Русское деревянное зодчество 18 в.
Записать в тетради:
Русское деревянное зодчество 18 в.
Кижский погост:
Преображенская церковь (1714 г)
Покровская церковь (1764 г.)
Шатровая колокольня (1863 г.);
Церковь Успения Божией Матери в Кондопоге (1774 г.)
Издревле главными строительными материалами для русских зодчих были дерево и глина, благо что и того и другого было в избытке. Глиняные кирпичи, по свидетельству историков, получили на Руси распространение начиная с середины X века, а дерево в качестве основного строительного материала использовалось с незапамятных времен. Именно деревянная архитектура стала основой особенного стиля русского средневекового зодчества, которое подразумевает оптимальное сочетание красоты и функциональности построек...
В старину на Руси из дерева строили всё – храмы и часовни, крепости и дворцы, дома и хозяйственные постройки, города и села, и всё вышесказанное определяло облик не только отдельных построек, но и целых поселений. Живописные силуэты зданий, удивительно гармонирующих друг с другом и окружающим ландшафтом, складывались в замечательные архитектурные ансамбли.
Русское деревянное зодчество – это народное искусство, достигшее высот, поражающих воображение, поистине сказочное, явившее немало шедевров мировой архитектуры. Построенный в 17 веке дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском современники называли восьмым чудом света, а удивительный архитектурный ансамбль Кижского погоста ежегодно привлекает тысячи туристов со всего мира.
Главным, и часто единственным, орудием строителя долгие века оставался топор. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: «срубить избу». Поэтому пилы применялись исключительно в столярном деле....
На Руси, в стране бескрайних лесов, где дерево было самым доступным материалом, топор был главным инструментом. В руках народных мастеров он становился резцом художника. Помимо топора в строительстве широко использовались скобели, тесла, струги, рубанки, резцы, просеки, долота, сверла, наугольники, циркули, аршинки. Естественно, что такой широкий ассортимент инструментов значительно облегчал труд плотника и убыстрял сроки строительства.
Материалом для строительства в основном служили хвойные породы: сосна и ель, а также вяз, осина и реже лиственница и дуб.
Строевой лес применялся в виде бревен, круглых или окантованных балок, пластин, досок, брусков. Любопытно отметить, что в старину доски, или, как их иногда называли, тесницы, делались вручную из бревен, которые с помощью клиньев и молота раскалывались на плахи, а из них приготовлялись доски. Из одного бревна в лучшем случае получалось две тесницы (доски).
Древние славяне проявляли изобретательность в рационализации деревянного строительства - так, в древности основной конструктивной формой сооружения являлся сруб, собранный из горизонтально положенных бревен-венцов, которые по углам связывались врубками с небольшими выпусками - "в обло" и без выпусков - "в лапу". Это были наиболее распространенные врубки, но кроме них имелись и другие - "в крюк", "в охряпку", "в погон", "в иглу". Все они менялись в зависимости от типа сооружения и конфигурации плана, например - врубка "в обло" широко использовалась почти во всех постройках, а врубка "в лапу" охватывала лишь определенные части здания - алтарные прирубы, небольшие восьмерики звонниц, срубики крылец, подпечные основания и т.д.
Срубы, подготовленные для эксплуатации, назывались клетьми. Они делались в плане квадратной или прямоугольной формы, ограниченной принятым размером бревна, и только в отдельных случаях, главным образом в общественных зданиях, имели многогранную форму в виде восьмигранника и реже - шестигранника. Клети ставились прямо на землю, только на углах подкладывались валуны.
Клеть, собранная обычно из сырого материала, выдерживалась в течение какого-то срока для осадки венцов, затем перебиралась, а пазы прокладывались мхом, что обеспечивало максимальную монолитность.
Перекрытия делались главным образом плоскими и разделялись на теплые и холодные: жилые дома и "теплые" церкви имели утепленные полы и потолки, а холодные церкви, хозяйственные постройки, крепостные башни - однорядные перекрытия. В ряде случаев в жилых домах и церковных зданиях устраивались трапециевидные и сводчатые потолки в зависимости от формы помещения.
Клети обычно покрывались высокими двускатными крышами, устройство которых было вызвано своеобразными природными условиями России. Крыши в сооружениях гражданского назначения выполняли в основном утилитарную функцию защиты помещения от внешних атмосферных воздействий и подразделялись на самцовые и стропильные. Древние мастера, прекрасно знавшие свойства древесины, решали сложные по тому времени задачи, - так, большого мастерства требовало устройство безгвоздевой крыши на самцах.
