Глава 9. Переломный ноябрь
♪ Мот — Перекрестки
Всё пере-пере-пере-пере-переклеить
Пере-пере-пере-пере-переделать
Заново бы ты, заново бы я
Заново бы до перемирия
Он сидел в тренерской за рабочим столом, обхватив голову руками. Пальцы с силой впивались в волосы, глаза зажмурены, дыхание рваное – плохо так, как давно не было. Даже боль в боку ничто по сравнению с этим. Тошнота накатывает волнами, грозя заставить выблевать все внутренности.
Реальность ударила настолько сильно, что внутри образовалось кровавое месиво из несбыточных фантазий и только-только зародившихся надежд. Убила в зародыше.
Всего одно собрание в учительской перевернуло жизнь с ног на голову.
«Один из наших коллег сожительствует со своей ученицей. Виктор Михайлович, объясните нам, как так получилось?!»
«В чем заключается ваша опека?»
«Хотим услышать от вас подробности».
«А ночью вас тоже попросили присматривать за ней?»
«Скандал!»
«Мы пригласим сюда Елену Кулемину и устроим вам очную ставку!»
Им было плевать на все его слова. Чтобы он не сказал – это не оправдание.
«Сожительствует с ученицей».
«Педагог!»
Осуждение, гребаное море осуждения, сплетни, презрение, насмешки за спиной, нарушение всех правил и норм, чувство отвращения к себе, увольнение, крест на карьере – все это за то, что он не по своей воле посмел влюбиться.
В самую необыкновенную девушку, которую когда либо встречал.
Которая точно не заслужила того, что могло ее ждать, даже если в какой-то параллельной вселенной она бы ответила взаимностью.
Но и в этой вселенной все так закрутилось. Если он посмеет подойти к Лене чуть ближе, чем того предполагает формальное общение, если она еще раз посмеет кинуть этот свой всепонимающий взгляд - им конец.
«Ради себя. Ради нее. Это все должно прекратиться».
После принятого решения дышать стало легче. Даже тошнота отступила.
***
ПЕРВЫЙ ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
Осень все таки решила вступить в свои права – солнце все реже согревало сырой воздух, стремительно падающие листья оставляли голые ветки деревьев, намекая на скорые морозы. Давно пора. Ненормально теплая и хорошая погода стали раздражать. Серость, дождь и холод как нельзя лучше подходили ноябрю и настроению.
Виктор в очередной раз покидал квартиру Кулеминой до ее прихода – в привычку вошло избегание ее везде, кроме уроков физкультуры. Однако с Петром Никаноровичем дела обстояли иначе: кроме того, что писатель вытащил его с ринга – почти выкупил у маклеров, он еще и спас его душу.
«Как поэтично и высокопарно – рассуждаешь, почти как сам Кулемин».
Но писательство и правда затягивало все больше и больше. Яна оказалась права – он смог отвлечься от Лены, только вот не переключившись на Светочку, а переключившись на творчество. Удивительно, как это работало – он мог построить свой собственный мир, придумать свои правила. В том мире они были счастливы. В том мире из букв у них был шанс. Глупо, нo этот роман стал отдушиной и способом сбегания из конченной реальности, где их временные линии пересеклись так неудачно.
Шли дни и недели. Лена окончательно погрузилась в музыку с головой, совсем забросив спорт, держа обещание сохранять дистанцию. Возможно, и к лучшему. Ему было намного проще и легче любить на расстоянии – просто знать, что у нее все хорошо – не чувствовать опасную близость тела, не разрешать себе вспоминать ничего из того, что они натворили в ее квартире.
Слово «любовь» стало все чаще всплывать в голове, заменяя привычные «болезнь», «помешательство», «ЭТО».
Он искренне надеялся, что так будет продолжаться и дальше, и, возможно, со временем, чувства уйдут сами – ведь обескровленные, они не могли жить долго?
Виктор даже отказался идти на презентацию книги, чтобы не сталкиваться с ней лишний раз.
