3. Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Основы психологии. СПб.: «Речь», 2001.

Дата: 2025-06-02; Просмотры: 5

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

ББК 88.5 363

Зинкевич-Евстигнеева Т. Д., Кудзилов Д. Б.

363 Психодиагностика через рисунок в сказкотерапии. - СПб.: Речь, 2004. — 144 е., цветные вклейки.

Практическое пособие по проективной психодиагностике: исторический обзор и сравнительный анализ графических методов. Описаны методики для исследования семейных отношений, психологической резистентности, эмоци­ональной сферы и внутреннего мира личности, целеполагания; представлен­ные методики могут быть использованы в консультативной и коррекционной работе с детьми и взрослыми.

ББК 88.5

13ВЫ 5-9268-0182-6

© Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева, Д. Б. Кудзилов, 2003 © Издательство «Речь», 2003 © П. В. Борозенец, оформление обложки, 2003

15В1М 5-9268-0182-6

К читателям

Очевидно, настало время, когда ни один практический психолог не обходится без помощи проективных графических тестов. Уже мало кто из его клиентов удивляется, когда слышит задание: «Нарисуйте свою семью», или «Нарисуйте дерево», или «Нарисуйте несуществующее животное». Использование рисунка для определения индивидуальных особенностей и проблем клиента становится традиционным.

Несмотря на растущую популярность графических тестов, остает­ся немало проблем с их психологическим анализом и интерпретацией. Мы заметили, что немало наших коллег интерпретируют рисунки с по­зиции поиска проблем клиента, при этом часто забывая об оборотной стороне — поиске его ресурсов. Поэтому источником идеи создания нашей книги является желание преодолеть существующее положение, найти способы психологического анализа рисунков, в которых будут отражаться и «ресурсные», и «теневые» проявления их автора.

В нашей книге мы делаем основной акцент на понимание внут­реннего мира клиента и формирование перспективных задач психо­логической работы с ним. Такой подход обусловлен ориентацией на быструю психологическую помощь, которую ожидает клиент, обраща­ясь к психологу, сказкотерапевту.

Поэтому, уважаемые читатели, вы не найдете в книге описания значений многочисленных деталей рисунка. Но зато вы найдете здесь технологию психологического анализа информации о внутреннем мире человека, которую доносит до нас его рисунок.

Наш опыт работы с графическими тестами показал, что на осно­вании лишь одного рисунка довольно сложно составить представление об особенностях личности. Поэтому мы предлагаем для рисования не­сколько заданий (обычно три) и получаем серию рисунков.

В нашей книге мы подобрали серии рисунков таким образом, что­бы иметь возможность исследовать внутренний мир человека и его жизнь с разных точек зрения. Поскольку большинство обращений к психологу связано с внутрисемейной проблематикой, мы включили в книгу серию рисунков семьи («Моя семья», «Семья в образах живот­ных», «Семья в образах сказочных героев»).

Множество вопросов к психологу связаны с необходимостью фор­мирования навыков «социальной успешности». Поэтому специалисту необходимо знать о том, насколько хорошо человек способен противо­стоять неблагоприятным воздействиям внешнего мира. Для этого мы включили в книгу серию рисунков, направленных на определение пси­хологической резистентности («Человек», «Человек под дождем», «Дождь в сказочной стране»).

Характер и успех социальной самореализации человека зависит от его системы ценностей и особенностей процесса целеполагания. Поэтому мы также включили в книгу методику, позволяющую опреде­лить образ цели клиента («Карта сказочной страны», «Метафоричес­кие автопортреты»).

Таким образом, предлагая клиенту различные задания, мы можем составить представление о нескольких гранях его внутренней реально­сти. Технология психологического анализа рисунков, которую мы здесь представляем, довольно проста и позволит вам, уважаемые коллеги, опе­ративно составить перспективные задачи психологической работы с кли­ентом.

Мы благодарим наших клиентов, любезно согласившихся предо­ставить свои рисунки для публикации в этой книге, и глубоко ценим их вклад в развитие проективной графической психодиагностики.

ГЛАВА 1. ТЕСТЫ-РИСУНКИ:

ИСТОРИЯ, ПОДХОДЫ, ВОЗМОЖНОСТИ

В последнее время увеличивается количество людей, обращаю­щихся за помощью к психологам и психотерапевтам. Специалисту для оказания эффективной помощи необходимо иметь объективную карти­ну состояния клиента. В этой связи психологи все чаще прибегают к использованию тестов как наиболее объективному методу исследова­ния. На сегодняшний день разработано достаточно тестов, из которых специалист может выбрать необходимую ему методику

Проективные тесты

Особое место в психодиагностике занимают так называемые про­ективные тесты, направленные на исследование личностных качеств человека. Сегодня проективные личностные тесты широко использу­ются как в клинической практике врачами-психиатрами, так и в психо­логическом консультировании. Однако еще не так давно само слово «тест» было опальным, хотя и означает безобидное «испытание».

Первый всплеск популярности проективных методов был отме­чен на Западе в 1940-1950-е годы, но до России эти разработки дошли гораздо позже. Еще в недавнем прошлом в нашей стране применение проективных тестов вызывало негативную реакцию «классической пси­хологии». Считалось, что их использование не имеет под собой глубо­кой теоретической базы и потому неоправданно. Имеющиеся у проек­тивных тестов теоретические основания не соответствовали принятым в нашей стране концепциям и подходам.

Несмотря на это, проективные тесты получили довольно широкое распространение как в клинической, так и в исследовательской облас­тях. По мере того как возрастал интерес к использованию тестов, воз­никал вопрос: почему же, несмотря на критическое и даже порой пре­небрежительное отношение к ним, не удается сдержать и тем более за­претить их практическое применение? По мнению Е. Романовой, «по крайней мере, один весомый аргумент в их пользу состоит в том, что все эти психодиагностические процедуры дают специалисту информа­цию об индивидуально-психологических особенностях конкретного обследуемого человека».

Новый подход к исследованию личности с использованием про­ективных личностных тестов (которые иногда называли «нестандарти- зированными личностными тестами»), появился в противовес чрезмер­но структурированным тестам, таким как ММР1, СР1 и др. Сторонники проективных тестов соглашались с приверженцами психоанализа в том, что глубинные слои личности содержат личностные желания и бессо­знательные конфликты, которые остаются недоступными при примене­нии обычных средств диагностики. Кроме того, последователи проек­тивных методов психодиагностики говорили о том, что, несмотря на содержание в стандартных тестах шкал, направленных на помощь в определении правдивости ответов испытуемого, экспериментатору эти шкалы не дают никакой гарантии того, что испытуемый не лжет само­му себе. Адепты проективных методик полагают: чтобы узнать то, чего не знает сам пациент, необходимо обойти психологические защиты, выстроенные им против собственных пугающих импульсов и идей. Это можно сделать, предложив ему слабоструктурированный или двусмыс­ленный стимульный материал и достаточно свободно сформулировав задание. Например, сочинить рассказ по картинке (тест тематической апперцепции) или описать то, на что похоже чернильное пятно (тест Рор- шаха).

Преимущество проективных методов заключается в отсутствии структуры, навязываемой извне. Испытуемый вынужден структуриро­вать материал самостоятельно. И в этой, созданной им самим структу­ре, субъект открывает доселе скрытые черты своей личности. Тесто­вый стимульный материал проективного характера является своего рода экраном, на который испытуемый проецирует свои скрытые конфлик­ты, чувства, желания и идеи.

Существует целый ряд проективных тестов. В некоторых испыту­емому предлагают давать словесные ассоциации, в других — заканчи­вать незаконченные предложения и т. д. Особое место среди многооб­разия проективного подхода в психодиагностике личностных качеств занимают так называемые проективные графические тесты.

К сожалению, в ряду диагностических методов современные графические тесты оказались где-то на периферии. Они рассматри­вались либо как забавные фокусы, либо как любопытные развлече­ния, либо как некий несамостоятельный вспомогательный прием.

Графические методы — это работа с невербальным материалом, что позволяет существенно расширить как возрастной диапазон, так и возможности межкультурного использования. Как показывает прак­тика, эти методы оказались более интересными для консультируе­мых и не вызывают у них сопротивления. Немаловажно, что проек­тивные графические тесты существенно облегчают процесс установ­ления контакта между психологом и клиентом. Кроме того, в силу проективного характера результаты таких тестов менее подвержены контролю сознания, и, следовательно, их информативность имеет осо­бую цену.

Особой симпатией специалистов-практиков пользуются графи­ческие тесты-рисунки («рисуночные тесты»), когда клиенту предла­гается сделать рисунок на определенную тему. Они являются просты­ми и быстрыми в применении, что допускает их использование в ка­честве экспресс-диагностики. Как справедливо отмечает Е. Романова, в рисунках полезной для психолога информации больше, чем даже в рукописных текстах. Результат выполнения такого теста адресован не к логическим формам мышления, а непосредственно к образному его содержанию, и смысл графического изображения оказывается психо­логически весьма сложным. Ибо здесь в единой «слитой» форме пред­ставлены и образ, и отношение человека к миру, и личный опыт пере­живания субъекта.

Итак, проективные тесты-рисунки являются весьма перспектив­ными в психологической практике. Однако здесь, как ни в одной стан­дартизированной и структурированной диагностической методике, остро встает вопрос о качестве интерпретации тестовой информа­ции.

Интерпретация рисунков требует высокого профессионализма и четкого определения подхода, на основании которого будет строиться анализ. Выбор подхода, в свою очередь, обусловлен конечной целью анализа, то есть результатом, к которому хочет прийти психолог.

Подходы к интерпретации рисунков

История тестов-рисунков начинается с их использования в клини­ческой практике. Поэтому основная часть существующих и используе­мых «рисуночных тестов» ориентирована на выявление психопатоло­гии пациента. Позже тематические рисунки стали применяться для ис­следования индивидуально-типологических особенностей человека.

В силу этого традиция интерпретации тестовых данных, получен­ных с помощью рисунков, несет на себе «клинический» и «исследова­тельский» отпечаток. Проблема состоит в том, что психологи, приме­няя тематические рисунки, пользуются в основном «клиническим» и «исследовательским» подходами к их интерпретации, что не всегда спо­собствует решению психологических задач.

«Клиническая» интерпретация тестовых данных дает психологу сведения о симптомах и проблемных комплексах клиента, и он, рабо­тая с психически здоровыми людьми, получает результат, который прак­тически не может быть использован им в дальнейшем.

«Клиническая» интерпретация рисунков чрезвычайно важна и по­лезна для психиатров и психотерапевтов, ибо их квалификация предпо­лагает работу с людьми, имеющими нарушения психического статуса.

Квалификация же психолога предполагает психокоррекционную работу с «психически здоровыми» детьми, подростками и взрослыми. Поэтому оценка «рисуночных тестов» через клинический анализ скорее пугает многих психологов, нежели помогает им в понимании клиента.

«Клинический» подход к интерпретации рисунков определенным образом деформирует профессиональный взгляд психолога, стимули­руя его искать только «указания на проблемы» клиента. Рассматривая рисунок, психолог «наметанным глазом» быстро отыскивает признаки «агрессивности» и «тревожности», «сексуальных проблем», «истеро- идности и абцессивно-компульсивной симптоматики», а также «нару­шения в полоролевой идентификации» и «патологическую демонстра­тивность».

Вот, например, как предлагается трактовать глаза на тесте-рисун­ке: «Глаза — значение прямое: любит смотреть — подсматривать. Иног­да (косвенное) при прорисовке радужки — подчеркивается наличие страха. При наличии ресниц — истероидная, несколько демонстратив­ная манера поведения, заинтересованность в восхищении окружающих и придание этому фактору очень большого значения. Слишком боль­шие глаза — склонность к подозрительности. Маленькие или закры­тые глаза — склонность к самоноглощенности и тенденция слушать только себя, стремление избегать неприятных зрительных впечатлений».

Получается, что уже наличие на рисунке глаз может натолкнуть психолога на мысль о том, что клиент любит «смотреть-подсматривать» и является начинающим (или «профессиональным») извращенцем! Бе­зусловно, если интерпретировать рисунки здоровых людей только с «кли­нической» позиции, можно смело отвергнуть само понятие «психичес­кой нормы».

Приведенный пример нисколько не умаляет значения процитирован­ной выше интерпретации гааз на рисунке. Просто данная интерпретация носит «клинический» характер и чрезвычайно важна для понимания ри­сунков людей с нарушенным психическим статусом, но не «здоровых».

Конечно, мы рискуем вызвать возражение: «А где вы сейчас най­дете здоровых людей?» Вопрос болезненный и справедливый, но все же он имеет положительный ответ в том случае, если психолог трудит­ся над поиском не только «проблем», но и ресурсов клиента.

Приведем другой пример «деформации» профессионального взгля­да психолога под влиянием «клинического подхода». За консультацией к психологу обратилась женщина 30 лет. Повод для обращения к спе­циалисту: частые вспышки гнева у 10-летнего сына, возникающие, по словам матери, в совершенно бесконфликтных ситуациях. Психолог провел обследование интеллекта (!) с помощью теста Векслера и дал следующее заключение (цитируем дословно):

«Вербальный интеллект — 97 (средний уровень).

Невербальный 100 (средний уровень).

Общий показатель 99 (средний уровень).

Неконтактен, эмоциональная адекватность неустойчивая, быс­трая отвлекаемость внимания, недостаточный словарный запас, сни­жена слуховая память.

Недостаточный объем и уровень относительно простых знаний. Плохо строит умозаключения на основе жизненного опыта. Низкая способность к интеграции зрительно-двигательных стимулов».

Это «психологическое заключение» было выдано матери на руки с предложением «позаниматься с мальчиком». Мать от предложе­ния отказалась и через некоторое время пришла к нам, показав «зак­лючение» психолога. Познакомившись с мальчиком поближе, мы выяснили следующее. Он хорошо учится, в школе жалоб на успе­ваемость от учителей не поступало. На консультации быстро вошел в контакт, охотно выполнял задания. При выполнении проективных графических тестов не отвлекался. Красочно описывал рисунки. При игре в песочнице его словарный запас был достаточным. Умозак­лючения вполне соответствовали 10-летнему возрасту, и даже пре­восходили возрастной уровень. Таким образом, нам пришлось оп­ровергнуть «психологическое заключение» нашего коллеги-предше- ственника.

Этот случай иллюстрирует «деформацию» профессионального взгляда психолога, в силу действия которой он не способен увидеть ка­кую-либо характеристику ребенка без частицы «не». Объективен ли пси­холог, если не видит ничего, кроме проблем ребенка? Почему мальчик был охарактеризован психологом как некоммуникабельный?

Попробуем порассуждать на эту тему. Представьте себе 10-летнего мальчика, вошедшего в кабинет специалиста. Кто такой психолог, он еще не знает, но предполагает, что тот похож на врача. Как дети относятся к врачам? Большинство — настороженно. Поэтому если психолог недо­статочно «присоединится» к ребенку, тот не проявит своих истинных качеств. Допустим, психолог формально установил контакт с мальчиком и приступил к процедуре тестирования. Не стоит говорить, что процеду­ра исследования интеллекта по Векслеру довольно утомительна. Следо­вательно, потерять «нить присоединения» к ребенку довольно легко. Мальчик отстраняется, а психолог заключает: «неконтактен». Такие слу­чаи нередки.

А теперь представим себе состояние матери, получившей на руки подобное «психологическое заключение». В нашем случае мать имела собственное представление о способностях сына, поэтому «психологи­ческое заключение» вызвало у нее недоверие. А если бы на ее месте была женщина, отличающаяся конформизмом и высоким уровнем лич­ностной тревоги? В этом случае «заключение психолога» стало бы се­рьезным стрессовым фактором.

Семя «неполноценности» чада искажает у родителей восприятие ребенка. Они начинают ощущать себя виноватыми, бессильными, пере­носят эти чувства на ребенка, травмируя его упреками. Они начинают смотреть на ребенка как на «обреченного» и в конце концов сделают из него морального калеку.

Мы сознательно сгущаем краски, но делаем это небезоснователь­но. От заключения психолога зависит самоощущение родителей и ха­рактер их последующих взаимоотношений с ребенком. Поэтому на спе­циалисте лежит особая ответственность за корректность и доступность формулировок. В противном случае некорректное «заключение» диск­редитирует профессию и подрывает доверие к практическим пси­хологам.

«Деформация» профессионального взгляда психолога проявляет­ся еще и в том, что он забывает о заявленной клиентом причине обра­щения за помощью, использует неадекватные психодиагностические методы, а получив результаты, не может корректно и грамотно сформу­лировать рекомендации родителям. Можно себе представить, какое «зак­лючение» составил бы этот психолог, если бы получил данные из теста- рисунка. Мать узнала бы о сыне нечто, что потребовало бы по отноше­нию к ней незамедлительной психотерапевтической помощи!

Итак, «клинический» подход к интерпретации тестовых данных (в особенности данных тестов-рисунков) не только запутывает, дезориен­тирует психолога, но и деформирует его профессиональный взгляд.

Однако это не означает, что психолог не должен изучать «клини­ческий» подход. Совсем наоборот. Психологу необходимо знать зако­ны «клинической» интерпретации рисунков. Это поможет ему, до­полнив и обогатив «психологическим» подходом, построить соб­ственную систему обработки информации на основе принципа объективности, который предполагает равноценное исследование «теневых» и «ресурсных» особенностей клиента.

Кроме того, критикуя «клинический» подход к интерпретации ри­сунков, не будем забывать о том, что он является «материнским» по отношению к глубинному анализу проективного материала.

Отойти от «чрезмерно клинического» описания рисунков психо­логу поможет позиция «исследовательского» подхода. Он адекватен в том случае, когда психологу необходимо составить заключение об ин­дивидуально-типологических особенностях клиента. Это чрезвычайно важно для характеристики человека в судебно-психологической экспер­тизе, в профессиональном отборе и других ситуациях, предполагающих исследование. Однако не всегда «исследовательский» подход позволяет отметить ресурсы клиента, оценить его актуальное состояние и обозна­чить перспективные задачи психологической работы с ним.

Поэтому на основе «клинического» и «исследовательского» подходов для нас важно сформировать «психологический» подход к анализу рисунков, который позволит объективно оценить «тене­вые» и «ресурсные» аспекты внутренней реальности автора ри­сунка и сформулировать перспективные задачи психологической работы с ним.

Итак, интерпретация рисунков может осуществляться на основа­нии трех подходов:

• «клинического»,

• «исследовательского»,

• «психологического».

В зависимости от результата, к которому хочет прийти психолог, он выбирает и соответствующий подход. В таблице мы кратко опишем общий результат, который можно получить на основании определенно­го подхода.