Эта самцовая крыша делалась в слегах, врубленных в бревенчатые фронтоны. В эти слеги врубались крючкообразные жерди, называемые "курицами", нижние концы которых обрабатывались в виде своеобразных фигур. На их загнутые концы укладывались специальные брусья прямоугольного или желобообразного сечения, называемые в первом случае "потоками", а во втором - "водотечниками", концы которых украшались резьбой.
В пазы заводились нижние концы кровельных досок, которые на коньке закреплялись мощным корытообразным бревном, называемым "охлупнем", или же "шеломом". Его конец, выходящий на фасад, также обрабатывался резьбой, либо в виде простой геометрической фигуры, либо в виде головы птицы, животного.
Торцы слег, выходящие на фасад, украшались резными "причелинами". Кровельным покрытием служили обычно тесницы.
Описанная конструкция безгвоздевой крыши получила широкое распространение по всему русскому Северу и даже оказала влияние на устройство крыш соседних народов.
В церковном же зодчестве покрытие, помимо утилитарной, имело и эстетическую функцию. Известный знаток русской старины XIX века И.Забелин отмечал, что крыши издавна являлись главным элементом всякой архитектурной композиции: "по понятиям древности первая красота здания заключается в его покрытии, в его кровле" (Забелин И.Е. Черты самобытности в древнерусском зодчестве. -Русское искусство. М., 1900, с.70.)
Церковная архитектура, в зависимости от сложности объема, имела самые разнообразные покрытия - ярусные, многоглавые. Усложненность композиции завершений церковных зданий диктовала оригинальность решения конструкции покрытий.
Отличительной чертой русского народного деревянного зодчества является, прежде всего, отношение к дереву не только как к строительному материалу, но и как к материалу искусства. Все естественные конструктивные и эстетические качества дерева здесь не скрываются, а напротив, выявляются и подчёркиваются. При этом, как правило, конструктивные элементы и приёмы являются в то же время и декоративными. Так, повал сруба делается для увеличения свесов крыши и защиты стен от осадков, подчёркивая в то же время красоту и выразительность завершения бревенчатых стен; консольные выпуски брёвен, несущие крыльца, гульбища и балконы, украшаются выразительными подрубками; мощные столбы делаются резными; массивные оконные и дверные косяки не закрываются наличниками, но сами являются украшением проемов; надёжные тесовые кровли с шеломами, потоками и курицами завораживают слитностью оригинального конструктивного решения с красотой и выразительностью форм. Всё конструктивно-функциональное делается одновременно архитектурно-художественным.
Многообразие форм складывается из разного сочетания одних и тех же, многократно повторяющихся в разных постройках, выработанных и отточенных на протяжении веков, традиционных архитектурно-конструктивных приёмов. Неповторимость целого при повторяемости деталей – один из принципов традиционного зодчества. Многие постройки очень похожи, но двух совершенно одинаковых не найти.
Важное свойство традиционных деревянных построек это их сборность-разборность и возможность перевозки.
Подводя итог сказанному, можно попытаться сформулировать признаки и характеристики русского деревянного зодчества. Это самобытная русская народная архитектура, для которой характерно следование традиции, единство материала, отношение к строительному материалу – дереву – как к материалу искусства, целостность и выразительность форм, слитность пользы и красоты, конструктивности и эстетики, гармония с природой, надежность и долговечность, а также возможность разборки и перевозки построек.
Судьба русского деревянного зодчества, как и всей русской традиционной культуры, сложна и трагична. В древней Руси деревянное зодчество было распространено повсеместно, так как дерево было основным строительным материалом, а плотницким мастерством в той или иной степени владело большинство мужчин. Но деревянные постройки часто страдали от пожаров, поэтому наиболее важные здания – соборы, а со временем и крепости старались строить из камня. Постепенно строительство каменных, кирпичных зданий становилось всё доступнее, а хороших строевых лесов оставалось всё меньше. Деревянное зодчество постепенно перемещалось в труднодоступные и богатые строевыми лесами северные земли. На рубеже 17-18 веков в России начинаются петровские реформы, в корне изменившие весь уклад жизни, обычаи и вкусы высшего слоя российского общества. Русские обычаи были надолго преданы забвению, всячески насаждалась западноевропейская культура. На русском деревянном зодчестве это отразилось самым неблагоприятным образом. Оно вовсе ушло из жизни русского дворянства, а в крестьянской среде центральной России оно хоть и продолжало жить, но уже не развивалось, а со временем упрощалось, мельчало и деградировало.
Однако, на русском севере, богатом лесом, населенном преимущественно свободными крестьянами и ремесленниками, деревянное зодчество продолжало развиваться и в 18 веке. Большинство шедевров деревянного зодчества русского севера построено в 17-18 веках. Это и всемирно известный ансамбль Кижского погоста, и Успенский собор в Кеми, и церковь Успения в Кондопоге, и величественные храмы Поонежья и Подвинья. Но в 19 веке новые веяния достигли и этих отдаленных земель. Новые храмы стали возводить либо из кирпича, либо деревянные в новом вкусе, далеком от вековых традиций народа. Старинные же храмы старались переделывать, изменяя и внешний вид, и внутреннее убранство в соответствии с новыми вкусами, навеянными европейской архитектурой северной столицы. Бревенчатые стены древних построек закрывались тесовой обшивкой с покраской, тесовые и лемеховые кровли заменялись железными, на колокольнях традиционные шатры заменялись шпилями, до неузнаваемости изменялись интерьеры – обшивка, покраска, обои, золоченые иконостасы и киоты со стеклами, филенчатые двери и пр. На языке творивших это купцов и духовенства того времени все эти переделки назывались «благолепным обновлением».
Во второй половине 19 века в просвещенном российском обществе пробуждается интерес к народной культуре и русским древностям. Начинается постепенное возрождение самобытной русской культуры, архитекторы и искусствоведы начинают изучать русское народное деревянное зодчество, путешествуют по русскому северу, делая обмеры и зарисовки старинных деревянных построек. В начале 20-го века были проведены первые попытки реставрации деревянных храмов русского севера.
Подавляющее большинство дошедших до наших дней памятников деревянной архитектуры созданы не ранее XVIII столетия, реже – XVI- XVII. Когда научный мир заинтересовался этим видом зодчества, многие его образцы были безнадежно утрачены. Спохватившись, исследователи поняли, что необходимо в первую очередь зафиксировать то, что сохранилось. «Пока надо только ездить, фотографировать, зарисовывать… эти исчезающие с каждым годом бесподобные вещи», - писал в 20-х годах известный искусствовед, художник и просветитель академик И. Грабарь. И ездили, и фотографировали, и зарисовывали, делая попытки сохранить утекающую буквально сквозь пальцы красоту, и что-то удалось спасти, а что-то – восстановить по сохранившимся документам.
В 20-30-х годах прошлого века храмы были повсеместно закрыты, превращены в клубы, склады или просто заброшены, а иные разрушены. Заброшенная деревянная постройка не может долго сохраняться, она требует присмотра, ухода и периодического ремонта. Начинают протекать прогнившие кровли, гниют нижние венцы срубов, под обшивкой скапливается мусор от птичьих гнезд. Кроме того, многие постройки страдают от пожаров. В результате к концу 20-го века подавляющее большинство памятников деревянного зодчества было утрачено. Однако многие памятники были спасены, реставрированы на местах или перевезены в музеи деревянного зодчества под открытым небом. Усилиями архитекторов-реставраторов второй половины 20-го века, из коих следует отметить, прежде всего, А.В.Ополовникова, многие шедевры деревянного зодчества были тщательно исследованы, обмерены, выполнены проекты их реставрации; многие были реставрированы, поставлены на учет под государственную охрану. Были созданы музеи, научно-реставрационные проектные и производственные мастерские, институты, изданы книги по деревянному зодчеству.
В период «перестройки и реформ» положение в реставрации памятников деревянного зодчества резко ухудшилось. Многократно сократилось государственное финансирование, ухудшилось качество реставрационных работ, неправильные законы и коррупция фактически блокируют развитие реставрационного дела и способствуют уничтожению памятников, которые продолжают повсеместно гибнуть. Мы рискуем потерять наше ценнейшее культурное наследие.
Если обратиться к истории русского деревянного зодчества, то самым большим и уникальным заповедником народного творчества является Русский Север. В Архангельской губернии сохранившихся деревянных построек больше, чем где бы то ни было в России. Осмотреть все эти памятники физически невозможно, поэтому в свое время часть из них была перенесена в один из самых знаменитых архитектурных музеев России в деревушке Малые Корелы, что находится неподалеку от Архангельска.
В Малых Корелах воссозданы несколько жилых комплексов различных районов — Каргопольско-Онежского, Мезенского, Пинежского и Северо-Двинского, при этом все строения группируются по «географическому» признаку, как бы создавая в комплексе уменьшенную модель всего русского Севера.
Еще один непревзойденный по красоте архитектурный ансамбль расположен неподалеку от деревни Кижи. По концентрации объектов наследия Кижский историко-культурный и природный комплекс является уникальной исторической территорией, не знающей себе равных на Европейском Севере России.
Климат в этих местах негостеприимный. Лето недолгое, зима морозная. В холодное время года, кроме как на вертолете, никак не добраться: Кижи – остров суровый, да разве только он? Близлежащие клочки суши демонстрируют столь же резкий характер: непроходимые чащи, глубокие реки. Несмотря на это, люди поселились тут очень давно, тысячелетия назад. Само название острова происходит от карельского «кижат» (в переводе – «игрище»). Исследователи связывают это место с древними языческими празднествами, которые проходили здесь в давно минувшие времена.
