4 нарушение памяти как мнестической деятельности
Мы уже говорили о том, что основой произвольного запоминания является сохранность мнестической деятельности, иначе говоря, мотивов к запоминанию, мнестической задачи, системы активного поиска способов осуществления этой задачи и аппарата сличения полученных результатов с исходным намерением.
Все эти звенья мнестической деятельности остаются сохранными при только что описанных поражениях височной и затылочной областей, которые приводят к нарушению исполнительной части мнестического акта или мнестических операций, но не затрагивают других звеньев мнестической деятельности.
Иная картина возникает в случаях массивных поражений лобных долей мозга, особенно если они нарушают нормальную работу левой лобной доли или обеих лобных долей.
291
Как было видно из подробного анализа функциональной организации лобных долей мозга и их роли в построении активного поведения, двусторонние поражения лобных долей мозга приводят к грубым нарушениям формирования намерений, планов и программ поведения, к нарушению регуляции и контроля активной психической деятельности, иначе говоря, к глубокому нарушению всей структуры активной психической деятельности человека.
Легко понять, что эти нарушения не могут не привести к распаду мнестической деятельности как частному случаю активной деятельности человека.
Наблюдения показывают, что у больного с массивным поражением конвекситальных отделов лобной области, даже при сохранности общей ориентировки и способности удерживать слуховые или зрительные впечатления, нельзя вызвать ни прочного и активного намерения запомнить предлагаемую информацию, ни тем более активного поиска средств и способов ее запоминания.
Активная мнестическая деятельность этих больных грубо нарушается и превращается в пассивное запечатление предлагаемого материала. Это легко обнаружить, предложив такому больному заучить предъявленный ряд слов, изображений и т.п. В этом случае процесс «заучивания» превращается в стереотипное повторение удержанной группы элементов без наращивания удержанных звеньев (типичного для активного запоминания), кривая заучивания приобретет характер плато (рис. 93). Пассивный характер всякой (в том числе и мнестической) деятельности больного с поражением префронтальных отделов мозга отчетливо выступает и в следующем факте: когда в процессе заучивания предъявленного ряда стимулов больному предлагается учитывать достигнутый результат и соответственно ему менять свой «уровень притязания» (т. е. планировать, сколько элементов выбрать для запоминания при следующем повторном предъявлении ряда), больной инертно повторяет названное число стимулов, не обнаруживая подвижной системы намерений, направляющей мнестическую деятельность (Б.В.Зейгарник, 1959, 1969; А.Р.Лурия, 1963, 1969).
Отсутствие активных попыток подбора средств к запоминанию выступает у этой группы больных и в опытах с опосредствованным запоминанием (А.Н.Леонтьев, 1931). Если здоровый испытуемый, которому предлагается применить для запоминания систему вспомогательных средств, активно ищет их, создает вспомогательные связи и тем самым превращает процесс запоминания в активную опосредствованную деятельность, то больной с выраженным лобным синдромом оказывается совершенно неспособным к этому: он не может даже воспользоваться предложенными ему вспомогательными связями (Б.В.Зейгарник, 1959, 1969; Л.В.Бондарева, 1969).
292
Особенности нарушения мнестических процессов при массивных поражениях лобных долей мозга отчетливо выступают и в специальных опытах, посвященных процессам запоминания в условиях тормозящего влияния интерферирующей деятельности.
Каждое поражение мозга (независимо от его локализации) приводит к возникновению патологически повышенной тормозимости следов побочными интерферирующими воздействиями; при массивных поражениях лобных долей мозга это тормозящее влияние интерферирующих воздействий принимает совершенно особый характер и выступает в виде патологической инертности раз возникших следов. Этот фактор мешает больному переключиться с одной группы сигналов на другую, аналогичную: больной с массивным лобным синдромом инертно повторяет последнюю группу следов. Патологическая инертность отчетливо выступает при воспроизведении не только изолированных элементов, но и организованных смысловых структур: если после фразы «В саду за высоким забором росли яблони» больному дается для повторения фраза «На опушке леса охотник убил волка», то в ответ на предложение припомнить первую фразу он может сказать: «На опушке леса охотник убил волка», указывая лишь, что фразы были «различные по смыслу», «различные по интонации» (А. Р.Лурия и др., 1971; Н.А.Акбарова, 1971).
Нарушения мнестической деятельности принимают только что описанный характер в случаях, когда очаг поражения расположен в конвекситальных отделах префронтальной области коры (преимущественно левой); гораздо более грубые дефекты обнаруживаются, если очаг распространяется на медиальные отделы лобных долей мозга. В этих случаях возникает синдром мнестических расстройств, в котором только что обозначенные явления нарушения активной мнестической деятельности и патологической инертности раз возникших следов сочетаются с нарушением ориентировки в окружающем и распадом избирательности мнестических процессов (А.Р.Лурия, А.Н.Коновалов, А.Я.Подгорная, 1970). Этот синдром грубейших расстройств памяти часто сопровождается грубыми нарушениями сознания.
Таким образом, клинические наблюдения показывают глубокие различия нарушений памяти при различных по локализации поражениях мозга, а это в свою очередь позволяет осуществить более-детальный анализ мозговой организации мнестической деятельности.
Глава V РЕЧЬ
К ИСТОРИИ ВОПРОСА
Если факты, относящиеся к вопросу о мозговой организации памяти, стали накапливаться лишь в последние 15—20 лет, то проблема мозговой организации речевых процессов опирается на опыт более чем столетней давности.
Первый серьезный шаг в этом направлении был сделан в 1861 г., когда П.Брока сформулировал положение о том, что моторная речь локализуется в задних отделах третьей лобной извилины левого полушария. Вслед за ним в 1873 г. Вернике связал заднюю треть верхней височной извилины левого полушария с функцией сенсорной речи. Эти открытия повлекли за собой значительное число попыток дальнейшего изучения того, какие зоны коры принимают участие в организации речи и какие формы нарушения речевой деятельности возникают при разных по локализации поражениях мозга.
Несмотря на интенсивность исследований в этой области, о которой можно судить хотя бы по тому, что уже к 1914 г. Монаков насчитывал 1500 публикаций по вопросам афазии, описание реальных мозговых механизмов речевой деятельности наталкивалось на существенные препятствия. Едва ли не основным из них было то, что исследователи не располагали еще ни достаточно полными морфофизиологическими данными, ни достаточно зрелыми психологическими концепциями речи и пытались освещать свои клинические находки с позиций еще очень несовершенных психологических теорий, господствовавших в то время.
На самых первых этапах построения теории мозговой организации речи и речевых расстройств клинические факты описывались в терминах модного во второй половине XIX века ассоциационизма. Эта система психологических представлений заставляла искать специальный мозговой субстрат для сенсорной речи, моторной речи и их различных связей. В это время возникли хорошо известные наивные схемы (типа схемы Лихтгейма), согласно которым речевые процессы локализованы в системе связей, идущих от «сенсорного центра речи» к «центру понятий», а от него к «моторному центру речи», вследствие чего нарушения речи могут
294
иметь характер подкорковой сенсорной афазии, кортикально-сенсорной афазии, амнестической афазии, подкорковой моторной афазии, корковой моторной афазии, проводниковой афазии и транскортикальной моторной или сенсорной афазии.
Такие попытки прямого сопоставления гипотетических ассоциационистских схем построения речи со столь же гипотетическими анатомическими схемами были хороши только на бумаге. Они не совпадали с реальными клиническими картинами речевых расстройств, ложно ориентировали поиски мозговых основ речи и ни в какой степени не направляли описание патологии речевой деятельности на анализ физиологических механизмов речевых нарушений.
В результате уже к началу XX века классические ассоциационистские схемы мозговой организации речи и речевых нарушений оказались в состоянии острого кризиса, вызвавшего к жизни иные теории, исходившие из совершенно новых, но, к сожалению, не более удачливых представлений.
Разочаровавшиеся в классическом ассоциационистском подходе исследователи-клиницисты обратились за помощью к ставшей к тому времени модной ярко-идеалистической психологической концепции, получившей название ноэтической, требовавшей рассмотрения речи как проявлений духовной деятельности — «абстрактной, или категориальной» функции, (Кассирер), «отвлеченного духовного акта» (Кюльпе). Полагалось, что эти процессы, сохраняя свой «духовный» характер, не имеют непосредственного отношения к той или иной части мозга и, скорее, воплощаются в работе мозга как целого, чем формируются его отдельными аппаратами.
Неврологи, пытавшиеся подойти к патологии речи с этими концепциями, видели в афазии только нарушение «интеллектуальных схем» (Ван-Верком, 1925) или «абстрактных установок» (К. Г. Кольдштейн, 1925, 1948) и, прекратив всякие попытки локализовать эти нарушения в определенных зонах мозга, ограничились весьма условным соотнесением этих нарушений со всем мозгом в целом, в лучшем случае ставя нарушение этих высших, духовных форм речевой деятельности в соотношение с массой поврежденного мозгового вещества.
Эти теории, отдававшие дань идеалистической философии XIX века, не получили широкого отклика в клинической практике и скоро были заменены другими, где формы речевых расстройств, возникающих при локальных поражениях мозга, соотносились уже не с психологическими, а с лингвистическими данными.
295
Едва ли не самым ярким проявлением этого направления была попытка крупнейшего английского невролога Хэда (1926) построить учение об афазии с позиций лингвистического анализа тех нарушений речи, которые возникают при очаговых поражениях мозга. Так возникло учение о «номинативной», «синтаксической и «семантической» формах афазии, которые с некоторым приближением соотносились с поражением определенных зон мозговой коры. Заслугой этой теории было то, что Хэд впервые обратил внимание на необходимость лингвистического анализа тех речевых структур, которые распадаются при очаговых поражениях мозговой коры. Однако его ошибка заключалась в прямолинейном соотнесении лингвистических структур с определенными участками мозга, что фактически повторяло потерпевшие крах еще за поколение до Хэда попытки соотнесения упрощенных психологических схем с узкоограниченными мозговыми зонами. В результате Хэд, несмотря на огромный авторитет и блестящие клинические описания случаев, немного дал для теории афазий и практически не оказал сколько-нибудь значительного влияния на учение о формах и механизмах нарушения речевых процессов при локальных поражениях мозга.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СТРОЕНИЕ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Итак, прямое сопоставление упрощенных психологических схем и сложных лингвистических образований с теми или иными участками мозговой коры не оправдало себя ни теоретически, ни практически. Выход из наметившегося тупика был связан с получением достаточно четких представлений о психологическом строении речевых процессов и их отдельных звеньев, с одной стороны, и нахождением физиологических условий, необходимых для нормальной организации сложных речевых структур, — с другой.
Остановимся на каждом из этих условий подробнее, затем перейдем к вопросу о мозговой организации речевой деятельности.
Современная психология рассматривает речь как средство общения, т.е. как сложную и специфически организованную форму сознательной деятельности, в которой участвует субъект, формулирующий речевое высказывание, с одной стороны, и субъект, воспринимающий его, — с другой.
С одной стороны, это экспрессивная речь, начинающаяся с мотива высказывания, общей мысли, которая кодируется затем с помощью внутренней речи в речевые схемы, трансформирующиеся в развернутую речь на основе «порождающей», или «генеративной», грамматики.
296
С другой стороны, это импрессивная речь, проделывающая обратный путь, — от восприятия потока чужой речи и декодирования ее через анализ, выделение существенных элементов и сокращение воспринимаемого речевого высказывания до некоторой речевой схемы, трансформируемой далее посредством внутренней речи в высказывание, общую мысль, со скрытым в нем подтекстом. Этот сложный путь кончается декодированием мотива, стоящего за высказыванием. Очевидно, что такая речевая деятельность (как экспрессивная, так и импрессивная) представляет собой сложнейшее психологическое образование. Характеристика речевой деятельности как специальной формы общения указывает лишь на одну сторону этого процесса. Помимо этого речь является орудием мышления и, наконец, средством регуляции (организации) собственных психических процессов человека.
Посредством слова и предложения (синтагмы, сочетания слов) в речи осуществляется анализ и обобщение поступающей информации, с одной стороны, и формулируются суждения и выводы — с другой.
Поэтому речь, являясь средством общения, становится одновременно и механизмом интеллектуальной деятельности, позволяющим выполнять операции отвлечения и обобщения и создающим основу категориального мышления.
Мы уже дали общую характеристику речевой деятельности и ее основных функций. Однако речь человека характеризуется исполнительной, или операционной, стороной; внимательный анализ ее звеньев имеет для наших целей столь же большое значение, как и анализ структуры речевой деятельности в целом.
Первое из звеньев операционной, или исполнительной, организации речи связано с обеспечением ее физической, или звуковой, стороны: звуковой анализ речи, превращающий непрерывный поток звуков в дискретные единицы — фонемы на основе выделения признаков, играющих решающую роль в различении смысла слов и неодинаковых в различных языках. Ранее мы уже останавливались на психологической характеристике фонем и не будем возвращаться к ней снова. Следующим звеном исполнительной стороны речевого процесса является лексико-семантическая организация речевого акта, состоящая в овладении лексико-морфоло-гическим кодом языка, который обеспечивает превращение образов или понятий в их словесные обозначения. Иными словами, это звено неразрывно связано с такими функциями слова, как корневое обозначение (или предметная отнесенность) и обобщение, т.е. с включением обозначаемого представления в некоторую систему связей по морфологическим или семантическим признакам.
Слово является основной единицей исполнительной (оперативной) стороны речевого процесса. Следующим звеном его организации является предложение, или высказывание, которое может иметь большую или меньшую сложность и которое может превращаться в развернутую, связную (повествовательную) речь.
297
Высказывание предполагает не столько процесс категориального обобщения, стоящего уже за отдельным словом, сколько процесс перехода от мысли к речи, т. е. кодирование исходного замысла в развернутую систему предложений на основе объективных синтаксических кодов языка и, в частности, посредством внутренней речи, имеющей свернутое, предикативное строение и представляющей собой необходимое звено всякого развернутого высказывания (Л.С.Выготский, 1934, 1956). Сводный анализ речевого процесса, обобщающий большое число психологических и психолингвистических исследований, дан нами в другом месте (см. А.Р.Лурия «Лекции по общей психологии», 1966 — 1970; «Основные проблемы нейролингвистики»), и мы не будем здесь останавливаться на нем подробно.
Однако приведенная выше краткая характеристика речевой деятельности и выделение основных звеньев, входящих в ее состав, необходимы в контексте этой книги. Дело в том, что при различных по локализации мозговых поражениях сложная структура речевой деятельности может ломаться в различных звеньях и приводить к различным речевым дефектам. Только тщательное сопоставление разных форм речевых нарушений с последующим установлением локализации патологического очага может обеспечить трудный, но единственно надежный путь для решения вопроса о мозговой организации речевой деятельности.
Сводное изложение тех данных, которыми мы располагаем для решения этой сложной проблемы, будет приведено далее. Детальный анализ этого материала можно найти в следующих работах (А.Р.Лурия, 1947, 1948, 1963, 1966, 1970).
ИМПРЕССИВНАЯ РЕЧЬ
Анализ мозговой организации речи мы начнем с наиболее элементарных механизмов импрессивной речи.
Как известно, первым условием декодирования воспринимаемой речи является четкое выделение из речевого потока фонем. Выше говорилось, что решающую роль в этом процессе играют вторичные отделы височной (слуховой) коры левого полушария.
Обладая мощной системой связей с постцентральными (кинестетическими) и нижними отделами премоторной коры (рис. 64), задне-верхние отделы левой височной области осуществляют высокоспециализированный слуховой анализ. Поражение этих зон делает выделение фонем недоступным и, нарушая «квалифицированный» речевой слух, приводит к возникновению уже известной нам картины височной, или акустико-гностической, афазии.
298
Нарушение фонематического слуха, являющееся непосредственным результатом поражения верхневисочных отделов левого полушария (или зоны Вернике), является типичным случаем устранения одного из существенных оперативных компонентов импрессивной речи; оно оставляет сохранным намерение больного разобраться в смысле воспринимаемых слов, не разрушает активных попыток декодировать слышимую речь, но делает эти попытки безуспешными вследствие нарушения основного условия выполнения этой задачи. Оставляя принципиальные основы интеллектуальной деятельности больного сохранными (что видно из полной доступности для него письменного счета, наглядной конструктивной деятельности и т.д.), оно делает невозможными те формы мышления, которые требуют речевой формулировки и сохранения промежуточных речевых операций. Понимание общего смысла обращенной к больному речи с опорой на догадки по контексту, интонацию слышимой речи может оставаться здесь относительно сохранным, в то время как понимание точного и конкретного значения слов оказывается почти недоступным.
Ранее уже говорилось о вторичных (системных) следствиях такого нарушения, и мы не будем останавливаться на них особо.
Нарушение фонематического слуха является, однако, лишь одной и наиболее элементарной формой нарушения исходного звена декодирования речевого процесса. Второй формой является своеобразное расстройство понимания слов, которое может быть уподоблено «ассоциативной душевной слепоте» Лиссауэра и заключается в том, что фонематический состав слова остается сохранным, но узнавание его смысла грубо нарушается. Природа этого отчуждения смысла слов и лежащие в ее основе физиологические механизмы остаются неизвестными. Пока есть основание думать, что решающее значение здесь играет нарушение взаимодействия слухоречевого и зрительного анализаторов, в результате которого звуковое слово перестает вызывать соответствующий образ. Мы не имеем достаточно надежных доказательств этого предположения и высказываем его лишь как гипотезу.
Следующим этапом импрессивной речи является понимание значения целой фразы или целого связного речевого высказывания.
Мозговая организация этого процесса, по-видимому, является гораздо более сложной, чем мозговая организация непосредственного декодирования значения слова.
Первым из условий, необходимых для декодирования развернутого речевого высказывания, является удержание в речевой памяти всех его элементов. Если этого не происходит, понимание длинного предложения или развернутого речевого высказывания, требующее сопоставления входящих в него элементов, делается недоступным, так как больной, удерживая начало высказывания, в силу повышенной тормозимости элементов забывает его конец и
299
оказывается не в состоянии понять значение всего развернутого предложения, хотя понимание отдельных слов остается сохранным. К такому результату приводят поражения средних отделов левой височной области или глубоко расположенные поражения левой височной доли у правши, ведущие к дисфункции височной коры и вызывающие явления акустико-мнестической афазии.
Вторым условием понимания развернутой речи является симультанный синтез ее элементов: способность не только удержать в памяти все элементы развернутой речевой структуры, но временно «обозреть» ее, уложить в одновременно воспринимаемую смысловую схему. Это условие не обязательно для понимания многих форм простой повествовательной речи, которые Сведели-ус (1897) называл «коммуникацией событий» и которые не включают в свой состав сложных форм грамматических соподчинений. Наоборот, «симультанное обозрение» и составление симультанных смысловых схем совершенно необходимы для понимания речевых конструкций, которые тот же Сведелиус называл «коммуникациями отношений» и которые включают в свой состав сложные логико-грамматические отношения, выражаемые с помощью предлогов, падежных окончаний и порядка слов.
Мы видели уже, что в соответствующих процессах декодирования интимное участие принимают теменно-затылочные, височ-но-теменно-затылочные отделы левого полушария у правшей; поражение этих отделов ведет к распаду симультанных пространственных схем, а на символическом (речевом) уровне вызывает такие явления, как распад понимания определенных логико-грамматических отношений (семантическую афазию) и грубые нарушения тех форм конструктивной деятельности и счетных операций, выполнение которых базируется на симультанных (квазипространственных) синтезах.
В интересующем нас контексте следует отметить, что изучение нарушений понимания речи, возникающих при поражениях темен-но-затылочных отделов левого полушария, открывает перспективный путь для различения двух видов языковых конструкций, одни из которых не требуют для своего понимания симультанных синтезов (к ним, как мы видели, относятся простые виды «коммуникации событий»), в то время как понимание других невозможно в отсутствие симультанных (квазипространственных) схем.
Третьим условием понимания развернутой речи и декодирования ее смысла является активный анализ наиболее существенных элементов ее содержания. Такой анализ почти не нужен для декодирования простых фраз и наиболее элементарных форм повествовательной речи. Однако он совершенно необходим для расшифровки сложно построенной фразы и тем более для понимания общего смысла и особенно подтекста сложного развернутого высказывания.
300
Достаточно вспомнить, насколько сложны поисковые движения глаз (многократные возвращения к пройденным сегментам текста) человека, читающего трудный текст, пытающегося выделить его существенные стороны и понять общий смысл, чтобы оценить важность активной деятельности для декодирования сложной информации.
Мы уже знаем, что обеспечение активной поисковой деятельности, требующей сохранения точного намерения, сформированной программы действий и контроля над их протеканием, осуществляется при ближайшем участии лобных долей мозга. Вот почему при поражении лобных долей мозга способность к направленной, программированной, избирательной деятельности исчезает, и организованное, активное поведение заменяется либо импульсивными фрагментарными реакциями, либо инертными стереотипами, понимание сложных речевых структур существенно нарушается.
Итак, лобные доли мозга совершенно необходимы для декодирования сложных и требующих активной работы высказываний; поражение лобных долей мозга, не затрагивая способности понимания слов и простых предложений, делает малодоступным понимание сложных форм развернутой речи и тем более подтекста сложных высказываний. Планомерное декодирование сложных речевых конструкций заменяется у больных с выраженным лобным синдромом либо серией догадок, не вытекающих из анализа текста, либо инертными смысловыми стереотипами.
Мы не будем останавливаться на этих явлениях подробно, потому что нам еще предстоит специально говорить о них при рассмотрении мозговой организации сложных форм интеллектуальной деятельности.
ЭКСПРЕССИВНАЯ РЕЧЬ
Мы уже говорили о том, что экспрессивная речь заключается в кодировании мысли в развернутое высказывание и включает в свой состав ряд исполнительных звеньев. Выяснение мозговой организации экспрессивной речи мы начнем с рассмотрения ее наиболее элементарных форм и соответствующих мозговых механизмов.
Наиболее элементарным видом экспрессивной речи является простейшая повторная речь.
Простое повторение звука, слога или слова требует, естественно, четкого слухового восприятия — это первое условие сохранной повторной речи. В акте повторения речевых элементов участвуют системы височной (слуховой) коры. Поэтому поражения вторичных отделов слуховой коры левого полушария, приводящие к распаду фонематического слуха, неизбежно сопровождаются дефектами повторения (замена близких фонем, неправильное воспроизведение их), о которых мы уже говорили.
301
Вторым условием сохранной повторной речи является наличие достаточно четкой системы артикуляций, что обеспечивается, как уже было сказано в главе IV, нижними отделами постцентральной (кинестетической) коры левого полушария. Мы уже знаем, что поражение этих отделов мозга приводит к распаду артикулем, замене близких (оппозиционных) артикул ем и появлению литеральных парафазии. В случаях более массивных поражений нижних отделов постцентральной области левого полушария эти дефекты выражены резче и приводят к развернутой афферентной моторной афазии, в основе которой лежит распад артикулем. Различение этой формы афазии и эфферентной моторной афазии, или афазии Брока (А.Р.Лурия, 1947, 1970), является одним из важных фактов современного этапа развития науки о речевых расстройствах.
Третьим условием сохранной повторной речи является возможность переключения с одной артикулемы на другую или с одного слова на другое.
В обеспечении нужной для этого пластичности двигательных процессов существенную роль играют аппараты премоторнои коры левого полушария, в частности ее нижних отделов. Поражения этих отделов мозга приводят к возникновению патологической инертности в речедвигательной сфере и появлению тех речедвигательных персевераций, которые составляют патофизиологическую основу эфферентной моторной афазии, или афазии Брока.
Нам осталось упомянуть последнее условие, на которое указывал еще К.Гольдштейн (1948).
