«А может, поможет вовсе не вода. Только, давай уж, правдоподобнее».
- Да, кошмар приснился.
- Ты как?
- Просто умываюсь. Можешь зайти.
Она закрывает глаза, когда дверная ручка опускается вниз.
Щелчок – дуновение холодного воздуха из квартиры.
- Ну, блин… Лен…, - так тихо, что она вообще не уверена, а не был ли это голос совести в ее голове.
Еще один щелчок. Он закрыл дверь изнутри или снаружи?
- Ты вылила туда все, что было в доме? Или как вообще можно получить столько пены?
Она открывает глаза. Челка прилипает ко лбу и надо бы ее поправить - придется вытащить руку из воды.
Но ей, внезапно, становится не по себе.
Степнов стоит тут, опираясь спиной на полотно двери, сложив руки на груди. Смотрит прямо на нее.
Она только открывает рот, чтобы как-то оправдаться, как…
Он ухмыляется.
- Лен, я не могу. Это же квартира твоего деда. Заниматься здесь сексом еще аморальнее, чем заниматься сексом со своей ученицей. Я пытаюсь не так низко пасть хотя бы в своих собственных глазах.
Вот, значит, как? Ну, это занимательная игра. У нее было как минимум два аргумента в защиту его чести, раз он так хочет.
- Во-первых, ты уже давно не работаешь в школе. Ты не мой учитель. Я взрослая девочка и сама решаю, с кем спать. А во-вторых, ну, формально – это не совсем квартира деда.
Она опускается под воду ниже. Не хочет говорить об этом, не хочет вспоминать разговор с дедом.
- Что это значит?
Она выдыхает.
«Ты первая начала. Давай, доводи начатое до конца».
Говорить такие слова серьезно она не могла – поэтому попробовала отшутиться.
- Дед сошел с ума и заразил родителей. Оформил документы на меня пару дней назад, прямо в больнице, через знакомого юриста. Сказал сегодня, когда я у него была. Начал со слов про подарок на День Рождения, а закончил тем, что он старый, больной, умирающий... Представляешь? Его эта Гущина просто довела!, - не так должен был выглядеть этот разговор.
- Лен…ты поэтому весь вечер…
- Хватит. Давай не будем обсуждать эту тему. С дедом еле отшутилась. Умирать он собрался!, - блин, она собиралась затащить его к себе, а в итоге все выливалось в ее словесное недержание.
- Лена…
- Нет, представляешь? Будто первый раз в больнице! С чего вообще в этот раз такие мысли! Еще и прикол с квартирой – неймется ему. То на стерву эту чуть не переписал все, теперь на меня. Я уже не могу…, - в нее летит что-то. Прямо в голову – ее накрывает мягкая ткань, пропитанная мужским парфюмом.
- Кулемина, прекрати истерику. А то ты сейчас точно, как твой дед.
- Какого?, - в руках голубая рубашка с расползающимися от воды синими пятнами, - ты сдур…, - она поднимает взгляд и обрывает себя на полуслове.
Степнов без рубашки.
Рот приоткрывается в немом «О-у».
Руки расстегивают ремень на брюках. Она быстро кидает рубашку в него и зажмуривается. Снова сидит с закрытыми глазами.
- Что ты делаешь?
- Ты же пять минут назад поэтому соврала? Приглашала меня к себе? Как, по-твоему, это должно выглядеть?
Она молчит. Даже дыхание задержала.
- Если передумала – только скажи.
Не то чтобы передумала…
- Так, Лен, ты точно сейчас не готова, - слышит, как щелкает ручка двери.
- Стой!, - открывая сначала один глаз, потом другой, - я ну, просто понимаешь…
Ну, что он от нее ждал? Она ведь не видела, никогда не видела обнажающегося мужчину в своей ванне. Не смотря на уверенность в том, что она точно хочет продолжения, тело сковывало смущение.
- Я не хочу торопить и давить. А мы сейчас точно торопимся.
Ну, почему она так по-идиотски отреагировала? Что ей сказать?
«Скажи правду».
- Я не тороплюсь. Я стесняюсь. И твои тараканы тут не причем.
Она уже смирилась с тем, что сейчас он уйдет. Закроет дверь с той стороны и в очередной раз оставит ее одну. Интересно, не вредно ли для здоровья такое количество времени испытывать неудовлетворенное желание потра…
- Просто подвинься на середину ванны и закрой глаза.
Ого.
- Ты не уйдешь сейчас?
- Нет.
***
Уровень воды поднимается, немного переливаясь за края ванны. На полу наверняка лужи, но какая разница. Она подтянула колени к груди и обняла руками. Почему, откуда столько сковывающего тело смущения? В вечер ее Дня рождения она испытывала совсем другие ощущения.
