Глава 17. Часть 2. Начало
♪ JONY & Леонид Агутин
Где-то, между небом и морем, абсолютно раздето
Где кончается горе — начинается лето
Это просто красиво, эта песня не спета
Между синим и синим мир зеленого цвета
ВЕЧЕР ПОСЛЕ ЭКЗАМЕНА
Казалось, что этот день не закончится никогда. Слишком много событий: прощальный подарок от ребят, экзамен, разговор с Леной и лишившая их возможности соображать страсть, ее уход, Гуцул, Света, отчетность. К вечеру голова настолько тяжелая, будто под череп залили цемент.
Виктор шел в сторону ставшего уже родным дома. Всего десять минут от школьного крыльца и вот он, подъезд Кулеминой. Только сейчас ему нужно сделать на девятнадцать шагов больше – мозг сам ведет отсчет. Светлана Михайловна живет в следующем подъезде.
Если днем было просто тепло и солнечно, то после обеда на улице началась настоящая парилка, как в бане. К концу рабочего дня из-за духоты кожа покрывается противной липкой испариной. Небо затягивается свинцово-серыми тучами, пряча закатное солнце. И ни дуновения ветра, ни одного движения воздуха. Дышать тяжело.
Ничего, после дождя и грозы всегда дышится легче. И судя по всему, ждать осталось недолго – тучи будто давят с высока на землю всем весом.
Июнь вот-вот вступит в свои права.
***
Еще никто и никогда не ждал лета так сильно, как двое людей, наделавших миллион ошибок. И жаждущих все исправить. Нуждающихся в еще одном шансе больше, чем кто-либо.
***
Час назад вечернее солнце мягко подсвечивало новенькие бокалы, которые Светлана достала специально для такого случая. В центре стола легкие закуски: она не знает предпочтений будущего мужа, поэтому перестраховывается. Может, даже слишком перестраховывается.
В глубине души скребут те самые кошки - Светлана Михайловна чувствует, что ничего хорошего от разговора ждать не нужно. Но настойчиво отмахивается от ощущения, предпочитая трусливо прятаться в фантазиях и мечтах.
Почему мечтах? Почему фантазиях?
Вполне себе в реальности. Происходящие события были очень даже реальны.
И почему трусливо?
Она всего лишь не думает о плохом.
Еще чувства подсказывают – готовить ужин не стоит, но Света же игнорирует их, проведя полвечера на кухне. Она почему-то уверена: Степнов не очень хорош в готовке и вкусная еда в кои-то веки его порадует.
Ну, Света надеется, что вкусная. И еще раз: она же не знает предпочтений. А раньше казалось, что она выучила его «от» и «до.
Порыв ветра врывается в комнату, развивая шифоновые шторы и мысли в голове. Ткань почти достает до стола, грозя раскидать салфетки по всей кухне, а мысли и вовсе исчезают. Светочка быстро подходит к окну, закрывает его.
Весь вечер был тихий и спокойный же. Можно все так и оставить? А то еще грозы не хватало. Хотя, от такой погоды в комнате приятная полутьма. Совсем легкая, но все же.
Звонок в дверь – нужно радоваться? Фальшивая улыбка озаряет лицо. На деле внутри все сжимается от страха. Она что, боится своего жениха?
***
Степнов здоровается. Они проходят на кухню молча, потому что Света не знает, о чем можно говорить, а о чем не стоит. Но она опять отмахивается от настырных мыслей. Он садится за стол, упирается локтями в столешницу. Она подходит к холодильнику, достает вино.
Он пьет алкоголь?
Первое, что нарушает звенящее молчание – его извинение.
Рука с бокалом непроизвольно дергается, чуть не разливая напиток по всему столу.
- Свет, не надо. Просто присядь.
Света оставляет хрусталь в покое и садится на соседний стул.
***
Он говорит и говорит. Сбивчиво. Пропуская любые личные подробности и моменты, которые навсегда останутся только между ним и Леной. Вообще старается как можно меньше упоминать ее имя в речи, используя обезличенное «девушка». Старается объяснить так, чтоб Света винила в произошедшем только его.
Не прикасается ни к ужину, ни к бокалу.
***
Светлана слышит его. Но слова складываются в другую историю. В ее голове произошедшее приобретает совершенно не тот подтекст, которые ей пытаются донести.
У нее сердце стучит быстрее не от обиды, а от злости. От непонимания. От несправедливости.
Она же так старалась. С осени боролась. Любыми средствами. Как же так?
- Значит… права была Борзова?, - сама не замечает, как комкает салфетку. Крутит ни в чем неповинную бумагу, почти разрывая.
- В чем?
- Что вы с ученицей…
Ох, ну, конечно. Куда ж без сплетен.
- Свет, все, что ты слышала – полный бред. Почти все это выдумки, - Виктор старается не закатывать глаза, вспоминая первый инцидент с Людмилой Федоровной – еще в прошлом году. А всего-то стоило помочь Лене донести тяжеленный пакет с рукописью.
Но Света подскакивает со стула, смотрит на него сверху вниз и произносит фразу – фразу, от которой у него волной мороз по спине пробегает.
- Да какие выдумки! Я сама осенью слышала, как вы разговаривали! Знаю, что вы вместе ужинали!! Вы разве не … не жили вместе?!
Чего?! Что за хрень?
Она не просто верила в сплетни?
- Так это ты? Я все думал, с чего вы взяли… , - медленно в голове что-то переворачивается.
Она их и придумала?
Картинка невинной, мягкой, такой доброй Светланы Михайловны искажается.
- Да я! Да! Ты что, даже не будешь отрицать?, - в руках уже не салфетка, а кусочки рваной бумаги. Она рассыпает их по столу. Бумажки разлетаются, как снежинки. Несколько летит на пол.
- Свет, ты сама придумала этот бред. И веришь в него. Ты ведь… я думал, что в прошлом году ты просто ошиблась. Случайно сболтнула лишнее. А ты не случайно, да? Ты хоть представляешь, сколько дерьма вылилось на ее голову?, - пока удается говорить спокойно. Ведь девушка напротив только что узнала, что ее очередная свадьба сорвалась.
- Поверить не могу! Ты ее защищаешь? Эта малолетка тебе на шею вешалась? Думаешь, я не видела, как она вечно в спортзал бегала? Как чуть что, так сразу к тебе! А ты и рад!
- Хватит. Замолчи, - он мог слушать что угодно о себе. Иногда с большим трудом, конечно. Но не о Лене.
«Не трогай ее».
Спокойно. Вдох. Выдох. Она просто так выплескивает обиду. Глаза закрываются, он всеми силами старается не вспылить.
- Ты представить себе не можешь, через что она прошла, - говорит, не открывая глаз.
- О, да что ты говоришь! Через что она там могла пройти!! Пакеты тяжелые не донесла? Какая жалость!
Ух, черт!
Глаза распахиваются.
Он смотрит на девушку, которую - вот-дурак - собирался взять в жены: Света стоит у разделочного стола, сложив руки на груди.
- Она дралась. На ринге. Без правил. Представляешь, что это такое? Думаешь, пошла туда от нечего делать? Сотрясение, куча синяков и ссадин, ушибы, - от мелькнувшего перед глазами воспоминая передергивает, - если бы я не успел… , - все могло закончиться очень, очень хреново. Но Виктор не договаривает.
Света молчит. Смотрит. Моргает.
Что, не ожидала? Да, девчонки тоже могут вот так влипать. Прикинь.
- Она осталась одна, ясно? И единственное, в чем я был виноват в тот момент – в том, что не уследил. Не заметил раньше. И никто из всего преподавательского состава не смог заметить.
- Ну, я же не знала. Со стороны казалось…
Да пофиг уже.
В этот момент нет никакого чувства вины – все, что Степнов говорит, правда. Он только сейчас думает о том, что никто, да блин, никто не смог бы помочь ей в тот момент, кроме него.
Никакие сплетни и педсоветы его бы не остановили.
