Кроме того, они могут обозначать периодически повторяющуюся ситуацию, например: Оглушение конечных звонких согласных происходит в следующих условиях.

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 13

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

2. 2. 7. Ограничительные глаголы. В отличие от такого рода глаголов, глаголы ограничительного способа действия бывают только СВ и обозначают сразу два изменения: и начало действия, и его конец. Фактически эти глаголы передают все действие в целом, однако они не выделяют его в особую ситуацию, а указывают на совершение данного действия через выделение двух изменений в ситуации, определенной по какому-либо иному критерию (о критериях выделения ситуации будет сказано в последующих главах), например:

А мы все строили планы. Пока однажды Мокер не сказал:

— А я, представьте себе, знаю, что мы будем делать.

Дроздов заранее кивнул. Эрик Баскин недоверчиво прищурился. Я вдруг почувствовал странное беспокойство.

Помедлив несколько секунд, Мокер торжествующе выговорил:

— Мы будем издавать вторую русскую газету! (Довлатов, 1993, с. 99).

В данном фрагменте описаны две ситуации: сначала — периодически повторявшаяся ситуация, повторение которой прекратилось с образованием второй ситуации — разговора эмигрантов о создании газеты. Этот разговор пересказан с упоминанием ряда изменений, произошедших во второй ситуации. Первое из этих изменений — Мокер сказал свою первую реплику, последнее — Мокер проговорил вторую реплику. В период времени между этими двумя изменениями произошло два изменения: Мокер помедлил, т. е. замолчал, а потом снова заговорил.

Глаголы ограничительного способа действия могут также обозначать несколько действий моментального характера, совершенных подряд:

Перед ужином, когда все собрались в столовой, Митя, уловив кивок Людмилы Сергеевны, поднялся и постучал вилкой по графину... (Дубов, 1971, с. 228).

Глаголы длительно-ограничительного способа действия так же, как и ограничительные глаголы, обозначают одновременно и начало действия, и его конец. Различие между данными способами состоит в величине дистанции между началом и концом, однако её длина или краткость определяются автором речи в значительной степени субъективно. Так, Довлатов в одном из своих автобиографических рассказов пишет:

Демобилизовавшись, я поступил в заводскую многотиражку. Проработал в ней три года. Понял, что идеологическая работа не для меня. (Довлатов, 1993, с. 261).

Писатель, считая свое поступление на работу в заводскую газету ошибкой, рассматривает три года, отданные ей, как большой срок. Однако тот, кто поступил туда же на работу раньше Довлатова и работал там дольше, мог бы сказать, что Довлатов поработал только три года. Следовательно, длительно-ограничительные глаголы могут быть отделены от ограничительных на основании критериев не первой, а второй группы способов действия, поскольку выражают не реальное соотношение различных признаков действия, а отношение к ним со стороны автора речи[104]. Об этом также свидетельствует использование ограничительных и длительно-ограничительных глаголов почти что в одинаковых контекстах, в которых различия между их значениями фактически утрачиваются, ср.:

После того как Скуперфильд проработал несколько дней подручным на тестомешалке, ему поручили работу на макаронном прессе. … Поработав у макаронного пресса с недельку, Скуперфильд придумал пристроить к прессу небольшое колесико с выступом. (Носов, 1969, с. 508-509).

Таким образом, используя лишь критерии временных способов действия, невозможно отделить длительно-ограничительные глаголы СВ от ограничительных, поэтому мы их будем рассматривать как единый класс.

Бывает такое употребление ограничительных (считая и длительно-ограничительные) глаголов, при котором однозначно определено только начальное изменение — начало действия, а конечное изменение интерпретируется в зависимости от контекста и ситуации или как окончание действия, или как окончание периода времени, на протяжении которого осуществлялось действие, но само действие могло при этом и не окончиться. Так, в следующем примере очевидно, что действие, обозначенное ограничительным глаголом прослужил, окончено. Это ясно как по тому, что окончилась сама та ситуация, в которой только и могло осуществляться данное действие, так и благодаря тому, что указанный глагол управляет существительным до конца:

Потом меня забрали в армию. Служил я тоже плохо. Я был лишен молодцеватости. Так и прослужил до конца с нечищеной бляхой. (Довлатов, 1993, с. 194).

В другом примере использованы два ограничительных глагола:

И стала она сторожить сельмаг.

И повадился к ней ночами ходить старик Баев. Баев всю свою жизнь проторчал в конторе — то в сельсовете, то в заготпушнине, то в колхозном правлении, — все кидал и кидал эти кругляшки на счетах, за целую жизнь, наверно, накидал их с большой дом. Незаметный был человечек, никогда не высовывался вперед, ни одной громкой глупости не выкинул, но и никакого умного колена тоже не загнул за целую жизнь. Так средним шажком отшагал шестьдесят три годочка, и был таков. Двух дочерей он вырастил, сына, домок оборудовал крестовый… К концу-то огляделись — да он умница, этот Баев! Смотри-ка, прожил себе и не охнул, и все успел, и все ладно и хорошо. Баев и сам поверил, что он, пожалуй, и впрямь мужик с головой, и стал намекать в разговорах, что он умница. Этих умниц, умников, он всю жизнь не любил, никогда с ними не спорил, спокойно признавал их всяческое превосходство, но вот теперь и у него взыграло ретивое — теперь как-то это стало неопасно, и он запоздало, но упорно, повел дело к тому, что он — редкого ума человек.

Последнее время Баева мучила бессонница, и он повадился ходить к сторожихе Марье — разговаривать. (Шукшин, 1980, с. 116).

Глагол прожил ясно указывает на такое действие, которое не окончилось, так как действующее лицо продолжало жить, но прошел определенный период его жизни, а именно — шестьдесят три года. В отличие от этого, о действии, обозначенном глаголом проторчал (в конторе), невозможно однозначно сказать, окончилось ли оно, или нет, так как ни в цитированном отрывке, ни в целом в рассказе, нигде не сказано, не показано, вышел ли Баев к шестидесяти трем годам на пенсию, или нет.

В разговорной речи наблюдается следующая тенденция: ограничительный глагол обозначает окончание действия всегда, кроме тех случаев, когда обратное ясно вытекает из контекста или из ситуации. Например, во фразе Он поспал только два часа глагол обозначает окончившееся действие, если только речь не идет о человеке, о котором заведомо известно, что в момент речи он еще спит. Во фразе Он поспал только два часа, и мы не стали его будить глагол поспал обозначает действие, которое не окончено.

2. 2. 8. Многократные глаголы. Длительно-ограничительные глаголы НВ (просиживать, перезимовывать), обычно обозначают повторяющиеся действия. Поэтому с точки зрения критериев первой группы они относятся к глаголам многократного способа действия, которые, как правило, обозначают действия, производимые более, чем один, раз, например:

— А правда ли, Петр, что Александр Сергеевич, читывал няне свои стихи и сам любил слушать ее рассказы?

— Да, да, это бывало: сказки она ему рассказывала, а сам он ей читал ли что, не запомню: только точно, что он любил с ней толковать. Днем-то он мало бывал; все больше в Тригорском... (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 129).

Однако, если теряется необходимость разграничивать однократность / многократность действия, особенно тогда, когда в самой действительности нет ясных признаков для разграничения обстоятельств ситуации и их изменений, значение этого многократного способа действия может быть нейтрализовано, например, в вопросительном предложении[105]:

Сказывал ли ты Катерине Андреевне о моей помолвке? (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 543)

или при отрицании:

Я тебе ничего не сказывал о Пушкине. Он давно здесь. (Друзья, 1986, т. 1, с. 348).

В контекстах реального мира тоже может происходить нейтрализация значения многократности, ср., например:

После, когда прошла железная дорога и отец мой был уже женат, Афанасий Афанасьевич тоже никогда не миновал нашей усадьбы, и если это когда случалось, то отец писал ему горячие упреки, и он, как виноватый, извинялся. (Фет, 1988, с. 401).

Здесь глагол случалось обозначает повторяющиеся одинаковые действия. В отличие от этого в следующем контексте не различаются признаки ‘однократность / многократность’ действия, обозначенного глаголом случалось, поскольку имеет важность только факт того, что с читателем было нечто подобное, а не то, сколько раз это было:

Тот, кому случалось, как мне, бродить по горам пустынным и долго-долго всматриваться в их причудливые образы и жадно глотать животворящий воздух, разлитый в ущельях, тот, конечно, поймет мое желание передать, рассказать, нарисовать эти волшебные картины. (Лермонтов, 1959, с. 305).

Некоторые из многократных глаголов могут обозначать ясно выделяющуюся единичную ситуацию, образуемую повторяющимися действиями:

Детдом спал. Скрипел, мотался под ветром самодельный флюгер, установленный ребятами над мастерской. (Дубов, 1971, с. 304).