В дальнейшем описание тематических рисунков и их интерпретация будет построена на основании психологического подхода. Это обуслов­лено спецификой задач сказкотерапевта.

В контексте сказкотерапии мы стараемся предлагать клиенту (ре­бенку, подростку, взрослому) те виды деятельности, которые являются доступными и интересными для его возраста и актуализируют его твор­ческое, созидательное начало. Это рисование, сочинение сказок, игра в песочнице. Кроме того, основной акцент мы стараемся делать именно на присоединении к клиенту, что позволяет удерживать с ним контакт и гибко применять различные приемы и методики. Но самое главное, со­ставляя психологическое заключение или формируя перспективные за­дачи психологической работы, мы обязательно отмечаем не только те­невые, но и ресурсные аспекты личности, ориентируясь на «зону бли­жайшего развития» ребенка. Таким образом, «психологический» подход проявляется в полном объеме.

«Психологический» подход к анализу рисунков

«Психологический» подход ориентирован на помощь в решении актуальных проблем клиента. Поэтому прежде чем перейти к про­цессу консультирования, психолог должен составить для себя объек­тивную картину относительно:

• запроса клиента;

• личностных характеристик клиента («теневых» и «ресурсных»);

• особенностей его самоощущения при взаимодействии с близ­кими;

• специфических взаимосвязях между проблемой, заявленной клиентом, и другими обстоятельствами его жизни.

При решении этих задач психолог может столкнуться с феноме­ном «недостатка или искажения информации». Дело в том, что сам кли­ент, в силу индивидуальных особенностей или возраста, затрудняется четко описать свой запрос и выделить сопутствующие ему проблемы. Подобная ситуация информационного голода или искажения часто воз­никает при консультировании детей и подростков. Что касается взрос­лых, обычно они рисуют неохотно, часто ссылаясь на «плохие художе­ственные способности». Но ради ребенка, если его трудности являются поводом для обращения, взрослые «идут на жертвы».

В ситуации недостатка или искажения информации психолог при­обретает необходимые ему сведения за счет проективной психоди­агностики. Тематические рисунки расскажут о том, что сам клиент не осознает как в «теневом», так и в «ресурсном» аспектах.

В связи со сказанным подчеркнем, что предложение клиенту тес- та-рисунка обусловлено, прежде всего, информационным голодом пси­холога, из-за которого он не может составить четкую объективную картину относительно запроса клиента, его личностных характери­стик, особенностей самоощущения при взаимодействии с близкими, а также специфических взаимосвязей между проблемой, заявленной кли­ентом, и другими обстоятельствами его жизни.

Правда, нередко предложение сделать тематический рисунок яв­ляется для психолога своеобразным ритуалом «установления контак­та». Пока клиент рисует, не нужно удерживать контакт глаз, обдумы­вать вопросы и обратную связь. Рисование задает контекст беседы, формирует комфортную среду.

Подобный ритуал хорош для начинающего психолога, но имеет и теневую сторону. Во-первых, клиенты старше 10 лет редко удержива­ются от вопроса: «А что все это значит?» И это вполне естественно, ибо человек знает, что психолог приобрел относительного него какую- то важную информацию.

Законный вопрос клиента может поставить психолога в тупик. Хотя бы даже потому, что и ему самому становится интересно понять значе­ние рисунка. Поэтому он берет у клиента «отсрочку», ссылаясь на то, что ему «нужно обработать результаты», а сам обращается к имеющей­ся у него литературе. Естественно, при этом он не успевает задумать­ся о подходе к интерпретации. Это второй аспект теневой стороны ситуации использования теста-рисунка в качестве ритуала «установле­ния контакта».

В результате психолог получает «разнокалиберную» информацию: у клиента обнаруживаются страхи, ауто- и гетероагрессия одновремен­но, параноидальные тенденции, фрустрированные сексуальные желания, конфликт с матерью и братом... Очень сложно все это свести воедино. К тому же психолога легко собьют с толку и противоречивые трактовки одного и того же признака рисунка, изложенные в разных литературных источниках. Таким образом, обращение к литературе без обозначения подхода («клинический», «исследовательский», «психологический») не только не поможет психологу, но и, напротив, усложнит его задачу.

Итак, прежде чем дать клиенту задание сделать тематический рису­нок, психологу необходимо задать себе три вопроса:

Действительно ли мне не хватает информации о клиенте?

Какого рода информации о клиент е мне не хватает?

Какой подход к интерпретации полученной информации будет наи­более адекватен и эффективен в данном случае?

Если на первый вопрос психолог ответил положительно, то для ответа на второй вопрос ему необходимо задуматься над тем, какая часть внутреннего мира или жизни клиента оказалась скрытой. При этом необходимо понимать, что информация об этой части жизни (или психическом процессе) должна прояснять общую картину в соответ­ствии с запросом клиента. В противном случае может случиться так, как в описанном выше примере: мать обратилась по поводу вспышек гнева у сына, а психолог собирал информацию об его интеллекте. По­чему психолог собирал информацию об интеллекте мальчика без соот­ветствующего запроса со стороны его матери? Может быть, потому, что тест Векслера был его любимой методикой; или потому, что иссле­дование интеллекта — это единственное, что он умел делать в психо­диагностике, — сказать трудно. Но этот пример позволяет нам проил­люстрировать правило адекватности тестового задания запросу клиента.

Согласно правилу адекватности, психолог предлагает клиен­ту только то тестовое задание, которое позволит собрать недо- стающую информацию для работы над его запросом. Например, кли­ент обратился по поводу ситуации социальной самореализации, а пси­холог дает ему задание «Нарисуйте свою семью». С одной стороны, конечно, все связано со всем, и можно привязать внутрисемейные отно­шения к профессиональному росту. Но, с другой стороны, правило адек­ватности не было выполнено. При таком запросе более логичным было бы предложить рисунок на тему «Моя жизнь через три года». В этом случае психолог и клиент увидели бы образ будущего, информация о котором является чрезвычайно важной при работе над проблемами со­циальной самореализации.

Итак, психолог ответил на первые два вопроса и выбрал тему для теста-рисунка. Осталось дать ответ на третий вопрос: «Какой подход к интерпретации полученной информации будет наиболее адекватен и эф­фективен в данном случае?»

Ответ на третий вопрос напрямую связан с мировоззрением психо­лога, его взглядом на природу человека и пониманием целей психологи­ческой работы.

Если психолог искренне убежден, что «мир клиента» целостен, и внешние события его жизни суть проявления скрытых внутренних про­цессов, такой психолог никогда не станет вырывать отдельные найден­ные в рисунке «симптомы» из общего контекста «мира клиента». Хотя, к сожалению, нередко традиционные взгляды на освещение проектив­ных тестов вынуждают психолога рассматривать клиента как мозаику, собранную из отдельных психологических комплексов и симптомов. При этом внимание привлекают те из них, которые, по мнению специалиста, наиболее актуальны, важны. Например, психолог считает, что корень всех бед -— агрессивность. И поэтому в рисунках клиента прежде всего бу­дет искать проявление агрессии. Встав на этот путь, психолог потеряет способность к оказанию полноценной помощи, так как основой его ги­потез становятся симптоматические проявления, а не целостный образ клиента.

Основной ошибкой, которая приводит психолога к потери целост­ного образа «мира клиента», является невнимательное отношение к ре­сурсным сторонам, отраженным в рисунке. Психолог искренне стре­мится диагностировать «острый проблемный синдром». Наверное, для того, чтобы потом самоотверженно с ним работать. Но для такой рабо­ты нужны ресурсы и силы! Поэтому нам чрезвычайно важно знать особенности ресурсов клиента.

Известно, что, прежде чем заняться какой бы то ни было работой, будь это физический, интеллектуальный труд или что-либо другое, не­обходимо иметь силы и резервы или хотя бы способы восполнения сил.

Работать с негативным симптомом, будь то тревога или агрессия, — все равно что заставлять заниматься тяжелым физическим трудом исто- щеннош человека, при этом ожидая, что в конце своего трудового действия тот окрепнет, а не свалится с ног или умрет от полного изнеможения.

Поэтому в психологической практике мы не можем себе позволить игнорировать индивидуальное содержание ресурсов клиента. И если в его рисунках мы находим указание на проблему, необходимо отыскать проявление его ресурса.

Собственно, если психолог не примешивает к образу клиента психи­атрических норм и оценок, то поиск ресурсов значительно облегчается.

Найти в рисунках ресурсы клиента поможет и мудрое правило: «Прежде чем начинать помогать, нужно точно знать, в какой степени клиент может решить свои проблемы сам».

Сегодня мы можем с сожалением констатировать, что имею­щиеся литературные источники, посвященные графическим тес­там, недостаточно раскрывают признаки ресурса в рисунках и тех­нологию их определения.

Поэтому у большинства психологов недостаточно сформирована культура поиска ресурсов в рисунках клиента. Тем не менее очень важ­но уметь увидеть ресурс и творчески использовать его для конструк­тивного решения тревожащих человека вопросов.

Итак, важным условием качественной интерпретации рисунков является целостное восприятие «мира клиента», понимание индивиду­ального содержания его «теневых» и «ресурсных» сторон.

Выбор подхода к интерпретации рисунков обусловлен еще одним обстоятельством. Это базовая психологическая концепция, школа, к ко­торой принадлежит психолог.

Если психолог проходил дополнительную подготовку в одной из современных школ (психоанализ, гештальт, трансактный анализ и др.), он является носителем определенного мировоззрения. Диагностичес­кая информация в этом случае будет «отфильтровываться» через ос­новные положения определенной школы. Данное обстоятельство во многом защищает психолога от «метаний» и позволяет сформулиро­вать задачи работы. Заметим, что для объяснения проблем клиента и формулировки задач работы с ним представителю определенной школы, по большому счету, не нужно тестирование — понимание проблем кли­ента, перспективы и технология взаимодействия с ним уже определены подходом школы.

Мировоззрение сказкотерапевта, естественно, также определено основными идеями сказкотерапии.

В сказкотерапии шкала «Разрушитель — Созидатель» становится ключевым внутренним основанием для сбора диагностической инфор­мации, ее анализа и формирования задач консультирования. Тесты-ри- сунки помогают сказкотерапевту понять истинное «положение дел» по этой шкале.

Как ведет себя человек, что он чувствует, что он мыслит — все это можно проанализировать с точки зрения критерия «разрушение — со­зидание», проявляющегося по отношению как к внешнему, так и внут­реннему миру. Внешний разрушитель доставляет боль и дискомфорт другим людям, предметам, объектам мира. Внешний созидатель стара­ется создать вокруг себя комфортные условия, бережет то, что его окружает. Внутренний разрушитель сознательно и бессознательно вре­дит своему здоровью и развитию. Внутренний созидатель «очищает» мысли, дисциплинирует чувства, заботится о своем здоровье.

Заметим, что идея «разрушения — созидания» является одной из главных философских и психологических идей. Достаточно вспомнить учение о мортидо и либидо.

Рассматривая проективные графические тесты, сказкотерапевт, опираясь на эту шкалу, может получить объективную информацию, не нарушая действительного положения дел, не искажая внутреннего со­стояния клиента.

На наш взгляд, анализ поведения человека, его чувств и мыслей с точки зрения категории «Разрушитель — Созидатель», позволяет опре­делить позицию клиента по отношению к внешнему и внутреннему миру. Выявляемые при таком подходе проблемы не будут иметь катего­ричного характера. Они будут связаны с контекстом, т. е. с общим эмо­циональным и психологическим настроем, и именно поэтому облег­чится задача психолога в понимании внутренней картины и, как след­ствие, в формировании задач консультирования. Такой подход освобождает сказкотерапевта от лишних затрат времени на разгадку ребусов, связанных с противоречивостью тестовых данных, как в слу­чае их оценки через «клинические» аспекты.

Таким образом, внутри «психологического» подхода к интерпре­тации рисунков, при условии целостного восприятия «мира клиента», возможны вариации, обусловленные мировоззрением психолога, и его принадлежностью к определенной психологической школе.

Типология заданий для тестов-рисунков

Существенным достоинством психодиагностики с помощью ри­сунков является многовариантность тестовых заданий. Опытный пси­холог всегда может гибко «подстроить» инструкцию под индивидуаль­ную специфику клиента. Это, безусловно, имеет и оборотную сторону: новая инструкция фактически становится новым тестом и нуждается в собственном «аппарате» для интерпретации. Однако в случаях экспресс- диагностики или определения контекста для психологической беседы это необязательно. Задание нарисовать что-либо просто актуализирует некоторую ипостась личности, что становится предметом для психоло­гического анализа.

Являясь творческими людьми, в практической работе психологи не могут довольствоваться только известными заданиями. Поэтому они придумывают новые инструкции и даже правила интерпретации. В связи с этим мы попробовали систематизировать наиболее распространенные инструкции и создать типологию заданий для тестов-рисунков.

Имеет смысл выделить две большие группы инструкций:

• свободные;

• тематические.

Под свободными инструкциями понимаются задания со слабо вы­раженной структурой. Примерами свободных заданий являются сле­дующие:

• «свободный рисунок»;

• «спонтанный рисунок»;

• «мое настроение»;

• «самоощущение в данный момент»;

• «рисунок с закрытыми глазами».

Под тематическими инструкциями понимаются задания, имеющие выраженную структуру или идею. Тематические инструкции можно разделить на две группы:

\

• традиционные;

• нетрадиционные.

Традиционные инструкции относятся к известным, широко рас­пространенным, популярным тестам, надежность которых прошла до­стойную проверку в нашей стране и за рубежом. Традиционные инст­рукции можно разделить на две группы:

• «личностная»;

• «семейная».

«Личностную» группу составляют тесты-рисунки, направленные на исследование индивидуальных особенностей человека:

• «человек»;

• «автопортрет»;

• «дерево»;

• «дом»;

• «конструктивный рисунок человека из геометрических фигур»;

• «несуществующее животное»;

• «картина мира»;

• «дом-дерево-человек».

«Семейную» группу составляют тесты-рисунки, направленные на исследование особенностей внутрисемейных отношений и самоощу­щения человека в семье:

• «рисунок семьи»;

• «кинетический рисунок семьи»;

• «дом-дерево-человек» (вариант интерпретации, в котором дом символизирует материнскую фигуру, дерево — отцовскую, человек — автора рисунка);

• «семья в образах»;

• «семья в образах животных»;

• «метафорический рисунок семьи».

Нетрадиционные инструкции, собственно, не относятся к «тесто­вым заданиям». Они применяются психологами для актуализации опре­деленных личностных ипостасей и психических процессов, но не имеют надежного, статистически проверенного «аппарата» для интерпретации. Появление подобных заданий связано с процессами творческого поиска исследователей и практических психологов. Тем не менее мы их включа­ем в типологию на основании самого факта их существования.

Нетрадиционные инструкции мы также разделили на две группы:

• «символическая»;

• «моделирующая».

В «символическую» группу входят задания, связанные с симво­лизацией некоторого психического процесса. Например:

• «Во что бы меня заколдовали» (или «Во что бы меня заколдо­вал злой колдун»);

• «В кого бы меня превратил Добрый Волшебник»;

• «Мой маскарадный костюм»;

• «Что бы я хотел „выбросить» из своей жизни»;

• «Мои запреты»;

• «Каким я вижу себя в зеркале»;

• «Каким меня видят другие»;

• «Мои достоинства»;

• «Иллюстрация к любимой сказке».

В «моделирующую» группу входят задания, связанные с созна­тельным моделирование некоторой ситуации или будущего. Например:

• «Моя жизнь через три года» (варианты: «через пять лет», «че­рез 10 лет» и т. д.);

• «Карта моей жизни»;

• «Карта сказочной страны»;

• «Мудрец на краю Вселенной».

«Жизненные ценности» (это цикл рисунков, в котором каждая цен­ность является отдельной темой, например: «Любовь», «Дружба», «Ис­тина», «Жизнь», «Смерть», «Вера» и т. д.).

Таким образом, у психолога, четко представляющего себе цель ди­агностики, всегда есть выбор в средствах для исследования.

Основания для психологического анализа рисунков

Представим себе ситуацию, когда психолог уже держит в руках готовые рисунки клиента. Допустим, он выбрал «психологический» подход к интерпретации. И вот он рассматривает рисунки, стараясь най­ти в них указания на «теневые» и «ресурсные» проявления личности автора. Более того, он их нашел и составил список. Однако его не поки­дает ощущение, что ему чего-то не хватает. Недостает некой «детали», которая помогла бы связать всю информацию воедино и получить осно­вания для формирования перспективных задач психологической работы с автором рисунков.

Что же это за «деталь»? Попробуем ее найти, и для этого вернемся к «традиционным» тематическим рисункам, стараясь понять основа­ния и правила их интерпретации.

В таблице представлены наиболее известные традиционные тема­тические тесты-рисунки и основы их интерпретации.

Целью интерпретации традиционных тематических рисунков «личностной» серии является выявление индивидуальных типоло­гических особенностей человека. Другими словами, они направле­ны на то, чтобы узнать, чем данный исследуемый человек отличает­ся от других.

Целью интерпретации традиционных тематических рисунков «се­мейной» серии является выявление особенностей внутрисемейных от­ношений. Другими словами, на основе выполненного изображения ис­следователь может оценить особенности восприятия и переживаний клиентом отношений в семье. Основаниями для интерпретации явля­ются:

• оценка степени развития изобразительной культуры,

• оценка стадии изобразительной деятельности,

• оценка качества изображения,

• оценка эмоциональной выразительности.

Например, эмоциональное самочувствие ребенка в семье можно определить по степени выраженности положительных эмоций у чле­нов семьи.

Однако здесь возникает серьезный вопрос, сформулированный еще А. Грибоедовым: «А судьи кто?»., Ведь оценка всегда носит субъектив­ный характер. Конечно, можно организовать экспертную оценку и пере­дать рисунок группе специалистов. Но это довольно энергоемко.

Безусловно, интерпретация через оценку может осуществляться только опытным специалистом. Что же делать тем, кто только начинает свой путь в практической психологии? Можно опираться на интуицию и трактовать рисунок «в свободном стиле». Но позволителен ли такой подход, корректен ли он по отношению к клиенту?

Можно получить дополнительную информацию, задавая вопросы автору рисунка. В методике «Рисунок семьи», например, предусмотрен ряд вопросов, которые психолог должен задать автору рисунка. Авторы даже подчеркивают необходимость этой процедуры в особых случаях: например, «при стрессе психолог должен пытаться выяснить смысл на­рисованного...».

Проблема состоит в том, что во многих традиционных тематичес­ких тестах-рисунках не приводятся инструкции относительно правил интерпретации полученной информации.

