Военная Реформа Александра Первого и ее проводник А. А. Аракчеев.

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

По мнению Н.К. Шильдера, мысль о поселениях «пришла государю после прочтения им книги генерала Сервана «Sur les forces frontières des états», a «идея эта заключала в себе великодушное побуждение не отрывать солдат в мирное время от их семейств и облегчить вместе с тем государственный бюджет по продовольствию войск, возложив его на самих поселян и наделив их достаточным количеством земли для удовлетво­рения как личных продовольственных потребностей строевых солдат и их се­мейств, так и фуражного содержания кавалерии». (Как замечал K.M. Ячменихин, лишь часть идей Сервана могла быть реализована при начальном поселе­нии Елецкого полка, однако они совершено отсутствуют в схеме поселений, созданных после 1816 г).

Весьма интересно, - писал Шильдер, - что «поселение войск свершилось, так сказать, келейно, волею императора Александра и труда­ми графа Аракчеева.

Это столь важное мероприятие не только в военном, но и в общегосударственном смысле..., не подверглось предварительному обсужде­нию в установленном для сего законами учреждении».

Как писал Богданов, «поселение войск первое время осуществлялось втайне. Александр I боялся преждевременной огласки.

Даже Новгородский генерал-губернатор впервые уз­нал о переходе части его губернии в военное поселение из указа императора, данного на его имя 5 августа 1816 г.

Но при этом причина перевода батальона гренадерского полка объяснялась недостатком казарм в Петербурге.

В других документах, относящихся к начальному периоду организации поселений, в ча­стности, в письмах Александра министру финансов Канкрину и брату Констан­тину не раскрывалась суть дела, а сообщалось лишь о мерах для «удобнейшего расквартирования войск».

Устройство поселений было поручено наиболее бли­зким к императору лицам во главе с Аракчеевым.

Это обстоятельство следует объяснить отсутствием у монарха «уверенности в том, что его мероприятия бу­дут поддержаны наиболее влиятельными кругами дворянства».

По мнению Ячменихина, в круг лиц, принимавших решение о создании поселений, входили, кроме императора и Аракчеева, генерал-лейтенант А.П. Ермолов, генерал- майор граф И.О. Витт, а также чиновники Собственной Е.И.В. канцелярии И.Ф. Самбурский и А.И. Персидский²⁸.

Начало им было положено, как считали В. А. Федоров и K.M. Ячменихин, когда по инициативе императора аракчеевское имение Грузино было взято за образец порядка в военных поселениях. В 1810 г. для отыскания места под них был командирован генерал Лавров, избравший казенное Бобылецкое староство Климовичского уезда Могилевской губернии, а в апреле 1812 г. 667 семейств (около 4000 крестьян) было выселено в Новороссийскую губернию, причем им дано было на сборы не более 24 часов. На их место был поселен батальон Елец­кого мушкетерского полка.

Опыт оказался неудачным: многие крестьяне поги­бли при переселении, а солдаты, отвыкшие от сельского хозяйства, оказались в бедственном положении (Кроме того, указом 9 ноября 1810 г., изданном как Высочайше утвержденное положение Комитета министров, были обращены в военные поселяне греческие Одесский и Балаклавский батальоны) ²⁹.

": 1) обратить батальоны в военных поселян,

2) исключить их из военного ведомства и передать в министерство внутренних дел, "по распоряжению которого греки, содержа кордонную стражу, могут с лучшею пользою употреблены быть и на другие предметы, более им сродные и приличные". Обращение греческих батальонов в военные поселения было Высочайше утверждено, но они продолжали все же оставаться на учете военного ведомства. В 1814 г. в Балаклавском батальоне была сформирована 4-я рота, а 24 ноября 1819 г. в состав того же батальона поступили способные к продолжению службы чины Одесского греческого батальона, который по малочисленности пришлось расформировать. С этого времени Балаклавский греческий пехотный батальон, поселенный по берегу Чёрного моря, от Георгиевского монастыря и Балаклавы до Феодосии, постепенно получает законченное устройство и соответствующее назначение. Чины батальона, расселённые почти по 250 верстной береговой линии, были обязаны содержать в мирное и в военное время кордонную стражу по берегам Черного моря, а в военное время все поселенные греки, принадлежавшие к составу батальона, должны были быть вооруженными и действовать против неприятеля.

В широких масштабах эта практика начинается с 1816 г.