Повторение любой звуковой структуры (и прежде всего бессмысленных слогов или слогосочетаний) неизбежно входит в конфликт с воспроизведением фонетически близких, но осмысленных, хорошо упроченных слов. Для правильного выполнения этой задачи необходима известная абстракция от хорошо упроченных стереотипов, подчинение произнесения заданной программе и торможение побочных альтернатив. Мы уже знаем, что такое программирование избирательного действия и торможение побочных связей обеспечивается при ближайшем участии лобных долей мозга, и поэтому понятно, что поражение этих отделов мозга приводит к тому, что нужная программа легко нарушается и повторение заданной (особенно бессмысленной или сложной) речевой структуры заменяется повторением какого-либо близкого, хорошо упроченного в прежнем опыте, слова (или фразы). Достаточно предложить такому больному повторить неправильную по смыслу или структуре фразу, чтобы он тотчас же воспроизвел ее в более привычном для него правильном виде.
302
Мы видим, таким образом, насколько сложный комплекс условий включает в свой состав такой, казалось бы, простой акт, как повторение, и на какую сложную систему зон мозговой коры он опирается.
Значительно более сложным является следующий вид экспрессивной речи — называние предмета нужным словом.
В этом случае звуковой образец нужного слова отсутствует и субъект сам должен исходя из зрительною образа воспринимаемого (или представляемого) предмета кодировать этот образ в соответствующее слово звуковой речи. Осуществление этой задачи связано с целым рядом новых условий, а следовательно, и с участием целого ряда новых мозговых зон.
Первым условием адекватного называния предмета или его изображения является достаточно отчетливое зрительное восприятие его. Стоит зрительному восприятию потерять четкость (как это бывает в случаях нарушения зрительных синтезов, или оптической агнозии), или приобрести несколько ослабленные формы (выражающиеся в трудности узнавания стилизованных рисунков или выделения «зашумленных» изображений), или стоит произойти ослаблению зрительных представлений, чтобы называние предмета, лишенное наглядной оптической основы, стало затрудненным. Это явление приобрело в классической неврологии название оптической афазии и возникает, как правило, при поражении височно-затылочных отделов левого полушария (у правшей). Оно может составлять патофизиологическую основу некоторых форм амнестической афазии, возникающей при поражении теменно-затылочных отделов мозга, — специальный анализ, проведенный Л. С. Цветковой (1970), убедительно показал, что источником нарушения номинативной функции речи может быть нарушение наглядной зрительной основы предметных представлений.
Вторым, важным и очевидным, условием нормального называния предмета является сохранность акустической структуры слова, что, как нам уже известно, является функцией слухоречевых систем левой височной области. Поражение этих отделов мозга, приводящее к нарушению четкой фонематической организации речевых структур, вызывает такие же затруднения называния, какие мы только что описывали при рассмотрении трудностей повторения. Признаком данной природы нарушения называния является обилие литеральных парафазий при попытке назвать показанный предмет, а также тот факт, что подсказка начальных звуков (или слогов) искомого слова в этих случаях не оказывает помощи больному, так как корень дефекта лежит в размытости акустического состава слов.
Третье, гораздо более сложное, условие правильного называния предмета состоит в нахождении нужного обозначения и торможении всех побочных альтернатив.
303
Мы уже видели, что называние предмета вплетено в целую сеть или матрицу возможных связей, куда входят и словесные обозначения различных качеств предмета, и всплывающие обозначения, относящиеся к близким семантическим категориям, и обозначения, близкие по своей звуковой или морфологической структуре.
Торможение всех этих побочных альтернатив и выделение нужного, доминирующего значения легко осуществляются нормально работающей корой и резко затрудняются при патологических (фазовых) состояниях третичных (теменно-затылочных) отделов коры левого полушария, когда нарушается закон силы и возникает уравнительная фаза, способствующая всплыванию побочных связей. Возможно, именно такие патофизиологические механизмы пораженных третичных зон левого полушария лежат в основе явления, которое называется в клинике амнестической афазией и сопровождается обилием бесконтрольно возникающих вербальных парафазий (замена нужного слова близкими по значению или по структуре словами).
Отличительным признаком этого вида нарушений экспрессивной речи является тот факт, что подсказка первого звука искомого слова помогает больному и сразу приводит к нахождению нужного слова. Этим подлинная амнестическая афазия отличается от акустико-мнестической афазии, в основе которой лежит размытость звуковой структуры слова.
Нам осталось упомянуть последнее, четвертое условие, необходимое для нормального называния предмета. Им является уже знакомая нам подвижность нервных процессов. Именно она необходима для того, чтобы раз найденное название не «застревало», не становилось инертным стереотипом, и чтобы субъект, который только что назвал один предмет, мог с достаточной легкостью переключиться на другое название.
Это условие не соблюдается как при поражениях нижних отделав премоторной области левого полушария (зона Брока), так и при поражениях левой лобно-височной области коры, в случае которых к уже известным нам явлениям патологической инертности следов присоединяются явления височного отчуждения смысла слов, когда нарушаются критическое отношение к возникающей патологической инертности и коррекция допускаемых ошибок. В этих случаях больной, правильно назвав картинку «Яблоко», называет следующую картинку «Две вишни» как «Два яблока», а назвав пару картинок «Карандаш» и «Ключ», может вторую пару картинок, изображающих чашку и окно, назвать «Чашка» и «Ключ» или «Карандаш» и «Карандаш» и т.д.
Мы видим, таким образом, что и вторая, казалось бы, также относительно простая форма экспрессивной речи — называние предмета — имеет сложную структуру, выполнение ее обеспечивается совместной работой целого комплекса зон коры левого полушария.
304
До сих пор мы были заняты анализом психологической структуры относительно простых, исполнительных (операционных) форм экспрессивной речи.
Теперь нам нужно перейти к проблеме мозговой организации экспрессивной речевой деятельности в целом.
Мы не будем больше останавливаться на затруднениях развернутой экспрессивной речи, которые связаны с трудностями произнесения или нахождения отдельных слов, и обратимся непосредственно к первичным расстройствам спонтанной развернутой речевой деятельности.
Как уже было сказано выше, развернутая экспрессивная речь или высказывание начинается с намерения или мысли, которые должны в дальнейшем перекодироваться в словесную форму и найти свое воплощение в речевом высказывании.
В V главе было сказано, что оба эти процесса требуют участия лобных долей мозга, которые являются аппаратом возникновения сложных мотивов, с одной стороны, и создания активного намерения или формулировки замысла — с другой. Если мотив высказывания отсутствует, а активного возникновения замысла не происходит, спонтанная активная речь, совершенно естественно, не может возникнуть, даже если повторная речь и называние предметов остаются сохранными. Именно такая ситуация характерна для больных с выраженным лобным синдромом, у которых вместе с общей аспонтанностью и адинамией отчетливо выступает речевая аспонтанностъ, проявляющаяся как в отсутствии самостоятельно возникающих высказываний, так и в том, что их диалогическая речь ограничивается лишь пассивными и односложными (иногда эхолалическими) ответами на поставленные вопросы, причем если вопросы, допускающие простой эхолалический ответ («Вы пили чай?» — «Чай? Пил чай!»), воспринимаются легко, то вопросы, требующие введения в ответ новых связей («Где вы были сегодня?»), вызывают заметные затруднения.
Речевая аспонтанность, возникающая обычно при массивных поражениях лобных долей мозга (вовлекающих оба полушария), еще не может расцениваться как афазическое расстройство. Она является скорее частной формой общей аспонтанности больного. Зато следующая форма речевых нарушений, которую мы обозначаем термином динамическая афазия и к описанию которой мы переходим, занимает отчетливое и своеобразное место среди афазических расстройств (А.Р.Лурия, 1947, 1948, 1962, 1963, 1964, 1965, 1966, 1969, 1970; А.Р.Лурия, Л.С.Цветкова, 1968).
305
Переход от общего замысла к развернутому высказыванию требует перекодирования мысли в речь; существенную роль в этом играет внутренняя речь, имеющая предикативную структуру (Л.С.Выготский, 1934, 1956) и обеспечивающая формирование того, что в порождающей грамматике называют линейной схемой фразы. Переход от замысла к развернутому высказыванию легко осуществляется нормальным субъектом; он остается потенциально сохранным и у больных с локальными поражениями левой височной или левой теменно-височно-затылочной области. В этих случаях больной, у которого выпадают нужные слова, сохраняет общую интонационно-мелодическую структуру фразы, иногда заполняемую им совершенно неадекватными словами.
Однако у больных с поражением нижних заднелобных отделов левого полушария возникновение «линейной схемы фразы» оказывается существенно (иногда и полностью) нарушенным.
Эти больные, как правило, не испытывают затруднений ни в повторении слов, ни в назывании предметов. Они могут повторять относительно простые фразы. Однако задание выразить мысль или сформулировать хотя бы элементарное словесное высказывание оказывается для них совершенно недоступным. Больные пытаются найти слова: «Ну вот... это... ну как же?!..», но в конце концов оказываются совершенно не в состоянии сформулировать простое предложение.
Опыт показывает, что этот дефект не связан ни с отсутствием мысли, ни с недостатком слов. Больные этой группы легко называют отдельные предметы, но неизменно испытывают затруднения даже в тех случаях, когда им предлагается составить развернутое высказывание по простой сюжетной картине.
Предположение, что причиной такой неспособности к развернутому высказыванию является нарушение линейной схемы фразы, связанное с дефектом предикативной функции речи, подтверждается простым опытом. Если мы предложим больному, который не может сформулировать простую фразу «Я хочу гулять», три пустые карточки, соответствующие трем элементам этой фразы, и предложим ему заполнить их, последовательно указывая на каждую из этих карточек, то мы увидим, что больной, только что бывший не в состоянии сформулировать высказывание, легко делает это; если в последующем опыте мы уберем эту материализованную линейную схему фразы, вновь появятся затруднения.
Интересен факт, наблюдавшийся Л. С. Цветковой: если при непосредственных попытках сформулировать высказывание электромиографическая регистрация губ и языка не выявляла никаких специальных импульсов, то при предложении упомянутой опорной схемы фразы регистрировались отчетливые электромиографические импульсы губ, языка и гортани (рис. 104).
Рис. 104. Электромиограмма речевого аппарата у больного с динамической афазией:
а — фон; б — при непосредственных попытках формулировать фразу;
в — при таких же попытках с опорой на внешнюю схему фразы
(по Л. С. Цветковой)
306
Мы еще не знаем всех физиологических механизмов этого нарушения, однако весьма вероятной представляется интимная связь образований нижнелобных (и лобно-височных) отделов левого полушария с предикативным строением внутренней речи.
Явления динамической афазии могут принимать и гораздо более сложные формы; еще на первых этапах изучения соответствующих явлений (А.Р.Лурия, 1947, 1948, 1963) мы наблюдали случаи, когда больной, полностью сохранявший способность повторять слова и фразы, оказывался совершенно неспособным к самостоятельному развернутому высказыванию. Так, если ему предлагалось составить устное сочинение на тему «Север», он после длительной паузы говорил: «...на севере есть медведи... о чем и довожу до вашего сведения...» или заменял самостоятельное твор-
307
ческое высказывание воспроизведением хорошо упроченной строки из стихотворения: «На севере дальнем стоит одиноко сосна». Есть все основания думать, что физиологические механизмы этой более сложной формы динамической афазии существенно отличаются от только что описанных. Первые попытки изучения их уже сделаны (Т.В.Рябова, 1970), но об окончательной квалификации механизмов этого типа речевой инактивности говорить еще рано. Следует лишь отметить, что и эта форма нарушения спонтанной развернутой речи (восстановление которой не проходит через ступени «телеграфного стиля») может быть компенсирована путем, очень близким к описанному, с тем только отличием, что внешние материализованные опоры должны обозначать в этом случае не словесные элементы линейной схемы фразы, а целые смысловые компоненты развернутого высказывания. Как было описано в других работах (А. Р.Лурия, 1948, 1963), от такого больного можно добиться развернутого повествовательного изложения сюжета, если предложить ему записывать на отдельных бумажках беспорядочно возникающие у него смысловые отрывки и затем размещать эти бумажки в нужном порядке, превращая их, таким образом, в связное повествование.
Подобные приемы были подробно разработаны В. К. Бубновой (1946) и Л. С. Цветковой (1972) и легли в основу восстановительного обучения больных этой группы.
Глава VI МЫШЛЕНИЕ
1 ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СТРОЕНИЕ
Если изучение проблемы мозговой организации речи имеет столетнюю историю, то можно с полным основанием сказать, что изучение проблемы мозговой организации мышления не имеет истории вовсе.
С самого начала развития философии и психологии было принято противопоставлять понятия «мозг» и «мысль», и если исследователь хотел показать, что психические процессы коренным образом отличаются от мозговых, он пользовался этим противопоставлением. Поэтому проблема мозговых механизмов абстракции, категориальной установки, логического мышления либо не ставилась вовсе, либо ставилась лишь для таких противопоставлений, как чувственное и рациональное, материя и мышление.
Такое противопоставление в равной степени было свойственно идеалистической философии и психологии; концепции о невозможности свести разум или категориальную мысль к материальным механизмам мозга выдвигались многими морфологами мозга, психиатрами и неврологами (Монаков, 1914; Гольдштейн, 1927, 1948).
История психологии знает лишь одну группу концепций, исходящих из обратного, но все эти концепции предполагали отказ от представлений о своеобразии мышления и сводили мышление к более элементарным механизмам — это были либо ассоциации (ассоциационизм XIX века) и структурные процессы (гештальт-психология XX века), либо же это был открытый отказ от проблемы мышления и замена ее проблемой «выработки условных рефлексов», или «научения» (learning).
Отказ от изучения мозговой организации мышления понятен, если подходить к мышлению феноменологически, как к неделимому духовному акту. Однако он становится совершенно необоснованным, если вопрос будет стоять не об отношении к мозгу мышления в целом (или тем более его продуктов), а об отношении к мозгу мышления как сложной формы психической деятельности.
309
Именно к этому сводится основной подход современной нейропсихологии; при таком подходе проблема мозговых основ интеллектуальной деятельности перестает быть только философской и приобретает конкретный научный характер.
Остановимся сначала на современных представлениях о мышлении, его основных формах и составляющих звеньях, после чего перейдем к интересующему нас вопросу о его мозговой организации. Коротко остановимся также и на истории изучения этой проблемы.
Столетие назад представления о мышлении исчерпывались указанием на комбинирование ассоциаций различной сложности, из которых ассоциации по смежности считались наиболее простыми, а ассоциации по сходству или контрасту предполагали более сложные логические отношения. Ассоциационистские представления о психологической природе мышления имели ряд слабых сторон, что и привело их к кризису.
Направленный, избирательный процесс мышления нельзя было понять как результат механического воздействия отдельных ассоциаций, несмотря на то, что еще в начале прошлого века Гербарт, впервые попытавшийся построить нечто вроде математической модели мышления, попробовал вывести направленность мысли из победы наиболее сильных и оттеснения более слабых представлений; его концепция продолжала оставаться формальной схемой, не объясняющей, чем определяется сила представлений; данная концепция не объясняла природы мышления как избирательно направленного на некоторую цель пластичного процесса, подчиненного ситуации.
Упрощенные ассоциационистские представления о мышлении были полностью отвергнуты лишь в самом начале XX века, когда немецкие ученые, относящиеся к так называемой Вюрцбургской школе (Кюльпе, Ах, Бюлер, Мессер), выразили сомнение в том, что мышление человека вообще может быть выведено из ассоциации представлений, и попытались показать, что подлинное мышление заключается в непосредственном «усмотрении отношений» и может не включать в свой состав ни образов (представлений), ни словесных компонентов, ни их ассоциаций и что акт мышления является такой же самостоятельной и независимой психической функцией, как и акт восприятия или припоминания.
Заслугой Вюрцбургской школы является то, что она впервые выделила мышление как самостоятельную единицу психологического исследования. Однако этот прогресс был достигнут дорогой ценой, признание мышления изначальным и неделимым актом, который может быть описан лишь субъективными методами, фактически закрывало пути к естественно-научному его исследованию.
310
То же можно сказать и в отношении попыток понять мышление как единую структуру, построенную по законам, близким к законам целостного восприятия, которые были сделаны представителями гештальтпсихологии (Келер, 1917; Вертгеймер, 1925, 1945, 1957; Коффка, 1925; Дункер, 1935). Если исходные положения о мышлении как о целостном акте, высказанные этими исследователями, несомненно, заслуживают внимания, то их нежелание видеть в построении этого акта ничего, кроме структурных законов «целостности» и «прегнантности», отнюдь не способствовало дальнейшему его исследованию.
Существенные сдвиги в психологическом изучении процессов мышления были достигнуты с переходом к конкретному анализу основных средств мышления и основных динамических структур, выявляющихся при рассмотрении активного мышления как вероятностного процесса.
Еще в 1930-е годы Л.С.Выготский показал, что процессы анализа и обобщения, составляющие основу мыслительного акта, зависят от смыслового строения слова и что значение слова, составляющее основу понятия, формируется в детском возрасте. Если вначале за словом стоит синкретическое объединение тех впечатлений, которые ребенок получает от внешнего мира, то затем в нем объединяются наглядные признаки целой практической ситуации, а еще позже оно начинает обозначать целые отвлеченные категории (Л.С.Выготский, 1934; посмертные издания — 1956, 1962).
Анализ основных этапов развития понятия, проделанный Ж. Пиаже (1921—1961), позволяет осознать всю ту сложность смыслового строения слова, которое является основным средством формирования понятий, и представить с достаточной ясностью многообразие смысловых матриц, стоящих за словом на отдельных этапах развития ребенка. Кроме того, он дает возможность проследить, как эти наглядные матрицы, отражающие ситуационный характер мышления, постепенно сменяются матрицами-отвлечениями, включающими в свой состав целую иерархию отношений общности, составляющих основной аппарат категориального мышления. Изучение последних, которое в дальнейшем было проделано целой группой исследователей (Брунер, 1956, 1957), позволило сделать решающий шаг к подробному анализу мышления как целостного динамического акта.
В описании психологического строения мышления в целом решающим было установление того факта, что значение слова является основным орудием мышления. Выполнение этой задачи фактически потребовало работы поколения психологов; решению ее во многом также способствовали прогресс психологической науки в последние десятилетия, а также развитие быстродействующих счетнорешающих устройств, потребовавшее детального описания структуры реального мышления моделей.
311
В нашей стране разработка вопроса о структуре мышления была предпринята на основе общей концепции строения активной психической деятельности, которая была сформулирована в работах ряда выдающихся отечественных психологов — последователей Л.С.Выготского (А.Н.Леонтьев, 1959; П.Я.Гальперин, 1959; и др.). В других странах психологический анализ конкретных форм мышления был связан прежде всего с разработкой эвристической теории мышления, которая противопоставляла мышление человека принципам работы быстродействующих счетно-решающих устройств (Ньювелл, Шоу, Саймон, 1958; Фейгенбаум, 1963).
Все эти исследования привели к созданию достаточно четких представлений о мышлении как о конкретной психической деятельности и выделению его составных частей, которые в равной мере проявляются как в наглядно-действенном, так и в вербально-логическом, дискурсивном мышлении. На основании этих представлений нейропсихология вместо поиска мозгового субстрата, мышления вообще начала искать системы мозговых механизмов, которые обеспечивают его составные звенья и этапы.
Попытаемся в самых кратких чертах резюмировать представления о мышлении человека как целостной форме психической деятельности, которые принимаются сейчас всеми исследователями.
Психологи единодушно исходят из того, что мышление возникает только в тех случаях, когда у субъекта существует соответствующий мотив, делающий задачу актуальной, а решение ее необходимым, и когда субъект оказывается в ситуации, относительно выхода из которой у него нет готового (врожденного или привычного) решения. Это положение можно сформулировать иначе, указав, что исходным для процесса мышления всегда является наличие определенной задачи, под которой психология понимает некую цель, возникающую перед субъектом в определенных условиях, в которых субъект должен сначала сориентироваться, чтобы наметить путь, который привел бы его к достижению этой цели (адекватному решению задачи).
Первый этап, непосредственно следующий за возникновением задачи, сводится не к производству соответствующих реакций, а, наоборот, к задержке импульсивно возникающих реакций, ориентировке в условиях задачи, анализу входящих в нее компонентов, выделению ее наиболее существенных частей и соотнесению их друг с другом. Такая предварительная ориентировка в условиях задачи является обязательным начальным этапом всякого реального процесса мышления, без которого никакой интеллектуальный акт не может быть реализован.
Вторым этапом процесса мышления является выбор одного из альтернативных путей решения и формирование общего пути (схемы) решения задачи, который делает некоторые ходы более вероятными и оттесняет все неадекватные альтернативы. Часто эту фазу интеллектуального акта обозначают как фазу выработки общей стратегии мышления.
312
Наличие упоминавшихся уже многомерных связей значения слова, которые участвуют во всех формах мышления, обусловливает вероятностную структуру мыслительного акта; каждая задача неизбежно предполагает сеть альтернатив, одна из которых выбирается субъектом исходя из характера связей, скрывающихся за значением слова.
Этот процесс анализа условий задачи и выбора определенной альтернативы из многих возможных составляет психологическую сущность тех процессов «эвристики», которые в последние годы привлекают особое внимание исследователя.
Создание общей схемы решения задачи и выбор адекватной системы альтернатив переводит субъекта на следующую фазу мышления, которая состоит в подборе соответствующих средств и обращении к тем операциям, которые могут быть адекватными выполнению общей схемы решения задачи.
Такими операциями чаще всего является использование готовых кодов (языковых, логических, числовых), сложившихся в процессе общественной истории и пригодных для того, чтобы реализовать идейную схему или гипотезу. Некоторые психологи обозначают этот третий этап — нахождения нужных операций — термином тактика, отличая его от этапа нахождения стратегии решения задачи.
Процесс использования соответствующих операций является не столько творческим, сколько исполнительным этапом мышления, сохраняя, однако, иногда большую сложность. Как показали работы Л.С.Выготского (1934, 1956, 1960), а затем многочисленные исследования П.Я.Гальперина и его сотрудников (П.Я.Гальперин, 1959), процесс мышления проходит через несколько этапов: начинается он с этапа развернутых внешних действий (проб и ошибок), затем имеет место этап развернутой внешней речи, на котором осуществляется нужный поиск, завершается процесс сокращением, свертыванием внешнего поиска и переходом к своеобразному внутреннему процессу, когда субъект опирается на уже готовые, усвоенные им системы кодов (языковые и логические — в дискурсивном вербальном мышлении, числовые — в решении арифметических задач). Наличие таких хорошо усвоенных внутренних кодов, составляющих операционную основу умственного действия, является основой выполнения мыслительных операций и становится у взрослого субъекта, хорошо овладевшего этими кодами, прочной основой операционной фазы мышления.
Использование описанных кодов приводит субъекта к следующему — четвертому этапу мыслительного акта, который в течение многих десятилетий оценивался как последний, но который согласно современным представлениям еще не завершает интеллектуального акта. Этим этапом является собственно решение задачи или нахождение ответа на поставленный задачей вопрос.
313
Как было показано целым рядом исследователей (П.К.Анохин, 1955, 1953, 1968; Миллер, Прибрам, Галантер, 1960), за этапом нахождения ответа необходимо следует пятый этап — сличения полученных результатов с исходными условиями задачи; если полученные результаты согласуются с исходными условиями задачи, мыслительный акт прекращается, если же они оказываются несоответствующими исходным условиям или рассогласованными с ними, поиски нужной стратегии начинаются снова и процесс мышления продолжается до тех пор, пока адекватное, согласующееся с условиями решение не будет найдено.
Изложенные представления о психологической структуре мышления с вьщелением его основных этапов раскрывают совсем иные перспективы анализа мозговых механизмов этого процесса, чем те, которых исследователи придерживались раньше.
Подавляющее число неврологов, пытавшихся подойти к мозговым механизмам интеллектуального акта, считали возможным ограничивать свои исследования поисками того мозгового субстрата, который мог бы рассматриваться как основа отвлеченных понятий — этих основных звеньев интеллектуального акта.
Именно такой характер носили попытки большинства психиатров, описывавших явления деменции, сопровождавшей органические поражения мозга, и они характеризовали подобные нарушения мышления как распад абстрактных понятий и переход к конкретным формам отражения действительности. На этих же позициях стоял и выдающийся невролог КТольдштейн (1944, 1948), который считал возможным характеризовать интеллектуальные дефекты, возникающие при очаговых поражениях мозга, в таких терминах, как «распад абстрактных установок» или «распад категориального поведения».