Наш опыт показывает, что психологам (особенно молодым специа­листам) приходится сталкиваться с тем, что, выполнив все рекоменда­ции по тесту и получив массу информации, они не знают, что с ней де­лать. По большому счету, использование тестов-рисунков нередко сво­дится лишь к тому, что специалист делает выводы о наличии тревоги, агрессии и заниженной самооценки. На самом деле тесты-рисунки не­сут в себе намного больше информации. К сожалению, применение про­ективных графических тестов в проблемно ориентированном русле ли­шило специалистов возможности познать через рисунки целого челове­ка. Цель выявить лишь недостатки, патологию, отклонения не может быть ведущей в психологическом консультировании. Особенно она неприем­лема в сказкотерапевтическом подходе. Мы предлагаем взглянуть на рисунок как на целостную картину мира клиента, обратить внимание не только на «оценку стадии изобразительной культуры», но и отметить ре­сурсные стороны картины.

Итак, понятно, что, сделав основаниями для интерпретации от­дельные детали рисунка, как это предлагается во многих традицион­ных тематических тестах-рисунках, мы получаем столько личностных изъянов, сколько деталей имеется в рисунке. В итоге человек, обратив­шийся за помощью, легко представляется либо шизофреником, либо, в лучшем случае, невротиком. Любой рисунок можно трактовать, исходя из наиболее известных «клинических» оснований, как патологический.

В связи с этим возникает необходимость формирования иных ос­нований для психологического анализа рисунков, выполненных здоро­выми людьми, имеющими «сохранный психический статус», но попав­шими в жизненные затруднительные ситуации. Для этого необходимо отталкиваться не от проблемно ориентированных позиций и в основу анализа положить не клинические проявления. Но где найти такую те­орию, ключевой идеей которой было бы представление о человеке как о саморазвивающейся системе?

Подобное представление о человеке распространено в современ­ных естественных и точных науках, а в психологии наиболее ярко пред­ставлено теорией личности, созданной Абрахамом Маслоу.

Итак, мы предлагаем в качестве концептуальных оснований для психологического анализа рисунков использовать теорию личности и иерархию потребностей А. Маслоу. Ключевой идеей для психологичес­кого анализа в этом случае становится идея самоактуализации. Под самоактуализацией понимается стремление человека к наиболее пол­ному использованию своих талантов, способностей, возможностей в процессе социальной самореализации.

На этом основании рисунки могут быть рассмотрены как «фото­графии» внутренней динамики самоактуализирующегося человека. По фотографиям внешнего облика, если выстроить их на «временной пря­мой», можно увидеть внешние возрастные изменения человека. А ка­ким образом меняется внутренний мир в процессе самоактуализации? Именно об этом нам могут рассказать рисунки человека.

Поговорим о самоактуализации подробнее.

Что же представляет собой самоактуализированный человек? По этому поводу А. Маслоу пишет: «Первое, на что обращаешь внимание, общаясь с самоактуализированным человеком, так это на его порази­тельную способность распознавать малейшее проявление лжи, фаль­ши, неискренности. Оценки этих людей удивительно точные». У само­актуализированных людей, согласно А. Маслоу, более высокое каче­ство взаимодействия с реальностью, он легко отличает оригинальное от банального, конкретное от абстрактного. Самоактуализированные люди предпочитают жить в реальном мире, им не по нраву искусственно со­здаваемые миры абстракций, выхолощенных понятий, умозрительных представлений и стереотипов; миры, в которых пожизненно поселяется большинство наших современников. Самоактуализированному челове­ку явно больше по душе иметь дело с тем, что у него под рукой, с реаль­ными событиями и явлениями, а не со своими собственными желания­ми, надеждами и страхами, не с предубеждениями и предрассудками окружающих. Здоровых самоактуализированных людей не страшит не­известность, неопределенность, не пугает их так, как пугает среднеста­тистического человека. Они относятся к ней совершенно спокойно, не видя в ней угрозы или опасности для себя.

Неизвестность не пугает этих людей, и поэтому они не цепенеют перед черной кошкой, не плюют через плечо, не скрещивают пальцы — словом, их не тянет на действия, которые предпринимают обычные люди, желая уберечься от мнимых опасностей.)

Многие характеристики, отличающие самоактуализированных людей, не что иное, как разные формы проявления одной основопола­гающей, фундаментальной установки, а именно — отсутствие самодов­леющего чувства вины и стыда. 'Самоактуализированный человек при­нимает свою сущность, далеко не всегда идеальную, со всеми прису­щими ей изъянами и недостатками, при этом ему не свойственно самодовольство и самолюбование. А. Маслоу говорит о том, что само­актуализированная личность умеет сосуществовать со своими слабос­тями, принимает свою греховность и порочность, умеет относиться к ним так же просто, как мы относимся к природе. Он смело смотрит на то, что представляется его взгляду, он не прищуривается и не надевает очки, чтобы разглядеть несуществующее, не искажает и не раскраши­вает реальность в те или иные цвета. С наибольшей очевидностью эта способность к полному принятию обнаруживает себя на самом низком уровне потребностей, на так называемом животном уровне. Самоак­туализированного человека можно назвать крепким, здоровым живот­ным. Ничто человеческое не чуждо ему, и он не будет испытывать сты­да по поводу своих позывов. У него хороший аппетит, крепкий сон, он умеет получать удовольствие от секса и других физиологических вле­чений. Его принятие распространяется не только на эти, низшие по­требности, но и на потребности других уровней — на потребности в бе­зопасности, любви, принадлежности и самоуважении. Он не хочет ка­заться лучше, чем есть, ему это несложно уже потому, что он умеет мириться со своими недостатками, а по мере самоактуализации, и осо­бенно на склоне жизненного пути, привыкает относиться к ним уже не как к недостаткам, а как к вполне нейтральным личностным характе­ристикам.

Однако все вышесказанное еще не означает, что самоактуализи­рованным людям незнакомы чувство стыда, печаль, тревога или само­защитные тенденции. Речь идет лишь о вредной, ненужной, невроти­ческой вине: и о таком же стыде.

Итак/Абрахам Маслоу ввел понятие самоактуализации, понимая под этим полное использование талантов, способностей, возможнос­тей и пр. Самоактуализированный человек — это человек, у которого не что-то добавлено, а ничего не отнято.

Абрахам Маслоу призывал перенести акцент на изучение психи­чески здоровых, талантливых людей. «Давайте изучать не „калек", т. е. невротиков, а здоровых, творческих людей», — предлагал коллегам А. Маслоу.

Абрахам Маслоу выделил показатели психической «нормы», или признаки самоактуализированных людей. Среди прочих важными яв­ляются:

• более эффективное восприятие реальности, более комфорта­бельные взаимоотношения с ней;

• принятие себя, других, природы;

• спонтанность, простота, естественность;

• центрированность на задаче, а не на своих проблемах;

• некоторая отъединенность и потребность в уединении;

• автономность, независимость от культуры и среды;

• постоянная свежесть оценки;

• мистичность, опыт переживания высших состояний;

• чувство сопричастности, единения с другими;

• более глубокие межличностные отношения;

• демократическая структура характера;

• различение средств и целей, Добра и Зла;

• философское, невраждебное чувство юмора;

• творчество;

• устойчивость к влиянию культуры, трансцендентность по отно­шению к любой культуре.

Абрахам Маслоу выделил «Восемь шагов к самоактуализации»:

Абрахам Маслоу создал концепцию мотивации как иерархии по­требностей, согласно которой все потребности являются врожденны­ми и могут быть расположены в порядке их очередности:

• физиологические потребности;

• потребности безопасности и защиты;

• потребности принадлежности и любви;

• потребности самоуважения;

• потребности в знаниях;

• эстетические потребности;

• потребности самоактуализации, личностного совершенство­вания.

Благодаря идеям А. Маслоу мы имеем серьезную концептуальную основу для анализа рисунков. Предположим, что «уровень самоактуа­лизации» можно установить, поняв, в какой степени у человека удов­летворены его потребности. В этом случае в основу анализа рисунков можно положить иерархию потребностей и выделить соответствующие показатели.

Схема показателей и критериев для анализа рисунков

Безусловно, не все потребности могут найти отражение в одном рисунке. Но, анализируя рисунки на основании данной схемы, мы мо­жем установить, какая потребность проявлена, «проблемно» акценти­рована, а какие потребности гармонизированы. Если в рисунке прояви­лись преимущественно «проблемные» критерии по большинству групп потребностей, мы можем говорить о низком «уровне самоактуализа­ции». Что, в свою очередь, свидетельствует о необходимости психоло­гической работы. Если в рисунке проявились преимущественно «ре­сурсные» критерии по большинству групп потребностей, можно гово­рить о достаточном «уровне самоактуализации». Такой человек не нуждается в коррекционном воздействии, но профилактическая и раз­вивающая работа ему будет на пользу.

Чаще всего «проблемные» и «ресурсные» критерии находятся в определенном соотношении. В этом случае можно выделить наиболее «проблемную» и наиболее «гармоничную» группы потребностей. Зна­ние «проблемной» группы потребностей позволит психологу сформи­ровать задачи психологической коррекции, а знание «гармоничных» групп потребностей даст психологу информацию об источниках силы, ресурсах для психологической работы.

Формирование задач психологической работы

Попробуем представить процесс формирования задач психологи­ческой работы в обобщенном виде. Психолог может заполнить приве­денную ниже таблицу. По вертикали выписываются «проблемные» груп­пы потребностей. Причем необязательно выписывать все группы по­требностей, как в предыдущей таблице. В таблицу вносятся только те группы, которые являются актуальными для автора рисунка. Проявле­ние «гармоничных» групп потребностей описывается в графе «ресур­сы психологической работы». Соотнесение «проблемных» проявлений и ресурсов позволит психологу сформировать задачи работы.

Нередко через рисунок выявляются несколько «проблемных» групп потребностей. В этом случае от психолога потребуется расстановка при­оритетов в реализации поставленных задач. Логика расстановки при­оритетов — от «низших» потребностей к «высшим». То есть, если у ре­бенка имеются проблемы в области безопасности, а также в области эстетики, начинать работу необходимо с формирования моделей эффек­тивного поведения в условиях действия стрессовых факторов. Чаще всего решение задач психологической работы происходит комплексно и параллельно, так как основные методы коррекции оказывают воздей­ствие на личность в целом.

Прежде чем перейти к обсуждению конкретных тестов-рисунков, иапомним, что на основании вышеизложенного рисунки могут быть рас­смотрены как символические «фотографии» внутренней динамики са­моактуализирующегося человека. Таким образом, сравнивая рисунки, сделанные одним автором в разные периоды, мы можем оценить, как менялся его внутренний мир, самоощущение в семье, какие качества появились и пр. На этом основании представляется эффективным ис­пользовать тесты-рисунки для сравнительной диагностики, а также для оценки эффективности и результативности психологической работы с их авторами (или семьей). В этом случае психолог просит клиента вы­полнить задание тестов-рисунков на первой встрече и, по завершению психологической работы, предлагает то же самое задание (на последней нстрече). Подобная форма тестирования проводится как в индивидуаль­ной, так и групповой формах.

Итак, мы рассмотрели основы психодиагностики через рисунок. В следующих главах мы остановимся на возможности исследования:

• самоощущения человека в семье;

• способности к противостоянию неблагоприятным воздействи­ям окружающей среды;

• индивидуального образа цели и особенностей процесса целе- полагания на основании «психологического» подхода.

ГЛАВА 2. ИССЛЕДОВАНИЕ ОБРАЗА СЕМЬИ

Сегодня почти каждый студент психологического и педагогичес­кого вуза знаком с тестом «Рисунок с.емьи». Благодаря работам С. Ка­уфмана, В. Хьюлса, Р. Бернса, А. Захарова, Т. Хоментаускаса, Е. Рома­новой данная методика получила широкое распространение.

Традиционно цель теста «Рисунок семьи» — выявление особен­ностей внутрисемейных отношений. Благодаря рисованию ребенком семьи и беседе с ним оказывается возможным оценить особенности его восприятия и переживания отношений в семье.

Тестируемым (чаще всего ими являются дети от 5 до 12 лет) предлагается стандартный лист белой бумаги (формат А4) и каран­даши (или простой карандаш и ластик), а также дается инструкция: «Нарисуй свою семью». Причем комментарии к данной инструкции считаются недопустимыми. Средняя продолжительность рисова­ния — до 30 минут.

Процедура тестирования помогает психологу установить взаимо­отношения с клиентом, что чрезвычайно важно в тех случаях, когда специалист только начинает свою карьеру. Обсуждение рисунка задает контекст беседе, благодаря чему и клиент, и психолог начинают чув­ствовать себя более свободными.

Итак, рисование семьи часто выполняет функцию конструктивно­го коммуникатора. Однако не всегда психолог может иметь столь бе­зоблачную картину. Представьте себе, что клиент имеет серьезные труд­ности в общении со своими близкими, создал внутренний мир, куда может «спастись бегством», и вдруг психолог предлагает ему нарисо­вать то, что ввергает его в состояние стресса! Конечно, в этом случае функция рисунка как конструктивного коммуникатора не может быть достойно реализована.

Как бы ни складывались события, функция «Рисунка семьи» как хранителя информации о клиенте и его самоощущений в семье, эффек­тивно реализуется всегда. Главное, найти ключ. Именно этому посвя­щена данная глава.

Организация процедуры тестирования

Материалы: 3-4 листа белой бумаги формата А4; один лист бума­ги с нарисованными в ряд восьмью кружочками (диаметр 25-30 мм); набор из восьми цветных карандашей (красный, желтый, синий, зеле­ный, фиолетовый, коричневый, серый, черный).

Перед началом тестирования психолог просит клиента удобно устроиться за столом; кладет перед ним лист бумаги с нарисованными в один ряд восемью кружочками и комплект из восьми цветных каран­дашей.

Инструкция 1: «Пожалуйста, раскрасьте эти кружочки разноцвет­ными карандашами. Каждый кружочек должен быть одного цвета».

Мы просим клиента раскрасить кружочки до выполнения основ­ных заданий для того, чтобы узнать его цветовые предпочтения. Благо­даря тому, что кружочки расположены в один ряд по горизонтали, мы увидим, какое место в ряду занимает каждый цвет. Эта процедура пока­жет цветовые предпочтения на момент тестирования. При повторных тестированиях, если психолог желает узнать цветовые предпочтения, ему придется проделать данную процедуру еще раз.

Инструкция 2: «Нарисуйте свою семью».

Инструкция 3: «Нарисуйте свою семью в любых образах». Есте­ственно, такая обобщенная форма инструкции вызовет немало вопро­сов. Можно дать разъяснение: «Образы могут быть самыми разнооб­разными: все, что мы когда-либо видели, и есть образ». Нередко клиен­ты переспрашивают: «А машину можно?», «А кошелек можно?», «А вулкан можно?» и пр. Это не должно смущать психолога, ибо рисовать можно все, что угодно.

Инструкция 4: «Нарисуйте свою семью г, образах животных».

Инструкция 5: «Нарисуйте свою семью в образах сказочных или мифологических героев».

Выполнить все четыре инструкции за один раз могут только са­мые «стойкие» клиенты. Поэтому процедуру тестирования можно раз­делять и проводить за два раза, дать «домашнее задание» (правда, тогда придется вручить клиенту и комплект карандашей, иначе потеряются «цветовые предпочтения»).

С другой стороны, возможны варианты тестирования:

Как видно, инструкция № 1 дается во всех случаях. Однако это необязательно, если психолог не предлагает клиенту цветные каранда­ши, а ограничивается простым карандашом и ластиком, или психологу по каким-либо причинам неинтересны цветовые предпочтения клиента.

Традиционно после рисования принято задавать клиенту уточня­ющие вопросы. Это особенно важно, когда речь идет об инструкциях № 3,4,5. Необходимо выяснить существенные особенности изображен­ных фигур, узнать их характер, склонности, характер взаимоотношений друг с другом.

Примеры вопросов приведем в таблице.

Если психолог работает с семьей (а это логично, когда речь идет о рисовании семьи), важно подвергнуть тестированию всех ее членов. Только в этом случае можно обладать наиболее полной информацией об особенностях внутрисемейных взаимоотношений, месте и роли каж­дого, бессознательных идентификациях и многом другом. «Полный комплект» рисунков семьи собрать, конечно, чрезвычайно сложно... Но очень полезно, ибо перед психологом разворачивается сложный пась­янс внутрисемейных отношений. Как он сложится? Эту увлекательную задачу ему и предстоит решать.

Психологический анализ «семейной серии» рисунков

Данный раздел работы с рисунками является самым ответствен­ным и увлекательным. Для того чтобы к нему приступить, важно задать­ся вопросами:

к какому результату я планирую прийти и с какой целью я анализи­рую рисунки?

Зная конечную цель психологического анализа, психолог выбирает соответствующий ракурс анализа. Представим наиболее распространен­ные цели психологического анализа и соответствующие им ракурсы в таблице.

Технология анализа психологической информации содержит четыре шага:

шаг первый — поймем символическое значение предложенных клиенту инструкций;

шаг второй — постараемся описать рисунок, выделив наиболее информативные признаки;

шаг третий — попробуем понять содержание выделенных инфор­мативных признаков;

шаг четвертый — определим «проблемные» и «ресурсные» потреб­ности клиента, и сформулируем задачи дальнейшей психологической работы.

Для составления заключений и рекомендаций психологу достаточ­но сделать три шага. Поскольку сказкотерапевты в большинстве случа­ев собирают психологическую информацию для последующей коррек- ционной или консультативной работы, мы больше внимания уделим пси­хологическому анализу рисунков с целью формирования задач коррекции, и сделаем все четыре шага.

Шаг первый: понимание символического значения инструкции

Инструкция к рисованию представляет собой некий посыл бес­сознательному клиента, и актуализирует определенные пласты его внут­ренней жизни. Она задает направление ассоциативному процессу, в ко­тором участвуют воображение и жизненный опыт клиента. Четыре ин­струкции раскрывают различные аспекты восприятия семьи автором рисунков. Каковы эти аспекты, нам предстоит разобраться.

«Нарисуйте свою семью» — такой посыл, скорее всего, актуали­зирует «внешний», социальный образ семьи. Обычно члены семьи ото­бражаются через человеческие образы. Автор на момент рисования как бы становится сторонним наблюдателем, «фотографом» своей семьи. 11 сред ко бывает, что автор не изображает себя на рисунке, — так случа­ется и с групповыми фотографиями. Тот, кто фотографирует, не может присутствовать в кадре. Правда, в психологической практике отсутствие в рисунке семьи фигуры автора принято трактовать как его уязвлен­ность. Действительно, если автор не изображает себя на рисунке семьи,

это может говорить о том, что он не видит своего места в том социаль­ном образе, который стремится создать семья. Быть может, к его мне­нию относятся небрежно, он не имеет собственной «зоны ответствен­ности» в семье, его вклад в семью ощущается или признается несуще­ственным.