Приведем здесь именной указ 5 августа 1816 г. Новгородскому гражданскому губернатору «О введении на постой одного ба­тальона Гренадерского графа Аракчеева полка Новгородского уезда в экономи­ческую Высоцкую вотчину и об отделении сей вотчины из ведения Земской Полиции», в котором, в частности, говорилось: «Известно, что у нас большая часть армии расположена по деревням, и что крестьяне, замыкающиеся в кругу мест, войсками занимаемых, входят некоторым образом в зависимость двух разных властей:

гражданской - по отправлению разных повинностей, воинской - по самому постою.

Меры, приемлемые для охранения сельских жителей от тягостей воинского постоя, доныне не были довольно ограничены.

Частные жа­лобы нередко обнаруживают большие затруднения в исполнении делаемых на­рядов: и сие более ощутительно в Экономических селениях, нежели в имениях господских, вероятно, потому, что первые не имеют того посредства между властию военною и гражданскою, какое последние находят в лице своих поме­щиков.

Желая отвратить неудобства таковые, Я нужным признал при настоя­щем расположении баталиона гренадерского графа Аракчеева полка в Высоц­кой волости сделать опыт моих предположений по этой части. Сообразно чему, повелеваю Вам:

1. Предписать Земской Полиции, чтобы на сие время не имела она никакого влияния на управление Высоцкой волости и считала оную так, как бы исключенною из ее зависимости, и не иначе въезжать в волость сию, как то­гда только, когда батальонный командир признает нужным».

Соответственно, все повинности крестьян должны, были определяться военным начальством .

Нельзя не признать в нем некоторых резонов. Население, действительно, стра­дало от постоев и связанных с ними повинностей.

Эти резоны к введению во­енных поселений обычно не брались в расчет историками.

Но, как известно, данный опыт над людьми не привел к улучшению положения тех, кто оказа­лись внутри поселений.

Одни вынуждены были страдать за других.

В именном указе Слободско-Украинскому гражданскому губернатору 6 апреля 1817 г., посвященном поселению кавалерии, выделим п. 5: «Дабы можно было в свое время увидеть, до какой степени улучшено будет состояние и са­мих крестьян новым управлением; для сего мы считаем нужным поручить с вашей стороны чиновнику, обще с тем, кто от военного управления назначен будет, осмотреть все выходящие из зависимости Губернского начальства селе­ния

и сделать подробную опись имуществу, какое из каждого из крестьян окажется в нынешнем их положении, как в скоте и хлебе, так и в самом строении, разделя сие последнее на хорошее, посредственное и худое, и один экземпляр сей описи отдать тому, кто с военной стороны будет осматривать, а другой хра­нить в Казенной Палате».

Здесь виден еще один мотив введения поселений - стремление улучшить жизнь казенных крестьян в самих поселениях .

Между тем, уже в именном указе Новгородскому гражданскому губерна­тору 18 апреля 1817 г. «О назначении крестьян Высоцкой волости в военные поселяне и о комплектовании ими Гренадерского графа Аракчеева полка» отме­чено, что поселения вводятся с целью «отвратить всю тягость, сопряженную с ныне существующей рекрутскою повинностию, по коей поступившие на служ­бу должны находиться в отдалении от своей родины, в разлуке с своими семей­ствами и родными, что, естественно, устрашает их при самом вступлении на службу с тоскою по своей родине ослабляет их силы и новое их состояние де­лает им несносным», а также «дать каждому полку свою оседлость в известном округе и определить на укомплектование оного единственно самих жителей се­го округа».

(Заметим, что подобную аргументацию выдвигал и М.М. Сперан­ский в брошюре «О военных поселениях»).

В указе были предложены и льготы поселянам: освобождение навсегда от всех государственных поборов и земских повинностей; освобождение от общего рекрутского набора (вместо этого они «комплектуют из себя всеми способными к службе людьми» один только этот полк «по образцу казачьих войск»); правительство принимает на себя содержа­ние их детей и приготовление их к службе «без всякого обременения родите­лей», причем данный полк всегда будет находиться на этом месте; по выслуге лет «каждому жителю волости предоставляется спокойная жизнь на своей же родине»; все их родные, уже служащие в армии, переводятся в этот же полк .

Назовем и акт 27 июня 1817 г., изданный по докладу Аракчеева, «О про­изводстве провианта женам нижних чинов поселенных полков», по которому жен военных поселян тоже временно зачисляли на воинское довольствие.

Ин­тересна сентенция по этому поводу, видимо, принадлежавшая Аракчееву: «Вы­годы, предоставляемые военным поселянам, слишком достаточны обеспечить в последствии времени не только пропитание семейств их, но и самих себя без всякого от казны пособия; но в начале устройства военных поселений оно не­обходимо их семействам...».

