«Да, Вить, ты просто мастер комплиментов. Хорошо хоть не ляпнул, что украшают».
- Хотите сказать, они меня украшают?, - она наконец-то поворачивается. На губах легкая улыбка и эта ее интонация.
«Куле-е-мина».
- Что ты вообще тут делаешь?
- А вы мастер уходить от ответов.
- А ты сейчас будто не тоже самое делаешь?
Она смотрит в глаза несколько секунд перед тем, как ответить.
- Иногда я не могу уснуть. Спать хочу, но не могу.
- А. Я сегодня в аптеке снотворное поэтому покупал?
- Да. Я шла на кухню, когда случайно себя в зеркало увидела. Споткнулась. Вы, наверное, от этого проснулись. Извините.
- Не извиняйся. Знаешь, я бы иногда с удовольствием отказался от некоторых снов.
- Кошмары?
«Ты».
- Бывает.
Она выпивает таблетку. Надо расходиться по своим комнатам.
- Спасибо вам, Виктор Михайлович. За все.
- Брось, Лен. Для этого и нужны друзья.
Это слово – спасательный круг. Друзья. Звучит привычно и успокаивающе.
ДЕНЬ 2. Торг (с самим собой?)
Способность Лены передвигаться поразительно тихо даже в таком состоянии его восхищала и бесила одновременно. Вот и сейчас она уже подошла к дивану на кухне, не дождавшись завтрака.
«Завтрак в постель. Это могло бы быть романтично, ели б не было таким пиздецом».
- Ты чего встала? Иди ложись, дуреха. С твоим сотрясением еще целую неделю валяться надо.
Но вместо того, чтобы отправить, заставить, да хоть отнести ее в постель, он аккуратно поддерживает девушку за талию, помогая сесть. Садится рядом.
«Ты прям мистер последовательность».
Но с Кулеминой он всегда, всегда, блин, вел себя крайне непоследовательно.
Особенно, когда она сокращала расстояние между ними больше, чем на метр.
- Виктор Михайлович, вы со мной как родная мама возитесь. Мне уже неудобно.
«Не надо только сейчас строить из себя героя. Хватит уже. Видишь, чем заканчиваются твои подвиги?»
- Неудобно, Кулемина, на полу сидеть ножки свесив. Иди, ложись, завтрак будет через 5 минут. Кстати, есть у вас поднос?
- Да я уже нормально себя чувствую. Не хватало мне еще завтраки на подносах носить. Давайте я посуду помою?
Она встает прежде, чем он успевает сказать хоть слово. Хватается за край стола одной рукой, прижимая другую к голове. Кажется, что сейчас Лена упадет прямо на этот стол.
Виктор не думает, что делает - просто хватает ее за талию, опускаясь обратно на диван. Вместе с ней. Усаживая к себе на колени.
«Такая легкая. Откуда в тебе столько силы?»
Ее глаза закрыты.
-Больно?
- Нет. Просто крыша едет.
Но он видит, что она слегка морщится от боли. Опять не хочет показаться слабой. Да сколько можно изображать из себя Рембо?
- Осложнение хочешь получить? Будешь меня слушаться или нет? Говоришь-говоришь, все как…
Как. Секунда замирает также, как и он на полуслове. Всего мгновение, но этого хватает, чтобы воздух между ними наэлектризовался. Всего один поворот ее головы в его сторону – зеленые глаза – приоткрывшиеся губы - выдох, осевший теплым почти-касанием на его губах - ощущение ее кожи под его пальцами сквозь тонкую ткань пижамы.
Цепь замкнулась.
Он не мог найти в себе силы отвернуться. Какого это, коснуться разбитых губ, нежно проводя языком, не задевая ссадину, чувствовать не тепло ее выдоха, а жар поцелуя. Она так далеко и близко одновременно.
Лена делает это первая.
Сползает с его колен, отворачиваясь. Он отчетливо слышит ее выдох.
«Это все только в твоей голове».
***
Квартира пустая. Она же не могла уйти в таком состоянии куда-то. Одна. Да бога ради, еще утром ее шатало от одного резкого движения!