- Чего ты вообще добивалась? О чем думала? Хотела, чтоб меня уволили с выговором? Или чтоб девчонка в 17 лет осталась дома одна, не способная даже поесть самостоятельно? Кому из нас ты пыталась сделать хуже?
- Вить! Я не хотела устраивать неприятности тебе! Я просто… подумала, что ей же … возраст согласия уже есть… тебе ничего бы не было… а ее стоило поучить…
ЧТО???
Фу!! О чем они вообще говорят?!
- Я, ну боролась…
Только что стало мерзко. Противно. Будто на голову вылилось ведро жидкой грязи – хочется принять душ.
Этот разговор можно считать завершенным.
- Я дурак. Еще хотел все по-хорошему закончить, - он встает и направляется в сторону выхода.
- Подожди! Ну стой!, - Светлана догонят его в коридоре.
- По-моему, мы все обсудили. И даже больше, - единственное желание сейчас – уйти из этой квартиры и больше никогда не возвращаться. И помыться – нужен душ, как можно скорее.
- Вить, можем хотя бы на выпускной вместе прийти? Можем после выпускного… ну…официально…
Она что, серьезно?
- Зачем?
- Как зачем? Все же спрашивать будут… обсуждать…
Ох ты ж! Вот это лицемерие! Не нравится, когда тебя за спиной обсуждают? Ему столько всего хотелось бы ответить на ее фразу и просьбу. Но он выбирает самый безобидный вариант.
- Знаешь, если не сможешь простить, я пойму.
Потому что ее прощение стало ненужным. Неважным.
Света не прощается. Или он так быстро вылетает, что не слышит ее ответа.
***
Захлопнувшаяся дверь.
Ступеньки-ступеньки-ступеньки.
Еще одна дверь на улицу.
Выход.
Тормозит на крыльце, прислоняясь спиной к стене. Камень с души упал - дышится легче. Сердце стучит толи от пробежки по лестнице, толи от этого чувства.
Он-то думал, что после признания ошибки, после того как выложит Свете правду, чувство вины сожрет его с потрохами. Думал, что больше не сможет смотреть в зеркало. А на деле – как будто тонул до этого. Захлебывался и не мог дышать. Сейчас же кто-то выдернул его из океана. Вдохнул в легкие кислород.
От пьянящего чувства свободы слегка голова кружится, на губах расцветает глупая улыбка.
Такая легкость. Умопомрачительная свобода.
От всех внутренних стен и предрассудков. От ненужных людей и преследовавших весь долбанный год страхов-мыслей-сомнений.
А всего-то надо было – просто поговорить.
Ветер путается в волосах - порывы такие сильные, что первые капли дождя попадают под крышу подъезда. Прохладно, чисто. Хочется дышать через рот. И кто запретит? Будто это не московский загазованный воздух – будто он в горах. Разряженный озон. Свежесть летней зелени, омытой дождем.
Виктор выходит из-под крыши и направляется в сторону дома. Дождь усиливается с каждой секундой, но это чертовски приятно. Вода смывает липкие остатки разговора, очищает.
Сво-бо-да – это ее запах. Вкус. Осязание.
Круче, чем любые Гран-при.
***
В этот вечер Светлана Михайловна не просто плачет. Она рыдает навзрыд. И вовсе не из-за сорвавшейся свадьбы.
Просто она впервые в жизни увидела то, что видела только на страницах романов.
Дело ведь не в цвете волос или глаз. Не в очертании фигуры. Не в голосе. Вообще не в обертке. Ей не нужен был принц все это время. Оказывается, она искала того, кто будет ее защищать также, как Витенька защищал Кулемину. Кого-то, у кого в глазах будет плескаться тоже чувство, что и в его, когда он произносил имя Лены.
Кого-то, кто тоже будет любить ее не потому, что она приготовит ужин, принесет обед на работу, подарит безделушку, будет внимательно ловить каждое слово, а просто так. Просто, потому что она вот такая – неидеальная.
***
Остаток дня и весь вечер Лена провела дома, погруженная в свои мысли. Сначала старалась не думать о том, что они сделали – как Степнов и советовал. Но разве можно было не думать?