Так или иначе, рисунок семьи представляет собой «видимый об­раз», а то, что скрыто, так и остается тайной. Психолог может лишь строить гипотезы, правомерность которых зависит от его профессио­нализма.

«Нарисуйте свою семью в образах» -— рисунок на эту тему мож­но назвать «ассоциативным образом» семьи. Данная инструкция дает автору значительно больше защиты и поэтому позволяет исследовате­лю глубже проникнуть в тайну семьи. Субъективное содержание обра­за выражает глубинные переживания автора по отношению к членам семьи и тонкие пласты взаимоотношений. Данная инструкция стиму­лирует пробуждение воображения и ассоциативного мышления.

«Нарисуйте свою семью в образах животных» — рисунок на эту тему можно условно определить как «конфликтный образ» семьи. Надо сказать, что немало взрослых людей с высоким уровнем личност­ного развития затрудняются изобразить себя и членов своей семьи в образах животных. Они говорят, что преодолели свое «животное нача­ло». Так ли это на самом деле, или мы столкнулись с проявлением за­щитных механизмов, можно сказать только после более глубокого зна­комства. Дети же охотнее изображают семью в образах животных. Мо­жет быть, оттого, что им легче идентифицировать себя с животными,' чем с людьми.

В психологии и религии животные используются как символы ин­туитивности, инстинктивности, подсознания, чувственности, либидо. Всем известно, что животный мир достаточно жесток. В нем действует закон силы. Есть хищники и травоядные — те, кто нападают, и те, кто спасаются бегством. Есть животные активные, а есть ленивые. Но все они стремятся выжить.

Чтобы выжить, животные приспосабливаются к среде обитания, приобретают «индивидуальные средства» и стили защиты. Кто-то пря­чет голову в песок, кто-то выпускает чернильное облако, кто-то больно жалит, кто-то перекусывает шею, кто-то брыкается копытами... Подоб- пое сходство присутствует и в семейной жизни. Зная повадки, стиль жизни, особенности животных, в образе которых изображены члены семьи, можно понять стратегию поведения в ситуации конфликта и борь- бы за место под солнцем.

Однако будет недальновидным определение места рисунка семьи II образах животных только в качестве «конфликтного образа». Для сказ- котерапевта чрезвычайно важно, в образе какого животного изобража- с I себя автор рисунка, ибо так может проявляться архаическое или ин­туитивное знание о собственном тотеме. В первобытных культурах к животным относились с большим уважением. Древние полагали, что животное находится в более тесной связи с невидимыми космически­ми силами, чем сам человек. Высокие физические и сенсорные способ­ности животных свидетельствовали для древних об обладании боль­шой магической и духовной силой. Древний род выбирал себе духов­ного покровителя из животного мира — тотем. И сегодня изображение животных присутствует в гербах старинных фамилий, городов и стран. Человек может приобрести частицу силы тотема, считали древние.

Поэтому животное, в образе которого изображает себя автор, мо­жет быть использовано психологом в качестве проявления ресурса. В > I ом случае требуется более глубокое знакомство с символическим зна­мением животного.

Символическое значение животного проявляется на трех основ­ных уровнях:

• личный, субъективный уровень, содержащий характеристику /ИIнотного автором;

• природный, объективный уровень, содержащий биологическую \.|рактеристику животного, знание о его повадках, характере и особен­ностях;

• глубинный, культуральный уровень, содержащий информацию о(> архетипическом символизме животного, отражающий межкультур­ное единообразие приписываемых ему качеств и свойств.

Символическое значение животного становится особенно важным ц психологической практике тогда, когда ребенок жестко идентифициро- млп с некоторым животным. Он постоянно изображает его, собирает кол­лекцию его изображений, копирует повадки, особенности (обычно дан- пи п феномен распространен в возрастном интервале от 4 до 7 лет). Ее- тественно, ребенок рисует себя в образе любимого животного. В этом случае долг психолога — рассказать ребенку о глубинном значении об­раза выбранного животного; о тотеме, который оберегает человека; про­думать систему ритуалов общения с животным. Постепенно осознанное восприятие любимого животного как тотема сформирует у ребенка бо­лее интимное к нему отношение. Но главное, позволит ребенку отделить свое «Я» от образа животного.

Итак, «семья в образах животных» покажет психологу систему бес­сознательных, инстинктивных взаимоотношений в семье, отразит «кон­фликтный образ», а также укажет на символический тотем.

«Нарисуйте семью в образах сказочных или мифологических ге­роев» — данная инструкция дается сказкотерапевтом для понимания «ресурсного образа» семьи. В большинстве случаев рисуют созидатель­ных сказочных персонажей, наделенных особой судьбой, талантом, силами и возможностями. Нередко рисунок на эту тему отражает жела­емый автором образ семьи. И это очень важно для психолога, так как показывает символический «образ успеха», духовный эталон взаимо­отношений, к которому можно прийти в процессе психологической ра­боты с семьей. «Если ты нарисовал себя в образе волшебника, означает ли это, что ты ощущаешь в себе волшебную силу, способности?» — может задать провокационный вопрос психолог. Ощущает это автор рисунка в данный момент или нет, не так важно. Психолог отмечает для себя наличие определенного ресурса, проявление потребности в личностном развитии, самоактуализации.

Шаг второй: описание рисунка

Постараемся описать рисунки, выделив наиболее информативные признаки.

Как видно, признаки, выделяемые для анализа рисунка семьи, обя­зательны для анализа других метафорических изображений.

Каждый признак задает определенный угол для изучения рисунка и помогает систематизировать информацию.

Шаг третий: понимание содержания информативных признаков

Делая «второй шаг», мы выделили укрупненные признаки. Поэто­му сейчас необходимо прояснить их содержание.

Для удобства разделим признаки на две большие группы.

Группа общих признаков. Это признаки, характерные для всех ри­сунков семьи.

Группа дополнительных признаков. Это признаки, появляющиеся в связи с метафорической инструкцией. Они связаны с символическим значением изображенных образов, характером взаимоотношений меж­ду персонажами, родовидовой принадлежностью и пр.

Рассмотрим общие признаки рисунков семьи.

Эстетика изображения. Если рисунок выполнен с любовью, же­ланием, аккуратно, опрятно; линии и цвета его гармоничны, — мы получаем эстетическое удовлетворение. Причем оно может даже не зависеть от техники исполнения и мастерства художника. Стремле­ние к красоте является проявлением эстетических потребностей че­ловека и может быть реализовано даже при отсутствии художествен­ных способностей. Если психолог видит, что автор не придает особо­го значения эстетике, он может отметить недостаточное развитие эстетической мотивации.

Площадь (размер) рисунка. Обычно рисунок занимает не все пространство листа, обязательно остаются невидимые белые поля. Мы воспринимаем размер рисунка как гармоничный, если автор оставляет не менее 4 см от краев листа свободными. Нередко размер композиции слишком мал или слишком велик (выходит за невидимые поля), и в этом случае, рассматривая рисунок, мы ловим себя на ощущении дис­гармонии. Слишком большой или слишком маленький размер компо­зиции настораживает психолога и также свидетельствует о несформи- рованном внутреннем чувстве гармонии.

Смещение композиции относительно центра. Данный признак относится к разряду «проблемных». Если центр композиции смещен вправо, влево, вверх или вниз, — это также свидетельствует о несфор- мированном внутреннем чувстве гармонии и единого центра. Ощуще­ние центра может быть потеряно в силу действия ряда травматических причин или не сформировано в связи с неблагоприятными условиями развития и воспитания либо психическими особенностями ребенка. Сим­волическое значение центра -— Совершенство, точка интеграции инди- нидуально-личностных процессов; точка, на которой сходятся силовые линии и от которой они расходятся. Теряя центр, человек теряет внутрен­нюю точку опоры, равновесия и гармонии. Собственно основная задача психологической работы заключается в том, чтобы сформировать или найти внутренний центр, Самость, стержень личности.

Соразмерность фигур друг другу и листу. Когда размер фигур адекватен полу и возрасту членов семьи, это гармонично. Однако не­редко фигура одного из членов семьи рисуется либо слишком боль­шой, либо слишком маленькой. Такое положение указывает на особое отношение автора рисунка к данному члену семьи. Обычно чрезмер­но большая фигура трактуется как признак значимости этого члена I омьи для автора рисунка. Правда, в этом аспекте важен характер изоб­ражения: если фигура изображена небрежно, закрашена или ей не хва- I ает некоторых частей тела, то можно говорить об амбивалентных чув- | I пах автора. Он и привязан, и уважает, и любит, но в то же время испытывает давление, тревогу или агрессию. Если автор рисует фигу­ру неадекватно маленькой, это, как правило, свидетельство отверже­ния данного члена семьи либо автором, либо значимым для автора ли­цом, либо семьей в целом.

Расстояние между членами семьи. Если отношения в семье ста­бильные, ровные, гармоничные, автор изображает всех членов семьи ц.| примерно равном небольшом расстоянии друг ог друга (расстояние может колебаться от 10 до 40 мм). Иногда члены семьи держатся за руки. Однако это обстоятельство не должно слишком радовать психо­нога. Нередко авторы выдают желаемое за действительное. Особенно некоторые мамы любят изображать семейную идиллию, скрывая не- | нки'ополучие. Но бывает, что семья в действительности является друж­ной и в ней принято оказывать друг другу поддержку.

Наличие предметов между членами семьи. Предметы между чле­нами семьи, с одной стороны, представляют собой препятствия, пре­грады, средства защиты. С другой стороны, символическое значение предметов может быть созидательным и конструктивным и отражать оп­ределенную грань взаимоотношений между членами семьи. Поэтому психологу важно определить функциональную и символическую нагрузку предмета и только после этого строить психологическую интерпретацию данного признака.

Наличие дополнительных образов. Дополнительными являются об­разы, не связанные с членами семьи и контекстом ее изображения. На­пример, домашние животные, солнце, радуга, растения. Конечно, появ­ление домашних животных, если они являются любимцами семьи, со­вершенно естественно. Насторожить психолога должно появление животных, не являющихся «членами семьи». Вспомним Малыша из за­мечательной повести А. Линдгрен «Малыш и Карлсон». Он так мечтал о собаке, что мог бы нарисовать ее на рисунке семьи, если бы ему предло­жили такое задание. Малышу не хватало друга, несмотря на то, что он рос в довольно благополучной семье. Появление солнца или радуги так­же амбивалентно. С одной стороны, это указывает на потребность в энер­гии, свете, тепле; с другой стороны, является признаком ресурса семьи.

Контекст изображения. В рисунке семьи мы не задаем определен­ный контекст, автор его выбирает сам. Например, он изображает семью за обеденным столом дома, или в гостях у бабушки; или семья находится на пикнике; работает на даче. При этом контекст является тем, что объе­диняет членов семьи. Вероятно, изображение семьи в определенном кон­тексте связано у автора с определенной ситуацией, когда все собираются вместе, испытывают определенный эмоциональный подъем, единение.

Близость членов семьи между собой. Данный признак проявляет­ся через общие цветовые пятна, элементы одежды, образ действий, ха­рактер изображения. Одним из наиболее информативных признаков является цвет. Например, автор раскрашивает себя и маму одним цве­том, который в ряду цветовых предпочтений стоит на первом месте. Это дает основание предположить, что между автором и его матерью существует позитивная связь, понимание, любовь или автор страстно желает этого. Интересно, что на разных рисунках автор может иденти­фицировать себя с разными членами семьи.

Так, на рисунке семьи испытуемый раскрашивает себя и маму од­ним цветом; на рисунке семьи в образах животных он уже имеет одина­ковый цвет со старшим братом (на рисунке семьи брат раскрашен цве- к)м, стоящем на шестом месте); а на рисунке семьи в образах сказоч­ных героев он раскрашивает себя одним цветом с отцом. Мы можем предположить, что в социальном аспекте для него наиболее значимым чицом является мама: она делает с ним уроки, кормит его, ходит гулять, контролирует, заботится. С другой стороны, он бессознательно ощущает близость с братом (хотя и может иметь с ним видимые конфликтные и шимоотношения), хочет участвовать в его делах, желает общаться «на равных». На самом же деле он мечтает быть похожим на отца, но тот слишком мало бывает дома, зато эти дни для ребенка — праздник.

Внимательное изучение общих цветовых пятен и других общих цементов даст нам бесценную информацию о тонких связях между чле­нами семьи. Иногда можно увидеть удивительные вещи. Например, молодая женщина обращается по поводу острого конфликта между ее детьми. Мальчику 6 лет, девочке — 12. Они постоянно ссорятся и де­ру гея. Матери приходится все силы отдавать на то, чтобы выполнять функцию буфера между ними. На рисунке семьи мальчик не нашел мес- | I для сестры, на рисунке семьи в образах животных нарисовал себя и | ее тру мышками одинакового цвета. Для психолога это обстоятельство чрезвычайно важно, так как является проявлением общности между братом и сестрой.

Таким образом, близость членов семьи по цвету, характеру изоб­ражения и пр. является важным признаком ресурса взаимоотношений.

Дополнительные признаки адресуют психолога к символическо­му анализу изображенных персонажей. Для понимания тонкостей внут­рисемейных взаимоотношений психологу важно задать себе несколько нопросов:

• не являются ли животные, растения, объекты окружающего мира, сказочные герои, в образах которых изображаются члены семьи, •пп агонистами по отношению друг к другу?

• принадлежат ли они к одному роду, виду, категории, сказке, мифу?

• если они разные по родовидовой принадлежности, каким обра- юм они могут строить друг с другом конструктивные взаимоотношения?

Чтобы понять содержание дополнительных признаков, психологу недостаточно рисунков, необходимо расспросить автора и уточнить сим­волическое значение изображенных образов. Суммируем наши рассуждения в таблице:

Шаг четвертый: определение «гармоничных» и «проблемных» потребностей автора рисунка и формулировка перспективных задач психологической работы

Как видно из таблицы, доминирующей является потребность при­надлежности и любви. И это естественно, ибо именно семья либо удов­летворяет эту потребность, либо фрустрирует. Потребности безопасно­сти и защиты, самоуважения и личностного совершенствования также могут требовать психологической работы.

Если речь идет о психологической работе с потребностью принад­лежности и любви, главная задача — оказать содействие гармонизации внутрисемейных взаимоотношений. Психолог должен построить рабо­ту таким образом, чтобы, с одной стороны, способствовать принятию автором рисунка отдельных членов семьи, с другой — содействовать принятию автора рисунка членами семьи.

Какую стратегию для решения этих задач выберет психолог, у кого из членов семьи он будет просить поддержки, — все это индивидуаль­но и зависит от конкретного случая.

Мы проиллюстрируем логику наших рассуждений на конкретных примерах.

Схема психологического анализа рисунков семьи

1. Фамилия, имя, отчество___________________________________

2. Дата обследования______________________________________

3. Общие сведения о рисунках______________________________

Цветовые предпочтения ____________________________________

Описание рисунков

Примеры психологического анализа рисунков семьи

Вадик, 10 лет

(см. рисунок)

Цветовые предпочтения: салатный, оранжевый, фиолетовый, го­лубой, алый, желтый, малиновый, изумрудный (использован набор фло­мастеров, черный не нарисован, но в рисунках активно используется).

Описание рисунков

Психологические выводы

Перспективные задачи психологической работы

Родителям необходимо рекомендовать изменить стиль взаимодей­ствия с ребенком. Необходимо создать условия для проявления в семье лидерского потенциала ребенка посредством:

• выделения ему собственной «зоны ответственности», прав и обязанностей;

• внимательного, корректного, уважительного отношения к его суждениям;

• создания ситуаций, в которых ребенок может высказать свое мнение и быть уверенным, что оно будет учтено и к нему родители от­несутся объективно.

В данной ситуации выделяются следующие перспективные задачи психологической работы:

С родителями:

Максимально содействовать изменению стиля взаимоотношений с ребенком, ориентировать родителей на поддержание и развитие в маль­чике конструктивных лидерских качеств.

С автором рисунков:

Формировать образ конструктивного лидера, связанный с прояв­лением ответственности, заботы, мудрости. Формировать навыки си­туационного анализа, гибкого реагирования, уверенности в себе.

Вера, 9 лет

(см. рисунок)

Цветовые предпочтения: фиолетовый, зеленый, серый, коричне­вый, красный, синий, желтый, черный.

Описание рисунков

Случай Веры "Семья в образах сказочных героев"

Алиса М., 13 л.

"Карта сказочной страны" |В

4. '

щ

и

® г. ^л*. ^ы^алч

Р-^лкл Ц

Р «-«У&а^ I

Перспективные задачи психологической работы

Родителям необходимо рекомендовать более бережное и внима­тельное отношение к внутреннему миру девочки. Важно сместить ак­цент с заботы о физическом благополучии на заботу об эмоциональном и духовном комфорте девочки, а также целенаправленно развивать в ней женское начало.

Перспективной задачей работы с Верой является, прежде всего, развитие коммуникативных навыков, формирование модели активного саморазвития, а также содействие развитию самоуважения.

ГЛАВА 3. ИССЛЕДОВАНИЕ СПОСОБНОСТИ ПРОТИВОСТОЯНИЯ НЕБЛАГОПРИЯТНЫМ ВОЗДЕЙСТВИЯМ ВНЕШНЕЙ СРЕДЫ

Одним из ресурсов социальной адаптации является способность человека противостоять неблагоприятным воздействиям внешней сре­ды, стрессовым факторам. Эта способность задействует множество пси­хологических механизмов: темперамент, волю, интеллект, самосозна­ние. Кроме того, потребность безопасности и защиты стимулирует фор­мирование конструктивных механизмов психологической защиты.

Психологическая защита является многомерным явлением. Защит­ные механизмы исключительно индивидуальны, многообразны, неред­ко иррациональны, поэтому не всегда поддаются анализу.

Как пишет Е. Романова, «среди исследователей нет единой точки зрения ни на общее количество механизмов защит, ни на степень их соотнесенности друг с другом, ни даже на их ясные определения в не­которых случаях. Это осложняет выявление инвариантных характерис­тик защиты и ее роли в социально-психической адаптации индивида».

В данной книге мы не ставим перед собой задачу внести свой вклад в исследование психологической защиты. Для нас важен аспект реагирова­ния, ситуативного поведения человека в условиях моделируемого стресса.

В качестве стрессового фактора в нашем случае выступает фактор внешней среды — дождь.

Попробуем понять символическое значение дождя.

