3 . 3. Контекстные оттенки глагольного значения, образуемые и выражаемые при участии категории вида
3. 3. 1. Определение понятия "контекстный оттенок глагольного значения". Взаимодействием видового значения с лексическим значением глагола в значительной степени предопределяются контекстные оттенки глагольного значения. Оттенком глагольного значения в настоящей работе именуется дополнительный смысл, возникающий при употреблении определенного глагола в контексте в результате такой интерпретации особенностей обозначаемого действия, при которой уделяется большее внимание тем или иным собственным признакам действия или тем или иным сопутствующим ему факторам.
Вслед за Н. И. Жинкиным „смыслом мы будем называть такой информационный ряд, который может быть преобразован в последовательность синонимически заменяемых слов, но сам не является рядом слов, и такой, который ограничивает информацию определенными рамками, в пределах которых начатый ряд может быть продолжен“[124]. При таком подходе основой смыслообразования являются значения слов: значение предполагает способность языковой единицы к референции, а смысл — способ представления денотата[125].
Безусловно, „значение слова есть непосредственный компонент, из которого конструируется смысловое целое“[126], но не стоит ограничиваться утверждением, что „смысл — это означаемые“ и что для исследования того, как образуется смысл фразы, достаточно рассмотреть интеграцию смысловых атомов[127]. По-видимому, следует рассматривать также и самый процесс вычленения данных атомов из значений: «…Контекст создает свое представление из значения слова. Он как бы вырезает из широкого значения куски, которые не связаны с соседними значениями в предложении. То, что останется после всех отсечений, и есть представление. Мы обозначаем этот процесс термином "детерминация" и напомним старое положение Спинозы: “Determinatio negatio est” (Письмо 50). Разумеется, соседние слова со своей стороны также детерминированы. Котел определяет огонь, а огонь определяет котел. Здесь не требуется особых логических конструкций. Однако в большинстве предложений мы дополнительно используем функциональные слова (предлоги, союзы и т. д. для целей детерминации. Таким образом, текст является чем-то бóльшим, нежели цепочка слов, и передает нечто большее, чем некий ворох значений (словарь). Он придает сумме слов детерминацию, или, точнее говоря, он отнимает из суммы значений нечто — большую часть — и этим фиксирует смысл»[128].
Но было бы упрощением ограничиться тем, что „смысл — это результат сложения значений и вычитания детерминаций“[129], поскольку смысл как совокупность представлений, образующих модель некоторой ситуации, не сводится только к означающим, которые непосредственно отражены в значениях слов и их сочетаний[130]. Дело в том, что в отличие от сочетаний слов (в том числе и предикативных, таких, как он написал, см. об этом в главе 4) предложения «характеризуются законченностью или цельностью смысла, чего любая комбинация знаков в собственно семиотической системе не знает, как не знает она и того, что именуется "смыслом". И хотя "смысл" есть как раз то, что выводит предложение за пределы языка [то есть делает предложение речевой единицей — В. М.], способность лингвистических знаков порождать его и представляет именно то основное, что отличает предложение от комбинаций знаков по семиотическим правилам»[131]. Приходится признать, что смысловая „законченность, видимо определяется способностью смысла выступать как некое целое в смысловых отношениях с подобными же образованиями, т. е. в ряду других "законченных смыслов", или в дискурсе“[132].
Таким образом, принцип композициональности Фреге (выведение смысла сложного выражения из значений его составляющих) не является единственным принципом, который необходимо применять при интерпретации смысла. Композициональный анализ семантики предикативных единиц позволяет определить лишь необходимые и достаточные условия истинности предложения, „а задание условий истинности есть способ задания значения предложения. Задание семантического понятия истинности есть способ задания значения предложения“[133]. Но истину (понимаемую как лингвистический термин) «можно считать не свойством предложений, а свойством произнесений или речевых актов, рассматриваемых как упорядоченная тройка "предложение, время говорящий"; самым простым подходом является такой, при котором истиной считается отношение между предложением, говорящим и временем»[134].
В силу этого представляется справедливым утверждение о том, что в языке следует различать два типа знаков: «Полный знак — законченный продукт семиозиса, непосредственно соотносится с ситуацией (то есть обладает предикативностью), однозначен, референт полного знака объективен по отношению к данной знаковой системе. Частичный знак — "полуфабрикат", используемый для построения полного знака, с ситуацией соотносится не непосредственно, но лишь путем включения его в полный знак, многозначен, референт частичного знака представляет собой результат условного членения внутри данной знаковой системы. В языке полный знак — высказывание, частичный знак — слово»[135].
