«Мы не рассматривали вариант, если твои чувства взаимны. Она сама сказала».
То есть это все были не его больные фантазии? Не ее сотрясение?
Но Лена же ясно дала понять, что она знает о его чувствах и не разделяет их.
«Если она, зная о твоих чувствах, решила все оставить как есть - уважай ее решение. Это плохая идея. Уходи. Уходи, пока она тебя не увидела. Еще слишком рано. Вы оба не готовы. Вспомни Борзову, в конце концов!».
Но разве он мог послушать довод разума сейчас?
«Да, влюбленные глупы…могу использовать это как оправдание».
Он ждет ее у подъезда. Готов был бросится к ней еще вчера – сразу после звонка Яны, но какая-то часть мозга все же возобладала над неадекватным желанием. Ему казалось, что будет правильным сделать первый шаг.
И это действительно могло бы быть верным решением – не будь это именно они двое.
Не в их случае.
***
- Нравишься ты мне, понимаешь?
Хочется закрыть уши руками и зажмурить глаза. В романе ее героиня намного решительнее настоящей Лены.
Ей страшно. Ей так редко бывает страшно за себя.
- Виктор Михайлович, я-я…пойду. Мне нужно подумать и вообще…не ждите меня у подъезда. Мало ли кто увидит.
Она ведь всеми силами пыталась дать ему шанс не говорить это вслух.
Как ей теперь вести себя?
Одно дело – тайно быть влюбленной в учителя. Совсем другое – когда этот самый учитель признается тебе в ответных чувствах.
И, как на зло, сегодня у нее физкультура по расписанию.
Впервые в жизни ее любимый приемчик не помогает собраться с мыслями.
Впервые в жизни она прогуливает физру.
Впервые в жизни она знакомится со своими чувствами – с собой.
Впервые она пытается представить себе их отношения – и у нее ничего не получается. Она точно знает, что их чувства взаимны, но как…как это вообще может выглядеть? Ей никто раньше не признавался в любви, не приносил конфет по утрам, не приглашал на концерты – она не понимает, нормально ли испытывать такое сковывающее тело смущение? Это от чувств или от того, что он – учитель? Или все вместе? Как им себя вести? 10 лет – это много или мало для отношений?
Лена не так себе представляла первую любовь.
Но она точно уверена в одном – больше у них не получится притворятся. После поцелуя в квартире они попробовали – и что? Хватило их на месяц.
Проходит всего неделя – слишком маленький срок для поиска ответов на все ее вопросы - когда Степнов вылавливает ее в школьном коридоре, крепко сжимает руки на плечах и не дает сбежать.
- Лена! Лен, стой. Да послушаешь ты меня наконец?
Она молчит, но дает шанс сказать ему. Дико интересно, что он может сказать ей тут, в школе. При всех. Это тоже одна из проблем.
- Лен, давай сделаем вид, что того разговора не было. Пусть все остается на своих местах.
Сердце пропускает удар.
… он что, только что забрал слова обратно? Что за детский сад? И что она должна ответить?
«Нет, что вы, Виктор Михайлович! Я же уже готова была залетать в тренерскую с криком «Привет, дорогой!».
- Ну, ладно, - она наконец-то осмеливается посмотреть ему в глаза. Может он заметит, что звучит ее «ладно» не слишком уверено, - но я…
- Не надо ничего объяснять, - перебивает, не давая закончить. Будто хватаясь за ее «ладно», как утопающий за соломинку, - все будет как раньше: я – тренер, ты – спортсменка. Я – учитель, ты -ученица.
Лена не верит в то, что это прокатит второй раз.
Лена не успевает за такой быстрой сменой решений: то он убегает от нее, то соглашается все игнорировать, то пишет о них роман, то признается в любви, то забирает свои слова обратно.
У нее голова кругом и сил не хватает за ним угнаться.
Впервые за последние несколько лет она чувствует себя такой слабой.
Будто они снова на первой тренировке, когда он согнал с команды семь потов.
***
Урок физкультуры только что закончился. Лера, Наташа и Лена немного задержались, чтобы попросить Степнова о небольшом одолжении – пропустить к ним на репетицию фанатов, которых они уже пригласили. Да, с последовательностью действий у девчонок явно проблемы.
Отличная возможность поиграть в намеки.
Зачем?
Потому что, как показала практика, это у них получается лучше, чем разговоры в открытую. А в коридоре он заткнул ей рот.
Новикова начинает.
- Виктор Михайлович, а у нас сегодня будет немножко необычная репетиция – мы своих фанатов позвали.
- Новости начинают. А вы не думали, что сначала надо было разрешение спросить? Хотя бы у меня?, - он отбивается легко.
- Ну, вот мы и спрашиваем, - Лена подключается, но пока не смотрит на него. Козырь, как известно, сразу не показывают.
- Да если бы Гуцулов со своей половины не забил бы мяч в кольцо, вы бы даже не заговорили! Нет! Никаких фанатов, - он все еще отлично держится.
- А если к директору сходить? Объяснить? Может он все разрешит, - Наташа тоже пробует пробить эту стену.
- Маловероятно.
- Но Гуцул попал, - она наконец-то поворачивается. Улыбается.
«Бо-оже. Ты флиртуешь!».
И страшно и…как это называется? Внутри ощущение, почти как перед выходом на сцену. Живот сводит.
- В смысле?, - почему, ну почему ей так нравятся такие словесные пикировки и его забавная растерянность.
Время козыря. К улыбке добавляется хитро-игривая интонация.
- Это тоже было маловероятно – но он попал.
