Е Поземельная община.
Частнокапиталистические отношения, нормы буржуазного права крайне медленно проникали в пореформенную деревню, их влияния было недостаточно, чтобы изменить или тем более ускорить процесс ломки старого традиционного общества. Отмена крепостного права, обезземелившая крестьян, но сохранившая поземельную общину, лишь обострила социальную борьбу в деревне.
Общинное землевладение полностью господствовало в Центрально-Черноземном регионе и частично в Центрально — Нечерноземных губерниях и на Юге России.
Лишь в польских губерниях благодаря крестьянской реформе 1864 г. преобладало подворное землевладение.
Правда, усилилось неравенство самих общин. Стремительно богатели селения, оказавшиеся вблизи железнодорожных станций, растущих торговых центров и т. п.
Общинная чересполосица по-прежнему была причиной принудительного севооборота и одинакового для всех крестьянских хозяйств трехполья.Вместе с тем фискальные тяготы, лежавшие на общине, и неуклонное разорение части крестьянских хозяйств вели к внутриобщинной социальной дифференциации.
При наделении землей во время общинных переделов в ряде районов вошел в обычай учет состоятельности и платежеспособности двора, а не простого числа мужских душ.
Для многих крестьянских семей получение земли на новых членов было существенным стимулом к активизации рождаемости.
Земельные переделы теряли уравнительный характер, на смену общинному равенству шло имущественное и земельное неравенство.
На территории исторического ядра Российского государства процесс расслоения привел к созданию в 60—70-е гг. XIX в. огромного слоя безлошадных и однолошадных крестьянских хозяйств, составлявших от 50 до 60 % всех крестьянских дворов.
Круговая порука вела к тому, что неисправный плательщик попадал в кабалу к своим зажиточным односельчанам.
Имущественное неравенство внутри общины стало заметным, в повседневный обиход вошли такие понятия, как «кулаки-мироеды», «батраки».
По данным земской статистики конца XIX в., у 20 % зажиточных крестьян было около 50 % посевной площади, в то время как у 50 % бедных дворов она составляла около 18 %.
На один крестьянский двор у зажиточных крестьян приходилось 20 десятин земли, находившейся в пользовании, у бедных — около 3,5 десятины.
У зажиточных крестьян было не только больше посевных площадей, но и больше лошадей, домашнего скота, инвентаря, сельскохозяйственных машин.
Треть зажиточных крестьян нанимала батраков.
Однако весь этот набор новаций не увеличивал короткое лето, ставящее жесткие ограничения на пути прогресса.