Высказывание — это часть контекста (предложение или несколько предложений), дискретная в том отношении, что выражает законченную мысль и позволяет автору достичь определенного результата в воздействии на адресата[136]. Следовательно, смысл рассматривается как план содержания контекста, включающий, во-первых, эксплицитные компоненты, образуемые взаимным ограничением значений слов в результате их интерпретации коммуникантами[137], во-вторых, имплицитные компоненты, возникающие благодаря восполнению образа ситуации деталями, не выраженными при помощи слов, но выводимыми из контекста путем его интерпретации.
Анализируя смысл высказывания, следует учитывать, что, „порождение возможного мира (во втором значении этого термина, см. выше, в главе первой) происходит в естественном направлении развертывания дискурса: слева направо“[138]. Некоторая часть этого мира может быть представлена так, что адресат сам может продолжить порождение возможного мира вполне адекватно тому видению, которое было задано автором речи, основываясь на высказанной информации[139]. При исследовании смысла невозможно игнорировать те его имплицитные компоненты, без понимания которых адресат не даст реакцию на высказывание, адекватную коммуникативному намерению адресанта. Поэтому, если бы имплицитные компоненты смысла не были бы столь же реальным фактором плана содержания высказывания, сколь и эксплицитные компоненты, автору речи пришлось бы выражать их в контексте вербально.
Сказанное можно обобщить описательной характеристикой смысла по Л. М. Васильеву: «Смысл — это языковое значение, примененное к конкретному денотату (в этом суть актуализации), плюс энциклопедическая, ситуативная и контекстуальная информация»[140].
Контекст не есть статическая данность, подобная реставрируемой рукописи, в которую необходимо вставить утраченное слово (в таком значении нами употребляется термин "текст" — текст уже завершенный, т. е. произнесенный или/и написанный целиком[141]). Контекст — это связи языковых единиц, возникающие в речи индивидуума ввиду его речевого намерения и программы высказывания, реализующего это намерение; связи, развивающиеся во времени и частично изменяющиеся при замене той или иной единицы[142]. Именно при таком понимании контекста можно, в частности, говорить о конкуренции глагольных видов в одном и том же контексте. В противном случае при разнице хотя бы в одну языковую единицу пришлось бы говорить о разных контекстах.
В отличие от значения, которое является статичной, т. е. закрепленной в словарях и в грамматике, семантической единицей, смысл изначально имеет динамический характер, но смысл завершенного текста может приобретать относительную статичность, которая, однако, не становится абсолютной хотя бы потому, что восприятие и понимание текста, как известно, являются активным процессом. С этих позиций можно наметить связь между всем, сказанным выше о контекстном оттенке значения, и психолингвистическим определением значения и смысла, согласно которому, последний представляет собой „отражение фрагмента действительности в сознании через призму того места, которое этот фрагмент действительности занимает в деятельности данного субъекта“[143], в то время как значение представляет собой „систему констант речевой деятельности, обусловливающих относительное постоянство отношения ее структуры к тому или иному классу предметов или явлений действительности“[144]. Данные определения вполне соотносимы с выраженным выше взглядом автора на соотношение смысла и значения и могут быть приняты в настоящей монографии со следующими дополнениями: 1) значение — система констант речевой деятельности, обусловливающих в сознании носителей языка постоянство отношения языковой единицы к тому или иному классу предметов или явлений; 2) смысл — те компоненты в ситуации, выделенной носителем языка в соответствии с местом, занимаемым в его деятельности тем или иным предметом реального или воображаемого мира, которые должны быть эксплицитно или имплицитно отражены в содержании высказывания для того, чтобы могло быть реализовано коммуникативное намерение говорящего; 3) контекстный оттенок значения — переменная, возникающая в конкретном акте речевой деятельности и результирующая применение в контексте носителем языка той или иной языковой единицы или нескольких языковых единиц, выражающих некоторые значения, для отражения определенных компонентов ситуации, ставшей предметом речи[145].
Таким образом, контекстным оттенком глагольного значения является (эксплицитный или имплицитный) компонент смысла высказывания, возникающий в результате интерпретации глагольного означаемого[146] с учетом особенностей ситуации, отраженной в контексте.
Возможный спектр контекстных оттенков значения того или иного глагола зависит от лексической семантики глагола, его грамматического значения (в том числе от видового значения, как общего, так и частной характеристики), способа глагольного действия, а актуализация того или иного оттенка — от коммуникативного намерения автора, особенностей предмета речи и от высказывания, реализующего коммуникативное намерение и отражающего предмет речи. В виду высокой степени зависимости оттенков глагольного значения от лексических свойств глагола и контекста в данном исследовании не ставится задача их полного описания, будут лишь приведены примеры.
3. 3. 2. Оттенок ‘действие, после осуществления которого становится возможным совершение другого действия’. Этот оттенок проявляется у значений любых глаголов СВ, например,
· у финитного глагола приехать при обозначении конца действия:
Когда приеду, напишу поэму о беспризорнике, который был на дне жизни, выскочил, овладел судьбой и засиял. (Есенин, 1962, с. 209);
· у немаркированного по способу действия глагола хвалить, обозначающего однократное действие:
Витьку она похвалила за помощь, и тот снова расцвел. (Дубов, 1971, с. 178);
· у начинательного глагола заработать, указывающего на начало действия:
Белобрысый сильно ударил его в скулу, но Лешка даже не почувствовал боли и так заработал кулаками, что тот отпрянул и пригнулся. (Дубов, 1971, с. 176);
· у однократного глагола выдернуть, выражающего мгновенное действие:
На обратном пути в сквере, Слава выдернул свою руку из Лешкиной и, смешно наклонив голову зрячим глазом вперед, побежал… (Дубов, 1971, с. 176);
· у ограничительного глагола прождать при обозначении действия от начала до конца:
Мы его прождали целый час и в конце концов ушли.
Этот же оттенок может быть приобретен глаголами НВ, обозначающими повторяющиеся действия:
В городе в это время возникали и расплывались совершенно невозможные слухи… (Булгаков, 1988, с. 613).
Следует учесть, что вид глаголов как морфологическая категория не выражает оттенков глагольного значения, а лишь участвует в их выражении глаголом в целом и более широко — высказыванием. Поэтому в определенном контексте выражение того или иного оттенка глагольного значения может быть обеспечено и без участия вида глагола и даже в некоторой степени вопреки виду глагола. Так, при использовании определенных лексических средств, позволяющих определить порядок следования действий, действие, после совершения которого осуществляется другое действие, может быть обозначено как глаголом СВ, так и глаголом НВ в однократном значении. Например, между действиями, обозначаемыми глаголами поступить, учиться, возникают отношения следования второго за первым, если оба они производятся одним и тем же лицом в одном и том же учебном заведении: Он легко поступил в университет и хорошо там учился. Но если они производятся в разных учебных заведениях, то более вероятна иная их последовательность: Он хорошо учился в школе и легко поступил в университет. Если же они производятся разными лицами, то возможно их более или менее одновременное совершение: Мы с другом вместе окончили школу и одновременно сдавали экзамены в университет, но я учился на филологическом факультете, а он поступил на исторический.
Рассмотрим еще один пример: Мой сын смог поступить в университет с первого раза, потому что хорошо учился в школе, и в университете он тоже хорошо учился. В данном случае объективная последовательность действий такова: учеба в школе - поступление в университет - учеба в университете. Последовательность второго и третьего действий вытекает из их соотношения между собой и поэтому отражена оттенком значения глагола СВ поступил. Последовательность первого и второго действий определяется по соотношению между обозначаемыми слов школа, университет, из которых первое является более ранней ступенью образования, чем последнее. Таким образом, эта последовательность действий отражена не оттенком глагольного значения, а соотношением значений субстантивных компонентов высказывания.
3. 3. 3. Оттенок ‘действие, во время которого происходит другое действие’. При той же частной видовой характеристике (‘повторяющееся действие’) глагол НВ может получать и другой оттенок — ‘действие, во время которого происходит другое действие’:
Саша пыхтел от усердия и умственных усилий, привязывал колеса то крепче, то слабее, но они все-таки не хотели крутиться. (Дубов, 1971, с. 119).
При обозначении однократного действия тот же оттенок проявляется как у глаголов НВ, так и у глаголов СВ:
Маргарита летела и думала о том, что теперь она, вероятно, где-то очень далеко от Москвы. (Булгаков, 1988, с. 513);
Пусть мой сын у вас посидит, а я схожу в магазин;
Пока ты прочитаешь статью, я приготовлю обед.
Как только заиграла музыка, солист запел, а весь зал замолк.
Когда сверкнула молния, на мгновение стало светло, как днем.
3. 3. 4. Модификации оттенка ‘длящееся действие ’. 3. 3. 4. 1. Оттенок ‘длящееся действие’ в наибольшей степени свойствен НВ. Так, в следующем примере данный оттенок выражен глаголами НВ ждал, тянулись, употребленными в однократном значении:
Я ждал сигнального экземпляра, медленно тянулись дни, полные надежд. (Довлатов, 1993, с. 53).
Этот же оттенок глаголы НВ могут приобретать, обозначая повторяющиеся действия:
От нечего делать он по целым дням просиживал в ресторанах, ел там самые вкусные вещи, а в промежутках между едой околачивался на берегу залива и вертелся на чертовых водяных колесах или на морском параболоиде. (Носов, 1969, с. 356).
Глаголы СВ способны приобретать данный оттенок только при обозначении однократного действия. Начало длящегося действия может быть обозначено начинательным глаголом СВ:
Запахло нагретым маслом и железом. По остывающей стружке бежали желто-синие разводы. (Дубов, 1971, с. 210).
Эти же глаголы могут приобретать оттенок ‘начало новой фазы длящегося действия’:
Отойдя от берега, пока вода не поднялась до горла, Лешка поплыл. Шум на берегу постепенно затих, а Лешка все плыл и плыл. Приподняв голову, чтобы вдохнуть воздух, он из-под руки увидел сзади чью-то голову и на ней горящую, как огонек, красную ленточку. Лешка поплыл энергичнее и больше не оглядывался. Пусть попробует догнать. (Дубов, 1971, с. 131).
Финитный глагол СВ прошли в следующем примере тоже обозначает длящееся действие, сосредоточивая внимание на его конце:
…Кюхельбекер-старший довольно успешно поднимался по служебной лестнице при Павле I. Он управлял Каменным островом, был первым директором Павловска и получил в награду имение Авинорм в Эстонии, где прошли детские годы будущего поэта. (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 224).
Длящееся действие может быть обозначено ограничительным глаголом:
Мы проговорили более часа. Затем она попрощалась и вышла. (Довлатов, 1993, с. 303).
Длящееся действие могут обозначать и глаголы СВ, не маркированные по способу действия, при этом они выражают частную видовую характеристику ‘начало’:
Ночь была темная, и Пончика мороз продирал по коже от страха. При мысли, что он скоро унесется в космическое пространство, душа у него уходила, как говорится, в пятки. Он уже раскаивался, что ввязался в такое опасное предприятие, однако стыдился признаться Незнайке, что струсил. (Носов, 1969, с. 86).
Глагол струсил, во-первых, не маркирован по способу действия, поскольку нельзя считать, что он обозначает начало или конец действия, называемого глаголом трусил, или мгновенное действие. Во-вторых, в приведенном примере струсил обобщает содержание всех предыдущих предложений, из чего ясно, что речь идет о длящемся действии, которое началось некоторое время назад.
3. 3. 4. 2. Если глагол обозначает такое длящееся действие, развитие которого приводит к смене двух или более состояний чего-либо, то возникает процессный оттенок значения, см., например, глаголы НВ, наклоняться, течь:
Бутылка тем временем наклонялась больше, благодаря чему газированная вода текла не переставая. (Носов, 1969, с. 317).
Глаголы СВ обозначают только однократное процессное действие. Начатый процесс могут обозначать начинательные глаголы СВ:
Закрываясь от пыли рукой и недовольно морща лицо, Пилат двинулся дальше, устремляясь к воротам дворцового сада, а за ним двинулся легат, секретарь и конвой. (Булгаков, 1988, с. 308),
а завершенный процесс обозначают глаголы окончательные:
Ночью от тряски вагона подушка понемногу сместилась в сторону, бутылка от этого наклонилась, и газированная вода начала капать из горлышка. (Носов, 1969, с. 316);
ограничительные:
Она весь вечер проходила по магазинам;
немаркированные по способу действия:
Видно было, что, пока она продиралась сквозь толпу, прическа у нее претерпела значительные изменения. (Носов, 1969, с. 196).
3. 3. 5. Модификации оттенка ‘результативное действие ’.
3. 3. 5. 1. В том случае, когда развитие действия должно привести к предопределенному итоговому изменению в состоянии чего-либо, т. е. к определенному результату, глаголы СВ приобретают оттенок ‘достижение результата’, а глаголы НВ, обозначающие однократное действие — ‘направленность действия на результат’, ср. глаголы НВ стекала и СВ иссякла:
Они пошли посмотреть, как выпускают шлак. Под высокой горновой площадкой стояли на массивных тележках два ковша, похожие на широкие конусы, перевернутые вершинами вниз. В один из них сверху стекала светлая струя. Под ярким солнцем и на расстоянии она была вовсе не страшной. Струя иссякла. (Дубов, 1971, с. 327).
Глаголы НВ могут выражать не только направленность на результат, но и его достижение, обозначая многократное действие, например:
Все по очереди посмотрели через глазок в печь. Через синее стеклышко был виден белый свет, неясные тени. Лешка различил, как с неясной тени сбегают, падают светлые капли. (Дубов, 1971, с. 326),
а также при транспозиции форм настоящего времени:
Шел он день, шел месяц, целый год шел. Приходит в дремучий лес. (Русские, 1969, с. 125).
В разных толковых словарях значение ‘результат’ объясняется как:
— „итог какого-либо занятия, деятельности“ [2];
— „итог, ради которого осуществляется действие“ [3];
— „конечный итог, завершающий собой, что-либо“ [4][147].
С точки зрения анализа вида глагола важно различать широкое и узкое понимание результата. В широком смысле результатом можно назвать конечный итог любого действия, например:
В-третьих, двор дома № 47 по Кривой улице был весь изрыт полицейскими. Результат оказался следующий: 1) чемодан найден не был; 2) был найден один дохлый кот; 3) от смещения почвы рухнула стена дома. (Носов, 1969, с. 214).
Но при анализе употребления видов оттенок результативности рассматривается только при таком соотношении видов, когда появление результата, обозначенное глаголом СВ, достигается в итоге процесса, который может быть обозначен соответствующим глаголом НВ[148], например:
Ехал он дремучим лесом с утра до полудня. Приехал на поляну, там стоит громадный дуб в три обхвата… (Русские, 1969, с. 28).
Из сказанного не следует вывод, что об оттенке результативности можно говорить лишь в том случае, когда в контексте употребляются глаголы обоих видов из одной и той же видовой пары, цепи или гнезда. Но необходимым условием выражения этого оттенка является самое наличие таких глаголов в словарном фонде русского языка. Например, допустимо считать, что в следующем фрагменте глагол приехали обозначает результат при том, что развитие процесса, приведшего к данному результату, может быть обозначено глаголом НВ ехали:
Велел князь заложить карету, запрягли шесть лошадей и опять поехали к ней. Приехали к ней, князь сразу взял ее за руку, упал на колени и говорит: … (Русские, 1969, с. 249).
Впрочем, как и другие компоненты смысла контекста, результативность может быть выражена без участия категории видов, например:
Непосредственным результатом этого договора было обострение угрозы чехословацким границам, независимости Чехословакии, усиление агрессивности германского фашизма и обострение австрийской проблемы. (История, 1986, с. 303).
3. 3. 5. 2. Результативность следует отличать от оттенка ‘завершенный процесс’, исходя из того, предполагает ли процесс определенный итог, или нет. Так, процесс, обозначаемый глаголом течь (о жидкости), не предполагает определенного итога, в отличие от стекать, предполагающего перемещение жидкости с высшего уровня на определенный низший уровень, достижение которого обозначается глаголом СВ стечь.
Если из контекста ясно, что действие, обозначенное глаголом НВ, осталось безрезультатным, то оттенок направленности на результат превращается в оттенок ‘недостигнутость результата’. Например:
— Что говорил, негодяй! — визжала и хохотала Наташа, — что говорил, на что сманивал! Какие деньги сулил. Говорил, что Клавдия Петровна ничего не узнает. Что, скажешь, вру? — кричала Наташа борову, и тот только сконфуженно отворачивал морду. (Булгаков, 1988, с. 512).