Показательны указы 19 декабря 1817 г. о Чугуев­ских военных поселениях, жители которых получали ряд льгот: переселение на удобные земли, замену ветхих строений, наделение земляными орудиями и ско­том, содержание детей, вдов, сирот и увечных на казенный счет, постоянное ме­сто жительства, неприкосновенность личной собственности, освобождение от казенных податей, земских повинностей и рекрутских наборов (исключая ком­плектование Чугуевского уланского полка) и др.

Действительно, на бумаге вы­ходили крестьянам некоторые послабления.

А, между тем, в акте 13 февраля 1818 г., представлявшем из себя особую Грамоту, данную Гренадерскому Его Величества Короля Прусского полку и экономической Хутынской волости, да­вавшей те же привилегии поселенным крестьянам, примечательно следующее заявление:

«Мы приняли непреложное намерение дать каждому полку свою оседлость в известном округе земли и определить на укомплектование оного единственно самих жителей сего округа», откуда явствуют грандиозные пона­чалу планы монарха о поселении всей армии .

Военные поселения учреждались, прежде всего, в регионах, где не было помещичьего землевладения, в чем можно видеть стремление властей излишне не раздражать дворянство.

На это обращал внимание В.А. Федоров, отмечая, что данная мера проводилась «исключительно за счет крестьян...

Земли поме­щиков, оказавшиеся на территории военных поселений, либо выкупались, либо вымежевывались, для чего была создана межевая комиссия».

Тем не менее, оп­ределенную связь с решением проблемы помещичьей деревни и здесь можно увидеть.

Одним из показательных в этом отношении был акт 26 августа 1818 г., отмечавший, что волости, вошедшие уже в состав округов военных поселений, «избавлены от платежа казенных податей и от исполнения рекрутской и всех других земских повинностей, в обязанность им вменено единственно комплек­тование тех полков, кои в них поселены, способными к службе людьми и со­действие в устройстве их поселения».

С другой стороны, «крестьянам удельно­го ведомства, помещичьим и вольным хлебопашцам, кои до сего обязаны были рекрутскою повинностью, предоставляется освобождение от оной, со взносом в казну при всяком рекрутском наборе с пятисот душ по 2 руб. с души за каждого рекрута».

Собранная сумма обращалась на устройство военных поселений.

Правда, данное правило могло иметь место лишь в мирное время.

В указе также отмечалось, что, «когда же с Божиею помощью, поселения сии возымеют свое существование, согласно с Нашими намерениями, то в мирное время не будут уже нужны рекрутские наборы и во всей Нашей Империи».

Действительно, уже в первые годы введения военных поселений - в 1816 и 1817 гг. рекрутские на­боры были отменены (манифесты 4 сентября 1816 и 25 августа 1817 г.).

Укажем на то, что оба акта связаны со своеобразным пиком попыток самодержавия ре­шить крестьянский вопрос.

Отметим также, что в манифесте о рекрутском на­боре 15 августа 1824 г. было заявлено: «Благодарение Всевышнему, 3 года сря­ду Государство не имело нужды в рекрутских наборах, и любезно-верные под­данные Наши, не отвлекаясь сею повинностию от домашних упражнений, спо­койно наслаждались в недрах семейств своих плодами благополучно продол­жающегося мира.

Устройство военных поселений главнейше содействует тому, что рекрутские наборы стали реже требоваться.

Когда же с Божиею помощию военные поселения распространятся согласно Нашим намерениям, тогда набо­ры сии будут нужны в одно только военное время».

Действительно, в 1821-1823 гг. рекрутских наборов в стране не проводилось.

Выделим особо акт 13 февраля 1823 г. «О присоединении к военным посе­лянам детей их, прижитых ими до вступления иа службу, оставшихся в казен­ном и помещичьем владении», принятый по докладу Аракчеева. Заметим, что в самом докладе 10 февраля 1823 г. в качестве мотива издания закона выступали

«просьбы солдат». В отношении детей моложе 10 лет помещики лишались возможности выбора, получая за них денежное вознаграждение, отдавая их в воен­ные поселения, что же касалось детей обоего пола старше этого возраста, то по­мещик мог и не отдавать их.

Это положение актом 3 декабря 1823 г. было рас­пространено на Остзейские губернии.

По данным K.M. Ячменихина, в период правления Александра в военные поселяне было зачислено из числа помещичь­их крестьян около 300 душ.