Как известно, многократные глаголы, типа, сказывать, считаются устаревшими. Анализ письменной эпистолярной и мемуарной прозы показывает, что в первой половине XIX в. эти глаголы употреблялись достаточно для того, чтобы причислить их к активному фонду русской книжно-письменной лексики того времени. Например, в ходе исследования были отмечены случаи употребления таких глаголов в письмах и воспоминаниях П. А. Вяземского — говаривал (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 381, 431), В. А. Жуковского — не сказывал (там же, с. 348), А. С. Пушкина — сказывал ли (там же, с. 543), сказывали (там же, т.2, с. 111), Л.С. Пушкина — сказывают (там же, т.1, с. 28), Н. М. Макарова — споривал (там же, с. 33), П. Парфенова — читывал (там же, с. 129), В. К. Кюхельбекера — упояли (лестью) (там же, с. 257), Ф. И. Тютчева — не читывал (Тючев, 1988, с. 267), Н. Н. Раевского (Друзья Пушкина, т.2, с. 104), А. В. Дружинина — сказывал (Фет, 1988, с. 349) и других лиц, родившихся не позднее первой трети XIX в. (Это касается не только глаголов речи, но и других лексико-семантических групп, например, сиживали, хаживали (Друзья Пушкина, 1986, т.2, с. 103, 272). Для сравнения можно указать, что в проанализированных нами письмах и воспоминаниях потомков и младших современников Ф. И. Тютчева, современников А. А. Фета, в письмах А. П. Чехова и С. А. Есенина глаголов этого типа отмечено не было, за исключением бывать, случаться, которые активно используются и в современную эпоху, ср.:

Баратынский говаривал мне, что в моих полемических стычках напоминаю я ему старых наших бар... (П. А. Вяземский). (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 431);

Но юный Фет, который, бывало, говорил мне: «К чему искать сюжета для стихов...», — все же иногда выходил из своей роли и писал очень резкие куплетцы, подсказываемые злобой дня. (Я. П. Полонский). (Фет, 1988, с. 338).

Таким образом, многократные глаголы типа сказывать присутствовали в письменной речи поколения, создававшего русский литературный язык XIX в., но не вошли в письменный узус его потомков. Однако следует обратить внимание на то, что не все многократные глаголы вышли из употребления.

Многократные глаголы разделяются на две подгруппы. Одни из них обозначают только повторяемость действия в разных ситуациях, как, например, глаголы говаривать, сказывать. Интересно, что, несмотря на то, что эти два многократных глагола образованы от производящих разного вида, они в значительной степени синонимичны друг другу, ср.:

Карамзин боялся увидеть во мне плохого стихотворца. Он часто пугал меня этой участью. Берегись, говаривал он: нет ничего жалче и смешнее худого писачки и рифмоплета. (Из воспоминаний П. А. Вяземского). (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 381);

Мне сказывал Григорович, что будто бы Фет мечтает о новом журнале и, что хуже, думает дать на него свои деньги. (Фет, 1988, с. 349).

В качестве примера активно использующихся глаголов в данной подгруппе можем указать поговаривать, погуливать, поделывать, подумывать, пошаливать и под. Все эти глаголы относятся еще и к невременному прерывисто-смягчительному способу действия, выражающему неполноту проявления действия. (Но не все прерывисто-смягчительные глаголы являются многократными. Например, глагол помалкивать не относится ни к какому из временных способов действия).

Глаголы другой подгруппы обозначают действия, которые могут повторяться как в разных ситуациях, так и в одной и той же ситуации, ср.:

Пушкин тоже посмеивался иногда над Виленькой — "уродом пресовершенным", как звали его в Лицее, но очень скоро разглядел и оценил те свойства Кюхельбекера, которые заслуживали не иронии, а самого высокого уважения. (Друзья Пушкина, 1986, т.1, с. 224-225).

В данном фрагменте глагол посмеивался обозначает действие, повторявшееся в разных ситуациях. В отличие от этого, в следующем примере тот же глагол выражает повторяемость действия в одной и той же ситуации:

Крабс, который сидел за рулем, только посмеивался втихомолку. (Носов, 1969, с. 264).

К этой подгруппе можно причислить такие глаголы, как поддакивать, покрикивать, почитывать, пописывать, приговаривать (постоянно повторять что-либо), а также: набрасываться, наскакивать, отстукивать, прохаживаться и др. Все эти глаголы относятся к активному запасу современных носителей русского языка. Следовательно, из активного употребления вышли только те многократные глаголы НВ, которые не могут обозначать периодическую повторяемость действия в пределах одной и той же ситуации и не относятся к прерывисто-смягчительному способу действия.

Все глаголы НВ, кроме многократных, могут обозначать как повторяющиеся действия (часто проверял), так и однократные:

На следующий день Валерий вместе с санкомиссией обошел все помещения. Комиссия проверяла, как убраны постели, нет ли где мусора, пыли. (Дубов, 1971, с. 230).

Но и эти значения могут быть нейтрализованы в том или ином контексте:

Вы описываете свое настоящее местопребывание с не совсем выгодной стороны, однако я слышал, что Ваша Воробьевка — прекрасное имение: один дубовый парк в 18 десятин чего стоит! (Фет, 1988, с. 420).

В данном письме И. С. Тургенева А. А. Фету глагол слышал обозначает действие, однократность / многократность которого не ясна в настоящем контексте и не имеет важности для реализаций коммуникативного намерения автора — сослаться на чужое мнение о положении адресата. Подобным образом в следующем примере нейтрализуются значения ‘однократность’ / ‘многократность’ глагола потрогал:

Лешка потрогал разбитое место: там вздувалась опухоль. (Дубов, 1971, с. 1977).

Именно различия между нейтрализацией многократности и выражением повторяемости не позволяют выделить в качестве особого временного способа действия повторительные глаголы типа перешивать - перешить. Хотя эти глаголы чаще всего обозначают повторение некоторого действия, они обладают, кроме того, особым элементом значения — ‘внесение изменений в объект действия’. Исключение представляют собой глаголы перечитывать - перечитать, которые могут обозначать повторное чтение как с целью обновить мнение о тексте, так и без этой цели. Однако, есть повторительные глаголы, которые, напротив, могут обозначать внесение изменений в объект без признака повторяемости действия, например, пересматривать - пересмотреть (мнение). О том, что основная роль принадлежит элементу значения ‘внесение изменений в объект’, а не элементу ‘повторяемость действия’, свидетельствует возможность образовать сочетания типа перечитал что-либо один раз, которые со всей очевидностью показывают, что обозначаемое повторительными глаголами действие может мыслиться как однократно повторенное действие. Следовательно, с точки зрения временных способов действия, повторительные глаголы СВ ничем не отличаются от финитных и принадлежат к окончательному способу действия, а глаголы НВ остаются немаркированными по временному способу действия.

Итак, к первой группе способов действия относятся временные способы, выражающие следующие признаки: ‘начало, конец, момент, однократность, многократность’. Эти признаки являются собственными признаками действия и служат для выделения той или иной стороны физической структуры времени действия, причем при помощи данных признаков действие определяется во времени относительно самого себя.

2. 2. 9. Невременные способы действия. Все остальные способы действия относятся ко второй группе. Они, обозначая действие, одновременно передают какие-либо внешние по отношению к нему факторы: количество затраченных усилий (перетрудиться), субъективно определяемую долготу (проскучать) или скоротечность (поскучать) действия[106], высвобождение от выполнения действия (отмучиться), выполнение действия совместно с другим лицом (подпевать), манеру выполнения действия (приподнять), степень успешности выполнения действия (дозвониться), особенности цели действия (отлежаться), полноту ощущений от своего выполнения действия (выспаться), отношение говорящего к действию (раскричаться), второстепенность действия (подкрасить), внесение изменения в результаты ранее выполненного действия (перекрасить) и т. п.

Одно и то же значение глагола может быть квалифицировано и по первой группе признаков, и по второй, т. е. относится одновременно к какому-либо временному способу действия и к невременному способу действия (покашлять — ограничительный и прерывисто-смягчительный; покашливать — многократный и прерывисто-смягчительный). Признаки второй группы нужно считать элементами лексического значения, причем каждый глагол может выражать только один из этих признаков или же не выражает ни одного. Эти элементы не могут быть нейтрализованы.

2. 2. 10. Частные характеристики видового значения. Элементы значения первой группы (однократность, неоднократность, начало, конец, момент) тоже относятся к лексическому значению глагола, но образуют принципиально иную систему[107]. Они являются обязательными, т. е. каждый глагол должен содержать в своем значении какие-либо из этих элементов, но он может содержать не один, а несколько таких элементов, которые актуализируются и нейтрализуются в зависимости от контекста. Например, в сочетании сделать круг по площади в значении глагола сделать актуализируется элемент ‘конец действия’, так же, как и в глаголе обойти. В другом сочетании сделать пробежку по площади актуализируются элементы ‘начало’, ‘конец’, как в глаголе пробежаться, в сочетании сделать шаг — элемент ‘момент’, как в слове шагнуть, а в словосочетании сделать выход к народу не актуализируется ни один из этих элементов, как в словосочетании выйти к народу[108].

