[57] Виноградов В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М., 1972, с. 391.
[58] Любопытно, что Ф. Соссюр отмечал в научном мышлении, по крайне мере в мышлении современных ему лингвистов, противоположную тенденцию — абсолютизацию изменяемости объекта исследования: «По-видимому, нашему разуму присуща естественная склонность больше обращать внимание на события. Во всяком объекте, который предполагает развитие, историческую непрерывность, временную последовательность, внимание само собой обращается на события и проявляет тенденцию игнорировать состояния. Эта особенность нашего разума иногда может доходить у некоторых ученых до полного непонимания того, что такое состояние; иногда же состояниям просто не придают особого значения по сравнению с событиями, результатом которых они являются. Не нам судить о том, какие последствия эта неуравновешенность нашего мышления имеет за пределами лингвистики, т. е. в тех многочисленных науках, которым приходится, как и лингвистике, учитывать исторический фактор. <Вероятно, историки, палеографы, геологи, биологи, метеорологи и т. д. могли бы со своей стороны сказать что-либо по этому поводу, ведь очень мало таких доступных нашему познанию объектов, которым не присуща историческая непрерывность [зачеркнуто]>» (Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. М., 1990, с. 115).
[59] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т.14, с. 336.
[60] Карстаньен Ф. Введение в "Критику чистого опыта". С.-П., 1899, с. 27.
[61] Там же, с. 3.
[62] Ср.: Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с. 104; Потебня А. А. Из записок по русской грамматике: Т.1-2. — М., 1958, с. 91, 93.
[63] Предметом речи мы называем тот синкретичный образ, о котором А. А. Потебня писал: «Объективируемое в слове и подлежащее проверке сознания мышление начинается не с разложения восприятия на субстанцию и предикат или атрибут, а с обозначения целого восприятия» (Потебня А. А., указ. соч., с. 90). Например, в соответствии с мнением А. А. Потебни, предметом отрезка речи Птица летит является не полет, приписываемый птице, а летящая птица без отделения действия от деятеля. В этом состоит главное отличие предмета речи от пропозиции высказывания, о чем подробнее будет сказано в следующих главах.
[64] Ср.: Щерба Л. В. О частях речи в русском языке. В кн.: Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974, с. 89 и след.
[65] Ср.: Соссюр Ф., указ. соч., с,106.
Например, какие силы действуют, когда кто-либо спит? В нормальном случае действуют физиологические силы. Их различение и изучение является предметом соответствующих нефилологических наук. Наивная же картина мира отражает лишь внешнее проявление этих сил, т. е. зримое состояние спящего существа.
[66] Ср. в кн.: Ульянов Г. К. Значение глагольных основ в литовско-словенском языке: Ч. 2. Варшава, 1895, с. 41.
[67] «"Субъективность", о которой здесь идет речь, есть способность говорящего представлять себя в качестве "субъекта". Она определяется не чувством самого себя, имеющимся у каждого человека (это чувство в равной мере, в какой можно его констатировать, является всего лишь отражением), а как психическое единство, трансцендентное по отношению к совокупности полученного опыта, объединяемого этим единством, и обеспечивающее постоянство сознания» (Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974, с. 294).
[68] Штейнзальц А. Творящее слово. М., 1996, с. 47.
[69] На вопрос о том, как достичь видения потусторонней сущности вещей, разные ответы дают некоторые религиозные учения, которые здесь по понятным причинам не рассматриваются. Ограничимся признанием таких сущностей "вещью в себе" (по И. Канту).
[70] Штейнзальц А., цит. соч., с. 41-42.
[71] Там же, с. 117.
[72] Там же, с. 44.
[73] Юм Д. Трактат о человеческой природе: Книга первая: О познании. М., 1995, с. 97.
[74] Там же, с. 99.
[75] Гегель Г. Ф. В. Энциклопедия философских наук: Т. 2: Философия природы. М., 1975, с. 54-55.
[76] Там же, с. 99.
[77] Там же, с. 59.
[78] Юм Д., цит. соч., с. 96.
[79] Первые семь нижеследующих примеров замечены автором монографии в живой речи носителей языка.
[80] Сказанное не означает, что мы игнорируем смысловую разницу между такими высказываниями, как Дома еще строили и Строители уже построили один дом. Безусловно, в первом предложении отмечена существующая ситуация строительства, а во втором — результат действий, уже произведенных строителями к моменту речи, в то время как, было ли продолжено строительство или оно было прервано, из второй фразы остается неясным. Но эта разница выражается не видами глагола, а всей фразой. Ср. в другом контексте: В этом году было закончено строительство нашей улицы. Работы вели весь год. Сначала строили дом перед школой, потом [строили дом] за школой / Сначала построили дом перед школой,, потом [построили дом] за школой. Здесь глаголы строили, построили оба передают завершенное действие, достигшее результата, что видно из начальной фразы.
[81] Ср.: Лингвистический, указ. соч., с. 104; Мещанинов И. И. Глагол. М., 1982, с. 10.
[82] В выбранном нами стихотворении описываются вполне обыденные явления, нетрудные для понимания лицам любого возраста. Стихотворение отражает разговорную речь современных носителей русского языка. Безусловно, выбор слов в стихотворном произведении производится в соответствии с ритмом, рифмой и образным строем текста. При этом в стихотворениях С. Михалкова никогда не нарушаются и нормы русской речи. В итоге любое его стихотворение представляет собой некоторый текст, построенный по правилам современного русского языка и выражающий определенный смысл. Это позволяет, в частности, проанализировать смысловые различия, выражаемые в данных стихотворениях противопоставлением НВ и СВ.
