», а в начале ноября в «Новом мире» была напечатана
небольшая повесть «Один день Ивана Денисовича», принадлежавшая
перу совершенно неизвестного прозаика и бывшего
«политического» зека А.И. Солженицына. Однако поддержка
этих публикаций, проложивших широкую дорогу мутному потоку
литературного хлама, который раньше никто бы не осмелил54
Твардовский А.Т. Рабочие тетради 60-х годов // Знамя. 2000. №7.
Глава 6. Конец «хрущёвской слякоти» и отставка Н.С. Хрущёва 547
ся даже взять в руки, осталась единичным актом, поскольку сам
Н.С. Хрущёв очень испугался начавшейся кампании новой десталинизации.
И уже в декабре 1962 года главный редактор «Нового
мира» Александр Трифонович Твардовский в беседе с хрущёвским
помощником Владимиром Семёновичем Лебедевым был
приватно предупреждён, что «тема репрессий уже становится
слишком навязчивой».
Не успела партийная номенклатура прийти в себя от «мартовского
шока», как уже на очередном Пленуме ЦК, прошедшем
в ноябре 1962 года, Н.С. Хрущёв инициирует очередную, причём
по-настоящему кардинальную реформу всего партийно-государственного
управления в стране. Её проведение, по мнению многих
авторов, вообще не поддаётся объяснению с точки зрения здравого
смысла и до сих пор вызывает массу вопросов и острых споров
в литературе. Многие историки единодушно говорят об этой
реформе как самом наглядном примере «абсурдности и хрущёвского
волюнтаризма». Однако существуют и другие точки зрения.
Так, академик Н.П. Шмелёв55 пытался объяснить эти новации горячим
желанием Н.С. Хрущёва «обуздать всевластие партийного
аппарата» и создать в стране реальную многопартийность, где как
минимум сосуществовали бы и конкурировали между собой две
полноценных партии — «промышленная» и «аграрная». Профессор
Р.Г. Пихоя56 утверждал, что эта реформа, невзирая на её первоначальный
замысел, объективно ослабила весь партийный аппарат,
что отвечало интересам самого Н.С. Хрущёва. Наконец, их
оппонент профессор Г.И. Ханин57, напротив, полагает, что данное
решение стало результатом «осознания Н.С. Хрущёвым пагубности
современной роли партии в экономике страны как важного,
но безответственного элемента», и поэтому своим решением «он
попытался сделать партию и все её руководящие органы», начиная
с райкомов и обкомов партии, «ответственным элементом
советской экономической жизни». Более того, с его точки зрения,
сама эта реформа находилась в русле рецентрализации советской
55 Шмелев Н.П. Авансы и долги. М., 1989.