По сведениям, приводимым в указе 30 ноября 1824 г., из гражданского ведомства в военные поселения перешли к этому времени 81219 д.м.п. (до 1820 г. - 34945, с 1821 по 1824 гг. - 46274 д.м.п. - налицо на­растание процесса в конце правлешш Александра, что связано с ростом числа военных поселян).

По данным Е.Э. Ляминой, всего к 1825 г. на военно-поселен­ческий режим было переведено около 150000 солдат и 375000 государственных крестьян, т.е. около трети армии. Ячменихин дает втрое меньшие цифры ^

Реальность получилась иной.

Современники отмечали тяготы жизни посе­лян из-за многочисленных придирок и жесткого контроля по отношению к ним со стороны руководства военных поселений⁵¹.

Известна и реакция крестьянства, прежде всего, казенного, на вовлечение их земель в территории округов во­енного поселения, факты многочисленных бунтов поселян, жестоко подавляв­шихся властями.

Некоторые исследователи вопроса в этой связи поэтому прямо говорят о новом крепостном праве для военных поселян, называя его чисто эмоционально «двойным закрепощением крестьянства».

Укажем здесь попутно и на огромные затраты властей на обустройство жизни военных поселян.

Заме­тим также, что их тяготы были связаны не только с самой идеей, заложенной в их основании, но и с ее исполнением на практике, куда, кроме обычных для России притеснений, Аракчеев добавил и свойственную ему методичность и неумолимость.

Все это приводило к бунтам поселян, подавлявшимся весьма жестоко, например, в Чугуеве . В целом же, исследователи придерживались мнения о военных поселениях как о «социально-экономической утопии»^х .

Подводя итог, отметим, что эту реформу нельзя рассматривать изолиро­ванно от общей политики самодержавия в сфере крестьянского вопроса.

С од­ной стороны, мы должны констатировать некоторое снижение рекрутского бре­мени в связи с ее проведением (отсутствие наборов в 1816-1817, 1821-1823 гг.). Заметим, что само существование поселян с экономической точки зрения было достаточно обеспечено (особенно на юге), правда, за счет выжимания соков из поселян и интенсификации их производства (став, на наш взгляд, примером для «рационального» ведения хозяйства для помещиков).

Но совмещение сельского труда и «экзерциций» поселян (в основном, бывших казенных крестьян) не при­вело к особым успехам, создав им невыносимые условия для жизни (особенно в сравнении с другими).

Выделим факт освобождения от помещичьей власти взя­тых по набору людей, освобождение их жен и детей, рожденных после взятия мужей в армию, против чего протестовали помещики, не желавшие поступаться своими правами.

Благодаря фундаментальным работам двух современных биографов графа — профессоров В.А. Федорова и В.А. Томсинова, многие «темные» страницы его богатой биографии удалось пересмотреть и создать более реальный образ этого исторического персонажа.

1) Будучи военным министром в годы русско-шведской войны 1808–1809 гг., именно он, возглавив русские войска на театре военных действий, своими решительными действиями обеспечил успешное завершение всей военной кампании, которая закончилась полным разгромом неприятельской армии и вхождением Финляндии в состав Российской империи.

После этой войны шведы окончательно смирились с итогами Северной войны (1700;1721) и больше не пытались пересмотреть условия Ништадского мирного договора, хотя до этого дважды воевали с нами по указке англичан, в 1739–1743 и 1788–1790 гг.

2) Благодаря Аракчееву, как главе Военного департамента Государственного совета, накануне Отечественной войны 1812 г. русская армия была оснащена новейшими артиллерийскими системами, а ее тыловое обеспечение было организовано на столь высоком уровне, что даже самые злобные недоброжелатели графа прикрыли рот.

Сам А. А. Аракчеев наотрез отказался от предложенного ему императором Александром I высшего воинского звания — фельдмаршала российских войск.

3) Всю сознательную жизнь он люто ненавидел систему повального мздоимства и воровства, а всех чиновников, пойманных с поличным при получении взяток, тут же изгонял со своих должностей, невзирая на их прежние заслуги, чины и звания.

4) Наконец, о высоких личных качествах всесильного «временщика» очень зримо говорит тот факт, что, обладая неограниченной властью и пользуясь непререкаемым авторитетом у царя, он не использовал ни один чистый бланк именных императорских указов, заранее подписанных Александром I, для сведения личных счетов или собственного обогащения.

А все бриллианты с именного портрета императора, подаренного им самим, он снял и передал в казну.

