Границы между семейными субсистемами

Дата: 2025-06-02; Просмотры: 12

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Структуру семьи характеризует и понятие границ. Понятие «граница» помечает правила, которые определяют уровень и род допускаемых контактов между субсистемами, регулиру-

176

ют отношения между субсистемами, а вместе с тем и внутри них. Выделяют следующие виды границ: ригидные, диффуз­ные и четкие.

О ригидных границах говорят, когда правила семейной жизни чересчур изолируют членов семьи друг от друга и от общества. Проявляется это в агрессивных взаимоотношени­ях между членами семьи. Они живут как бы поодиночке и в борьбе друг с другом. Выражением ригидных границ явля­ются фразы: «У меня свои заботы», «Займись своими дела­ми». Члены семьи автономны, однако семье трудно функцио­нировать, так как не происходит согласование и приспособ­ление. Дети, растущие в такой семье, приобретают навыки борьбы за себя, но не вырабатывают навыков согласования и приспособления. Общение между субсистемами скудное. Лишь интенсивные кризисы, экстремальный стресс сплачи­вают семью, чтобы помочь какому-либо ее члену. Члены се­мьи с ригидными границами чаще всего ищут помощи за пределами своей семьи.

Относительно диффузных границ можно выделить, по край­ней мере, два варианта:

1. Каждый член семьи постоянно заботится о каждом, постоянно пытается помогать и оказывать помощь. Слишком много согласования и приспособления, поэтому утрачивается автономия, а вместе с тем и возможность экспериментиро­вать. Дети в такой семье могут быть уверены в родителях, но не уверены в себе. Дети лишаются ориентиров в области чувств, не знают, какие чувства их собственные, а какие - от­звук родительских. Им трудно устанавливать отношения за пределами семьи, нелегко создавать новую семью, особенно если они не получают более интенсивной поддержки, чем была в родительской семье. Не ясны функции субсистем. Очень часто одна субсистема растворяется в другой (субсисте­ма пары в родительской субсистеме, родительская субсистема в субсистеме пары и т. д.).

2. Возникновение семейных треугольников, т. е. таких взаимоотношений, когда один человек (например, ребенок) во­влекается в отношения двух других членов семьи (например, родителей) с целью их оптимизации. Частным случаем может служить ситуация, когда информация, адресованная одной

177

стороне (от жены к мужу) передается третьей стороне (не мужу, а сыну). Таким образом, сын может стать для матери заменой мужа - супружеская субсистема поглощает родительскую. Треугольники возникают потому, что трудно бывает порой людям концентрировать все внимание друг на друге, сохра­нять отношения один на один. Обычный сценарий предполага­ет объединение двух близких членов треугольника против « внешнего »(третьего) и обсуждение различий двоих по сравне­нию с третьим. Жизни другого при этом уделяется больше вни­мания, чем своей собственной жизни.

Другой вид треугольника - мать по мере взросления ребенка видит в нем негативные черты отца, с которым она находится в молчаливом конфликте. Она все более проецирует на ребенка отрицательные черты его отца, вступает с ним в конфликт, как будто со своим мужем, что дает выход ее эмоциям и до поры со­храняет семью ( detoured - как бы «заворачивает» в ребенка). Это может приводить к девиантному поведению ребенка - он оправ­дывает ожидания матери.

До определенного момента существования семьи тре­угольники выполняют в ней полезную функцию - они под­держивают баланс между близостью и отдаленностью, помо­гают отрицательным эмоциям у кого-либо из членов семьи не превышать «критической массы», способной разрушить семью. По мере того как треугольники становятся препятст­вием для развития личности кого-либо из членов семьи (как правило, это идентифицированный пациент - тот, по пово­ду которого семья обратилась за помощью), треугольники нуждаются в ликвидации (детриангуляции). Проблема идентифицированного пациента (который может совершить преступление, заболеть или может иметь место ранняя бере­менность) - это проблема модификации устаревшей струк­туры семьи. Потому что если идентифицированный пациент перестанет совершать подобные поступки, то старая струк­тура семьи оказывается под угрозой (например, если субсис­тема пары поглощена родительской субсистемой, то взрос­ление ребенка приведет к тому, что родителям нечего будет вместе делать).

Четкие границы между субсистемами - наиболее жела­тельный их вариант, нечто среднее между ригидными и диф-

178

фузными. Они символизируют равновесие свободы и контроля, помогают членам семьи чувствовать взаимозависимость, но не мешают проявлению их индивидуальностей.

Цели психологической помощи семье в рамках структурной модели

Коротко их можно определить как воссоздание семейной структуры и иерархии. Раскроем это более подробно:

1. Создание эффективной иерархической структуры в семье, в которой родители являются авторитетом для детей.

2. Создание эффективной родительской коалиции, в кото­рой родители поддерживают друг друга при предъявлении тре­бований детям.

3. Расширение субсистемы детей в субсистему сверстников, побуждение к общению вне семьи.

4. Создание отвечающих возрасту детей условий, для экспе­риментирования с автономией и независимостью.

5. Обособление субсистемы пары от субсистемы родите­лей.

6. Коммуникация в семье должна строиться по определен­ным правилам.

7. Отец должен играть главенствующую роль в семье.

8. Доминирующий аффект, связанный с проверкой прочно­сти линий власти в семье, агрессией, соперничеством должен смениться на чувства, связанные с заботой друг о друге.

Далее мы подробнее рассмотрим сущность этих целей.

Работа психолога с семьей

1. Психолог включается в семью и занимает в ней позицию лидера, признавая ценности семьи и приспосабливаясь к ее стилю жизни.

2. Изучение структуры семьи, особенностей коммуникации в семье, аффективной системы.

