Турции в НАТО в феврале 1952 года6. А спустя всего три
месяца, 30 мая 1953 года, в МИД СССР был вызван турецкий посол
Фаик Хозар, которому лично В.М. Молотов официально заявил
о полном отказе советской стороны от всех прежних претензий,
выдвинутых в августовском Меморандуме 1946 года, где речь,
как известно, шла не только о пересмотре знаменитой Конвенции
Монтрё и режима Черноморских проливов, но и о новой демаркации
советско-турецкой границы в приграничных районах Армянской
и Грузинской ССР7.
Многие историки (А.А. Улунян, Н.Г. Киреев, Д.Н. Гасанлы8)
считают, что не последнюю роль в смягчении позиции Москвы
сыграл тот факт, что именно тогда Турция, Греция и Югославия
де-факто вплотную подошли к созданию Балканского военно-поГлава
5. Зигзаги хрущёвской внешней политики в 1953-1964 годах 373
литического блока, о чём 11 июля 1953 года публично заявили
три министра иностранных дел — М.Ф. Кёпрюлю, С. Стефанопулос
и К. Попович, предложившие создать постоянный секретариат
для подготовки конференции по данному вопросу. При этом Турция
и Греция, ставшие ещё в феврале 1952 года полноправными
членами НАТО, вовсе не планировали покидать эту организацию.
Естественно, Кремль всячески пытался противодействовать
этим планам и сам инициировал восстановление дипотношений
с Грецией, разорванных ещё в период Гражданской войны в сентябре
1947 года. Теперь же, после недолгих консультаций, дипотношения
были восстановлены, и уже в конце июля 1953 года
в Афины прибыл новый советский посол Михаил Григорьевич
Сергеев, занимавший должность заведующего I Европейским отделом
МИД СССР.
Одновременно в Москве было принято решение начать процесс
нормализации межгосударственных отношений с Югославией,
окончательно разорванных в самом конце сентября 1949 года.
И хотя глава советского внешнеполитического ведомства В.М. Молотов
— один из главных участников советско-югославского конфликта
— крайне негативно воспринял саму эту идею, он тем
не менее был вынужден уступить давлению других членов Президиума
ЦК, в частности Л.П. Берии, Н.С. Хрущёва и Н.А. Булганина.
Уже 6 июня 1953 года он направил ноту югославской стороне,
в которой предложил произвести обмен послами и начать
процесс восстановления межгосударственных отношений. А уже
14 июня 1953 года лидер ФНРЮ Иосип Броз Тито сделал публичное
заявление о готовности Белграда произвести обмен послами,
но с одной принципиальной оговоркой, что данный обмен «ещё
не означает нормализации самих отношений», поскольку «после
того, что они сделали с нами за последние четыре года, мы с трудом
сможем в будущем верить им на сто процентов»9. Тем не менее
советское руководство проглотило этот обидный пассаж, и уже
17 июня 1953 года после почти четырёхлетнего перерыва в Белград
в качестве нового советского посла отбыл заведующий Отделом
Балканских стран МИД СССР Василий Алексеевич Вальков,