3. 3. 5. 3. Немаркированные по способу действия глаголы СВ при обозначении конца действия могут приобретать те же оттенки, что и финитные и ограничительно-завершительные глаголы, например, оттенок достижения результата:
Федор, сцепив зубы, начал тренироваться. Он падал и расшибался, бегал, пока не отказывало сердце, без конца возился с гантелями. И наконец достиг желаемого: прыгал, несмотря на малый рост, не хуже длинноногих, стал штангистом, а в походе по выносливости не уступал самым крепким здоровякам. (Дубов, 1971, с. 434).
Начинательные глаголы могут приобретать оттенок ‘достижение результата’, направленность на который выражают начинательные глаголы НВ, например, засыпать - заснуть:
Чувствуя, что боль от удара понемногу проходит, он успокоился и наконец заснул. (Носов, 1969, с. 317).
Ограничительные глаголы в однократном значении могут приобретать оттенок ‘направленность действия на результат’, например:
Он весь вечер прописал свою книгу.
Во многократном значении те же глаголы могут выражать достижение результата:
Он весь вечер прописал письма.
3. 3. 5. 4. Оттенок ‘достижение результата’ может модифицироваться, превращаясь в ряд других оттенков. Так, финитные глаголы СВ, обозначающие действие, которое может быть понято как процесс, состоящий из нескольких фаз, способны приобретать оттенок ‘окончание фазы’, например:
Мы уже вскопали половину грядки.
3. 3. 5. 5. В определенных контекстах глаголы НВ, обозначающие действия, результат которых может быть аннулирован, в прошедшем времени приобретают оттенок значения ‘аннулированность результата действия’. Сюда относится хрестоматийный для данного случая пример: Кто-то открывал окно (при том, что в момент речи окно закрыто). Если же результат действия не может быть аннулирован или же вовсе не предполагается никакого результата, то глагол НВ в прошедшем времени может выражать действие, произведенное в одной, более ранней, ситуации, но утратившее свою актуальность к возникновению другой, более поздней, ситуации[149], например:
Том берлинский Вы можете достать у Собко и дополучить с них за "Русь советскую". Я продавал им без этой вещи. (Есенин, 1962, с. 196).
В данном письме С. А. Есенин предлагает Г. А. Бениславской получить компенсацию, полагающуюся ему от издательства за то, что оно включило в сборник цикл его стихов "Русь советская" сверх договора. Он подчеркивает, что при продаже стихов издательству об этом цикле договоренности не было. Но поскольку договор был нарушен, то и результаты действий по его заключению утратили актуальность для настоящего момента. Поэтому поэт использовал глагол НВ продавал.
Что касается так называемой перфектности глаголов СВ, то представляется, что она не отличается от достижения результата даже в качестве оттенка значения. Употребление глаголов СВ подчеркивает именно достижение результата, а то, до какого момента он сохранился, отмечается другими компонентами контекста. Например, вряд ли следует усматривать какую-либо разницу между оттенками значения глагола открыл во фразах: Позавчера было так жарко, что я открыл окно; Сейчас так жарко, что я открыл окно. Но, исходя из значения наречий позавчера, сейчас, можно с большей степенью уверенности предположить, что результат сохранялся в момент произнесения второй фразы, чем первой, что, впрочем, совсем не обязательно. Сохранился ли результат ко времени произнесения той или иной фразы, становится ясным лишь из широкого контекста и/или знания ситуации. Следовательно, глагол СВ может приобретать оттенок ‘действие, достигшее результата’, но нет причин усматривать какую-либо роль СВ в выражении того, сохранился ли результат к моменту речи, или нет[150].
Казалось бы, аннулированность результата или/и утрата действием своей актуальности определяются исключительно по контексту или по ситуации так же, как и сохранение результата действия к определенному моменту. Но это не так. Существенное различие состоит в том, что сохранение результата является прямым следствием и непосредственным продолжением достижения результата, поэтому глагол СВ приобретает оттенок ‘достижение результата’, а сохранился ли результат к определенному моменту, определяется исключительно по контексту или по ситуации. Иначе говоря, если действие выражено глаголом, приобретающим оттенок ‘достижение результата’, то предполагается, что результат сохранился к определенному моменту, например, к моменту речи, если в контексте не заявлено об аннулировании результата, или же, если это не вытекает со всей очевидностью из самой ситуации.
В ином соотношении находятся смыслы ‘направленность действия на результат’ и ‘аннулированность результата’, выражаемые при участии глаголов НВ. Они не состоят между собой в прямой связи, так как, хотя аннулированность результата предполагает его предварительное достижение, аннулированность не является ни прямым следствием достижения, ни его продолжением. В силу этого глагол при своем однократном употреблении либо выражает действие, направленное на достижение результата, например, в вопросе Кто открывал окно? при том, что окно открыто, либо глагол выражает утрату уже достигнутого результата, например, в том же вопросе, если окно закрыто. Подобным же образом глагол НВ может выражать или действие, сохранившее актуальность, например: Я его всегда любила и буду любить всю жизнь, или утрату действием своей актуальности: Я его любила, но он оказался ничтожеством. В качестве особого оттенка глагольного значения выделяется лишь ‘утрата действием своей актуальности’, так как сохранение актуальности действия для обсуждаемой ситуации предполагается само собой (подобно сохранению результата), если только в контексте не заявлено об утрате актуальности, или же, если это не вытекает со всей очевидностью из самой ситуации.
При неактуальности действия, обозначаемого разнонаправленным глаголом дви-жения, например, ходить, в пространственном значении или образованными от него глаголами НВ типа выходить, заходить, подходить, приходить, сходить, уходить, оттенок аннулированности результата следует отличать от актуализации семы лексического значения ‘движение с последующим возвращением’, ср., например:
— … А мы свиньи! Конечно, свиньи! — кивнул он в ответ на удивленные взгляды товарищей. — Ксения Петровна сколько болеет, а мы ни разу не проведали.
…
— А адрес? Ты знаешь?.. Я тоже нет… О, Кирка знает! Девочки к ней бегали… (Дубов, 1971, с. 142).
Во второй реплике актуализируется сема ‘движение с последующим возвращением’, действие же, обозначенное глаголом бегали, сохраняет актуальность к моменту речи. В отличие от этого, в следующем примере действие, обозначенное глаголом ходил, представлено как неактуальное:
— А жаловаться пробовал?
— В завком ходил, в комитет комсомольский. Говорят, мы таких не поддерживаем. (Дубов, 1971, с. 503).
При обозначении однократного действия сема ‘движение с последующим возвращением’, как и оттенок аннулированности, проявляется только в прошедшем времени. Однако при обозначении повторяющихся действий она может актуализироваться в любых временах и наклонениях, например:
— Можно, я теперь буду ходить в магазин после обеда?
— Ходи.
Эта же сема выступает в значениях таких глаголов СВ, как съездить, побывать, посетить и под., которые в прошедшем времени обычно обозначают действие, сохраняющее актуальность для последующих ситуаций, например:
Сначала они съездили на вокзал и купили два железнодорожных билета до Сан-Комарика на завтрашний день. На обратном пути заехали в универмаг, где приобрели достаточно вместительный чемодан… (Носов, 1969, с. 274);
Впрочем, главное было не это. Главное было то, что Знайка тоже побывал в Солнечном городе. (Носов, 1969, с. 9).
Следовательно, ‘неактуальность действия’ и ‘движение с последующим возвращением’ являются разными явлениями плана содержания, причем второе из них отражается лексическим значением и в контексте может заслонять собой первое.
3. 3. 6. Оттенки ‘исчерпанное действие ’ и ‘высвобождение от выполнения действия ’. 3. 3. 6. 1. Оттенок ‘исчерпанное действие’ возникает при употреблении глаголов СВ для обозначения окончания действия, которое не продолжается в силу того, что совершено или полностью, или в нужной мере. Такое действие может иметь производителя, например: Ну, вот, я тебе сказал всю правду, ничего не утаил; или:
— Так. Объявляю вам, что я не считаю нужным отдавать вас под суд. Вы сделали все, что могли: и никто в мире, — тут прокуратор улыбнулся, — не сумел бы сделать больше вашего! … В конце концов, мы сделали все для того, чтобы позаботиться об этом негодяе. (Булгаков, 1988, с. 595);
либо:
Коротышка посолил кашу и принялся есть с таким удовольствием, что Пончику, который давно расправился со своей кашей, даже завидно стало. (Носов, 1969, с. 353).
Но оттенок исчерпанности возникает и тогда, когда действие или не имеет производителя, или производитель не указан в том предложении, в котором обозначено данное действие, например:
Через несколько минут прибежала бабка. За ней — соседи. Они громко кричали и плакали. Лишь к вечеру рыдания стихли. (Довлатов, 1993, с. 164).
3. 3. 6. 2. Оттенок ‘высвобождение от совершения действия’ возникает только в тех случаях, когда обозначаемое действие имеет производителя, который намеревался или/и должен был совершить данное действие и осуществил его, например: — Нужно ему об этом сказать, и я ему об этом скажу. — Не нужно, я с ним об этом уже поговорила; или:
— Он прочитал сочинение Мастера, — заговорил Левий Матфей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою Мастера и наградил его покоем. (Булгаков, 1988, с. 633),
либо:
— Тебя мне зарезать не удастся, — ответил Левий, оскалившись и улыбаясь, — я не такой глупый человек, чтобы на это рассчитывать, но я зарежу Иуду из Кириафа, я этому посвящу остаток жизни.
Тут наслаждение выразилось в глазах прокуратора, и он, поманив к себе пальцем поближе Левия Матфея, сказал:
— Этого тебе сделать не удастся, ты себя не беспокой. Иуду этой ночью уже зарезали. (Булгаков, 1988, с. 601).
Глаголы несовершенного вида могут приобретать эти оттенки только при обозначении многократных действий. Например, в следующем фрагменте значение глагола уходили приобретает оттенок исчерпанности:
Возможно, он разбирался в технике безопасности, это не исключено. Однако все его силы уходили на физкультурно-массовую работу. (Довлатов, 1993, с. 165).
Следует учесть, что семы ‘исчерпанность’ и ‘высвобождение’ постоянно представлены в лексическом значении ряда глаголов, например, выбираться - выбраться:
Потом всадники выехали из воды, выбрались на ершалаимский берег и пошли шагом под стеною города. (Булгаков, 1988, с. 588).
К таким словам относятся целиком или в большинстве глаголы следующих невременных способов действия: окончательного (отцветать - отцвести), интенсивно-результативного (достучаться), накопительного (напиливать - напилить), распределительного (переглатывать - переглотать). Например:
"Байрона" немилосердно выпорола мать. Он отлежался и двинул на фронт. В Новосибирске его поймали, вернули домой. (Шукшин, 1980, с. 50).
3. 3. 7. Модификации оттенков ‘абстрактность ’ / ‘конкретность ’. 3. 3. 7. 1. Глаголы НВ могут приобретать оттенок абстрактности значения, например:
— А ты чего, в самом деле, не поступаешь? — спросил Витька. — Я уже скоро в комсомол буду подавать. (Дубов, 1971, с. 248).
Этот оттенок может возникать и при обозначении повторяющихся действий:
Гостей у нас встречают по-разному. В зависимости от политической репутации. (Довлатов, 1993, с. 90).
Весьма часто глаголы НВ приобретают данный оттенок при нейтрализации частных видовых характеристик ‘однократность / многократность’:
— … Придется строить многоступенчатую ракету, которая могла бы преодолеть силу земного притяжения. …
При запуске такого многоступенчатого космического корабля в работу сначала включалась первая ракета, но как только топливо в ней выгорало, она отделялась от корабля и начинала работать вторая ракета. (Носов, 1969, с. 408).
Глаголы СВ выражают оттенок конкретности значения:
Встретили меня по низкому разряду. (Довлатов, 1993, с. 91).
3. 3. 7. 2. Оттенки абстрактности (обобщенности), характерный для НВ, и конкретности, свойственный СВ, могут модифицироваться, обогащаться дополнительными смыслами, превращаясь в ряд других оттенков. Так, при обозначении повторяющихся действий глаголы НВ могут выражать оттенок ‘привычное действие’, например:
Моя жена зарабатывала около ста пятидесяти долларов в неделю. Тогда нам казалось, что это большие деньги. Домой она возвращалась поздно. (Довлатов, 1993, с. 88).
Привычность действия могут подчеркивать глаголы НВ в значении однократного действия, если его обыкновенность предполагается естественным порядком вещей, например, в дневниковых записях А. И. Тургенева: