67 Филитов А.М. СССР и ГДР: год 1953-й // Вопросы истории≫. 2000, №7.
68 Наумов В.П. Был ли заговор Берии? Новые документы о событиях 1953 г.
// Новая и новейшая история. 1998. №5; Жуков Ю.Н. Борьба за власть в партийно-
государственных верхах СССР весной 1953 г. // Вопросы истории.
1996. №5-6; Жуков Ю.Н. Сталин: тайны власти. М., 2005; Пихоя Р.Г. Советский
Союз: история власти. 1945-1991. М., 1998; Кобба Д.В. Берия: за что
его не любят. М., 2013; Жиленков М. Политическая борьба после смерти
Сталина. Свержение Берии // Суть времени. 2015. №143-144.
Немаловажным фактором быстрого сближения Н.С. Хрущёва
с Л.П. Берией стали и другие инициативы «Лубянского маршала
». Среди этих новых инициатив многие историки (В.П. Наумов,
Ю.Н. Жуков, Р.Г. Пихоя, Д.В. Кобба М.Г. Жиленков68) особо отмеГлава
1. Первый раунд борьбы за власть в первой половине 1953 года 41
чают пересмотр основ национальной политики в ряде союзных
республик, где продолжалась упорная и кровопролитная борьба
с антисоветским националистическим подпольем. Как известно,
незадолго до начала Великой Отечественной войны в состав
Союза ССР вошли Литва, Латвия, Эстония, Западная Белоруссия,
Западная Украина, Бессарабия и Северная Буковина, где по совершенно
очевидным причинам началась ускоренная советизация.
Естественно, такая жёсткая политика Москвы вызвала ответную
реакцию определённой части коренного населения, которая
в годы войны составила костяк хорошо известных вооружённых
нацформирований, воевавших на стороне нацистской Германии.
После окончания войны все недобитые формирования коллаборантов
перешли на подпольное положение и продолжили борьбу
с советской властью, которая предельно жёстко подавляла все
очаги их сопротивления. Но несмотря на очевидные успехи подавить
эти очаги полностью не удавалось, что серьёзно осложняло
общеполитическую ситуацию, особенно в Литве, Латвии и на Западной
Украине, где продолжали бесчинствовать и зверствовать
оуновцы (главным образом бандеровцы) и «лесные братья».
Именно эти обстоятельства стали зримым поводом для очередных
новаций Л.П. Берии, который 8 и 16 мая 1953 года направил
в Президиум ЦК на имя Г.М. Маленкова и В.М. Молотова две
подробные записки: «О недостатках в работе бывших органов
МГБ Литовской ССР по борьбе с националистическим подпольем
в Литве» и «Об итогах борьбы с украинским националистическим
подпольем в западных областях УССР»69. Содержание этих записок,
в которых, как считают Ю.Н. Жуков и отчасти Б.В. Соколов70,
Л.П. Берия и его «подельники» Н.С. Хрущёв и Е.И. Громов намеренно
сгустили краски, носило довольно критический характер как
в отношении силовых структур, так и особенно партийно-государственных
органов. Главный вывод этих записок состоял в следующем:
1) одними силовыми акциями побороть антисоветское
подполье не удастся, поскольку оно будет постоянно пополняться
местной молодёжью; 2) необходимо срочно изменить прежнюю
69 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 897. Л. 143-150.
70 Жуков Ю.Н. Сталин: тайны власти. М., 2005; Соколов Б.В. Берия: Судьба
всесильного наркома. М., 2008.
42 Хрущевская слякоть
политику коллективизации и ослабить налоговое бремя колхозников
и единоличников; 3) важно не просто пойти на замирение
с тамошним крестьянством и творческой интеллигенцией, но также
активно выдвигать «коренные» кадры на руководящие посты
в партийных, советских и хозяйственных органах и т.д.