Нет нужды говорить о том, что сведение нарушений мышления, возникающих при очаговых поражениях мозга, к распаду абстрактной установки в лучшем случае указывает лишь на одно возможное звено сложной патологии мыслительного акта. Нарушение категориального поведения является скорее следствием большой цепи изменений, происходящих в интеллектуальной деятельности заболевшего человека, чем их причиной; и нарушение категориального поведения, по данным самого К. Гольдштейна, могло возникнуть при самых разных по локализации очаговых поражениях мозга и, следовательно, является общим результатом сложного патологического процесса.
Совершенно естественно поэтому, что многолетние исследования неврологов, исходивших из этой концепции, фактически не привели к каким-нибудь определенным результатам, помогающим уяснить мозговые механизмы описываемого явления.
Таким образом, возникла необходимость в ином подходе, требующем внимательного изучения того, как именно нарушаются отдельные звенья описанного выше процесса мышления при различных по локализации поражениях мозга.
314
Клинические наблюдения показывают, что нарушения мотивов и целей, которые могут возникнуть при глубоких поражениях мозга, с одной стороны, и при поражениях лобных долей мозга — с другой, приводят к специфическим нарушениям процессов мышления, глубоко отличным от случаев, когда локальное поражение вызывается или нарушением следов кратковременной слухоречевой памяти (при поражениях левой височной области), или невозможностью совмещать отдельные элементы информации в единые, симультанные схемы (при поражениях теменно-затылочных отделов мозга), что в различных случаях процесс решения задач страдает в разных звеньях. Мы можем встретиться с нарушением способности удерживать задачу, тормозить импульсивно возникающие попытки сразу же найти ответ на поставленные вопросы без предварительной ориентировки в ее основных условиях; может нарушаться также способность создавать гипотезы, осуществлять выбор из возможных ходов, использовать соответствующие операции или коды и, наконец, сличать полученные результаты с исходными условиями задачи и оценивать адекватность полученного решения.
Разрушение различных отделов больших полушарий неизбежно приводит к возникновению разных по структуре нарушений мышления. Изучая эти нарушения, можно подойти к анализу мозговых систем, принимающих участие в построении мыслительного процесса, совершенно иным путем, чем это делали классики психиатрии и неврологии.
Ниже мы остановимся на нейропсихологическом описании нарушений наглядно-действенного (конструктивного) и вербально-логического (дискурсивного) мышления при различных по локализации поражениях мозга.
Это позволит нам приблизиться к пониманию мозговой организации интеллектуальной деятельности аналогично тому, как мы подходили к анализу мозговых основ восприятия и действия, памяти и речи.
2 НАГЛЯДНОЕ (КОНСТРУКТИВНОЕ) МЫШЛЕНИЕ
Наиболее простой и хорошо изученной в клинике формой наглядно-действенного мышления является процесс решения конструктивных задач, а его наиболее простой моделью могут служить задачи типа кубиков Кооса или куба Линка.
В этих случаях испытуемый должен выложить конструкцию, схема которой ему предлагается в виде рисунка отдельных блоков.
315
Ее особенностью является то, что элементы, на которые распадается модель в непосредственном восприятии, не соответствуют элементам, из которых она должна быть составлена в реальной конструкции.
Так, если на рисунке изображен синий треугольник на желтом фоне и рисунок распадается на три наглядные части: синий треугольник и два желтых элемента фона (рис. 105, а), то реально он должен быть построен из двух конструктивных элементов (рис. 105, б), каждый из которых состоит из желто-синего квадрата, раздел ленного диагональю на два треугольника.
Рис. 105. Схема опытов с кубиками Кооса:
а — структура восприятия фигуры; б — структура требуемого выполнения
Мыслительная задача, которая ставится перед испытуемым этим тестом, заключается в том, чтобы преодолеть «векторы» непосредственного впечатления и превратить элементы впечатления в элементы конструкции.
Аналогичную психологическую структуру имеет и проба, известная в психологии под названием куба Линка. В ней испытуемому дается задача построить большой куб определенного (например, желтого) цвета из 27 маленьких кубиков, из которых 8 имеют три желтые стороны, 12 — две желтые стороны, 6 — одну желтую сторону и 1 — ни одной желтой стороны.
Естественно, что бессистемные попытки выложить такую конструкцию не могут привести к нужному результату; единственно возможный путь решения заключается в том, чтобы, сориентировавшись в условиях задачи, наметить общую стратегию (или общий план) ее решения (использование кубиков с тремя окрашенными сторонами по углам: с двумя — на границах, с одной — в середине плоскости, а бесцветного кубика — в глубине конструкции) и уже затем, пользуясь общей схемой, найти операции, нужные для выполнения этого задания.
Нарушение пространственных синтезов при поражениях те-менно-затылочных отделов левого полушария существенно ухудшает возможность выполнения описанных выше задач на конструктивную деятельность. Больные этой группы беспомощно перебирают кубики Кооса, не зная, как именно их следует поставить и какое положение следует придать диагонали, чтобы она совпала с контурами образца.
Характерно, что как общий принцип построения конструкции, так и намерение построить ее остаются в этих случаях полностью сохранными; об этом свидетельствует как длительный ряд проб, которые делают эти больные, так и критическое отношение к своим дефектам.
316
О сохранности самой деятельности и о том, что дефект ограничивается в этих случаях только исполнительным (оперативным) звеном, говорит и тот факт, что трудности, проявляемые этими больными, можно компенсировать, давая им вспомогательные ориентиры, указывающие на пространственные координаты фигуры, или предлагая им развернутые программы, включающие пространственный анализ направления линий. Вспомогательные пространственные схемы, как это показала Л.С.Цветкова (Л.С.Цветкова, 1966; А.Р.Лурия, Л.С.Цветкова, 1968), позволяют больному преодолеть трудности и получить нужный результат.
317
Рисунок 106, а показывает типы таких дефектов и способы компенсации.
б
Рис. 106. Нарушение выполнения конструктивных задач
с кубиками Кооса:
а — больные с теменно-затылочными; б — с лобными нарушениями (по Л. С. Цветковой)
Иной характер носит выполнение тех же задач у больных с поражением лобных долей мозга. Эти больные не обнаруживают каких-либо трудностей в нахождении нужных пространственных отношений; однако сама деятельность выполнения задачи оказывается у них грубо нарушенной. Больные не подвергают предложенный им образец анализу, не делают никаких попыток превратить «единицы впечатления» в «единицы конструкции» и импульсивно размещают кубики согласно непосредственно полученным впечатлениям. Поэтому их ошибки носят совсем иной характер: у них не видно никаких «примериваний» и «проб», они вообще не размышляют над выполнением задачи и не оценивают допускаемых ошибок.
Именно поэтому те программы, с помощью которых эти больные могут частично компенсировать свои действия, оказываются существенно иными: они должны не столько включать вспомогательные средства для нахождения пространственных отношений (в них они не нуждаются), сколько включать программирование поведения больного (1. «Посмотрите на рисунок...» 2. «Скажите, из скольких кубиков он состоит». 3. «Найдите первый кубик». 4. «Посмотрите, какого он должен быть цвета». 5. «Посмотрите, как идет линия, разделяющая оба цвета» и т.д.). Только введение подобного программирования действий больного может обеспечить выполнение конструктивной деятельности, но правильное выполнение нарушается, как только развернутая программа поведения устраняется и больной оказывается вынужденным выполнять конструктивную деятельность самостоятельно (Л. С. Цвет-кова, 1966, 1972).
На рисунке 106, б даются примеры ошибок, свойственных больным с поражением лобных долей мозга, и приемы компенсации наблюдаемых дефектов.
Аналогичные явления отмечаются и при выполнении задачи на конструирование куба Линка.
Если больные с поражением теменно-затылочных отделов коры хорошо воспринимают задачу и начинают упорно работать над ее осуществлением, испытывая лишь затруднения, связанные с невозможностью представить нужные пространственные отношения, больные с выраженным лобным синдромом ограничиваются непосредственными попытками выполнить эту задачу, полностью опуская этап предварительной ориентировки в ее условиях и, конечно, не прибегая к тем опосредствующим расчетам, которые составляют в этом случае необходимое звено полноценной интеллектуальной деятельности (С. Г. Гаджиев, 1966).
318
Таким образом, приведенные факты показывают, во-первых, что процессы наглядного (конструктивного) мышления имеют сложное строение, опираются на целый комплекс совместно работающих мозговых зон и, во-вторых, что внимательный анализ тех изменений, которые вносятся в наглядную конструктивную деятельность при различных по локализации поражениях мозга, позволяет выделить ту роль, которую каждая из этих зон играет в построении процессов наглядного мышления.
3 ВЕРБАЛЬНО-ЛОГИЧЕСКОЕ (ДИСКУРСИВНОЕ) МЫШЛЕНИЕ
РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ
Психология располагает большим набором методик исследования вербально-логического мышления. К ним относятся такие методы, как метод классификации предметов (или понятий), метод нахождения логических отношений (или аналогий), метод выполнения простейших операций логического вывода с использованием фигуры силлогизма, и многие другие.
Одни из них были широко использованы в психиатрической клинике (Л.С.Выготский, 1934; Б.В.Зейгарник, 1961), другие позволили получить важные результаты в клинике локальных поражений мозга (А.Р.Лурия, 1962, 1966, 1969).
Не излагая всех данных, полученных с помощью этих методов в процессе исследования больных с очаговыми поражениями мозга, остановимся лишь на неиропсихологическом анализе процесса решения арифметических задач, который с полным основанием может рассматриваться как удачная модель дискурсивного мышления. Попытаемся на этом примере подойти к анализу того, какие мозговые системы принимают участие в построении наиболее сложных, интеллектуальных форм психической деятельности человека.
Арифметическая задача всегда включает в свой состав цель (сформулированную в виде вопроса задачи) и условия, при анализе которых может быть создана некоторая схема решения задачи или принята некоторая стратегия, позволяющая прийти к нужному решению. Эта стратегия, формулируемая в виде определенной гипотезы, вызывает поиск отдельных операций, выполнение которых может привести к нужному результату. Процесс решения задачи заканчивается сопоставлением проделанного пути и полученного результата как с общим вопросом, так и с условиями задачи; в случае совпадения или согласованности найденного решения с условиями задачи интеллектуальная деятельность прекращается. Наоборот, всякая рассогласованность путей и результатов решения с исходными условиями заставляет возобновить поиск способов адекватного решения.
319
Важно отметить, что различные арифметические задачи имеют неодинаковую структуру: все они могут быть выстроены в последовательный ряд по степени возрастания сложности их структуры.
Как это было специально показано в другом месте (А. Р. Лу-рия, Л. С. Цветкова, 1967), простейшие задачи (типа: «У Оли было 4 яблока, у Кати — 3 яблока; сколько было у обеих?») имеют однозначный наипростейший алгоритм решения и требуют одного действия; более сложные варианты той же задачи (типа: «У Оли было 4 яблока, у Кати — на 2 яблока больше; сколько было у обеих?») требуют выполнения промежуточной, не сформулированной, операции, программа решения задачи распадается на два этапа. Еще более сложный характер носит решение задач с алгоритмами, требующими выполнения программы, состоящей из ряда последовательных звеньев или промежуточных операций. К таковым относятся задачи, требующие перекодирования условий, введения новых составных элементов (например, задача: «На двух полках было 18 книг; на одной из них книг было в 2 раза больше, чем на другой; сколько книг было на каждой полке?»). Для решения такой задачи необходимо рядом с исходными данными («2 полки») ввести вспомогательные данные («3 части») с дальнейшим вычислением количества книг, приходящихся на каждую из вспомогательных частей. Еще большую сложность представляют задачи, которые мы обозначили как «конфликтные», где правильный путь решения предполагает отказ от напрашивающегося способа (например, задача типа: «Длина свечи — 15 см; тень от свечи на 45 см длиннее; во сколько раз тень длиннее свечи?». Здесь тенденция провести прямую операцию 45:15 = 3 должна быть отвергнута и заменена более сложной программой: 15 + 45 = 60; 60:15 = 4). Мы видим, как усложняется по составу набор действий, требующихся для решения каждого из описанных типов задач.
Приведенный только что структурный анализ требований, которые предъявляют различные по строению задачи к процессу их решения, позволяет подойти к анализу того, как именно меняется процесс решения при устранении тех или иных условий, связанных с работой определенных мозговых систем, а тем самым и к вопросу о мозговой организации этого сложного процесса.
Поражения левой височной области, приводящие к нарушению слухоречевой памяти, естественно, вызывают значительные трудности удержания условий задачи с невозможностью включать в процесс решения необходимые промежуточные речевые звенья. Вот почему у больных этой группы решение даже относительно простых задач резко затрудняется. Некоторое облегчение отмечается, когда задача предлагается в письменном виде, однако и в этом случае необходимость промежуточных речевых звеньев, выступающих в качестве элементов решения задачи, резко затрудняет осуществление серии дискурсивных актов. Подобные явления носят, однако, неспецифический для интеллектуальной деятельности характер (Омбредан, 1951).
320
Значительно больший интерес представляют те затруднения процесса решения задач, которые возникают при поражениях систем левой теменно-затылочной области.
Как мы уже видели ранее, в этих случаях поражение вызывает грубый распад симультанных (пространственных) синтезов, проявляющийся как в непосредственном, наглядном поведении, так и в символической сфере. В результате такого нарушения как логико-грамматические, так и числовые операции становятся недоступными, и эти дефекты полностью препятствуют нормальному протеканию решения сложных задач.
Общий смысл задач нередко остается у этих больных относительно сохранным; как правило, они никогда не теряют конечного вопроса задачи и активно пытаются найти пути к ее решению. Однако то, что понимание сложных логико-грамматических структур оказывается для них недоступным, а сколько-нибудь сложные арифметические операции — невозможными, ставит перед ними непреодолимые препятствия.
Даже элементарные логические условия (например: «А взял у Б столько-то яблок», или «У А в два раза больше яблок, чем у Б», или «У А на 2 яблока больше, чем у Б», и т.д.), не говоря уже о более сложных логико-грамматических конструкциях, остаются недоступными для таких больных, и повторение условий приобретает характер воспроизведения изолированных, не связанных друг с другом фрагментов их (например: «У Оли яблоки... а у Тани... на два... или в два... а что такое больше?..» и т.д.). Естественно, что система логических связей, заключенных в условиях более сложных задач, остается полностью недоступной для этих больных, и несмотря на то, что намерение решить задачу полностью сохраняется и больной продолжает делать активные попытки понять составляющие условия соотношения, решение задачи так и не осуществляется.
Иной структурой отличается нарушение процесса решения задач при поражениях лобных отделов мозга. Поскольку об этом подробно говорится в специальных работах (А. Р.Лурия, Л. С. Цветкова, 1966, 1967), мы ограничимся здесь резюмированием описанных там фактов.
Первая и основная черта нарушения интеллектуальной деятельности у больных с массивными поражениями лобных долей мозга заключается в том, что предложенный текст задачи не воспринимается ими как задача, иначе говоря, как система соподчиненных элементов условий.
321
Этот факт отчетливо выступает в том, что в ответ на предложение повторить условия задачи больные, воспроизводя некоторые составные элементы условия, либо вообще опускают повторение вопроса, либо же заменяют вопрос задачи повторением одного из элементов условия. Так, например, задачу «На двух полках было 18 книг, но не поровну; на одной из них было в два раза больше, чем на другой; сколько книг было на каждой полке?» такие больные могут повторить так: «На двух полках было 18 книг. И на второй полке было 18 книг...» — задача фактически превращается в констатацию двух известных фактов и теряет характер интеллектуальной проблемы. Больные могут повторить эту же задачу иным образом: «На двух полках было 18 книг; на одной — в 2 раза больше, чем на другой. Сколько книг было на обеих полках?», не замечая, что вместо вопроса они фактически повторяют первую часть уже известных условий. Характерно, что больные этой группы, как правило, не замечают допущенной ошибки и при вторичном предъявлении задачи повторяют ее.
Эти факты говорят о том, что больными с выраженным лобным синдромом не осознается основное условие — наличие самой задачи, а поэтому не формулируются и намерения решать ее.
Второй тесно связанный с этим дефект, характерный для больных с поражением лобных долей мозга, заключается в том, что у этих больных выпадает процесс предварительной ориентировки в условиях задачи, в результате чего они, даже не попытавшись разобраться в условиях задачи и сопоставить входящие в ее состав звенья, сразу же начинают импульсивно подыскивать ответы, чаще всего просто комбинируя входящие в условия числа и выполняя ряд фрагментарных операций, никак не связанных с контекстом задачи и, следовательно, не имеющих никакого смысла.
Типичным примером таких фрагментарных операций, заменяющих подлинное решение задачи, является следующий набор ответов на приводившуюся выше задачу о двух полках с 18 книгами: «На двух полках 18 книг... На второй в 2 раза больше... значит 36... а там две полки... значит 18 + 36 = 54!..»
Такой тип решения задачи является типичным для больного с выраженным лобным синдромом, он отчетливо показывает, что распаду подвергается у него интеллектуальная деятельность в целом и что решение задачи недоступно для него, даже несмотря на полную сохранность понимания логико-грамматических структур и счетных операций.
Характерно, что больные с поражением лобных отделов мозга не сличают полученный результат с исходными условиями задачи и не осознают бессмысленность полученного ими ответа.
Совершенно естественно, что правильное решение «конфликтных» задач оказывается полностью недоступным этим больным; прочитав задачу «Длина свечи 15 см; тень от свечи на 45 см длиннее; во сколько раз тень длиннее свечи?», больной сразу же отвечает: «Конечно, в 3 раза!» и даже при наводящих вопросах не видит в этом ответе ошибки.
322
Таким образом, нейропсихологический анализ указывает на глубокие различия в характере нарушения решения задач при различных по локализации поражениях мозга и дает возможность видеть, что если задние отделы больших полушарий (входящие в состав второго функционального блока мозга) обеспечивают операционные условия выполнения интеллектуальной деятельности, то лобные доли мозга (входящие в состав третьего функционального блока) необходимы для организации интеллектуальной деятельности в целом с входящими в ее состав программированием интеллектуального акта и контролем над его выполнением.
Анализ мозговой организации интеллектуальной деятельности осуществляет лишь первые шаги, и исследователям предстоит проделать еще очень много работы, прежде чем мозговые механизмы мышления предстанут перед ними с достаточной полнотой. Мы уверены, что предложенный нами метод системного анализа дает надежный путь к решению этого сложнейшего вопроса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы дали краткий обзор основных принципов работы человеческого мозга и изложили основное содержание новой отрасли науки, которая сложилась за последние тридцать лет и получила название нейропсихологии.
Теперь, в заключение, мы должны в самых кратких чертах сделать выводы и остановиться на том, какое значение имеет эта новая отрасль науки для теории и практики.
В самом начале этой книги мы сказали о том, что до самого последнего времени философы и психологи лишь постулировали положение о том, что мозг является органом психической жизни человека, но не располагали конкретным материалом, касающимся основных принципов функциональной организации мозга и конкретных форм его работы. Этот этап позади.
Сейчас мы располагаем богатейшим материалом, который позволяет нам выделить принципы функциональной организации мозга, наметить основные блоки, входящие в его состав, и обозначить ту роль, которую играют отдельные системы мозга в организации психических процессов. Обзору тех данных, которыми располагает современная наука для ответа на этот вопрос, и были посвящены две первые части нашей книги.
Эти данные позволили нам перейти к анализу мозговой организации сложных форм психической деятельности человека и показать, на какую сложную систему слаженно работающих зон мозговой коры опираются восприятие и действие, память, речь и мышление человека. Этому была посвящена третья, синтетическая, часть этой книги.
Мы далеки от того, чтобы думать, что изложенный нами материал дает сколько-нибудь полный и окончательный ответ на все эти вопросы.
Нейропсихология — еще очень молодая наука, которая делает свои первые шаги: тридцатилетний период в развитии науки вряд ли можно считать большим отрезком времени.
Мы попытались изложить те представления, которые сложились в нейропсихологии более чем за тридцатилетний период интенсивной работы, пользуясь в основном материалами наблюдений, которые были проведены за это время нами и нашими сотрудниками.
324
Естественно, что целый ряд разделов остается недостаточно разработанным, и, не имея собственных материалов, мы предпочли не включать их в эту книгу. К таким разделам относятся участие гипоталамических и таламических структур в организации психических процессов, и прежде всего эмоционального поведения, вопросы мозговой организации мотивов и потребностей, переживаний личности. К ним относится, наконец, роль глубоких структур мозга и правого полушария в организации психической деятельности.
Детальное рассмотрение всех этих вопросов выходит за пределы этой книги, однако есть все основания думать, что в ближайшие годы эти недостатки будут устранены, и в последующих изданиях мы сможем сказать гораздо больше о тех проблемах, сведения о которых сегодня еще очень недостаточны.
Естественно вместе с тем, что в последующие годы многие из изложенных представлений будут уточнены и развиты, а некоторые окажутся ложными и будут пересмотрены. Так всегда протекает развитие каждой новой области, и мы должны быть готовы к этому.
Однако мы не сомневаемся в том, что настоящий этап работы, в сводном виде отраженный в этой книге, был важным и полезным. Учение о мозге пополнилось данными о функциональных аспектах работы человеческого мозга, и, может быть, это позволит направить внимание ученых к исследованиям, которые за последнее время развивались гораздо медленнее, чем исследования интимных электрофизиологических механизмов работы мозга и функций отдельных нейронов.
Работа целого мозга как аппарата, организующего психическую деятельность человека, представляет огромный интерес для философов и психологов, педагогов и врачей. Поэтому мы не сомневаемся в том, что изложенный нами материал встретит интерес у читателя.
Есть, однако, и другая сторона того теоретического значения, которое имеют разрабатываемые нами проблемы.
Это их значение для развития самой психологической науки.
Современная психология, несомненно, сделала большие успехи в изучении генеза психологических процессов, их изменений в процессе развития; она описала строение психической деятельности человека и сейчас имеет такие четкие представления о структуре высших психических функций и сложной сознательной деятельности, которые не идут ни в какое сравнение ни с классическими схемами ассоциационизма, ни с общими представлениями гештальтпсихологии, ни с упрощенной феноменологией бихевиоризма, ни с идеями «глубинной психологии».
Однако несмотря на все эти успехи, наши знания о морфофизиологическом строении психических процессов, об их внутренних интимных механизмах еще в высокой степени недостаточны.
325
Мы еще очень мало знаем о внутренней природе и мозговой структуре тех сложных форм сознательной деятельности, протекание которых теперь нам довольно хорошо известно. Мы еще почти ничего не знаем о том, какие факторы входят в их состав, как эти факторы изменяются на последовательных этапах психического развития по мере овладения теми сложными средствами, на которые эти процессы опираются.
Было бы неправильно недооценивать ту большую работу, которая проводится в этом направлении различными школами «факторного анализа». Однако было бы столь же неправильно думать, что математические приемы, которыми располагают эти школы, являются единственным путем для ответа на поставленные вопросы.
Задачей этой книги было обосновать другой путь — путь анализа внутренней структуры психических процессов с помощью использования нейропсихологического метода. Этот метод основывается на тщательном анализе изменений психических процессов при локальных поражениях мозга с целью выявления того, какие именно комплексы или системы психических процессов нарушаются при этих поражениях. Таким образом, этот метод позволяет подойти к анализу внутреннего строения и взаимосвязи различных психических процессов.
Анализ изменения психических процессов при локальных поражениях мозга имеет, таким образом, две стороны. Он позволяет увидеть, с каким мозговым субстратом связан тот или иной вид психической деятельности, и этим углубляет наши знания о их внутреннем строении. С другой стороны, он позволяет вскрыть те общие структуры, которые имеются иногда, казалось бы, в совершенно разных психических процессах. Последнее открывает новый путь для «факторного анализа» психической деятельности, который мы обозначили как нейропсихологический синдромный анализ; попытке показать продуктивность этого пути была посвящена вся эта книга.