Он садится сзади.
- Не бойся. Помнишь, мы вчера смотрели комедию?, - легкими прикосновениями убирает прилипшие к спине мокрые волосы – перекидывает пряди на одну сторону.
- Да, - внезапно кажется, что вода не такая и горячая. И вообще, тут было не так душно до его появления.
- Сядь также, - совсем легко, еле касаясь, проводит пальцами по шее и плечам. Не позволяя ничего лишнего.
Ей нечего боятся.
Сердце и пульс готовятся стартануть.
- Только постарайся, чтоб я не ушла под воду, - она откидывается назад, на его плечо.
***
Руки под водой легко оглаживают бедра, бока, живот, поднимаясь к груди, мягко сжимая – будто исследуя. И она узнает себя заново вместе с ним.
Впервые не хочется быть сильной. Сейчас Лена не против ощущать себя слабее - это кажется правильным. Контраст тел ее завораживает. Кажется, не смотря на все тренировки, она будто… мягче.
Он слегка тянет ее за подбородок, разворачивая чуть-чуть назад – лицом к нему. Даря другой поцелуй. Такой крышесносяще-медленный, неудобно-нежный. Языки переплетаются сразу же. Не торопясь, плавно исследуя ее рот. В этот раз - никаких укусов, давления, силы. Только легкие касания и скольжения внутрь.
Лене кажется, она знает, на что похожи такие поцелуи.
- Закрой глаза, - отрываясь от нее, снова заставляет откинуться на плечо, - ты когда-нибудь представляла?, - он говорит на ухо, не прикасаясь, но из-за влажности воздуха Лена чувствует, как слова оседают на коже.
Как же хорошо, что она сидит спиной к нему.
«Ну, конечно, представляла».
- Не слышу ответа.
Бо-о-оже.
- Я… да, - признание будто застревает в пересохшем горле.
Чувствует, как он сглатывает, как поднимается грудь при дыхании, как напрягается пресс, а внизу – как член упирается ей в спину.
Рука под водой ложится на талию, обнимая и сильнее прижимая к себе. Вторая спускается ниже. Туда, где чувствовать его хотелось больше всего.
Останавливаясь в самом низу живота. Легко гладит.
«Пожалуйста, ниже».
Дыхание ускоряется. Затылком она упирается в его плечо.
- Ноги на носки, разведи колени и упрись в бортик.
О да. Да-да-да!
«Скажи еще что-нибудь».
Это… ее серьезно так возбуждает его тренерская интонация?
Она делает это – приходится чуть-чуть опуститься. Хватается руками за бортики.
- Часто?
«Пожалуйста».
Лена готова умолять его не останавливаться.
- Ты сама тормозишь. Я не продолжу, пока не услышу ответ.
Это шантаж. Несмотря на горячую воду, спина покрывается миллионом мурашек.
- Да.
Пальцы будто в знак благодарности за ответ проходятся по нежной коже, раздвигая, надавливая на клитор. Выводя круги – как язык на плече, почти соперничая с водой в градусах - и что горячее, непонятно. Она сжимает бортики ванны так, что костяшки пальцев белеют, чуть выгибается, пытаясь почувствовать больше.
- Ты делала это сама?
Ее начинает трясти. Серьезно, Лена не собирается болтать в такие моменты.
- Да или нет?
Да пофиг.
-Да, пож…а-а ,– стон, наверное, слишком громкий, но невозможно себя контролировать - палец проникает внутрь так медленно, что она готова убить его. Два тягучих движения и она сводит колени, с плеском опускает ступни вниз - зажимает его руку между бедер.
- Нет, так не пойдет. Ноги на место, - усмехается. И видеть не нужно, чтоб понять.
«Убью, Степнов. Сначала дам закончить, а потом убью».
Она разводит колени, и снова упирается пальцами ног в бортик. Он продолжает движения, чуть ускорив темп.
«Мало. Тебя. Пожалуйста».
- Сильнее.
Рука на талии сжимает ее, он добавляет второй палец и наконец-то ловит тот темп, который ей так нужен. Это похоже на полет в невесомости, где есть только его обволакивающий голос, голубые глаза и поступательные движения, ритмичные, глубокие, правильные.
Ноги в коленях слегка согнуты, ступнями она все еще упирается в противоположный край ванны, спина выгибается на встречу движениям, ртом жадно ловит горячий воздух - кажется, если он отпустит ее , то она просто уйдет под воду с головой. Но он не отпускает.
- Ты такая красивая сейчас.