26 мая 1953 года эти записки были рассмотрены на заседании
Президиума ЦК, в котором участвовала всего половина его
членов — Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.С. Хрущёв, Л.М. Каганович
и А.И. Микоян. Причём при обсуждении первой записки на заседание
Президиума ЦК были приглашены Первый секретарь ЦК
КП Литвы А.Ю. Снечкус и глава Совета Министров Литовской
ССР М.А. Гедвилас, а при обсуждении второй — Первый секретарь
ЦК КП Украины Л.Г. Мельников, председатель Совета Министров
УССР Д.С. Коротченко, второй секретарь ЦК КПУ А.И. Кириченко,
председатель Верховного Совета УССР А.Е. Корнейчук и заместитель
председателя Совета Министров УСС Л.Р. Корниец. В тот же
день по итогам состоявшегося обсуждения были приняты заранее
написанные в Секретариате ЦК КПСС два довольно жёстких
и конкретных Постановления Президиума ЦК: «О политическом
и хозяйственном состоянии Западных областей Украинской ССР»
и «О положении в Литовской ССР»71.
71 АП РФ. Ф. 3, Оп. 61. Д. 846. Л. 135-140; Ф. 3. Оп. 61. Д. 207. Л. 15-19.
Установочная часть первого Постановления, состоящая из
15 пунктов, гласила: 1) признать неудовлетворительным руководство
ЦК КПУ и Совета Министров УССР западными областями
республики; 2) обязать ЦК КПУ и руководство Львовского, Дрогобычского,
Тернопольского, Станиславского, Волынского, Ровенского,
Закарпатского, Измаильского и Черновицкого обкомов
партии решительно покончить с извращениями ленинско-сталинской
национальной политики, с порочной практикой выдвижения
на руководящую партийную и советскую работу в западных
областях работников из других областей УССР и других республик
СССР, изжить огульное недоверие к западноукраинским кадрам,
бережно относиться к местной интеллигенции и выдвигать лучших
её представителей на руководящие посты в учебных, научных
и культурных заведениях; 3) обеспечить наличие в руководящем
составе ЦК КПУ и Совете Министров УССР работников из западГлава
1. Первый раунд борьбы за власть в первой половине 1953 года 43
ных украинцев; 4) провести снижение норм по государственным
поставкам сельскохозяйственной продукции и обязательным денежным
платежам для всех типов крестьянских, прежде всего
коллективных хозяйств; 5) добиться ликвидации буржуазно-националистического
подполья, но при проведении необходимых
карательных мер не допускать перегибов, вызывающих справедливое
недовольство широких слоёв населения и т.д.
В той же части были сделаны и вполне конкретные оргвыводы,
которые на первый взгляд выглядели более чем странно. Во-первых,
с должности Первого секретаря ЦК КПУ был снят Леонид Григорьевич
Мельников, сменивший на этом посту Н.С. Хрущёва ещё
в декабре 1949 года, при котором он, как известно, занимал пост
второго секретаря ЦК КП(б)У. Кроме того, было принято решение
вывести его и из состава кандидатов в члены Президиума ЦК
и «отозвать в распоряжение ЦК». Во-вторых, новым Первым секретарём
ЦК КПУ был «рекомендован» Алексей Илларионович Кириченко,
который с того же декабря 1949 года был вторым секретарём
ЦК КП(б)У. Обычно эту странную ротацию объясняют тем,
что, дескать, первый был русским, а второй — украинцем. Но это
объяснение просто смехотворно, так как Л.Г. Мельников был уроженцем
Черниговской губернии и более десяти лет проработал
в Украинской ССР, в том числе почти пять лет секретарём Сталинского
обкома КП(б)У. Кроме того, тот же А.И. Кириченко был
не менее повинен в той политике ЦК КПУ, которая в первом пункте
данного Постановления была признана «неудовлетворительной
». А посему реальная подоплёка всей этой рокировки была
очевидна многим, если не всем: за ней стоял не столько Л.П. Берия,
сколько Н.С. Хрущёв. Именно с ним А.И. Кириченко очень плотно
работал более семи лет: сначала зав. сектором кадров и заведующим
Промышленным отделом ЦК КП(б)У (1938-1941), затем секретарём
ЦК КП(б)У по промышленности (1941-1944) и членом
Военного совета Юго-Западного и Донского фронтов (1941-1943)
и, наконец, секретарём ЦК КП(б)У по кадрам (1944-1945).