Вместе с архитектурными памятниками, сохранившимися в неизменном виде с момента строительства или вывезенными из других районов и воссозданных на территории заповедника, кижское музейное собрание иллюстрирует основные аспекты традиционной культуры коренных народов Карелии: карелов, вепсов, русских.
В начале 60-х годов прошлого века на острове Кижи (Карелия) стал зарождаться заповедник, который открылся в 1966 году. С этого момента деревянные церкви острова Кижи начали приумножаться: сюда свезены многие сохранившиеся деревянные постройки из разных уголков Карелии. Ближайший населенный пункт – Петрозаводск (68 км), но добраться можно и из Санкт-Петербурга, на комфортабельном современном теплоходе (поскольку Кижи – остров, добраться до него можно только по воде). Нехитрая пристань радушно принимает желающих приобщиться к прекрасному. Отсюда открывается чудесный вид: перед путешественниками во всей красе предстает храм Преображения Господня - пожалуй, самая известная по множеству изображений здешняя деревянная церковь. Кижи гордо несет на своих берегах выступающее на фоне яркого неба здание, которое завораживает путников своей своеобразной красотой.
По одной из легенд, гениальный плотник по имени Нестор срубил ее одним топором, который после окончания строительства забросил далеко в озеро, чтобы никто не смог повторить его произведение. Не иначе, инструмент этот был волшебный – деревянная постройка удивительно хороша.
На южной части острова рядом с десятками жилых изб располагались многочисленные амбары, лавки, дворы для приезжающих. В дни ярмарок и праздников, для огласки указов или обсуждения каких-либо мирских общественных дел сюда съезжалось множество народа. Воды залива бороздили сотни лодок.
Погост был укреплен, ибо близки были неспокойные шведские рубежи. Нередко остров становился центром народных восстаний. Так случилось и в 1695. ив 1771 годах, когда на паперти Преображенской церкви картечью были расстреляны бунтовавшие окрестные жители…
Со времен владычества Великого Новгорода Заонежье было одним из центров торговли и художественного ремесла. Здесь много строили, делали суда, сани и дуги, украшая их резным и расписным орнаментом. Здесь работали талантливые художники, писавшие иконы, переписчики книг. Из поколения в поколение хранили и передавали здесь изустные предания и песни. Еще совсем недавно в соседней с Кижами деревне Середки стоял дом сказителей Рябининых, где в XIX веке были записаны теперь широко известные былины о стольном граде Киеве, о князе Владимире Красное Солнышко, о богатыре Илье Муромце...
С падением власти Новгорода возникли новые торговые пути, прошедшие в стороне от Заонежья. После этого край потерял свое былое экономическое значение. Но на рубеже XVII—XVIII веков здесь вновь возрождается интенсивная хозяйственная деятельность, связанная с петровскими преобразованиями в государстве. Так, в строительстве новой столицы — Петербурга участвовали сотни заонежских плотников, которые, знакомясь там с художественными веяниями нового времени, могли переносить их на свою родину. Поэтому закономерно, что именно XVIII век отмечен в Заонежье новым расцветом деревянного зодчества. Никогда еще не возводили в этих местах таких огромных, богато украшенных резьбой и росписью построек, в которых древние художественные традиции органично переплелись с завезенными извне барочными, а позднее — классическими мотивами. Заонежане славились в столице как лучшие столяры, резчики, позолотчики. В XVII—XVIII столетиях в крае развивались и металлургические предприятия. Их строили, а затем трудились на них местные «приписные» крестьяне. Каторжные условия труда, нарушение традиционных хозяйственных связей разоряли крестьянские семьи. Вольнолюбивые северные крестьяне не раз бунтовали против своих притеснителей. Позднее местная металлургическая промышленность потеряла свое значение, и край зажил неторопливой жизнью в стороне от основных экономических центров страны.
В конце XIX века, когда в русском образованном обществе пробудился живой интерес к прошлому, вспомнили и о Заонежье. Далекие от центра труднодоступные берега Онежского озера получили широкую известность как хранилище огромных культурных ценностей. Сюда устремились историки, археологи, фольклористы. С тех пор всеобщее внимание привлекают и великолепные сооружения Кижского ансамбля. Однако их систематическое и углубленное изучение началось лишь в годы Советской власти. Значительной вехой на этом пути явилась организация в 1965—1969 годах архитектурно-этнографического заповедника «Кижи», который вскоре приобрел мировую известность.
