«Я на репетиции, а потом в больницу. Телефон выключается. Завтра увидимся?»
Она успевает нажать «Отправить» до того, как чернеет экран. Надеется, что сообщение успело дойти до адресата.
Если завтра они не выиграют в импровизированном школьном конкурсе, Лена прибьет кого-нибудь. Скорее всего, прибьет Гуцула – идейного вдохновителя «Червей».
Кто бы мог подумать, что Игорь со спорта и скейта переключится на музыку.
Хотя.
«Кто бы говорил, Кулемина».
***
Как же давно Лена не чувствовала такого дикого желания поспать. И это несмотря на то, что они легли даже не утром, а раньше. И она спала до обеда, а потом еще просто валялась.
«Интересно, во сколько он проснулся».
Глаза закрываются, потому что веки тяжелые. Ее вырубало еще в метро. Дорога от метро до входной двери как в тумане. Зевает. Надо умыться холодной водой, но тело такое тяжелое, что лень делать лишние шаги.
«Вылечила бессонницу, да?»
Дверь-коридор-ее комната. Лена наконец-то ставит телефон на зарядку. Садится на диван. Очень зря – надо все таки было идти в ванну. Вода бы точно помогла.
Минута. Глаза закрываются.
Две. Ну не спи-и-и-и.
Три. Экран светится.
Одну секундочку и все. На подушках совсем чуть-чуть чувствуется запах соленого ветра и моря.
Сообщение.
«Лен, нужно поговорить. Пожалуйста, позвони, как сможешь. Это важно».
Лена засыпает прямо в одежде.
***
Шум, гул, бегающие по коридорам подростки, ругающийся на них дядя Петя, атмосфера последней четверти – Виктор даже успел соскучится по всему этому. Большая перемена в самом разгаре – он выходит из кабинета школьного секретаря. Передал все необходимые документы. И что теперь делать?
«Идти в спортзал, переодеваться и вести уроки, Степнов. Что еще можно делать? А вечером обязательно поговорите».
Только постарайся с ней не пересек… Лена выходит из-за угла и резко тормозит - лишь на секунду. Медленно идет навстречу.
«Сюрприз, Кулемина!»
Держит гитару. А в его памяти она осталась с мячом в руках – носилась по этим коридорам также, как сейчас носятся другие девятиклассники.
- А-а… вы на концерт пришли?, - в ее глазах плещется веселье.
Нет, Лен. Это не игра. Не в этот раз.
- Да. Рассказов позвонил, про ваш конкурс вещал, - нет. Нет! Нужно предупредить ее. Дело вообще не в концерте и не в Рассказове.
Ленкина улыбка путает мысли больше, чем раньше.
- А почему вы вчера убежали?
Серьезно? Она хочет прямо здесь услышать, почему после секса проснулась одна? Здесь, блин?! В школьном коридоре? Ну, почему они не созвонились вчера? Сегодня утром?
- Леночка…, - какая Леночка?! Сдурел?, - я же говорю… так нельзя.
Пожалуйста, услышь меня.
Но Лена не понимает.
- А что нельзя? Вы же теперь не мой учитель, я не ваша ученица, – еще пять минут, и она перейдет на «ты».
Флиртует с ним – хитро щурится, улыбается и вообще… ее вопрос и интонация, с которым она это спрашивает, заставляют обернуться и проверить, не собрались ли уже слушатели?
Стой. Остановись, блин.
- Давай не здесь.
Но Лена очень редко тормозила. Ощущение, что она просто не умела останавливаться. Слишком в ней много от спорта – сейчас было похоже, будто Кулемина выходит на поле, не обращая внимание на поврежденное колено.
- И кто нам мешает?
- Давай потом поговорим, - он произносит чуть тише.
- Нет, сейчас!, - а она, наоборот, чуть громче, - вы же говорили, что хотите что-то срочное сказать, а еще что любите меня!, - она не произносит вслух, но он почти слышит ее мысли. Точно догадывается.
«И много еще чего. Особенно прошлой ночью».
Кулемина! Она реально капризничает?!
Какая же она сейчас красивая.
Руки сжимаются в кулаки, останавливая внезапный порыв притянуть ее к себе или толкнуть к стене школьного коридора. Ногтями впивается в кожу ладоней.
Это помогает. Хорошо. Хорошо, он скажет ей. Здесь.
- Лен, я и не отказываюсь. Просто сейчас все изменилось.
Кажется, она понимает, что это не игра. Все еще улыбается, но хотя бы перестаёт бросать слишком двусмысленные фразочки.
- А что изменилось?
Ну, вперед.
- Я возвращаюсь в школу. До выпускного.
- Возвращаетесь к нам? Серьезно?!
Да, к сожалению, это не первоапрельская шутка.
- Да. Я опять буду твоим учителем, а ты моей… - как же не хочется добавлять это чертово… - ученицей. Я расскажу потом.
Ее реакция его пугает. Лучше б она психанула. Но она ухмыляется. И все еще смотрит ему в глаза с весельем.
- Ну, хорошо, потом так потом, - это ее «потом» так ясно говорит о том, что именно она ждет, - а выпускной у нас через два месяца, да?
Спокойно. Дыши. Будто с тобой девушки никогда не заигрывали. Просто когда это делала Лена, у него в голове слишком быстро появлялась картинка того, как хотелось бы закончить эту ее игру. Она ведь так и не была сверху. А он не успел узнать, какая она на вкус. Как сильно ей бы могло все это понравится…так, что она задыхалась бы кислородом… просила бы… умоляла.
Одной ночи катастрофически мало.
- Ну, - слово застревает в горле, - да. Да.
- И вы вообще перестанете быть моим учителем, верно?
Надо просто дожить до июня.
- Верно.
Лена неспеша уходит, оборачиваясь и даря еще одну, победную улыбку.
Этот буду очень, очень долгие два месяца.
***
Виктор засиделся допоздна уже в первый день. Школа затягивала, как липкая трясина, и было страшно, что он опять рискует остаться здесь больше, чем на два месяца.