Можно также с уверенностью сказать что реформа военных поселений существенно облегчила положение крестьян и избавила дополнительно сто пятьдесят тысяч русских людей от крепостной зависимости ибо лучше пожизненно служить в армии чем после окончания срока службы хотя и очень длительного вернуться к помещеку крепостным таким образом общее число освобожденных политикой Александра I от крепостного состояния состовляет не одного миллиона шестьсот пятидесяти тысяч человек.

Кавказский Вопрос

10. Июня 1804 года Персия обьявляет войну Российской Империи.

Руско- Персидская война 10 июня 1804-12 Октября 1813 12. Октября 1813 года подписан Гюлистанский Мирный Договор между Россией и Персией.

Гюлистанский мирный договор 1813 года

1813 г. октября 12-го дня:

Во имя Господа Всемогущего.

Его Императорское Величество Всепресветлейший и Державнейший Великий Государь Император и Самодержец Всероссийский и его Величество Падишах, Обладатель и Повелитель Персидского Государства; по Высокомонаршей любви Своей к обоюдным Их подданным, имея искреннее взаимное желание положить конец бедствиям войны, сердцу Их противной, и восстановить на прочном основании твердый мир и добрую соседственную дружбу, существовавшую издревле между Империею Всероссийскою и Персидским Государством, рассудили за благо назначить для сего праведного и спасительного дела Полномочными Своими: Его Величество Император Всероссийский, Превосходительного Николая Ртищева, Своего Генерал-Лейтенанта, Главнокомандующего войсками в Грузии и на Кавказской линии, главноуправ­ляющего по гражданской части в губерниях Астраханской, Кавказской и в Грузии и всеми пограничными здешнего края делами, командующего военной Каспийской флотилией и кава­лера орденов Св. Александра Невского, Св. Анны 1-й степени, Св. великомученика и победоносца Георгия 4-го класса и имею­щего золотую шпагу с надписью «За храбрость», А Его Величество Шах Персидский, Своего Высокостепенного и Высокопочтенного Мирзу Абуль Хассан-хана, бывшего чрезвычайным посланником при Дворах Турецком и Английском, избранного между Персидскими Начальниками, ближайшего Чиновника своего Государя, Советника Тайных дел Высочайшего Персидского Двора, происходящего из Визирской фамилии, Хана второго класса при Дворе, Персидском и имеющего от своего Государя отличную милость, состоящую в кинжале, и сабле, бриллиантами украшенных, в шалевом платье и лошадином уборе, осыпанным бриллиантами; вследствие чего, Мы вышепоимянованные уполномоченные съехавшись Карабахского владения в урочище Гюлистане при речке Зейве и по размене полномочий, рассмотрев каждый со своей стороны все касающиеся до постановляемого нами от имени Великих наших Государей мира и дружбы, в силу данной нам власти и Высочайших полномочий постановили и утвердили на вечные времена следующие статьи:

Ст. I.

Вражда и несогласия, существовавшие доселе между Российскою Империею и Персидским Государством, прекращаются отныне впредь сим трактатом, и да будет вечный мир, дружба и доброе согласие между Его Императорским Величеством Самодержцем Всероссийским и Его Величеством Шахом Персидским, Их наследниками и преемниками Престолов, и обоюдными их Высокими Державами.

Ст. II.

Поелику чрез предварительные сношения между двумя Высокими Державами, взаимно соглашенось уже, чтобы постановить мир на основании Status quo ad presentem, то есть, дабы каждая сторона осталась при владении теми землями, Ханствами и владениями, какие ныне находятся в совершенной их власти; то границею между Империею Всероссийскою и Персидским Государством, от сего времени впредь, да будет следующая черта: начиная от урочища Одина-Базара прямою чертою чрез Муганскую степь до Едибулукского брода на реке Аракс, оттоль вверх по Араксу до впадения в оную речки Капанакчая, далее же правою стороною речки Капанакчая до хребта Мигринских гор и оттуда продолжая черту межами Ханств: Карабагского и Нахичеванского хребтом Алазерских гор до урочища Даралагеза, где соединяются межи Ханств: Карабагского, Нахичеванского, Ереванского и части Елисаветпольского округа, (бывшего Ганжинского Ханства) потом, от сего места межею, отделяющею Ереванское Ханство от земель Елисаветпольской округи, так же Шамшадильской и Казахской до урочища Эшок-Мейдана; и от оного хребтом гор по течению правой стороны речки и дороги Гимзачимана по хребту уже Бамбакских гор до угла межи Шурагельской; от сего же угла до верху снеговой горы Алагеза, а отсель, по хребту гор межею Шурагельскою, между Мастарасом и Артиком до речки Арпачая. Впрочем, как Талышинское владение в продолжении войны переходило из рук в руки, то границы сего Ханства со стороны Зинзелей и Ардавиля, для большей верности, определены будут по заключении и ратификации сего Трактата избранными с обеих сторон Комиссарами со взаимного согласия, кои под руководством Главнокомандующих с обеих сторон сделают верное и подробное описание земель, деревень и ущелий, также рек, гор, озер и урочищ, кои до настоящего времени находятся в действительной власти каждой стороны и тогда определится черта границ Талышинского Ханства на основании Status quo presentem, таким образом, чтобы каждая сторона осталась при своем владении. Равным образом и в вышеупомянутых границах, ежели что перейдет за черту той или другой стороны, то по разобрании Комиссарами обеих Высоких Держав, каждая сторона, на основании Status quo ad presentem, доставить удовлетворение.