179

3. Трансформация структуры семьи через: а) демонстра­цию иного стиля общения; б) интерпретацию семье ее структу­ры; в) рекомендацию изменить действие и сразу же это повто­рить и т. д.

Ниже мы подробнее рассмотрим те нарушения структуры семьи, которые являются объектом заботы в рамках структур­ной модели, и конкретные способы работы с ними.

Типичные нарушения жизнедеятельности семьи, которые выделили Сальвадор Минухин с коллегами в семьях трущоб Нью-Йорка (1967)

I . Базовой особенностью семейного и околосемейного окру­жения является его непостоянство и непредсказуемость во всех сферах семейной и околосемейной жизни. В результате растущие дети испытывают огромные трудности в определении для себя значений различных событий и явлений окружающе­го мира и самоопределении (выработке своих четких позиций по отношению к окружающему миру). Они живут в мире, объ­екты и события которого имеют скоротечные (преходящие) ка­чества:

1. География дома и его обстановка (композиция) препят­ствуют развитию у ребенка чувства, что «я имею свое место в мире» (например, часто меняется место, где ребенок спит).

2. Еда не имеет определенного времени, порядка и мес­та, нет четко установленного режима дня, один день не похож на другой.

3. Межличностные контакты имеют неустойчивые и не­постоянные качества:

v Члены семьи не умеют слушать друг друга. Говоря что-ли­бо, члены семьи не ожидают быть услышанными. Они не ожидают, что их коммуникативное поведение (например, монолог о трудностях в школе) будет иметь какой-либо эф­фект на остальных членов семьи, побудит их к ответу. Другие члены семьи не проявляют признаков вовлеченно­сти, желания дать ответ («это ее трудности»).

v Если кто-либо в семье отвечает, то это не обязательно в русле предшествующей коммуникации. Любой не имеющий отношения к запросу ответ может быть грядущим и приемлемым. Существуют ответы, регулирующие ие­рархические отношения между членом, который гово­рил, и тем, который слушал. Пример: «Ты всегда болтаешь».

v Тема обсуждения редко бывает приведена к какому-либо заключению - небольшое количество взаимодействий во­круг одной темы обычно прерывается интервенцией дру­гой темы, не имеющей отношения к обсуждаемой. Так, в процессе одного разговора может смениться несколько тем и не быть принято ни одного решения.

v Два (или более) члена семьи могут участвовать в парал­лельном разговоре, по спирали возвышая интенсивность звука в попытках перекричать один другого.

v Много различных типов кинестетической активности мо­жет сопровождать коммуникацию. Все это приводит к на­растанию шума в семье, часто никто не ждет, пока другой кончит говорить. Шум повышает беспорядочность и неэффективность взаимодействия. Это приводит к тому, что часть членов семьи выбывает из коммуникации (надвига­ет шляпу на глаза, закрывается демонстративно курткой, отвечает односложно, агрессивно реагирует на попытки вовлечь его в коммуникацию, засыпает на время, пока вновь не будет пробужден к активности).

П. Особенности личности родителей. На всех предшествую­щих стадиях развития этих родителей видно множество неза­конченных попыток добиться определенности в плане своей идентичности. Эти люди шли по пути формирования своей идентичности как социальной. Они пытались спрятаться от пе­реживаний, связанных с неопределенной, диффузной идентич­ностью, за счет сверхвключенности сначала в роль супруга (супруги), а затем в роль сверхвоспитывающегородителя. При этом цель у них - не стать по-настоящему компетентным суп­ругом или родителем (они в большинстве случаев просто не по­нимают этой задачи), а усвоить определенные внешние, наибо­лее часто отмечаемые атрибуты социальных ролей. Роль супруга и/или родителя привлекает подобных людей тем, что помогает организовать напряженный межличностный контакт

181

с другим через вовлеченность, в которой снижается их тревож­ность. Это ярко проявляется в том, что в процессе общения для них весьма характерен сдвиг с содержания темы на выяснение межличностных отношений в ущерб результату обсуждения. Таким образом, вместо результатов, которые могли бы улуч­шить жизнь семьи, можно наблюдать бесконечные, не приво­дящие ни к какому результату (кроме ухудшения отношений между супругами) кружения вокруг вопросов распределения власти в семье и выражения взаимных симпатий и антипатий. С появлением в семье детей они начинают выполнять функцию средства для напряженных межличностных контактов родите­лей с ними и между собой (дети и их проблемы начинают слу­жить «мостиком» для общения родителей). Субсистема пары почти полностью поглощается родительской субсистемой, так как конфликты внутри этой субсистемы менее деструктивны для отношений между родителями, чем конфликты внутри субсистемы пары.

III . Особенности воспитания детей в этих семьях. Вместо того, чтобы установить для ребенка определенные правила и следить за их исполнением, для родителей (в первую оче­редь, матери) характерно вовлекаться в интенсивные взаимо­действия с ребенком, контролируя каждый его шаг. Это при­водит к напряженности во взаимоотношениях между родите­лями и детьми. Все это в конце концов утомляет родителей, и они склонны частично или полностью (психологически или реально) покидать семью. Периоды сверхконтроля сменяются периодами полной заброшенности. Система наказаний и по­ощрений зависит не от поведения детей, а от эмоционального состояния родителей. То, за что в одних условиях могут нака­зать, в других условиях остается без внимания или же вызы­вает поощрение, улыбку, смех. Кроме того, в этих семьях на­блюдается феномен «множественной заботы», когда фигура­ми, оказывающими воспитательное воздействие, являются слишком много людей с разными мнениями, оценками, кото­рые часто находятся в конфликтах друг с другом. Все это приводит к тому, что ребенок с детства приучается к следую­щей точки зрения: нет и не бывает таких правил и норм, кото­рые осторожно, при определенных условиях или тайно нельзя было бы нарушать, ориентируясь на какое-либо свое желание.

182

Кроме того, ребенок приучается к ощущению, что в случае эмоциональной напряженности можно и приемлемо избав­ляться от нее, разряжаясь на первом попавшемся беззащит­ном существе. Порой это можно мотивировать несоблюдением каких-либо правил. Все это формирует личность будущего правонарушителя.

Вследствие того что родители часто выбывают из семьи, их роль может брать на себя какой-нибудь старший ребенок (« роди­тельский ребенок»). Такой ребенок вследствие своей «родитель­ской» позиции недополучает опыта общения со сверстниками «на равных». У него может возникнуть склонность к чрезмерно­му морализированию, также узкий круг интересов, связанный с успешным функционированием семьи.

У детей формируется внешний локус контроля (чувство, что мир стимулирует, а я только пассивный восприниматель сти­мулов), крайне узкий спектр словесного ответа, опыт агрессии без способности настроиться на нюансы своего эмоционального опыта, неспособность сфокусироваться на событии, в котором выходом может быть отложение реакции, возвращение к чему-либо или восстановление опыта.

Воспитание очень часто строится по принципу «чего не надо делать», а не по принципу «что делать надо». Родители делают акцент на контроле и торможении в ущерб руководству. Грани­цы поведения устанавливаются в опоре на родительское на­строение.

IV . Особенности доминирующих в семье аффектов (сильных эмоций). Центрация на отношениях власти и контроля в ущерб поиску внимания, любви, заботы, справедливости.

V . Особенности тем общения. Все яркое, необычное, привле­кающее к себе внимание, динамичное. В условиях большого го­рода это, как правило, криминальная хроника.

Работа по преобразованию коммуникативной системы при работе с неблагополучными семьями в рамках структурной модели

I . Инактивное формулирование. Членам неблагополучных семей бывает трудно воспринимать информацию, выражаемую

183

вербально. Поэтому диалог с ними зачастую превращается в псевдо-диалог, когда психолог и члены семьи говорят в парал­лельных монологах, в то время как подразумевается, что они об­мениваются информацией. Некоторые психологи склонны рас­ценивать это как сопротивление, хотя имеет место непонима­ние. Для того, чтобы его преодолеть, рекомендуется репрезента­ция информации через соответствующую моторную активность, а не через описание образов (иконическая репрезентация) или оперирование абстрактными понятиями (символическая репре­зентация). Например, испытывая массивную атаку со стороны членов семьи, психолог меняет свое место и садится среди членов семьи. Он говорит: «Очень трудно находиться здесь, будучи ата­куемым вами. Я чувствовал, что выпадаю из вашей среды». Язык движения привлекает каждого, а слово может остаться не­замеченным. Другой способ инактивного формулирования -помещение одного из членов семьи за зеркало одностороннего видения. Например, немолодая женщина, которая жаловалась на неспособность своей взрослой дочери управляться с малень­кими детьми, была помещена за зеркало одностороннего виде­ния, откуда должна была наблюдать за тем, как ее дочь управля­ется с детьми. Выяснилось, что при отсутствии материнской ги­перопеки дочь довольно скоро научилась с ними управляться. Женщина поняла, что она сама своей неуемной активностью мешает формированию адекватной родительской позиции у дочери.

II . Побуждение членов семьи к инактивному формулирова­ нию. Члены неблагополучных семей часто проявляют нена­правленную активность, целью которой зачастую является грубое облегчение напряжения. Психолог начинает стимули­ровать моторную активность, направленную на достижение других целей, чтобы показать одним членам семьи, как их по­ведение может влиять на других. Например, вместо того чтобы спросить у детей: «Как получилось, что ваша мама не говорит с вами?», психолог ставит перед детьми задачу: «Могли бы вы сделать так, чтобы ваша мама говорила с вами?» Вот другие примеры побуждения к инактивному формулированию: «Мог­ли бы вы сделать так, чтобы ваши отношения с дочерью не ухудшались?», «Что вы можете сделать, чтобы улучшились ваши отношения с дочерью?»

184

III . Редуцирование шума, фиксирование на правилах разго­вора, высвобождение содержания из посланий, касающихся взаимоотношений.

1. Каждому члену семьи предлагается отбирать себе че­ловека, которому он говорит, ориентировать его на себя и тре­бовать, чтобы этот человек отвечал.

2. Психолог берет на себя роль переводчика в этих разго­ворах, становится «расшифровывающим центром» для комму­никации, при этом он центрирован на коммуникации, а не на личностном содержании послания (просто помогает понять од­ному человеку то, что говорил другой, не критикует, не ком­ментирует, не внушает).

3. Психолог следит, чтобы содержательные послания и послания, касающиеся отношений, были более отличимы друг от друга, акцентуирует внимание на содержании. Примером того, как акцент на отношениях может уводить в сторону от со­держания послания, может служить следующая фраза, прозву­чавшая на одной из сессий работы с семьей: « Я не могу слышать тебя, потому что ты всегда кричишь на меня, и в результате я перестаю слушать».

4. Психолог останавливает прерывания, которые разре­зают коммуникацию между членами семьи. Указывает на не­обходимость ждать, пока другой член семьи закончит свои мысли и получит на них ответ.

5. Он фокусируется на диалоге вокруг одной темы и по­могает довести ее до некоторого уровня законченности.

6. Психолог побуждает к вербальной коммуникации тех, кто привык выражать свою коммуникацию через разруши­тельную активность.

7. Из содержания послания психолог выделяет то, что по­лезно для говорящего и слушающего, и делает акцент на этом. Например, из монолога матери, касающегося плохой учебы ре­бенка, психолог для ребенка делает акцент на заботе матери о нем, а для матери подчеркивает ее интерес к учебным делам сына. Это позволяет участникам ситуации расширить понима­ние реальности и искать более эффективные приспособления для овладения трудными ситуациями.

185

8. Смена доминирующих, интерпретирующих тем в <&-мье на более близкие к эффективному функционированию. Например, тема воровства сменяется темой заботы.

9. Психолог помогает делать узкие наборы категорий бо­лее дифференцированными. Например, термин «восстающие на родителей дети» можно конкретизировать как «не умею­щие себя контролировать дети». Ярлык «контролирующая мама» можно сменить на «сверхобремененная и беспомощная мама». Это может направить мысль членов семьи на то, что мама по сути не хочет контролировать своих детей, она хочет получить от них помощь в принятии ими контроля над своим поведением.

Вмешательства, которые меняют границы и иерархию

внутри неблагополучных семей

I . Физическое отделение супругов от детей, поочередное сти­мулирование супругов сначала играть роль супругов, а потом ро­дителей. Это делается для того, чтобы установить четкие грани­цы между супружеской и родительской субсистемами.

II . Демонстрация возможности различных ролевых позиций взрослого в качестве родителя (контроль) и в качестве благоже­лательного старшего сиблинга, что делает границы между роди­тельской и детской субсистемами более проницаемыми. Перехо­дя из одной субсистемы в другую, психолог меняет роли, чем демонстрирует гибкость ролевого поведения.

III. Модификация традиционных для семьи путей взаимо­действия:

1. Психолог может обратиться к молчащему члену семьи и тем самым возвысить его во внутрисемейной иерархии.

2. Психолог может активно прервать способ взаимодейст­вия, говоря, например, супруге, чтобы она перестала главенст­вовать. Этим он бросает вызов традиционным для данной семьи путям взаимодействия.

3. Психолог может вызвать к жизни диалог между отцом и сыном для того, чтобы обойти регулирующую деятельность ма­тери. Это относится к ситуации, когда мать чувствует, что если

186

отец и сын разовьют язык кооперативной коммуникации, то она окажется изолированной и покинутой. В ситуации же разделен-ности отца и сына, конфликтных отношений между ними она ощущает себя нужной, полезной, желанной и для одного, и для другого. Диалог между отцом и сыном в данной ситуации:

1) «осаживает» материнское функционирование и возрож­дает генетическую систему поддержания семейной струк­туры;

2) способствует возрождению эффективной коммуникации между отцом и сыном;

3) способствует возрождению коммуникации жены с мужем именно как с мужем, а не как с опекаемым.

4. Психолог делает более тесными позиции двоих, между которыми ранее была вражда вследствие «треугольных» от­ношений.

5. Психолог делает слабого (семейного «козла отпущения») еще слабее и просит другого оказать ему помощь.

Работа с доминирующими аффектами в неблагополучных семьях

I . Встраивание в доминирующий аффект семьи и преуве­личение его. Например, психолог копирует доминантное, аг­рессивное поведение матери и расширяет эту модель поведения настолько, что женщина начинает сама критиковать подобного рода поведение.

II. Психолог бросает вызов аффекту. Психолог говорит чле­нам семьи о недопустимости подобного рода поведения и побу­ждает их к другому. При этом он показывает отрицательную роль данного аффекта для семьи.

III . Психолог сокращает одни аффекты и усиливает другие. Например, сокращает проявления агрессии и усиливает вни­мание к проявлениям любви:

1. Членам семьи, вовлеченным в постоянные соревнова­тельные взаимодействия, ставится задача провести 5 мин, видя только позитивное друг в друге, и затем указать трудности,

187

которые они переживали, выполняя это простое упражнение. Это должно служить цели осознания ими узости их традицион­ного аффективного взаимодействия и повысить их потребность изменить его.

2. Психолог удаляет некоторых членов семьи из группы, в которой ведется работа, так как роли, которые они выполня­ют, мешают появлению новых настроений или аффективных взаимодействий.

3. Психолог может ввести в подгруппу, с которой он ра­ботает, новых членов семьи или внесемейные фигуры, чьи роли могут быть решающими для развития в семье других на­строений.

4. Переформулирование туманно выраженного аффек­та в ином ключе. Например, фразу « Я желаю тебе научиться да­вать сдачи, так как я не всегда боюсь избить тебя до такой сте­пени, что это будет иметь серьезные последствия» психолог мо­жет обозначить как заботу. Он может сделать ее центральным моментом для дальнейшего анализа - направить сиблингов на поиск других случаев, когда девушка, произнесшая эту фразу, проявляла заботу о своей сестре. То, что в прошлом казалось просто хорошо знакомыми инцидентами силовых взаимодей­ствий, благодаря постановке во главу угла аффективного кла­стера опыта «заботы» создает новые, отличные от прошлого способы оценки и восприятия событий. Таким образом, психо­лог расширяет аффективный ряд.

5. Психолог становится моделью, демонстрирующей же­лаемый аффект. Например:

1) замедляет темп своей речи;

2) делает тон своего голоса более мягким;

3) демонстрирует мимикой, жестами, например, подавлен­ность, что помогает удерживать членов семьи от проник­новения других стереотипных последовательностей каса­тельно силовых операций.

IV . Психолог вмешивается и перестраивает структуру аф­фективной насыщенности тех или иных событий (организу­ет аффективные приоритеты). Например, родители, легко обходясь со случаем детского хронического воровства, спо-

188

собны прийти в величайшее расстройство из-за того, что ре­бенок не подвинулся, когда его попросили. Это ситуация, когда аффективные приоритеты родителей не соответствуют происходящему. Бывают ситуации, когда аффективные приоритеты в семье вообще отсутствуют. Например, сломан водопроводный кран или рука ребенка - у родителей одна реакция.

V. Психолог внимателен по отношению к любым проявле­ниям в направлении роста семьи в плане конструктивных образцов аффективного поведения. Например, однажды де­вушка, на которую в семье все нападали, в очередной раз опо­здала на сессию. На этот раз ее опоздание было встречено ти­шиной. Психолог придал этой тишине статус перемены. Не­обходимо проявлять внимание к возможным изменениям аффекта на протяжении длительного времени, так как аф­фекты быстро не меняются.

Методика детриангуляции Карла Джонсона

Методика используется для профилактики родительско-юно-шеских конфликтов на почве девиантного поведения ребенка, в основе которых лежит вовлечение ребенка в деструктивные взаимоотношения между родителями. Имеется в виду ситуация семейного треугольника, когда один из родителей (чаще всего мать) имеет сильное желание спорить с другим (отцом), но не мо­жет себе этого позволить вследствие отсутствия такового в непо­средственной близости (развод) или из-за страха, что открытый конфликт разрушит семью. Ребенок, особенно если он внешне напоминает другого родителя, может стать удобной мишенью для упреков, которые по сути адресованы не ему, а другому родителю.

Мы не раз наблюдали парадоксальную ситуацию рассужде­ний матери подобного типа о том, что ребенок порочен по своей природе, на генетическом уровне, что он (девушка или юноша) весь пошел в своего порочного отца. Такие матери чуть ли не с младенчества склонны отмечать у своих детей хитрость, под­лость, коварство, повышенный интерес ко всему, что связано с алкоголем или интимными отношениями. По сути эти качест­ва чаще всего лишь приписываются детям, им же ничего

189

другого не остается, как развивать модель поведения, предпи­санную воспитывающей матерью, оправдывать ее ожидания. Несмотря на свою уверенность в биологической природе пороч­ности ребенка, в его неисправимости, подобного рода родители упорно считают своим долгом бороться с этой порочностью своими воспитательными воздействиями: «Я сделаю все, чтобы его (или ее) спасти, хотя я уверена, что это невозможно - гены изменить нельзя».

Если супруги в данном случае не развелись, они предпочита­ют как можно меньше времени проводить вместе, внешне же отношения могут выглядеть как вполне благополучные. На­пример, может использоваться следующая формула: «У моего супруга очень ответственная работа, которой он вынужден уделять много времени. Я стараюсь облегчить ему жизнь и не утруждать его заботами относительно домашнего хозяйст­ва и воспитания ребенка. Отношения у нас хорошие - у нас фактически не бывает конфликтов». На практике же отсутст­вие конфликтов может означать отсутствие общения как тако­вого. Это важно, так как в контексте психологии семья - это прежде всего общение. Супруг, не найдя в первые годы брака близости в отношениях с женой, может действительно компен­сировать это «уходом с головой в работу». Он может также на стороне найти себе женщину для духовного общения (что не всегда сопровождается половой близостью). Супруга, как уже было сказано, переключается на «воспитание» ребенка. Как правило, это люди, боящиеся разногласий, не знающие, что в таких случаях следует предпринимать, имеющие привычку уходить от обсуждения спорных вопросов, делать вид, что их вообще не существует.

На первых этапах работы с подобного рода семьями К. Джон­сон ставил перед собой цель, чтобы активно воспитывающий родитель (чаще всего супруга) полностью прекратил занимать­ся воспитательной деятельностью и переключился на какую-либЪ другую деятельность. Все воспитательные функции пере­давались периферийному родителю - чаще всего отцу. В этих условиях родительско-юношеский конфликт и девиантное по­ведение ребенка чаще всего сходили на нет. Но одновременно возникали другие серьезные проблемы, связанные с тем, что всплывали латентные, «затопленные» разногласия между суп­ругами.

190

Очень редко по поводу этих новых проблем супруги были склонны обращаться к психологу за помощью. Чаще всего след­ствием было обострение отношений и развод. Порой неожидан­но накануне разрыва у сына или дочери наблюдалась экстраор­динарная вспышка девиантного поведения, и это спасало семью. Мать вновь переключалась на «воспитание», отец вновь оттес­нялся на периферию семейной жизни.

Для того чтобы предотвратить эти негативные последствия, К. Джонсон разработал новый вариант методики, который обу­чал родителей конструктивно вести себя в ситуации разногла­сий. Это делалось для того, чтобы родители смогли, наконец, разрешить свои внутренние конфликты конструктивно и в плос­кости внешней.

Методика состоит из трех этапов:

1. Юноша (или девушка) делает некое предложение сво­им родителям, касающееся правил, регулирующих его (или ее) поведение со стороны семьи. Например: «Хочу, чтобы мне позволили приходить домой, во сколько я захочу, и уходить из дома, когда я захочу».

2. Родители ведут переговоры друг с другом, обсуж­дая предложение своего сына (или дочери) в присутст­вии ребенка и психолога. Готовя их к этим переговорам и после того как они уже начались, психолог создает у роди­телей установки на согласование и приспособление и под­сказывает образцы конструктивного поведения (конструк­тивные роли) в процессе переговоров, если родители захо­дят в тупик. Таким образом, он обучает родителей ведению конструктивных переговоров, что поможет им впоследствии начать конструктивно решать «затопленные» конфликты ме­жду собой.

3. Родители информируют ребенка о своем решении. Ре­бенок может принять их предложение или отвергнуть, выдви­нув родителям новое предложение.

И родителей, и ребенка к подобного рода работе готовят. С родителями говорят о том, что человек в юношеском воз­расте наиболее склонен следовать тем правилам, которые он сам установил. Поэтому в их интересах принять такое реше­ние, чтобы оно заинтересовало ребенка, чтобы он захотел

191

и дальше участвовать в подобных процессах. Для них важно, чтобы такой процесс принятия решений в их семье закрепил­ся. В этом их шанс помочь ребенку.