Лена сама от себя такого не ожидала – и такое даже вслух не расскажешь никому. Ее бы устроило просто побыть в компании друзей, но Лерка почти все свободное время поводит с Комаровым - подруга простила Стасу даже отношения с Наденькой. Гуцул предлагал отметить окончание экзаменов просмотром какого-нибудь фильма, но в последний момент все сорвалось – его вызвали в кафе, подменить напарника. Даже дед свалил к Василию Даниловичу.
Сопротивляться воспоминаниям в тихой квартире бесполезно. Тем более, что тут все комнаты связаны с ним. С ними. Лена заваривает чай и идет с кружкой к себе. Разбирает старые тетрадки и учебники – что-то надо отдать в библиотеку, а что-то выкинуть.
Подумать только, раньше все казалось очень сложным, запутанным. Казалось, что она застряла в школе надолго. Было не понятно, как правильно себя вести.
Убирает весь стол и комод. Натыкается на старую баскетбольную форму. Красная майка, на спине большими буквами «Кулемина» и номер 7.
А через два дня уже выпускной. Документы для академии готовы. Будто что-то новое начинается. Очень важное. Не просто конец школы.
Складывает майку и кладет в шкаф – с ней она точно не готова расстаться.
Ранетки, набирающая обороты популярность, студенчество, настоящее взросление и картинки возможного … они вместе.
Почему бы не помечтать? Падает на диван, закрывает глаза.
Ночной клуб. Он прилетел к ним на концерт в каком-то далеком городе – они соскучились друг по другу из-за тура. У девчонок 15-минутный перерыв. Она заходит за кулисы, куда он залетает на пару секунд раньше. Какая-нибудь заброшенная гримерка...
А может…
Он работает в своем клубе до ночи. Наверняка упрямо совмещая роли тренера, управляющего, владельца из-за страха кому-то довериться полностью. Или из-за привычки все держать под контролем. Лена приходит уже поздно вечером, когда тренировки заканчиваются. Тихо. Просто помогает с каким-нибудь неважным занятием. Что-то сложить-убрать-найти-написать.
Или…
Они у него дома. Не в странной полупустой квартире – а по-настоящему дома. Где-то еще, где она так и не побывала. Все залито утренним солнцем. Они на кухне. Чем-то вкусно пахнет. Смех. Шутки. Торопиться некуда. На ней мужская футболка, он в одних шортах – они о чем-то спорят, пока он не придумывает, как закончить шутливую перепалку. Это… это утро после ее выпускного.
Глаза открываются. Раздраженно-глубокий выдох. Дремать под звук весенне-летней грозы сладко и легко. Не удивительно, что ей привиделись такие картинки.
Ну, ты, дурочка. Намечталась? Ты же его уже простила. И знаешь, что? Он вообще-то тоже должен был бы тебя простить. И, судя по всему, простил.
Лена и не заметила, что все это время находилась в полусне и не слышала звука от пришедшей смс-ки.
«Привет! Ты была права. Мы поговорили. Никакой свадьбы. Все наконец-то закончилось. P.S. Заберешь свой билет?»
Да, к вечеру Степнов присылает смс, на которое она не отвечает – билет до Питера она забрать не может. Хотя очень хочет.
Лена звонит маме.
***
Это был самый долгий разговор с мамой по телефону за последний три года – и говорила, в основном, Лена.
Вообще, Лена позвонила только для того, чтобы уточнить, есть ли возможность у родителей немного поменять даты отпуска? И можно ли менять вообще авиабилеты? Не только в другую страну, но и просто по России.
И все как-то само сложилось. Слово-слово-слово – вышел целый рассказ. Наверное, родителям влетит в копеечку ее душеизлияние. Но разве мама стала бы ее перебивать или просить побыстрее заканчивать?
Мама все выслушивает. Судя по голосу, улыбается и … типа, плачет? Или что-то вроде всхлипа ей послышалось из-за не очень хорошей связи?
- Леночка, я и не заметила… нас не было рядом, а ты так выросла уже.
- Мам, ну что ты. Все хорошо же, - и Лена не врет. Все правда хорошо, - спасибо, мамуль!
Во-первых, прямо сейчас, после разговора, она будто со стороны на них посмотрела.
И правда простила. Его и себя. Не просто, потому что «хочу простить», а искренне. Чувство затапливает сердце медленно. Это не похоже на внезапное открытие, скорее ощущение плавно наступающего осознания.
Во-вторых, да, родители не могут перенести отпуск. Но билеты до Питера еще можно поменять. Просто подвинуть поездку на неделю. И она сможет все успеть.
Уже поздний вечер. Пока она болтала с мамой, дед вернулся. Заглядывал к ней в комнату, шумел на кухне посудой. Может, теперь даже спать лег.
Лена открывает окно, впуская в комнату свежий ночной воздух. Прохлада быстро убаюкивает, и она ныряет под одеяло, так и не отвечая на его сообщение.
Но это не главное. Она обязательно напишет – а он не засыпает просьбами ответить быстрее.
Главное – она чувствует.
Свобода. От всех и от всего.
Отличное начало уже нового дня.
ЗА ДЕНЬ ДО ВЫПУСКНОГО
У Лерки в комнате настоящий девчачий рай – все завалено платьями, юбками, топиками, босоножками и туфлями. Две шкатулки с украшениями. Огромная косметичка. А, еще белье. Новикова - фанатка класса с десятого таких вещей. В раздевалках часто девчонки за спиной ее обсуждали и завидовали. Даже Зеленова.
Что-то Лера покупала здесь, в Москве. Что-то привезла из Лондона. Даже не смотря на обычный заработок ее отца, Лера умела находить вещи, вызывавшие в других девчонках бурю эмоций. За последние два года подруга собрала столько шмоток, что Лена задается вопросом – куда в них ходить? В Москве вообще полгода холодно.
Но, отчасти, поэтому они, наверное, и сошлись. Лена никогда не обсуждала Леру, не завидовала, не интересовалась, кто ее очередной ухажёр. А Лера не осуждала Лену за историю с учителем, хотя и подкалывала в стиле Гуцула, приходила поболеть на все соревнования несмотря на врожденную нелюбовь к спорту, в некоторых вопросах помогала, как старшая сестра.
И еще они ведь обе взрослели без матерей. Обе заботились об оставшихся рядом родственниках – Лера об отце, Лена – о дедушке. Обе рано выросли – в чем-то Лена была старше, в чем-то Лера.
И если Кулемина была спокойной, уравновешенной, то Лерка – непоседливой занозой в заднице. Они здорово дополняли друг друга. И со временем ненавязчивое общение переросло в настоящую девчачью искреннюю дружбу – когда Лера и Наташа стали старше, они будто разошлись по разным дорогам. А Ленка к этому времени как раз поняла, что дружить можно не только с ребятами.
И сейчас Лене требовалась небольшая помощь. А Новикова могла в очередной раз получить удовольствие от похода по магазинам.
- Белое. Никакого мини, но с вырезом как у рубашки – можно более-менее глубоким. Примерно до колена. Сверху что-то похожее на классическую мужскую рубашку. Талия и от талии юбка. Может быть пояс… может ряд маленьких пуговиц…, - голос с легкой хрипотцой перебивает высокий, звонкий абсолютно девчачий вскрик.
- Я знаю-занааю! Только вот есть ли оно еще в наличии – вопрос. Чего ты так долго тянула?
- Да как-то не думала. Не до платья было.
- Ну ты даешь. Выпускной – а ей не до платья.
Отлично. Лера поможет – они сразу пойдут в нужный магазин. Нахаживать норму шагов по ТЦ не придется.
И есть еще один вопрос, только он сложнее. Лена не может пересилить себя и озвучить вслух те слова, которые крутятся на языке.
- Лер…а у вас со Стасом все серьезно же, да?
Лерка крутится перед зеркалом, выбирая обувь к своему платью. Она-то заранее купила нужное. Лена валяется на кровати подруги, среди множества цветных тряпок. В любимых черных джинсах и футболке. После вчерашней грозы на улице прохладно.