[83] Так, без определения, данное слово используется во многих лингвистических работах. Например, в трудах А. В. Бондарко (см., напр.: Бондарко А. В. К проблеме интенциональности в грамматике: (На материале русского языка). "Вопросы языкознания", 1994, № 2) и К. А. Соколовской (Соколовская К. А. К вопросу об описании аспектуального содержания высказывания. М., 1989) употребляются термины "внеязыковая ситуация", "денотативная ситуация", "сигнификативная ситуация", "типовая ситуация", "категориальная ситуация", "аспектуальные, темпоральные, модальные и др. ситуации". Все эти термины определяются авторами с точки зрения различий, отличающих один из них от другого, но нигде в их работах не ставится задача дать научное определение означаемому существительного СИТУАЦИЯ. Исходным в ряду определений вышеперечисленных терминов является сочетание "внеязыковая ситуация", которое толкуется как "фрагмент внеязыковой действительности" (Бондарко А. В. Категориальные ситуации: (К теории функциональной грамматики) "Вопросы языкознания", 1983, № 2, с. 20), что в значительной степени самоочевидно, хотя и неточно. Во-первых, фрагмент действительности может быть и шире, и уже ситуации. Во-вторых, приведенное толкование не учитывает метаязыковую функцию языка, реализация которой требует в определенных случаях выделять ситуации не только в неязыковой, но и в языковой действительности, например: В то время как падение редуцированных в древнерусском языке уже произошло, "ять" еще продолжал произноситься. В-третьих, при таком толковании требуется еще и оговорка, что под действительностью понимается не только реальный, но и воображаемый мир. Сходным образом, т. е. без научного определения, используют слово situation зарубежные исследователи, включая и тех, которые делают предметом своих исследований отражение ситуации в языке и речи (см., напр.: Van Dijk T.A., Kintsch W. Strategies of Discourse Comprehension. New York, 1983; Fillmore J. The Case for Case Reopened. In: "Syntax and Semantic", Vol. 8, New York – San Francisco – London, 1977; Minsky M. Jokes and the logic of cognitive unconscious. In: Cognitive Constraints on Communication. Dordrecht, 1984).
В исследованиях по преподаванию языков методисты обычно пытаются дать определение внеязыковой, речевой, чувственной, нечувственной, стандартной, нестандартной, учебной, коммуникативной и других разновидностей ситуации (см., напр.: Изаренков Д. И. Обучение диалогической речи. М., 1986, с. 15; Леонтьев А. А. Некоторые проблемы обучения русскому языку как иностранному: (Психолингвистические очерки). М., 1970, с. 35; Пассов Е. И. Коммуникативный метод обучения иноязычному говорению. М., 1985, с. 63). Однако же само слово "ситуация" объясняется со ссылками на толковые словари (ср.: Скалкин В. Л. Основы обучения устной иноязычной речи. М., 1981). Что касается высказывания, согласно которому, ситуация — это субъективная модель прошлого – настоящего (см.: Леонтьев А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969, с. 162), то в нем весьма точно отмечен лишь один признак ситуации: субъективность ее выделения, который не является достаточным для дефиниции данного понятия; в противоположность этому в определении ситуации как „системы внешних по отношению к человеку условий, побуждающих его к выполнению действий“ (Глухов Б. А., Щукин А. Н. Термины методики преподавания русского языка как иностранного. М., 1993, с. 280) не отражен в достаточной мере субъективный характер выделения ситуации человеком, о чем будет сказано ниже (см. в главе 4).
[84] Здесь и далее: [1] - Большая советская энциклопедия / Под ред. А. М. Прохорова. - Т.18, 1974; т.23, 1976; [2] - Словарь современного русского литературного языка: В 16-ти т. М.-Л., т.5, 1956; т.8, 1959; т.13, 1962; [3] - Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., т.1, 1981; т.2, 1983; т.4.1984; [4] - Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1981.
[85] «Рассмотрите практические эффекты, которые, по нашему мнению, могут производиться данным объектом. Представление о совокупности этих эффектов и дает полный концепт объекта» (Pragmatism: the normative Science. In: “Collected Papers of Ch. S. Perice”, p.15). Применительно к исследованию языковых значений это следует понимать так, что исследователь языка может описывать преимущественно те признаки внеязыковых объектов, для которых язык предусматривает определенные способы их выражения в речи. Признаки, для которых в языке не имеется таких способов, могут рассматриваться лишь в качестве элементов содержания того или иного отдельного текста, в котором о них идет речь.
[86] Если считать, что ситуация в целом может стать содержанием лишь такой единицы, как высказывание (см.: Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1988, с. 335-337), то об одном глаголе можно утверждать, что он обозначает ситуацию только в том случае, когда употребляется как законченное высказывание, например: Холодает. Глагол, выделяющий основное обстоятельство ситуации, в определенных случаях можно использовать для ее именования: — Чем занимаешься? — Читаю.
[87] См.: Дж. Серль, Д. Вандервекен. основные понятия исчисления речевых актов. В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып.18: Логический анализ естественного языка. М., 1986, с. 242 и далее.
[88] См.: Столнейкер Л. С. Прагматика. В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16: Лингвистическая прагматика. М., 1985, с. 421, 425; Хилпинен Р. Семантика императивов и деонтическая логика. В кн.: Новое... Вып. 18, указ. соч., с. 305.
[89] См.: Картуннен Л. Логика английских конструкций с сентенциальным дополнением. В кн.: Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16, М., 1985, с. 307 и далее; Пеллетье Ф. Дж. Или. В кн.: Новое…: Вып. 18, указ. соч., с. 325.
[90] Лакофф Дж. Прагматика в естественной логике. В кн.: Новое… Вып. 16, указ. соч., с. 436.
[91] О применении понятия "фрейм ситуации" для исследования видов глагола см. ниже, в главе 4.