Большинство глаголов НВ, например, писáть, не выделяют начало, окончание или момент, но могут обозначать как одиночные, так и повторяющиеся обстоятельства. Поэтому обязательными для них являются только элементы ‘однократность / многократность’. Однако и эти признаки могут не различаться в том или ином контексте[109] (например, выше говорилось об употреблении глаголов случаться, слышать, см.: Лермонтов, 1959, с. 305; Фет, 1988, с. 420).

В этом глаголам НВ подобны такие глаголы СВ, которые также не выделяют никаких частей действия и могут обозначать как однократные, так и неоднократные изменения, недифференцированные по признакам ‘начало, конец, момент’, напр..: что-либо случилось один раз / два раза / три раза…

Весьма часто элементы значения глаголов СВ ‘начало, конец, момент’ в контексте нейтрализуются и СВ выступает в значении изменение, не дифференцированное по этим трем признакам, подобно таким глаголам, как произойти. Нейтрализация невозможна лишь в тех контекстах, содержание которых развертывается с учетом физической структуры действия. Ср., например, употребление глагола пошли в следующих двух отрывках:

В десятом часу мы вместе пошли к княгине.

Проходя мимо окон Веры, я видел ее у окна. Мы кинули друг другу беглый взгляд. Она вскоре после нас взошла в гостиную Лиговских. Княгиня представила ей меня как своей родственнице. Пили чай...

После чая все пошли в залу.

— До­во­ль­на ли ты мо­им по­слу­ша­ни­ем, Ве­ра? — ска­зал я, про­хо­дя ми­мо ее. (Лермонтов, 1959, с. 395).

В дан­ном контексте гла­гол по­шли ука­зы­ва­ет на из­ме­не­ние, свя­зан­ное с на­ча­лом дейс­твия, о чем сви­де­те­льс­тву­ет и по­сле­ду­ющее де­еп­ри­ча­стие про­хо­дя, указывающее в данном случае на продолжение начатого действия, обозначенного глаголом пошли. В сле­ду­ющем от­рыв­ке тот же гла­гол обо­зна­ча­ет не то­ль­ко на­ча­ло, но все дейс­твие как од­но из из­ме­не­ний в си­ту­ации, сло­жив­шей­ся в до­ме:

Кад­ри­ли кон­чи­лись, — му­зы­ка за­мол­кла: в ши­ро­кой за­ле раз­да­вал­ся сме­шан­ный го­вор тон­ких и толс­тых го­ло­сов, шар­ка­нье са­пог и баш­мач­ков; — со­ста­ви­лись груп­пы. — Да­мы по­шли в дру­гие ком­на­ты по­ды­шать све­жим воз­ду­хом, пе­ре­ска­зать друг дру­гу свои за­ме­ча­ния, не­мно­гие ка­ва­ле­ры за ни­ми по­сле­до­ва­ли, не за­ме­чая, что они лиш­ние, и что от них ста­ра­ют­ся от­де­ла­ть­ся; — кня­ги­ня при­шла в за­лу и се­ла воз­ле Не­гу­ро­вой. (Лермонтов, 1959, с. 256-257).

Нейтрализацию рассматриваемых признаков следует отличать их от выбора в зависимости от контекста. Рассмотрим пример:

Лешка потрогал ушибленное место: там вздувалась опухоль. (Дубов, 1971, с. 177).

Если бы в предложении присутствовали сочетания типа потрогал один раз / два раза / три раза … несколько раз, то была бы актуализирована характеристика однократность или многократность. В имеющемся же контексте данные характеристики нейтрализуются таким образом, что их нецелесообразно, да и невозможно разграничить.

В связи с тем, что в контексте значения временны΄х способов действия могут быть нейтрализованы, в то время как эти же значения способны выражать глаголы, не маркированные по способу действия, возникает необходимость разграничить глаголы, маркированные и не маркированные по способу действия. Если признаки действия ‘начало, конец, момент, однократность, многократность’ глагол может отражать только при поддержке определенных распространителей, выражающих те же признаки, то данный глагол следует считать не маркированным по способу действия. Например, немаркированный глагол сказать может обозначать окончание действия при поддержке местоимения всё: Ну, вот я тебе все сказал. Но типичным случаем употребления данного глагола является его использование без указания на те или иные этапы осуществления действия: Я тебе сказал, как нужно пользоваться прибором.

В отличие от этого, глаголы, маркированные по способу действия, выражают вышеуказанные признаки самостоятельно, без поддержки других полнозначных слов. Например, именно употребление финитного глагола рассказать в сочетании с наименованиями видов текста или/и их определенных частей выражает завершенность действия: Я рассказал тебе первую из трех частей своего нового рассказа. Значение ‘конец действия’ может быть нейтрализовано при употреблении данного глагола в сочетании со словами, не позволяющими определить конечную границу рассказанного, например: Я рассказал тебе только некоторую часть своего нового рассказа. Кроме того, данное значение может быть нейтрализовано в тех случаях, когда отсутствует потребность в определении конечной границы сказанного: Я тебе рассказал, как нужно пользоваться прибором. Для финитных глаголов СВ характерно такое соположение с глаголом НВ, при котором НВ обозначает совершение действия, а СВ — его окончание, например: Я всех упрашивал, упрашивал, чтобы меня пропустили без очереди, и упросил. Глаголы, не маркированные по способу действия, в такое соотношение или никогда не вступают, ср., например, просить - попросить, или вступают только при поддержке распространителей: Я буду говорить до тех пор, пока не скажу все.

В значении некоторых глаголов в зависимости от контекста актуализируются то элемент ‘начало’, то ‘конец’. Так, изменение, обозначаемое глаголом замолчать, в одном контексте может быть представлено как начало состояния, выражаемого словом молчать, а в другом — как конец действия, на которое указывает глагол замолкать. Глагол понять во фразе Я хорошо все понимаю и даже понял это раньше вас указывает на начало действия, обозначенного глаголом понимать. В то же время во фразе Он понимал это лучше и лучше и в конце концов понял все глаголом понять обозначен конец действия. Говоря проще, невозможно однозначно квалифицировать замолчать и понять или как начинательные, или как окончательные глаголы. Сходным образом глаголы движения типа прийти относятся к глаголам типа приходить как немаркированные по способу действия, а к глаголам типа идти — как финитные.

Что касается использования глагольных видов для выражения высокой степени ожидаемости действия, то при этом нейтрализуются значения всех временных способов действия, поскольку без ясного представления о ситуации, в которой происходит действие, невозможно выделять какие-либо элементы физической структуры времени действия. Рассмотрим пример:

— Людмила Сергеевна! — горячо сказал Лешка. — Вот честное слово. Если бы что плохое сделали, я бы сам рассказал. Ничего плохого я… мы не делали! … И пусть делают, что хотят, — я все равно не скажу! — крикнул он и выбежал из кабинета. (Дубов, 1971, с. 183).

В данной реплике глаголы сделали, делали обозначают одно и то же действие, которое не производилось. Поскольку нет никакого реального действия, в сравнении с которым можно было бы хотя бы умозрительно представить физическую структуру отрицаемого действия, то различение физических характеристик времени перестает быть актуальным. СВ сделали выражает лишь реакцию говорящего на уверенность собеседников в том, что он сделал что-то плохое. После данной отрицательной реакции автор употребляет НВ делали, безразличный к степени ожидаемости действия. Глагол делают выражает пассивное побуждение (согласие) с любыми возможными действиями предполагаемых лиц и в этом качестве выражает большую степень ожидаемости того, что данные лица сделают то, что сами хотят. Он мог бы быть заменен глаголом сделают, который при утвердительном побуждении остается безразличным к степени ожидаемости действия. Это привело бы к утрате выражения уверенности в осуществлении действия, но не к актуализации значения ‘конец действия’.

Таким образом, элементы значений первой группы не позволяют выделить глагольные лексико-грамматические разряды, каждый из которых обладал бы присущим только ему дифференциальным семантическим признаком, поскольку лексическое значение одного и того же глагола содержит элементы, выражаемые разными временными способами действия. Различать последние возможно благодаря тому, что внутри лексического значения элементы ‘начало, конец, момент, однократность, многократность’ могут иметь не одинаковый статус.

«Традиционный семантический треугольник различает в семантической структуре слова два аспекта: сигнификат (общее понятие, выражаемое словом) и денотат (конкретный объект, на который указывает слово)»[110]. В соответствии с этим в лексическом значении слова выделяются две группы сем, отражающих признаки означаемого[111]. Одна группа является минимально достаточной для того, чтобы отличить означаемое данного слова от прочих означаемых. Она называется сигнификативным значением или лексическим понятием. Другая группа сем отражает всю совокупность представлений об означаемом, сходных у носителей языка. Эта группа именуется денотативным значением. Сигнификативное значение целиком включается в денотативное значение. При изучении словарного состава языка исследователь в основном анализирует сигнификативное значение.

«Иначе и быть не может, поскольку в отвлечении от конкретной реальности и вне конкретного акта коммуникации имя может быть сопоставлено только с представлениями и понятиями о материальных предметах, связях между ними и т. п. В конкретном акте коммуникации положение меняется. Здесь имя используется для наименования элементов объективной реальности. В акте номинации устанавливается связь между наименованием, выражающим определенное понятие, и предметом (денотатом)»[112]. В силу этого на смысл, выражаемый словом в контексте, существенное влияние оказывает не только принадлежность референта к тому или иному классу явлений, обозначаемых одним и тем же словом, но и его индивидуальные характеристики, отражаемые денотативным значением.