- Замуж за него не собираюсь и детей не планирую, но ты же не про свадьбу?
- Ну что ты переспрашиваешь? Ты же все поняла, - Лена рассматривает черную сатиновую майку от пижамы. Ткань на ощупь очень приятная, мягкая, струящаяся, как шелк.
- Да. Серьезно. А что?
Проще было подготовиться к экзамену по математике.
- Да так, просто.
- Не-ет, не просто. Заинтриговала же. Ты сама не начала бы такую тему, если б это не было так важно. Да я даже не представляю, до какой степени это важно!, - Лера смотрит на свое отражение, недовольно цокая. Меняет туфли на босоножки.
Да блин. Ну, с кем еще можно об этом поговорить? Не с Гуцулом же. И не с мамой. Можно с Витей, но его позиция ей не подходит.
- Как ты НЕ планируешь детей?
Лера резко выпрямляется, оставляя один босоножек не застёгнутым. Поворачивается в ее сторону и хитро так улыбается.
- Лен, а ты из теоретических соображение интересуешь или из практических?
Лена прикусывает губу. Лера же не знает всего. Да никто не знает всего полностью. Наверное, Гуцул о многом догадывается. Наверное, дед что-то подозревает. Наверное, девчонки-Ранетки понимают. Наверное, вся школа думает, что знает.
Но всей правды не знает никто.
И не узнает.
- Да так, просто. На всякий случай.
- Твой «всякий случай» случайно не в выпускную ночь планируется? И я так понимаю Витенька не женится? Вы помирились? Что вообще происходит?
Количество вопросов прост мозговыносящее.
Блин, только не смейся – но сдержать усмешку сложно.
Ле-е-ра, если б ты знала, что все уже было.
- Лер, ты не обижайся, но я не скажу. Пока просто рано, - Лера вскидывает одну бровь – Лер, может быть попозже. Но не сейчас.
- Я умру от любопытства раньше, чем ты расколешься. Но, короче. Ща, - Лерка подходит к своему столу и что-то ищет в верхнем ящике. Достает бумажку и подходит к Лене.
- Держи. Спроси лучше у нее, - это визитка гинеколога?!
- Лер, я не…
- Иди. Послушай, Лен, - Лера садится рядом на кровать, - я … ну, знаешь, мне с подросткового возраста не с кем было советоваться. А в школе врач – грымза. И я как-то боялась к ней ходить. У нас там даже у стен уши есть. Это тетечка классная. Она поможет и подскажет со всеми вопросами лучше, чем я.
- Окей, - Лена забирает визитку и читает текст, - спасибо. Больше спасибо.
Щеки розовеют совсем слегка.
- Лен?
- М?
- А тебе под платье ничего не надо выбрать?
- Ничего, спасибо.
- На голое тело?!
- Лер!
- Ладно-ладно!, - Лера улыбается. Встает и возвращается к зеркалу, - Ты все таки подумай. Под белое платье главное яркое не надевай. Я там цвета шампанского тааакой комплект видела…
Смех Новиковой заполняет всю комнату – в нее летит розовый лифчик.
***
К вечеру в комнате висит новое платье. Стоят новые белые кроссовки. Лере не удалось уговорить ее на шпильки. Потому что нет ничего лучше новеньких, кристально-белых кроссовок. На высокой подошве, огромных. Не подходящих для занятий спортом, но просто идеальных. Лена давно на них засматривалась.
И опять Гуцул сливается – в этот раз ему поменяли смены в кафе.
Может, он переживает из-за того, что запер ее со Степновым в спортзале? Они нормально не разговаривали как раз после того случая.
Но есть одно «но»: Гуцул. Переживает?!
Лена не дает ему шанса отвертеться – заявляет, что она поедет в кафе. И Игорь палится – он не на работе. Он соглашается прийти под вечер. Говорит, что по телефону не хочет обсуждать.
Во что друг мог вляпаться?
