15 Спицын Е.Ю. Осень патриарха. Советская держава в 1945-1953 годах. М., 2018.
16 АВП РФ. Ф. 0129. Оп. 37в. П. 340. Д. 1. Л. 257; Егорова Н.И. Европейская безопасность,
1954-1955 гг.: поиски новых подходов // Холодная война. 1945-
1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003.
17 Егорова Н.И. Европейская безопасность, 1954-1955 гг.: поиски новых подходов
// Холодная война. 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. М.,
2003. Смирнов Ю.Н. Холодная война как явление ядерного века // Холодная
война. 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003; Холловэй
Д. Сталин и бомба. М., 1997.
Надо сказать, что сама идея возобновления работы СМИД первоначально
не встретила большого энтузиазма в советском руководстве,
что зримо видно из анализа четырёхмесячной переписки
между Госдепом США и МИД СССР16. Более того, выступая
с заключительным словом на июльском Пленуме ЦК, Г.М. Маленков,
акцентировав старый марксистский тезис о неизбежном обострении
отношений между коммунизмом и капиталом, предостерёг
против любых проявлений слабости и колебаний во внешней
политике и заявил, что «мы пойдём на переговоры с империалистами,
на так называемые совещания, но без каких-либо предварительных
условий» и «не допустим односторонних уступок»
с советской стороны. И только спустя месяц, 8 августа 1953 года,
выступая на 5-й сессии Верховного Совета СССР, Г.М. Маленков
вернулся к собственной мартовской речи на сталинских похоронах
и недвусмысленно высказался в пользу необходимости решения
всех спорных вопросов путём дипломатических переговоров,
вновь заявив, что Советский Союз выступает «за мирное
сосуществование между двумя системами». Причины столь резкого
и быстрого разворота маленковской позиции историки объясняли
по-разному, но, вероятнее всего, правы тех из них (Н.И. Егорова,
Ю.Н. Смирнов, Д. Холловэй17), которые связали это событие
с предстоящим испытанием советской водородной бомбы, которое
пройдёт 12 августа 1953 года под Семипалатинском, и утратой
США «второй ядерной монополии».
После заключения паньмыньчжонского «мира», создавшего благоприятные
условия для обмена мнениями по более широкому кругу
вопросов, в том числе сокращения вооружений и ликвидации во378
Хрущевская слякоть
енных баз на территориях других держав, советское правительство
всё же согласилось на возобновлении работы СМИД, предложенное
в совместной ноте США, Великобритании и Франции 16 августа
1953 года. Правда, Москва стала настаивать на том, чтобы пятым
участником этого Совещания стал Китай, что было совершенно неприемлемо
для США. Поэтому после долгих препирательств, в своей
ноте от 26 ноября 1953 года советское правительство, руководствуясь
интересами ослабления международной напряжённости, всё же
выразило готовность принять участие в работе СМИД США, СССР,
Англии и Франции, оговорив лишь два условия: поставить на этой
встрече вопрос о созыве в ближайшем будущем совещания пяти великих
держав и провести предстоявшую встречу СМИД в Берлине.
Как явствует из архивных документов, подготовка к Берлинскому
совещанию шла параллельно и с изменением советской позиции
по германскому вопросу, решение которого всё больше стало
увязываться с созданием на Европейском континенте системы коллективной
безопасности наподобие той, которая активно продвигалась
советской дипломатией ещё в предвоенный период, начиная
с 1933 года. По мнению ряда историков (Н.И. Егорова, А.М. Филитов,
Ф.И. Новик18), возвращение к этой концепции со стороны советского
руководства было связано с активным обсуждением в западных
политических кругах планов предоставления Москве гарантий безопасности
в связи с реализацией «Плана Плевена», то есть создания
Европейского оборонительного союза (ЕОС) и ремилитаризации ФРГ.