Аналогичный характер носило и второе Постановление Президиума
ЦК, в котором «работа ЦК КП Литвы и Совета Министров
Литовской ССР по укреплению советской власти» была признана
«неудовлетворительной». Однако в этом Постановлении
было несколько важных отличий. Во-первых, было указано на то,
44 Хрущевская слякоть
что «основной ошибкой» республиканского руководства стало
фактическое перепоручение важного дела «ликвидации буржуазно-
националистического подполья органам государственной
безопасности», которые в основном свели всё «дело к массовым
репрессиям и чекистско-войсковым операциям». Эти операции
не приносят должного эффекта, поскольку до сих пор не обезглавлено
антисоветское подполье, не пойманы главари подпольных
центров и не пресечены их активные мероприятия против советской
власти. Во-вторых, было указано на то, что «главной задачей
Литовской парторганизации на ближайший период» является
«подготовка, выращивание и широкое выдвижение литовских
кадров во все звенья партийного, советского и хозяйственного
руководства». Более того, было прямо указано на необходимость
отмены порочной «практики назначения заместителями председателя
Совета Министров Литовской ССР и выдвижения вторыми
секретарями районных и городских комитетов партии, а также
заместителями председателей исполкомов Советов... работников
не из литовских национальных кадров», а всех освобождённых
«номенклатурных работников, не знающих литовского языка,
отозвать в распоряжение ЦК». В-третьих, было жёстко указано
отменить ведение всего «делопроизводства во всех партийных,
государственных и общественных организациях Литовской ССР
на нелитовском языке, обеспечив для районов с польским населением
ведение местного делопроизводства на польском языке»,
а заседания Совмина, Бюро и пленумов ЦК КП Литвы, а также городских
и районных комитетов партии и исполкомов Советов депутатов
трудящихся проводить на литовском языке».
При этом, как ни странно, в отличие от Украинской ССР каких-
либо кадровых решений в отношении высших республиканских
руководителей принято не было. Первый секретарь ЦК КПЛ
Антанас Юозович Снечкус оставался на своей должности ещё более
двадцати лет, вплоть до своей кончины в январе 1974 года.
А глава литовского правительства Мечисловас Александрович
Гедвилас был отправлен в отставку только в середине февраля
1956 года, в день открытия XX съезда КПСС.
Чуть позже, 12 июня 1953 года, было принято аналогичное Постановление
«О положении в Белорусской ССР», которое, кстати,
обсуждали и одобрили всего пять членов Президиума ЦК — рукоГлава
1. Первый раунд борьбы за власть в первой половине 1953 года 45
водящая четвёрка в лице Л.П. Берии Г.М. Маленкова, В.М. Молотова
и Н.С. Хрущёва, а также К.Е. Ворошилов72. Данное Постановление
Президиума ЦК в отличие от первых двух носило куда менее
острый характер, поскольку руководство Белорусской ССР было
обвинено только в двух главных прегрешениях: 1) в неудовлетворительной
работе «с выдвижением белорусских кадров (особенно
из западных областей. — Е.С.) на работу в центральные, областные,
городские и районные партийные и советские органы»
и 2) в «серьёзных недостатках в деле колхозного строительства».
Но тем не менее и в данном случае было принято важное кадровое
решение: «1) освободить т. Патоличева Н.С. от обязанностей
первого секретаря ЦК КП Белоруссии, отозвав его в распоряжение
ЦК КПСС» и «2) рекомендовать первым секретарём ЦК КП Белоруссии
т. Зимянина М.В., члена ЦК КПСС, быв[шего]. второго секретаря
ЦК КП Белоруссии, освободив его от работы в Министерстве
иностранных дел СССР».
72 АП РФ. Ф. 3. Оп. 61. Д. 51. Л. 124.
73 РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 171. Д. 481. Л. 27-30.
Однако, как известно, в отличие от Украинской ССР кадровая
рокировка в Минске так и не состоялась, но вся её подоплёка буквально
через месяц стала известна всем членам Президиума ЦК.
Дело в том, что после ареста Л.П. Берии 15 июля 1953 года Михаил
Васильевич Зимянин, занявший всего месяц назад должность заведующего
IV Европейским отделом МИД СССР, направил по поручению
Н.С. Хрущёва письмо на его имя, в котором подробно описал
все обстоятельства и содержание своих (двух телефонных и одного
приватного) разговоров с поверженным главой МВД СССР73.
Из этого письма прямо следовало, что лично Л.П. Берия стал инициатором
снятия «русского» Н.С. Патоличева, которой, по его мнению,
был «плохим руководителем» и «пустым человеком», и назначения
на освобождавшийся пост «белоруса» М.В. Зимянина.
Именно он, опираясь на белорусских чекистов и нового главу республиканского
МВД полковника М.Ф. Дечко, и должен был в срочном
порядке «поправить ситуацию в республике».
Вечером того же дня тем же составом членов Президиума
ЦК было принято аналогичное Постановление «О положении
в Латвийской ССР», которое уже готовилось лично Н.С. Хрущёв46
Хрущевская слякоть
ым. Правда, как и в случае с Литовской ССР, обошлось без крупных
кадровых решений: Первый секретарь ЦК КП Латвии Ян Эдуардович
Калнберзинь и председатель Совета Министров Латвийской
ССР Вилис Тенисович Лацис, занявшие свои руководящие посты
ещё летом 1940 года, сохранили их до конца ноября 1959 года.
Правда, ещё в конце мая 1953 года, в период подготовки данного
Постановления, Л.П. Берия сменил главу республиканского МВД
и вместо «украинца» Н.К. Ковальчука назначил новым министром
«латыша» И.Д. Зуяна. Кстати, тогда же в недрах аппарата ЦК началась
подготовка ещё двух аналогичных Постановлений Президиума
ЦК — по Эстонской и Молдавской ССР74, однако, как известно,
они так и остались на бумаге из-за скорого ареста Л.П. Берии.
74 РГАНИ. Ф. 5. Оп. ЗО. Д. 6. Л. 20-29; Оп. 15. Д. 445. Л. 46, 267-277; Д. 443.
Л. 29-59.
75 РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 171. Д. 463. Л. 164-172.
76 Жуков Ю.Н. Сталин: тайны власти. М., 2005; Кобба Д.В. Берия: за что его
не любят. М., 2013.
Причём следует сказать, что все утверждённые Постановления,
направленные сразу в республиканские ЦК, также «сопровождались
» записками Л.П. Берии, который, особо настаивая на этом,
явно желал подчеркнуть свою личную роль в их подготовке и принятии.
Между тем, как явствуют источники75, лично Г.М. Маленков
отговаривал его от столь опрометчивого шага, который чуть
позже уже низложенный «лубянский маршал» сам назвал «глупостью
и политическим недомыслием».
Параллельно с решением «национального вопроса» Л.П. Берия
стал проявлять повышенную активность и в своей традиционной
и любимой «вотчине» — в Спецкомитетах по атомному проекту
и ракетной технике. Как считают ряд историков (Ю.Н. Жуков,
Д.В. Кобба76), именно «лубянский маршал» без санкции ЦК отдал
личное распоряжение на проведение испытаний новейших образцов
военной техники. В частности, речь шла об испытании на полигоне
Капустин Яр модифицированной крылатой ракеты 10Х,
созданной в ОКБ-51 профессора В.Н. Челомея по проектам двух
комплексов ПВО «Комета» и «Беркут», и об испытании на Семипалатинском
полигоне знаменитой водородной бомбы «Слойка»
(РДС-6с), над созданием которой ещё с весны 1950 года в КБ-11
Глава 1. Первый раунд борьбы за власть в первой половине 1953 года 47
(Арзамас-16) активно работала целая группа физиков-ядерщиков,
в том числе Ю.Б. Харитон, И.Е. Тамм, Я.Б. Зельдович, А.Д. Сахаров,
Ю.А. Романов и ряд других спецов. Однако их оппоненты
(Б.В. Соколов77) полагают, что эти обвинения, содержавшиеся
в выступлении Г.М. Маленкова на июльском Пленуме ЦК, не соответствуют
действительности. В частности, вопрос о времени испытания
водородной бомбы решался руководящей «четвёркой»
Президиума ЦК, что было оформлено рядом правительственных
Постановлений. А что же касается Первого спецкомитета, то он
не подчинялся ни ЦК, ни Совету Министров СССР и замыкался
только на усопшего вождя, которому Л.П. Берия лично докладывал
о ходе всех работ по созданию атомной и водородной бомб.