Мы надеемся, что психологическая наука, идя по этому пути, сделает новые и важные шаги. Возможно, лет через пятьдесят наши представления о строении психических процессов будут существенно отличаться от тех, которыми психология располагает сейчас. Мы глубоко убеждены, что в этой перестройке наших психологических знаний значительная роль будет принадлежать нейропсихологии.
Та область знания, которой посвящена наша книга, имеет, однако, и другую, практическую, сторону.
Каждый шаг развития неврологии и ее самой молодой и активной отрасли — нейрохирургии показывает, какой острый недостаток испытывает клиника в точной и возможно более ранней локальной (или по крайней мере — регионарной) диагностике очаговых поражений мозга, в научно обоснованных путях восстановления функций, нарушенных в результате локальных поражений мозга.
326
Классические приемы, в течение столетия разработанные неврологией, являются совершенно необходимыми, но все же недостаточными. Исследование чувствительности, движений, рефлексов, тонуса, которые составляют инвентарь неврологического исследования, дает важную, но недостаточную информацию о поражении наиболее сложных, специфически человеческих отделов большого мозга, а эти отделы занимают у человека едва ли не две трети больших полушарий.
Естественно, что в этих условиях неврология и нейрохирургия начинают обращаться к точным методам электроэнцефалографии во всех ее вариантах, к контрастным методам с артериографией и к ряду других опорных приемов.
Однако есть и еще один путь, который имеет не менее важное значение. Таким путем является нейропсихологическое исследование, позволяющее получить огромную объективную информацию о поражениях наиболее сложных, специфически человеческих разделов мозга и использовать эту информацию для возможно более точной локальной (или регионарной) диагностики очаговых мозговых поражений и для разработки путей для восстановления нарушенных функций. В этом и состоит значение нейропсихологии как для теории функциональной организации мозга и анализа мозговых основ психической деятельности, так и для практики современной медицины.
ЛИТЕРАТУРА
Адрианов О. С. Межкортикальные и таламо-кортикальные отношения в условнорефлекторной деятельности: Докт. дис. АМН СССР. — 1963.
Акбарова Н. А. Нейропсихологический анализ нарушения памяти при черепно-мозговой травме: Канд. дис. — М., 1971.
Ананьев Б. Г. Проблема парной работы больших полушарий головного мозга // Учение И. П. Павлова и философские основы психологии. — М., 1952.
Ананьев Б. Г. Функциональные асимметрии в осязательном пространственном различении // Ученые записки Ленингр. ун-та. — Л., 1954. - Т. 189.
Ананьев Б. Г., Веккер Л.М., Ломов Б.Ф., Ярмоленко А. В. Осязание в процессах познания и труда. — М., 1959.
Анохин П. К. Проблемы центра и периферии в физиологии нервной деятельности. — Горький, 1935.
Анохин П. К. Проблемы локализации с точки зрения системных представлений о нервных функциях // Неврология и психиатрия. — 1940. — Т. IX. - № 6.
Анохин П. К. Проблемы высшей нервной деятельности. — М., 1949.
Анохин П. К. Новые данные об особенностях афферентного аппарата условного рефлекса // Вопросы психологии. — 1955. — № 6.
Анохин П. К. Успехи современной нейрофизиологии и их значение для разработки проблемы высшей нервной деятельности // Вестн. АМН СССР. - 1959. - № 5.
Анохин П. К. Новые данные к характеристике восходящих активаций // Журнал высшей нервной деятельности. — 1962. — № 12.
Анохин П. К. Теория функциональной системы как предпосылка к построению физиологической кибернетики // Биологические аспекты кибернетики. — М., 1963.
Анохин П. К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. — М., 1968.
Анохин П. К. Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем. — М., 1971.
Артемьева Е. Ю. Периодические колебания асимметрии волн ЭЭГ как показатель состояния активности: Канд. дис. — М., 1965.
Артемьева Е.Ю., Хомская Е.Д. Изменение в асимметрии медленных колебаний при различных функциональных состояниях в норме и при поражении лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Асратян Э.А. Физиология центральной нервной системы. — М., 1953.
Бабенкова С. В. О клинических синдромах острых сосудистых поражений правого полушария головного мозга: Докт. дис. — М., 1968.
Бабкин Б. П. К характеристике звукового анализатора у собаки // Труды об-ва русск. врачей. — СПб., 1910. — Вып. 77.
328
Балонов Л. Я. Изменение зрительных образов как показатель кортикальной динамики: Канд. дис. — Л., 1950.
Барановская О. П., Хомская Е.Д. Изменение частотного спектра ЭЭГ при действии индифферентных и сигнальных раздражителей у больных с поражением лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Бару А. В., Гершуни Г. В., Тонконогий И.М. Значение обнаружения звуковых сигналов разной длительности для диагностики поражения височных отделов мозга // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. — 1964. — Т. 64. — Вып. 4.
Бару А. В., Карасева Т. А. Мозг и слух. — М., 1970.
Бейн Э. С. Психологический анализ височной афазии: Докт. дис. — М., 1947.
Бейн Э. С. Афазия и пути ее преодоления. — Л., 1964.
Бейн Э. С., Овчарова П. А. Клиника и лечение афазий. — София, 1970.
Бернштейн Н. А. Проблема взаимоотношения координации и локализации // Архив биол. наук. — 1935. — Т. 38. — Вып. 7.
Бернштейн Н.А. О построении движений. — М., 1947.
Бернштейн Н.А. Некоторые назревающие проблемы регуляции двигательных актов // Вопросы психологии. — 1957. — № 6.
Бернштейн Н.А. Очерки физиологии движений и физиологии активности. — М., 1966.
Бехтерев В. М. Основы учения о функциях мозга. — СПб., 1905—1907. — Вып. I—VII.
Бец В. А. Два центра в коре головного мозга. Анатомические и гистологические исследования. — М., 1950.
Бец В. А. Два центра в корковом слое человеческого мозга // Московский врачебный вестник. — 1874. — № 24.
Блинков С. М. Особенности строения большого мозга человека. — М., 1955.
Блинков С. М. О нарушениях письма при поражениях теменной доли // Известия АПН РСФСР. - 1948. - Вып. 15.
Блинков С. М., Глезер И. И. Мозг человека в цифрах и таблицах. — Л., 1964.
Бондарева Л. В. Нарушение высших форм памяти при некоторых орга-шческих поражениях мозга: Канд. дис. — М., 1969.
Брагина Н.Н. Клинические синдромы поражения гиппокампа и по-
-шчных с ним областей: Докт. дис. — М., 1966.
Брезье М. Электрическая активность нервной системы. — М., 1955.
Бронштейн A.M., Антонова Т.Г. Проблемы эволюции физиологических функций. — М., 1958.
Бронштейн А. И., Итина Н.А. и др. Ориентировочный рефлекс и ориентировочно-исследовательская деятельность. — М., 1958.
Брутковский С. Корково-подкорковая система контроля способности к дифференцированию // Рефлексы головного мозга. — М., 1965.
Брутковский С. О функциональных особенностях так называемых немых зон лобных долей животных // Лобные доли и регуляции психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Бубнова В. К. Нарушение понимания грамматических конструкций при мозговых поражениях и его восстановление в процессе обучения: Канд. дис. - М., 1946.
329
Буреш Я., Бурешова О. Распространяющаяся депрессия и кортико-субкортикальные взаимоотношения в механизме условных рефлексов // Рефлексы головного мозга. — М., 1965.
Буреш Я., Бурешова О. Применение распространяющейся депрессии в целях изучения функциональной организации центральной нервной системы // Корковая регуляция подкорковых образований головного мозга. — Тбилиси, 1968.
Винарская Е. Н. Клинические проблемы афазии. Нейролингвистичес-кий анализ. — М., 1971.
Виноградова О. С. Роль ориентировочного рефлекса в процессе замыкания условной связи у человека // Ориентировочный рефлекс и вопросы высшей нервной деятельности. — М., 1959.
Виноградова О. С. О динамике ориентировочного рефлекса в процессе замыкания условной связи // Ориентировочный рефлекс и ориентировочно-исследовательская деятельность. — М., 1958.
Виноградова О. С. Исследование ориентировочного рефлекса у детей методом плетизмографии // Ориентировочный рефлекс и вопросы высшей нервной деятельности. — М., 1959.
Виноградова О. С. Ориентировочный рефлекс и его нейрофизиологические механизмы. — М., 1961.
Виноградова О. С. Динамическая классификация реакций нейронов гиппокампа на сенсорные раздражители // Журнал высшей нервной деятельности. — 1965. — № 15.
Виноградова О. С, Линдслей Д. Ф. Угашение реакций на сенсорные раздражители в одиночном нейроне зрительной области неанестезирован-ного кролика // Журнал высшей нервной деятельности. — 1963. — Т. 13. — Вып. 2.
Виноградова О. С, Коновалов В.Ф., Семенова Т.П. Нейронные корреляты угашения ориентировочного рефлекса в различных структурах головного мозга // Вопросы психологии. — 1969. — № 1.
Виноградова О. С. О функциональных свойствах нейронов мозговой коры // Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека. — М., 1969.
Виноградова О. С. Гиппокамп и ориентировочный рефлекс // Нейронные механизмы ориентировочного рефлекса. — М., 1970.
Владимиров А. Д. Методы изучения движения глаз: Канд. дис. — М., 1972.
Владимиров А. Д., Хамская Е.Д. Фотоэлектрический метод записи движений глаз // Вопросы психологии. — 1961. — № 3.
Владимиров А.Д., Хомская Е.Д. Фотоэлектрический метод регистрации движения глаз при рассматривании объектов // Вопросы психологии. - 1962. - № 5.
Выготский Л. С. Мышление и речь. — М., 1934.
Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. — М., 1956.
Выготский Л. С. Развитие высших психических функций. — М., 1960.
Выготский Л. С, Лурия А. Р. Этюды по истории поведения. — М., 1930.
Гаджиев С. Г. Нарушение наглядной интеллектуальной деятельности при поражении лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Гальперин П. Я. Развитие исследований по формированию умственных действий // Психологическая наука в СССР. — М., 1959.
Генкин А. А. Применение метода статистического описания длительности восходящих и нисходящих фаз электрической активности мозга для выявления информации о процессах, сопутствующих мыслительной деятельности // Доклады АПН РСФСР. — 1962. — № 6.
Генкин А. А. Об асимметрии длительности фаз энцефалограммы при мыслительной активности // Доклады АПН РСФСР. — 1963. — № 6.
Генкин А. А. Длительность восходящих и нисходящих фронтов ЭЭГ как источник информации о нейрофизиологических процессах: Канд. дис. - Л., 1964.
Гершуни Г. В. Рефлекторные реакции при воздействии внешних раздражителей // Физиологический журнал СССР. — 1949. — № 5.
Гершуни Г. В. Изучение деятельности звукового анализатора человека на основе использования разных реакций // Проблемы физиологической акустики. — М., 1955. — Т. III.
Данилова Н.Н. Реакция нейронов неспецифического таламуса кролика при действии слуховых, зрительных и кожных раздражителей // XVIII Международный психологический конгресс. Симпозиум 5. — М., 1961.
Данилова Н. Н. Нейронные механизмы синхронизирующей и десинхронизирующей активности мозга // Нейронные механизмы ориентировочного рефлекса / Под ред. Е. Н.Соколова. — М., 1970.
Данилова Н. Н. Нейронные корреляты ЭЭГ-реакции активации и инактивации // Нейронные механизмы обучения. — М., 1970.
Дуринян Р. А. О некоторых элементах организации представительства висцеральных систем на уровне таламуса // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. — 1962. — № 53.
Дуринян Р.А., Рабин А. Г. Проекционные системы мозга и проблемы избирательных механизмов восходящего афферентного потока // Корковая регуляция деятельности подкорковых образований мозга. — Тбилиси, 1968.
Загер О. Межуточный мозг. — Бухарест, 1962.
Загер О. Механизмы саморегуляции в корково-подкорковых соотношениях // Рефлексы головного мозга. — М., 1965.
Загер О. Изучение функций коры больших полушарий, регулирующих подкорковые центры // Корковая регуляция деятельности подкорковых образований головного мозга. — Тбилиси, 1968.
Запорожец А. В. Развитие произвольных движений ребенка. — М., 1960.
Запорожец А. В. Формирование восприятия у дошкольника. — М., 1968.
Зейгарник Б. В. Патология мышления. — М., 1961.
Зейгарник Б. В. Введение в патопсихологию. — М., 1968.
Зимкина А. М. О некоторых особенностях тактильных следовых процессов (последовательных образов) у человека // Материалы по эволюционной физиологии. — М., 1967. — Т. 2.
Зимкина A.M., Зимкин Н.В. и др. О подвижности некоторых рефлекторных и сенсорных процессов // Труды Физиологического ин-та им. И. П. Павлова. — 1949. — Т. 4.
Зимкина A.M., Зимкин Н.В. О динамике нервных процессов в последовательных ощущениях и образах // Физиологический журнал СССР. — 1950. - Т. 36.
Зимкин Н.В., Зимкина A.M. Значение различных отделов нервной системы в протекании следовых процессов в тактильном, температурном и вкусовом анализаторах // Проблемы физиологической оптики. — М., 1953. — Т. 8.
Зинченко В. П. и др. Становление и развитие перцептивных действий // Вопросы психологии. — 1962. — № 3.
Зинченко П. И. Непроизвольное запоминание. — М., 1961.
Зислина Н. Н. Нарушение зрительных последовательных образов при поражениях коры головного мозга // Проблемы физиологической оптики. - 1955. — Т. II.
Иванова М. П. Нарушение реакции выбора при массивных поражениях лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Иошии Н., Миямото К, Шимокоти М., Хаясе С. Изучение ЭЭГ-изме-нений, специфических для определенного типа поведения, и нейрофизиологический механизм условного рефлекса // Системная организация физиологических функций. — М., 1969.
Иошпа А. Я. Регуляция скорости произвольных двигательных реакций в норме и при поражении лобных долей мозга: Канд. дис. — М., 1966.
Иошпа А. Я., Хомская Е.Д. О регуляции временных параметров произвольных двигательных реакций в норме и при поражении лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия, Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Кабелянская Л. Г. Состояние слухового анализатора при сенсорной афазии // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. — 1957. — Т. 57. - Вып. 6.
Кайданова СИ. Особенности слухового анализатора при сенсорной алалии и афазии у взрослых: Канд. дис. — Л., 1967.
Каплан А. К. Зрительные последовательные образы при нарушении нормальной деятельности центральной нервной системы: Канд. дис. — Л., 1949.
Карасева Т. А. Диагностика поражений височной доли с помощью количественных методов исследования слуха: Канд. дис. — М., 1967.
Киященко Н. К. Структура нарушений памяти при локальных поражениях мозга: Канд. дис. — М., 1969.
Климковский М. Нарушение слухоречевой памяти при поражениях левой височной доли: Канд. дис. — М., 1966.
Кок Е. П. Зрительные агнозии. — Л., 1967.
Кононова Е.П. Лобная область мозги. — М., 1962.
Конорский Ю. М. О гиперактивности животных после удаления лобных долей // Проблемы центральной нервной системы. — Л., 1957.
Корчажинская В. И. Односторонняя пространственная агнозия при очаговых поражениях мозга: Канд. дис. — М., 1971.
Кочеткова В. И. Сравнительная характеристика эндокранов гоминид в палеоантропологическом аспекте // Ископаемые гоминиды и происхождение человека. — М., 1966.
Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. — М., 1959.
Ливанов М. Н. Пространственный анализ биоэлектрической активности головного мозга // Журнал высшей нервной деятельности. — 1962. — Т. 12.
Ливанов М.Н., Гаврилова Н.А., Асланов А. С. Взаимные корреляции между различными участками мозга при умственной работе // Журнал высшей нервной деятельности. — 1964. — Т. 14. — № 2.
Ливанов М.Н., Гаврилова Н.А., Асланов А. С. Корреляция биопотенциалов в лобных отделах коры головного мозга человека // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Лурия А. Р. Учение об афазии в свете мозговой патологии. Височная афазия: Докт. дис. — М., 1940.
Лурия А. Р. Нарушение грамматических операций при мозговых поражениях. — М., 1946. — Вып. 3.
Лурия А. Р. О патологии числа и счета. — М., 1946. — Вып. 3.
Лурия А. Р. Травматическая афазия. — М., 1947.
Лурия А. Р. Восстановление функций мозга после военной травмы. — М., 1948.
Лурия А. Р. Очерки психофизиологии письма. — М., 1950.
Лурия А. Р. О генезе произвольных движений // Вопросы психологии. — 1957. - № 2.
Лурия А. Р. Развитие речи и формирование психических процессов // Психологическая наука в СССР. — М., 1959. — Т. I.
Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека. — М., 1959.
Лурия А. Р. Мозг человека и психические процессы. Т. I. — М., 1963; Т. II. - М., 1970.
Лурия А. Р. Сознательное действие, его происхождение и мозговая организация // Вопросы психологии. — 1969. — № 5.
Лурия А. Р. Нейропсихология памяти. — М., 1973.
Лурия А. Р., Бжалава И. Т. О феномене установки при мозговых поражениях // Неврология военного времени (Труды Ин-та неврологии АМН СССР). - М., 1947.
Лурия А. Р., Цветкова Л. С. Нейропсихологический анализ решения задач. — М., 1966.
Лурия А. Р., Скородумова А. В. О феномене фиксированной гемиано-псии // Сборник, посвященный памяти С. В.Кравкова. — М., 1950.
Лурия А. Р., Юдович Ф.Я. Речь и развитие психических процессов. — М., 1956.
Лурия А. Р., Полякова А. Г. Наблюдения над развитием произвольного действия в раннем детстве // Доклады АПН РСФСР. — 1959. — № 3, 4.
Лурия А. Р., Правдина-Винарская Е.Н., Ярбус А. Л. К механизму следящих движений взора и их патологии // Вопросы психологии. — 1961. — № 6.
Лурия А. Р., Карпов Е.А., Ярбус А.Л. Нарушение восприятия сложных поражений лобных долей мозга // Вопросы психологии. — 1965. — № 5.
Лурия А. Р., Цветкова Л. С. Программирование конструктивной деятельности при локальных поражениях мозга // Вопросы психологии. — 1965. - № 2.
Лурия А. Р., Цветкова Л. С. Восстановительное обучение и его значение для психологии и педагогики // Советская педагогика. — 1965. — № 2.
Лурия А. Р., Соколов Е.Н., Климковский М. О некоторых нейродина-мических механизмах памяти // Журнал высшей нервной деятельности. — 1967. - Т. 17.
Лурия А. Р., Артемьева Е. Ю. О двух путях достижения достоверности психологического исследования // Вопросы психологии. — 1970. — № 3.
Лурия А. Р., Коновалов А.Н., Подгорная А. В. Расстройства памяти в синдроме аневризмы передней соединительной артерии. — М., 1970.
Люблинская А. А. Очерки психического развития ребенка. — М., 1959.
Марушевский М. О нарушении простейших форм произвольного действия при очаговых поражениях лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р. Лурия и Е. Д. Хомской. — М., 1966.
Мещеряков А. И. Нарушение простых двигательных реакций при массивных поражениях лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р. Лурия и Е. Д. Хомской. — М., 1966.
Нарикашвили С П. О взаимодействии таламо-кортикальных систем // Физиологический журнал СССР. — 1957. — Т. 43.
Нарикашвили С. П., Бутхузи С. М., Мосиава Э. С. Влияние коры больших полушарий на таламическую неспецифическую реакцию // Физиологический журнал СССР. — 1960. — Т. 46.
Нарикашвили С. П. О корковой регуляции функции ретикулярных образований головного мозга // Успехи современной биологии. — 1961. — Т. 52.
Нарикашвили СП. Неспецифические структуры головного мозга и воспринимающая функция коры больших полушарий. — Тбилиси, 1962.
Нарикашвили С. П. Корково-подкорковые взаимодействия при деятельности анализаторов // Физиологический журнал СССР. — 1963. — Т. 49. — № 11.
Нарикашвили СП., Каджая Д.В. Корковая регуляция ответной деятельности передаточного ядра // Физиологический журнал СССР. — 1963. - Т. 49.
Нарикашвили С. П. О прямом и непрямом влиянии коры больших полушарий на таламические ядра // Современные проблемы электрофизиологии центральной нервной системы. — М., 1967.
Нарикашвили С. П. Влияние коры больших полушарий на таламические ядра и ретикулярную формацию ствола головного мозга // Корковая регуляция деятельности подкорковых образований головного мозга. — Тбилиси, 1968.
Наута У. Некоторые связи лимбической системы // Механизмы целого мозга. — М., 1963.
Наута У. Обзор анатомических связей префронтальной коры // Проблемы динамической локализации функций мозга. — М., 1968.
Нейронные механизмы ориентировочного рефлекса. — М., 1967.
Ориентировочный рефлекс и ориентировочно-исследовательская деятельность. — М., 1958.
Ориентировочный рефлекс и вопросы высшей нервной деятельности. — М., 1959.
Ориентировочный рефлекс и проблемы рецепции в норме и патологии. — М., 1964.
Павлов И. П. Полное собрание трудов. — М.; Л., 1949. — Т. I—IV.
«Павловские среды». — М.; Л., 1949. — Т. I—III.
Пеймер И. А. О локальных биоэлектрических ответах коры мозга человека и их соотношении с генерализованными реакциями в процессе условно-рефлекторной деятельности // Физиологический журнал СССР. — 1958. - Т. 44.
Пеймер И. А. К вопросу о соотношениях локальных и генерализованных реакций в процессе передачи информации в центральной нервной системе человека // Проблемы нейрокибернетики. — Ростов-н/Д, 1966.
Поликанина Р. М. Развитие высшей нервной деятельности у недоношенных детей в раннем периоде жизни. — М., 1966.
Поляков Г. И. Онтогенез изокортекса у человека. Сообщения I—IV // Труды Института мозга. — М., 1938—1948. — Вып. 1—6.
Поляков Г. И. Современные данные о структурной организации мозговой коры // Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека. — М., 1969.
334
Поляков Г. И. О принципах нейронной организации мозга. — М., 1965.
Поляков Г. И. О структурной организации коры лобной доли мозга в связи с ее функциональным значением // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р. Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Попова Л. Т. Память и ее нарушения при очаговых поражениях мозга. — М., 1972.
Прибрам К. Современные исследования функции лобных долей мозга у обезьяны и человека // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Проблемы высшей нервной деятельности нормального и аномального ребенка. — М., 1958. — Т. I—И.
Рогинский Я. Я. Квадратический весовой указатель мозга // Антропологический журнал. — 1933. — № 1, 2.
Ройтбак А. И. Биоэлектрические явления в коре головного мозга. — Тбилиси, 1955.
Ройтбак А. И. Медленные отрицательные потенциалы коры и нейро-глия // Современные проблемы физиологии и патологии нервной системы. — М., 1965.
Росси Д. Ф., Цанкетти А. Ретикулярная формация ствола мозга. — М.; Л., 1960.
Рябова Т. В. Психолингвистический и нейропсихологический анализ динамической афазии: Канд. дис. — М., 1970.
Семерницкая Ф.М. Ритм и его нарушение при различных мозговых поражениях: Канд. дис. — М., 1945.
Сеченов И.М. Избранные труды. — М., 1947. — Т. I.
Симерницкая Э.Г. Изучение регуляции активности методом вызванных потенциалов. — М., 1970.
Симерницкая Э.Г., Хомская Е.Д. Изменения параметров вызванных ответов в зависимости от различного сигнального значения раздражителей в норме и при поражении лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Смирнов А. А. Психология запоминания. — М., 1948.
Смирнов А. А. Проблемы психологии памяти. — М., 1966.
Смирнов А. А. К вопросу об условиях ретроактивного торможения // Ученые записки Гос. ин-та психологии. — 1940. — Т. I. — С. 71—72.
Смирнов Л. И. Патологическая анатомия травматической болезни головного мозга. — М., 1947.
Смирнов Л. И. Топография, анатомия и гистология опухолей мозга. — М., 1948.
Соколов А. П. Внутренняя речь и мышление. — М., 1903.
Соколов Е.Н. Восприятие и условный рефлекс. — М., 1958.
Соколов Е.Н. Механизмы памяти. — М., 1969.
Соловьев И. М. Психология познавательной деятельности нормальных и аномальных детей. — М., 1966.
Соркина Э.Г., Хомская Е.Д. Динамика нарушений зрительного восприятия при поражении теменно-затылочных отделов мозга // Доклады АМН РСФСР. - 1960. - № 6.
Спирин Б. Г. Появление патологической инертности после операций на передних отделах больших полушарий головного мозга у человека // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д.Хомской. - М., 1966.
335
Станкевич И. А. Нижнетеменная область. Островковая область // Атлас цитоархитектоники большого мозга человека. — М., 1955.
Тихомиров O.K. Структура мыслительной деятельности человека. — М., 1969.
Тонконогий И.М. Афазия при сосудистых заболеваниях мозга: Докт. дис. — Л., 1966.
Тонконогий И.М. Инсульт и афазия. — Л., 1968.
Трауготт Н. Н. Вопросы локализации функций в клинике нервных и психических заболеваний // Высшая нервная деятельность и клиника. — М.; Л., 1967.
Трауготт Н.Н., Балонов Л.Н., Личко Л.Е. Очерки физиологии высшей нервной деятельности человека. — Л., 1952.
Трауготт Н.Н., Кайданова СИ., Меерсон Ф.А. К вопросу о нарушении двигательных функций при локальных поражениях мозга // Вопросы современной психоневрологии (Труды Ин-та им. В. М. Бехтерева). — 1966.-Т. 38.
Узнадзе Д. И. Экспериментально-психологические исследования. — М., 1966.
Уолтер Г. Контингентная негативная вариация как электрокорковый признак сенсомоторной рефлекторной ассоциации у человека // Рефлексы головного мозга. — М., 1965.
Уолтер Т. Роль лобных долей человека в регуляции активности // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д.Хомской. - М., 1966.
Фарбер Д. А. Функциональное созревание мозга в раннем онтогенезе. — М., 1969.
Фарбер Д. А., Фрид Е. М. Направленность внимания и вызванные ответы коры больших полушарий // Журнал высшей нервной деятельности им. И.П.Павлова. - 1972.
Филимонов И. Н. Сравнительная анатомия коры большого мозга млекопитающих. — М., 1949.
Филиппычева П. А., Фаллер Т. О. Характеристика функционального состояния головного мозга при глиомах срединно-расположенных структур больших полушарий // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. - 1970. - Т. 70. - С. 646-654.
Филиппычева П. А. Инертность высших корковых процессов при локальных поражениях мозга: Канд. дис. — М., 1952.
Филиппычева П. А. О нейрофизиологических механизмах нарушения двигательных реакций лобных долей человека // Лобные доля и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д. Хомской. — М., 1966.
Фонарев А. М. Развитие функций мышечной системы ребенка: Докт. дис. — М., 1909.
Фрид Е.М. Влияние ориентировочного рефлекса на зрительные вызванные потенциалы в ЭЭГ детей школьного возраста // Журнал высшей нервной деятельности. — 1970. — Т. 20.
Хананашвили М. М. О структурной организации ориентировочно-исследовательского рефлекса // Сознание и рефлекс. — М.; Л., 1966.
Хомская Е.Д. К вопросу о роли речи в компенсации нарушений двигательных реакций. К патологии взаимодействия сигнальных систем у умственно отсталого ребенка // Проблемы нервной деятельности нормального и аномального ребенка / Под ред. А. Р.Лурия. — М., 1956. — Т. I.
336
Хомская Е.Д. Исследование влияния речевых реакций на двигательные у детей с цереброастенией // Проблемы высшей нервной деятельности нормального и аномального ребенка / Под ред. А. Р. Лурия. — М, 1958. — Т. И.
Хомская Е.Д. Влияние словесной инструкции на сосудистый и кож-но-гальванический компоненты ориентировочного рефлекса при локальных поражениях мозга. Сообщение I—III // Доклады АПН РСФСР. — 1960. - № 6; 1961. - № 1, 2.
Хомская Е.Д. Регуляция вегетативных компонентов ориентировочного рефлекса с помощью речевых инструкций у больных с различными поражениями мозга // Вопросы психологии. — 1965. — № 1.
Хомская Е.Д. Вегетативные компоненты ориентировочного рефлекса при действии индифферентных и сигнальных раздражителей у больных с поражением лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р. Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Хомская Е.Д. О регуляции интенсивности произвольных двигательных реакций при поражении лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Хомская Е.Д. Роль лобных долей мозга в регуляции процессов активации // Вопросы психологии. — 1969. — № 2.
Хомская Е.Д. Мозг и активация. — М., 1972.
Хорошко В. К. Об отношении лобных долей мозга к психологии и психопатологии. — М., 1912.
Хорошко В. К. Учение о лобных долях мозга по личным исследованиям // Клиническая медицина. — 1935. — Т. 13. — № 10.
Цветкова Л. С. Нарушение конструктивной деятельности при поражении лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Цветкова Л. С. Нарушение анализа литературного текста у больных с поражениями лобных долей мозга // Лобные доли и регуляция поведения / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Цветкова Л. С. Нарушение решения арифметических задач у больных с поражением теменно-затылочных и лобных отделов мозга // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д. Хомской. — М., 1966.
Цветкова Л. С. О нарушении активных форм речи при динамической афазии // Вопросы психологии. — 1969. — № 1.
Цветкова Л. С. Восстановительное обучение при локальных поражениях мозга: Докт. дис. — М., 1970.
Цветкова Л. С. Психологические основы восстановительного обучения. - М., 1972.
Членов Л. Г., Бейн Э. С. Об агнозиях на лице // Невропатология. — 1958. - Т. 58. - Вып. 8.
Школьник-Яррос Е. Г. Нарушение движений при поражениях премо-торной зоны: Канд. дис. — М., 1963.
Школьник-Яррос Е.Г. Премоторные зоны коры и синдром их поражений // Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия и Е.Д.Хомской. - М., 1966.
Шмарьян А. С. Мозговая патология и психиатрия. — М., 1949.
Шумилина А. И. Функциональное значение лобных областей головного мозга в условнорефлекторной деятельности собак // Лобные доли и регу-
337
ляция психических процессов / Под ред. А. Р.Лурия и Е.Д.Хомской. — М., 1966.
Шустин Н.А. Физиология лобных долей головного мозга. — М., 1959.
Экклз Дж. Физиология синапсов. — М., 1966.
Эльконин Д.Б. Детская психология. — М., 1960.
Эльяссон М. И. Исследования слуховой способности собаки в нормальных условиях и при частичном двустороннем удалении коркового центра слуха: Дис. — СПб., 1908.
Ярбус А.Л. Роль движений глаз в процессе восприятия изображений. — М., 1965.
Ackerly S. Instinctive, emotional & mental changes following prefrontal lobe extirpation // Amer. J. psychiat. — 1955. — № 92.
Adams R. D. The anatomy of memory mechanisms in the human brain // Talland G. & Waugh N. (eds.). The pathology of memory. — N.Y., 1969. — P. 91-106.
Adey W. R. Organization of the rhinencephalon // Jasper H. & oth. (eds.) Reticular formation and the brain. — Boston, 1958.
Adey W. R. Neurophysiological correlates of information transaction and storage in brain tissue // Stellar E., Spargue J. M. Progress in physiological psychology. - N. Y., 1965. - V. 1.
Adey W. R. Cerebral structure of information storage // Stellar E., Sprague J. M. Progress in physiological psychology. — N. Y., 1970. — V. 3.
Adey W. R. Intrinsic organization of cerebral tissue in alerting, orienting and discriminative responses // Quarton G. С & oth. (eds.). The Neurosciences. — N.Y., 1967. - P. 615-633.
Adey W. R., Segundo J. P., Livingston R. B. Corticofugal influences on intrinsic brainstem conduction in cat and monkey // J. neurophysiol. — 1957. — V. 20. — P.I.
Adey W. R., Dunlap С. W. & Hendrix S. E. Hyppocampal slow waves: distribution and phase relationships in the course of approach learning // AMA Arch of neurol. - 1960. — V. 3. — P. 74-90.
Adrian E. D. The spread of activities in cerebral cortex // J. physiol. — 1936. — № 88. - P. 127-161.
Adrian E. D. The physical ground of perception. — Oxford, 1947.
Adrianov O. S. Sur les lesions et les fonctions des noyaux thalamiques du systeme «non-specifique» //Acta neurol. et psychiat. Belgica. — 1960. — V. 60. — № 8.
Ajuriaguerra J. & Несаеп Н. Le cortex cerebral. — Paris, 1960.
Ajuriaguerra J., Нёсаеп H. & Angelargues R. Les apraxies // Revue neurol. — 1965. - № 102. - P. 28-57.
Ajuriaguerra J. & Tissot R. The apraxias // Vinken P. J. & Bruyn G. W. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
Alajouanine T. et al. Les grandes activites du lobe temporal. — Paris, 1955.
Alajouanine T. et al. Les grandes activites du lobe occipial.— Paris, 1960.
Albe-Fessard D. Converging sensory inflow to thalamic and cortical zone in the monkey // IBRO Bulletin. - 1964. - № 3. - P. 79.
Angelergues R. Memory disorders in neurological damage // Vinken P.J. & Bruyn G. W. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
Anokhin P.K. Cebernetique, neurophysiologie et psychologie // Information sur les sciences sociales. — 1968. — № 7. — P. 169—197.
Barbizet J. Etudes cliniques sur la memoire. — Paris, 1964—1966. — V. 1—2.
338
Barbizet J. Psvchophysiological mechanisms of memory // Vinken P. J. & Bruyn G. W. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 3.
Barbizet J. Pathologie de la memoire. — Presses Universitaires de France, 1970.
Barbizet J. & Cany E. A psychometric study of various memory deficits associated with cerebral lesions // Talland G. & Waugh N. (eds.). The pathology of memory. — N.Y., 1969. — P. 49-64.
Bay E. Agnosie und Funktionswadel. — Berlin, 1950.
Bae E. Disturbances of visual perception and their examination // Brain. — 1953. - № 76. - P. 515-550.
Balint R. Seelenlahmung des Schauens // Monatschr. f. Psychiat. u. Neurol. — 1909.-Nr. 25.-S. 51-81.
Baruk H. Les troubles mentaux dans les tumeurs cerebrales. — Paris, 1926.
Bechterev W. M. Demonstration eines Gehirns mit Zerstorung der vorderen und inneren Theile der Hirnrinde beider Schlaferlappens // Neurol. Zentral-blatt. - 1900. - Bd 19. - S. 990-991.
Bender M. B. Disorders in perception. — Springfield, 1952.
Bender M. B. Disorders of visual perception // Halpern L. (ed.). Problems of dynamic neurology. — N.Y., 1963.
Bender M. B. & Teuber H. L. Spatial organization of visual perception following injury to the brain // Arch, neurol. psychiat — Chicago, 1947 —1948. — № 58 — 59. - P. 721-789, 39-62.
Benson D. F. & Geschwind N. The alexias // Vinken P. J. & Bruyn G. W. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1999. — P. 112-140. - V. 4.
Benton A. L. The fiction of the «Gerstmann syndrome» // J. neurol., neurosurg. psyhiat. - 1961. - № 24. - P. 176-181.
Benton A. L. The problem of cerebral dominance // Canad. psychol. — 1965. — № 6. - P. 332-348.
Benton A. L. Constructional apraxia and the minor hemisphere // Confin. neurol (Basel). - 1967. - № 27. - P. 1-17.
Benton A. L. Disorders of spatial orientation // Vinken P. J. & Bruyn G. W. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — P. — 213—228. — V. 3.
Benton A. L. Constructional apraxia and the minor hemisphere // Confin. neurol. - 1967. - № 29. - P. 1-16.
Bergson H. Matiere et Memoire. — Paris, 1896.
Bernstein N.A. The coordination and regulation of movements. — Oxford, 1967.
Bethe A. Plastizitat und Zentrenlehre // Bethe's Handb. d. norm, pathol. physiol.-1931.-V. XVI.
Betz W. Anatomischer Nachweis zweier Hinrnzentren // Zentralbl. f. d. Wissenschaften. - Berlin, 1874. - Nr. 37-38.
Bianchi L. The function of frontal lobes // Brain. — 1895. — V. 18.
Bianchi L. Les mechanisms du cerveau et les fonctions du lobe frontal. — Paris, 1921.
Bodamerl. Die Prosopagnosie // Arch. Psichiat. Nervenkr. — 1947. — Bd. 79. — Nr. 6-54.
Bolton I.S. The cortical localization of cerebral function. — London, 1933.
Bonin G. On the size of man's brain as indicated by scull capacity // J. compar. neurol. - 1934. - V. 59. - P. 1-28.
Bonin G. Studies of the size of the cells in cerebral cortex // J. compar. neurol. — 1939.-V. 70.-P. 287-314.
339
Bonin G. Architectonics of precentral motor cortex // P.Bucy (ed.). The precentral motor cortex. — Illinois, 1943.
Bonin G. The frontal lobe of primates // Res. publ. assoc. nerv. ment, dis. — 1948. - V. 27.
Bonin G. On encephalometry // J. compar. neurol. — 1951. — V. 91. — P. 427— 439.
Bonin G. Some papers on the cerebral cortex. — Springfield, 1960.
Bonin G., GarolH. W., Me Culloch W.S. The functional organization of the occipital lobe // Biolog.symposia.— 1942.— № 7.
Bonvicini G. Die Storungen der Lautsprache bei Temporallappenlasionen // Marburg's Handbuch d. Neurologie d. Ohres. — 1929. — V. 11. — Nr. 2.
Bornstein B. Prosopagnosia // L. Halpem (ed.). Problems of dynamic neurology. — N.Y., 1963.
Brain W. R. Visual disorientation with special references to lesions of the right cerebral hemisphere // Brain. — 1941. — V. 64.
Brain W.R. Speach Disorders. — London, 1963.
Brazier M.A. The electrical activity of the nervous system. — N.Y., 1960.
Bremer F. The neurophysiological problem of sleep // Brain mechanisms and consciousness. — Oxford, 1954.
Bremer F. Quelques aspects physiologiques des problems des relations reciproques de Гёсогсе cerebral et des structures sous-corticales // Actaneurol. et psychiat. — Belgica, 1957.
Bremer F. Neurophysiological correlates of mental unite // /. С Eccles (ed.). Brain & Conscious experience. — Berlin, 1966.
Bremer F. & Verzuolo L. Contribution a 1'etude des mecanismes physiologiques du maintien de l'activite vigile // Arch, intern, physiol. — 1954. — № 62. — P. 157-178.
Brickner R.M. The intellectual function of the frontal lobes. - N. Y., 1936.
Brion S. Korsakoff's syndrome: clinico-anatomical and physiopathological considerations // G. Talland & N. Waugh (eds.). The pathology of memory. — N.Y.- 1969. -P. 29-39.
Broca P. Perte de la parole etc. // Bull. Soc. Anthrop. — 1861. — V. 2.
Broca P. Remarques sur Ie siege de la faculte du language articule // Bull. Soc. Anthrop. — 1861. — V. 6.
Broadbent D. E. Communication models for memory // G. Talland & N. Waugh (eds.). The pathology of memory. — N.Y., 1969. — P. 167—171.
Broadbent D. E. Recent analysis of short-term memory // K. Pribram & D.E. Broadbent (eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970. — P. 15—20.
Brodal A. The reticular formation of the brain stem. — Edinburgh, 1957.
Brodmann K. Vergleichende Lokalisationslehre der Grosshirnrinde in ihren Prinzipien dargestellt auf Grund des Zeilenbaues.— Leipzig, 1909.
Brown J. Some tests of the decay theory of immediate memory // Quarterly J. of experimental psychology. — 1958. — № 10. — P. 12—21.
Brown J. Short-term memory // Brit. med. Bull. — 1964. — V. 20. — № 1. — P. 8-11.
Brown R. & McNeill D. The «Tip of Tongue» phenomenon // J. of verbal learning and verbal behavior. — 1966. — V. 5. — P. 325—337.
Brun R. Klinische u. Anatomische Studien fiber Apraxie // Schweiz. Arch. Neurol. Psychiatr. — 1921. — Nr. 9.
Bruner J. On Perceptual readiness // Psychol. review. — 1957. — V. 64. — № 2.
Bruner J., Goodnow J.J., Austin G.A. A study of thinking. — N.Y., 1956.
340
Brutkomki S. The solution of difficult inhibitory task (alternation) by normal and prefrontal dogs // Acta Biol. Experim. — Warsow, 1959. — V. 19. — P. 301—312.
Brutkowski S. Prefrontal cortex and drive inhibition // J. M. Warren & K.Akert. Frontal granular cortex & behavior. — N. Y., 1964.
Brutkowski S., Konorski J., Lawicka W., Stepien J. & L. The effect of the removal of the frontal poles of the cerebral cortex on motor conditioned reflexes //Acta Biol. Experim. — Lodz, 1957. — V. 17.
Bucy P. The Precentral motor cortex // Illinois med. monographs. — 1943.
Buhler K. Tatsachen und Probleme zu einer Psychologie der Denkvorgange // Arch. f. d. ges. Psychol. - 1907,1908. — Nr. 9, 12. — P. 297—365; 1—23, 24-92.
Buser P. Activites de projection et d'association du neocortex cerebral des mamifieres //J. Physiol. - Paris, 1957. — № 49. - P. 589-656.
Buser P. & Imber M. Sensory projections to the motor cortex in cats // Rosenblueth (ed.). Sensory communication. — Cambridge, 1961.
Buller R.A., Diamond I. T., Neff W.D. Role of auditory cortex in discrimination of changes in frequencies // J. of neurophysiol. — 1957. — № 20.
Butters N. & Brody B.A. The role of the left perietal lobe in the mediation of the intra- and cross-model association // Cortex. — 1968. — № 4. — P. 328— 347.
Butters N, Barton M., Brody B.A. Right perietal lobe and cross-model associations etc. // Cortex. — 1970. — № 6. — P. 175—190.
Campbell A. W. Histological studies on the localisation of cerebral functions. — Cambridge, 1905.
Chow K. L. Lack of behavioral effects following destruction of some thalamic association nuclei in monkey // AMA Arch, neurol. psychiat. — 1954. — № 71. — P. 762-771.
Chow K.L. Effects of ablations // G. C. Quarton & oth. (eds.). The Neuro-sciences. - N.Y., 1967. - P. 705-712.
Conrad R. Versuch einer psychologischen Analyse des Parietal-Syndromes // Monatschr. f. Psychiat. Neurol. — 1932. — Nr. 84.
Conrad R. Very brief delay of immediate recall // Quarterly J. Experim. psychol. - 1960. - № 12. - P. 45-47.
Conrad R. Serial orders intrusions in immediate memory // Brit. J. psychol. — 1960.-V. 51.-P.45-46.
Critchley M. The parietal Lobes. — London, 1953.
Critchley M. The problem of visual agnosia // J. neurol. sciences. — 1964. — № 1. - P. 274-290.
Dejerine J. Semiologie des affections du systeme nerveux. — Paris, 1914.
Delay J. Les dissolutions de la memoire. — Paris, 1941.
Denny-Brown D. The frontal lobes and their functions // A. Failing (ed.). Modern trends in neurology. — London, 1951.
Denny-Brown D. The nature of apraxia // J. nerw. & ment. dis. — 1958. — № 176.
Denny-Brown D., Meyer J., Hornstein S. The significance of perceptual rivalry resulting from parietal lesions // Brain — 1957. — V. 75.
Denny-Brown D. & Banker R.A. Amorphosynthesis from the left parietal lesion // Arch, neurol. psychiat. — Chicago, 1954. — № 71. — P. 302-313.
Denny-Brown D. & Chambers. The parietal lobe and behavior // Res. publ. Ass. nerv. ment. dis. - 1958. - № 36. — P. 36-117.
Diamond I. T. & Neff W. D. Ablation of temporal cortex and discrimination of auditory patterns//J. neurophysiol. — 1957. — № 20.
341
Douglas R.J. The hippocampus and behavior // Psycholog.Bull.— 1967.— № 67. - P. 416-442.
Dowson G.-D. The effect of cortical stimulation on transmission through the cuneate etc. // J. physiol. — 1958. — № 142.
Dowson G.-D. Central control of sensory inflow// EEG & clin. neurophy-siol.-1958.-V. 10.-P.351.
Dowson G.-D., Podachin V.P., SchatzS. W. Facilitation of cortical responses to competing stimuli // J. physiol. — 1959. — № 148. — P. 29.
Drew E.A., Ettlinger G., Milner B. & Passigham R.E. A comparative review of the results of neurophysiological research on man and monkey // Cortex. — 1970.-№ 6.-P. 129-163.
Duglas R. J. Pribram K. H. Learning and limbic lesions // Neuropsychologia. — 1966. - № 4. - P. 197-220.
Dowson G. D. Cerebral responces to electrical stimulation of peripheric elements in man // J. neurol. psyhiat. — 1947. — V. 10. — P. 134—140.
Dunker K. Zur Psychologie der productiven Denken. — Berlin, 1935.
Dusser de Barennes J. G. & Me Culloch. Supression of motor responses obtained from area 4 by stimulation of area 4s // J. physiol. — 1941. — № 4.
Ebbinghauss H. Uber das Gedachtniss. — Untersuchungen zur experimen-tallen Psychologie, 1885.
Eccles J. С The physiology of the nerve cells. — Baltimore, 1957.
Eccles J. С The mechanisms of synaptic transmission // Ergebn. & physiol. — 1961.-V. 51.-P. 299-430.
Eccles J. C. The effects of use and disuse on synaptic function // Brain mechanisms of learning. — Oxford, 1921. — P. 335—352.
Eccles J. С The physiology of synapses. — Berlin, 1964.
Economo C. & Koskinas G. Die Cytoarchitektonic der Hirnrende des Erwachsenen Menschen.— Leipzig, 1928.
Ettlinger G.E. Sensory deficits in visual agnosia // J. neurol., neurosurg. psychiat. - 1956. - V. 19. - P. 297-307.
Ettlinger G. Analysis of cross-modal effects and their relationship to language // J.Millican and F.Darley (ed.). Brain mechanisms of speech and language. — N.Y., 1967.
Ettlinger G., Jackson С V. & Zangwill O. L. Cerebral dominance in sinistrals // Brain.-1957. -V. 80.
Ettlinger G., Warington F. & Zangwill O.L. A further study of visual-spatial agnosia// Brain. — 1952.
Evans E.F., Ross H.F., Whittfield J. С The spatial distribution of the unit frequency characteristics in primary auditory cortex of the cat // J. physiol — London, 1965. - V. 179.
Evarts E. V. Unit activity in sleep and wakefulness // Quarton G. С & oth. (eds.) // The Neurosciences. - N.Y., 1967. - P. 545-556.
Faust C. Parzielle Seelenblindheit nach occipitalen Hirnverletzung mit be-sonderer Beeintrachtigung des Physiognomiegedachtnusses. — Nervenazrtzt, 1947. - № 18. - S. 294-297.
Faust С Die zerebralen Herdstorungen bei Hinterhauptverletzungen u. ihre Beurteilung. — Stuttgard, 1955.
Feigenbaum E. & Feldman J. (eds.). Computers and thought. — N.Y., 1963.
Feigenbaum E. Information proccesing and memory // D.A. Norman (ed.). Models of human memory. — N.Y., 1970. — P. 451—468.
342
Feuchtwanger E. Die Funktionen des Stimhims // Monogr. aus dem Gebiet d. Neurol. u. Psychiat. — 1923. — Bd 38.
Feuchtwanger E. Amusie. — Berlin, 1930.
Flechsig P. Plan des menschlichen Gehirns.— Leipzig, 1883.
Flechsig P. Die Lokalisation der geistigen Vorgange.— Leipzig, 1896.
Flechsig P. Uber Projections- und Associations-Zentren des Menschlichen Gehirns // Neurol. Centralblatt. — 1900. — V. 19.
Flechsig P. Meine myelogenetische Himlehre. — Berlin, 1927.
Flourence P.J.M. Recherches experimentelles sur les proprietes et les fonctions de systeme nerveuse dans les animaux vertebres. — Paris, 1824.