Музей-заповедник задуман как своеобразная модель Карелии во всем многообразии ее этнографических и историко-архитектурных особенностей. Отдельные секторы комплектуются здесь десятками жилых, культовых и хозяйственных построек, которые вот уже много лет постепенно свозятся на остров. Процесс перевозки еще не закончен, но уже давно старейший в стране музей под открытым небом ежегодно привлекает к себе внимание советских и иностранных туристов. Южная оконечность Кижского острова — это территория Заонежского сектора, формирование которого в основном завершено.
Для любого архитектурного комплекса существует обычно главная видовая точка, позволяющая яснее всего воспринять его композиционные особенности. Для Кижского ансамбля ею стал западный берег. Торжественно выстроились вдоль него самые значительные и ценные сооружения музея, образуя панораму, хорошо обозримую с воды. Так, еще только при подходе «Метеора» к острову, задолго до вступления на его землю, мы получаем прекрасную возможность ощутить высокие художественные достоинства собранных здесь памятников народного зодчества.
Конечно, основное внимание привлекает огромный пирамидальный объем холодной Спасо-Преображенской церкви, увенчанной сложнейшей системой расположенных в четыре яруса двадцати двух больших чешучайтых глав. В центре ансамбля, отмечая его композиционную ось, находится колокольня с островерхим шатровым завершением. К югу от нее высится стройная церковь Покрова, девять глав которой зрительно перекликаются с главами Преображенского храма, сообщая ансамблю необходимое единство. Внешне несхожие памятники имеют много общего. И в том и в другом случае монументальный бревенчатый сруб используется народными зодчими как своего рода пьедестал для пышного многоглавия. В целях достижения общей уравновешенности композиции сравнительно небольшой объем Покровской церкви поставлен ближе к колокольне. Единству восприятия этих сооружений способствует и совмещение основных горизонтальных членений всех трех построек. Строители памятников были талантливыми мастерами, способными решать сложнейшие художественные задачи.
XVIII век, время создания Кижского ансамбля, в целом характеризуется постепенным забвением традиций древнерусского искусства. Зодчие тех лет, увлеченные декоративными формами барочной архитектуры, а затем принципами классики, не склонны были оглядываться на наследие предшествующих поколений. Это была эпоха заката древнерусского искусства, последние всполохи которого догорали на окраинах Российского государства. Один из наиболее ярких его отголосков — ансамбль Кижского погоста.
Его центральный памятник — Спасо-Преображенская церковь создана в 1714 году, Покровская церковь построена в 1764 году, колокольня — в 1874 году.
Выглядит постройка грандиозно: 37-метровая Преображенская церковь в Кижах высоко и гордо возносит свои купола, которые, серебристо сверкая, ступенчато взбираются к небесам.
В ХІХ веке они были отделаны железом, но впоследствии реставраторы вернули храму первоначальный вид. Лемехи (деревянные пластинки, которым деревянные купола прошлого обязаны своим прелестным «чешуйчатым» обликом) были, как и полагается, изготовлены из осины (ее древесина под действием ветра, солнца и воды приобретает неповторимое серебристое свечение). Преображенская церковь в Кижах относится к разновидности восьмериковых ярусных церквей – в основе сооружения лежат восьмиугольные срубы, установленные друг на друга. В данном случае они дополнены четырьмя прирубами, обращенными на Север, Юг, Запад и Восток. Многие ошибочно утверждают, что самая известная церковь (Кижи) построена без гвоздей. Это справедливо только для самого сруба, традиционного для плотников тех времен. Зато гвозди (разумеется, не железные) использовались при создании куполов, которые от этого ничуть не проиграли.
Доминирующее положение Спасо-Преображенской церкви в ансамбле очевидно. Остальные памятники имеют здесь подчиненное значение. И если согласиться с тем утверждением, что «архитектура — это застывшая музыка», то в «хоре» прекрасных памятников Кижского острова именно Спасо-Преображенской церкви принадлежит сольная партия, остальные лишь вторят ей. Существует легенда о мастере Несторе, строителе Спасо-Преображенского храма. Окончив его сооружение со словами «николи не было, николи не будет», он забросил в воды залива свой топор. Скорее всего, это легенда местного происхождения, отражающая в поэтической форме восторженное отношение заонежан к образу величественного и прекрасного памятника, возникшего на их земле. Ее авторы как бы намеренно забывают, что Спасо-Преображенская церковь была не первым в истории многоглавым храмом, что здесь же, вблизи берегов Большого Онего, на Вытегре, с 1708 года стояла еще одна почти такая же церковь, теперь уже, к сожалению, не существующая. Спасо-Преображенская церковь в Кижах стала как бы лебединой песней древнерусского деревянного зодчества, органически сочетая в себе многовековой опыт технических и художественных достижений прошлого и элементы архитектурных «новаций». Древнейшая форма восьмиугольного с прирубами плана. Традиционный интерьер с широкими галереями, имеющими пристенные скамьи. Напоминающее трибуну крыльцо, повисшее на мощных консолях. Древняя конструкция косящатых дверей и окон. Привычное для древнерусского зодчества устройство глав и «бочек», крытых лемехом... Такое впечатление, что в этом памятнике сознательно использованы едва ли не все «запасы» известных ранее технических и художественных приемов.