Ребенку говорят о том, что «лучше получить от родителей что-то, чем не получить ничего». Что со временем, если данный процесс принятия решений в их семье закрепится, он сможет добиться большего, чем имеет сейчас. Важно сейчас внести та­кое предложение, которое родители с большей степенью веро­ятности готовы были бы принять. При этом, однако, подчерки­вается, что это все-таки его предложение и он в праве «посту­пать сам так, как он знает».

Для того чтобы сформировать у родителей правильные уста­новки относительно разногласий, психолог выражает свою ра­дость по поводу того, что в данном случае он имеет дело с ситуа­цией, когда налицо именно два родителя, а не один, причем оба достаточно развитые, опытные, внушающие доверие люди. Он обращает внимание родителей на то, что каждый человек по от­дельности воспринимает мир с какой-либо одной, хорошо из­вестной и понятной ему точки зрения, но при этом может быть «слепым» по отношению к другим, мало известным и понят­ным ему аспектам ситуации. Поэтому важно, чтобы серьезные решения принимались не в одиночку, а коллегиально, т. е. в процессе обсуждения. «Сейчас, когда вы начнете обсужде­ние, - говорит он, - вы столкнетесь с разногласиями. И это за­мечательно. Это значит, что каждый из вас видит в ситуации такие аспекты, которые не видит другой. Это значит, что у вас есть реальная возможность принять действительно правиль­ное, всеобъемлющее решение, учитывающее все аспекты сло­жившейся ситуации».

Нельзя позволять супругам на первых этапах работы брать обсуждение на дом. Дома общение их может легко возвратить­ся в привычное русло.

Если общение между супругами в процессе обсуждения на­чинает принимать черты деструктивного конфликта, значит, они приблизились к «затопленным» разногласиям. В этих ус­ловиях целесообразно обратить их внимание на то, что их цель - прийти к единому конструктивному решению, а не бо­роться друг с другом.

Через некоторое время после того как супруги начнут обсуж­дать предложение своего ребенка, последний обычно начинает

192

пытаться включиться в их разговор. Психолог должен остано­вить его. Юноша (или девушка) может обидеться: «Зачем я то­гда вообще здесь нахожусь, если я не имею права вступать в их разговор?» На это психолог может ответить: «Ты здесь нахо­дишься затем, что твои родители не умеют решать свои пробле­мы без вовлечения тебя. Твое присутствие и невмешательство необходимы для того, чтобы они научились решать свои про­блемы без привлечения тебя, но в твоем присутствии». Этим, по мнению К. Джонсона, возрождаются генетические основы структуры семьи, устанавливаются четкие границы между супружеской, родительской и детской субсистемами. Ребенку дают понять, что он с родителями не на равных, что у них есть свои задачи и проблемы, вмешиваться в которые - не его дело. Родители же начинают ощущать себя именно родителями -людьми, объединенными задачей воспитания ребенка. Они на­чинают ощущать, что это объективная реальность, существую­щая помимо их супружеских разногласий и эмоциональных проблем, и они должны требованиям этой реальности соответ­ствовать.

В решении родителей должен обязательно присутствовать аспект санкций - что должно случиться, если ребенок потом нарушит те правила, с которыми сейчас согласится. Например, если было принято решение, что ребенку можно возвращаться домой в будние дни до 12 часов ночи, то его необходимо допол­нить условием, что если он нарушит этот « комендантский час », то следующий вечер должен провести дома.

Если за помощью обратилась семья с родителем-одиночкой, следует приложить все усилия, чтобы привлечь к процессу «пе­риферийного» родителя. Если это невозможно, психолог или его помощник могут разыграть роль того («периферийного») родителя. Целесообразно объединять две семьи с родителями-одиночками, чтобы они учились коллегиально принимать ре­шения относительно воспитания своих детей.

Если это семья с отчимом или мачехой, то первый визит к психологу осуществляется без детей. На этой встрече реша­ется вопрос, какую роль в работе будет играть биологический родитель ребенка и новый субъект родительских функций. Ведутся переговоры с прежним родителем - какую долю сво­их полномочий по отношению к ребенку он готов делегиро­вать новому родителю. Он приедет и сам будет осуществлять

193

родительские функции - или, например, это будет делать но­вый родитель, но об окончательном решении будет советовать­ся с прежним родителем по телефону. Это помогает всем уча­ствующим в процессе осознать свою ответственность за судьбу ребенка, воспитывающему родителю - отделить свои эмоцио­нальные проблемы, возникшие в супружеской жизни, от зада­чи собственно воспитания ребенка.

Данная методика не является панацеей от всех деструктив­ных родительско-юношеских конфликтов, но является эффек­тивным методом работы в тех случаях, когда родительско-юно-шеский конфликт, связанный с девиантным поведением ребен­ка, обусловлен структурой семьи.

3.2. Модель психологического

консультирования семьи, основанная

на теории семейных систем М. Боуэна

(психодинамическая модель

консультирования семьи)

Основные представители

v Боуэн Мюррей ( Bowen Murrey ).

v Бошормени-Надь Иван ( Boszormenyi - Nagy L ).

v Николе М. ( Nichols M . Р.).

v Ульрих Д. ( Ulrich D .).

Литература на русском языке

• НавайтисГ. Семья в психологической консультации. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Изд-воНПО «Модэк», 1999.
• Ричардсон Р. У. Силы семейных уз. Руководство по психо­терапии в помощь семье. СПб., Акцидент, 1994.
• Шерман Р., Фредман Н. Структурированные техники се­мейной и супружеской терапии: Руководство. М.: Класс, 1997. (Социометрические техники работы с семьей) 194
• Джулиус Э.К., Пэпп П. Семейная хореография: Алкоголи­ческая семейная система на протяжении нескольких поколе­ний// Семейная психотерапия. Хрестоматия/ Сост.: Эйдемил-лер Э.Г., Александрова Н.В., Юстицкис В. СПб.: Питер, 2000.

Основные теоретические положения

Эмоциональная система семьи может формировать два ос­новных типа личности:

• обособленную, независимую, дифференцированную от се­мьи;
• подчиненную, зависимую, сплавленную с семьей.

Черты хорошо дифференцированной личности

1. Личность ориентирована на цели. Человек может сфор­мулировать свою систему ценностей, отличную от мнений се­мьи и окружающих. Ориентируясь на эту систему ценностей, он выдвигает цели, сообразуясь с доводами своего интеллекта и ориентируясь на свои потребности. Его поведение определя­ется этими выдвинутыми им самим целями.

2. Разделение между мышлением, чувствами и потребно­стями. Имеется в виду то, что внутри себя человек способен очень четко отделять друг от друга следующие блоки:

v Что я думаю, что в моем внутреннем опыте является ре­зультатом анализа с помощью разума.

v Что я чувствую, т. е. чувственно воспринимаю (напри­мер, вижу); какая часть моего внутреннего опыта автома­тически складывается в процессе восприятия, насколько она подчиняется тем или иным моим желаниям.

v Чего я хочу, каковы мои истинные мотивы в данной си­туации.

Черты недифференцированной личности

1. Личность ориентирована на отношения, а не на це­ли, т. е. эмоционально менее зрелая. Эти люди в значительной

195

степени зависят от того, поддержат ли окружающие их само­уважение. Их время и энергия тратятся на поиски поддержки во взаимоотношениях, а не на постановку и достижение собст­венных целей.

2. Отсутствует разделение между мышлением, чувства­ ми и потребностями, что объясняет их ригидность (негибкость) в общении. В поведении они более склонны руководствоваться эмоциями, чем результатами осмысления ситуации. Они часто склонны упускать из виду ту роль, которую играют их собст­венные интерпретации в возникновении того или иного чувст­ва (например: «Джон заставил меня рассердиться», т. е., вино­ват Джон). Им зачастую кажется, что их субъективные пере­живания связаны с анализом действительного положения вещей (не разделяют между своим чувственным восприятием и мышлением). Выражением этого могут служить следующие фразы: «Я чувствую, что вы отвергаете меня», «Когда вы не со­глашаетесь со мной, я чувствую себя отвергнутым».

По мнению М. Боуэна, процесс дифференциации как бы совпадает с процессом становления, созревания личности. На начальных этапах осознается отделение себя от других. На по­следующих - более четкое отделение друг от друга своих по­требностей, чувств и мыслей, результатом чего становится способность осмысливать свои чувственные (сенсорные) про­цессы абстрагирование от интеллектуальных, интеллектуаль­ные - абстрагированно от потребностей и т. д.

В некоторых семьях, однако, этот естественный процесс тормозится особенностями, правилами внутрисемейной жизни, типичными способами реагирования, которые удер­живают личности в недифференцированном состоянии. Эти семьи называются слитными или недифференцированными семьями.

Одним из правил жизни в такой семье является чувствитель­ность к нюансам эмоциональных отношений, повышенная ре­активность по отношению к ним. Каждый член такой семьи по­стоянно следит за настроением других членов семьи и отмечает про себя, какие чувства испытывают другие по отношению к нему.

Другим правилом жизни в такой семье является частое тре­бование одинаковости. Различия между людьми отрицаются.

196

Члены таких семей не умеют быть близкими с другими людь­ми и в то же время обладать достаточной автономией от их мнений, желаний, оценок. Иное мнение рассматривается как оскорбление другого, вызов сложившимся внутрисемейным отношениям, ценностям семьи. Отсюда неспособность членов подобных семей искренно обсуждать друг с другом те или иные вопросы, касающиеся взаимных отношений, большое количество правил, затрудняющих коммуникацию. Это при­водит к тому, что зачастую информация, адресованная одному члену семьи, передается другому - двое обсуждают третьего. Это действие выполняет компенсаторную функцию, но тормо­зит развитие семьи и отдельных ее членов, так как никто не получает обратной связи и не знает своих ошибок. Вместо того чтобы жить своей жизнью, люди тратят время на бесплодное обсуждение чужих жизней. В таких семьях существует мно­жество семейных треугольников - все обсуждают друг друга, но за глаза. Компенсаторная роль третьего в таких треуголь­никах заключается в том, что ему передают информацию, ад­ресованную другому лицу.

Следующей особенностью жизни в такой семье является ригидность, самоценность, сакральность, несменяемость правил. Семейные правила должны носить прагматичный "характер. Если они уже не помогают семье решать какие-либо проблемы, препятствуют росту личности членов семьи, то их необходимо менять. Люди из слитных семей склонны абсолютизировать правила. Выполнение их становится сво­его рода признаком лояльности по отношению к другим, а невыполнение рассматривается как вызов межличност­ным отношениям, негативная реакция на другого, оскорб­ление другого. Это связано с тем, что семьи подобного рода рассматривают правила (как и вообще все аспекты жизни) через призму межличностных отношений, а не через призму полезности.

Перечисленные выше правила и особенности внутрисе­мейной жизни внутри слитных семей создают игровой, ис­кусственный, натянутый характер взаимоотношений в се­мье. Они препятствуют подлинной открытости, интимности. В этих семьях возможна лишь иллюзия открытости, ибо чле­ны семьи неспособны принять тех, кто совершенно отличен от них.

197

Люди, выросшие в слитных семьях и не отделившиеся от них, имеют склонность создавать такие же семьи. Для недиф­ференцированного человек, ориентированный на цели, кажет­ся нечутким, непонятным, порой бросающим вызов отношени­ям: ведь он говорит, ориентируясь на свои взгляды, а не на отношения. Для человека, ориентированного на цели, недиф­ференцированный партнер по общению кажется скучным, наи­гранным, порой неискренним. Таким образом, два недиффе­ренцированных как бы ищут друг друга.

Недифференцированные очень привязаны к неписаным пра­вилам тех семей, из которых они происходят. Вот примеры этих правил:

v Когда события складываются не по-твоему, ты не должен сердиться, но можешь расстраиваться.

v Если мужчина чувствует себя побежденным, он не должен плакать, но должен рассердиться.

v Неприлично чувство печали - всегда сохраняй улыбку. Если твое настроение не соответствует этому правилу, то «посмотри на солнечную сторону», «не будь малы­шом».

v Неприемлемы споры: если ты сердишься, то уйди, остынь и возвращайся с улыбкой.

v Конфликт является единственным способом взаимоотно- . шений: лучше спорить, чем быть холодным и безразлич­ным; выказывая свое недовольство, ты этим выказываешь свое внимание.

Как видно, эти правила порой конфликтуют между собой, что является причиной супружеских конфликтов. Каждому кажется, что другой ведет себя «ненормально».

Для слитных людей характерны следующие формы поведе­ния, выражающие их стремление к зависимости, слитности, мешающие им ориентироваться на цели, заставляющие их «увязать» в реакциях на чужие действия:

• уступчивое - готовность пойти на все, лишь бы сохранить иллюзию близости;
• хронически бунтующее - сохраняют близость, так как бо­ятся независимости, но бунтуют против нее;

198

• нападающее - все кругом должны измениться прежде меня, все кругом виноваты;
• разрывающее - недифференцированность толкает к по­иску близости, через некоторое время отличия другого от себя толкают к разрыву;

Ригидные формы ролей. Примером таких ролей являются роли надфункционера и подфункционера. Имеется в виду си­туация, когда один человек (надфункционер) более ответстве­нен, способен и здоров, чем другой (подфункционер). Надфунк­ционер может заботиться о подфункционере, покровительство­вать ему. Но если подфункционер совершенствуется, то над­функционер теряет свои способности, может испытывать де­прессию. Подфункционер может манипулировать надфунк-ционером. В здоровых семьях эти две роли постоянно меняют­ся. В слитных отношениях они ригидны, находятся в застыв­шем состоянии, поскольку самоценны.

Цель психологического консультирования семьи в рамках данной модели заключается в том, чтобы члены семьи стали бо­лее дифференцированными.

Во-первых, они должны стать гораздо менее ориентированы на отношения и более ориентированы на цели.

Во-вторых, у них должна повыситься способность к рефлек­сивному анализу своего видения ситуации и поведения. Им надо помочь научиться сопоставлять свое видение ситуации с доводами разума, различать свои желания и реальность, осоз­навать реальные ограничения собственных желаний.

Применительно к ситуации внутрисемейного общения их следует научить общаться друг с другом напрямую, без образо­вания семейных треугольников. Члены семьи должны нау­читься открывать друг другу свои потребности и взгляды, стре­миться к большей искренности.

Они должны осознать относительность и прагматический, функциональный характер любых правил.

Стратегия психологического консультирования семьи

В психологическом консультировании решается частная за­дача: задержать членов недифференцированных семей на

199

наблюдении и рациональном анализе эмоциональных процес­сов в семье, осмыслении причин конфликтов, осознании эмо­циональной подоплеки своего и чужого поведения. Считается, что это важнее, чем рекомендации.

Для развертывания процессов наблюдения и рационального анализа различных аспектов семейной жизни широко использу­ются социометрические техники работы с семьей: «Семейная скульптура», «Семейная хореография», «Генограмма», «Роле­вая карточная игра», «Экокарта», «Соломенная башня», «Се­мейное пространство», «Семейная социограмма». Мы их рас­смотрим далее.

Психолог должен быть дифференцированной личностью; нельзя позволять вовлекать себя в зависимость от отношений в семье: нельзя ни поддерживать одного из членов семьи, ни становиться на чью-либо супружескую позицию. Иначе бу­дет триангуляция.

Для того чтобы побудить супругов начать обща*Ься друг с другом напрямую (без вовлечения окружающий в много­численные семейные треугольники), для тогшгатобы нау­чить их терпимо относиться к личностным отличиям друго­го, используется методика «Тет-а-тет» [Ричардсон, 1994, с. 69-70]. Супругам предлагают выполнить^следующую про­цедуру. /

Сядьте близко, касаясь коленей и сохраняя контакт глаз. Посмотрите, как долго вы сможете говоаить о себе, своих взаи­моотношениях, а не о третьих лицахЖли о дополнительных темах.

Теперь, чтобы сделать это задание еще труднее, повторите его, оставаясь только в настоящеувремени, не говорите о про­шлом или будущем, а только оугаоих переживаниях «здесь и теперь». f

После выполнения супруг^ти этого задания в беседе с ними исследуется степень их третоги из-за близости с помощью сле­дующих вопросов: 7

1. Насколько близок я могу быть с другим человеком, ос­таваясь в то же время самим собой и не делая того, что меня хо­тят заставить сделать другие?

2. Насколько близок я могу быть с другим человеком, допуская, что другой человек отличается от меня?

200

3.3. Социометрические работы с семьей

Социометрическими эти техники называются потому, что позволяют графически или пространственно отобразить структуру социальных взаимоотношений в семье. В этом плане они нацелены на измерение, исследование, описание, репрезентацию и познание типичных форм взаимоотноше­ний людей в семье.