Foerster 0. Symptomatologie der Erkrankungen des Gehims. Motorische Felder u. Bahnen. — Sensible corticale Felder // Витке-Foerster. Handbuch d. Neurologie. - Berlin, 1936. - Bd. VI.
Frankfurter u. Thiele. Experimental^ Untersuchungen zur Betzoldschen Sprachsexte // Zschr. f. Sinnesphysiologie. — 1912. — Bd. 47.
Franz Sh. I. On the function of the cerebrum. The frontal lobes // Arch, psychol. - 1907. - № 1.
Frederiks J.A. M. Disturbances of the body schema // P. J. Vinken &.G.W. Bruyn. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
French J. D. Brain lesions associated with prolonged unconsiousness // AMA Arch, neurol. psychiat. - 1952. - № 68. - P. 727-740.
French J. D. & Magoun H. W. Effects of chronic lesihs in central cephalic brainstem of monkeys// AMA Arch, neurol. psychiat. — 1952. — № 68. — P. 591—594.
French J.D., Hernandez-Peon R., Livingston R.B. Projections from cortex to cephalic brainstem in monkeys // J. neurophysiol. — 1955. — № 18. — P. 79-85.
French J.D., Sugar 0., Ghusid J.E.H. Corticocortial connections of superior bank of the sylvian fissure in monkey //J. neurophysiol. — 1948. — № 11.
Friede R. I. Der quantitative Anteil der Glia and der Cortex-Entwicklung // Acta anatomica. — 1954. — Nr. 20. — S. 65—77.
Fritsch G. u. Hitzig E. Uber die elektrische Erregbarkeit d. Grosshirns // Arch, f. Anat., Physiol. u. Wiss. Med. - 1870. - Bd 37.
Fulton J. F. A note on the definition of the «Motor» and «Premoton> areas // Brain. - 1935. - N° 58.
Fulton J. F. Forced grasping and groping in relation to the syndromes of premotor area // Arch, neurol. psychiat. — Chicago, 1937. — V. 31.
Fulton J.F. Physiology of the nervous system, 2nd ed. — Oxford, 1943.
Fulton J. F. Functional localization in the frontal lobes and cerebellum. — Oxford, 1942.
Fulton J. F., Kennard M., Viets M. R. The syndroms of the premotor cortex in man // Brain. - 1934. - V. 57.
Galambos R. Suppression of auditory nerve activity by stimulation of efferent fibres to cochleas // J. neurophysiol. — 1956. — № 19. — P. 424—437.
Gall F. Sur les fonctions du cerveau. — Paris, 1822—1823. — V. 1—6.
Garcia-Austt E. Influence of the states of awareness upon sensory evoked potentials // R. Hernandez-Peon (ed.). The physiological basis of mental activity. — Amsterdam, 1963. — P. 76—89.
Garcia-Austt E., Bogacz /., Vanzuelli A. Effect of attention and inattention upon visual evoked responses // EEG & Clin. neurophysiol. — 1964. — V. 17. — P. 136-143.
343
Gastault H. Some aspects of the neurophysiological basis of reflexes and behavior // Neurological bases of behavior. — Boston, 1958. — P. 255—272.
Gazzaniga M.S. The bisected brain. — N.Y., 1971.
Gazzaniga M. S., Bogen J. & Sperry R. Observations on visual perception after disconnection of the cerebral hemispheres in man // Brain. — 1965. — V. 88. - P. 221-236.
Gelb A. & Goldstein K. Psychologische Analysen himpathologischen Falle // Zschr. ges. neurol. Psychiat. — 1918. - Bd. 41. - S. 1—142.
Geschwind N. Disconnexion syndromes in animal and man // Brain. — 1965. — V. 88. — P. 237—244; 585-644.
Gloning K. Die cerebral bedingten Storangen des raumlichen Sehens und des Raumlebens. — Wien, 1965.
Gloning I., Gloning K. & HoffH. Neuropsychological syndromes in lesions of the occipital lobe and the adjacent areas.— Paris, 1968.
Gloning /., Gloning K., Jellinger K., Tschabitscher H. Zur Prosopagnosie // NeuropsychoJ. - 1966. - Nr. 4. - S. 113-132.
Goldberg I. M., Diamond I. T. & Neff W. D. Auditory discrimination after ablation of temporal and insular cortex in cat // Federal proceed. — 1957. — V. 16.
Goldstein K. Das Symptom, seine Entstehung u. Bedeutung, etc. // Arch. f. Psyhiat. u. Neurol. — 1925. — Bd 76.
Goldstein K. Die Localisation in d. Grosshimrinde // Bethe's Handb. d. norm, u. pathol. Physiol. — 1927. — Bd X.
Goldstein K. The mental changes due to the frontal lobe damage // J. psychol. — 1944.-V. 17.
Goldstein K. Language & language disorders. — N. Y., 1948.
Goldstein K. & Gelb A. Uber Farbennahmenamnesie // Psychol Forsch. — 1924. - № 6.
Goldstein K. & Gelb A. Psychologische Analysen himpathologischen Falle // Zschr. Neurol. Psychiat. - 1918. - Bd 41; Zschr. Psychol. Physiol. - 1920. - Bd. 83.
Goltz F. Uber Verrichtungen d. Grosshirns // Pfliigers Archiv. — 1876—1884. — V. 13, 14, 20, 26.
Gomulicki B. The development and present status of the trace theory of immediate memory// Brit. J. psychol. monogr. — 1953. — № 29.
Granit R. Receptors and sensory perception. — New Haven, 1956.
Granit R., Kaada B. R. Influence of stimulation of central nervous structures on muscle spindles in cat // Acta physiol. scand. — 1952. — № 27.
Granit R. Receptors and sensory perception. — New Haven, 1956.
Grastyan E. The hippocampus and higher nervous activity // M.A. Brazier (ed.). The central nervous system and behavior. — N. Y., 1959.
Grevel F. The acalculias // P. J. Vinken & G.W. Bruyn. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
Grastyan E. The significance of the earliest manifestations of conditioning in the mechanisms of learning // /. F. Delafresneye (ed.). Brain mechanisms and learning. — Oxford, 1961. — P. 245—251.
Groot A.D. de. Thought and choice in chess. Hague. — Mouton, 1964.
Gross Ch. & Weiskrantz L. Some changes in behavior produces by lateral frontal lesions in the macaque // /. M. Warren & K.Akert. The frontal granular cortex & behavior. — N. Y., 1964.
Griinbaum A.A. Aphasie & Motorik // Zschr. neurol. psychiat. — 1930. — Bd. 130.
344
Grunbaum A. & Sherrington Ch. Observation on the physiology of the cerebral cortex of some of the higher apes. Proceed Royal Society. — London, 1901, 1903. - № 69, 72.
Griinthal E. Uber das Corpus mamillare und den Korsakovschen Sympto-mencomplex // Confinia Neurolog. — 1939. — № 2.
Griinthal E. Uber das klinische Bild bei umgeschriebenen beiderseitiger Ausfall der Ammoniumrinde // Monatschr. f. Psyhiat. Neurol. — 1947. — S. 1130.
Halstead W. С Brain and intelligence. — Chicago, 1947.
Harlow J. Recovery from the passage of an iron bar trough the head // Publ. of the Massach. med. soc. — 1868. — № 2.
HaugH. Quantitative Untersuchungen a. d. Sehrinde. — Stuttgart, 1958.
Head H. Studies in neurology. — Oxford, 1920. — V. I—II.
HeadH. Aphasia and kindred disorders of speech. — Cambridge, 1926. — V. I—II.
Hebb D. 0. Man's frontal lobes // Arch, neurol. psychiat. — Chicago, 1945. — V.54.
Hebb D. 0. Intelligence, brain functions and the theory of mind // Brain. — 1959. - V. 82.
Hebb D. 0. Drives and the CNS // Psychol. review. — 1955. - № 62. — P. 243-254.
Hebb D. O. & Penfield W. Human behavior after extensive bilateral removal from the frontal lobes // Arch, neurol. psychiat. — Chicago, 1940. — № 44.
Hecaen H. Clinical symptomatology in right and left hemispheric lesions // Interhemisph. relations & cerebr. dominance (V. Mountcastle, ed.). — Baltimore, 1962.
Hecaen H. Aphasie, apraxic & agnostic syndromes in right and left hemisphere lesions // P.J. Vinken &.G.W. Bruyn. Handbook of clinical, neurol. — Amsterdam, 1969.-V.4.-P. 290-311.
Hecaen H. & Ajuriaguerra J. La cortex cerebral. — Paris, 1960.
Hecaen H, Ajuriaguerra H, Angelergues R. Les troubles de la lecture dans le cadre des modificatuions symboliques // J. psychol. & neurol. — Basel. — 1957. — V. 134.-P. 97-129.
Hecaen H. & Ajuriaguerra J. Les gauchers. Prevalence manuelle et dominance cerebrale. — Paris, 1963.
Hecaen H, Ajuriaguerra J., Massonet J. Les troubles visuo — constructif par lesion partieto-occipitale droite // Encephale.— 1951.— № 40.— P.127—179.
Hecaen H. & Angelergues R. Etude anatomo-clmique de 280 cas des lesions retrorolandiques unilaterales des hemispheres cerebraux // Encephale. — 1961. — №6. — P. 593 — 562.
Hecaen H. & Angelergues R. La cecite psychique. — Paris, 1963.
Hecaen H. & Angelergues R. Pathologie du language. — Paris, 1965.
Hecaen H. & Assal G. A comparison of constructive deficites following right and left hemisphere lesions// Neuropsychol. - 1970 - V. 8. - P. 289-303.
Hecaen H, Penfield W., Bertrand C, Malmo R. The syndrome of apractagnosia following to the lesions of the minor cerebral hemisphere // Arch, neurol. psyhiat. - Chicago, 1956. - № 75. - P. 400-434.
Hecaen H, Piercy M. Paroxysmal disphasia and the problem of cerebral dominance // J. neurol., neurosurg., psychiat. — 1956. — № 19.
Hernandez-Peon R. The centrifugal afferent inflow to the brain and sensory perception //Acta neurol. Lat.-Amer. — 1959. - № 5. - P. 279-298.
Hernandez-Peon R. Reticular mechanisms of sensory control // W.A.Rosenblueth (ed.). Sensory communication. — Cambridge, 1961. — P. 497 — 520.
345
Hernandez-Peon R. Physiological mechanisms of attention // R. Russell (ed.). Frontiers in physiological psychology. — N.Y., 1966.
Hernandez-Peon R. Neurophysiology of attention// P.J. Vinken & G. W.Bruyn (eds.). Handbook of clinical neural. — Amsterdam, 1969. — V. 3. — P. 154—185.
Hernandez-Peon R- et al. Sensory transmission in visual patterns during «attention» in unanesthesized cats //Acta neural. Lat.-Amer. — 1956. — № 3. — P. 1-8.
Hernandez-Peon R-, Charrer H., Jouvet M. Modification of electrical activity in cochlear nuclei during attention in unanesthetized cats // Science. — V. 123. — P. 331-332.
Hochheimer W. Analyse eines «Seelenblinden» von der Sprache aus // Psy-chologische Forschungen. — 1932. — V. 16. — P. 1—45.
Hoff H. & Pdtzl O. Uber eine optisch-agnostische Stoning des Phy-siognomiegedachnisses // Zschr. Gesell. Neural. Psyhiat. — 1937. — Bd. 159. — S. 367.
HoffH., Gloning I. Das Potzlsche Syndrom. — Wien, 1962. — Bd. 74. — S. 684-687.
Holmes G. Disturbances in visual orientation // Brit. J. Opthalm. — 1918. — № 2. - P. 449-468, 506-516.
Holmes G. & Horrax G. Disturbances of spatial orientation and visual attention etc. //Arch, neural, psychiat. — Chicago, 1919. — № 1. — P. 385—419.
Hoff H. Uber zentral Abstimmung der Sehsphare. Berlin, 1930.
Hoff H. Gloning L., Gloning. H. Die zentralen Storungen der optischen Wahrnehmung // Wieh. med. Wochenschr. - 1962. - № 22, 23, 24, 29, 30.
Hoff H. u. Pdtzl 0. Uber Grosshirnprojektion der Mitte u. d. Aussengranzen d. Gesichtfelder//Jahrb. d. Psychiat. — 1930. — № 52.
Hubel D. H. Single unit activity in lateral geniculate body and optic tract of unrestrained animal // J. physioi. — London, 1960. — № 150.
Hubel D.H. & Henson C., Rupert A., Galambos R. Attention unite in the auditory cortex // Science. - 1959. — V. 129. - P. 1279—1280.
Hubel D.H. & Wiesel T.N. Receptive fields, binocular interaction and functional architecture in the cat's visual cortex // J. physioi. — London, 1962. — V. 106.
Hubel D. H. & Wiesel T. N. Receptive fields of cells in sriate cortex of very young, visually inexperience kittens // J. neurophysiol. — 1963. — V. 26.
Hubel D. H. & Wiesel T. N. Receptive field and functional architecture in two nonstriate visual areas (18 and 19) of the cat // J. neurophysiol. — 1965. — V. 28. - P. 229-289.
Hyden H. A molecular basis of neuron-glia interaction // F. O. Schmitt (ed.). Macromolecular specificity and biological memory. — Cembridge, 1962.
Hyden H RNA and functional characteristic of neuron and glia in learning // M. Brazier (ed.) RNA and brain funclion in learning. — Berkly & Los Angeles, 1964.-P. 29-68.
Hyden H. The question of a molecular basis of memory trace // К. Н. Pribram St. D. E. Broadbent (eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970. — P. 101—113.
Isserlin M. Die pathologische Physiologie der Sprache // Ergebn. d. Physioi. — 1929-1932.-№29, 33, 34.
Jackson H. On the nature of the duality of the brain. (1874) // Selected writings, II. — London, 1932. — P. 129—145.
Jacobsen C. F.A. Study of cerebral functions in learning. The frontal lobes // J. comparat neural. — 1931. — № 52.
346
Jacobsen С. F. Function of frontal association area in primates // Arch, neurol. psychiat. — Chicago, 1935. — № 33.
Jacobson A. L. Inter-organism transfer of response tendencies by injection of brain extracts prepared from trained donors // Science. — 1966 — V. 154. — P. 148.
Jacobson A. L. & Schlechter I. M. Chemical transfer of training // K. H. Pribram & D.E.Broadbent(tds.). Biology of Memory. - N.Y., 1970. - P. 123-128.
Jakobson R. Kindersprache, Aphasie u. allgemeine Lautgesetze. — Uppsala, 1942.
Jakobson R. Studies on Child Language and Aphasia. The Hague. — Morton, 1971.
Jakobson R. & Halle M. Fundamentals of language. — Hague, 1956.
Jasper H. H. Diffuse projection systems. The integrative action of the thalamic reticular system // EEG & Clin. Neurophys. — 1949. — № 1. — P. 405—419.
Jasper H. H. Functional properties of the thalamic reticular system // Brain mechanisms and consciousness. — Oxford, 1954.
Jasper H. H. Recent advances in our understanding of ascending activities of the reticular system // H. H.Jasper (ed.). Reticular formation of the brain. — London, 1957.
Jasper H. H, Proctor L. D. and oth. (eds.). Reticular formation of the brain. — Boston, Little-Brown, 1958.
Jasper H.H. Studies in non-specific effects upon electrical responses in sensory system // Brain mechanisms. Progress in brain research. — Amsterdam, 1963.-V.I.
Jasper H. H. Transformation of cortical sensory responses by attention and conditioning // IBRO bulletin. - 1964. — № 3.
Jasper H. H. Brain mechanisms and states of consciouness // John Eccles (ed.). Brain and conscious experience. — Berlin, 1966. — P. 256—282.
Jouvet M. Analyse encephalographique de quelques aspects du condi-tionnement chez le chat // Acta neurol. Lat.-Amer. — 1956. — № 2. — P. 107— 115.
Jouvet M. Recherches sur le mechanisms neurophysiologiques du sommeil et de l'apprentissage negatif// A. Fessard (ed.). Brain mechanisms a. learning. — London, 1961.
Jouvet M. Neurophysiology of the states of sleep // G. C. Quarton and oth. (eds.). The Neurosciences. — N.Y., 1967. — P. 529—544.
Jouvet M. & Hernandez-Peon R. Mechanisms neurophysiologicals concernant l'attention et le conditionnement // Electroenceph. and clin. neurophys. — 1957. - Suppl. 6. - P. 39-49.
Jouvet M. & Courrion E. J. Variations of the subcortical responses during attention in man // EEG & clin. neurophysiol. — 1958. — № 10. — P. 344.
Jouvet M. & Michel F. Aspects elecfroencephalographique de l'habituation de la reaction d'eveil // J. physiol. - Paris, 1959. - № 51. - P. 429-490.
Jung R. Excitation, inhibition and coordination of cortical neurons // Exper. cell research suppl. — 1958. — № 5.
JungR. Coordination of specific and non-specific afferent impulses at single neurons of the visual cortex // H. Jasper et. al. (eds.). Reticular formation of the brain. — Boston, 1952.
Jung R. Neuronal integration in the visual cortex and its significance for the visual information // W. Rosenblueth. Sensory communication. — Cambridge, 1961.
347
Jus A. & Jus С Etude de l'extinction par repetition de l'expression du reflex d'orientation // H.H.Jasper (ed.). EEG and higher nerv. activ. — Moscow, 1962.
Karpov B.A., Luria A.R., Yarbuss A.L. Disturbances of the structure of the posterior and anterior regions of the brain // Neuropsychologia. — 1968. — V. 6. — P. 157-166.
Katsuki J. Pitch discrimination in the higher level of the brain // Int. Audiol. - Leiden, 1963. - № 1. - P. 53.
Katz F. G. Die Bezoldsche Sprachsexte und das Sprachverstandniss // Passow-Schaeffers Beitraege. - 1930. - Bd. 28.
Keppel G. Retroactive and proactive inhibition // T. R. Dixon and D. L. Horton (eds.). Verbal behavior and general behavior theory. — N.Y., 1968.
Keppel С & Underwood B. J. Proactive inhibition in short term retention of single items // J. of verbal learning and behavior. — 1962. — № 1. — P. 153—161.
Kimura D. Right temporal lobe damage, perception of unfamiliar stimuli after damage // Arch, neural. Psychiat. — Chicago, 1963. — № 8. — P. 264—271.
Kinsbourne K., Warrington E. K., James M. Drawing disability in relation to laterally in cerebral lesion // Brain. - 1966. - № 89. — P. 53-82.
Kintch W. Memory and decision aspects in recognition learning // Psychological review. — 1967. — № 74. — P. 496—504.
Kintch W. Models for free recall and recognition // D.A.Norman (ed.). Models of human memory. - N. Y., 1970. — P. 330—373.
Kintch W. Learning, memory and conceptual processes. — J.Wiley, 1970.
Kleist K. Corticale (innervatorische) Apraxie // J.Psychiat. — 1907. — № 28.
Kleist К Der Gang u. d. gegenwartige Stand d. Apraxieforschung // Ergebn. d. Neurol. — 1911. —№ 1.
Kleist K. Die alogische Denkstorungen // Arch. f. Psyhiat. — 1930. — № 90.
Kleist K. Gehirnpathologie.— Leipzig, 1934.
Kliiver K. Visual disturbances after cerebral lesions // Psychol. bull. — 1937. — V.24.
Kliiver H. An analysis of the effects of the removal of the occipital lobes in monkeys // J. psychol. — 1917. — № 2.
Kliiver H. Visual functions after removal of the occipital lobes // J. psychol.— 1941.-№ 11.
Kliiver H. Brain mechanisms and behavior with special references to the rhinencephalon // Lancet. — 1952. — V. 72.
Kliiver H. & Вису Р. С An analysis of certain effects of bilateral temporal lobectomy in rhesus monkey // J. physiol. — 1938. — № 5.
Kotchetkova V. I. Le cerveau de Г homme fossile peleolithique. Proceed. VII. Intern, congress of anthropol. and ethnology. — Moscow, 1968. — V. 3.
Kohler W. Intelligenzprufungen an Anthropoiden. — Berlin, 1917.
Kofflca K. Grundlagen der psychischen Entwicklung. — Berlin, 1925.
Konorski J. Conditional reflex and neuron organization. — Cambridge, 1948.
Konorski J. Distribution of inhibitory conditioned reflexes after prefrontal lesions in dogs // Brain mechanisms of learning. — Oxford, 1961.
Konorski J. The physiological approach to the problem of recent memory // Brain mechanisms of learning. — Oxford, 1961.
Konorski J. The integralive action of the brain. — Chicago, 1967.
Konorski J., Stepien L., Brutkowski S., Lawicka W. & Stepien I. The effect of the removal of interoceptive fields of the cerebral cortex on the higher activity of animals// Bull. soc. sci. lett. — Lodz, 1952. — № 3. — P. 1—5.
348
Konorski J., Lawicka W. Analysis of errors by prefrontal animals on the delayed response test // /. W. Warren & K.Akert (eds.). The frontal granular cortex and behavior. — N. Y., 1964.
Kubie L. S. Preconscious factors in the process of remembering // G. Taland & N. Waugh (eds.). The pathology of memory. — N. Y., 1909. — P. 236-252.
Lashley K.S. Brain mechanisms & Intelligence. — Chicago, 1929.
Lashley K. S. The mechanisms of vision. I—XVII // J. genet, psychol; J. compar. psychol; J. compar. neurol. — 1930—1942.
Lashley К S. Functional determination of cerebral localization // Arch, neurol. psychiat. - Chicago, 1937 — V. 38.
Lashley K. S. In search of the engram // Physiolog. mechanisms in animal behavior. - N.Y., 1950.
Lashley K. S. The problem of serial order in behavior // Cerebral mechanisms in behavior — N.Y.; London, 1951.
Lawicka W. & Konorski I. The physiological mechanisms of the delayed reaction // Acta biol. experim. - Warsaw, 1959 - V. 19. - P. 199-219, 221 -231.
Lawicka W. & Konorski J. A symptom of motor perseveration after prefrontal ablation in animals // Central and periferal mechanisms of motor functions. — Praha, 1963.
Leischner A. The agraphias // P. J. Vinken & G.W. Bruyn. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
Leonhard K. Apraktische Formen der Aphasie // Nervenarzt. — 1957. — № 25.
Leonhard K. Die klinische Lokalisation d.Hirntumoren.— Leipzig, 1965.
Leiton A. & Sherrington Ch. S. Observations on the excitable cerebral cortex in chimpanze, orang-utan and gorilla // Quart. J. experim. physiol. — 1917. — № 11.
Lhermitte J. Le lobe frontal // L'encephale. — 1929 — V. 25.
Lhermitte J. & Ajuriaguerra J. Psychopathologie de la vision. — Paris, 1946.
Lhermitte J., Cambier J. Les perturbations somatognostiques en pathologie nerveuse. — Paris, 1860.
Lichtheim L. Uber Aphasie // Deutsch. Arch. Klin. Med. — 1885. — № 36.
Liepmann H. Das Krankheitsbild des Apraxie // Monatschr. f. Psychiat. — 1900. - № 8.
Liepmann H. Uber Storungen des Handelns bei Gehirnkranken. — Berlin, 1905.
Liepmann H. Motorische Apraxie u. Aphasie // Monatschr. f. Psychiat. — 1963. - № 34.
Liepmann H. Apraxie. Brugsch's Ergebnisse d. ges. Med. — Berlin, 1920.
Lindsley D. B. Physiological psychology// Seashal (td.). Fields of psychology. — N.Y., 1942.-P. 85-168.
Lindsley D. B. Electroencephalography // Hunt (еd.). Personality and the behavioral disorders. - N. Y., 1944. - V. II. - P. 1037-1103.
Lindsley D.B. Emotion // S.S.Stevens (ed.). Handbook ofexperimental psychology. - N.Y., 1951. - P. 473-517.
Lindsley D. B. The reticular system and perceptual discrimination // Reticular formation of the brain. — Boston, 1958.
Lindsley D. B. Higher functions of the nervous system // Annual review of physiol. - 1955. -V. 17. - P. 311-338.