Но Спасо-Преображенская церковь не просто механическое соединение традиционных мотивов и форм. Она — выдающееся явление своей эпохи с характерными для нее художественными устремлениями и поисками. Пышность и декоративность, динамика, ярусность построения объемов — все эти особенности памятника ярче всего отражены в фантастически сложном завершении, которое придает сооружению барочный характер.
Церковные помещения сооружения в сравнении с общим его объемом невелики. Завершение же, которое никак не используется, представляет собой огромную величественную декорацию. Такое пбдчинение культовых функций идее художественной выразительности не случайно. Спасо-Преображенская церковь — не рядовой сельский храм, а мемориальное сооружение, памятник-монумент, несущий в себе прежде всего задачи идейно-художественные. Построенная в период победоносного завершения Северной шведской войны, она языком архитектурных форм как бы возвещала о начале новой, мирной, эпохи в истории Русского Севера. Интерьеры храма представляют собой сложную пространственную композицию. При переходе из полутемного западного притвора в основное помещение церкви поражает величественность залитого светом центрального восьмиугольного зала, перекрытого вспарушенным потолком (небом). Он образован лучеобразно расположенными расписными ребрами-гуртами, которые как бы поддерживают огромное кольцо с некогда находившимся в нем изображением Спаса. Этот прием оформления перекрытия храма имеет не только художественное значение. Он воспроизводит тему «свода небесного», связанную с космогоническими представлениями древности. Потолок «небом» в наши дни сохранился главным образом в памятниках Карельской АССР. Когда-то он был широко распространен в древнерусском зодчестве и являлся вторым по значению цветовым и композиционным центром в интерьерах деревянных храмов Руси. К сожалению, сегодня этот прием в Спасо-Преображенской церкви уже не привлекает былого внимания, ибо исчезли первоначальные цветистые иконы «неба». Не сохранились и белые расписные тябла древнего иконостаса, замененные золоченым иконостасом, украшенным поздней барочной резьбой. Несмотря на его великолепие и мастерство исполнения, он чужд духу сдержанной суровой простоты, присущей интерьерам северных деревянных храмов. Большинство икон — местного письма, созданы в XVII—XVIII веках. Среди них храмовая икона Спаса-Преображения (XVII в.), Георгий Великомученик (XVIII в.), Огненное восхождение Илии (XVIII в.). В 1870 году при ремонте храм был обшит тесом, а лемеховое покрытие бочек заменено железом. В 1949—1959 годах в ходе реставрационных работ памятнику был возвращен его древний первоначальный облик.
К ансамблю погоста относится и Покровская церковь: Кижи, как уже упоминалось, являются примером традиционного культового строительства прошлого.
Этот зимний (отапливаемый) храм был построен (согласно другим источникам, отреставрирован) в 1764 году, заменив собой обветшавшее здание, пришедшее в негодность. Она меньше и скромнее своей великолепной соседки: на 10 метров ниже и несет на себе всего девять куполов – самый крупный из всех, центральный, окружают восемь поменьше.
Более скромная и менее торжественная Покровская церковь является еще одним примером удивительной устойчивости форм древнерусского искусства на Севере. На первый взгляд это один из многочисленных вариантов теплого храма с высоким двусветным молельным залом, к которому примыкают алтарь с востока и трапезная с запада. Но есть в этом памятнике свои малозаметные, но интересные особенности. На высокий кубический сруб поставлен башнеобразный восьмерик, заканчивающийся плавным расширением сруба — повалом. Единственный декоративный элемент — ажурный зубчатый пояс, опоясывающий восьмерик, как бы выявляет и подчеркивает лаконичность объемного решения памятника. Расположенные вокруг центральной главы восемь чешуйчатых главок на невысоких пьедесталах образуют живописный и нарядный «хоровод». Однако это завершение кажется слишком легким для массивного основания. В связи с этим высказывались предположения о том, что вначале Покровская церковь была задумана как традиционный шатровый храм, но в ходе строительства получила современное завершение, свидетельствующее о желании ее создателей усилить перекличку ее художественного образа с основным памятником ансамбля — многоглавой Спасо-Преображенской церковью. Одноэтажная, крытая на два ската трапезная Покровской церкви внешне во всем подобна крестьянской избе. В прошлом, когда ее окна обрамляли узорчатые расписные наличники, следы которых можно увидеть и сегодня, это сходство было более полным. Трапезные в православных храмах издавна рассматривались историками как древнейший элемент культовых сооружений, чудом сохранившийся со времен язычества. «В старину дальние богомольцы,— писал известный исследователь памятников русского зодчества Ф. Горностаев,— размещались в обыкновенные и воскресные дни после заутрени в трапезной и здесь же трапезовали в день поминания усопших». В дальнейшем трапезный зал стал своеобразным общественным центром северного русского села, где обсуждались текущие дела, читались указы, справлялись поминки.
