«Сама строгость и серьезность! На уроках и то веселее».
- Я аккуратно!
Естественно, она и не пыталась быть аккуратнее – не из вальса же движение! Резкое подняла его руку, собираясь сделать захват.
- АЙ! ЧЕРТ!
Он вырвал руку из ее хватки быстрее, чем она сообразила, что произошло. Прижал предплечье к груди, отворачиваясь.
Весёлого настроения как не бывало.
- Что с вами, Виктор Михайлович?, - она подошла еще ближе и наклонилась к его лицу, на этот раз аккуратно кладя руку на плечо.
«А ты уверена, что хочешь слышать его ответ?»
Он молчал. Это был шанс – правда не нужна ей.
«Глупости! Конечно нужна!»
- Что-то в боку кольнуло.
Детская отмазка.
- Ничего себе, кольнуло. Может скорую вызвать?
- НЕТ! Не надо.
Она слишком хорошо знала, при каком способе получения травм нельзя идти в нормальную клинику.
«Этого не может быть».
Пожалуйста, только не заново.
- Виктор Михайлович, вас что, кто-то побил?
Маклеры избили его? Отомстили за то, что он вытащил ее тогда с ринга, не дав закончить бой?
- Ага, Джеки Чан.
Почему он врет?
Почему не признается? Ну, была драка, и что?
- Виктор Михайлович, я серьезно спрашиваю: кто вас так?
Молчит.
«Почему ты молчишь?»
- Если вы мне сейчас все не расскажите, я поеду в клуб, и сама все узнаю.
- Ну, было два боя. Ребро, кажется, сломали. Хотя, скорее просто трещина.
«Было два боя».
«Два боя».
Она ушла, не отработав оставшиеся бои.
Это было во много раз хуже всех ее предположений.
«Это все ты. Из-за тебя».
Нет. Нет – это из-за этих гребаных букмекеров. Они умеют вешать лапшу на уши и заговаривать зубы. Что они ему наплели?
«Что такого они тебе сказали, что ты вышел на ринг?»
- Вот сволочи!
- Ладно, Лен. Отпустило. Я пойду.
Куда он собрался?
Сейчас не время было думать о дистанции, об их странных отношениях, о рамках приличия и обо всей прочей мишуре.
- Я вас не отпущу, Виктор Михайлович.
Глаза в глаза. Как тогда, в коридоре.
Нет. Они все еще не сдаются.
А это – это просто забота. Кем она была бы, если бы отпустила его домой? Одного.
Да даже если его и ждет там кто-то...
Лена варит бульон, хотя еще 10 минут назад не собиралась подходить к плите до выздоровления дедушки.
Приносит ему в зал на подносе, не задумываясь, как это выглядит. Ловя себя на мысли, что сейчас ей вообще ни до чего нет дела.
«Так вот значит, что ты чувствовал».
- Виктор Михайлович, я вам тут куриный суп сварила – он сил придает.
- Спасибо, Лен, я потом, ладно?
- Он же остынет и будет не такой вкусный. Давайте я вас покормлю.
Она садится на диван, всем видом показывая, что это был не вопрос. Сколько раз он обещал накормить ее, когда по утрам она в очередной раз без особого аппетита ковырялась в тарелках с овсянкой-омлетом-творогом?
Они поменялись местами.
«Все из-за тебя…»
Но в эти моменты чувству вины было не достучаться до нее – Лена опять улетала в космос – в животе те самые надоевшие всем бабочки.
Всего одна ложка.
- Лен, не надо…
«Будешь держать дистанцию?»
«Обещаю».
Но ведь сейчас она и не пыталась…не делала ничего такого…не думала даже…
Он засыпает быстрее, чем она выходит из зала.
***
Слова песни рождаются в голове сами – это похоже на волшебство.
За окном летят с деревьев пожелтевшие листья и ей кажется, что за спиной – огромные крылья. Она вот-вот взлетит - надо только разрушить стены, любовно возведенные ей же самой несколько лет назад.
Лети за мной, лети
Ты узнаешь...
***
- Что купить на ужин?
- Все, что хочешь – бери на свой вкус.
- Ну-у, я могу пельмени сварить или рагу овощное приготовить.
- Я согласен на любой вариант! Даже от яичницы с помидорами бы не отказался.
- Тогда до ужина? Мне на репетицию пора.
- Хорошо, Ленок. Вечером встретимся.
Светлана Михайловна бежала так быстро, как умела. Слезы горечи и обиды катились по щекам, превращая все, что она видела, в размытое пятно. Но даже слезы не могли скрыть от глаз высокую блондинку, выходящую из спортзала.
Она прижалась спиной к стене, пряча лицо в руках. Она плакала и плакала, не желая останавливаться. Так легче.
Как же это больно!
За что он так с ней? За что они так с ней?
Витенька, путь к которому, по ее мнению, лежал точно не через желудок (она ведь столько раз пыталась и на чай его пригласить, и накормить в библиотеке, даже приносила сырники в спортзал!) сейчас так легко соглашался на все, что предлагала эта девчонка!
В мечтах Степнов казался тем самым принцем на белом коне из женских любовных романов, зачитанных ею до дыр – смелый, благородный, красивый, добрый, веселый. Принцы обычно влюбляются в принцесс. Лена Кулемина так сильно отличалась от этого образа – контраст просто выбивал из равновесия.
Они были такие разные…
Почему? Что такого было в ней?
Светлана Михайловна отняла руки от заплаканного лица, смотря в след удаляющейся Кулеминой.
Девчонка казалась ей хамоватой, грубой, угловатой, больше похожей на сорванца из подворотни, чем на девушку, в которую мог влюбиться такой мужчина. Наверное, с ней можно было покидать мяч в кольцо, не тормозить специально на пробежке и не стесняться в выражениях, но неужели этого достаточно?
«За свою любовь надо бороться».
Но в борьбе с Кулеминой у нее не было шансов.
«Разве? На войне ведь все средства хороши».