Она не просто летит – ощущение что ее раскручивает на огромной сумасшедшей карусели. Внутри все так напряжено, что...просто…
Тело само выгибается и непонятно - толи вперед - ближе к его пальцам, толи назад - ближе к его груди, мышцы сводит от напряжения, ноги не слушаются – сгибаются в коленях, соскальзывая вниз, на дно ванны. Рука с бортика падает под воду, накрывает его руку на ее талии, переплетая пальцы.
Внутри все сжимается.
- Ви-и-ть… я… сейчас…
Она даже не слышит ответ.
Резко – пульсация внутри – взрыв – ощущение настоящего космоса.
Первое, что она чувствует, придя в себя - он все еще крепко держит ее за талию.
***
Воздух уже не такой влажно-обжигающий - туман рассеивается, дышать становится легче. Проще. Теплая вода укутывает, накрывает, как одеяло. Хочется погрузиться с головой. Остаться в этой ванне навсегда. Он лежит, упираясь затылком в мокрый потеплевший кафель плитки, лениво выводя подушечками пальцев узоры на ее коже.
В голове – тишина. Слышно только редкие всплески воды, когда кто-то из них слегка двигается.
Он сто лет не был в нормальной ванне, давно уже предпочитая душ. И зря.
Почти сразу после… после того, как она пришла в себя, Лена попыталась развернуться, но он не убрал руку с ее талии, не давая возможности отстраниться. Прекрасно понимая, к чему ведет ее любовь повторять за ним.
- Я тоже могу…
- Не надо.
- Почему?
Да, Вить. Почему?
Она со всей силы вжимается спиной в него.
- Ты же хочешь не меньше.
- Я в состоянии справиться со своим «хочу». А это… у меня и во сне на тебя стоит.
Ему нравится, как Лена замирает иногда от его слов или действий. Но уже через несколько секунд она будто поддается – расслабляется, почти ложась.
- Помнишь, в конце 9 класса была возможность уйти? Поступить в колледж? Тогда еще кто-то из «Спарты» и культуры приезжал?, - он пока не понимает, к чему она ведет, но все это очень подозрительно.
- Мм?
- Я могла уйти из школы. Сейчас заканчивала бы 2-ой курс. И…тогда все было бы по-другому?
Потому что встречаться и спать со студенткой – звучит намного лучше.
- Не знаю…я не думал об этом… но тогда вряд ли мы бы вообще…
- Да ладно. Я бы приходила в школу в гости, и ты бы все равно влюбился. Только уже не в школьницу…
Действительно. Если бы.
- Может быть…
- То есть проблема только в этом? В школе?
- Хочешь покопаться в моей голове?
- Да вообще-то. Я просто не понимаю…
- Какая разница. Все уже сложилось так как сложилось.
- Но и в школе, и в колледже – это все равно я. Одинаковая.
Он ничего не отвечает. Из-за Ленкиных рассуждений начинает сомневаться и путаться. Надо выкинуть все мысли из головы.
Он тоже опускается еще ниже под воду, разрешая себе просто говорить – пусть с языка слетает то, что нужно.
- Ты когда-то рассказывал про первую любовь. А вы…ну?
- Да.
Она быстро прикидывает уме.
- В 16, Вить? Серьезно?
- Был выпускной, алкоголь, вечеринка – все само собой получилось.
Степнов, ты ли это?
- И ты мне что-то еще говоришь? Выпускной, одноклассница, алкоголь – очень нормально. Прям классика.
- У тебя тоже будет классика.
- А ты…
- Задержи дыхание на счет три, - пена, наконец-то, почти исчезла и можно кое-что сделать.
- Нет!!!
- Раз.
- Нет-нет! Не надо!
- Два.
Ой! Вдох.
- Три.
Они с плеском опускаются на дно ванны всего на миг. Выныривают, он смеется, запуская пальцы в волосы – опрометчиво отпуская ее.
Лена быстро переворачивается и забывает, что хотела сделать. Он будто совсем мальчишка сейчас. Ла-адно. Она не будет пользоваться моментом. От его смеха она улыбается.
- Ну, что за ерунда?
- Я сто лет не был в нормальной ванне.
- У тебя что, один душ?
- Ага. Причем везде.
Везде?!
Лена молча смотрит – в глазах огромный знак вопроса.
- Боже, Лен. Неужели ты думаешь, что во всей Москве только у твоего деда есть квартира, которую можно сдавать?
- Да я как-то…
Она ведь так мало о нем знает. Намного меньше, чем он о ней.
- Ты почти не рассказываешь о себе.
- Поедешь со мной сегодня? По пути можешь задавать любые вопросы, - он отвечает сразу, будто давно хотел сказать.
- Да.
- Отлично. Тогда – спать. Осталось пара часов для сна.