Дождь является важным символом плодородия и связывается в ар­хаических земледельческих культурах с божественным семенем. Вспом­ним, как Зевс проник к Данае в виде золотого дождя, благодаря чему родился герой Персей. В шаманизме призывание дождя было связано с процессом вхождения в контакт с духами. Согласно Д. Тресиддеру, «выс­ший бог плодородия ацтеков Тлалок (Чак в пантеоне майя) был богом дождя; его отличительный признак — зубчатая корона, символизирую­щая дождь. Ему на вершинах гор приносили в жертву детей, их слезы и кровь считались предзнаменованием скорого дождя. Подобная связь меж ду кровью и дождем встречается и в иранской мифологии, где богу дождя Тиштрие приносили жертвы, чтобы он в образе белого коня боролся про­тив черного коня —засухи. Божественное, небесное происхождение дождя сделало его эмблемой чистоты, и поэтому ритуалы очищения часто про­водились именно для того, чтобы вызвать дождь. В магических ритуалах, прямо направленных на вызывание дождя, в танце заклинания дождя то­панье ногами имитировало стук падающих на землю капель».

Итак, в данном контексте дождь может символизировать жизнен­ную силу, проливающуюся с неба, благословение и откровение Бога. Так проявляется его созидательная ипостась.

Но, с другой стороны, дождь (ливень) может быть источником по­топа и разрушений, проявлением гнева Бога. Свидетельство тому — Все­мирный потоп. В Книге Бытия сказано, как Господь объявил Ною: «.. .чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли». И далее: «Чрез семь дней воды потопа пришли на землю... Разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей».

Таким образом, дождь представляет собой амбивалентный символ. Есть люди, которые любят дождь, есть те, у кого он вызывает диском­форт. Предлагая людям нарисовать человека под дождем, мы увидели, что одни рисуют жизнерадостные картины, другие — совсем наоборот. Вероятно, так проявляются две стороны глубинного символизма дождя.

Для более полного понимания клиента важно посмотреть, как он «ведет себя» под дождем. Это даст нам возможность либо обратиться к его внутренним ресурсам (если восприятие дождя жизнерадостное), либо проработать способы преодоления жизненных трудностей (если мы видим «плачевную картину»). Нельзя сказать, чтобы эти рисунки были информативны относительно психологической защиты клиента, но тем не менее они дополняют общую картину его мировосприятия.

Методика «Человек — Человек под дождем» была предложена Е. Романовой и Т. Сытько для оценки адаптивных возможностей и ус­тойчивости человека к воздействию стрессовых факторов. Рисунки рас­сматриваются в сравнении. Дождь символизирует стрессовую ситуа­цию. По тому, как меняется человек по сравнению с первым рисунком, можно судить об отношении автора к трудностям и способам их пре­одоления. Например, на первом рисунке мужчины изображен бравый моряк. На рисунке человека под дождем изображена остановка, ска­мейка, под скамейкой лежит мужчина; из-под колес отъезжающего от остановки автобуса вырываются брызги. Если дождь, это символичес­кая трудность, препятствия, сложная ситуация, то легко сделать вывод, что навыки конструктивного реагирования и поведения в стрессовых ситуациях у автора данных рисунков не сформированы.

Спорным моментом в использовании данного теста является вопрос о том, с какого возраста целесообразно его использовать. Анализ эмпи­рического материала позволяет сделать следующий вывод — до 8-9 лет рисунки человека под дождем являются малоинформативными.

В каких ситуациях психологу необходима информация о способ­ности человека к противостоянию негативным влияниям?

Во-первых, в ситуациях, когда необходимо составить прогноз со­циальной адаптации ребенка или подростка (например, для выпускни­ков школ, учебно-воспитательных учреждений); оценить, имеет ли под­росток ресурсы для того, чтобы самостоятельно преодолеть трудности.

Во-вторых, в ситуациях, когда психологу необходимо составить индивидуальную программу социальной адаптации ребенка или под­ростка. В этом случае оценка способности к противостоянию «труд­ным ситуациям» позволит сформировать перспективные задачи психо­логической коррекции.

В-третьих, в ситуациях, когда перед психологом стоит задача про­фессионального отбора сотрудников на работу, предполагающую по­вышенную степень риска. В этом случае психологическая устойчивость и способность сопротивляться негативным воздействиям явится пока­зателем профессиональной пригодности.

Организация процедуры тестирования

Материалы: 3 листа белой бумаги формата А4; 1 лист бумаги с нарисованными в ряд восьмью кружочками (диаметр 25-30 мм); набор из восьми цветных карандашей (красный, желтый, синий, зеленый, фиолетовый, коричневый, серый, черный).

Перед началом тестирования психолог просит клиента удобно устроиться за столом; кладет перед ним лист бумаги с нарисованными в один ряд восемью кружочками и комплект из восьми цветных каран­дашей.

Инструкция 1\ «Пожалуйста, раскрасьте эти кружочки раз­ноцветными карандашами. Каждый кружочек должен быть одно­го цвета». Назначение этой процедуры уже известно из рисунков семьи.

Инструкция 2\ «Пожалуйста, нарисуйте человека».

Инструкция 3: «Нарисуйте человека под дождем».

Инструкция 4: «Нарисуйте дождь в сказочной стране».

Желательно, чтобы все четыре задания были выполнены за один раз.

Время рисования обычно 20-25 минут.

После рисования психолог организует обсуждение.

Психологический анализ рисунков «дождливой серии»

Как уже отмечалось ранее, человека под дождем изображают по- разному. Примерно в 40% случаев наблюдается дискомфортное, подав­ленное состояние; в 20% — комфортное, радостное; в 40% — нейтраль­ное, деловое.

Иная картина наблюдается в отношении инструкции «Нарисуй­те дождь в сказочной стране». В рисунках на эту тему преобладает комфортное состояние. Мы можем ранжировать эти рисунки по уров­ню комфорта: от бурной радости — до ощущения защищенности и покоя.

Мы полагаем, что сама тема «Дождь в сказочной стране» актуали­зирует у человека ресурсные переживания, стимулирует формирование чувства перспективы, защищенности. В этом контексте информатив­ность рисунка «Дождь в сказочной стране» как носителя ресурса про­тивостояния неблагоприятным факторам довольно велика. Вероятно, эта тема актуализирует глубинные ассоциации с дождем как носителем божественной благодати и процветания.

Цель психологического анализа рисунков «дождливой серии» — по­нять характер поведения человека в неблагоприятных условиях и най­ти ресурсы противостояния неблагоприятным воздействиям.

Логика психологического анализа рисунков может быть сле­дующей:

первый шаг — сравнить рисунки «Человек» и «Человек под дож­дем», выявить изменения и понять характер поведения человека в не­благоприятных условиях;

шаг второй — проанализировать сюжет и символизм рисунка «Дождь в сказочной стране» и найти индивидуальные ресурсы проти­востояния неблагоприятным воздействиям;

шаг третий — соотнести выявленные трудности с установленны­ми ресурсами и сформулировать перспективные задачи психологичес­кой работы с автором рисунков.

Первый шаг: сравнительный анализ рисунков «Человек» и «Человек под дождем»

Шаг второй: поиск ресурсов противостояния неблагоприятным воздействиям

Собственно, активность фигуры человека под дождем, появление позитивных символов и другие признаки уже свидетельствуют о нали­чии ресурса противостояния неблагоприятным воздействиям. Если к этим данным присоединить информацию рисунка «Дождь в сказочной стране», мы получим довольно полную картину.

Если автор согласится сочинить историю или сказку, у психолога появится дополнительная информация о том, какие ресурсы можно за­действовать для противостояния неблагоприятным воздействиям.

Рисунок «Дождь в сказочной стране» является символическим вы­ходом из стресса и отражает благоприятную, идеальную перспективу раз­решения трудной ситуации на бессознательно-символическом уровне.

Шаг третий: определение

перспективных задач психологической работы

«Дождливая серия» позволяет собрать информацию в основном о состоянии потребности безопасности и защиты, а также потребности са­моуважения, самоактуализации и личностного совершенствования.

Одной из важных психологических задач в данном аспекте будет работа над стилем реагирования и поведения в условиях неблагоприят­ной ситуации. Таким образом будет идти работа над совершенствова­нием потребности безопасности и защиты, а также потребности само­уважения.

Другой важной задачей является формирование философского от­ношения к стрессовым ситуациям, понимание их причин и перспектив. Через это будет осуществляться работа с потребностью самоактуализа­ции и личностного совершенствования.

Каким образом это происходит в практике, мы покажем на примерах.

Схема психологического анализа рисунков «Человек» — «Человек под дождем» — «Дождь в сказочной стране»

Фамилия, имя, отчество, возраст______________________________

Дата психологического обследования «____ »___________ 200__ г.

Общие сведения о рисунках

Цветовые предпочтения:____________________________________

Общее описание

Шаг первый: сравнительный анализ рисунков «Человек» и «Человек под дождем»

Шаг второй: поиск ресурсов противостояния неблагоприятным воздействиям

Шаг третий: определение перспективных задач психологической работы

Примеры психологического анализа рисунков «Человек» — «Человек под дождем» — «Дождь в сказочной стране»

Маша Я., 12 лет

(см. рисунок)

Общие сведения о рисунках

Цветовые предпочтения: оранжевый, красный, фиолетовый, зеле­ный, желтый, голубой, коричневый, черный.

Общее описание

Шаг первый: сравнительный анализ рисунков «Человек» и «Человек под дождем»

Шаг второй: поиск ресурсов противостояния неблагоприятным воздействиям

Психологические выводы

Александр М., 41 год

(см. рисунок)

Общие сведения о рисунках

Цветовые предпочтения: оранжевый, красный, желтый, зеленый,

голубой, фиолетовый, коричневый, черный. Общее описание

Шаг первый: сравнительный анализ рисунков «Человек» и «Человек под дождем»

Шаг второй: поиск ресурсов противостояния неблагоприятным воздействиям

Психологические выводы

Шаг третий: определение перспективных задач психологической работы

ГЛАВА 4. ИССЛЕДОВАНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ОБРАЗА ЦЕЛИ

Образ цели... Что это такое? Некий ориентир, результат, к которо­му осознанно и неосознанно стремится человек? Ощущение предна­значения и представление об его реализации? Образ света, к которому стремится душа?.. Наверное, сколько людей, столько и ассоциаций с образом цели. Высокая вариативность образов цели затрудняет изуче­ние этого явления и вытесняет его из сферы интересов современных исследователей. Однако именно образ цели является важнейшим усло­вием социальной самореализации человека. «Чего ты хочешь в жизни добиться?» — спрашивают молодого человека родители, не подозре­вая, что этим вопросом можно открыть исследование индивидуального образа цели.

В советские времена феномен образа цели не требовал специаль­ных исследований, ибо он был продуман, определен и обоснован адеп­тами коммунистического мировоззрения. Несколько десятилетий мы име­ли коллективный образ цели, что освобождало многих граждан от поис­ка своего собственного.

Сегодня все по-другому. Никто не зовет строить «светлое буду­щее», «каждый сам за себя», а «дело спасения утопающих — дело рук самих утопающих». Поэтому на современном этапе создание индиви­дуального образа цели становится актуальнейшей задачей каждого че­ловека. Без собственного образа цели человек не может построить про­грамму конструктивной самореализации.

«Создать собственный образ цели» — звучит красиво, но как это сделать, какие основания нужны для этого? Главное условие формиро­вания образа цели — философское понимание смысла жизни. Но сло­восочетание «смысл жизни» звучит для многих еще более непонятно, нежели «образ цели».

Современная психология пока не может дать человеку внятной формулировки понятия «смысл жизни». Поэтому люди интуитивно ищут ответ в оккультизме и литературе. Например, этим может объяс­няться особая популярность Пауло Коэльо. Ключевая идея его произ­ведений — идея Своей Судьбы, Предназначения, реализация которо­го и является смыслом жизни. Проиллюстрируем эту идею отрывком из предисловия Пауло Коэльо к русскому изданию его романа «Ал­химик».

Пауло Коэльо

Отрывок из предисловия к русскому изданию романа «Алхимик»

Что же такое Своя Судьба? Это наше высшее предназначение, путь, уготованный нам Господом здесь, на Земле. Всякий раз, когда мы делаем что-то с радостью и удо­вольствием, это означает, что мы следуем Своей Судьбе. Однако не всем достает мужества идти по этому пути, добиваясь встречи со своей заветной мечтой. Почему же не у всех сбываются желания и мечты?

Этому мешают четыре препятствия. Первое состоит в том, что человеку с раннего детства внушают, что то, чего он в жизни больше всего желает, просто неосуществимо. С этой мыслью он вырастает, и с каждым прожитым годом его душа все больше обрастает коростой многочисленных предрассудков и страхов, переполняется чувством вины. И однажды наступает момент, когда желание сле­довать Своей Судьбе оказывается погребенным под тяжестью этого груза, и тог­да человеку начинает казаться, что он окончательно утратил ощущение своего высшего предназначения. Хотя на самом деле оно, разумеется, по-прежнему жи­вет в его душе.

Если человеку все же хватит мужества извлечь свою мечту из недр души и не отка­заться от борьбы за ее осуществление, его ожидает следующее испытание: лю­бовь. Он знает, чего хотел бы добиться и что испытать в жизни, но боится того, что, если все бросит и последует за своей мечтой, он тем самым причинит боль и страдания своим близким. Это значит, что человек не понимает, что любовь не преграда, она не мешает, а, наоборот, помогает идти вперед. И тот, кто действи­тельно желает ему добра, всегда готов пойти ему навстречу, постараться понять и поддержать его в пути. Когда человек осознает, что любовь не преграда, а подмога в пути, его подстерегает третье препятствие: страх неудач и поражений. Тот, кто борется за свою мечту, сильнее других страдает, когда у него что-то не получается. Ведь он не в праве прибегнуть к известной отговорке, вроде «Ну ладно, не очень-то и хотелось». Как раз ему-то очень хочется, и он осознает, что на карту поставлено все. Он сознает и то, что путь, который определен Своей Судьбой, так же труден, как и любой дру­гой. С той лишь разницей, что «там и будет сердце твое». Поэтому Воин Света должен обладать терпением, столь необходимым ему в трудные моменты жизни, и всегда помнить, что вся Вселенная способствует тому, чтобы его желание осу­ществилось, пусть даже самым непостижимым для него образом.

Вы спросите: а так ли необходимы поражения?

Необходимы они или нет, они случаются. Когда человек только начинает бороть­ся за свои мечты и желания, он по неопытности совершает множество оши­бок. Но в том-то и смысл бытия, чтобы семь раз упасть и восемь раз под­няться на ноги.

В таком случае, спросите вы, зачем же нам следовать Своей Судьбе, если из-за этого нам предстоит страдать сильнее, чем всем остальным?

Затем, что когда неудачи и поражения останутся позади — а в конце концов они непре­менно остаются позади, — мы познаем ощущение полного счастья и станем боль­ше доверять самим себе. Ведь в глубине души мы верим, что достойны того, чтобы с нами произошло нечто необыкновенное. Каждый день, каждый час нашей жизни — это момент Славного Сражения. Постепенно мы научимся радостно воспринимать и наслаждаться каждым мгновением жизни. Сильное страдание, которое может обрушиться на нас нежданно-негаданно, проходит быстрее, неже­ли менее интенсивное, которое кажется нам более терпимым: такое страдание может длиться годами, оно постепенно и незаметно для нас начинает разъедать нашу душу, пока неодолимое чувство горечи не поселится в ней окончательно, до последних дней омрачив нашу жизнь.

Итак, когда человек извлек свою мечту со дна своей души и многие годы питал ее силой своей любви, не замечая рубцов и шрамов, оставшихся на сердце после многотрудной борьбы за ее воплощение, он вдруг начинает замечать, что то, чего он так долго желал, уже совсем близко и вот-вот осуществится, — возможно, уже завтра. Именно на этом этапе его ожидает последнее препятствие: страх перед исполнением мечты всей его жизни.

Как писал Оскар Уайльд, «люди всегда разрушают то, что любят сильнее всего». И это действительно так. Само сознание, что вот-вот сбудется то, о чем человек мечтал всю жизнь, случается, наполняет его душу чувством вины.

Оглядываясь вокруг, он видит, что многим так и не удалось добиться желаемого, и тогда он начинает думать, что и он тоже этого не достоин. Человек забывает, сколько ему довелось пережить, перестрадать, чем пришлось пожертвовать во имя своей мечты.

Мне доводилось встречать людей, которые, следуя Своей Судьбе, оказывались бук­вально в двух шагах от заветной цели, к которой стремились всей душой, но в последний момент делали массу глупостей, и в результате их цель, до которой, казалось, было подать рукой, так и оставалась недостижимой.

Из всех четырех это препятствие самое коварное, поскольку оно как бы овеяно некой аурой святости. Эдакого отречения от радости свершения и плодов победы. И только когда человек осознает, что достоин того, за что он так страстно боролся, он становится орудием в руках Господа, и ему открывается смысл его пребыва­ния здесь, на Земле.

Согласно Пауло Коэльо, образ цели обусловлен ощущением Своей Судьбы, следование которой позволяет человеку максимально использо­вать собственные таланты и способности в поступательном движении.

Интересно, что такой подход к образу цели перекликается с кон­цепцией самоактуализации Абрахама Маслоу. Под самоактуализацией, как уже отмечалось выше, А. Маслоу понимал полное использование человеком собственных талантов, возможностей, способностей. Потреб­ность самоактуализации, личностного совершенствования занимает высшую ступень в иерархии потребностей и всегда связана с системой ценностей человека.

Можно предположить, что потребность самоактуализации, лично­стного совершенствования и система ценностей являются системооб­разующими факторами процесса формирования образа цели. При этом возможности, таланты, способности человека становятся инструмен­тами для достижения цели, а ценности — нравственными ориентирами, позволяющими «не сбиться с пути».

Можно ли самоактуализироваться без наличия образа цели? По- видимому, нет. Действительно, ради чего использовать свои таланты и возможности? Нередко это становится проблемой у одаренных подрост­ков: куда приложить свои способности? Поэтому, на наш взгляд, под­линная самоактуализация начинается с создания образа цели.

Итак, сделав круг, мы снова пришли к вопросу о том, с чего начи­нается процесс формирования образа цели. Безусловно, это является темой отдельного углубленного исследования. Мы лишь выскажем не­которые общие соображения.

На наш взгляд, процесс формирования образа цели до подростко­вого возраста протекает неосознанно, иррационально и связан с накоп­лением ребенком знаний о своих способностях и предпочтениях. Об­раз цели ребенка нереалистичен. Например, родители спрашивают 8- летнего мальчика: «Скажи, кем ты станешь, когда вырастешь?» А мальчик отвечает: «Я буду космонавтом!» или «Я буду бизнесменом и стану зара­батывать много денег!» И это прекрасно — у ребенка есть образ цели, пусть он недостаточно реалистичен, не продуман, не соотнесен с его возможностями способностями, но он ЕСТЬ. Гораздо страшнее, когда ребенок на вопрос о том, кем он станет, когда вырастет, отвечает: «Не знаю...»

Образ цели ребенка во многом влияет на его активность как иссле­дователя мира. Но бывает, что детские мечты, юношеские образы целей воплощаются в действительность. Иногда, правда, с некоторыми изме­нениями. Проиллюстрируем эту мысль сказкой Владимира Астапчика «Ночной гость».

Владимир Астапчик Ночной гость

Когда все гости разошлись и надо было идти спать, я услышал тихий голос ниоткуда:

«А может, чаю еще попьем?» Первым желанием было куда-то убежать, но бежать было некуда, это была моя един­ственная квартира, и, пересилив страх, я сказал вслух: «Поздно уже, пора спать». И тот, ниоткуда, просто сказал: «Спокойной ночи», — и замолчал. Но спать мне уже расхотелось, а разговаривать с голосом из ниоткуда было страшно. И вдруг опять этот голос насмешливо-весело спросил: «Тебе страшно, наверное, очень. Боишься, да?» Собравшись с духом, я честно ответил: «Да, побаиваюсь». «Да не бойся, мы с тобой давно знакомы», —успокаивающе произнес голос из ниоткуда. Я сразу стал перебирать в памяти всех своих знакомых, но, к сожалению, этот голос слышал впервые. Но опять, собравшись с духом, спросил: «Извините, конечно, но я вас что-то не припоминаю. Может, вы мне напомните, когда и где мы встре­чались».

Как он стал смеяться, это невозможно описать. Это надо было слышать. Такой зара­зительный смех бывает только у школьных весельчаков-разгильдяев. Они на уроке вдруг начинают ни с того ни с сего так заливаться, что вскоре весь класс весело хохочет, сам не зная над чем. Вот так я ржал минут десять, не зная над чем и не зная с кем. Потом утер выступившие слезы, веселье прекратилось, и голос поинтересовался: «А ты на конях еще ез­дишь, не трусишь, как раньше?» Как я возмутился: «Это я трушу?! Да я никогда лошадей не боялся!» Но голос с

сожалением произнес: «Да! Врать тоже не перестал!» В голове моей мысли гудели пчелиным роем: кто он такой, откуда меня знает, может, вместе со мной конным спортом в детстве занимался?.. Но ответа себе найти не смог. И чтобы как-то прийти в себя, пошел на кухню и поставил на плиту чай­ник. Достал две чашки и поставил на стол. Печенье в доме я не держал, но мои любимые конфеты «Серенада», к счастью, всегда были, они и украсили наш стол. Но голос почему-то молчал. За окном стояла густая темная ночь, звезды показывались в редких проталинах и снова скрывались за темным ночным покрывалом, сотканным из туч и облаков. А совсем недалеко шумело море, наверное, начинался шторм. И вскоре в окна стал

биться ветер, пытаясь проникнуть ко мне на кухню. Может быть, тоже чаю захотел. А может, захотел разбить стекло.

Мне ужасно нравится наблюдать за непогодой за окном, когда вокруг все свистит и бушует, а ты сидишь в тепле, припав лбом к стеклу, и смотришь на эту чехарду. Ветер рвет покрывало из облаков, его куски разлетаются по всему небу, и как ярко сияют звезды на черном полотне ночи. А вскоре появляется луна и освещает мяг­ким светом барашки пены на гребнях разбушевавшихся волн. Как мне нравится эта живая картина за окном, написанная великим художником — Стихией!

Не удержавшись и не дождавшись своего странного ночного гостя, я одеваюсь и иду в ночь на берег моря. На улице ветер рвет завязанный узлом на шее шарф. Хлещет порывами по щекам, пытаясь загнать обратно домой. Видно, боится, что я узнаю какие-то его тайны.

Но я все равно иду по узкой дороге среди темного леса к морю. Издалека видно, как над дюнами вздыбливаются огромные волны, обрушиваясь на песчаный пляж, пытаясь огромными водяными языками дотянуться до ближайших сосен. Я бре­ду по пляжу, отбегая от назойливых волн ближе к лесу. А ветер все не может успокоиться и крутит вокруг меня вихри песка и морских слез.

Кажется, что в ночи все спряталось, замерло и ждет — кто же победит. Но тут не бывает победителей и побежденных, это просто картины, которые рисует вели­кий Художник.

Вдали вспыхивает маяк, ободряя меня и предупреждая далекие корабли. Понемногу ветер начал меня побеждать, забираясь под куртку и даже каким-то образом в штанины. Концы пальцев совсем онемели от холода, не помогли даже теплые перчатки. А бедный нос, исполняя роль флюгера, уже сам поворачивал к дому. Последние метры перед домом я уже бежал бегом. И ветер с треском захлопнул за мной дверь, как бы говоря: «И больше не высовывайся». Мысленно я пообе­щал этого не делать.

В доме было тепло, тихо, тут не завывал промозглый ветер и тонкий аромат давно заваренного и уже остывшего чая висел в воздухе, возбуждая желание согреться этим спасительным напитком. Не успел я зажечь на кухне газ, как опять раздал­ся знакомый голос: «Да, чайку бы сейчас не мешало, что-то я замерз на этом ветродуе».

Во мне от неожиданности все вздрогнуло, и я замер с зажженной спичкой в руке. Мне казалось, что стоит мне обернуться, и я увижу, кто со мной разговаривает. Но все мои попытки были безуспешны. Я крутился, как юла вокруг своей оси, но никого, увы, не видел. Потом, взяв себя в руки, я спросил: «Ты что, был со мной на море?» — «Да, был, а что, ты меня не заметил?» — ответил голос и опять, как в первый раз, весело рассмеялся. «Ишь, какой смешливый, — поду­мал я, ходит за мной по пятам».

Над чашками тонкой струйкой поднимался пар. Одна чашка была предназначена для моего ночного невидимого гостя, другая для меня. Я сидел за столом возле окна, рядом с плитой, на своем любимом месте. А чашку для гостя я поставил на

другом конце стола, напротив себя. Чай был ароматным, и три ложки сахару сделали его вкусным и сладким.

Я медленно его потягивал через край чашки, немного обжигая губы, но мне всегда доставляло удовольствие пить очень горячий чай.

Когда я путешествовал в поисках пришельцев из других миров по далекой тайге, темными морозными ночами мы отогревались вот таким сладким горячим чаем. Наши обожженные губы с удовольствием тянули кипяток, согревая все внутри. Даже на сердце становилось намного теплее. Мы вспоминали далекий родной дом, и никакой мороз нам был не страшен.

Я с детства не любил кашу, а там, далеко, у пылающего костра, среди бесконечной тайги, наворачивал ее за обе щеки, и не надо было меня упрашивать. А потом мы опять разогревали в походном котелке чай, и начинались долгие истории и рассказы, от которых тоже становилось теплее.

И тут я увидел, что напротив меня за столом кто-то сидит; сквозь его прозрачную фигуру я видел дверной шкаф, холодильник и спинку стула, на котором он си­дел. Но я точно разглядел, что это был мальчишка. На нем, кроме смешных трусов до самых колен, больше ничего не было, но и не было заметно, что ему прохладно.

Я торжественно объявил: «Я тебя вижу, и ты совсем еще маленький, но скажи мне, кто ты и откуда?» Малыш положил руки на стол, положил их одна на другую, как на школьную парту, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Я пришел к тебе из своего сна, — мне очень хотелось узнать, кем я буду, когда вырасту». Мне стало не по себе: напротив меня сидел я же сам, но лет на тридцать моложе.

Эти прозрачные очертания даже отдаленно не напоминали мою нынешнюю фигуру, но мне были так знакомы эти острые коленки, торчащие ребра и вихрастая голо­ва с большими ушами. Ну конечно, и глаза — любопытные и стреляющие взгля­дом из одной стороны в другую.

Он то рассматривал электрический чайник (который не работал уже целую неделю), то смотрел на кухонную люстру с неподдельным удивлением. Потом произнес: «Если расскажу ребятам - - ни за что не поверят, скажут, что я, как всегда, вру», — и по­смотрел на меня с просящем выражением, чтобы я как-нибудь это подтвердил.

Но он был неглупым малым и быстро понял, что это невозможно, — ведь это был просто сон. Малыш посмотрел в темень через окно и, указав пальцем по на­правлению к морю, сказал: «А тут рядом наша дача».

Я, соглашаясь, кивнул, но не стал его расстраивать, рассказывая, что там уже много лет живут другие люди. И каждый раз, когда я иду гулять на море с собакой, всегда вспоминаю, как бегал вот таким малышом по дюнам или поздно вечером забирался на крышу маленького дачного домика и, затаив дыхание, смотрел на небо, усыпанное звездами. Мне было так интересно, кто там далеко живет и почему они не прилетают ко мне, ведь я их так жду, чтобы они взяли меня с собой, показали другие миры и рассказали по секрету что-то очень важное для Земли. И я бы спас весь мир от страшной опасности. Но, к сожалению, люди не могут читать мысли друг друга, и соседи по даче считали меня просто страшным шалопаем, за которым надо обязательно следить, чтобы он чего-нибудь не натво­рил.

Этот малыш из моего детства даже и знать еще не может, что многие и сегодня считают меня довольно странным и необычным, но сейчас мне это даже немного льстит, — все-таки не такой, как все.

«Слушай, а что это за двое мальчишек спят у тебя в маленькой комнате?» — спросил мой маленький гость. Мне стало так смешно — он спросил о своих будущих детях, о которых ему сейчас еще и думать рано. Но я сказал ему, кто они.

Как он обрадовался! и стал просить, чтобы я их разбудил. Ему хотелось немного с ними поболтать. Но я его убедил, что этого делать нельзя, потому что, может быть, они сейчас тоже во сне узнают, кем они станут, когда вырастут. Он немно­го расстроился, но уже через минуту снова спросил меня: «Как ты думаешь, когда я проснусь, я вспомню, что был у тебя в гостях?» Я с сомнением покачал головой и ответил: «Ведь я же не помню». «Да, ты знаешь, вот иногда приснит­ся — и все-все помнишь: как прыгаешь, отталкиваясь от земли, до самых небес, или сидишь на карнизе шестиэтажного дома, и ни капельки не страшно», — и он с сожалением улыбнулся. «А иногда утром проснусь — и ничего не помню. Слушай, а может, я к тебе уже приходил?» Я отрицательно покачал головой: «Нет, это в первый раз».

В это время из спальни вышла моя жена, зашла на кухню, странно на меня посмот­рела и сказала: «Ты чего не спишь, сидишь тут, чего-то бормочешь... Иди ло­жись». Она спросонья не смогла разглядеть моего маленького гостя. А может, видеть его мог лишь я. А он так настороженно смотрел на нее, и когда она ушла, спросил: «Слушай, а что это за рыжая тетка?» — кивнув головой в стороны спаль­ни. «Знаешь, это моя жена, но ты не думай, она добрая, просто совсем сон­ная», — постарался я его успокоить. Но он так насупился и смотрел на меня явно недружелюбно, а потом, собравшись, спросил: «А как же Ритка, как ты мог ее бросить?»

И тут я вспомнил самую первую симпатию моей жизни. Это была моя соседка по даче, стройная веселая девчонка. Она мне нравилась больше всех девчонок на свете. А когда мы с ней первый раз поцеловались в кустах сирени, для меня перевернулся весь мир. И я представлял ее своей будущей женой. Мы с ней мечтали о том далеком времени, когда мы вырастем и у нас будет много детей. Но это были просто детские мечты, которые рассеялись, как утренний туман.

Но как я мог это объяснить мечтателю, фантазеру, которому было только двенадцать лет, и для него лучше нее не было девчонки на всем свете? И все-таки я сказал ему: «Понимаешь, она, когда выросла, встретила другого мужчину, и у них сей­час тоже есть дети, правда, две девчонки, а не мальчишки, как у меня. Ну а я, разумеется, встретил другую девушку, мы с ней друг друга полюбили и пожени­лись. Ты не расстраивайся, мы с Риткой дружим, и иногда семьями встречаем­ся». Малыш пожал плечами и сказал: «Не знаю, мы бы с Риткой никогда не

расстались». В кухне повисло молчание, мой гость, видно, на меня обиделся и не хотел со мной разговаривать. Уж я-то его хорошо знаю: если что не по нему, вот так замкнется — и все, отец даже не мог напугать ремнем. Но я знал и его слабые стороны. Он ужасно любил истории о путешествиях. И я, как бы невзначай, сказал: «А знаешь, я на Камчатке был, лазил по вулканам, летал там на вертолете, а медведей там столько видел, что ты даже представить себе не можешь, их там так много, как кошек у нас во дворе было». Он весь преобразился, его глазенки засверкали, и он сказал: «Врешь, наверное». «Не вру, зуб даю», — и я щелкнул ногтем по зубу. «Вот здорово, значит, и я там побы­ваю!» — и просительно добавил: «Ты, главной, побольше езди, это же так инте­ресно!» Но потом почему-то опять насупился и замолчал, и у него было такое выражение лица, как будто он хочет о чем-то спросить, но боится. Я это заметил и попросил его сам: «Ты можешь спрашивать меня о чем захочешь, давай». Он еще долго собирался, а потом наконец спросил: «Это самое главное, зачем я к тебе пришел... Скажи мне, ты стал космонавтом?» И его глаза с надеждой смотрели на меня, ожидая, что я отвечу. И я вспомнил то детское звездное небо, когда невозможного просто не существует и наши мечты кажутся нам явью. Мы представляем себя героями за штурвалами космических кораблей, да в те мгновения мы ими и являемся, и покоряем про­сторы Вселенной в своих мыслях. Соврать ему я просто не мог, но слов успокоения не нашел, просто сказал: «Не полу­чилось». Он положил голову на свои маленькие ладони и заплакал. Не выдер­жал и я. Мы с ним сидели за чайным столом, и слезы бежали по нашим щекам, как убежавшие вдаль мечты. Да, я очень хотел стать космонавтом, но, к сожале­нию, не сложилось, как и многое другое. А за окном начинало понемногу рассветать, ветер разогнал громады облаков, и небо стало совершенно чистым и полным утренних звезд. Мой маленький гость до­пил свой чай и спросил: «А кем ты стал?» «Знаешь, малыш, я очень много работаю и путешествую по свету, а еще я пишу сказки для детей».

«Ты пишешь сказки для детей?!» — если бы вы знали, как он обрадовался. «Значит, я буду сказочником! Да это же еще и лучше, чем космонавтом! Ведь меня будут знать все дети на Земле!» Он так громко выражал свою радость, что я испугался второго прихода своей жены. Потом он взобрался ногами на стул и громко ска­зал: «Это классно!» — и исчез. Я остался один на своей кухне, весь дом понемногу просыпался, звеня будильника­ми и свистя чайниками. Наступало утро.

Эта история, помимо прочего, рассказывает о соответствии «детс­ких устремлений» и «взрослых воплощений». Какие мечты осуществи­лись, какие остались нереализованными? Нередко в детских мечтах содержится уникальная информация о пути человека, о его предназначе­нии. Жизнь всегда дает шанс еще раз вернуться к мечтам и попробовать воплотить те из них, которые актуальны и сегодня.

Итак, первые знания об образе цели дают нам детские мечты.

В подростковый период актуализируется экзистенциальная пробле­матика. Молодой человек ищет ответ на вопрос: ради чего я живу? То есть подросток осознанно или интуитивно начинает искать смысл своей уникальной жизни. Процесс этот может быть как болезненным, так и гармоничным. Многое зависит от условий развития и воспитания, а так­же индивидуальных особенностей.

Параллельно с поиском ответа на вопрос о смысле жизни активи­зируются все группы потребностей, и каждая из них начинает форми­ровать определенную цель.

Представим варианты образов цели, обусловленные различными группами потребностей, в таблице:

Из таблицы видно, что все потребности продуцируют образ цели, связанный с переживанием определенного состояния — состояния удов­летворенности. Именно оно является показателем того, что цель достиг­нута. Для каждой группы потребностей существует свое состояние удов­летворенности. Понятно, для того чтобы прийти к цели, необходимо пост­роить программу ее достижения. При этом чем ниже стоит определенная потребность в иерархии, тем легче построить программу достижения об­раза цели, сформированного ею. Поэтому многие подростки (и взрослые люди) ограничивают себя реализацией образов цели, сформированных первыми тремя группами потребностей. Действительно, что нужно для счастья? — быть удовлетворенным психофизиологически, ощущать ком­форт и безопасность, быть любимым и понятым. И все было бы хорошо, если бы... не вопрос о смысле жизни! Он вносит существенный диском­форт в пространство внутреннего мира, провоцируя молодого человека формировать образ цели более высокого порядка.

И в этот момент молодому человеку нужна психологическая по­мощь. Психолог может ему помочь в изучении способностей, возмож­ностей, групп актуализированных потребностей и постепенно подойти к обсуждению образа цели, связанного с потребностью самоактуализа­ции, личностного совершенствования. А это, в свою очередь, станет основанием для формирования индивидуальной программы осмыслен­ной конструктивной самореализации, самоактуализаждии.

Итак, для того чтобы помочь человеку в формировании програм­мы осмысленной конструктивной самореализации, нам необходимо:

• установить, к какой группе потребностей относится актуализи­рованный в данный момент образ цели;

• оценить «степень достижимости» актуальной цели;

• продумать, что можно сделать для того, чтобы переместить ак­цент с первых трех групп потребностей на образ цели, связанный с са­моактуализацией.

Для решения этих задач нами была разработана методика исследо­вания индивидуального образа цели, в которую вошли две программы:

«Карта сказочной страны»

Метафорические автопортреты (рисунки на тему «Во что бы меня заколдовали» (вариант: «Во что бы меня заколдовал Злой Вол­шебник») и «В кого бы меня превратил Добрый Волшебник»),

Методика исследования индивидуального образа цели

Формирование образа цели связано с развитием самосознания и ценностных ориентаций. Поэтому данную методику целесообразно ис­пользовать начиная с возраста младшего подростка (примерно с 10- 11 лет). В возрастном промежутке от 10 до 15 лет (возраст «средней шко­лы») с помощью данной методики можно решить следующие задачи:

• накопить данные об индивидуальной динамике процесса форми­рования образа цели. Обследуя подростка многократно, можно увидеть, изменяется ли у него образ цели или является устойчивым. На основа­нии этих данных можно составить прогноз относительно перспектив его психологической коррекции, сформулировать задачи психологической работы с ним;

• с помощью данной методики становится возможным оценить эф­фективность психологической и воспитательной работы в учебном или коррекционном учреждении. В этом случае показателем результативнос­ти психологической и воспитательной работы является «перемещение» образа цели вверх по шкале иерархии потребностей у большинства вос­питанников. Например, при «первом срезе» (до проведения планируе­мых воспитательных или психологических мероприятий) было установ­лено, что у большинства подростков образ цели относился к первым трем группам потребностей (психофизиологические потребности, потребность безопасности, потребности принадлежности и любви). При «втором сре­зе», после проведения психологических или воспитательных мероприя­тий (допустим в течение года — двух лет), оказалось, что у большинства подростков образ цели связан с более высокими потребностями (напри­мер, потребностью в знаниях). Это является важным показателем эффек­тивности используемых воспитательных или психологических программ.

В выпускных классах использование данной методики эффектив­но для сбора текущей информации о состоянии образа цели. Эта ин­формация необходима для того, чтобы составить прогноз относитель­но постшкольной социальной адаптации; и при необходимости, в случае неблагоприятного прогноза, составить программу психологической кор­рекции образа цели.

Данная методика особенно эффективна для исследования образа цели и стратегии ее достижения взрослыми. В контексте задач психоло­гической работы со взрослыми, использование методики будет полез­ным с следующим случаях:

• составление прогноза в профессиональной сфере. Зная требо­вания к определенному виду деятельности и соотнеся их с данными о состоянии образа целей и «маршрута» ее достижения, можно составить прогноз профессиональной эффективности;

• составление перспективных задач консультирования в ситуа­циях переживания взрослым человеком психологических трудностей и кризисов.

Методика состоит из двух частей:

первая часть — «Карта сказочной страны»;

вторая часть — «Метафорические автопортреты» («Во что бы меня заколдовали»; «В кого бы меня превратил Добрый Волшебник»).

Части методики автономны и не требуют единовременного прове­дения.

Возможно использование методики в индивидуальной и группо­вой форме.

Методика используется не только для решения задач психодиаг­ностики, но и как этап коррекционной психологической работы в сказ- котерапии.

«Карта сказочной страны»

Материалы: 1 лист белой бумаги формата А4; один лист бумаги с нарисованными в ряд восемью кружочками (диаметр 25-30 мм); набор из восьми цветных карандашей (красный, желтый, синий, зеленый, фи­олетовый, коричневый, серый, черный); блокнот (тетрадь, листы пис­чей бумаги), ручка.

Как уже отмечалось, перед началом тестирования психолог про­сит клиента (или группу) удобно устроиться за столом; кладет перед ним лист бумаги с нарисованными в один ряд восемью кружочками и комплект из восьми цветных карандашей.

Инструкция 1: «Пожалуйста, раскрасьте эти кружочки разноцвет­ными карандашами. Каждый кружочек должен быть одного цвета».

После чего лист с раскрашенными кружочками откладывается в сторону, и психолог переходит к основной, «сказочной» инструкции.

Инструкция 2: «Представьте себе, что мы отправляемся с вами в путешествие в сказочную (или фантастическую) страну. Мудрецы гово­рят, что она находится внутри нас. Это, конечно, красивая метафора, так как из уроков анатомии нам известно, что находится внутри нас... Муд­рецы подразумевают, конечно, то, что называют душой. Вы можете ска­зать: „Как мы отправимся туда, куда невозможно прийти, потрогать ру­ками?" И будете правы, этой страны нет на политической карте мира, туристические агентства не продают туда путевок и не совершают экс­курсий. Но в сказках есть указание на то, что некоторые герои там по­бывали и пришли в дальнейшем к успеху. Помните задание: „Пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что"? Вот сейчас нам как раз и пред­стоит подготовиться к подобному путешествию. Итак...

Без чего опытный путешественник не отправится в путь? Конеч­но, без карты. Но, скажите, видели вы в продаже „Карту внутреннего мира" или „Карту сказочной страны"? Действительно, такие карты не продаются. Что же нам делать? Придется рисовать карту самим. С чего начнем?

Сначала положим перед собой лист бумаги. Теперь задумаемся о контуре, который обозначает границы страны. Контур образует силуэт страны.

На что похож силуэт внутренней страны? Одни путешественники считают, что контур сказочной страны образует силуэт человека, другие — рисуют символ сердца, третьи — обводят свою ладонь, четвертые — изоб­ражают фантастический контур... Мудрецы говорят, что разум здесь не поможет, что только сердце и рука путешественника знают силуэт его внутренней сказочной страны. Пожалуйста, возьмите карандаш и дайте возможность своей руке нарисовать контур сказочной страны.

Чем наполнена сказочная страна, какой у нее ландшафт? Чтобы это увидеть, необходимо раскрасить внутреннее пространство страны, огра­ниченное контуром. Главное, не думать долго, а просто дать своей руке возможность легко выбирать карандаши и раскрашивать карту страны...

Итак, карта внутренней сказочной страны готова. Это прекрасно. Но, скажите, пожалуйста, можно ли пользоваться этой картой? Похо­же, пока это трудно. Почему? Чего не хватает? Конечно, условных обо­значений! Обычно таблица условных обозначений помещается снизу или сбоку карты.

Пожалуйста, сделайте на своем листе надпись „Условные обозна­чения, использованные на карте". Теперь вам предстоит составить таб­лицу условных обозначений. Для этого каждый цвет, который вы ис­пользовали при раскрашивании карты, вынесите в таблицу условных обозначений в виде небольшого цветного прямоугольника. Расположи­те цветные прямоугольники друг под другом, как это обычно делают картографы. Если вы использовали специальные значки для обозначе­ния рек, водоемов, болот, лесов, полей, гор, — их также необходимо представить в таблице условных обозначений. Итак, частица всего того, что можно наблюдать на карте, у нас появилась в таблице условных обозначений.

Теперь необходимо присвоить каждому цветному прямоугольни­ку, каждому значку особое значение. Поскольку эта карта внутренней сказочной страны, то и ее ландшафт будет связан с внутренними про­цессами: мыслями, чувствами, желаниями, состояниями. Могут появить­ся поляны раздумий, леса желаний, пещеры страхов, моря любви, реки мудрости, болота непонимания и прочее. Какой внутренний процесс, чувство, мысль, желание будет обозначать каждый цветной прямоуголь­ник, — решать только вам. Это ваша страна, это ваша карта. Не стоит долго думать, первое, что приходит в голову, может оказаться самым правильным...

Итак, карта готова. Теперь по ней легко ориентироваться, особенно если знаешь направление.

Что делают путешественники, собираясь в путь? Изучают карту и прокладывают маршрут своего путешествия. В первую очередь они на­мечают цель. Иначе зачем отправляться в путешествие?

Пожалуйста, возьмите яркий карандаш или ручку, внимательно рассмотрите карту и отметьте флажком цель предполагаемого путеше­ствия. Посмотрите, где она находится и как к ней лучше добраться. Те­перь поставьте особый флажок в том месте, в котором вы планируйте войти в эту страну. Естественно, „точка входа" располагается на границе страны. Итак, у вас есть два флажка: „флажок цели", обозначающий место, являющееся целью вашего пути; и „флажок входа", обозначаю­щий место, с которого начнется ваш путь. Теперь нужно проложить мар­шрут до цели. Как вы пойдете, пожалуйста, обозначьте пунктиром и не­большими стрелочками.

Путешествие и называется „путешествием" потому, что предпола­гает возвращение домой. Проложив маршрут к достижению цели свое­го пути, опытный путешественник рассматривает варианты обратного пути. Пожалуйста, рассмотрите внимательно свою карту и отметьте осо­бым флажком место, где вы планируете выйти из страны. Далее, проло­жите маршрут от точки цели до точки выхода из страны.

Итак, у нас есть карта, есть цель пути и маршрут. А значит, есть готовность путешествия по нашей внутренней сказочной стране. Спа­сибо!»

Инструкция 3: «Опытные путешественники, прежде чем отпра­виться в дорогу, описывают свой путь. Пожалуйста, возьмите бумагу и ручку, положите перед собой вашу карту и, глядя на нее, опишите свой маршрут. Описание может начаться словами: „Я захожу в эту сказочную (или иную) страну в месте... Меня встречают... Я прохо­жу через..., и так далее". Опишите место вашей цели, и что будет происходить там, как вам кажется; и далее опишите свой путь домой. Спасибо».

Иногда полезно разделять выполнение заданий 2 и 3.

После окончания выполнения задания 2 можно задать уточняющие вопросы:

Расскажите об этой стране, какой там ландшафт, атмосфера, легко ли она принимает путешественников?

Расскажите о точке, в которой у вас стоит «флажок цели», почему именно туда вы идете, что это вам даст? Когда вы достигнете этой точ­ки, что вы почувствуете? Как это может повлиять на вашу жизнь?

Если представить, что маршрут от «флажка входа» до «флажка цели» есть ваша жизнь, покажите, в какой точке пути вы находитесь в данный момент.

Легко ли вам дается этот путь?

Что мешает вам в пути?

Что помогает вам в пути?

Теперь, зная маршрут, его трудности и радости, скажите, какое сна­ряжение вам потребуется, чтобы дойти до цели? Как вы будете исполь­зовать каждый предмет снаряжения?

Как долго вы собираетесь пробыть в точке цели? Когда вы плани­руете собираться в обратный путь?

Путь к точке выхода представляется вам достаточно легким или вы видите определенные трудности? Если да, то какого они характера? И что можно сейчас предусмотреть для благополучного возвращения?

Представьте себе, что вы уже вернулись домой и подводите итоги своего путешествия. Перед вами чистый лист бумаги, вы уже написа­ли: «Это путешествие научило меня, прежде всего...» Как вы закончите эту фразу?

Что бы вы пожелали другим путешественникам?

Какое пожелание вам хотелось бы услышать от других путеше­ственников для себя?

Задание № 3 дает нам описание маршрута и, соответственно, бо­лее глубокое его проживание. Фактически в описании, в той или иной степени конкретности, будут содержаться ответы на обозначенные выше вопросы.

Психологический анализ рисунка, ответов на вопросы и описания предусматривает три шага:

• шаг первый — установить, к какой группе потребностей от­носится образ цели, актуализированный в данный момент. Для это­го нужно соотнести расположение и рассказ о точке цели в «Карте сказочной страны» с таблицей потребностей, приведенной в начале главы;

• шаг второй — оценить «степень достижимости» заявленной цели. Для этого нужно внимательно изучить маршрут путешествия, установить степень его сложности, какие возможны препятствия, труд­ности, ловушки, риски; определить способы нейтрализации рисков;

• шаг третий — найти «связки» с образом цели, основанном на самоактуализации. Образ путешествия, пути сам по себе является об­разом самоактуализации. Необходимо установить субъективное пони­мание автором карты смысла своего путешествия. На основании этого становится возможным сформировать перспективные задачи психоло­гической работы.

Таким образом, «Карта сказочной страны» не только позволяет приобрести диагностическую информацию об актуальном образе цели, но и одновременно используется в качестве средства коррекционного воздействия, позволяющего прояснить картину процесса самоактуали­зации.

Шаг первый: установление, к какой группе потребностей относится образ цели

Для того чтобы установить, к какой группе потребностей относится актуализированный образ цели, нужно сделать два действия. Предста­вим их в таблице.

Теперь необходимо соотнести полученную информацию с образа­ми цели, формируемыми различными группами потребностей.

Примеры

У 35-летней женщины «флажок цели» находится на острове Счастья в реке Любви; она говорит, что хочет остаться здесь навсег­да. В данном случае несложно установить, что образ цели относится к потребности принадлежности и любви. Это значит, что женщина может испытывать актуальные проблемы с партнером (с ребенком, с собственными родителями, с близкими друзьями). В любом случае через образ путешествия, дороги, можно вывести ее на путь самоак­туализации.

Женщина, 40 лет. «Флажок цели» располагается на пересечении поля Грез и мыса Исполненных Желаний. Желания четко не обозначе­ны. Их формулировка перепоручается грезам, то есть она сама не берет на себя ответственность за образ цели. Может, она не уверена в соб­ственных силах и способностях, в собственном опыте, не доверяет себе. Похоже, что таким образом она формулирует образ цели, связанный с потребностью самоуважения.

Юноша, 13 лет. «Флажок цели» располагается на острове Удо­вольствий. На этом острове есть игровые автоматы, разнообраз­ные бесплатные угощения, красивые девчонки. Пребывание на ос­трове даст возможность «покайфовать». Вероятно, подобный об­раз цели порожден преимущественно психофизиологическими потребностями.

Девушка, 15 лет. «Флажок цели» располагается в долине Спокой­ствия. Там комфортно, безопасно, тепло, никто «не дергает». Пребыва­ние в долине Спокойствия дает возможность отдохнуть, успокоиться. Похоже, такой образ цели связан с потребностями безопасности защиты.

Мужчина, 25 лет. «Флажок цели» расположен в горах, на верши­не Мудрости. Достигнув цели, можно приобрести все знания мира, стать Мерлиным. Это «даст возможность повелевать силами природы, ощу­щать свою силу, многие будут спрашивать совета и просить о помощи». Скорее всего, данный образ цели относится к потребностям в самоува­жении и знаниях.

Шаг второй: оценка «степени достижимости» заявленной цели

Теперь, имея гипотезу относительно того, какой потребностью по­рожден образ цели, важно рассмотреть, насколько легким представля­ется автору путь ее достижения. Для этого психологу нужно сделать несколько действий.

Психологический анализ в данном контексте даст нам информацию об особенностях стратегии движения к цели, интуитивно ощущаемых трудностях, эмоциональной динамике, а также позволит оценить реаль­ность достижения цели. Если сам автор не верит в реальность достиже­ния цели, если он сознательно или неосознанно «запутывает» себе путь, психологу придется отдельно работать над коррекцией целеполагания клиента.

Шаг третий: поиск «связки» с образом цели, основанным на самоактуализации

Это, пожалуй, самый трудный шаг. Он, по сути, связан с формирова­нием перспективных задач психологической работы. Психологу предсто­ит связать информацию об актуализированной группе потребностей, бес­сознательную программу достижения цели с идеей самоактуализации.

В этом нам поможет идея пути, путешествия, уже заложенная в ин­струкции. Самоактуализация связана с наиболее полным использовани­ем имеющихся у человека способностей, талантов, умений, навыков и других ресурсов для достижения созидательных целей. Таким образом, самоактуализация сама по себе представляет Путь, Путешествие, в кото­ром максимально используются созидательные возможности человека. Эта мысль и является связующей между имеющимся состоянием и обра­зом цели, основанным на потребности самоактуализации.

Большую помощь психологу окажут ответы автора карты на вопросы:

Чему научило вас это путешествие? (Представьте, что вы уже вер­нулись домой и подводите итоги своего путешествия. Перед вами чис­тый лист бумаги с началом фразы: «Это путешествие научило меня, прежде всего...» Как вы закончите фразу?)

Что бы вы пожелали другим путешественникам?

Какое пожелание для себя вам хотелось бы услышать от других путешественников?

Схема психологического анализа «Карты сказочной страны»

Для удобства обработки психологической информации предла­гаем схему психологического анализа «Карты сказочной страны».

Фамилия, имя, отчество, возраст______________________________

Дата психологического обследования: «____ »___________ 200__ г.

Общие сведения о рисунке

Цветовые предпочтения____________________________________

Общее описание рисунка___________________________________

Характеристика пути к цели

Расположение «флажков входа и выхода»

Шаг первый: установление,

к какой группе потребностей относится образ цели

Психологический анализ информации:

Примеры анализа рисунков в контексте исследования образа цели

Николай О., 45 лет

(см. рисунок)

Общие сведения

Цветовые предпочтения: желтый, зеленый, оранжевый, фиолетовый, голубой, красный, коричневый, черный.

Общее описание: карта сказочной страны имеет абстрактный кон­тур, немного напоминающий палитру. «Флажок цели» находится прямо в центре страны. При раскрашивании карты использованы все цвета.

Условные обозначения: Желтый: долины песков и испытаний Зеленый: леса желаний Оранжевый: поляны раздумий Фиолетовый: рощи загадок Голубой: море любви и реки мудрости Красный: вершины гор радости познания Коричневый: болота непонимания Черный: пещеры страхов

Путь к цели: извилист; для того чтобы приблизиться к цели, нуж­но обойти всю страну.

Расположение «флажков входа и выхода». Флажки расположены в ле­вой части страны. «Флажок входа» располагается над «флажком выхода».

Шаг первый: установление, к какой группе потребностей относится образ цели

Шаг второй: оценка «степени достижимости» заявленной цели

Психологический анализ информации. Основное качество ло­вушек описывается Николаем как «сбивание с толку», «создание ми­ражей», иллюзий, — то есть ловушки ассоциируются с предоставле­нием ложной информации, из-за которой происходит отклонение от цели. Есть и конкретный образ, символизирующий страх, — некое чудови­ще. Возможно, в жизни Николая имеется человек, сбивающий с толку, угрожающий неявно, формирующий тревожный фон во внутреннем мире автора карты. Не исключено, что этот человек был для Николая достаточно авторитетен, однако следование его рекомендациям приве­ло Николая к разочарованию. Сейчас Николай старается сформировать собственные ценностные ориентиры и пересмотреть взгляд на некото­рые события жизни.

С другой стороны, у Николая достаточно ресурсов для нейтрали­зации негативных воздействий. В карте и комментариях Николая со­держатся ресурсы трех планов:

• эмоционального (море Любви);

• когнитивного (поляны Раздумий);

• духовного (река Мудрости, вера в удачу, надежда на лучшее).

Основной способ преодоления трудностей и разочарований — от­правиться на поляну Раздумий, успокоиться, собраться, проанализиро­вать ситуацию, положение и выработать новый план действий. Все это дает основания предполагать, что «степень достижимости» заявленной Николаем цели высока. Однако и путь к цели довольно извилист и насы­щен препятствиями.

Шаг третий: установление «связок» с образом цели, основанным на самоактуализации; формирование перспективных задач психологической работы

В случае с Николаем эта задача не является актуальной, так как его образ цели уже связан с самоактуализацией, личностным совершен­ствованием.

Вот ответы Николая на ключевые вопросы:

Задачи психологической работы с Николаем Главная задача психологической работы с Николаем — удовлетво­рение потребности в знаниях, содействие самоактуализации. Какие зна­ния необходимо предоставить Николаю? Если еще раз проанализировать его маршрут к «флажку цели», то можно выявить четыре «вида» необхо­димых ему знаний:

знания о приемах и техниках саморегуляции, достижения состоя­ния внутреннего равновесия (в контексте облегчения и повышения эф­фективности пребывания Николая на поляне Раздумий);

знания о том, как осуществлять ситуационный анализ с различных точек зрения (в контексте проработки ситуаций, в которых Николай чув­ствует себя неуверенно)¹;

знания о технике противостояния влиянию (в контексте обсужде­ния реальной подоплеки образа «чудовища» и формирования эффектив­ных способов взаимодействия с ним);

знания о вариантах личностного совершенствования (имеются в виду жизнеописания выдающихся людей духовного и светского пути, обсуждение их биографий, извлечение уроков).

Содействие приобретению этих знаний является задачей психолога. Таким образом, процесс консультирования Николая может состоять из четырех этапов. На первом этапе психолог совместно с Николаем будет прорабатывать техники саморегуляции; на втором — осуществлять ана­лиз напряженных ситуаций (играть в «Шесть шляп»); на третьем — изу­чать и отрабатывать техники противостояния влиянию в напряженных ситуациях; на четвертом — излучать и обсуждать биографии выдающихся людей, что создаст дополнительный ресурс сил для самоактуализации.

Алиса М., 13 лет

(см. рисунок)

Общие сведения о рисунке

Цветовые предпочтения: оранжевый, голубой, зеленый, фиолето­вый, желтый, красный, коричневый, черный.

Общее описание рисунка: карта имеет абстрактный силуэт, «фла­жок цели» находится в верхней части карты, немного смещен влево.

Условные обозначения:

Характеристика пути к цели: маршрут до «флажка цели» довольно прямолинеен, пролегает по верхней части карты.

Расположение «флажков входа и выхода»: «флажок входа» распо­ложен в правой части рисунка (согласно Розе ветров карты — на восто­ке), чуть ниже «флажка выхода»; «флажок выхода» расположен в левой части карты (на западе).

Шаг первый: установление, к какой группе потребностей относится образ цели

Психологический анализ информации: Основной способ нейт­рализации рисков — обладание информацией. Именно с этой целью и предпринимается путешествие. Истинная цель Алисы — ощущение бе­зопасности и защищенности, и она намерена к ней прийти, приобретя Мудрость, необходимые знания об особенностях опасностей и эффек­тивном поведении.

Шаг третий: установление «связок» с образом цели, основанным на самоактуализации; формирование перспективных задач психологической работы Ответы на ключевые вопросы:

Перспективные задачи психологической работы с Алисой

Валентина К., 40 лет

(см. рисунок)

Общие сведения о рисунке

Цветовые предпочтения: голубой, коричневый, фиолетовый, крас­ный, зеленый, оранжевый, желтый, черный.

Общее описание рисунка: карта имеет абстрактный силуэт, штри­ховка «тревожная», «флажок цели» — в центре. Река Терпения четко разделяет карту на верхнюю и нижнюю части.

Условные обозначения:

Характеристика пути к цели: путь почти прямой. Расположение «флажков входа и выхода»: в нижней части карты. «Флажок входа» — в левой части; «флажок выхода» — в правой.

Шаг первый: установление, к какой группе потребностей относится образ цели

Психологический анализ информации: «Зов дороги», наблюда­тельность, умение «взять себя в руки» и преодолеть беспокойство, уме­ние терпеть — это то, что можно назвать ресурсами Валентины. Однако несформированные желания, инфантилизм, инерционность являются силами, тормозящими ее развитие. Символичным является и то, что поля Свободы и долины Радости маршрут к цели не затрагивает, тогда как «заплыв» через реку Терпения составляет почти половину пути. «Сте­пень достижимости» заявленной цели представляется невысокой, так как образ цели недостаточно конкретен и реален.

Шаг третий: установление «связок» с образом цели, основанным на самоактуализации; формирование перспективных задач психологической работы Ответы на ключевые вопросы:

Перспективные задачи психологической работы с Валентиной

Шаг первый: установление, к какой группе потребностей относится образ цели

Психологический анализ информации. На пути к цели встреча­ются существенные препятствия. Огненная река и берег Боли можно отнести к разряду иррациональных препятствий, возможно связанных с общефизическим статусом или травматическим опытом Натальи. Лес Одиночества указывает на актуализированную потребность в принад­лежности и любви. Пляж Веселья, скорей всего, отражает новое отно­шение Натальи к компенсаторным способам удовлетворения потребно­сти в принадлежности и любви. У Натальи достаточно ресурсов для преодоления трудностей. Среди них — способность к «духовному до­верию» ситуации — «прыгать в пустоту с пустыми руками»; способ­ность преодолевать страх и тревогу через изучение ситуации; способ­ность к креативным и волевым действиям. Цель путешествия Натальи — достижения острова Счастья — связана с потребностями безопасности и защиты, а также с потребностями принадлежности и любви. Однако в реальности достичь острова Счастья возможно через проработку по­требности в самоактуализации. В принципе, у Натальи достаточно ре­сурсов для этого.

Шаг третий: установление «связок» с образом цели, основанным на самоактуализации; формирование перспективных задач психологической работы

Замечание. У Натальи карта сказочной страны имеет силуэт чело­века. Так как каждая часть тела человека имеет определенное символи­ческое значение, интерпретация рисунка приобретает новые оттенки.

Разделим карту страны на пять областей.

В первую область войдут голова и шея. Эти части тела символизи­руют ментальную деятельность. Шея связывает ментальную и эмоцио­нальную сферы.

Во вторую область войдет туловище до линии талии, исключая руки. Это область сосредоточения актуальных эмоций и чувств.

В третью область войдут руки до плеч. Руки символизируют взаи­модействие с окружающим миром, коммуникацию, ощущения от взаи­модействия с другими людьми.

Четвертую область составит тазобедренная область. В ней помеща­ются сексуальные и творческие переживания.

Пятую область образуют ноги. Они символизируют чувство опо­ры, уверенность, а также дают возможность «заземления» негативным переживаниям.

Исследуя карту Натальи, мы можем увидеть, чем окрашены ее мыс­ли, чувства, коммуникация, в чем ее опора.

Таким образом, в случае рисования «человеческого» силуэта кар­ты у нас появляется возможность приобретения дополнительной инфор­мации. Мы можем использовать ее или отказаться.

«Метафорические автопортреты»

Метафорический автопортрет — это автопортрет в любом образе: сказочного персонажа, мифологического героя, предмета или предста­вителя фантастического и реального миров. Для того чтобы обосновать идею метафорических автопортретов, нам придется коснуться «теории волшебства», принятой в сказкотерапии (подчеркнем, что речь идет не о практической магии, а о практической психологии)^[1].

Для понимания основной идеи метафорических автопортретов глав­ное —- разделить понятия «волшебства» и «колдовства».

Слово «волшебство» обладает особым положительным эффектом. «Волшебник», «волшебница», — говорим мы, желая подчеркнуть чьи- то необычные созидательные способности. Волшебство связано имен­но с созиданием. Хотя встречаются и злые волшебники, но их чаще всего именуют колдунами, чернокнижниками.

В Западной Европе с XIII по XVIII столетие колдовство являлось символом общения со сверхъестественными силами, направленными ко злу. Колдовство оказалось опасным занятием в период «охоты на ведьм». По-видимому, со времен Средневековья в подсознании большинства людей хранится устойчивая ассоциация колдовства со злом. Тем более что она подкреплена разнообразными сказочными историями, в кото­рых героям приходится противостоять и бороться с колдунами, прини­мая помощь Добрых Волшебников.

Таким образом, Волшебники (Добрые) выступают в качестве Со­зидателей, а колдуны — в качестве разрушителей. По отношению к ска­зочному герою Волшебник выступает в роли помощника, защитника, существа, стимулирующего у героя проявление лучших сторон души, открывающего чудесные возможности и способности. Колдун (или злой волшебник) выступает по отношению к герою в качестве манипулято­ра, гонителя, существа, ограничивающего свободу, самоактуализацию, навязывающего свою волю.

Если мы перенесем метафору волшебства и колдовства во внут­ренний мир человека, то окажется, что:

• волшебство связано с системой жизненных ценностей Созида­ния, самоактуализацией, идеальным образом «Я»;

• колдовство связано с проявлением теневых сторон человека, уязвленных аспектов его личности, деструктивными психологическими защитами, склонностью к разрушительному манипулированию.

Подвергаясь влиянию неблагоприятных факторов внешней среды, деструктивному манипулированию со стороны окружающих, человек как бы заколдовывается. При этом повышается уровень тревожности, появляется агрессивность, суетливость, дисгармоничность. Такое мо­жет произойти и с ребенком, и со взрослым. Близкие не узнают челове­ка — так он изменяется.

Образно говоря, клиент сказкотерапевта временно «заколдован» и требует «расколдовывания». Следуя этой логике, сказкотерапевту важ­но установить, во что именно «заколдован» клиент.

Именно поэтому клиенту дается задание: «Нарисуйте, во что бы вас могли заколдовать» (при этом допускаются уточнения: заколдо­вать может злая ведьма, колдун и пр.). Психологический анализ рисун­ка строится на символическом значении изображенного образа.

Но любое колдовство обратимо, и всегда можно найти действие, которое позволит «расколдоваться». Однако, побывав в состоянии «за­колдованное™», герой не может быть прежним, он обязательно должен измениться, стать лучше, приобрести новые качества, способности и возможности.

Чтобы увидеть, к какому чудесному образу может прийти человек, сказкотерапевт дает ему задание: «Нарисуйте, в кого бы вас превра­тил Добрый Волшебник».

Символическое значение метафорических автопортретов

Психологический анализ строится на понимании личного и глубин­ного символизма изображенных героев. Для понимания глубинного сим­волизма потребуется «Словарь символов», для прояснения личного смыс­ла образов психолог задает уточняющие вопросы.

Далее сказкотерапевт может использовать эту информацию для со­здания психотерапевтических или коррекционных сказок для клиента.

Также метафорические автопортреты дополнят «Карту сказочной страны», конкретизируют образ цели и стремления клиента.

Схема психологического анализа «Метафорических автопортретов»

Фамилия, имя, отчество, возраст______________________________

Дата психологического обследования: «___ »____________ 200 г.

Общие сведения о рисунках

Цветовые предпочтения____________________________________

Описание рисунков

«В кого бы меня превратил Добрый Волшебник»

Ответы автора рисунков на вопросы:

«Во что бы меня заколдовали?»

Символическое значение метафорических автопортретов:

Символическое значение метафорических автопортретов:

Гипотеза о том, к какой группе потребностей относится образ цели: образ цели связан с потребностью самоуважения, что дополняет инфор­мацию, полученную из «Карты сказочной страны». Использование фио­летового цвета дает основания предполагать, что сам Николай недоста­точно уверен в реализуемости своей мечты.

Перспективные задачи психологической работы

Заключение

Мы рассмотрели основы психодиагностики через рисунок в кон­тексте сказкотерапевтического подхода. Надеемся, что даже тем, кто не будет использовать в своей практике ни одного элемента сказкотерапии, тем не менее будут полезны идеи, приведенные в нашей книге.

В заключение мы позволим себе привести одну мудрую притчу, записанную Идрисом Шахом и опубликованную им в цикле «Волшеб­ный монастырь».

Ндрис Шах

Город Бурь

Был некогда на свете город. Он был похож на все другие города в мире, кроме одного: в нем почти всегда бушевали бури.

Жившие там люди любили свой город. Естественно, они приспо­собились к его климату. Жизнь в центре бурь привела к тому, что они не замечали рева грома, вспышек молний и того, что почти все время шел дождь.

Если кто-нибудь и обращал внимание на погоду, его начинали счи­тать невоспитанным и назойливым человеком. В конце концов, бури — это ведь и есть жизнь... Так продолжалось много столетий.

И все бы ничего, если бы не одно обстоятельство: полностью при­способиться к бурной стихии людям гак и не удалось. Они стали пугли­выми, беспокойными и временами испытывали перевозбуждение.

Насколько они помнили, никто из них никогда не видел мест иного рода. Поэтому рассказы о городах и странах, где штормов нет, воспри­нимались всеми как своего рода сказки или бормотание лунатиков.

Существовало два испытанных рецепта заставить себя забыть на время свою напряженность: надо было либо изменить что-либо в своей жизни, либо дать тому, что есть, завладеть тобой всецело.

На каждом этапе истории этой страны одни ее жители фиксировали свое внимание на изменениях, другие же одновременно — на устоях того или иного рода. Несчастливыми были лишь те, кто не мог ни того ни другого.

А дождь все лил, и никто ничего не пытался с этим поделать, пото­му что это не признавалось проблемой. Сырость была проблемой, но ее не связывали с дождем. Молния вызывала пожары, которые были про­блемой, но их считали отдельными событиями, вне причинной зависи­мости.

Возможно, вы сочтете удивительным, что столько людей долгое время знали так мало.

Однако мы склонны забывать, что, в сравнении с той информаци­ей, которую мы имеем сегодня, подавляющее большинство людей на всем протяжении человеческой истории имело чрезвычайно смутные представления обо всем, что ни возьми. И даже современное знание каждый день изменяется — и, бывает, оказывается неверным.

* * *

Вероятно, в таком же положении, как и люди из Города Бурь, ока­зываются и многие наши клиенты. И мы, используя информацию их ри­сунков, совместно с ними можем вернуться к истинному положению дел, понимая причины событий.

При этом будем помнить, что единственной и абсолютно верной интерпретации проективного материала не существует. Подходы к ана­лизу рисунков могут меняться, обогащая друг друга. Главное, чтобы информация, полученная нами из рисунков, и построенная с ее учетом психологическая работа принесли человеку реальную пользу.

С уважением авторы

Литература

1. Астапчик В. Собиратель звезд. Рига: «Б1А-РК.О», 1998.

2. Берне Р., Кауфман С. Кинетический рисунок семьи. М.: «Смысл», 2000.

3. Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Основы психологии. СПб.: «Речь», 2001.

4. Мадди С. Теории личности: сравнительный анализ. СПб.: «Речь», 2002.

5. МаховерК. Проективный рисунок человека. М.: «Смысл», 1996.

6. Николаюк И. Библейское слово в нашей речи. СПб.: «Светля­чок», 1998.

7. Психология личности в трудах зарубежных психологов // сост. А. А. Реан. СПб.: «Питер», 2000.

8. Романова Е. Графические методы в практической психологии. СПб.: «Речь», 2002.

9. Тресиддер Д. Словарь символов. М.: «Гранд», 2002.

10.Шах И. Мудрость идиотов. М.: «Гранд», 2002.

11.Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М.: «Локид-Миф»,

1999.

Оглавление

Глава 1. Тесты-рисунки: история, подходы, возможности......................................... 7

Проективные тесты................................................................................................... 7

Подходы к интерпретации рисунков..................................................................... 10

«Психологический» подход к анализу рисунков.................................................. 15

Типология заданий для тестов-рисунков.............................................................. 21

Основания для психологического анализа рисунков............................................ 23

Схема показателей и критериев для анализа рисунков.......................................... 31

Формирование задач психологической работы..................................................... 35

Глава 2. Исследование образа семьи......................................................................... 38

Организация процедуры тестирования.................................................................. 39

Психологический анализ «семейной серии» рисунков.......................................... 41

Шаг первый: понимание символического значения инструкции.................... 43

Шаг второй: описание рисунка..................................................................... 47

Шаг третий: понимание содержания информативных признаков.............. 48

Шаг четвертый: определение «гармоничных» и «проблемных» потребностей автора рисунка и формулировка перспективных задач

психологической работы................................................................................ 54

Схема психологического анализа рисунков семьи................................................ 55

Примеры психологического анализа рисунков семьи........................................... 57

Вадик, 10 лет.................................................................................................. 57

Вера, 9 лет...................................................................................................... 62

Глава 3. Исследование способности противостояния неблагоприятным

воздействиям внешней среды....................................................................................... 67

Организация процедуры тестирования.................................................................. 69

Психологический анализ рисунков «дождливой серии»...................................... 71

Первый шаг: сравнительный анализ рисунков «Человек»

и «Человек под дождем»............................................................................... 72

Шаг второй: поиск ресурсов противостояния неблагоприятным

воздействиям.................................................................................................. 74

Шаг третий: определение перспективных задач психологической

работы............................................................................................................ 75

Схема психологического анализа рисунков «Человек» — «Человек

под дождем» — «Дождь в сказочной стране»....................................................... 75

Шаг первый: сравнительный анализ рисунков «Человек» и

« Человек под дождем»................................................................................. 76

Шаг второй: поиск ресурсов противостояния неблагоприятным

воздействиям.................................................................................................. 77

Шаг третий: определение перспективных задач психологической

работы............................................................................................................ 77

Примеры психологического анализа рисунков «Человек» — «Человек

под дождем» — «Дождь в сказочной стране»....................................................... 78

Маша Я., 12 лет.............................................................................................. 78

Александр М., 41 год....................................................................................... 81

Глава 4. Исследование индивидуального образа цели............................................. 84

Шаг первый: установление, к какой группе потребностей относится

образ цели.................................................................................................... 101

Шаг второй: оценка «степени достижимости» заявленной цели............. 102

Шаг третий: поиск «связки» с образом цели, основанным на

самоактуализации........................................................................................ 104

Схема психологического анализа «Карты сказочной страны»............................ 105

Примеры анализа рисунков в контексте исследования образа цели................... 107

Николай О., 45 лет...................................... ».............................................. 107

Алиса М., 13 лет........................................................................................... 112

Валентина К., 40 лет..................................................................... .■.......... 117

Наталья Ф., 35 лет....................................................................................... 121

«Метафорические автопортреты»........................................................................ 127

Символическое значение метафорических автопортретов.................................. 129

Схема психологического анализа «Метафорических автопортретов»............... 130

Пример психологического анализа «Метафорических автопортретов» ............ 132

Николай О., 45 лет....................................................................................... 132

Заключение................................................................................................................... 136

Литратура..................................................................................................................... 138

Татьяна Зинкевич-Евстигнеева Дмитрий Кудзилов

ПСИХОДИАГНОСТИКА ЧЕРЕЗ Р7 УНОК В СКАЗКОТЕРАПИИ

Главный редактор И. Ю. Авидон Зав. редакцией Т. В. Тулупьева Художественный редактор П. В. Борозенец Технический редактор Л. В. Васильева Директор Л. В. Янковский

ООО Издательство «Речь» 199178, Санкт-Петербург, ул. Шевченко, д. 3 (лит. «М»), пом. 1, тел. (812) 323-76-70, 323-90-63, т{о@гссЬ.зЪр.ги, \У№\у.гссЬ.5рЬ.ги Интернет-магазин: \у\ушлп(сгпа(ига.ги Представительства в Москве: (095) 502-67-07; е-таИ: гесЬ@оп1тс.ги

Подписано в печать 11.02.2003. Формат 60Х 88¹/,₆. Псч. л. 9. Тираж 2000 экз. Заказ № .Ы Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО "Северо-Западный печатный двор" г. Гатчина, ул. Солодухина, 2

^[1] Подробнее о «теории волшебства» можно прочитать в книге Т. М.ЕГрабенко и Т. Д. Зинкевич-Евстигнеевой «Практикум по креативной терапии», СПб., «Речь», 2001.