Lindsley D. B. Physiological psychology // Annual review of physiol. — 1956. — V. 7. - P. 323-348.
Lindsley D.B. Attention, consciousness, sleep and wakefulnes // J.Field (ed.). Hanobook of physiology // Sect, neurophysiology. — Washington, 1960. — № III. - P. 1553-1593.
349
Lindsley D. В. The reticular activating system and perceptual integration // F. Sheer (ed.). Electrical stimulation of the brain. — Austin, 1961. — P. 331— 349.
Lindsley D.B., Bowden J. & Magoun H.M. Effect upon the EEG of acute injury to the brain stem activating system // EEG & clin. neurophysiol. — 1949. — №1.-P. 475-486.
Lindsley D.B. & Lumsdaine A. A. Brain function and learning // Brain functions. — California, 1967. — V. 4.
Lissauer H. Ein Fall von Seelenblindheit etc. // Arch. Psychiat. Neurol. — 1898.-№21.
Livanov G., Gavrilova N.A., Aslanov A. S. Intercorrelation between different cortical regions of the human brain during mental activity // Neuropsychol. — 1967. - №3. - P. 286-294.
Lorente de No R. Synaptic stimulation of motoneurons as a local process // J. neurophysiol. - 1938. - № 1. - P. 195-206.
Lorente de N6 R. Analysis of activity of chaines of intcrnuncial neurons // J. neurophysiol. — 1938. — № 1.
Lorente de No R. Cerebral cortex // J. A. Fulton (ed.). Physiology of the nervous system. — Oxford, 1943.
Lorenz H. The comparative method in studying innate behavior patterns // Physiological mechanisms in animal. Symposium soc. experim. — Cambridge, 1950.
Lotmar F. Zur Kenntnis der erschwerten Wortfindung und ihre Bedeutung fur das Denken des Aphasischen// Schw. Arch. Neurol. Psychiat. — 1919. — Bd. 15.
Lotmar F. Zur Pathophysiologie der erschwerter Wortfindung bei Aphasischer // Schw. Arch. Neurol. Psyhiat. - 1955. - Bd. 30.
Luria A.R. The nature of human conficts. — N.Y., 1932.
Luria A. R. Brain disorders and language analysis // Language and speech. — 1958.-№ 1.
Luria A. R. Disorders of simultaneous perceptin in the case of bilateral occipitoparictal brain injury // Brain.— 1959.— V.82.
Luria A. R. The directive role of speech in development and dissolution // Word. — N. Y., 1959. - V. 15. - № 1-2.
Luria A.R. Verbal regulation of behavior // M.Brazier (ed.). The central nervous system and behavior. — N. Y., 1960.
Luria A.R. The role of speech in regulation of normal and abnormal behavior. - Oxford, 1961.
Luria A. R. Neuropsychology in the diagnostics ol brain damage // Cortex. — 1964. - № 1.
Luria A. R. Restoration of brain functions after war trauma. — Oxford, 1964.
Luria A. R. Factors and forms of aphasia // Disorders of language. CIBA foundation symposium. — London, 1964.
Luria A. R. Neuropsvchlogical analysis of focal brain lesions // B. B. Wolman (ed.). Handbook of clinical psychology. — N. Y., 1965.
Luria A. R. Aspects of aphasia // J. neurolog. sciences. — 1965. — № 2.
Luria A. R. Two kinds of motor perseverations in massive injury of the frontal lobes // Brain. - 1965. - V. 88.
Luria A. R. Higher cortical functions in man. — N. Y., 1966.
Luria A. R. Human brain and psychological processes. — N. Y., 1966.
Luria A.R. L. S. Vygotski and the problem of localization of functions // Neuropsychol. — 1965. — № 5.
350
Luria A.R. The frontal syndrome // P.J.Vinken and G.W.Bruyn (ed.). Handbook of clinical neurology. — Amsterdam, 1969. — V. 2.
Luria A. R. The origin and cerebral organization of the man's conscious action. An evening lecture to the XIX Internat. congress of psychology. — London, 1969.
Luria A. R. Traumatic aphasia. — Hague, 1970.
Luria A. R. The functional organization of the brain // Scientific American. — 1970. - № 3. - P. 222.
Luria A. R. The origin and cerebral organization of man's, conscious action // Evening Lecture to the XIX Internat. congress of psychology. Proceedings of the Congress. — London, 1971.
Luria A. R. Memory disturbances in local brain lesions // Neuropsychologia. — 1971.-V. 9.-P. 1-8.
Luria A. R. A man with the shattered world. — N. Y., 1971.
Luria A. R. & Yudovich F. Ya. Speech and the development of mental processes. — London, 1959, 1972.
Luria A. R. & Homskaya E. D. An objective study of ocular movements and their control // Psychologische Beilrage. — 1962. — № 6.
Luria A. R. & Homskaya E. D. Le trouble du role regulateur de language au cours des lesions du lobe frontal // Neuropsychologia. — 1963. — № 1.
Luria A. R. & Homskaya E. D. Frontal lobes and the regulation of activation processes // Mostofski (ed.). Attention. — N. Y., 1970.
Luria A.R., Homskaya E.D., Blinkov S.M. & Critchley M. Impairement of selectively of mental processes in association with lesion of the frontal lobe // Neuropsychologia. — 1967. — № 5.
Luria A.R. & KarassevaT.A. Disturbances of auditory speech memory in focal lesions of the deep regions of the left temporal lobe // Neuropsychologia. — 1967.-V. 6.-P.97-104.
Luria A.R., Karpov B.A., Yarbuss A.L. Disturbances of the active visual perception with lesions of the frontal lobes // Cortex. — 1966, 2.
Luria A.R., Naydin V.L., Tsvetkova L.S., Vinarskaya E.N., Restoration of higher cortical functions following local brain damage // P.J. Vinken & G. W.Bruyn (ed.). Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 3.
Luria A.R., Pravdina-Vinarskaya E.N., Yarbuss A.L. Disorders of ocular movements in a case of simultanagnosia // Brain. — 1963. — № 86.
Luria A. R., Pribram K. H. & Homskaya E. D. An experimental analysis of the behavior disturbances produced by a left frontal arachnoidal endothelioma (meningeoma) // Neuropsychologia. — 1964. — № 2.
Luria A. R., Simernitskaya E. G., Tubylevich B. The structure of psychological processes in relation to cerebral organization // Neuropsychologia. — 1970. — V. 8. - P. 13-19.
Luria A. R., Sokolov E. N., Klimkowski M. Towards a neurodynamic analysis of memory disturbances with lesions of the left temporal lobe // Neuropsychologia. — 1967. — № 5.
Luria A. R. & Tsvetkova L. S. Solution du problemes chez les sugets atteints de lesions fronlales. — Paris, 1967.
Luria A. R. & Tsvetkova L. S. Towards the mechanisms of «Dynamic aphasia» // Foundation of language. — Amsterdam, 1968. — № 4.
Luria A. R., Tsvetkova L. S. & FuterJ. С Aphasia in a composer // J. neurol. sciences. — 1965. — № 2.
Me Lean P. D. The limbic system and its hippocampal formation // J.neurosurg.-1954. -№11.-P. 29.
351
Me Lean P. D. Some psychiatric implication of psychophysiological studies of fronto-temporal portion of limbic system // EEG & clin. neurophysiol. — 1952. - P. 407.
Me Lean P. D. The limbic system with respect to self preservation and preservation of the species //J. ncrv., ment. dis. — 1958. — № 1. — P. 127.
Me Lean P. D. The limbic system in respect to two basic life principles // M. Brazier (ed.). The Central nervous system and behavior. Transaction of the second conference // Josia Macy Jr. foundation. — 1959.
Magoun H. W. Caudal and cephalic influence of brain stem reticular formation // Physiol. review. — 1950. — № 30. — P. 459.
Magoun H. W. The ascending reticular activating system // Res. publ. assoc. nerv. a. ment. dis. — 1952. — V. 30.
Magoun H. W. The ascending reticulat formation and wakefulness // Brain mechanisms and consciousness. — Oxford, 1954.
Magoun H. W. The waking brain, 2nd ed. — Springfiels, 1963.
Magoun H. W., Lindsley D. F, Schreiner L. et al. Behavioral and EEG changes following chronic brain stem lesions // EEG & clin. neurophysiol. — 1950. — V. 2.
Malmo R. B. Interferent factors in delayed response in monkey after removal of the frontal lobes // J. ot neurophysiol. — 1942. — V. 5.
Me. Connell J. V., Jacobson A.L. & Kimble D.P. The effect of regeneration on retention of a conditioned response in the planarian // J. compar. physiol., psychol. - 1961. - V. 52. - P. 1-5.
Me Connell J. V. Memory transfer through cannibalism in planarians // J. of. neuropsychiatry, supplement. — 1962. — № 3.
Me Connell J. V. et al. Attempts to transfer approach and avoidance responses by RNA injections in rats // K. H. Pribram & D. E. Broadbent (eds.). Biology of memory. - N.Y., 1970. - P. 129-159.
Me Culloch W. S. Inter-areal interactions of the cerebral cortex // P. Bucy (ed.). The precentral motor cortex. — Illinois, 1943.
Me Culloch W.S. The functional organization of cerebral cortex // Physiol. review. — 1944. — № 3.
Me Culloch W. S. Some connections of the frontal lobe established by physiological neuronography// Res. publ. assoc, nerv. a. ment. dis. — 1942. — № 27.
Me Fie J., Piercy M. & Zangwill O. Visual spatial agnosia associated with lesions of the right hemisphere // Brain. — 1950. — V. 73. — P. 167—190.
Me Fie J. & Zangwill O. Visual-constructive disabilities associated with lesions of the left cerebral hemisphere // Brain. — I960. — № 83. — P. 243—260.
Me Geoch J.A. Forgetting and the law of disuse // Psychol. review. — 1932. — № 39. - P. 352-370.
Me Geoch J.A. The psychology of human learning. — Longmans Green, 1942.
Melton A. W. Implication of short term memory for a general theory of memory // J. of. verbal learning etc. — 1963. — № 2. — P. 1—21.
Melton A. W. Short term and long term postperceptual memory // K. Pribram & D. Broadbent (eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970.
Melton A. W. & Irvin I. M. The influence of degree of interpolated learning on retroactive inhibition // Amer. J. psychol. — 1940. — № 53. — P. 175—203.
Melton A. W. & von Lackum W. L. E. Retroactive and proactive inhibition etc. //Amer. J. psychol. - 1941. - № 54. — P. 157-173.
Miller G. The magic number seven etc. // Psychol. review. — 1956. — № 63. — P. 81-97.
352
Miller G. The organization of lexical memory: Are associations sufficient? // G. Tallnd & N. Waugh (eds.). The pathology of memory. - N. Y., 1969. — P. 216— 236.
Miller G., Pribram K., Galanter E. Plans and the organization of behavior. — N.Y., 1956.
Miller N. E. Experiments relevant to learning theory and perception // Evening lecture for the XVIII International congress of psychology. — Moscow, 1966 (cf. also: Proreedings of the Congress. — Moscow, 1969. — P. 146—168).
Milner B. The intellectual functions of the temporal lobe // Psychol. bull. — 1954. -№51.
Milner B. Psychological defects produced by temporal lobe excision // Res. Publ. assoc. nerv. a ment. dis. — 1958. — № 36. — P. 244—257.
Milner B. Les troubles de lamemoire accompagnant des lesions hippocampiques bilaterales // Physiol.de l'hippocamp.— Paris, 1962.
Milner B. Amnesia following operation on the temporal lobes // С W. M. Witty & 0. L. Zangwill (eds.). Ammesia. — London, 1966.
Milner B. Brain mechanisms suggested by studies of temporal lobes // E.L.Darley (ed.). Brain mechanisms underlyind speech & language. — N.Y., 1967.
Milner B. Visual recognition & recall after right temporal lobe excision in man // Neuropsychologia. — 1968. — № 6. — P. 191—210.
Milner B. Residual intellectual and memory deficits after head injury // A.E. Walker, W.F.Caverners & M.Critchley (eds.). The late effects of head injury. — Springfield, 1969.
Milner B. Memory and the mesial temporal region of the bran // H. H. Pribram & D. E. Broadbent (eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970.
Milner В., Corkin S. & Teuber H.-L. Further analysis of the hippocampal amnestic syndrome // Neuropsychologia. — 1968. — № 6. — P. 267—282.
Milner B. & Teuber H.-L. Alteration of perception and memory in man // L. Weiskrantz (ed.). Analysis of behavioral change. — N. Y., 1968.
Mishkin M. Visual discrimination performance following partial ablation of the temporal lobe //J. compar. physiol. psychol. — 1954. — № 48.
Mishkin M. Effects of small frontal lesions on delayed alternation in monkey // J. of neurophysiol. — 1957. — № 20.
Mishkin M. Perseveration of central sets after frontal lesions in monkeys // J.M. Warren & R.Akert (eds.). Frontal granular cortex & behavior. — N.Y, 1964.
Mishkin M. Visual mechanisms beyond the striate cortex // R. W. Russell (ed.). Frontiers in physiological psychology. — N. Y., 1967.
Mishkin M. & Pribram К. Н. Analysis of the effects of frontal lesions in monkeys. I—II //J. compar. physiol. psychol. — 1955—1956. - № 48, 49.
Mishkin M. & Weiskrantz L. Effects of delaying reward on visual discrimination performance in monkeys with frontal lesions // J. compar. physiol. psychol. — 1958. -№51.
Mishkin M., Vest В., Wexler M., Rosvold H.E. A re-examination of the effects of frontal lesions on object alternation // Neuropsychologia. — 1969. — № 7. - P. 357-363.
Monakow С Uber Lokalisation der Hirnfunktionen. — Wiesbaden, 1910.
Monakow С Die Lokalisation im Grosshirn und der Abbau der Funktionen durch corticale Herde. — Wiesbaden, 1914.
Monakow C, Mourgue R. Introduction biologique a 1'etude de neurologie et de la psychiatrie. — Paris, 1928.
353
Monier M. Reticular cortical and motor responses to photic stimuli in man // Science. - 1956. - № 123. - P. 331-332.
Money J. Reading disabilities. — Baltimore. — 1962.
Morrell F. Electrical signes of sensory coding // The Neurosciences. — Rockefeller University Press. — 1967.
Morton J. The interaction of information in word recognition // Psychological review. - 1969. - № 76. - P. 165-178.
Morton J. A functional model for memory // D.A. Norman (ed.). Models of human memory. — N.Y., 1970. — P. 203—254.
Moruzzi G. Synchronizing influences of the brain stem and the inhibitory mechanisms underlying the production of sleep by sensory stimulation // EEG & clin. neurophysiol. — 1960. - Suppl. 13. — P. 231—256.
Moruzzi G. Functional significance of sleep for brain mechanisms // J. C.Eccles (ed.). Brain and conscious experience. — Berlin, 1966.
Moruzzi G. & Magoun H. W. Brain stem reticular formation and activating of the EEG // Electroenceph. clin. neurophys. — 1949. — № 1. — P. 455—473.
Mostofsky D. (ed.). Attention. Contemporary theory and analysis. — N. Y., 1970.
Mountcastle V. B. Modality and topographical properties of singis neurons of cat's somatic sensory cortex // J. neurophysiol. — 1957. — № 20. — P. 408—434.
Mountcastle V. B. Duality of function in somatic sensory system // M. Brazier (ed.). Brain and behevior. — Washington, 1961.
Mountcastle V. B. Some functional properties of the somatic afferent system // W. Rosenblueth (ed.). Sensory communication. — Cambridge, 1961.
Mountcastle V. B. Neural replication in somatic sensory system // /. С Eccles. Brain and conscious experience. — Berlin, 1966.
Miiller G.E. Zur Theorie der sinnlichen Aufmerksamkeit.— Leipzig, 1873.
Mailer G. E. & Pilzecker A. Experimentelle Beitrage zur Lehre vom Ge-dachtniss//Zschr. Psychol. - 1900. - Bd. 1.
Murdock B. B. Short- and long-term memory for associations // K. H. Pribram & D. E. Broadben (eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970. — P. 11—14.
Murdock B.B. Short-term memory for associations // D.A.Norman (ed.). Models of human-memory. — N.Y., 1970. - P. 285—304.
Nauta W.J. An experimental study of the efferent connections of the hippocampus // Brain.— 1955.— № 78.
Nauta W. J. Hippocampal projections and related nervous pathways to the midbrain in the cat // Brain. — 1958. — № 81.
Nauta W. J. Some efferent connections of the prefrontal cortex in the monkey // /. M. Warren & K.Akert. The granular frontal cortex & behavior. — N.Y., 1964.
Nauta W.J. The problem of the frontal lobe. Areinterpretation (manuscript). — 1971.
Newell A., Shaw I.C., Simon H.JI. Elements of theory of human problem-solving // Psychol. review. — 1958. — V. 65. — № 3.
Nielsen J. M. Functions of the minor cerebral hemisphere in language // Bull. Los-Angel, neurol. soc. — 1944. — № 3.
Nielsen J.M. Agnosia, apraxia, aphasia. — Los-Angeles, 1946.
Nissl V., MeyendorffE. Vom Localisations problem der artikulierten Sprache. — Leipzig, 1930.
Nissl V., MeyendorffE. Die aphasische Symptome u. ihre kortikale Lokaliza-tion.— Leipzig, 1941.
354
Norman D.A. Acquisition and retention in short-memory // J. Experim. psychol. - 1966. - № 72. - P. 369-381.
Norman D.A. Towards a theory of memory and attention // Psychol. review. — 1968. - № 75. - P. 522-536.
Norman D.A. Memory and attention. — N.Y., 1969.
Norman D.A. (ed.). Models of human memory. — N. Y., 1970.
Norman D.A. & Rumelhart D.I. A system for perception and memory // D.A.Norman (ed.). Models of human memory. — N. Y., 1970. — P. 19—64.
Ojeman R. G. Correlation between specific human brain disease and memory changes // Bull, of neuroscience research program. — 1964. — № 2. — P. 77— 145.
Olds J. Physiological mechanisms of reward // Nebraska symposium on motivation. — Nebraska, 1955.
Olds J. Selective effects of drives and drugs on «reward» system of the brain // Neurol. basis of behavior. США Found. Symposium. — London, 1958.
Olds J. Higher functions of the nervous system // Annual rewiew of physiol. — 1959.-№21.
Olds J. & Olds M.E. Positive reinforcement produced by stimulation of hypothalamus // Science. — 1958. — № 127.
Ombredane A. L'aphasie et l'elaboration de la pensee explicite. — Paris, 1951.
Orbach J. & Milner В., Rassmussen Th. Learning and retention in monkeys after amygdola-hippocampus resection //AMA.Arch.of neurol.— I960.— № 3.
Oswald I. Sleeping & walking. — Amsterdam, 1962.
Oswald I. Sleep and its disorders // P. J. Vinken & G. W. Bruyn. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 3.
Pandya D. N. & Kuypers H. G. J. M. Cortico-cortical connections in the rhesus monkey // Brain res. — 1969. — V. 13. — № 1.
Penfield W. & Ericson Т. С Epilepsy and cerebral localization. — Springfield, 1945.
Penfield W. & Evans J. The frontal lobe in man: a clinical study of maximum removal // Brain. — 1935. — № 58.
Penfield W. & Jasper H. Epilepsy and functional anatomy of human brain. — Boston, 1959.
Penfield W. & Milner B. Memory deficit produced by bilateral lesions of hippocampal zone // Arch.neurol a.psychiat.— Chicago, 1958.— V.74.
Penfield W. & Rasmussen Th. The cerebral of the man. — N.Y., 1950.
Penfield W. & Roberts L. Speech and brain mechanisms. — Princeton, 1959.
Peterson A. & Zangwill 0. L. Disorders of visual space perception associated with lesions of the right cerebral hemisphere // Brain. — 1944. — № 67. — P. 331— 358.
Peterson A. & Zangwill 0. L. A case of topographical disorientation associated with an unilateral cerebral lesion // Brain. — 1945. — № 68.
Peterson L. R. & Peterson M. Short-term retention of individual items // J. exper. psychol. - 1959.-V. 58.
Phillips С G. Cortico-motor thresholds and distribution of excited Betz cells in cat // Quart. J. experim. physiol. — 1956. — № 41. — P. 70—84.
Phillips С G. Changing concepts of the precentral motor area// John С. Eccles (ed.). Brain and conseious experience. — Berlin. — 1966. — P. 189— 210.
Piaget J. The language and thought of the child. — N.Y., 1926.
355
Piaget J. Classes, relations et nombers. — Paris, 1942.
Piaget J. The psychology of intelligence. — N.Y., 1950.
Piaget J. Introduction de Pepistomologie genetique. — Paris, 1950. — V. 3.
Piaget J. Essai sur les transformations des operations logiques. — Paris, 1952.
Piaget J. The origins of intelligence in children. — N.Y., 1952.
Piaget J. Logics and psychology. — N. Y., 1957.
Pick A. Studien ttber motorische Aphasie. — Wien, 1905.
Pick A. Die agrammatische Sprachtorungen. — Berlin, 1913.
Pick A. Aphasie // Bethe's Handb. d. norm. u. pathol. Physiol. — 1931. — Bd. XV/2.
Piercy M.F., Hecaen H., Ajuriaguerra J. Constructional apraxia associated with unilateral cerebral lesions // Brain. — 1960. — № 83. — P. 225—342.
Piercy M. S. & Smith V. Right hemisphere dominance for certain nonverbal intellectual skills // Brain. - 1962. - № 85. - P. 775-790.
Poppelreuter W. Die psychische Schadigungen durch Kopfschuss im Kriege 1914-1916.- Leipzig, 1917.
Poppelreuter W. Zur Psychologic u. Pathologie des optischen Wahrneh-mung. Zschr//ges. Neur. Psychiat. — 1923. — Bd 83. — S. 23—152.
Poetzl O. Die Aphasielehre vom Standpunkt der klinischen Psychiatric. Die optisch-agnostischen Storungen.— Leipzig, 1928.
Poetzl O. Lokalisationsproblem der artikulierten Sprache.— Leipzig, 1930.
Poetzl O. Zum Apraxieproblem // J. f. neurol. Psychol. — 1937. — № 54.
Posner M. I. Immediate memory in sequential tasks // Psychol. bull. — 1963. — № 60. - P. 333-379.
Posner M. I. Short-term memory systems in human information processing // Acta psychologica. — 1967. — № 27. — P. 267—284.
Posner M. I. Representational systems for storing information in memory // G. Talland& N. Waugh (eds.). The pathology of memory. — N.Y., 1969. — P. 173-194.
Postman L. Learning principles of organization memory // Psychol. monogr. — 1954. - V. 68.
Postman L. Extra-experimental interference and the retention of words // J. of experim. psychology. — 1967. — № 61. — P. 97—110.
Postman L. The present status of interference theory // C.N. Cofer (ed.). Verbal learning & Verbal behavior. - N. Y., 1964. - P. 166-170.
Postman L. Does interference theory predict much forgetting? // J. of verbal learning and verbal behavior. — 1963. — № 2. — P. 40—48.
Postman L. The effect of interitem associative strength on the acquisition and retention of serial lists // J. of verbal learning and verbal behavior. — 1967. — V. 6. - P. 721-728.
Postman L. Mechanisms of interfering in forgetting // G. Talland& N. Waugh (eds.). The pathology of memory. — N. Y., 1969.
Postman L. & Apler T. G. Retroactive inhibition as a function of the time interpolation of the inhibition between learning and recall // Amer. J. psychol. — 1946. - № 59. - P. 439-444.
Pribram K.H. Towards a science of neuropsychology// R.A.Patton (ed.). Current trends in psychology and the biological sciences. — Pittsburgh, 1954.
Pribram К. H. Neocortical functions in behavior // Symposium on interdisciplinary research in the behavioural sciences.— Madison, 1958.
356
Pribram К. Н. Comparative neurology and evolution of behavior // Behavior & evolution. — Yall, 1958.
Pribram К. Н. On the neurology of thinking // Behavioral science. — 1959. — № 4.
Pribram K. H. The intrinsic systems of the forebrain // /. Field a. H. W. Magoun. Handbook of physiology. — McGraw-Hill, 1959.
