Решения, принятые на XX съезде партии, а затем и Постановление
ЦК «О преодолении культа личности Сталина и его последствий
» вызвали широкий резонанс во всём мире, в том числе
в странах всего социалистического лагеря. Поэтому, как полагают
целый ряд историков (Г.М. Адибеков, Ю.В. Аксютин, А.С. Стыкалин,
Л. Марсон86), вскоре после окончания съезда и накануне
официального визита в Югославию, во второй половине апреля
1956 года высшее советское руководство по предложению
Н.С. Хрущёва предприняло важный шаг по «демократизации»
своих отношений с коммунистическими и рабочими партиями
социалистических держав и распустило Коминформ, который,
по их мнению, был своеобразным инструментом диктата Москвы
в международном коммунистическом движении и в странах
соцлагеря. Затем в качестве открытой демонстрации своей
решимости изменить прежние подходы во всей внешней политике
в начале июня 1956 года в отставку был отправлен министр
иностранных дел СССР В.М. Молотов, и новым главой внешнеполитического
ведомства страны стал один из главных идеологов
нового хрущёвского курса и его тогдашний фаворит Дмитрий
Трофимович Шепилов.
86 Адибеков Г.М. Коминформ и послевоенная Европа. 1947-1956 гг. М., 1994;
Аксютин Ю.В. Хрущёвская ≪ оттепель ≫ и общественные настроения в СССР
в 1953-1964 гг. М., 2010; Стыкалин А.С. Посол СССР как проводник советского
влияния в ≪ народно-демократической ≫ стране. К истории дипломатической
карьеры Ю.В.Андропова ≫ // Страны Центральной и Юго-Восточной
Европы в XX в. М., 2008; Стыкалин А.С. Андропов в Венгрии
(1953-1957): посол СССР как проводник советского влияния в ≪ народно-
демократической ≫ стране // Уроки истории. 25 марта 2014. Marcou L. Le
Kominform Paris, 1977.
Между тем эти решения вызывали крайне неоднозначную реакцию
в других коммунистических партиях. Прежде всего они
были с нескрываемой тревогой и недоверием встречены в Китае,
Глава 5. Зигзаги хрущёвской внешней политики в 1953-1964 годах 421
где в те годы создавался собственный культ личности вокруг фигуры
лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Пекин фактически
не принял нового «ревизионистского» курса Н.С. Хрущёва
и очень подозрительно отнёсся к его попыткам добиться улучшения
отношений с западными странами на основе доктрины
мирного сосуществования. Ещё более критически новый хрущёвский
курс оценило албанское руководство во главе с Энвером Ходжей,
которое абсолютно не приняло линии Москвы на преодоление
сталинского культа. Более того, резкое раздражение в Тиране
вызывало слишком горячее желание Н.С. Хрущёва примириться
с маршалом И.Б. Тито, которого албанские власти считали главным
врагом своего режима87. В этой ситуации на почве общего
неприятия нового курса высшего советского руководства началось
стремительное сближение двух стран, то есть Китая и Албании.
Этот раскол в социалистическом лагере вскоре приобретёт
ещё более острый характер и в конечном счёте выльется не просто
в сугубо идеологический спор трёх компартий, а в фактический
разрыв дипломатических отношений с Китаем и Албанией.
Во многом вина за такое катастрофическое развитие событий
лежала на Н.С. Хрущёве, который своим откровенно хамским поведением
спровоцировал обострение конфликта трёх государств
на двух совещаниях рабочих и коммунистических партий социалистических
стран, проходивших в Москве в 1957 и 1960 годах.
Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счётов не менее вызывающее
поведение Мао Дзэдуна, но об этом мы поговорим чуть позже.