193 Лавренов С.Я., Попов И.М. Карибский кризис: мир на грани катастрофы //
Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. М ., 2003.
194 Garthoff R.L. Reflections on the Cuban Missile Crisis. Wash., 1989.
Но уже 27 октября Дж. Кеннеди получил новое послание от
Н.С. Хрущёва, которое стало поворотной точкой в развитии кризиса
даже несмотря на то, что в этот день по приказу генерал-лейтенанта
С.Н. Гречко первой же ракетой С-75 был сбит самолёт-разведчик
U-2, пилотируемый майором Р. Андерсоном.
Утром следующего дня после очень бурного обсуждения возникшей
ситуации в Исполнительном комитете СНБ Роберт Кеннеди
посетил советского посла А.Ф. Добрынина и дословно заявил
ему, что «Правительство США готово дать заверения, что никакого
вторжения на Кубу не будет, и все страны Западного полушария готовы
дать аналогичные заверения». В ответ советский посол, придерживаясь
инструкций из Москвы, вновь поднял вопрос о необходимости
«бартерной» сделки: советские ракеты на Кубе в обмен
на американские в Турции. На что Р. Кеннеди заметил, что «президент
не видит непреодолимых трудностей в разрешении этой проблемы,
но американские ракеты находятся в Турции по решению
498 Хрущевская слякоть
НАТО, и для проведения необходимых переговоров и дальнейшей
эвакуации ракет потребуется не менее 4-5 месяцев».
В результате была создана реальная база для компромисса,
главные условия которого были таковы: 1) Вашингтон делает официальное
заявление об отказе от любых попыток свергнуть режим
Ф. Кастро вооружённым путём; 2) Москва берёт на себя обязательства
немедленно начать демонтаж своих ракетных установок и их
вывод с территории Кубы в течение ближайших трёх месяцев;
3) Вашингтон в соответствии с секретной частью соглашения берёт
на себя обязательства о выводе с территории Турции всех американских
ядерных ракет после формального согласования этого
вопроса с турецкой стороной и всеми членами НАТО.
Кстати, как до сих пор считают многие историки, последняя
договорённость, ставшая одним из главных итогов Кубинского
кризиса, была инициирована советской стороной в хорошо
известном послании Н.С. Хрущёва Дж. Кеннеди от 27 октября
1962 года. Однако, как установили А.А. Фурсенко и Т. Нафтали195,
обмен мнениями по поводу турецких ракет был инициирован отнюдь
не советским руководством, а окружением самого Дж. Кеннеди
сразу после его послания 22 октября по каналам тайной связи,
в том числе через полковника Г.Н. Большакова. Трудно понять,
почему это предложение не обсуждалось до 27 октября, но, вероятно,
это было связано с тем, что до определённого момента