В 1949—1959 годах Покровской церкви был возвращен былой облик: снята поздняя обшивка, восстановлен тябловый иконостас с иконами, собранными из заонежских сел. Среди них самобытная по письму икона «Чудо о Флоре и Лавре», ряд икон верхнего ряда (деисус) из деревни Тамбицы.
Самая поздняя постройка ансамбля в Кижах — колокольня — создана в 1874 году артелью плотников во главе с мастером из Пудожа Сысоем Петрохиным.
Несмотря на то что ее формы выдают несомненное влияние каменной архитектуры, она удивительно хорошо вписалась в общий силуэт ансамбля. В 1959 году вокруг памятников возвели бревенчатую ограду, главный вход которой полностью воспроизводит формы ворот Ильинского погоста Пудожского района Карельской АССР.
Храмы похожих очертаний довольно распространены среди памятников деревянного зодчества Северной России, но Покровская церковь ансамбля Кижского погоста выгодно отличается удлиненными, изящными линиями. Силуэт церкви несколько асимметричен, а оригинальные купола, установленные на деревянных восьмигранниках, придают всему зданию очаровательную воздушность, способную покорять сердца. Воистину великолепны Кижи – остров, где красота не только неповторима, но и многогранна. Еще одним элементом композиции является шатровая (по типу крыши) колокольня. Дошедшее до нас здание было построено в 1863 году вместо обветшавшей постройки того же назначения. Позже она подвергалась переделкам, в ходе которых менялась ее верхняя часть, а также некоторые декоративные элементы. Все три постройки в давние времена были обнесены искусно изготовленной изгородью, которая до наших дней не сохранилась. Восстановили ее значительно позже, опираясь на местные традиции плотницкого мастерства.
Кижский погост, конечно, является центром экспозиции, однако на острове можно увидеть и другие удивительные сооружения (всего 89 объектов). По-своему прекрасна каждая деревянная церковь. Кижи - лучшее место, где можно в этом убедиться. Самая древняя из них, упомянутая выше, датируется XIV веком и представляет собой очаровательную постройку простых, незамысловатых очертаний. Венчает храм всего один купол (и если бы не он, догадаться о том, что это культовое сооружение, было бы проблематично). Кроме церквей, в музее множество часовен, примостившихся в живописных местах так естественно, словно они выросли тут прямо из земли.
Еще одной из главных достопримечательностей музея-заповедника является Церковь Воскрешения Лазаря, привезенная из Муромского монастыря, с восточного берега Онежского озера.
Эта небольшая клетская церковь породила немало легенд среди верующих и гипотез среди ученых. Предметом споров в течение почти столетия является датировка постройки храма. Впервые церковь упоминается в завещании византийского монаха, основателя Муромского монастыря, Лазаря Муромского, который скончался в 1391 г., но в документе Олонецкой духовной консистории о ней говорится довольно противоречиво: «...во имя преподобного Лазаря, кладбищная, построена в 7086 г. от Мирозданья (1578), деревянная, построена основателем сего монастыря преподобным Лазарем». Анализ архитектурных деталей не вносит ясности в этот вопрос. В церкви сохранился иконостас, состоящий из 17 икон ХVI-ХVШ вв. Он представляет собой древнейший тип двухъярусного иконостаса, состоящего из местного и деисусного рядов, включая царские врата и северные пономарские двери.
Надо заметить, что древняя русская деревянная церковь всегда очень гармонично вписывается в окружающее пространство. Говорят, у местных мастеров было заветное руководство к действию, которое предписывало строить так, «как красота и мера быть подскажет». Надо сказать, что это им удавалось как нельзя лучше. Сооружения, возведенные и украшенные с помощью самых простых инструментов, трогают с нешуточной силой. Сюда обязательно стоит приехать. Всю прелесть этого места не смогут передать даже самые качественные фото. Кижи, деревянные церкви которых прославились на весь мир, относятся к тем уголкам России, которые стоит увидеть собственными глазами. Побродить под задумчивым северным небом, полюбоваться великолепием природы, почувствовать дыхание глубокой старины, которым овеяны острова и воды Онежского озера. Такая экскурсия не только интересна – она обогащает духовно. Тут действительно можно услышать пресловутый «гомон веков» и прикоснуться к гению безымянных художников, которые сумели создать поразительную красоту, не заслонившую, а дополнившую природу.