Еще ей хочется ответить на смс – ведь она тянет резину уже почти сутки. Но еще больше ей хочется сказать ему все лично – и ведь остались часы. Вечер, ночь. Утро. День. И выпускной вечер, где они увидятся.
***
Вечером Игорь приезжает к ней в гости. Видно, что он здорово взвинчен.
- Гуцул, признавайся, что не так, - они проходят в Ленкину комнату.
- А?, - друг так глубоко в своим мыслях, что не улавливает вопрос. Садится на диван.
- Говорю, колись, что случилось? Ходишь загруженный, все встречи динамишь. Даже Стас тебя не может выловить. Чего прячешься?, - Лена присаживается рядом.
- Лен, я даже не знаю, как начать, - Игорь без подвешенного языка – не Игорь. Игорек, ну во что ты влез?
- Начни с начала, - Лена подбадривает. Говорит спокойно. Может, ее внешнее спокойствие передастся ему?
- Ну… , - Игорь сцепляет пальцы в замок, - ты ведь знаешь, что я с Полиной встречался?
- Еще бы.
Игорь смотрит на свои руки, не поднимая взгляд.
- Так вот. Она беременна. А я – отец ребенка.
На пару секунд в голове нет мыслей, кроме матов.
Ух.
- А-а, она сама тебе об этом сказала?, - может Полина его так вернуть пытается?
- В том-то и дело, что нет. Она это от меня скрывала, я случайно узнал. А она, ну знаешь, послала меня лесом.
У Лены все еще заторможен мыслительный процесс. Будто лидокаин вкололи в мозг.
- Почему?
Гуцул смотрит на нее, как на дуру.
- Наверное потому, что вел себя, как… сама додумай, Лен.
- Охренеть, если честно. Но теперь понятно, почему она последнее время такая… другая, - Полина беременна. Беременна-беременна-беременна.
Слово набатом стучит в голове.
Беременна. Ребенок.
- Бедная Зеленова.
И тут Гуцула будто прорывает.
- Лен… Леночка, я очень запутался. Я не знаю, что мне делать. Как подойти к ней? Что сказать? Я пробовал, она послала… и все так поменялось. Мы ж хотели учиться, тусить… а ребенок… ответственность – и я не против. Не хочу, чтоб он без меня… а как с ней поговорить… и она мне нравится, но я так накосячил... знаешь, что ей сказал... а у нее мой ребенок...
Лена моргает пару раз – она только что будто оказалась внутри чужой головы. Внутри мыслей – но не Игоря. А кое-кого другого.
- Гуцул, ты что, идиот? Что делать… запутался… к ней бежать надо, понял? , - он ее не слышит. Смотрит на свои руки.
- Гуцул!, - Лена останавливает поток глупых сомнений, - Ты же такой везнучик. Полинка тебя любит. Правда же любит. Даже решилась ребенка оставить. Не думала, что она такая смелая. А ты сидишь тут, рассуждаешь, как хочешь к ней подойти, но ... блин! Как же бесите иногда своими рассуждениями, не представляешь.
- БесиТЕ?, - Игорь отрывается от изучения своих рук, смотрит теперь уже на Лену, - Кулемина, любишь его?
Вечер откровений.
- Да, типа того. Знаешь, старалась себя обмануть. Несколько раз. Да и он тоже. И ничего не получилось. А сейчас вообще не понимаю, зачем мы это делали. Он мне очень нужен, - наверное, слишком лично звучит.
«Без него не могу».
- Ну… Завидую даже – парень впервые за вечер улыбается, - столько песен можно было б написать, если б я чувствовал что-то похоже. Вдохновение там, все дела. Был бы хит.
- Гуцуул!
Они оба смеются.
- Что, Ленка, будешь по мне скучать?, - он обнимает Лену за плечи.
- А ты собираешься пропасть?
- Ну, мало ли.
- Ну, окей. Немножко. Совсем чуть-чуть.
- Лен, я ее с выпускного завтра уведу. После официальной части сразу. Только что придумал сюрприз. Так что, завтра уже не увидимся.
Лена искренне надеется, что Гуцул не провалится во взрослую жизнь, как в черную дыру. Надеется, что дружба не затеряется в круговороте новой жизни.
