Этим самым Славяне получают преобладающее значение
в австрійском союзе народов, а Немцы лишаются своего
господствующаго положенія и меняют его на положеніе подчиненное.
Естественное стремленіе их к соединению в одну великую
германскую націю теряетъ свой единственный противовес,
заключавшійся в господстве над несколькими милліонами
инородцев, в подчиненіи которых германизму они видели свое
высшее историческое призваніе.
Вместо того, чтобы довольствоваться подчиненною ролью, не должны-ли они будутъ стремиться всеми силами выделиться из союза, ничем их к себе не привязывающаго, и слиться съ своими германскими братьями,—и кто воспрепятствует им делать это?
Конечно, уж не Славяне, которые и по внутренним свойствамъ не стремятся к господству надъ иноземцами, а по интересам своим должны быть очень
счастливы отделаться от теснаго сожительства с Немцами под
одною политическою кровлею, ибо чрез это должно усилиться
значеніе и вліяніе славянскаго элемента в союзе.
Но, выделились-ли бы Немцы, или нет, из федеративной
Австріи, какой смысл имел бы этот союз народов с преобладающею
славянскою окраскою?
Все живое, органическое должно заключать в себе внутреннюю сущность, смыслъ, идею, то, что мы называемъ душою его, и чему оно служить только оболочкою, видимым выраженіем.
Только эта идея связываетъ части тела в органическое единство, дает ему возможность противиться вредоноснымъ внешним вліяніям, располагает эти части сообразно своему специфическому образовательному типу.
Мы со вниманіем прочли „Идею Австрійскаго государства* Палацкаго; но идеи этой никакъ не могли усмотреть
Политическое тело, будет-ли то государство, или менее тесный
союз народов, можетъ образоваться, до известной степени
соединиться и объединиться под вліяніем случайной временной
цели внешней безопасности.
Если угодно — и такого рода образовательный принцип можно назвать идеею государства, употребляя здесь слово ≪ идея* не в настоящем, строгом смысле этого слова.
Такую идею Австрійское государство действительно
имело, какъ было показано выше.
Но и это его значеніе, этот его внутренній смысл, этот суррогат идеи, некогда оправдывавший существованіе Австріи, давно уже улетучился и, вместо живого тела, мы имем только случайный политический аггрегат не распадающійся на части только по силе привычки, по косности, для преодоленія которой не было еще достаточно сильного внешняго тол чка *
Начнем с Чехов.
Без всякаго сомненія, Германія никогда не забудет, что страны, населенный чешским племенем, составляли некогда одно из курфиршеств Священной Римской империи немецкой національности,—не забудетъ пролитой ею крови для воспрепятствованія развитію и укрепленію в ней самобытной славянской жизни,—и потому никогда не откажется от овладения этою страною, составляющею передовой бастіон славянского міра, если не будетъ принуждена к тому внешнею силою.