Ст. III.

Его Шахское Величество, в доказательство искренней приязни Своей к Его Величеству Императору Всероссийскому, сим торжественно признает, как за Себя, так и за Высоких Преемников Персидского Престола, принадлежащими в собственность Российской Империи Ханствы: Карабагское и Ганжинское, обращенное, ныне в провинцию под названием Елисаветпольской; так же Ханствы: Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское и Талышенское с теми землями сего Ханства, кои ныне состоят во власти Российской Империи. При том весь Дагестан, Грузию с Шурагельскою провинциею, Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию, равным образом все владения и земли, находящиеся между постановленную ныне границею и Кавказскою линиею, с прикосновенными к сей последней и к Каспийскому морю землями и народами.

Ст. IV.

Его Величество Император Всероссийский, в оказание взаимной приязненности своей к Его Величеству Шаху Персидскому, и в доказательство искреннего желания Своего видеть в Персии, сем соседнем Ему Государстве, самодержавие и господственную власть на прочном основании, сим торжественно за Себя и Преемников Своих обещает тому из сыновей Персидского Шаха, который от него назначен будет Наследником Персидского Государства, оказывать помощь в случае надобности, дабы никакие внешние неприятели не могли мешаться в дела Персидского Государства и дабы, помощью Высочайшего Российского Двора, Персидский Двор был подкрепляем.

Впрочем, если по делам Персидского Государства произойдут споры между Шахскими сыновьями: то Российская Империя не войдет в оные до того времени, пока владеющий тогда Шах не будет просить об оной.

Ст. V.

Российским купеческим судам, по прежнему обычаю предоставляется право плавать у берегов Каспийского моря и приставать к оным; при чем со стороны Персиян должна быть подаваема дружественная помощь во время кораблекрушения. Сие же самое право предоставляется и Персидским купеческим судам по прежнему обычаю плавать по Каспийскому морю и приставать к берегам Российским, где взаимно, в случае кораблекрушения, должно быть оказываемо Персиянам всякое пособие.

В рассуждении же военных судов: то как прежде войны, так равно и во время мира и всегда Российский военный флаг один существовал на Каспийском море; то в сем уважений и теперь предоставляется ему прежнее право с тем, что кроме Российской Державы, никакая другая держава не может иметь на Каспийском море военного флага.

Ст. VI.

Всех пленных обоих сторон, взятых в сражении, или обывателей, захваченных в плен Христиан и других законов, следует отпустить сроком в три месяца после заключения и подписания Трактата, снабдив с каждой стороны продовольствием и дорожными издержками до Караклиса, где пограничные Начальники, для принятия пленных, взаимно между собою снесутся. Бежавшим же своевольно, или по преступлениям предоставляется свобода возвратиться в Отечество свое всем, кои добровольно того пожелают, а кто не пожелает возвратиться, какой бы наши ни был, тех не принуждать. При том бежавшим с обоих сторон даруется амнистия или прошение.

Ст. VII.

Сверх всего вышесказанного Его Величество Император Всероссийский и Его Величество Шах Персидский соизволяют, чтобы взаимные Высоких Дворов Их Министры или Посланники, посылаемые в случае надобности, в резиденции к Их Величествам принимаемы были соответственно званию их и важности дел им порученных; а определяемые от них, по прежним примерам, где за нужное рассудится, в городах для покровительства торговли Агенты или Консулы, кои не имели бы при себе свиты более десяти человек, пользовались бы, как доверенные чиновники, приличным званию их уважением и почестями, с предписанием, не только их отнюдь не обижать, но в обидах обоих сторон подданным, по представлению их, делать праведный суд, и доставлять обиженным праведное удовлетворение.