Успенская церковь Пресвятой Богородицы является православным храмом в городе Кондопога Республики Карелия.
В августе 2018 года сгорел выдающийся памятник народного зодчества — "высшая точка развития деревянной шатровой архитектуры XVIII века". (В. А. Карелин, "Очерки истории Кондопожского края")
В 1920-х экспедиция под руководством Игоря Грабаря обследовала храм и доказала его невероятную историческую ценность. Благодаря этому церковь не разрушили и не превратили в клуб.
Она пережила оккупацию финских войск во время Великой Отечественной войны. Интересно, что в этот период в ней велись богослужения как православные, так и лютеранские.
10 августа 2018 года жемчужина шатрового деревянного зодчества погибла. Подросток, приехавший к бабушке из Днепропетровска на каникулы, облил стены бензином и поджёг уникальную церковь.
Свои действия он объяснил желанием прославиться. По заключению экспертов комплексной судебной психолого-психиатрической комиссии он был в состоянии невменяемости. Сейчас находится на принудительном лечении в медицинской организации специализированного типа.
Из истории храма:
Она расположена к северу от Петрозаводска, в самом конце Чупа-губы Онежского озера. Церковь была построена в 1774 году и по праву является вершиной шатрового деревянного зодчества.
Церковь расположена на самой высокой точке маленького скалистого полуострова. Но вся уникальность и прелесть ее видна не сразу. Если смотреть издалека, то может показаться, что храм совсем невысокий, но когда приближаешься к церкви, то сразу пропорции здания становятся длиннее и церковный шатер все быстрее и ярче появляется на горизонте. Изящный силуэт церкви устремлен вверх, что завершает раскинувшееся во все стороны пространство. Данного вида картина поражает законченностью расположенных на ней деталей. Именно в высотности данного архитектурного сооружения и заключена основанная его идея, которая заключалась в памяти и скорби по своим погибшим землякам, участвующим в Кижском восстании 1769-1771 годов. Церковь символизирует веру в будущие победы. Успенская церковь, после своей постройки принадлежала прионежской школе шатрового зодчества.
Церковь никогда не перестраивалась, но подлежала реставрации в 1927 году, в 1950-х годах, а также в 1999 году. Летом в 1960 году Совет министров РСФСР решил поставить церковь на государственную охрану.
Известно, что недалеко от церкви стояли два деревянных здания, но они исчезли во времена Советской власти. Это были: шатровая колокольня и зимняя церковь Рождества Богородицы. На протяжении 1829-1831 годов рядом с храмом была выстроена на деньги прихожан деревянная колокольня. В 1857 году зимняя церковь. Но в 1930 году построенная колокольня была разобрана, а зимний храм убрали в 1960-е годы.
Что касается архитектурных особенностей Успенской церкви, то основной ее объем состоит из двух восьмерок с повалом, которые поставлены на четверик; присутствует прямоугольный алтарный прирубок и два висячих кольца. Высота церкви достигает отметки в 42 метра, что ставит ее на первое место по высоте в ряде всех сохранившихся церквей того времени.
Успенская церковь несет в себе типичный пример деревянных храмов, построенных в прионежской области. В основе всего здания имеются деревянные срубы, громадные тяжелые бревна, но они дошли до нас до сих пор. Несмотря на свою высоту, здание представляется стройным, легким и живописным. Два приподнятых высоко крыльца пристроены симметрично с севера и юга. Они ведут внутрь храма. Маленькие сени ведут в светлую и просторную трапезную, украшенную резными скамьями, а также двумя опорными внушающими столбами, которые поддерживают продольные подпотолочные брусья. Просторная трапезная умещала в себе немалое количество прихожан. Церковь украшена расписным потолком-небом и иконостасом. Иконостас выполнен в стиле барокко. Небесный потолок Успенской церкви является единственным образцом композиции «Божественная литургия» в этой церкви. На центральном медальоне неба изображен образ Христа.
Не представляется возможным перенести церковь в какое-либо другое место или сменить привычную для него обстановку, ведь тогда зрительные очертания разрушатся, изменив образ храма. Церковь не имеет украшений и всего того, что сможет отвлечь внимание от ее целостного образа. Раньше, когда еще не существовало города, путники, направляющиеся к пристани, видели эту церковь еще издалека, которая поражала своими величественными размерами.
Практическая работа: зарисовка Преображенской церкви на о. Кижи
Самостоятельная работа: посмотреть в Интернете документальный фильм "Кижи-Карелия в миниатюре".