«И вообще столько всего маловероятного последнее время случается, не находите?»
- Не надо ходить ни к какому Николаю Павловичу. Если он узнает – точно не разрешит. И никакого вам концерта не будет.
Теперь его очередь опускать глаза вниз.
«Вот и все твое «как раньше».
- Так значит, можно?
- Полы за собой помойте. И не безобразничайте, - вставая с козла и уходя из зала. Сбегая.
«Прям по-традиции».
- Мы обещаем, - кричит довольная Новикова ему в спину, - Ленка, ты – красотка! Без тебя бы точно не уболтали Витеньку.
Улыбка становится шире.
***
ТРЕТИЙ ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
К концу ноября Лена все еще не находит ответов на свои вопросы, но у нее почти нет свободного времени для размышлений. Ноябрь напоминает сентябрь – только тогда все ее мысли занимал ринг, а теперь выступления Ранеток в кафе и возобновившиеся тренировки по стритболу.
Виктор Михайлович поставил их с Гуцулом в пару для соревнований – Лена согласилась вернуться в спорт. Ведь так они вроде не оставались наедине, но при этом не играли в надоевшие прятки. Она ведь скучала по нему все то время, что Степнов прятался от нее после боев.
Гуцул разбавлял неловкие паузы, скрашивал диалоги с полунамеками и отвлекал их в моменты, когда кто-нибудь чуть не совершал ошибку. Новый напарник по команде ей нравился – как будто они знакомы сто лет – даже сыгрались быстро.
Лене казалось, что все в итоге должно прийти к какому-то логическому завершению, пока Игорь не стал проявлять знаки внимания. Это было приятно, конечно, но…так сильно отличалось от того, что она чувствовала к другому человеку.
«А, может, это то, что нужно? Может, так и должно быть? Без моря проблем, неловкости, непонятных эмоций? Легко и просто?»
Логическое завершение истории случилось 30 ноября, на соревнованиях за выход в финал Кубка школ.
Они выиграли, не смотря на ее поврежденное колено.
Игорь закружил ее в объятиях и чмокнул в щеку.
Лена не обратила внимания на такую ерунду. Не заметила.
Побежала к девчонкам.
В один момент гул и шум в зале резко оборвался.
«Что …»
Она оборачивается.
Гуцул полулежит на полу, держась за нос.
Степнов стоит над ним, сжимая руки в кулаки.
ЧТО
ТЫ
НАДЕЛАЛ?
***
Последний день ноября. На улице кромешная темнота, на часах одиннадцать вечера. Он стоит в ванне перед зеркалом уже очень давно. Он не узнаёт человека в отражении.
Виктор ударил школьника.
Ударил. При всех. Прямо на соревнованиях.
И плевать, что там говорил этот сопляк.
Проводит пальцами по холодному стеклу.
«Кто ты?»
Ответа нет.
«В кого ты превращаешься?»
Видеть себя помешанным, нестабильным, безработным – отрезвляет, ебнешься.
Лена все сделала правильно, когда днем сказала о том, что «все кончилось».
Он видел слезы в ее глазах, страх, сожаление, разочарование.
Лена достойна лучшего.
В эту ночь в сознании будто щелкает включатель – пред глазами в ускоренной перемотке его жизнь с перспективой превращения в ненормального психа. Да, если так пойдет дальше, он слетит с катушек окончательно. Ему вовсе не хочется становится тем, кем его уже видят окружающие.
Переломный момент.
Строить план на будущее в состоянии шока глупо.
Но он знает, кем точно не хочет быть, а кем – хочет.
Это самое главное.
Его ждет долгая зима и много работы над собой.
***
- Ты его любишь?
Она поперхнулась чаем.
- Дед, ну ты и спросил!
- Хорошо, спрошу по-другому. Он тебе симпатичен?
«Да, дедуль. Очень. Так нравится, что страшно. А теперь…страшно, что я его вообще не знаю. Что я его выдумала».
- Не знаю…
- Он тебе антипатичен?
«Нет. Даже теперь – нет. Но дед… кажется, я его плохо знаю».
- Нет-нет.
- Так значит симпатичен?
Да блин. Как ему объяснить?
- Дед, пойми: Виктор Михайлович для меня просто взрослый человек, которого я не всегда понимаю.
- Лен, меньше, чем через год ты поступишь в университет. Эта разница не будет казаться такой существенной, как сейчас. Если дело только в возрасте.
- Дед, даже через два года он будет для меня взрослым - мне будет с ним неуютно.
Она не про цифру. Она про то, что не понимает его и про это странное смущение в его присутствии.
- Ты так говоришь, потому что пока учишься в школе.
Да причем тут это!
Нет, причем, конечно, но это далеко не главная проблема.
Слова сами срываются с языка.
- Дед, ну пойми же: я не смогу чувствовать себя с ним также, как с ровесниками - я буду чувствовать с ним дистанцию. Вон девчонки все вокруг с пацанами встречаются, влюбляются, в киношки ходят. А у меня же такого не было.
Ей хочется плакать.
Почему она не могла родиться раньше?
Почему он не мог родиться позже?
- Ну как это не было…ты же куда-то ходила?...
- Куда?! Всю жизнь на соревнования я ходила и на тренировки! А мне хочется просто общаться, встречаться, болтать о чем угодно. Не хочу я сразу бросаться во взрослую жизнь.
«Даже если меня туда тянет, как в омут с чертями».
Впереди – зима.
В телефоне – смс от Гуцула с приглашением в кино.
Похоже, это будет познавательный эксперимент над чувствами и эмоциями.