Ст. VIII.

Что касается до торговых сношений, между обоюдными подданными Их Величеств, кои будут иметь от своих Правительств, или пограничных Начальников, от Правительства постановленных, письменные виды в доказательство, что они подлинно купцы, подданные Российские или Персидские, дозволено будет ездить сухим путем и морем свободно в оба Высокодоговаривающиеся Государства, жить в оных, сколько кто пожелает, и купечество отправлять, также и обратный выезд иметь без всякого задержания.

Товары, привозимые в Персию из мест, Российской Империи принадлежащих, и взаимно из Персии в оные вывозимые, продавать и на другие товары менять. В спорах, случающихся между купцами обеих Высоких Держав, в долгах и других жалобах ведаться обыкновенным порядком, относясь к Консулу или Агенту, а где оного не будет, то к местному Начальнику, которые и обязаны, рассмотрев просьбы их по сущей справедливости, сами ли делать, или требует через кого следует, должное удовлетворение и отнюдь не допускать, чтобы им оказана была какая либо обида и притеснение.

Купцам Российским подданным, приехавшим в Персию, свободно будет ездить оттуда с товарами и в другие Государства, дружественные с Персией, если пожелают; на что для свободного пропуска Персидское Правительство не оставить снабжать их надлежащими паспортами, и что также взаимно соблюдаемо будет Российским Правительством в рассуждении Персидских купцов, кои пожелают через Россию по торговым делам своим отправиться в другие Государства, дружественные с Россией.

В смертном же случае кого-либо из Российских подданных В Персию заехавших, или на жительстве находившихся, пожитки их и иное имение движимое и недвижимое, как принадлежащее подданным дружественной Державы, первое без удержания и утайки отдавать на законном основании с расписками их товарищам или родственникам, а последнее позволять тем родственникам продавать, кому они захотят, по, их желанию и в их пользу, как сие всегда делается в Российской Империи в во всех просвещенных Государствах, не взирая какой бы кто Державы ни был.

Ст. IX.

Пошлин с товаров, Российскими купцами привозимых в Персидские города или порты, взимать не более пяти процентов со ста, не требуя оных вторично, куда бы те купцы с тем товаром своим не ехали, и столько же с вывозимых оттуда Персидских товаров, а более никаких сборов, податей, налогов и пошлин, ни под каким предлогом и вымыслом не требовать, каковые пошлины и на таком же основании, взаимно должны быть единожды взыскиваемы и с Персидских товаров, привозимых Персидскими подданными в Российские города или порты, так как и с вывозимых.

Ст. Х.

По привозе товаров на берег или в порт, либо сухим путем в пограничные города обеих договаривающихся Держав, предоставляется свобода обоюдному купечеству продавать свои товары и другие покупать, или на мену получать, не спрашивая на то позволения от Таможенных Правителей или откупщиков, коих долг есть смотреть, чтобы торговля имела беспрепятственное обращение и чтобы исправно взыскиваемы были узаконенные пошлины в казну с продавца или с покупщика, по добровольному их в том условию.

Ст. XI.

По подписании сего Трактата, уполномоченные обеих Высоких Держав взаимно и без отлагательства отправлять во все места надлежащее о сем известие и повеления о немедленном всюду прекращении военных действий.

Настоящий Трактат вечного мира, в двух равногласных экземплярах с Персидским переводом писанный и вышеозначенными обеих Высоких договаривающихся сторон Уполномоченными подписанный, печатями их утвержденный и взаимно ими размененный иметь быть со стороны Его Величества Императора Всероссийского и со стороны Его Величества Шаха Персидского утвержден и ратификован торжественными Ратификациями за подписаниями своеручными Их Величество.

Доставление же оных ратификованных сего Трактата экземпляров иметь последовать взаимно присылкою от Высоких сих Дворов к вышесказанным их Уполномоченным сроком через три месяца.

Заключен в российском лагере Карабагскаго владения в урочище Гюлистан при речке Зейве в лето от Рождества Хри­стова 1813, месяца Октября 12 дня, а по персидскому исчислению 1228, месяца, Шавалла 29 дня.

Сепаратный акт.

Так как уполномоченными обеих высоких держав постановлен трактат и положено, дабы по заключении мира и подписании для дружбы и согласия были отправлены послы, то посланник, имеющий отправиться от высочайшего персидского двора с поздравлением к высочайшему российскому двору, повеленные ему от своего шаха просьбы представит на волю великого императора. Главнокомандующий же российский обещает по возможности употребить старание о просьбах Персии.