И вообще, стремно, когда ты с человеком не прощаешься, а он с тобой зачем-то прощается.
Прости, Вить. За это тоже.
- Обещай, что если помощь нужна будет или поддержка, ты свистнешь?
- Окей. Ты тоже.
***
Гуцул уходит. Лена облегченно выдыхает, понимая, что не зря записалась на утро к Леркиному врачу. И мысленно желает удачи Игорю и Полине.
ВЫПУСКНОЙ
- Дорогие мои выпускники! Пусть для меня вы навсегда останетесь маленькими первоклашками, едва переступившими порог нашей школы, это не так.
Актовый зал полон – бывшие школьники и их родители, учителя, чьи-то друзья. Здесь так жарко. Море лент с надписью «Выпускник». Платья-платья-платья. Костюмы. Пиджаки. Приятно-щекочущее волнение во всем теле и перешептывания - только что было шумно. Но с началом выступления Савченко все замолчали.
- Сегодня для вас открылась дверь в новую жизнь. Каждому из вас предстоит пережить очередной этап взросления, преодолеть новые препятствия на своем пути. Каждого из вас ждет своя дорога. Неповторимая и единственная верная для вас.
Николай Павлович прерывается на пару секунд. Убирает микрофон от лица, опуская голову. Плечи поднимаются вверх и опускаются – он глубоко вдохнул и выдохнул.
- Расставаться со школой всегда немного печально. Тут у вас появились первые лучшие друзья, первая настоящая любовь. Здесь вы узнали вкус первых побед и поражений.
С ума сойти. Это все. Это же совсем-совсем все.
- Я хочу пожелать вам успехов в любых ваших начинаниях. Вы только не забывайте свою школу и своих дорогих учителей. Но помните: это не конец. Это – ваше самое лучшее начало!
Зал взрывается аплодисментами и улюлюканьем.
Начинается вручение аттестатов.
Когда Лену взывают на сцену, она поднимается и непроизвольно глазами ищет черные волосы. Он же высокий – даже если сидит в кресле, выделяется из толпы. Но пока Лена не видит знакомого лица. Со сцены хороший обзор – и в конце зала одна Светлана Михайловна.
***
Официальная часть, состоящая из прогулки, фотосессии, концерта и вручения дипломов заканчивается в семь вечера.
Фуршет ждет всех на улице – здесь же импровизированная сцена.
Инструменты уже выставлены.
И здесь Степнов.
Помогал, видимо, организовать площадку для вечеринки под открытым небом.
Давай, Кулемина. Решайся.
***
Лена видит, как он идет в ее сторону. Но ее саму утаскивают девчонки – у Прокопьевой новость. Она продала свои стихи.
Ладно, вечер еще не закончен.
***
К восьми часам все уже слегка выпившие – выпускникам наливают только шампанское. Учителя и родители пьют еще что-то, но Лена уверена, особо изобретательные одноклассники типа Семенова наверняка таскают выпивку со «взрослого» стола.
Музыка из колонок замолкает.
Все просят Ранеток.
Девчонки выходят на сцену.
Лена натыкается на взгляд голубых глаз сразу же.
«Привет».
Сердце отбивает такой привычный в его присутствии ритм.
Ей нравится, когда он так смотрит.
***
Они играют самые популярные песни. Колонки настроены на максимальную громкость. Все веселятся.
И тут кто-то просит медляк.
Лена улыбается.
***
♪ Простой звонок - набор сложных чисел,
Хочу сказать - но губы немеют.
Как жаль, что мы от чего-то зависим,
Но звёзды так любить не умеют ♪
***
Лена пробирается сквозь танцующую толпу парочек – к нему. От сцены до столика, у которого он стоял, целых несколько метров. Лерка уже начинает петь под приветственные выкрики и аплодисменты, кто-то медленно кружится в обнимочку по маленькому кругу, рядом хлопает открывшееся шампанское, кто-то смеется - Лене кажется, что она не дойдет до него даже за ночь.
Разошлись по сторонам два безумных взгляда,