Они с Петром Никаноровичем давали общее интервью. Журналисты все переврали и назвали Степнова настоящим и единственным автором романа. Ложь, конечно, хорошо была прописана, но то, что Лена поверила в эту статью и последующие за ней сплетни, все равно задело. Виктор надеялся, что недоверие после того, что он сделал для нее, остудит его пыл. Прокручивал в голове Ленкины фразы снова и снова: «Мы вам доверяли, а вы... зачем вы так? Он доверчивый, как ребенок, у него больное сердце! Это тоже самое, что втереться в доверие и обокрасть! Пустите меня!», вспоминал взгляд зеленых глаз и пытался сам себя настроить на злость, обиду, разочарование – хотя бы какой-то негатив.
Но упрямый, глупый орган в межреберной клетке был способен только на желание исправить ситуацию и вернуть ее доверие.
Он добился опровержения. Ему даже показалось, что журналистка была симпатичной и не отдавала бы вся эта история дерьмом, девушка могла бы ему понравиться.
Когда Кулемина пришла с извинениями и приглашением на презентацию, он отказался. Это была последняя попытка заставить эмоции работать так, как нужно.
Но уже через пару часов все пошло прахом – он бежал в кафе. Ведь по словам Лужиной, к Лене на этой самой презентации кто-то приставал.
Путь от школы до кафе занял целых 25 минут – непозволительно много.
Лена была в кафе – спокойно стояла в дальнем углу, подальше от гостей. И улыбалась этой своей чемпионской улыбкой победителя.
Туше. На лопатки.
Ему оставалось только усмехнуться, сесть рядом с Петром Никаноровичем и отвечать на вопросы журналистов и читателей.
***
Блики свечей, расставленных по всему помещению, приглушенные голоса, потрескивание искусственного камина в углу – все это создавало ощущение, что в кафе встретились не незнакомые люди, а старые друзья, обсуждающие знакомые всем истории и события.
Когда кто-то из зала задает вопрос про любовную линию романа, Лена понимает, что сама с волнением ждет ответ даже несмотря на то, что не читала их шедевр.
«Вот интересно, что ты хочешь услышать? Историю его великой любви?»
Она смотрела на Виктора Михайловича, пытающегося подобрать слова, смущающегося и путающегося в своих «да-нет-история друга» и улыбалась. Лена ведь почти точно также вешала ему лапшу на уши, когда рассказывала про подружку, владеющую навыками самообороны. Он врет.
- Это так заметно.
Голос Лужиной отвлекает от ответа Степнова – но это не страшно – ответ-отмазка пустой и ничего незначащий.
- Что?
- Что Степнов к тебе неравнодушен.
«Да, Рит. Согласна. Сейчас это объяснение выглядит весьма логично».
Непривычно – обычно сплетни в школе дико раздражали. Но Рита говорила без осуждения, без подколов, с легкой улыбкой – как будто они давние подружки, обсуждающие очередного парня. Толи атмосфера располагала, толи Рита отлично владела языком, на котором говорила сама Кулемина - захотелось поделиться.
- Знаешь, мне тоже сейчас так показалось.
- Только сейчас? Об этом уже вся школа трещит.
Впервые в жизни стало интересно узнать – на сколько близко свели их языки сплетников? Хотя, догадаться не сложно.
«Это так глупо…»
- Да знаю. Просто раньше как-то не обращала на это внимание.
«Скорее не разрешала себе обращать внимание».
Но столько всего поменялось с начала года.
- А он тебе нравится?
Рита, видимо, решила поработать сегодня ее внутренним голосом и позадавать те вопросы, которые Лена не осмеливалась формулировать даже мысленно. Кулемина прекрасно понимает, о чем они говорят, но этот так странно.
- Как тренер?
Улыбка Риты становится шире.
- Как мужчина, Лен.
В ее жизни было мало таких по-девчачьи легких разговоров о парнях. И, кажется, зря. Это бывает полезно.
Сейчас признание запросто слетает с языка.
- Нравится. Только … я думала, что он не сможет относится ко мне всерьез.
- Почему?
Лену удивляет этот вопрос. Все же очевидно.
- Он мой учитель – я его ученица.
- Ну, ты же не будешь его ученицей вечно, - Лужина так легко все это говорит! Лена не находит, что ответить.
Взгляд возвращается к Степнову.