Для глаголов, маркированных по временнóму способу действия, некоторые из указанных элементов являются компонентами сигнификативного значения (иначе — лексического понятия), соответственно: для начинательных глаголов — ‘начало’, для окончательных и ограничительно-завершительных — ‘конец’, для ограничительных — ‘начало’ и ‘конец’, для однократных — ‘момент’, для многократных — ‘многократность’. Сигнификативное значение глаголов, не маркированных по временнóму способу действия, не содержит таких элементов. Но их содержит денотативное значение (иначе — лексический фон) глаголов, так как у носителей языка имеется достаточно одинаковое представление об общих этапах совершения всего действия, независимо от того, глаголом какого способа действия оно обозначается.

В определенных контекстах элементы денотативного значения актуализируются не только у немаркированных глаголов, но и у глаголов определенных способов действия, нейтрализуя компонент лексического значения. Этим и обусловлены такие случаи, как, например, использование не однократных глаголов для обозначения моментального действия, если обозначаемое ими действие в данной конкретной ситуации совершено мгновенно, типа, моментально погаснуть, на мгновение зажмуриться, секунду помедлить и т. п.

Элементы ‘начало, конец, момент, однократность, многократность’, взаимодействуя с видовыми значениями ‘обстоятельство’ и ‘изменение’, уточняют последние таким образом, что понятия ‘изменение’ / ‘обстоятельство’ конкретизируются посредством выделения тех или иных сторон обозначаемого глаголом действия. В результате образуются сложные (состоящие из двух компонентов) значения, которые можно было бы назвать "частными видовыми значениями"[113]. Учитывая, однако, что этот термин используется аспектологами для обозначения других понятий, во избежание терминологической путаницы в настоящей монографии употребляем термин частные характеристики видового значения, а также его те или иные краткие варианты.

Элементы грамматического значения ‘обстоятельство’ и ‘изменение’ относятся к частным видовым характеристикам как общее значение по отношению к частному, а не только как инвариантные признаки. На это со всей очевидностью указывает то, что в контексте глагол может выражать общевидовые значения, не конкретизированные той или иной частной характеристикой. Поэтому можно считать, каждое из них составляет отдельный бит грамматической информации[114]. Частная видовая характеристика добавляет еще один бит информации, например: ‘начальное (1 бит) + обстоятельство (1 бит)’ = 2 бита; ‘начальное (1 бит) + изменение (1 бит)’ = 2 бита[115].

Можно выделить следующие частные характеристики видового значения, для простоты исследования обобщив те из них, которые сообщают одинаковую вариантную информацию:

однократное действие: однократное обстоятельство / однократное изменение;

многократное действие: неоднократно имевшее место обстоятельство / неоднократно происходившее изменение;

начало действия: начальное обстоятельство / начальное изменение;

конец действия: заключительное обстоятельство / конечное изменение;

моментальное (мгновенное) действие: мгновенное произошедшее изменение / обстоятельство, существующее не дольше одного момента времени (в котором с точки зрения обыденного сознания невозможно выделить начало и конец).

Набор частных видовых характеристик для каждого глагола определяется, во-первых, его принадлежностью к тому или иному способу глагольного действия, во-вторых, особенностями действия, обозначаемого глаголом. Актуализация той или иной частной видовой характеристики или же нейтрализация всех их обусловлена контекстом. В то же время для каждого временнóго способа действия можно выделить типичную именно для него частную видовую характеристику, актуализируемую вместе с элементом лексического значения. Эта характеристика обязательно актуализируется при последовательном освещении ситуации, т. е. в максимально развернутых аспектуальных фреймах. Подробнее об аспектуальных фреймах будет сказано в главе 4, здесь же приводятся лишь сведения о том, какие частные видовые характеристики являются типичными для того или иного временного способа действия, при чем ограничимся одним общим примером.

Так, при достаточно последовательном представлении какого-либо действия финитный глагол непременно выступает в значении ‘конец’: Я уже начал писать диссертацию. Надеюсь написать первую главу за полгода, а вторую — за год. Так что думаю, что напишу диссертацию к следующему новому году. = Я уже начал писать диссертацию. Надеюсь закончить первую главу за полгода, а вторую — за год. Так что думаю, что закончу диссертацию к следующему новому году. При менее подробном представлении действия данная частная видовая характеристика может уступать место другой или быть нейтрализована, как в следующей фразе: Я напишу одну главу о современных методах исследования. ≠ Я закончу одну главу о современных методах исследования.

Итак, временны΄е способы действия в совокупности образуют лексико-грамматическую категорию[116], общее назначение которой состоит в том, чтобы служить для выражения структуры действия. Эта категория взаимодействует с морфологической категорией глагольного вида таким образом, что уточняются частные видовые характеристики общих видовых значений ‘обстоятельство’ / ‘изменение (обстоятельств)’.

Распределение частных видовых характеристик по способам действия показано в таблице:

Дифференциация частных видовых характеристик

глаголами разных временных способов действия

Типичные видовые характеристики обозначены знаком “!”, прочие — знаком “+”, на отсутствие характеристик указывает знак “—”.

2. 2. 11. Аналитические формы выражения частных видовых характеристик. Частные видовые характеристики ‘начало’ и ‘конец’ помимо того, что являются типичными для начинательных, окончательных и ограничительно-завершительных глаголов соответственно, имеют еще и аналитические формы своего выражения в виде сочетаний так называемых фазовых глаголов с инфинитивами других глаголов. Для обозначения начала действия используются глаголы начинать - начать, стать (выступающий в данной функции как одновидовой глагол), приниматься - приняться, браться - взяться, бросаться - броситься, причем последние три пары используются только в отношении действий, производимых живыми существами, чаще всего — людьми. Рассмотрим пример:

Его затрясло, тело его наполнилось огнем, он стал стучать зубами и поминутно просить пить. (Булгаков, 1988, с. 445).

В данной фразе идет речь о начале трех повторяющихся действий. Одно из них обозначено начинательным глаголом затрясло, второе и третье — сочетаниями стал стучать и [стал] просить. Глагол затрясло мог бы быть заменен сочетанием стало трясти, а сочетание стал стучать могло бы быть заменено начинательным глаголом застучал. Сочетание стал просить не может быть заменено начинательным глаголом в силу отсутствия такового в русском языке.

Аналитические способы выражения начинательности при использовании фазовых глаголов НВ указывают на неразвитость действия подобно начинательным глаголам НВ, например:

Мы знаем, что уже в Лицее он [А. С. Пушкин — В. М.] начинал записывать важнейшие случаи своей жизни, и потом, когда один из его товарищей (Ф. Ф. Матюшкин) отравлялся в кругосветное плавание, он убедил его вести записи и подал совет, как следует вести их. (Друзья Пушкина, 1986, т. 1, с. 300).

Этот же оттенок выражают сочетания фазовых глаголов, как НВ,так и СВ,со словом было, например: Он стал было извиняться, но это оказалось ненужным, или:

Пушкин было начинал читать стихи на 25-летие, но не вспомнил. Обещал докончить и доставить…(Друзья Пушкина, 1986, т. 1, с. 302).

Тот же смысл в сочетании со словом было выражают и другие глаголы: Мальчик побежал было к птичке, но она улетела.

Для указания на окончание действия используются фазовые глаголы литературного русского языка бросать - бросить, кончать - кончить, заканчивать - закончить, оканчивать - окончить, переставать - перестать, прекращать - прекратить, ср., например: Мы напишем эту книгу к сентябрю; Мы закончим писать эту книгу к сентябрю. В отличие от способа глагольного действия аналитическое средство всегда выражает одну и ту же частную видовую характеристику, которая не может быть нейтрализована. Все аналитические способы выражения частных видовых характеристик, включающие фазовые глаголы НВ, могут обозначать многократные действия:

Иногда он [станок — В. М.], как упрямая коза, и впрямь нескладной своей статью похожий на козу, артачился и переставал работать. Еременко звал ремонтного мастера и говорил: …

После длительных "уговоров", смены деталей станок, скрипя и постукивая, начинал работать. (Дубов, 1971, с. 186).

О различиях в смысловых оттенках между начинательным и окончательным способами действия, с одной стороны, и аналитическими средствами выражения частных видовых характеристик, с другой стороны, подробнее будет сказано в следующей главе, посвященной взаимодействию видового и лексического значения глагола.

