Якобы три старейших члена советского руководства —
В.М. Молотов, Л.М. Каганович и К.Е. Ворошилов — резко выступили
против самого хрущёвского доклада и развенчания культа
личности И.В. Сталина, вполне разумно полагая, что этот доклад
неизбежно нанесёт непоправимый вред авторитету партии и советского
государства, а также членам Президиума ЦК, многие
из которых были многолетними соратниками усопшего вождя.
Однако Н.С. Хрущёв, опираясь на активную поддержку со стороны
Н.А. Булганина, А.И. Микояна, М.А. Суслова и даже Г.М. Маленкова,
сумел протащить нужное ему решение. Вместе с тем, судя по рабо172
Хрущевская слякоть
чей протокольной записи этого заседания28 и последним публикациям
ряда историков (Н.А. Барсуков, В.П. Попов29), это не совсем
так. Во-первых, три старейших члена высшего партийного ареопага
в принципе не выступали против включения в Отчётный
доклад ЦК раздела о политических репрессиях и развенчания
«сталинского курса». Они лишь выступали против подготовки
отдельного доклада, способного «развязать стихию», и предлагали
в Отчётном докладе ЦК «хладнокровно» и «правдиво», без
эмоций подойти к оценке сталинских деяний, в равной степени
упомянув всё плохое и хорошее в его многолетней и плодотворной
работе. Во-вторых, наряду с упомянутыми выше членами
Президиума ЦК особо активную поддержку Н.С. Хрущёву оказала
новая когорта высших руководителей страны, прежде всего
М.Г. Первухин, М.З. Сабуров, А.Б. Аристов и Д.Т. Шепилов, которые
острее других выступали с откровенно «антисталинских позиций
», крайне грубо нападая на старейших сталинских соратников.
Кроме того, в их поддержку выступили и другие члены
высшего руководства, в частности Н.М. Шверник, П.К. Пономаренко,
А.И. Кириченко и Н.И. Беляев. В-третьих, всего за каких-то
пять дней до открытия съезда сам Н.С. Хрущёв до конца не понимал,
какие дальнейшие шаги надо предпринять в развенчании
«сталинского культа». Не случайно, подводя итоги состоявшейся
дискуссии, он лапидарно резюмировал лишь то, что надо
«не бояться, не быть обывателями, не смаковать», но «развенчать
до конца роль личности», «на съезде доклад поставить», но «кто
будет делать доклад — обдумать», а также «может быть на Пленуме