Краткий анализ нового Постановления Пленума Верховного Суда РФ о мошенничестве, присвоении и растрате
Новое Постановление закрепило ряд прогрессивных и вместе с тем спорных положений, которые являются предметом данной заметки.
В пункте 1 закреплено, что способом совершения мошенничества является обман или злоупотребление доверием. Интересен тот факт, что перечисляя составы (158.1, 159, 159.1, 159.2, 159.3, 159.5), Пленум не указал статью 159.6 (Мошенничество в сфере компьютерной информации). Следовательно, Верховный Суд не считает, что способами совершения данного деяния являются обман или злоупотребление доверием, а значит, это и нельзя назвать мошенничеством. Более корректно использовать другое понятие – хищение.
В пункте 2 добавлен новый абзац, смысл которого заключается в том, что если обман используется лишь для облегчения доступа к имуществу, не направлен непосредственно с завладением имуществом, то такое деяние нельзя квалифицировать как мошенничество. Данное положение уже давно сформировалось в судебной практике.
Пункт 5 содержит революционное положение: мошенничество с безналичными денежными средствами считается оконченным с момента изъятия денежных средств со счета владельца. Тем самым Верховный Суд допустил отступление от общепризнанного положения, согласно которому хищение считается оконченным с момента, когда имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.
Согласиться с данным нововведением сложно. Ведь денежные средства после выбытия из владения законного владельца могут так и не дойти до виновного по разным причинам (напр., ошибка оператора расчетного центра). Кроме того, такой подход противоречит многим базовым положениям уголовного права, в частности, добровольный отказ становится невозможен, не сможет быть реализован в полной мере институт соучастия.
В пункте 7 объединены и несколько расширены рекомендации по соотношению статей о мошенничестве и подделки и использовании подложных документов. Ничего принципиально нового здесь не содержится.
Пункт 9 содержит разъяснения относительно мошенничества, повлекшего лишения права гражданина на жилое помещение. При этом не имеет значения, было ли это помещение единственным и (или) использовалось оно ли для проживания, а также пригодность для проживания. При всей оправданности выделения данного деяния в квалифицированный состав встает немало вопросов. Так, по какому из признаков квалифицировать мошенничество, повлекшее приобретение права на чужую квартиру стоимостью 15 млн. рублей – совершенное в особо крупном размере или повлекшее лишение права на жилище? Думается, второй вариант является предпочтительнее, так как содержит «специальное правило».
Кроме того, некоторыми авторами оспаривается закрепленная возможность применения данной нормы (предметом может быть как единственное помещение, где потерпевший непрерывно проживает, так совершенно непригодное помещение, которое просто «числится» за потерпевшим). Вероятнее всего, такой вопрос будет решаться на стадии назначения наказания.
В пункте 11 даны разъяснения относительно применения норм о мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности. Введение частей 5-7 в статью 159 УК РФ связано с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление КС РФ от 11.12.2014 № 32-П), согласно которой недопустимо установление более мягких условий ответственности в зависимости от субъектного состава отношений. Вместе с тем, по мнению высшего органа конституционного контроля, не запрещается дифференцированное правовое регулирование в данной сфере.
В результате законодатель предусмотрел такое регулирование в статье 159 УК РФ, а Верховный Суд в Новом Постановлении перечисли обязательные условиях их применения: 1) наличие признаков хищения чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием; 2) сопряженность с преднамеренным неисполнением принятых на себя обязательств по договору, сторонами которого являются только ИП и (или) КО; 3) виновное лицо – ИП и (или) органа управления КО.
Наравне с вышеуказанными положениями Верховный Суд закрепил особенности применения норм о специальном мошенничестве.
Так, в пункте 13 разъяснено, что по смыслу статьи 159.1 кредитором может быть только банк или иная кредитная организация, обладающая правом заключения кредитного договора, а заемщиком лицо, обратившееся к кредитору с намерением получить, получающее или получившее кредит от своего имени или от имени представляемого им ЮЛ.
Несложно заметить, что статья 159.1 изобилует гражданско-правой терминологией, что вносит некоторую юридико-техническую неопределенность.
Вместе с тем Верховный Суд акцентировал внимание на случаях, которые не могут квалифицироваться по данной норме: 1) виновное лицо выдавало себя за другое, действовало по подложным документам, использовало других лиц, не осведомленных о преступных намерениях; 2) использование ИП или руководителем организации заведомо ложных сведений о финансово-хозяйственном положении с целью получения кредита или льготных условий кредитовании при отсутствии намерения похитить денежные средства (пункт 14).
В пункте 17 даны разъяснения относительно применения статьи 159.3 УК РФ, представленной ныне в новой редакции (Мошенничество с использованием электронных средств платежа). Так, указано, что по данной норме следует квалифицировать действия, которые сопровождаются контактом виновного лица и уполномоченного работника кредитной организации. В случае хищения средств с помощью поддельной или похищенной платежной карты из банкомата данные действия квалифицируются как кража, совершенное с банковского счета (п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ).
Кроме того, не будет состава мошенничества в случае, если лицо воспользовалось заранее похищенной путем обмана или злоупотребления доверием конфиденциальной информацией, необходимой для доступа. Это положение есть конкретизация абзаца 3 пункта 2 комментируемого Постановления.
Последняя специальная разновидность мошенничества, на которой хочется обратить внимание - мошенничество в сфере компьютерной информации. Как уже было указано, данное деяние не совершается путем обмана или злоупотребления доверием, а значит, не может считаться мошенничеством.
Вместе с тем Верховный Суд дал очень качественные разъяснения, которые существенно облегчат задачу правоприменителя. Суть их сводится к тому, что есть установленный порядок функционирования объектов посягательства (средства хранения, передачи, информационно-телекоммуникационные сети), на которые виновный осуществляет воздействие с помощью программных или программно-аппаратных средств. Таким образом, виновный нарушает установленный порядок хранения, обработки и передачи информации и благодаря этому завладевает чужим имуществом или правом на него.
В заключение хочется сказать, что данное Постановление Пленума Верховного Суда РФ, безусловно несет на себе отпечаток поспешной революционности, однако содержит в себе кучу полезных положений, в которых нуждался правоприменитель.