В удостоверение чего подписали и печатями своими утвердили в российском лагере в урочище Гюлистан при речке Зейве 1813 г. октября 12-го дня:

Уполномоченный и Главнокомандующий в Грузии Николай Ртищев (М. П.)

Уполномоченный от Высокославного Государства Персидскаго Мирза Абуль Хасан-хан (М. П.)

30. Декабря 1806 года- 16 мая 1812 года Русско Турецкая война.

Божиею поспешествующею милостию, Мы, Александр Первый, Император и Самодержец, Всероссийский, и прочее, и прочее, и прочее. Объявляем через сие, кому о том ведать надлежит, что 16 числа мая месяца сего 1812 года, между Нашим Императорским Величеством и Его Величеством Императором Оттоманским, Преизрядных Султанов Великим и Почтеннейшим, Королем Лепотнейшим, Мекским и Мединским и Защитителем Святого Иерусалима, Королем и Императором пространнейших провинций, населенных в странах Европейских и Азиатских, и на Белом и на Черном море, Светлейшим, Державнейшим и Великим Императором, Султаном сыном Султанов и Королем сыном Королей, Султаном Магмуд-Ханом, сыном Султана Абдуль-Гамид_Хана, в силу данных с обеих сторон полномочий, а именно: с Нашей Сиятельнейшему и Высокопревосходительному Графу Михаилу Ларионовичу Геленищеву-Кутузову, Нашему Генералу от Инфантерии, Главнокомандующему Нашей Армиею, и орденов Наших Кавалеру, также Императорско-Австрийского ордена Марии Терезии Большого Креста Кавалеру и ордена Св. Иоанна Иерусалимского Командору, а со стороны Его Величества Императора Оттоманского, Сиятельнейшему и Высокопревосходительному Верховному Визирю и Главнокомандующему Армиею Блистательной Порты Оттоманской Ахмеду Паше, постановлен и заключен избранными с обеих сторон уполномоченными договор вечного мира между обеими Империями, состоящий в шестнадцати статьях, которые от слова до слова гласят так.

Во имя Господа Всемогущего.

Его Императорское Величество, Всепресветлейший и Державнейший Великий Государь, Император и Самодержец Всероссийский, и Его Величество, Всепресветлейший и Державнейший Великий Государь, Император Оттоманский, имея искренне взаимное желание, дабы продолжающаяся между обоюдными Державами война прекращена, мир же, дружба и доброе согласие прочим образом восстановлены были, рассудили заблаго: сие праведное и спасительное дело препоручить старанию и руководству главных уполномоченных к тому, и именно Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, Сиятельнейшего и Высокопревосходительного Графа Михаила Голенищева-Кутузова, Г. Генерала от Инфантерии, Главнокомандующего Его Армиею, Всех Российских орденов и Большого Креста Императорско-Австрийского ордена Марии Терезии Кавалера и Командора Державного ордена Св. Иоанна Иерусалимского, а от Его Величества, Императора Оттоманского, Сиятельнейшего и Высокопревосходительного Г. Верховного Визиря и Главнокомандующего войсками блистательной Порты Оттоманской Ахмед Паши, с тем, чтобы для постановления, заключения и подписания мирного договора избраны, назначены и подлежащею полною доверенностью от обеих сторон снабжены были достойные особы. Вследствие чего избраны, назначены и уполномочены, а именно: со стороны Российского Императорского Двора Превосходительные и Высокопочтенные Гг. Андрей Италийский, Его Императорского Величества Тайный Советник, Действительный Камергер, орденов Св. Владимира второй степени, Св. Анны первого и Св. Георгия третьего классов Кавалер; и Иосиф Фонтон, Его Императорского Величества Действительный Статский Советник, орденов Св. Владимира третьей степени и Св. Анны второго класса Кавалер; со стороны же Блистательной Порты Оттоманской, Превосходительные и Высокопочтенные Гг. Эссеид Саид Магоммед Халиб Эфенди, Действительный Кегая Бей Блистательной Порты Оттоманской; Муфти Заде Ибрагим Селим Эфенди, Кази-Аскер Анадольский, Действительный Судья Армии Оттоманской, и Абдул Гамид Эфенди, Действительный Еничерилери Киатиби; которые, собравшись в город Бухарест, по размене своих полномочий, постановили нижеследующие статьи: