«на грани войны», которая определяла атмосферу международных
отношений на протяжении целой полосы международных
кризисов в 1948-1962 годах. Таким образом, холодная война в узком
смысле этого понятия в принципе уже закончилась, однако
сама конфронтация двух систем сохранялась вплоть до гибели
СССР. Вместе с тем именно теперь наступила эра «конфронтации
по правилам» или, как выразился американский историк Д.Л. Гэддис198,
эра «длинного мира», которая позволяла решать все задачи
внешней политики сверхдержав без риска лобового столкновения
между ними. В реальности этот «длинный мир» в международной
системе безопасности воплотился в форме «конфронтационной
стабильности», которая, несмотря на резкое и постоянное
чередование волн снижения и роста международной напряжённости,
в целом сохранилась вплоть до крушения Советского Союза
и Варшавского договора, а с ними и биполярного мира в начале
1990-х годов.
197 Наринский М.М. История международных отношений. 1945-1975. М.,
2004; Богатуров А.Д., Аверков В.В. История международных отношений
1945-2008. М., 2010; Орлов А.С. Холодная война. М., 2000; Фурсенко А.А.,
Нафтали Т. Адская игра: Секретная история Карибского кризиса 1958—
1964 гг. М., 1999.
198 Гэддис Дж. Предварительные оценки послевоенного противостояния //
Новая и новейшая история , 1991. №3; Gaddis J. L. We Now Know: Rethinking
Cold War History. Oxford, 1997.
Как считают те же авторы, применительно к 1960-м годам «конфронтационная
стабильность» выражалась в активизации диалога
между Вашингтоном и Москвой, сближении их позиций по проблемам
контроля над вооружениями и международной ситуации
на Европейском континенте на фоне довольно высокого уровня
конфликтности в региональных подсистемах, прежде всего Восточноазиатской
и Ближневосточной, где вскоре полыхнули Вьетнамская
война, очередная Арабо-израильская война, а затем и Советско-
китайский военный конфликт. Между тем интенсивность
всех конфликтов на периферии, в которые Москва и Вашингтон
502 Хрущевская слякоть
были неизбежно вовлечены, мало сказывалась на глобальном советско-
американском диалоге, поскольку основное внимание советских
и американских государственных деятелей и экспертов
снова стали занимать европейские дела и вопросы контроля над
вооружениями. В целом же события Карибского кризиса отрезвляюще
подействовали на руководство великих держав, которые: