их выступления (в то время) имели широкий общероссийский, общеевропейский и международный резонанс. Российские мыслители оказали мощное влияние на многие теории и социальные практики, придав им привлекательную форму и звучание - от движения за охрану окружающей среды (экологизм) до феминизма; от вальдорфской педагогики до филантропии и движения гуманного милосердия. Они на равных общались с выдающимися умами той эпохи - от теоретиков фабианского социализма в Англии до деятелей национально- освободительного движения в Индии; от столпов «высшего общества» в США - до классиков эпохи серебряного века в России. Историческая драма той эпохи заключалась в том, что все деятели теософского движения были начисто вычеркнуты из истории, были надолго забыты после Первой мировой войны, Октябрьской революции и гражданской войны. Долг современного историка - вернуть в науку фигуры Е.П. Блаватской, А. Безант, Г. Олькотта, A.A. Каменской и их единомышленников, реанимировать уникальный социальный опыт теософского движения для современности, для реалий уже наступившего XXI века.

В 90-е годы XIX века произошло стремительное изменение сути капитализма как формации и его перехода в империалистическую стадию. Произошел качественный серьезный кризис в Великобритании, России и других капиталистических странах Европы. В этой обстановке всеобщего кризиса появилась антисистемная социальная идеология и политика, которые были нацелены на совершенно новую гуманитарную парадигму развития.

Этот «конец столетия психологически стал крушением века, мало того стал крушением вселенной»[172].

Это движение представляло собой определенный вариант глобализма и антиимпериализма, которое выступило с серьезной критикой этатизма, милитаризма и колониализма. В этом процессе теософами (в России и в Англии), была обоснована оригинальная теория социального благоденствия, вобравшая в себя начало раннего либерализма и христианского гуманизма. В ес содержательной части теософы имели представление о воспитании нового человека, новой этики, «новой религии» и новой культуры в наступившем XX веке. Они поняли, что путь рационального осмысления окружающего мира оказался во многом тупиковым. Деятели теософского общества пытались обосновать гуманную общечеловеческую перспективу в диалоге культур, религий и цивилизаций.

В конце XIX - начале XX века стали необычайно популярны учения в России и Великобритании, которые обладали, по - мнению их деятелей, особым смыслом, особой философией и новым истинным знанием. Важным связующим звеном между Россией и англосаксонским миром, глашатаем новых идей и их реализатором стала Е.П. Блаватская вместе с А. Безант и Г. Олькоттом. Они создали теософское общество и учение, которое сохранилось до нашего времени как необычайный синтез науки, «религии» и оккультно - философской идеологии.

Теософы убеждали своих читателей в том, что путь капиталистической эволюции и рациональной научной теории, развивавшийся на протяжении всего XX века оказался во многом тупиковым. Homo Sapiens проявил себя злобным, агрессивным и коварным существом, следовательно, необходима реформа человеческой природы. Каждому человеку необходимо начать совершенствование и реформирование самого себя, а затем уже изменить общество и его политическую систему.

В центре внимания этих мыслителей оказались острые проблемы: осознания места России в ряду мировых цивилизаций, се роли во всемирно- историческом процессе, компаративные характеристики российского исторического опыта и опыта других стран; сущности прогресса и регресса, поиски смысла жизни и наиболее эффективной модели преобразования общества и государства.

В документах многих демократических движений России и других стран сказывается очевидное влияние теософии. Это понятно, так как все они берут за основу первый и фундаментальный принцип последней - братство и единство всего человечества, Необычным и новым для того времени стал предложенный теософами синтез самых разных (западных, российских, восточных) духовных ценностей, они смогли предложить новые формы социального и политического мышления, ориентированного на высокие гуманистические идеалы, в противовес сухой и холодной рациональности и атеизму.

Духовные истоки теософского движения - это, прежде всего, русский серебряный век, западные теории нигилизма и социализма, восточные религии индуизма, даосизма и буддизма.

Организационными основами теософского движения стали: большой опыт масонского движения на Западе, сектантских и еретических движений в Северной Америке, спиритических кружков Старого и Нового Света. Историю теософского движения в России можно разделить на три этапа:

I. Становление - генезис теософского движения в мире и в России - начало - XIX - начало XX веков: от восточных практик, спиритизма, оккультизма Е. П. Блаватской, социализма А.Безант и женского движения к созданию Российского Теософического Общества по инициативе А. П. Философовой и А. А. Каменской, как Русской секции Международного Теософского Общества в 1908 году;

II. Расцвет деятельности Российского Теософического Общества (РТО) - начало XX века - 1908 - 1918 годы: от официального открытия до 1918 года ;

III. Закрытие общества большевиками 1918 - 1923 годы; Создание Российского Теософского Общества вне России (РТвР).

Теософское движение в России имело серьезную социальную базу - студенчество и творческую интеллигенцию как особые социальные группы. Особенность этой группы интеллигенции состояла в том, что она осознавала себя неким духовным орденом, кастой избранных, сплоченной единой системой ценностей. Назначением каждого человека в этой группе - быть духовным лидером, вождем и учителем, который якобы призван высшими силами - оказать новое нравственное воздействие на людей, пробудить их к новой жизни, утвердить новую идентичность и новый менталитет.

Основными направлениями влияния теософов на общество стали - идейно-политическое (критика самодержавия, капитализма и империализма), моральное воздействие (становление новой этики и нового гуманизма), «религиозная» (развитие магии, символизма и оккультизма), социальное (развитие российского феминизма), внедрение основ нового образа жизни (трезвость и вегетарианство).

Организационными центрами и носителями новой идеологии стали: в области искусства - организация «Мир искусства», в науке и общественной жизни - Российское теософическое общество, Российское психологическое общество и другие религиозно - философские общества Москвы и Петербурга. Все это означало, что в Россию пришло глобалистское теософское движение с характерным для него культом свободы и прав человека. - — ^ _

Всестороннее воздействие теософского движения отразилось на работе и жизненной судьбе классиков русского серебряного века - Константина Бальмонта, Максимилиана Волошина, Андрея Белого, Василия Кандинского, Александра Скрябина. Личности, чьих жизней коснулась теософия, входят в число наиболее прославленных представителей творческой и богоискательской интеллигенции. Это религиозный философ Владимир Соловьёв; его брат, писатель-романист Всеволод Соловьёв; суфражистка и филантроп Анна Философова; поэт Николай Минский-Виленкин; критик и философ Дмитрий Мережковский и его жена, поэтесса Зинаида Гиппиус; писатель и переводчик Лев Кобылинский-Еллис, Алексей Петровский, Павел Батюшков, Михаил Сизов, Николай Киселёв (из кружков аргонавтов и «Мусагета»); Анна Минцлова, двойник Блаватской, которая «теософизировала» знаменитого учёного, писателя и критика Вячеслава Иванова; журналист и философ П.Д.Успенский, который, прежде чем вышел на свой мистический путь, объединился с другим российским мистиком Георгием Гурджиевым; писательница Ольга Форш; признанный религиозный философ Николай Бердяев; поэты Максимилиан Волошин и его жена, художница Маргарита Сабашникова; актёр и режиссёр Михаил Чехов; художник Николай Рерих. Названы имена наиболее видных личностей из творческой интеллигенции, которые принимали теософию. Даже Максим Горький и Анатолий Луначарский, оба убежденные социалисты и сторонники В.И. Ленина, были в числе тех, кто в то или иное время своей жизни интересовался теософией и оккультной мыслью[173].

Деятельность Российского теософического общества носила не только российский, но и международный характер. Теоретики - теософы обращались к европейской аудитории по трем главным направлениям: во- первых, оно ставило и разрешало противоречия между научным и религиозным познанием, Знанием и Верой; во- вторых - она критиковала сухой материализм, технологический активизм и атеизм; в - третьих - претендовала на осуществление глубокой реформы христианства и христианской церкви.

Таким образом, теософское движение стало важным социально- политическим актором (субъектом) на исторической арене России в конце XIX - начале XX века, обозначив себя постановкой острейших и важнейших мировоззренческих, социально-культурных и политических проблем.

По существу, исторический и социологический анализ деятельности идеологов теософии, Российского теософического общества и их многочисленных последователей в нашей стране и за рубежом подводит к неизбежному выводу о том, что они стали творцами оригинальной романтической утопии, густо окрашенной в религиозные и магико- оккультистстские тона. Утопия рассматривается ими как модель некоего идеального социума, в котором по мысли его творцов, устанавливается самое гармоническое соотношение социальных и мировоззренчесих структур'.

Это обуславливает двойственность теории и практики российского теософского движения: с одной стороны она была порождена конкретной исторической обстановкой, сложившейся в России, Англии и Британской Индии, она учитывала реальное положение вещей, а с другой стороны эта Утопия стремилась кардинально изменить существующие условия, решительно их переделать, изменить, предполагая высокую инновационную решимость своего реформизма.

В области религии теософия заявляла, что она способна показать происхождение всех мировых религий из единого божественного Источника; в науке теософия бралась доказать смежность материального и духовно­психического миров; в искусстве теософия объединяла всё искусство под эгидой единой и вечной концепции Красоты, подчёркивая симбиотическую взаимосвязь архитектуры, поэзии, танца, музыки, литературы и графических искусств и устанавливая при этом тождество эстетического творения с религиозным творчеством; в социальной ссЬере теософия обещала единое братство, объединяющее всё человечество в глобальную Утопию.

Более того, теософия, как глобальное космополитическое движение без очевидных дисциплинарных и политических ограничений, легко улаживала все главные заботы русской интеллигенции. Богоискательство, панславизм, эсхатологический внеисторизм, мессианизм и мистический популизм и гностицизм, лежащие в основании многих российских мистических сект - всё это умещалось под её синкретической защитой1. Теософское движение открывало новый путь для судьбы России. Это чувство судьбоносного предназначения было очевидно у самой Блаватской, русской женщины, которая несла духовные ценности остальному миру - через теософию.

Говоря об организации РТО можно отметить, что его структура отвечала всем требованиям легальной гражданской организации с центром в С-Петербурге и региональными отделениями по всей стране. Организационные подразделения РТО сумели внедриться в некоторые общественные структуры империи.

Они вели активную работу в области просвещения, медицины, социального милосердия, благотворительности, влияли на антиимпериалистические, антивоенные и антиколониальные движения. РТО было зрелым институтом формирующегося гражданского общества с четкой материально-финансовой базой, обученными кадрами и эффективно налаженной агитацией, пропагандой и миссионерской деятельностью.

Социальная практика РТО в России серьезно отличалась от социальной практики теософов Британской империи. В первом случае деятельность теософов (под руководством A.A. Каменской) носила характер гуманитарной деятельности. А в Великобритании, напротив, она была связана с активным политическим процессом и поддержкой национально-освободительного движения в Индии под руководством А. Безант.

Будучи по своей форме глубоко архаичными (черная и белая магия, оккультизм, мистика) теории теософов оказываются интересными и поучительными сточки зрения их содержательной стороны. По сути, они сформулировали новую гуманитарную парадигму социального развития; их работы наполнены глубоким внутренним побуждением, новым одушевлением мира и его сакрализациией. Теософы поставили перед собой нетривиальную историческую задачу - вернуть человечеству воодушевление нравственных и духовных истин, вдохнуть в него утерянную в ходе истории веру в единство правды, добра и красоты.

В результате проведенного исследования автором сделан ряд выводов по рассматриваемой проблеме:

Теософское движение в России - это один из вариантов социально- политической глобалистики в контексте истории конца XIX - начала XX века, которая воплотилась в определенной социальной идеологии и политике, концепции социального благоденствия, основанной на синтезе социалистического реформизма и теософской духовности.

Это движение представляло собой попытку сочетания глобализма и антиимпериализма. Его представители выступили с серьезной и эффективной критикой этатизма, милитаризма, колониализма и мирового имперского порядка (Pax Britanica) и создали собственную модель гармонического мира. Идеологи движения предчувствовали крушение мировых империй и вели определенную работу в этом направлении.

Теософское движение внесло свой весомый вклад в теорию глобализации. Понимая, какая бездна развернулась перед человечеством в эпоху перехода капитализма в империалистическую стадию развития, теософы предвидели, что наступающий XX век будет веком невиданных катастроф - политических, экологических, моральных. Основные работы теософов полны осмыслением глобального кризиса цивилизации и поиском путей выхода из него.

Теософское движение предложило своеобразную духовную реформацию для России и всего человечества, основанную на реформе человеческой природы и эволюции общества. Теософы призывали воспитать нового человека XX века, с присущей ему новой идентичностью. Каждому человеку необходимо начать совершенствование и реформирование самого себя, а затем уже изменять общество и его политическую систему - такова идея теософов.

Теософы сформировали новую гуманитарную парадигму социального развития, которая должна была воплотиться в реальность, в единую мировую цивилизацию на основе всемирного братства и солидарности народов. Деятели теософского общества пытались обосновать гуманную общечеловеческую перспективу в диалоге культур, религий и цивилизаций (западной, российской и индийской).

Теософское движение практически приступило к решению проблемы социокультурного синтеза в становлении гуманитарной и общечеловеческой перспективы. В центре внимания этих мыслителей оказались острые проблемы: осознание места России в ряду мировых цивилизаций, ее роли во всемирно-историческом процессе, компаративные характеристики российского исторического опыта и опыта других стран; сущность прогресса и регресса, поиски смысла жизни и наиболее эффективной модели преобразования общества и государства.

Библиография Источники

I. Архивные материалы:

1. Блаватская Е.П. Теософическое общество - сказка-быль XIX века. // Архив Московского Теософского Общества.

2. Каменская A.A. Письмо Е.И. Рерих 11 марта 1939 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

3. Каменская A.A. Письмо Е.И. Рерих 23 июля 1939 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

4. Писарева Е.Ф. Письмо А.М. Асееву 20 сентября 1936 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

5. Писарева Е.Ф. Письмо Е.И. Рерих 18 января 1939 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

6. Писарева Е.Ф. История Русского Теософического движения 1935 - 1936 года) // Архив американской секции Теософического общества г. Витона, штата Иллинойс.

7. Писарев JL Н. Автобиография // Архив ФСБ по Калужской области, Архивно-уголовное дело № П 13158 за 1929-1930 годы.

8. Рерих Н.К. Письмо Е.Ф. Писаревой 15 июля 1936 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

9. Рерих Н.К. Письмо Е.Ф. Писаревой 16 декабря 1936 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

Ю.Рерих Н.К. Письмо Е.Ф. Писаревой 17 августа 1937 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

11. Рерих Н.К. Письмо A.A. Каменской 22 марта 1939 года // Отдел рукописей МЦР, ф. 1.

12. Рерих Н.К. Письмо Б. Циркову // Отдел рукописей МЦР, ф. 1, оп. 1.

II. Письма, воспоминания, дневники и отчеты:

1. Безант А. Автобиография. — СПб., 1912.

2. Блаватская Е.П. Письма.-M., 1995.

3. Блаватская Е.П. Письмо А.П. Ганненфельд. 24 марта 1888 г. // Кудрявцев К. Д. Что такое Теософия и Теософическое Общество. - СПб, 1914.-С. 88-94.

4. Блаватская Е.П. Письмо А.Е. Тимашеву (начальнику жандармского управления Одессы). 26 декабря 1872 г. // Минутко И.А. Елена Блаватская: Великая провидица. - М., 2005. - С. 161-121.

5. Блаватская Е.П. Письмо И.Н. Дурново. 26 февраля 1891, Лондон // Минутко И.А. Елена Блаватская: Великая провидица. - М., 2005. - С. 59-62.

6. Гнездилов А. Судьбы русских теософов начала XX века // Путь Теософии: Сборник,- Петрозаводск, 1992.

7. Каменская A.A. Письма из Индии // Вестник теософии. - СПб. - 1912. - № 9, 10.

8. Каменская A.A. Письма из Адиара // Вестник теософии. - СПб. - 1912.

- № 1-9, 12.

9. Каменская A.A. Из дневника теософа // Вестник теософии. - СПб. -

1909. - № 10;Там же. - 1910. - № 1.; Там же. - 1911. - № 7-8, № 10.; Там же. - 1912. - № 9 -11.; Там же. - 1913. - № 7-12.; Там же. - 1914. - № 1- 10, 12.