Спустя пару часов Лена сидит в своей спальне, держа в руках книгу «Это будет вчера». За окном давно ночь и тишина, в комнате горит ночник, в кружке остыл мятный чай. Ее тело в кровати, под одеялом, но мысли далеко, в других вселенных, в далеких мирах, на межгалактических соревнованиях. Сюжет так захватил, что порой она пропускает целые куски текста, только чтобы успеть к утру дочитать и узнать, чем закончится эта история, кажущаяся до боли знакомой. Этот роман – его признание, которое она никогда не услышит. Признание, разрушающее ее план остаться друзьями.
За окном – утро, но ноябрьская темнота превращает все в одну бесконечную ночь. Лена дочитывает последнюю строчку и бросает книгу в дальний угол комнаты. Дед бы схватился за сердце, если б только видел, но он не видит – не видит, как внучка швыряет их произведение подальше от себя, как подтягивает ноги к груди, сворачиваясь в комочек, накрываясь одеялом с головой и тихо смеясь невеселым, полным горечи смехом.
Как же все было просто в этой истории! Неправдоподобно просто! Герои проходят нелепые испытания, все их поддерживают, великая любовь, свадьба, хэппи энд. Почему ее это так смешит и бесит? Это же фантастика…просто выдумка.
«Как вообще можно было написать подобное в здравом уме?! У этих героев не было и шанса, а вы свели их так легко! Да вам ли, в конце концов, не знать? Не ты ли сбежал, стоило мне один – ОДИН – раз нарушить эту самую дистанцию! Не ты ли в прошлом году попал на педсовет за то, что просто НОСИЛ ПАКЕТ С РОМАНОМ. Такие истории не имеют право на счастливый конец, чтобы мы… герои там не чувствовали».
Почему у них у всех все так просто – у Лужиной, в этой книге? Почему они не видят то, что видит Лена? То, что пугает ее больше, чем выдуманные фантастические монстры.
Лена засыпает и не слышит будильник. А дед ее не будит. Ей снятся звезды, космический корабль, команда и капитан с небесно-голубыми глазами и угольно-черными волосами – таких в жизни не бывает. В ее жизни – точно.
Лена приходит в школу ко второму уроку. К счастью, у них сегодня намечается встреча с Евой по поводу украденной песни и это занимает все мысли. А еще то, что им надо как-то слинять с дополнительного урока Борзовой – побег они и обсуждали с девчонками, пока шли по коридору на последний урок.
- Лен, можно тебя на минуту? Извините, девочки.
- Лен, только недолго, - Лера и Наташа оставляют их наедине. Впервые после окончания истории с боями они разговаривают без посторонних ушей. Виктор Михайлович, видимо, услышал их нытье по поводу Терминатора.
- У тебя что-то случилось?
«Ага. Все вокруг ослепли и не видят очевидных вещей».
- Нет, чепуха, маленькие неприятности. Я, кстати, вчера ваш новый роман прочитала.
Она успела забыть, как быстро отключаются мозги, стоит его гребаному парфюму заполнить собой ее легкие. Он что, с афродизиаком?
Степнов улыбается – будто читает ее мысли.
- И как? Понравилось?
«Нет. И чему вы так улыбаетесь?».
Хочется язвить до жути.
Она принимает правила игры в намеки, но ответная улыбка никак не вяжется со словами.
- Понравилось. Но-о… мне показалось, что линия главных героев не совсем правдивая – притянута за уши.
Он не улавливает. Смеется с нее, будто она ляпнула глупость.
- Почему? А мне кажется наоборот – живенько так, ярко!
Лена подыгрывает и усмехается, хотя хочется стукнуть его посильнее.
- Может быть, но только на бумаге. В жизни так не бывает.
- А я смотрю, Лена, ты большой знаток жизни?
Да что смешного она говорит?! Он же не может не понимать, о чем Лена пытается ему сказать?
- Не смейтесь, Виктор Михайлович. Просто у ваших главных героев не может быть будущего.
Наконец-то. Степнов понимает – перестает над ней смеяться. Улыбка исчезает.
- О как…
Нет смысла продолжать.
- Да. Извините, мне пора.
Сейчас Лене кажется, что она все делает правильно.
***
Лена с трудом замечает букет цветов в его руках - она старается не пялиться на учителя так откровенно, но ничего не получается. Взгляд прикипает к широкому развороту мужских плеч, подчеркнутых плотной тканью пиджака, к голубой рубашке, она уверена, пахнущей морем и свежестью, к черным волосам, создающим гипнотический контраст с голубыми, как небо, глазами. Только вот поймать его взгляд не получается – он не смотрит на нее. Совсем. Желает им удачи на концерте и уходит.
- Интересно, куда он отправился такой расфуфыренный?
- На свидание, куда ж еще.
Слова Леры – не истина в последней инстанции, но логичны.
«Как ты и любишь, Лен. Сама подумай».
- Ты думаешь?
- А че тут думать? При параде, с цветами – так на зарядку не ходят.
«На свидание».
Несколько недель назад Лена поняла, что неравнодушна к учителю.
Несколько дней назад она узнала, что чувства взаимны – пусть он не сказал это прямо, но Лена умеет читать между строк.
Пару дней назад она тем же способом – между строк – дала ему понять, что это невозможно.
Сегодня он уже побежал на свидание с какой-то мымрой.
Внутри что-то оборвалось - словно лопнула струна на любимой гитаре.
Лена и сама не знает, зачем идет в кабинет школьного психолога. Просто она уже не уверена в том, что поступила правильно. Все становится слишком сложным, и она не может найти верный путь – а все из-за того, что впервые в жизни она увидела его в костюме. Это пиздец.
Верить в то, что Виктор Михайлович так быстро может…переориентироваться, не хочется.
***
- Яна Ивановна, а вы не знаете, куда Степнов пошел?
Яна не ожидала увидеть здесь бас-гитаристку Ранеток – у девчонок же концерт в Лужниках, они вроде как должны были уже уехать. Видимо, девушка искала учителя, попрощаться, послушать слова напутствия или что-то вроде того. Не хотелось ее разочаровывать, но она не успела.
- Да, знаю. На свидание. Наконец-то он кем-то увлекся.
«Кроме тебя».
- Это… правда?
«О-о».
Яне не требовались уточнения уже в этот момент, но Лена выглядела такой подавленной, что не поддержать ее было бы профессиональным преступлением.
- Лен, может быть ты присядешь? Ты какая-то взволнованная.
- Нет, не надо. Мы на концерт уезжаем…и…я даже не знаю, как это сказать…
Яна помогает ей.
- Лен, скажи, тебе не приятно, что Степнов пошел на свидание с какой-то девушкой?
Лена присаживается на край стола спиной к психологу, не торопясь с ответом. Складывает руки на груди в защитном жесте. Ее немного трясет.
«Бедная девочка. Никто на тебя не нападет».
- Неприятно. Мне вообще это не нравится. Я запуталась. Не могу объяснить, что со мной происходит.
- А, по-моему, этому можно найти объяснение. Если тебе это не нравится, значит…
Лена должна сама это сказать. В-первую очередь себе.
- Я только сейчас это точно поняла, когда его с цветами увидела. Мне кажется, я к нему неравнодушна…
«Нет, Леночка. Это не «неравнодушна».
- …мне кажется, я влюбилась.
- Ты только сейчас это поняла?
Лена задумывается на минуту и Яна понимает, что девушка и сама не знает ответа на вопрос.
- Да. И опоздала. Значит не судьба.
Яна хочет сказать что-то еще, но Лена резко закрывается. Будто что-то в ней щелкает.
- Ладно. Извините, мне пора, - даже мимика меняется.
Кто-то сказал бы, что Лена очень спокойная, рассудительная и взрослая девушка, реагирующая по-взрослому на проблемы и неудачи.
Яна же догадывается, что это было на самом деле. Отрицание и подавление эмоций – мощный прием психологической защиты, приводящий к плохим последствиям. Ей хочется сказать Лене, что ее «защита» ей не поможет - спрятанные эмоции не исчезают. Они путешествуют в бессознательном в попытке найти выход. Иногда таким выходом становятся кошмары или бессонница.
Яна работает последний день в школе перед уходом в декрет.
И она очень хочет помочь этим двоим, как бы неправильно это не было.
Счастье важнее.
***
ВТОРОЙ ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
«Ты же сам себе обещал отвалить от нее».
Но он, слабак блин, не может. Не может, потому что, после слов Яны разве это возможно?