2. 3. Система связей и противопоставлений между глаголами по категории вида и способам действия

2. 3. 1. Видовые пары, ряды (цепочки), гнезда глаголов. Итак, глаголы разных видов, обозначающие одно и то же действие, противостоят друг другу как по общему видовому значению, так и по способам глагольного действия, а глаголы одного и того же вида — только по способам действия. Так, глаголы спать, засыпать вместе противостоят глаголам заснуть, поспать по грамматическому значению. В то же время глаголы засыпать ­- заснуть оба противостоят глаголам спать - поспать тем, что обозначают начало действия, хотя заснуть представляет начало действия как изменение обстоятельств, а засыпáть выделяет начало того же действия как особое обстоятельство. В силу неразрывного взаимодействия категории вида с временными способами глагольного действия реальный выбор в речи осуществляется не из двух глагольных словоформ, различающихся только лишь категорией вида, но из ряда слов, обозначающих одно и то же действие и различающихся как по виду, так и по временному способу действия. Именно это, в конечном счете, не позволяет привести различия между НВ и СВ к противопоставлению форм одного и того же слова, но требует рассматривать глагольные виды как разные слова, находящиеся между собой в определенных грамматических отношениях.

С этой точки зрения минимальной лексико-грамматической общностью глаголов является видовая пара, которая состоит из одного глагола НВ и одного глагола СВ, например: дешеветь - подешеветь. Более крупную общность представляет собой видовой ряд (иначе — видовая цепь)[117], где с одинаковым глаголом одного вида соотносится несколько глаголов другого вида: охать - охнуть - заохать - поохать. Ещё более крупную общность можно назвать видовым гнездом, куда входят не менее двух глаголов НВ и двух глаголов СВ, например: запевать - запеть - петь - попеть - пропеть - спеть - допеть - допевать. В данное видовое гнездо не входят однокоренные глаголы, обозначающие иные действия, пусть даже сходные с вышеуказанным: петься, указывающие на то, как должна исполняться песня, напевать, напеть, обозначающие особую манеру пения, отпеть, отпеться, передающие состояние освобождения от пения, напеться, выражающий избыток чувств, испытанных от собственного пения, перепеть, указывающий на факт более заметного пения одного певца по сравнению с пением другого, допеться, отмечающий печальные последствия пения, отпевать - отпеть, обозначающие совершение обряда отпевания усопших.

Данные глаголы, конечно, составляют вместе с вышерассмотренными общее словообразовательное гнездо, но не входят в их видовое гнездо, поскольку отличаются от глаголов типа петь - спеть не только по признакам ‘обстоятельство / изменение’ и уточняющим их факторам ‘начало, конец, момент, однократность, многократность’, но и по другим признакам. Таким образом, словообразовательное гнездо может включать в себя видовое гнездо, однако не всегда включает его полностью. Например, в одно словообразовательное гнездо вместе с глаголами рассказывать - рассказать, доказывать - доказать, показывать - показать и под. входит глагол сказать, но не говорить, при этом оба последних глагола включаются в общее видовое гнездо.

То, что в одно видовое гнездо включены два ограничительных глагола (попеть и пропеть), различающиеся лексическим компонентом значения — субъективной оценкой длительности действия, — отражает реальное противоречие, присущее русскому глаголу. Данное противоречие можно принять как исключение из общего порядка, если учесть, что по признаку длительности эти глаголы противопоставлены в первую очередь друг другу, а всем остальным глаголам они противопоставлены в основном тем, что обозначают действие от начала до конца.

Члены одного и того же видового ряда или видового гнезда, в том числе и относящиеся к одному виду, могут различаться своей стилистической принадлежностью: отвечать (нейтр.), ответствовать (устар.).

Многозначный глагол в одном из своих значений может быть членом той или иной видовой пары, ряда, гнезда, а в другом значении может не входить в эту общность. Например, глагол палить в значении ‘жечь’ входит в одно видовое гнездо с глаголами запаливать, запалить, попалить, в значении ‘обжечь’ — с глаголами опалить, попалить, в значении ‘стрелять’ — с глаголами выпаливать - выпалить.

В итоге можно сделать вывод, что основным критерием объединения глаголов в видовую пару, видовой ряд и видовое гнездо является не грамматический, а лексический признак — одно и то же обозначаемое ими действие. Так, для обозначения действия, которое состоит в том, что человек что-либо захватывает рукой или принимает в руку, в русском языке существует видовая пара: брать - взять, а для выражения действия, заключающегося в исполнении голосом музыкального произведения, есть видовое гнездо из глаголов: петь, запевать, допевать, запеть, спеть, допеть, попеть, пропеть.

Обозначая действие, носитель языка выбирает глагол именно из всей совокупности глаголов, имеющихся русском языке для обозначения данного действия, а не из какой-либо отсеченной от нее пары, при этом выбор вида и выбор способа действия осуществляются одновременно. Например, обозначая окончание некоторого действия как изменение, произошедшее в какой-либо ситуации, автор речи может использовать либо финитный СВ, либо завершительно-ограничительный СВ, либо аналитическую форму выражения конца действия с глаголом СВ кончить, если таковые возможны в русском языке по отношению к данному действию[118].

2. 3. 2. Двувидовые, одновидовые, полностью синонимичные глаголы. Исходя из сказанного, двувидовые глаголы следует считать разными лексемами, которые имеют одно и то же лексическое значение, но различаются по виду глагола, причем формально это различие выражено лишь в будущем времени, причастиях и деепричастиях. Кроме двувидовых, имеются, как известно, одновидовые глаголы, которые с вышеизложенных позиций определяются как глаголы, для которых не находится соотносимых с ними глаголов, имеющих то же лексическое значение, но различающихся по виду, например: исходить, сопереживать, утверждать (в значении ‘с уверенностью высказывать мнение’), достучаться (в значении ‘получить ответ на сигнальный стук’), истосковаться, прочувствовать. Некоторые невременны´е способы действия в силу своего значения представлены только одновидовыми глаголами. Так, глаголы длительно-дистрибутивного (раздумывать), интенсивно-кратного (вытанцовывать) способов действия относятся к НВ, распределительного способа действия (переглотать) — к СВ.

Ряды глагольных словоформ, имеющих одинаковое лексическое и грамматическое значение и стилистическую принадлежность, но различающихся по форме (например, возвратить = вернуть, заснуть = уснуть, прочитать = прочесть), можно считать абсолютными синонимами.

Заключительные замечания. Глагол как часть речи передает общую понятийную категорию, — "действие", предметным содержанием которой являются разнообразные подвижные признаки предмета речи, выражаемые прежде всего всем лексическим составом глаголов русского языка. Ограниченность этого состава преодолевается в высказывании использованием связочных глаголов в сочетании со словами других частей речи.

В категории "действие" можно выделить частную категорию "подвижность действия", которая в русской языковой картине мира включает следующие ряды понятий. I ряд содержит единственное понятие — "ожидаемость проявления данного признака в некоторой ситуации", выражаемое в одних контекстах глаголами НВ, в других — глаголами СВ. II ряд понятий — "характер проявления признака": 1) "наличие данного признака в некоторой ситуации", 2) "изменение данного признака в некоторой ситуации". Первое понятие лежит в основе образования значения НВ ‘обстоятельство’, второе — значения СВ ‘изменение’. III ряд понятий — "время проявления признака": 1) до момента речи, 2) в момент речи, 3) после момента речи. Этот ряд выражается формами грамматической категории времени (и в настоящей монографии не рассматривается). IV ряд понятий, относящихся к категории "подвижность действия" — "этапы проявления признака": 1) "появление", 2) "исчезновение", 3) "исчезновение сразу после появления". На основе данных понятий формируются значения ‘начало’, ‘конец’, ‘момент’, выражаемые временны΄ми способами действия и аналогичными им аналитическими конструкциями. V ряд — "количество проявлений признака": 1) одно, 2) более одного. Эти понятия ложатся в основу противопоставления значений ‘однократность’ / ‘многократность’, последнее из которых выражается многократным способом глагольного действия, а первое, не имея собственного выразительного средства, выделяется в силу отрицания второго.

Вид глагола является классифицирующей морфологической категорией, грамматическое значение которой состоит из двух граммем: граммемы НВ и граммемы СВ. Каждая граммема реализуется парой номинативных элементов значения:

НВ = {обстоятельство / высокая степень ожидаемости действия при утвердительном побуждении};

СВ = {изменение / высокая степень ожидаемости действия в прочих случаях}.

Данные пары элементов обладают обязательностью и регулярностью для всех глаголов, между собой же они находятся в отношениях выбора, обусловленного определенными характеристиками контекста. Указанные пары элементов составляют категориальное общевидовое значение.

Элементы общевидового значения ‘обстоятельство / изменение’ могут быть конкретизированы сообщением им частных видовых характеристик, отражающих стороны физической структуры времени действия, при актуализации номинативных элементов лексического значения ‘начало, конец, момент, однократность, многократность’. Совокупность последних образует лексико-грамматическую категорию, которая обладает общим значением ‘структура действия’ и выражается прежде всего временны΄ми способами глагольного действия. Данные элементы обладают признаком обязательности, так как каждый глагол имеет какие-либо из них, но не признаком регулярности. Набор данных характеристик зависит от временнóго способа действия, к которому относится глагол. Глаголы, не маркированные по временному способу действия, выражают признаки ‘однократность, многократность, момент’. Актуализация той или иной частной видовой характеристики предопределяется контекстом. Для ряда способов действия, а также для немаркированных глаголов допускается нейтрализация частных видовых характеристик в контексте. В этом случае глаголы НВ обозначают обстоятельства, а глаголы СВ — изменения, не дифференцированные по признакам физической структуры времени действия. Для частных видовых характеристик ‘начало’ и ‘конец’ имеются, кроме способов действия, аналитические средства выражения в виде сочетаний фазовых глаголов с инфинитивами других глаголов.

Глаголы разных видов и временных способов действия, обозначающие одно и то же действие, объединяются в видовые пары, ряды и гнезда, благодаря чему предоставляют набор возможностей, которые могут быть использованы носителем языка для конкретизации общих видовых значений ‘обстоятельство’ / ‘изменение’. Поскольку одно и то же действие, рассматриваемое во времени, может обладать сразу несколькими физическими характеристиками, конкретизация общего видового значения, как правило, происходит путем ограничения: выделения одной из них и умолчания других в соответствии с коммуникативными намерениями автора речи, реализуемыми в данном контексте. С другой стороны, автор может вовсе не рассматривать действие с точки зрения его протекания во времени и исключить из внимания всю физическую структуру времени действия целиком, т. е. полностью отвлечься от физических характеристик времени действия и использовать виды глагола исключительно для выражения своего субъективного представления о действии как более или менее устойчивом признаке предмета речи. Это свидетельствует о том, что основным назначением видов является выражение субъективной оценки устойчивости действия, а физические характеристики действия при этом используются лишь в качестве факультативных дополнительных признаков, способных придать этой оценке некоторую видимость объективности.

Глава 3

Вид, лексическое значение и контекстные

оттенки глагольной семантики

Предварительные замечания. В настоящей главе будет продолжено рассмотрение общих видовых значений и частных видовых характеристик, но с учетом фактора, существенным образом влияющего на их актуализацию — лексического значения глагола. С этой точки зрения возникают три основных вопроса: каким образом характер действия, обозначаемого глаголами разного грамматического вида, влияет на выбор данных глаголов в речи; какими видовыми особенностями обладают глаголы тех или иных групп; каким образом происходит взаимное влияние лексического и видового значения при употреблении глагола в контексте.

3. 1. Влияние лексического значения глагола на выбор глагольного вида в контексте

3. 1. 1. Соотносительные типы неоднородных по виду членов видовых пар, рядов, гнезд. В тех слу­ча­ях, ког­да обстоятельства си­ту­ации и их из­ме­не­ние раз­гра­ни­чи­ва­ют­ся яс­но, гла­го­лы НВ и СВ, обо­зна­ча­ющие од­но и то же дейс­твие, мо­гут всту­пать друг с дру­гом в раз­ные ти­пы со­от­но­ше­ния по при­зна­кам дейс­твия ‘на­ча­ло, ко­нец, мо­мент, од­но­крат­ность, не­од­но­крат­ность’, кон­кре­ти­зи­ру­ющим ви­до­вое зна­че­ние гла­гола.

Со­от­но­ше­ние пер­во­го (1) ти­па со­сто­ит в том, что гла­гол НВ обо­зна­ча­ет не­ко­то­рое оди­ноч­ное или по­вто­ря­юще­еся дейс­твие, ко­то­рое мо­жет осу­ще­ствля­ть­ся по час­тям, а гла­гол СВ — ко­нец та­ко­го дейс­твия или од­ной из его час­тей: пи­сать - на­пи­сать. При со­от­но­ше­нии вто­ро­го (2) ти­па НВ ука­зы­ва­ет на оди­ноч­ное или по­вто­ря­юще­еся дейс­твие, ко­то­рое не мо­жет осу­ще­ствля­ть­ся по час­тям, а СВ — на ко­нец это­го дейс­твия: рож­да­ть­ся - ро­ди­ть­ся. Со­от­но­ше­ние тре­ть­е­го (3) ти­па за­клю­ча­ет­ся в том, что гла­гол НВ обо­зна­ча­ет нем­гно­вен­ное дей- с­твие, ли­бо ряд сле­ду­ющих друг за дру­гом мгно­вен­ных дейс­твий, а гла­гол СВ — мгно­вен­ное дейс­твие: сту­чать - стук­нуть, ско­ль­зить - ско­ль­знуть. Со­от­но­ше­ние чет­вер­то­го (4) ти­па на­блю­да­ет­ся, ког­да гла­гол НВ обо­зна­ча­ет од­но­крат­ное или не­од­но­крат­ное дейс­твие или ряд мгно­вен­ных дейс­твий, а СВ — на­ча­ло дейс­твия или пер­вое мгно­вен­ное дейс­твие: ве­рить - по­ве­рить, сту­чать - за­сту­чать.

В слу­чае со­от­но­ше­ния пя­то­го (5) ти­па гла­гол НВ обо­зна­ча­ет либо не­ко­то­рое од­но­крат­ное или не­од­но­крат­ное дейс­твие, либо по­сле­до­ва­те­ль­ность мгно­вен­ных дейс­твий, а гла­гол СВ — либо на­ча­ло и ко­нец дейс­твия, либо весь ряд мгно­вен­ных дейс­твий от пер­во­го до по­след­не­го: смотреть - посмотреть (фильм за два часа); бе­се­до­вать - по­бе­се­до­вать, про­бе­се­до­вать; сту­чать - по­сту­чать, про­сту­чать. При со­от­но­ше­нии шес­то­го (6) ти­па гла­гол НВ обо­зна­ча­ет пе­ри­оди­че­ски по­вто­ря­ющи­еся дейс­твия, а гла­гол СВ пред­став­ля­ет еди­нич­ное дейс­твие или не­ско­ль­ко оди­на­ко­вых дейс­твий: по­смат­ри­вать - по­смот­реть (в сторону); по­сту­ки­вать - за­сту­чать, стук­нуть, по­сту­чать. При со­от­но­ше­нии се­дь­мо­го ти­па оба гла­го­ла обо­зна­ча­ют од­но­крат­ное или не­од­но­крат­ное дейс­твие, без­раз­лич­ны к при­зна­кам ‘на­ча­ло, ко­нец, мо­мент’ и раз­ли­ча­ют­ся то­ль­ко по ин­ва­ри­ант­ным при­зна­кам ви­до­во­го зна­че­ния ‘об­сто­яте­льс­тво / из­ме­не­ние’: на­де­ять­ся - по­на­де­ять­ся.

На­чи­на­те­ль­ные гла­го­лы НВ (за­бо­ле­вать) со­от­но­сят­ся с на­чи­на­те­ль­ны­ми гла­го­ла­ми СВ (за­бо­леть), а огра­ни­чи­те­ль­но-за­вер­ши­те­ль­ные гла­го­лы НВ (до­пи­сы­вать) с огра­ни­чи­те­ль­но-за­вер­ши­те­ль­ны­ми гла­го­ла­ми СВ (до­пи­сать) по вто­ро­му типу.

Внутри видового ряда и видового гнезда гла­гол мо­жет всту­пать в со­от­но­ше­ния раз­ных ти­пов с не­ско­ль­ки­ми гла­го­ла­ми дру­го­го ви­да. На­при­мер, гла­голы петь - спеть, пропеть (арию) соотносятся по первому типу, глаголы запевать - запеть — по второму, петь - за­петь — по третьему, петь - попеть, пропеть (весь день) — по шестому.

Гла­гол за­мол­чать с глаголом мол­чать соотносится по третьему типу, а с глаголом за­мол­кать — по второму. Кро­ме то­го, один и тот же гла­гол мо­жет всту­пать в од­но­ти­пные со­от­но­ше­ния с дву­мя и бо­лее гла­го­ла­ми дру­го­го ви­да. Так, гла­гол НВ петь вступает в отношения шестого типа с гла­го­лами СВ по­петь, про­петь.

3. 1. 2. Типичные и нетипичные случаи выбора в контексте членов видовых пар, рядов, гнезд. Воз­мож­ность ис­по­ль­зо­ва­ния в кон­текс­те гла­го­лов НВ и СВ, рав­но как и того или иного спо­соба глагольного действия, за­ви­сят от осо­бен­но­стей обо­зна­ча­емо­го ими дейс­твия, т. е. прежде всего от лек­си­че­ско­го зна­че­ния гла­го­лов. С этой точ­ки зре­ния гла­го­лы мож­но по­де­лить на три груп­пы: 1) те, обо­зна­ча­емо­му ко­то­рых в бо­ль­шей сте­пе­ни со­от­ветс­тву­ет пред­став­ле­ние об об­сто­яте­льс­твах си­ту­ации и, сле­до­ва­те­ль­но, глагол НВ, на­при­мер, жить (853)[119] / по­жить (35) / про­жить (39); 2) те, обо­зна­ча­емо­му ко­то­рых в бо­ль­шей сте­пе­ни со­от­ветс­тву­ет пред­став­ле­ние об из­ме­не­нии и глагол СВ: рож­да­ть­ся (51) / ро­ди­ть­ся (95); 3) те, обо­зна­ча­емо­му ко­то­рых в рав­ной сте­пе­ни со­от­ветс­тву­ют оба пред­став­ле­ния и оба глагольных ви­да: де­лать (718) / сде­лать (732).

Ес­ли СВ обо­зна­ча­ет ко­нец дейс­твия и час­ти дейс­твия, то к пер­вой груп­пе от­но­сят­ся гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие дейс­твия, ко­то­рые важ­ны всем про­цес­сом свое­го осу­ще­ствле­ния, а не его эта­па­ми: же­вать (17) - сже­вать (0). Хо­тя дейс­твие, обо­зна­ча­емое эти­ми гла­го­ла­ми, мо­жет вы­пол­ня­ть­ся по час­тям, все же, как пра­ви­ло, в цен­тре вни­ма­ния ока­зы­ва­ют­ся не эта­пы его со­вер­ше­ния, а сам про­цесс, значительно ре­же — ко­неч­ный ре­зу­ль­тат. Во вто­рую груп­пу вхо­дят гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие со­бы­тия и дейс­твия, для ко­то­рых важ­но ука­зать на эта­пы их осу­ще­ствле­ния или на ко­неч­ный ре­зу­ль­тат, на­при­мер, за­ги­бать (3) - за­гнуть (9). Спе­ци­фи­ка дейс­твия, обо­зна­ча­емо­го по­доб­ны­ми гла­го­ла­ми, та­ко­ва, что в цен­тре вни­ма­ния обыч­но ока­зы­ва­ет­ся имен­но сте­пень из­ме­не­ния объ­ек­та дейс­твия, а си­ту­ация осу­ще­ствле­ния дейс­твия ча­ще име­ет вто­ро­сте­пен­ное зна­че­ние. К тре­ть­ей груп­пе от­но­сят­ся гла­го­лы, ко­то­рые обо­зна­ча­ют дейс­твия, в рав­ной сте­пе­ни важ­ные как про­цес­сом, так и эта­па­ми осу­ще­ствле­ния и объ­емом рас­про­стра­не­ния: де­лать - сде­лать.

Ког­да СВ обо­зна­ча­ет аб­со­лют­ный ко­нец дейс­твия, гла­го­лы не вхо­дят в пер­вую груп­пу, по­ско­ль­ку нет та­ких, ко­то­рые бы озна­ча­ли дейс­твие, ин­те­ре­су­ющее ав­то­ра ре­чи то­ль­ко сво­им про­цес­сом, но не ре­зу­ль­та­том. В то же вре­мя встре­ча­ют­ся гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие дейс­твия, важ­ные ре­зу­ль­та­том, а не про­цес­сом осу­ще­ствле­ния. Они от­но­сят­ся ко вто­рой груп­пе: за­ки­пать (1) - за­ки­петь (67). Дан­ное дейс­твие обыч­но ин­те­ре­су­ет ав­то­ра ре­чи сво­им окон­ча­те­ль­ным пре­кра­ще­ни­ем, а не тем, ка­ким об­ра­зом оно пре­кра­ща­ет­ся. К тре­ть­ей груп­пе при­над­ле­жат гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие дейс­твия, важ­ные в рав­ной сте­пе­ни как про­цес­сом свое­го осу­ще­ствле­ния, так и его ре­зу­ль­та­том: ки­пя­тить (3) - вски­пя­тить (4).

Ес­ли СВ ука­зы­ва­ет на мо­мен­та­ль­ное дейс­твие, то к пер­вой груп­пе от­но­сят­ся сло­ва, обо­зна­ча­ющие та­кие дейс­твия, ко­то­рые обыч­но осу­ще­ствля­ют­ся дли­те­ль­но или по многу раз под­ряд: ска­кать (16) - скак­нуть (1). По по­нят­ным при­чи­нам дан­ное мгно­вен­ное дейс­твие очень ред­ко вы­пол­ня­ет­ся то­ль­ко один раз. Во вто­рую груп­пу вхо­дят гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие мо­мен­та­ль­ные дейс­твия, ко­то­рые ред­ко осу­ще­ствля­ют­ся по несколько раз под­ряд: вска­ки­вать (23) - вско­чить (48). Тре­тья груп­па вклю­ча­ет гла­го­лы, ука­зы­ва­ющие на та­кие мгно­вен­ные дейс­твия, ко­то­рые в рав­ной сте­пе­ни час­то мо­гут осу­ще­ствля­ть­ся мно­го­крат­но и од­но­крат­но: сту­чать (58) - стук­нуть (32) или дли­те­ль­но и мгно­вен­но: улы­ба­ть­ся (151) - улыб­ну­ть­ся (147).

Ес­ли СВ ука­зы­ва­ет на на­ча­ло дейс­твия, гла­го­лы от­но­сят­ся к пер­вой груп­пе в том слу­чае, ког­да на­ча­ло не от­ли­ча­ет­ся от да­ль­ней­ше­го хо­да дейс­твия ни­ка­ки­ми осо­бы­ми фак­то­ра­ми: но­че­вать (32) - за­но­че­вать (8). На­ча­ло дан­но­го дейс­твия ни­чем не вы­де­ля­ет­ся по срав­не­нию с по­сле­ду­ющим осу­ще­ствле­ни­ем то­го же дейс­твия, сам мо­мент на­ча­ла в не­ко­то­рых слу­ча­ях труд­но од­но­знач­но опре­де­лить, и, во­об­ще, обыч­но у ав­то­ра ре­чи вы­зы­ва­ет ин­те­рес си­ту­ация но­чев­ки в це­лом, а не на­ча­ль­ный мо­мент. Ко вто­рой груп­пе при­над­ле­жат гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие дейс­твия, на­ча­ло ко­то­рых пред­став­ля­ет со­бой не­ко­то­рый осо­бый акт, вы­де­ля­ющий­ся ря­дом фак­то­ров или бо­ль­шой зна­чи­мо­стью: при­зна­вать (49) - при­знать (85). Хо­тя тео­ре­ти­че­ски внут­ри дан­но­го ти­па мож­но вы­де­лить под­тип гла­го­лов, обо­зна­ча­ющих дейс­твия, в ко­то­рых для ав­то­ра ре­чи в рав­ной сте­пе­ни важ­ны­ми мо­гут ока­за­ть­ся как на­ча­ло, так и по­сле­ду­ющее раз­ви­тие, од­на­ко в про­ана­ли­зи­ро­ван­ном Час­тот­ном сло­ва­ре от­ме­че­но то­ль­ко две та­ких па­ры: ро­ко­тать (1) - за­ро­ко­тать (1), кру­жить (9) - за­кру­жить (6).

Все гла­го­ль­ные па­ры, у ко­то­рых СВ пе­ре­да­ет дейс­твие от на­ча­ла до кон­ца, от­но­сят­ся к пер­вой груп­пе (жить - по­жить, про­жить). Дру­гих от­но­ше­ний внут­ри это­го ти­па не об­на­ру­жено.

Сре­ди гла­го­лов, у ко­то­рых СВ без­раз­ли­чен к диф­фе­рен­ци­ации гра­ниц дейс­твия, в пер­вую груп­пу вхо­дят те, ко­то­рые бо­лее ха­рак­те­ри­зу­ют со­сто­яние про­из­во­ди­те­ля, чем со­вер­шен­ие дейс­твия: на­де­ять­ся (95) - по­на­де­ять­ся (0). Дан­ные гла­го­лы обычно от­ра­жа­ют ду­ше­вное и умс­твен­ное со­сто­яние субъ­ек­та или кол­лек­ти­ва, свя­зан­ное с на­де­ждой на ко­го-ли­бо или что-ли­бо, а та­кое со­сто­яние обыч­но ха­рак­те­ри­зу­ет опре­де­лен­ные си­ту­ации. Ко вто­рой груп­пе от­но­сят­ся гла­го­лы, обо­зна­ча­ющие та­кие дейс­твия, са­мый факт со­вер­ше­ния ко­то­рых име­ет важ­ность не­за­ви­си­мо от со­сто­яния их про­из­во­ди­те­ля: под­пи­сы­вать (19) - под­пи­сать (63). Дан­ные гла­го­лы чаще пред­став­ля­ют действие не как со­сто­яние про­из­во­ди­те­ля дан­но­го дейс­твия, а как факт опре­де­лен­но­го из­ме­не­ния об­сто­яте­льс­тв. К тре­ть­ей груп­пе при­над­ле­жат те гла­го­лы, ко­то­рые обо­зна­ча­ют дейс­твие, важ­ное как с точ­ки зре­ния со­сто­яния про­из­во­ди­те­ля, так и с точ­ки зре­ния фак­та свое­го осу­ще­ствле­ния: го­во­рить (2573) - ска­зать (2909).

Вне вы­ше­опи­сан­ных групп оста­ют­ся од­но­ви­до­вые гла­го­лы. Не­ко­то­рые из них обо­зна­ча­ют та­кие дейс­твия, ко­то­рые по са­мой сво­ей при­ро­де мо­гут быть по­ня­ты или то­ль­ко как об­сто­яте­льс­тво и по­это­му обо­зна­ча­ют­ся лишь гла­го­ла­ми НВ (напр.: за­клю­ча­ть­ся, об­сто­ять), или то­ль­ко как из­ме­не­ние, обо­зна­ча­юще­еся гла­го­ла­ми СВ (опо­мни­ть­ся, очу­ти­ть­ся). Дру­гие не име­ют со­от­не­сен­но­го с ни­ми гла­го­ла ино­го ви­да без яс­ной при­чи­ны (ср., напр.: одновидовой глагол повествовать с видовой парой рассказывать - рассказать). Кро­ме то­го, вне групп на­хо­дят­ся дву­ви­до­вые гла­го­лы, спо­соб­ные обо­зна­чать и об­сто­яте­льс­тва, и их из­ме­не­ние (же­ни­ть­ся).

Вы­ска­зан­ное мне­ние о наи­бо­ль­шей ве­ро­ят­но­сти вы­бо­ра гла­го­лов НВ и СВ не ис­клю­ча­ет, а пред­по­ла­га­ет воз­мож­ность вы­бо­ра гла­го­ла дру­го­го ви­да в том слу­чае, ког­да ав­тор ре­чи про­яв­ля­ет осо­бый ин­те­рес имен­но к тем об­сто­яте­льс­твам или их из­ме­не­нию, ко­то­рые обыч­но оста­ют­ся без вни­мания.

Так, гла­го­лы осла­бе­вать (5) - осла­беть (9) на­зы­ва­ют та­кое дейс­твие, ко­то­рое, как пра­ви­ло, ин­те­ре­су­ет ав­то­ра ре­чи сво­им ко­неч­ным ре­зу­ль­та­том. Но в ни­же­сле­ду­ющем при­ме­ре ав­тор стре­мит­ся по­ка­зать, что из­ме­не­ние на­сту­пи­ло не сра­зу, а по­сте­пен­но, по­это­му упо­треб­ля­ет оба гла­го­ла:

Ма­ло-по­ма­лу го­речь и оби­да по­сле раз­го­во­ра у Люд­ми­лы Сер­ге­ев­ны осла­бе­ва­ли. Осла­бе­ла, а по­том и во­все ис­че­зла мысль о бегс­тве, од­на­ко со сво­ими обид­чи­ка­ми Леш­ка не раз­го­ва­ри­вал. (Дубов, 1971, с. 205).

На­про­тив, из гла­го­лов то­ро­пи­ть­ся (89) - по­то­ро­пи­ть­ся (4), обо­зна­ча­ющих дейс­твие, ко­то­рое ча­ще опи­сы­ва­ет­ся как со­сто­яние субъ­ек­та, в сле­ду­ющем фраг­мен­те вы­бран гла­гол СВ:

— Да, я ска­жу... Мне ка­жет­ся, по­то­ро­пи­лись с этим де­лом. Ведь ни­че­го не из­ве­ст­но, что же обсуждать? На­до пре­жде вы­яс­нить, а здесь мы ни­че­го не вы­яс­ним. (Дубов, 1971, с. 286).

СВ ис­по­ль­зу­ет­ся по­то­му, что пер­со­на­жа вол­ну­ет не ду­ше­вное со­сто­яние тех, кто то­ро­пил­ся, а то, к че­му мо­жет при­вес­ти их то­ро­пли­вость.

3. 2. Особенности некоторых групп глаголов с точки зрения категории вида

3. 2. 1. Связочные и полусвязочные глаголы. 3. 2. 1. 1. Ощутимые видовые особенности имеют так называемые "глаголы-связки"[120], т. е. слово быть (в том числе его нулевая форма[121]), и полузнаменательные глаголы.

Глаголы-связки выражают „оценку предикативных отношений как существующих (быть, являться), возникающих (стать, делаться), кажущихся, считающихся (казаться, считаться)“[122]. Для исследования закономерностей выбора вида глагола целесообразно посчитать выделенные П. А. Лекантом признаки ‘существование’ / ‘возникновение’ и ‘бытие’ / ‘сознание’ критериями разных классификаций глаголов, тем более что каждому из полусвязочных глаголов присущи по одному признаку каждой из этих двух оппозиций. Так, глагол являться обозначает некоторые отношения как реально существующие, глагол стать — как реально возникшие, глагол казаться подчеркивает мнение кого-либо о том, что отношения существуют, а глагол показаться — возникновение мнения.

В этой связи необходимо прежде всего сохранять разделение рассматриваемых здесь связок по традиционно выделяемым группам глаголов квалификации (напр., являться) и глаголов мысли (считать(ся)). При выборе связки замена одного глагола на другой без коренного изменения смысла возможна внутри этих групп, но невозможна замена членов одной группы на слова другой группы.

Выбор грамматического вида связки в значительной степени зависит от семантиче­ского признака: существование / возникновение отношений, выражаемых сказуемым.

3. 2. 1. 2. Рассмотрим, как выбирается грамматическое значение вида в связках, относящихся к глаголам квалификации.

Если лексическое значение глагола-связки НВ содержит признак ‘существование’, то он употребляется для обозначения тех или иных стабильно существующих отношений как обстоятельств некоторой ситуации. Например:

Не я выдумал этот образ. Он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах. (Есенин, 1962, с. 78),

или:

Больше писать не знаю чего. Остаюсь любящий тебя друг

Есенин. (Есенин, 1962, с. 89).

Глаголы СВ, лексическое значение которых содержит признак ‘возникновение’, указывают на появление новых отношений как на некоторое изменение, например:

В связи с приближением победы над агрессорами стало необходимым обнародовать советскую программу послевоенного устройства мира. (История, 1986, с. 451).

Если же в качестве связки употребляется глагол НВ, содержащий признак ‘возникновение’, то такой глагол обозначает либо периодически повторяющееся действие как обстоятельство одной ситуации или ряда повторяющихся ситуаций, например:

Появлялись все новые маленькие Тамы. Узнавали они все больше, делали все лучше, а от этого людям становилось жить все легче и радостнее. (Дубов, 1971, с. 243),

либо наиболее длительное действие, постепенно приводящее к изменению всей ситуации:

Все эти средства были испробованы, а больному становилось все хуже. (Носов, 1969, с. 374).

В случае, когда связкой оказывается глагол СВ, содержащий в своем значении признак ‘существование’, он обозначает некоторое событие, которое явилось причиной возникновения какого-либо обстоятельства ситуации или всей ситуации. Такими связками бывают глаголы побывать, побыть, например: Я всего год побыла его женой, но знаю, что он за человек; глагол пробыл: Я много лет пробыл профоргом и знаю, что это за работа; а также глагол явилось, ср.:

Но, пожалуй, важнее всего то, что уроки кино могли быть плодотворно усвоены только театром нового типа — режиссерским, в котором спектакль являл собою некое замкнутое в себе эстетическое единство, не распадавшееся более на элементы, а удерживаемое центробежной силой режиссуры. (...)

Ответом на это требование времени и явилось творчество режиссеров, такой театр создавших. 1945 — 1955 годы — это годы Де Филиппо, Висконти и Стрелера. Это и есть сценический реализм, параллель к кинематографическому. (Бушуева, 1983, с. 12-13).

Глагол являть (собою) в предпоследнем примере участвует в описании одной из сторон той ситуации, которая, по мнению автора речи, должна была сложиться на итальянской сцене под влиянием кинематографа. Реальная ситуация описана в двух последних предложениях данного примера. Глаголом же явилось отмечено изменение, которое привело к созданию этой реальной ситуации, соответствовавшей предъявленным к ней требованиям.

В отличие от вышеназванных связок, глагол остался указывает на отсутствие изменения. Обычно он употребляется тогда, когда данное изменение могло бы произойти, но не произошло, например:

Последняя пьеса Пиранделло, оставшаяся недописанной (он успел только пересказать содержание последнего акта своему сыну Стефано), порождена специфической ситуацией фашистской Италии, где функция искусства была урезана до обязанности воспевания режима... (Бушуева, 1983, с. 130).

Глагол НВ оставаться сам по себе не выражает альтернативы, при которой отсутствие изменения противостоит возможности его совершения (см. выше пример: Есенин, 1962, с. 89).

Данные глаголы могут употребляться при предикативах, которые сами по себе обозначают некоторые состояния[123]. Существование состояния, т. е. некоторое внеязыковое обстоятельство, может быть обозначено при помощи сочетания предикатива с глаголом быть, в том числе и в его нулевой форме, например:

Незнайка старательно зажал пальцами нос. Понемногу он отдышался и пришел в себя.

— Теперь тебе [нулевая форма быть — В.М.] надо полежать и все будет хорошо. (Носов, 1969, с. 339).

Переход в состояние, т. е. изменение, обозначается сочетаниями предикатива с глаголами СВ сделаться или стать, например:

— Смотрите, братцы, — говорил Клюква, — значит, есть дружба на свете!

И всем от этих слов сделалось так хорошо, что никто даже спать не хотел ложиться. (Носов, 1969, с. 398).

Изменение состояния может быть выделено в качестве особой координаты ситуации — длительного обстоятельства. Для этого используются глаголы НВ делаться, становиться:

Все эти средства были испробованы, а больному становилось все хуже. (Носов, 1969, с. 374).