Pribram К. Н. Review of theory in physiological psychology // Annual review of psychology. — 1960. — № 11.
Pribram К. Н. A further analyses of the behavior deficit that follows injury of the primate frontal cortex // Experim. neurol. — 1961. — № 3.
Pribram К. Н. The new neurology: memory, novelty, thought and choice // G.H.Glaser(ed.). EEG & Behavior. - N.Y., 1963.
Pribram К. Н. Reinforcement revisited // M.Jones (ed.). Nebraska symposium on motivation. — Lincoln, 1963.
Pribram К. Н. The limbic system, efferent control of neurol. inhibition of behavior // T. Tokizane & /. P.Schade (eds.). Progress in brain research. — N.Y., 1966.
Pribram K. H. Some dimentions of remembering: steps towards a neuro-psychological model of memory // /. Gaito (ed.). Macromolecules and behavior. - N.Y., 1966. - P. 165-187.
Pribram K. H. Steps towards a neuropsychological theory // D. С Glass (ed.). Neurophysiol. and emotion. — N. Y., 1967.
Pribram К. Н. (ed.). The biology of learning. — N.Y., 1969.
Pribram K.H. The amnesic syndrome. Disturbances in coding // G. Talland & N. Waugh (ed.). The pathology of memory. — N.Y., 1969.
Pribram К. Н. The neurophysiology of remembering // Scientific American. - 1969. - № 220. - P. 73-88.
Pribram К. Н. Languages of the brain.Experimental paradoxes and principles of neuropsychology. — Prentice-Hall, 1971.
Pribram К. Н.&. Fulton J. F. An experimental critique of the effects of anterior cingulate ablations in monkey // Brain. — 1954. — № 77.
Pribram К. Н. & Kriiger L. Functions of the olphactory brain // Annals of the N. Y. acad. scien. - 1954. - V. 58.
Pribram K.H., Kriiger L., Robinson F., Berman A.J. The effect of precentral lesions on the behavior of monkeys // Yale J. biol. & med. — 1955—1956. — V. 28.
Pribram K. H. & Luna A. R. (eds.). Psychophysiology of the frontal cobes. — N.Y., 1973.
Pribram K. H. & Mishkin M. Simultaneous & successive visual discrimination by monkeys with inferotemporal lesion // J. compar. physiol. psychol. — 1955. — V. 48.
Pribram К. Н. & Mishkin M. Analysis of the effects of frontal lesions in monkeys // J. compar. physiol. psychol. — 1956. — V. 49.
Pribram K.H., Ahumada A., Hartog J., Ross L. A progress report on neurological processes disturbed by frontal lesions in primates // /. M. Warren & K.Akery. The frontal granular cortex & behavior. — N.Y., 1964.
Pribram К. Н. & Weiskrantz L. A comparison of effects of medial and laleral cerebral resections on conditional avoidance behavior in monkeys // J. compar. physiol. psychol. — 1957. — № 50.
Pribram K. H. & Tubbs W. E. Short-term memory, pursuing and the primate frontal cortex // Science. — 1967.
Pribram K.H., Blehrt S., Spinelli D.N. The effects on visual discrimination on crosshatching and undercutting the inferotemporal cortex in monkeys // J. compar. physiol. psychol. — 1966. — V. 62.
357
I
Pribram K.H., Spinelli D.N., Kambs M.C. Electrocortical correlates of stimulus responses and reinforcement // Science. — 1967. — V. 37—84.
Pribram K. H. & Melges F. K. Emotion // P. J. Vinken & G. W. Bruyn. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
Pribram K. H. & Broadbent D. E. (eds.). Biology of memory. — N. Y., 1970.
Quartern G.-C, Melnechuk Th., Schmitt F. O. (eds.). The neurosciences. — N.Y., 1967.
Ramon-y-Cajal S. Histologie su systeme nerveux de l'homme et des vertebres I-II. - Madrid, 1952-1955.
Ramon-y-Cajal S. Histologie du systeme nerveux de l'homme et des vertebres. Paris, Maloine, 1909—1911 // G. v. Bonin. The cerebral cortex. — Springfield, 1960.
Ranschburg P. Das kranke Gedachtniss.— Leipzig; Barth.
Rasmussen T. & Wada J. The intracarotid injection of sodium amical for the lateralization of cerbral speech dominance // J. neurosurg. — 1959.
Reitman W.R. Cognition and thought. — N. Y, 1965.
Reitman W. R. What does it take to remember? // D.A. Norman (ed.). Models of human memory. — N. Y., 1970. — P. 468—509.
Robinson E. Some factors determining the degree of retroaction // Psychol. monographs. — 1920. — V. 28. - № 128.
Renzi E. de & Spinnler H. Facial recognition in brain damaged patients // Neurol (Minneap.). - 1966. -V. 16. - P. 145-152.
Renzi E. de & Spinnler H. Visual recognition in patients with unilateral cerebral disease // J. nerv. rnent. dis. — 1966. — № 142. — P. 515—525.
Renzi E. de, Fascioni P. & Spinnler H. The performance of patients with brain damage on the face recognition task // Cortex. — 1968. — № 4. — P. 13—34.
Revault d'Allonnes G. La schematiation. L'attention // Dumas Traite de psychologie. — Paris, 1923.
Robertis de. Histopathlogy of synapses and neurosecretion. — Oxford, 1964.
Robertson J. D. (ed.). The synapse. Morphological and chemical correlates of function // Neuroscience research program bulletin. — 1965. — V. 3. — № 4.
Rose J. E. Cortical connections of the reticular complex of the thalamus // Res. publ. ass. ment. dis. — 1950. — № 30.
Rose J. E. & Woolsey С N. Organization of the mammaliam thalamus and its relationship to the cerebral cortex// EEG & clin.neurophys.— 1949.— № 1.— P. 391.
Rosenblueth W.A. (ed.). Censory communication. —N.Y., 1961.
Rosvold H. E. Physiological psychology // Annual review of psychol. — 1959. — № 10.
Rosvold H. E. The prefrontal cortex and caudate nucleus. A system for effecting correction in response mechanisms // C.Ruffitu.). Mind and tissue. — N.Y., 1968.
Rosvold H. E. & Mishkin M. Evaluation of the effects of prefrontal lobotomy in intelligence // Canad. J. psychol. — 1950. — № 3.
Rosvold H. E, Mirsky A. P., Pribram К. Н. Influence of amygdalotomy on social behavior in monkeys // J. compar. physiol psychol. — 1951. — № 47.
Rosvold H. E. & Delgado I. M. R. The effect of delayed alternation stimulating and destroying electrically structures within the frontal lobes // J. compar. physiol. psychol. — 1956.
Rosvold H.E., Mishkin M. Non-sensory effect of frontal lesions on discrimination learning and performance in chimpanzes // /. F. Delafresneye (ed.). Brain mechanisms and learning. Blackwell. — Oxford, 1961.
358
Rosvold H. E., Szwarsbart M. K., Mirsky A. F., Mishkin M. The effect of frontal lobe on delayed response performance in chimpanzes // J. compar. physiol. psychol. - 1961. - № 54. - P. 368-374.
Rylander G. Personality changes after operation on the frontal lobes. — London, 1934.
Sapir I. D. Die Neurodynamik des Sprachapparates be. Aphasikern // J. f. Psychol. u. Neurol. - 1929. - Bd 38. - Heft 1. - S. 91-116.
Scheibel M. E. & Scheibel A. B. Structural substrates for integratic patterns in the brain stem reticular formation of the brain. — Boston, 1958.
Scheibel M. E. & Scheibel A. B. Anatomical basis of attention mechanisms in vertebrate brain // G. C. Quarton & oth. (eds.). The neuroscicnces. — N. Y., 1967. — P. 577-602.
Scoville W.B. The limbic system in man // J. neurosurg. — 1954. — № 11.
Scoville W.B.&. MilnerB. Loss of recent memory after bilateral hippocampal lesions// J. neurol. neurosurg. psychiat. — 1957. — № 20. — P. 11—21.
Segudo J.P., Arans-Ingues R. & French J.D. Behavioral arousal by stimulation of the brain in the monkey // J. neurosurg. — 1955. — № 12. — P. 601—613.
Segundo J. P., Naquet R. & Buser P. Effects of cortical stimulation on electro-cortical activity in monkeys // J. neurophysiol. — 1955. — № 18. — P. 2—76.
Semmes J. A non-tactual factor in astereognosis // Neuropsychol. — 1965. — № 3.
Semmes J. Hemispheric specialization. A possible clue mechanism // Neuropsychol. - 1968. - № 6.
Semmes J., Weinstein S., Ghent L., Teuber H. L. Somato-sensory changes after penetrating brain wounds in man. — Cambridge, 1960.
Semmes J., Weinstein S., Ghent L., Teuber H. L. Spatial orientation in man cerebral injury // J. psychol. - 1955. - V. 39. - P. 227-244.
Sharpless F. & Jasper H. W. Habituation of the arousal reaction // Brain. — 1956. - № 79. - P. 655-680.
Sherrington Ch. S. The integrative action of the nervous system. — London, 1906.
Sherrington Ch. S. The brain and its mechanisms. — Cambridge, 1934.
Sherrington Ch.S. Man on his nature. — London, 1942.
Shiffrin R. M. Memory search // Norman (ed.). Models of human memory. — N.Y., 1970. - P. 375-447.
Sittig O. Apraxie. — Berlin, 1931.
Simon H.A. The science of the artificial. — Cambridge, 1969.
Skaggs E. Further studies in retroactive inhibition // Psychol. monogr. — 1925.-V. 34.-P. 161.
Smith A. Speech and other functions after left (dominant) hemispherectomy // J. neurol., neurosurg., psychiat. — 1966. — № 29. — P. 467.
Smith A. Nondominant hemisphere // Neurology. — 1969. — V. 19. — P. 442-445.
Smith A. & Burklund С W. Dominant hemispherectomy// Science. — 1966. — P. 1280-1282.
Sokolov E. N. Neuronal model of orienting reflex // M. Brazier (ed.) The central nervous system and behavior // J. Macy Jr. Found. — N.Y., 1960. — P. 187-276.
Sperling G. The information available in brief visual perception // Psychol. monogr. — 1960. - № 11. - P. 74.
Sperling G. A model for visual memory tasks // Human Factors. — 1963. — №5.-P. 19-31.
359
Sperling G. & Speelman R. G. Acoustic similarity and auditory short-term memory: experiments and a model // D.A. Norman. Models of human memory. — N.Y., 1970. - P. 151-202.
Sperry R. Preservation of high ordered functions in isolated somatic cortex in callosumsectionate cats // J. neurophysiol. — 1959. — № 22. — P. 78—87.
Sperry R. W. Brain dissection and mechanisms of consciousness // /. C. Eccles (ed.). Brain and conscious experience. — N. Y., 1966. — P. 298—313.
Sperry R. W. Mental unity following surgical disconnections of the hemispheres. - N.Y., 1967.
Sperry R. W. Hemisphere disconnection and unity of conscious awareness // Amer. psychol. - 1968. - № 23. - P. 723-733.
Sperry B. W. Split-brain approach to learning problems // G. С Quarton & oth. (eds.). The neurosciences. — N.Y. — P. 715—728.
Sperry R. W. & Gazzaniga M. S. Language following surgical disconnection of the hemispheres // C.H.Millikan & F.L.Darley (eds.). Brain mechanisms underlying speech and language. — N.Y., 1967.
Sperry R. W., Gazzaniga M. S. & Bogen J. E. Interhemispheric relationships: the neocortical commissures; syndromes of hemisphere disconnection // P.J. Vinken & G. W. Bruyn. Handbook clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4. - P. 272-290.
Spinelli D. N. & Pribram К. Н. Changes in visual recovery of function and unit activity produced by frontal cortex stimulation // EEG & clin. neurophysiol. — 1967. - № 22. - P. 143-149.
SubiranaA. La droiterie // Schweiz. Arch, neurol. psychiat. — 1952. — № 69. — P. 321.
Subirana A. The relationship between handedness and language function // Int. J. neurol. - 1964. - № 4. - P. 215-234.
Subirana A. Handedness and cerebral dominance // P. J. Vinken &.G.W. Bruyn. Handbook clinical, neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4. — P. 248—272.
Sugar O., French J. D., GhusidJ. G. Cortico-cortical connections of the superior surface of temporal operculum in monkey // J. neurophysiol. — 1948. — № 11.
Sugar 0., PetrR., AmadorL. V., Criponissiotu B. Cortico-cortical connections of the cortexburied in intraparietal and principal sulci of monkey // J.neurophat. & experim. neurol. — 1950. — № 9.
Svedelius С L'analyse de language. — Uppsala, 1897.
Talland G.A. Deranged memory. — N.Y., 1965.
Talland G.A. & Waugh N. (eds.). The pathology of memory. — N. Y., 1969.
Tecce J. I. Attention and evoked potentials in man // D. Mostofsky. Attention.-N.Y., 1970.
Teitelbaum P. The biology of drive // G. С Quarton & oth. (eds.). The Neurosciences. - N.Y., 1967. - P. 557-567.
Teuber H.-L. Physiological psychology // Annual, review of psychol. — 1955. — №6.
Teuber H.-L. Some alterations in behavior after cerebral lesions in man // Evolut. of nervous control. — Washington, 1959.
Teuber H.-L. Visual field defects after penetrating wounds of the brain. — Harward, 1960.
Teuber H.-L. Perception // /. Field & H. Magoun (eds.). Handbook to physiology. — Washington, 1960. — V. III.
Teuber H.-L. Sensory deprivation, sensory suppression and agnosia // J. nerv. ment. dis. — 1961. — № 40.
360
Teuber H.-L. Effect of brain wounds implicating right or left hemispheres in man // V.B.Mountcastle (ed.). Interhemispheric reactions and cerebral dominance. — Baltimore, 1962.
Teuber H.-L. The riddle of frontal lobe functions in man // Warren J.M. & Akert K. The frontal granular cortex a. behavior. — N. Y., 1964.
Teuber H.-L. Disorders of higher tactil and visual functions // Neuropsychol. — 1965. - Mb 3.
Teuber H.-L. Alteration of perception after brain injury // Eccles J. С (ed.) Brain and consciouss experience. — Berlin, 1966.
Teuber H.-L. & Mishkin M. Judgement of visual and postural vertical after brain injury // J. psychologia. — 1954.
Teuber H.-L. & Weinstein S. Ability to discover hidden figures after cerebral lesions //AMA Arch, neurol. psychiat. — 1956. — Mb 76.
Teuber H.-L. et al. Somatic sensory changes after penetrating brain wounds in man. — Harward, 1900.
Teuber H. -L. & Bender M. B. Alterations in patterns vision following trauma of occipital lobes in man // J.gen psychol.— I960.— Mb 15.— P.485.
Thompson R.F., Mayers K.S., Robertson R.T., Peterson. The coding in associate cortex of the cat // Science. — 1970. — Mb 168. — Ch. I. — P. 271-277.
Thorpe W. Learning and instincts in animal. — London, 1956.
Tinbergen N. The study of instincts. — Oxford, 1957.
Titchener E.A. Lectures on the elementary psychology of feeling and attention. — 1905.
Troubezkoi N. Grundriss der Phonologice. — Praha, 1939.
Underwood B.J. The effect of successive interpolation on retroactive and proactive inhibition // Psychol. monogr. — 1945. — V. 59. — Mb 3.
Underwood B.J. Interference and forgetting // Psychol. review. — 1957. — №64.
Underwood B. J. & Ekstrand B. R. An analysis of some shortcomings in the interference theory of forgetting // Psychol. review. — 1966. — Mb 73. — P. 540— 549.
Underwood J. B. & Postman L. Extraexperimental sources of interference in forgetting // Psychol. review. — 1960. — Mb 67. — P. 73—95.
Underwood J. B. & Postman L. Extraexperimental sources of interference and forgetting//Amer. J. of psychol. — 1962. — Mb 75. — P. 1—17.
Vinogradova O. S. Limbic system and registration of information // R. Hinde & G.Korn (eds.). Short-term processes in nervous activity and behavior. — Cambridge, 1970.
Vinogradova 0. S. Registration of information and the limbic system // G. Нот & R. A. Hinde (eds.). Neural activity and beahvior. — Cambridge, 1970.
Vinogradova O. S., Semyonova T. P. & Konovalov V. Ph. The trace phenomena in single neurons in hippocampus and mammillary bodies // К. Н. Pribram & D.E.Broadbent (eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970.
VladimirovA.J. & Homskaya E.D. Photolectric method of registration of eye movements//Amer. psychol. — 1969. — V. 14. — P. 3,14—19.
Vogt С u. O. Allgemeine Ergebnisse unseren Hirnforschung // J. f. psychol. neurol. — 1919-1920.
Vogt 0. Architektonik d. menschlichen Hirnrinde. AUgem // Zschr. Psychiat. — 1927. -Mb 86.
Vogt O. Die anatomische Vertiefung der menchlichen Hirnlokalisation // Klin. Wochenschr. - 1951. - Mb 78.
361
Wada J. A new method for determination of the side of cerebral speech dominance // Med. biology. — 1949. — № 14.
Wada J. & Rasmussen T. Intracarotid injection of sodium amytal for the lateralization of cerebral speech dominance //J. neurosurg. — 1960. — № 17.
Walter W. Gray. The living brain. - N.Y., 1953.
Walter W. Gray. The convergence and interaction of visual, auditory and tactile responses in human non-specific cortex // Conference on sensory evoked response in man. — N.Y., 1963.
Walter W Gray, Cooper R., Aldridge V.J., McGallum W.C., Winter A. L. Contingent negative variation etc. // Nature. — 1964. — V. 203. — № 4943. — P. 380-384.
Warrington E. Constructional apraxia // P. J. Vinken & G. W. Bruyn. Handbook of clinical neurol. — Amsterdam, 1969. — V. 4. — P. 67—84.
Warrington E., James S., Kinsboume M. Drawing disability in relation to laterality of cerebral lesion // Brain. — 1966. — № 89. — P. 53—82.
Warrington E. & James M. Disorders of visual perception in patients with localized brain lesions // Neuropsychol. — 1967. — № 5. — P. 253—266.
Waugh N. Serial position and memory span // Amer. J. of psychol. — 1960. — V. 73. - P. 65-79.
Waugh N. Immediate memory as a function of repetition // J. of verbal learning a. verbal behavior. — 1963. — № 2. — P. 107—112.
Waugh N. С Primary and secondary memory in short-term retention // K.H.Pribrama, D.E.Broadbent(eds.). Biology of memory. — N.Y., 1970. — P. 63-66.
Waugh N. a. Norman D.A. Primary memory // Psychol. review. — 1965. — V. 2. — P. 89—104.
Weigl E. Zur Psychologie sogennanten Abstraktionsprocesse // Zschr. f. Psychol. - 1927. - № 103.
Weigl E. Deblockierung bildagnostischien Stoningen bei einem Aphatiker // Neuropsychol. — 1963. — № 1.
Weigl E. Some critical remarks concerning the problem of so called simul-tanagnosia// Neuropsychol. — 1964. — № 2.
Weiskrautz L. Behavior changes associated with ablation of amygdaloid complex in monkeys // J. compar. physiol., psychiat. — 1956. — № 51.
Weiskrantz L. Neurological studies in animal behavior // Brit. med. bull. — 1964. - № 20.
Weiskrantz L. Impairment of learning and retention following experimental temporal lobe lesions // M. Brazier (ed.). RNA and brain function, memory & learning. — Californita, 1964.
Weiskrantz L. (ed.). Analysis of behavioral change. — N. Y., 1968.
Weiskrantz L. & Mishkin M. Effects of temporal and frontal cortical lesions on auditory discrimination in monkeys // Brain. — 1958. — V. 81. — P. 406— 414.
Weiskrantz L., Mihailovic L. & Gross С G. Effects of stimulation of frontal cortexand hippocampus on behavior in monkeys // Brain.— 1862.— V.85.— P. 487-504.
Weiskrantz L. & Gomey A. Striate cortex lesions and visual acuity of the rhesus monkey //J. compar. physiol. psychol. — 1963. — № 56. — P. 225—231.
Weiskrantz L., Gross С & Baltzer V. The beneficial effects of meprobamate on delayed responses performance in the frontal monkey // Quart. J. exp. psych. — 1965.-№17.-P. 118-124.
362
Wetheimer M. Drei Abhandlungen zur Gestalttheorie Erlan gen. — 1925.
Wertheimer M. The productive thinking. — N.Y., 1945.
Wertheimer M. Produktives Denken. Grankfuert a. — M., 1957.
Wertheimer E.A., Cole M., Mitchell M.S., Lyerly O.G. Anosognosia and aphasia//Arch, neural, psychiat. — Chicago, 1964. — № 10. — P. 376—386.
Welt L. Uber Charakterveranderangen des Menschen in Folge der Lasionen des Stirnhirns // Deutsch. Archiv f. Klin. Med. — 1888. — № 42.
Wernicke C. Der Aphasische Symptomenkomplex. — Breslau, 1874.
Wernicke C. Grundriss der Psychiatric Psychophysiologische Einleitung. — Wiesbaden, 1887.
Wickelgren W.A. Multitrace strength theory // D.A.Norman (ed.). Models of human memory. - N.Y., 1970. - P. 65-102.
Witty G. W. M. & Zangwiil 0. L. (eds.). Amnesia. — London, 1966.
Woerkom W. van. Uber Storungen im Denken bei Aphasischen Patienten // Monatschr. f. Psychol. u. Neural. - 1925. - V. 59.
Wolpert J. Die Simultanagnosie // Zschr. ges. neural., Psychiat. — 1924. — Bd. 93.
Yarbuss A.L. Eye movements and vision. — N.Y., 1967.
Zanghetti A. Subcortical and cortical mechanisms in arousal and emotional behavior // G. С Quarton & oth. (eds.). The Neurosciences. — N. Y., 1967. — P. 602-614.
Zangwiil O.L. Cerebral dominance and its relation to psychological function. — London, 1960.
Zangwiil O. L. Neurological studies and human behavior // Brit. med. bull. — 1964. -V. 20.
Zangwiil O. L. Dyslexia in relation to cerebral dominance // /. Money (ed.). Reading disability. — Baltimore, 1902.
Zangwiil 0. L. Intelligence in aphasia // A. V. S. de Reye & M.O 'Connor (eds.). Disorders of language. — London, 1964.
Zangwiil O.L. Neuropsychological models for memory // G.Talland & N. Waugh (eds.). The pathology of memory. - N. Y., 1969. - P. 161-165.
Zangwiil O. L. Intellectual status in aphasia // P. J. Vinken & G. W. Bruyn. Handbook of clinical neural. — Amsterdam, 1969. — V. 4.
Zucker R. An analysis of disturbed function in aphasia // Brain. — 1934. — V.57.
Zurif E. B. & Carson G. Dyslexia in relation to cerebral dominance and temporal analysis // Neuropsychologia. — 1970. — V. 8. — P. 351—361.
Учебное издание
Лурия Александр Романович
Основы нейропсихологии
Учебное пособие
Редактор Р. К. Лопина. Технический редактор Е. Ф. Коржуева.
Компьютерная верстка: Р. Ю. Волкова. Корректоры В. Г. Григорьев, Э. Г. Юрга
При оформлении обложки использована репродукция картины Виктора Вазарели «Vega-Nor»
Качество печати соответствует качеству предоставленных издательством диапозитивов.
Изд. № A-414-I/2. Подписано в печать 16.05.2003. Формат 60x90/16. Бумага тип. № 2. Печать офсетная. Гарнитура «Таймc». Усл. печ. л. 24,0. Тираж 20000 экз. (2-й завод 5101 — 11100 экз.). Заказ № 2910.
Лицензия ИД № 02025 от 13.06.2000. Издательский центр «Академия». Санитарно-эпидемиологическое заключение № 77.99.02.953.Д.002682.05.01 от 18.05.2001. 117342, Москва, ул. Бутлерова, 17-Б, к. 223. Тел./факс: (095)330-1092, 334-8337.
Отпечатано на Саратовском полиграфическом комбинате. 410004, г. Саратов, ул. Чернышевского, 59.